а этом самом костре над пылающим
островом Аренида. Я должен был это учесть... должен!
     Ганс Шютте замер с открытым ртом.
     Дядя Эд нахмурился и прошептал одно из своих проклятий.
     - Так что  ж,  он  и  впрямь  дурак,  что  ли?  Не  сообразил?  -
возмутился наконец Ганс.
     - Увы,  но  даже  очень  дальновидные  ученые  порой  оказываются
непостижимо близорукими. Но я, я-то чем лучше их?..
     - Тогда скажите,  парень,  как долго будет гореть  этот  небесный
костер? Может, на наш век хватит воздуха-то, а?
     - Пока ничего не могу сказать. Специалисты подсчитают, какова эта
опасность.  Жаль,  что ученые слишком часто играют с огнем, не понимая
последствий этой игры для человечества.
     Яхта все еще дымилась,  хотя пожар салона и наиболее богатых кают
(хозяйских кают) удалось потушить.  Теперь люди  сняли  противогазы  и
сбросили местами обгоревшие робы.
     - Но как они чуют,  как чуют!  - воскликнул негр-кок,  заглядывая
через реллинги. - Будто знали, что от огня люди в воду будут прыгать.
     Матросы тоже посмотрели за борт.  Там и тут ее  бороздили  острые
плавники.
     - Акулы! - воскликнул кто-то.
     - Пусть кошка научится плавать,  если это не самые подлые морские
твари, - подтвердил дядя Эд.
     Действительно, целая  стая  акул  крутилась вокруг,  казалось бы,
обреченною судна.
     Не распорядись  мистер Тросс вовремя включить всю противопожарную
систему, этим хищницам было бы чем поживиться.
     Мистер Тросс и дядя Эд спустились на палубу. К ним подошел радист
и доложил, что пожар вывел из строя всю радиосистему корабля.
     - Как  так?  -  затопал ногами Ганс.  - Мне срочно нужно передать
содержание письма этого зажаренного идиота мистеру Вельту.
     - Никак невозможно, сэр, - пояснил радист. - Радиорубка вспыхнула
первой. Старая постройка. Теперь строят по-иному.
     - Черт  бы  подрал  эту  старую  галошу!  - рычал Ганс.  - Нет ли
поблизости какого-нибудь корабля,  с которого можно  было  бы  послать
радиограмму? - И он стал обводить морским биноклем горизонт.
     Дядя Эд тоже вооружился биноклем.  Его морской глаз позволил  ему
заметить корабль первым.
     - Вот и прекрасно,  - выдохнул воздух Ганс.  - Чей  это  корабль?
Сейчас снарядим на него наш катер с подводными крыльями.
     Мистер Тросс взял у дяди Эда бинокль и стал смотреть на горизонт.
     - Боюсь,  что  это  не  тот  корабль,  на который вам хотелось бы
попасть, Ганс.
     - Ну, что там еще?
     - Я прочитал название судна - "Академик Королев".
     - Что!  Русский  корабль?  Только  его  здесь  и не хватало.  Все
увидят!
     - Тысяча три морских черта!  Его вполне можно было здесь ожидать.
Это корабль космической службы,  - заметил дядя Эд. - Академик Королев
-  это и есть тот самый конструктор,  который позволил людям шагнуть в
космос.  Сперва своим парням,  Гагарину и другим,  и уж  только  потом
нашим ребятам, американцам.
     - К черту космос!  К черту советский корабль!  Мы горим, горим! -
вдруг закричал мистер Тросс.
     - Полно, парень. Уже не горим, - попытался урезонить его Ганс
     - Как   не   горим!  Вот  он,  пожар,  воздушный  пожар!  Все  мы
задохнемся, все, кроме акул.
     - Уж не хотите ли вы, сэр, стать акулой?
     - Акулы не задохнутся! - срываясь на фальцет, закричал еще громче
Тросс.  -  И  под водой...  и под землей,  куда они спрячутся вместе с
Вельтом!
     - Потише, парень, не то испугаешь акул.
     - Я не хочу задыхаться из-за пылающего острова,  не хочу!  Я уйду
под воду, к акулам, пустите меня!
     И Тросс попытался броситься к реллингам.  Но на пути его оказался
Ганс Шютте.
     - Брось дурить,  парень.  Прозевал научника и готов топиться?  Не
выйдет.  Не  хочу,  чтобы  мне  одному  отвертывали  мою седую голову.
Держите его, парий.
     - Прочь с дороги!  Перекушу!  - закричал Тросс, отталкивая одного
из усердных матросов.
     - Пусть меня похоронят на суше,  если у него не припадок.  А ведь
такой деловой был парень.
     Ганс не причитал. Одним ударом он свалил мистера Тросса на палубу
и стоял, над ним, широко расставив ноги и уперев в бока руки.
     - Что? Пока еще есть чем дышать? - насмешливо спросил он.
     Тросс неожиданно вскочил  и,  подпрыгнув,  ударил  обеими  ногами
Ганса  в  грудь и живот (прием каратэ).  Это был удар такой силы,  что
даже гигант Ганс повалился на кричащую от возбуждения  толпу  моряков.
Его подхватили и поставили на ноги.
     Великан хрипел,  собираясь с духом,  чтобы  снова,  броситься  на
Тросса.
     Но тот,  свалив двух подскочивших быдо, к нему матросов, оказался
уже на реллингах
     Секунду на фоне синего неба,  подсвеченного в одном месте пожаром
острова,  выделялась  его  фигура  в белоснежном костюме.  В следующее
мгновение он отменным чемпионским прыжком полетел в волны.
     Ганс перегнулся  через  реллинги,  смотря в зеленоватую воду,  то
приближающуюся,  то удаляющуюся от  него.  Пенные  струйки  делали  ее
похожей на мрамор.
     Весь экипаж судна тоже смотрел вниз с замиранием сердца.
     Вот промелькнул  острый  плавник,  разрезая  мраморную  волну как
бритвой.
     Тросс не всплыл.
     Только вода в одном месте окрасилась в такой же алый цвет,  как и
над пылающим островом.
     Люди попеременно переводили глаза с одного  алого  пятна  в  сини
океана на другое - в небесной синеве.
     Ганс Шютте плюнул через борт.
     - Слабак!  Слюнтяй! Нервы не выдержали! Баба! Да разве нам эдакое
приходилось видеть?  Подумаешь,  дым над островом,  какой-то  пожар  в
океане.  И  туда  же - к акулам.  Кушайте на здоровье!  - И он еще раз
плюнул.
     Потом обернулся, словно вспомнив о чем-то, и скомандовал:
     - Яхте лечь  в  дрейф.  Дядя  Эд,  спустить  катер  на  подводных
крыльях.  Пойдем навстречу "Голштинии".  Теперь главное - доложить обо
всем боссу

     На фоне воздушного пожара в нескольких милях от  обгоревшей  яхты
величественно   покачивался   на  волнах  красавец  корабль  "Академик
Королев". Это было научное, исследовательское судно, несшее постоянную
службу связи с запущенными из Советского Союза космическими объектами.
Над его палубными надстройками бросались в глаза  два  огромных  белых
шара  -  это  были  защищенные сферическими колпаками антенны широкого
обзора, следившие за космосом.
     - Человек за бортом! - послышался крик вахтенного
     Раздался топот ног. Несколько человек оказались у реллингов
     К ним широким шагом шел офицер:
     - Принять на борт!
     Кто-то усердный бросил за борт спасательный круг.
     Но человек,  плывший к кораблю, не воспользовался им, он уверенно
направлялся  к  уже свисавшему и нижними ступеньками задевавшему волны
штормтрапу.
     По этому штормтрапу ловко забрался неизвестный в мокром,  местами
обгоревшем белом костюме.
     На нем   не   оказалось   ласт  аквалангиста,  однако  маску  для
подводного плавания он сдвинул на лоб.  От нее тянулся резиновый шланг
к жилету, наполненному кислородом
     Он неторопливо освобождался от этого  снаряжения,  передавая  его
матросам. Те смотрели на него с нескрываемым любопытством
     Вслед за вахтенным офицером,  сходившим за командиром корабля,  к
группе  моряков  вокруг  подводного  пловца  подошел  и  сам  капитан,
тщательно одетый пожилой моряк с прищуренными глазами.
     - С кем имею честь? - спросил он по-английски.
     - Дмитрий Матросов, - на чистом русском языке ответил пловец.
     - Матросов? Русский?
     - По-английски - мистер Тросс. Так у них принято усекать фамилии.
Прыгнул с яхты Вельта не ради купания.
     - Понятно. Хотите отдохнуть?
     - Времени нет, товарищ капитан. Зафиксируйте, пожалуйста, что над
видимым  на  горизонте  островом  Аренида  возник   воздушный   пожар.
Подробные сведения о нем я должен доставить в Москву немедленно.
     - Мы вызовем вертолет. Перебросит до аэродрома.
     - Вот переодеться не прочь.
     - Офицеры  помогут.  Товарищи,   подыщите   что-нибудь   товарищу
Матросову.
     - Вот спасибо.
     И вдруг  совершенно  неожиданно  недавний  "мистер  Тросс"  обнял
строгого капитана советского корабля и расцеловал.
     - Простите,  товарищ капитан.  Кажется,  вымочил вас,  - смущенно
сказал он.
     - Дело морское! - засмеялся моряк.

     В воздухе летел вертолет. Сверху океан из-за бегущих по нему волн
казался заштрихованным.  В одном месте штриховка  застилалась  дымкой,
сквозь которую просвечивали языки пламени.
     Неподалеку от  полосатой  океанской  глади  беленьким   пятнышком
застыл корабль "Академик Королев".
     Моряки наблюдали, как повис над палубой вертолет. С него сбросили
веревочную  лестницу,  и  по  ней с завидной ловкостью стал взбираться
появившийся на корабле Матросов.
     Чья-то куртка  на могучих плечах была ему маловата.  Когда он уже
забирался в кабину вертолета,  она лопнула по  шву,  вызвав  улыбку  и
шутливые замечания моряков
     Зашить куртку удалось только на сверхскоростном лайнере, гордости
советского воздушного флота,  паровом самолете,  или паролете, как его
называли.
     Развитие авиации   пошло   по   линии   использования  двигателей
внутреннего сгорания, а потом реактивных двигателей. Казалось, паровой
двигатель навсегда ушел из авиации. Однако именно к паровому двигателю
для самолетов вернулась  техника  на  новом  уровне  своего  развития.
Паровой двигатель открыл дорогу в авиацию атомной энергии.
     В задней  кабине  самолета  помещался  удаленный  от   пассажиров
атомный реактор.  Применение быстролетящих нейтронов позволило сделать
его очень легким. Реактор охлаждался кипящей при колоссальном давлении
водой.  Образующийся  при  этом  пар  направлялся в компактную паровую
турбину  сверхвысокого  давления,  на  валу  которой  со  скоростью  в
тридцать   тысяч   оборотов   в   минуту  вращался  постоянный  магнит
электрического   генератора   высокой   частоты.   Электрический   ток
направлялся по проводам к высокочастотным электромоторам у винтов.
     Как это  ни  парадоксально,  но  во   время   полета   количество
расщепляющегося  вещества не уменьшалось,  а увеличивалось в реакторе.
Распад  первичного  вещества  -  урана-235   -   вызывал   не   только
освобождение  энергии,  но  и  превращение  обычного урана-238 в более
тяжелый плутоний,  который прежде не встречался в природе и  был  лишь
угадан  русским  ученым  Баковым,  когда-то  опубликовавшим  статью  о
гипотетических трансурановых элементах.  Получалось как будто так, что
паролет  в  полете  практически не расходовал топлива и мог летать без
посадки очень долгое время... Паровая установка позволила использовать
на нем ядерную энергию. Пар с триумфом возвращался в авиацию.
     Командиром паролета был прославленный советский  летчик  Валентин
Иванович Баранов,  хранитель традиций Чкалова и Громова, как он о себе
говорил.  За свою летную  жизнь  он  установил  множество  авиационных
рекордов,  но  все  они были им же побиты на паровом атомном самолете,
который летал выше,  дальше и  быстрее  остальных.  Валентин  Иванович
гордился   теперь,   что   его   экипажу  выпала  честь  доставить  со
сверхзвуковой скоростью Матросова в Москву.
     Был Баранов  высокого  роста,  носил  рыжие  бакенбарды и обладал
гремучим басом.
     - Черт  тебе  в  крыло!  -  кричал  он  Матросову,  отняв  у него
лопнувший пиджак и заставив двух миловидных бортпроводниц  привести  в
порядок костюм единственного пассажира.
     Паролету не требовалась посадка,  он доставил Матросова прямо  на
подмосковный аэродром.
     В пути  Матросов  имел  телефонный  разговор   с   Москвой.   Ему
предложили  сразу  прибыть  на  экстренное заседание ученых в Академии
наук.
     Когда гигантский  паролет  с  задранным  носом,  напоминая  собой
неведомое  чудовище  с  другой  планеты,  коснулся  колесами  бетонной
полосы, с ним почти поравнялась вызванная Барановым пожарная машина.
     - Черт тебе в крыло!  - кричал  по  радио  командир.  -  Выдвигай
лестницу,  лестницу  выдвигай,  тебе  говорю.  Не  пожар  тушить  тебя
вызвали, а пассажира принять. Вместо трапа!
     Начальник пожарной охраны аэродрома, стоя на подножке машины, сам
руководил таким неожиданным  маневром.  Лестница  начала  выдвигаться,
но...  черная  "Чайка"  обогнала  пожарный  автомобиль и поравнялась с
открывшейся дверцей паролета, в которой показался Матросов.
     Он не  стал  ждать,  пока  пожарники приставят лестницу и самолет
остановится.  Еще на ходу он спрыгнул с высоты второго этажа и  тотчас
вскочил в открывшуюся дверцу "Чайки".
     - Вот черт ему в крыло!  - восхищенно крикнул Баранов. - Нам бы в
авиацию таких парней!
     "Чайка", скрипя шинами на виражах,  мчалась к выезду с аэродрома,
где  ее  ждали  две  желтые  орудовские машины с синими полосами вдоль
корпуса.

     Стоя перед собравшимися  учеными,  ошеломленными  известием,  что
воздух горит, Матросов объяснял:
     - Шестой окисел образуется  при  горении  воздуха  в  присутствии
редчайшего катализатора - фиолетово газа с острова Аренида.  Я сам это
видел.  Мне удалось собрать шестой  окисел,  который  в  виде  порошка
оседал на землю во время демонстрации нового оружия в Западной Европе.
     И он показал ученым пробирку, с которой не расставался со времени
парада, устроенного Вельтом для экспертов в Ютлаидии.


Глава V. ВОЗДУШНЫЙ КОСТЕР



     - Лодка на горизонте!
     Капитан невольно обернулся к репродуктору.
     - Моторная лодка на горизонте! - повторил голос.
     Капитан "Голштинии"  тяжело засопел и с трудом поднял из-за стола
свое грузное тело.
     Его помощник,  мятый  и  желтый,  как  прошлогодняя газета,  тоже
встал, и они вместе вышли на палубу.
     Капитан взбирался на мостик впереди своего спутника,  но все-таки
его круглая  голова  не  могла  подняться  выше  тощей,  жилистой  шеи
помощника.
     Горизонт был чист.  Выпуклый край моря казался вырезанным резцом.
Четкая   линия   его   особенно   подчеркивала  спокойствие  холодного
неподвижного дня.
     Стоявший на мостике второй помощник подошел к капитану:
     - Лодка на горизонте, сэр!
     Капитан втянул  в  себя  воздух  и протянул руку по направлению к
висевшему на груди второго помощника электронному биноклю.  Тот быстро
снял через голову ремень и протянул бинокль капитану.
     Оба помощника почтительно смотрели на своего начальника.  Толстяк
молча кивнул.
     - Не правда ли, лодка на подводных крыльях, сэр?
     Бинокль перешел к первому помощнику. Голова его вместе с биноклем
некоторое время поворачивалась на тонкой шее, как на вертикальной оси.
     - Это  не кто иной,  как мистер Шютте!  Это же катер на подводных
крыльях с яхты! - предположил младший помощник.
     Высокий и толстый согласились:
     - Прикажете лечь на курс зюйд-вест?
     Капитан кивнул.
     "Голштиния" медленно изменила курс.
     Три офицера  неподвижно  стояли  на  мостике.  На палубу высыпала
команда и пассажиры. Это были по преимуществу негры и малайцы, нанятые
для работы на острове Аренида.
     В салоне нервно расхаживал вновь назначенный ассистент профессора
Бернштейна доктор Шерц.
     Его немолодое усталое лицо было озабочено.  Он то и дело  хрустел
пальцами, каждый раз вздрагивая и испуганно на них посматривая.
     На всем пароходе:  в каютах,  на палубе,  в машинном отделении, в
буфете,  в  радиорубке  -  везде  перешептывались  встревоженные люди.
Молчали только на капитанском мостике.
     Катер уже  можно было разглядеть простым глазом.  Отчетливо видны
были два седых буруна  и  почти  до  половины  выскакивающий  из  воды
корпус.
     Ганс и Эдвард хмуро смотрели на столпившихся  на  борту  парохода
людей.  Никакой  радости  не было на их осунувшихся,  покрытых щетиной
лицах.  Словно сговорившись,  они разом оглянулись назад.  Потом  Ганс
стал пристально рассматривать мотор, а дядя Эд сплюнул за борт.
     С парохода махали руками и что-то кричали.
     Когда Ганс  Шютте  поднялся  по  трапу  на  палубу парохода,  его
встретили капитан со старшим помощником и доктор Шерц.
     К их удивлению,  всегда такой обходительный и простой,  начальник
экспедиции посмотрел на них исподлобья,  качнул головой и заложил руки
в карманы.
     Все трое непонимающе переглянулись и направились следом за Гансом
Шютте. Он зашагал прямо к салону, на ходу пробурчав:
     - Радиорубку... живо... Прямой разговор с биг-боссом!
     Первый помощник отстал.
     Ганс обернулся к капитану и сказал:
     - Пива!
     Тот кивнул,  поманил кого-то пальцем и выразительно дотронулся до
шеи. Стюард все понял и скрылся.
     В салоне сели за столик втроем.  Вскоре пришел и первый помощник,
а за ним и стюард с шестью кружками пива в каждой руке. Он поставил их
перед Гансом и вышел.
     На пароходе  делали  тысячи  догадок  и предположений.  Что могло
заставить начальника экспедиции  на  остров  Аренида  появиться  среди
океана на моторной лодке вдвоем с англичанином,  который, поминая всех
морских чертей,  немедленно завалился спать?  Что могло случиться? Где
яхта? Что ожидает пароход?
     - Прежде всего,  любезный капитан,  - сказал Ганс,  осушив  пятую
кружку, - поворачивайте назад.
     Капитан вытаращил рачьи глаза.
     Ганс назидательно покачал головой:
     - Задний ход! Задний ход, капитан!
     Ассистент профессора Бернштейна доктор Шерц вскочил:
     - Ради всевышнего,  мистер Шютте,  что произошло?  Где профессор?
Почему обратно?.. Да говорите же, мистер Шютте, я умоляю вас!
     Ганс презрительно посмотрел на него, выпил подряд две кружки пива
и сказал:
     - Придется вам притормозить!
     Тот сел, беспомощно уставившись на Ганса.
     Тем временем уходивший отдать  распоряжение  об  изменении  курса
помощник капитана вернулся.
     - Яхты больше нет,  - сказал Ганс,  отодвигая от себя одиннадцать
пустых кружек. - Плавает головешка.
     Под столом хрустнули пальцы доктора Шерца.
     Ганс вытащил из кармана письмо и потряс им в воздухе:
     - Вот все, что осталось от острова Аренида и от профессора!
     Ассистент Бернштейна ахнул. Моряки переглянулись.
     Ганс посолил пиво и выпил последнюю кружку.
     - Готов разговор с биг-боссом?
     Старший помощник кивнул и поднялся.  Гане тяжело вышел следом  за
ним. Капитан и доктор Шерц остались сидеть в салоне.
     В радиорубке, вытянувшись, стоял радист.
     - Ну что? - спросил Ганс.
     - Ютландский замок отвечает.
     - А мистер Вельт?
     - У телефона.
     - Всем выйти! - скомандовал Шютте.
     - Да... но аппаратура... - начал было радист.
     - Но-но!.. Дать задний ход!
     Радист и старший помощник, вышли.
     Ганс включил микрофон.
     - Хэлло, Ганс! Проклятье! Что за шутки? Почему вы на "Голштинии"?
- послышалось из репродуктора.
     - Вы лучше спросите, биг-босс, почему я не в аду.
     - Но-но! Что за тон! У меня не слишком много времени для вас! - В
голосе Вельта слышалось раздражение.
     Ганс съежился, заговорил вполголоса:
     - Мистер Вельт, я имею вам сообщить о страшном несчастье...
     - Дальше!
     - Погиб профессор...
     - Ну, это еще не столь страшно?
     - И уничтожил остров!
     - Эй, Ганс! Вы напились? Хэлло? Что вы там городите?
     - Ничего не горожу,  биг-босс?  Я выпил всего дюжину пива.  А  до
того ехал двое суток на катере.
     - К делу!
     - Биг-босс,  рассказывать я не мастак.  Вот профессор тут все сам
написал.
     - Хэлло,  Ганс!  Вызовите  своего  радиста  и  скажите,  чтобы он
перешел на направленную волну. Я предпочитаю разговор без свидетелей.
     - Будет исполнено,  мистер Вельт!  Через десять минут вызываю вас
вновь.
     - Поторопитесь! У меня не слишком много времени для вас!
     Сказав это,  Вельт раздраженно стукнул  портсигаром  по  столу  и
выключил микрофон.  Потом, отбросив плед, которым был закутан, вскочил
и быстро заходил по комнате.
     - Идиот!  Кричит на весь эфир о гибели острова. Где у него мозги?
Нет, шофер всегда останется шоф