- Да ничего особенного, думаю. А что такое?
   - Ты отвернул башку к стене  и  сказал...  сказал:  "Уберите  отсюда  эту
женщину - она будет смеяться над моими ранами."
   - А разве не так? - в свою очередь накинулся я на сестру.
   - Не так! - с не меньшим пылом ответила она,- Услышав твои слова,  Глория
побледнела и, не сказав ни слова, с гордо поднятой головой ушла. С  тех  пор
она здесь больше не показывалась.
   - Ну и не надо,- говорю.- Я знаю - если она и явится, так для того только
чтобы позлорадствовать над моим горем.
   - Не думаю,-сказала Очита. - Первое, что она спросила: "Брекенридж сильно
изранен?", и в ее словах не было  злорадства.  Клянусь,  она  пришла  помочь
тебе, а ты говорил с ней так грубо! Стыдись!
   - Не лезь не в свое дело! - посоветовал я сестрице и,  встав  с  постели,
вышел из дома, чтобы развеяться и обрести душевный покой.
   Я отправился на речку поудить  рыбу.  К  тому  времени  из  всех  прежних
неприятностей у меня  остался  только  перелом  ноги.  Хот  кость  и  быстро
срасталась, я был вынужден оставаться дома. Ковыляя по лесу, я, не торопясь,
обдумал слова Очиты и пришел к  выводу,  что,  возможно,  увидев  мои  раны,
Глория действительно изменила свое отношение и что, возможно, мне стоило  бы
воздержаться от резких  слов.  И  я  решил,  что  мой  долг  соседа,  просто
обязывает меня навестить Глорию, чтобы поблагодарить за участие  и  сказать,
что я вовсе не хотел ее. обидеть. Я скажу,  что  в  тот  злосчастный  момент
находился в горячечном бреду и потому принял ее за Эллен Рейнольдс. В  конце
концов,  разве  у  меня  не  большое,  благородное  и  великодушное   сердце
настоящего джентльмена? И если Глория первой пошла  на  примирение,  с  моей
стороны было бы величайшей  глупостью  продолжать  упрямиться  вместо  того,
чтобы своим прощением осчастливить такую славную девушку. С этими мыслями  я
свернул на тропинку, ведущую к дому Макгроу, - тропинку,  по  которой  я  не
ходил  с  того  самого  злополучного  дня,  когда   повздорил   с   мистером
Вилкинсоном. Я старался обходиться без лошади: нога моя заживала,  и  ходьба
немало тому способствовала.
   Не прошел я и половины пути, как повстречал ту, которую искал. Она  ехала
на своей низкорослой лошадке, и  мы  столкнулись  нос  к  носу  как  раз  на
середине пути. Я тут же снял свою стетсоновскую шляпу и произнес:
   - Как поживаешь, Глория? Ты, часом, не ко мне ли направляешься?
   - С чего это вы взяли, мистер Элкинс, что я еду к вам? - Ее  ледяной  тон
острым, ножом резанул меня по сердцу.
   - Ну... в общем...- забормотал я, сбитый с  толку  неожиданным  отпором,-
знаешь, Глория, я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты  тогда  меня
навестила и...
   - Не стоит, - отрезала она. - В тот день я зашла к вашим  занять  немного
соли. Я и не подозревала, что вас так отделали.
   - Ну зачем ты так, Глория? - мягко возразил я. - Поверь, я не хотел  тебя
обидеть. Дело в том, что в тот момент я был в горячечном бреду и принял тебя
за кого-то другого.
   - Может быть, за Эллен Рейнольдс? - насмешливо спросила она. - Или та уже
находилась рядом и держала в своей ладони вашу  горячечную  руку?  Ах,  нет!
Совсем из головы вон! Она же в то время как  раз  выходила  замуж  за  Джима
Брэкстона! Право же, мне очень жаль, Брекенридж. Но  ничего,  у  Эллен  есть
младшая сестренка. Через несколько лет она подрастет, и  вы  ее  получите...
конечно, если кто-нибудь из Брэкстонов опять не отобьет ее.
   В глазах у меня потемнело.
   -  Да  пусть  они  провалятся  в  преисподнюю,  эти  Брэкстоны  вместе  с
Рейнольдсами! И теб пусть прихватят! Какого черта! Я был  прав,  а  сестрица
моя - просто дура! Надо же такое придумать: будто ты за меня  переживала!  А
на самом деле прибежала, как всегда, посмеяться, пока валялся пластом!
   - Неправда! - воскликнула Глория вдруг изменившимся голосом.
   - Да уж наверное! - говорю. - Ступай своей дорогой, а я пойду  своей.  Ты
воображаешь, что если вы на пару с  Эллен  Рейольдс  надругались  над  моими
чувствами, так и не найду, на ком жениться! Так вот что я тебе скажу: вы  не
одни на этом свете. И если уж  на  то  пошло,  мне  осточертели  девчонки  с
Медвежьей речки! Я возьму в жены городскую!
   - Да городские и не посмотрят на такого  увальня!  -  заносчиво  ответила
она.
   - Ах, так! - закричал я, нервно выдергивая с  корнями  сосновый  молодняк
возле тропинки. -Ну так позвольте кое-что сказать вам, мисс Макгроу:  я,  не
мешкая, сегодня же отправлюсь по поселкам, где красивые девушки будут виться
вокруг меня роями, как мухи возле бочки с  медом.  Выберу  среди  них  самую
красивую и привезу сюда! Вот увидишь! И подобно торнадо, не разбирая дороги,
я заковылял прочь. В глазах у мен настолько потемнело от гнева,  что  я,  не
заметив воды, с оглушительным плеском бухнулся прямо в  речку.  Перед  этим,
правда, мне слышался голос Глории, и, вроде бы, она просила меня  вернуться,
но ее насмешки окончательно свели меня с ума, и я оставил призыв без ответа.
Я чувствовал, что больше не способен вынести ни одного ее укола,  а  потому,
выбравшись на противоположный  берег,  весь  мокрый,  точно  водяная  крыса,
направился прямиком через лес. За моей спиной раздался громкий смех. Похоже,
мое падение так ее развеселило, что с девушкой приключилась  истерика  -  уж
больно хохот ее смахивал на рыдания, но я не  стал  выяснять  причину.  Меня
охватило одно желание: как можно  дальше  удрать  от  Глории  Макгроу  с  ее
насмешками, а потому я зашагал домой так быстро, насколько позволяла больная
нога.
   Я уже представлял себе, как оседлаю Капитана Кидда  и  вихрем  поскачу  в
Рваное Ухо или  еще  куда-нибудь,-мне  непременно  хотелось  исполнить  свою
угрозу  насчет  женитьбы,-  как  совершенно  неожиданно  вломился  в   новую
историю-самую жуткую, какую только можно себе представить.
   Погруженный по самую макушку в собственные переживания, я вдруг  наступил
на двух парней, катавшихся по земле в  смертельной  схватке,  и  был  немало
удивлен, разглядев их лица. Людей, проживающих по берегам  Медвежьей  речки,
понятное цело, нельзя было отнести к разряду добродушных, но Эрат  Элкинс  и
его двоюродный брат Джозл Гордон  всегда,  даже  будучи  в  подпитии,  умели
находить общий язык. И вот они у меня под ногами, сплетенные так тесно,  что
и ножа не пустишь в дело, и ругаются самым непотребным образом.
   Поскольку увещевания не возымели действия, я отобрал у них ножи и швырнул
их обоих в речку.  Это  заставило  их  наконец  разлепить  объятия.  Изрыгая
кровожадные угрозы, вымокшие до нитки, они  выкарабкались  на  берег  и,  не
сговариваясь, бросились на меня. Видя, что ребята совсем спятили, я, ухватив
обоих за волосы, стучал друг о  друга  башками  до  тех  пор,  пока  они  не
перестали брыкаться, а лишь ругались и вопили благим матом.
   - Разве с родственниками так поступают? - с упреком вопрошал я их.
   - Пусти меня! - ревел Джоэл, скрежеща зубам  и  не  обращая  внимания  на
кровь, струившуюся по  вискам.-  Он  сломал  мне  три  ногтя,  и  его  жизнь
принадлежит мне!
   - Лучше отойди, Брекенридж! -рычал, Эрат. - Еще никто не  мог  похвастать
тем, что безнаказанно изжевал мне ухо!
   - А ну заткнитесь,- не выдержал  я,-  и  успокойтесь,  пока  я  не  начал
выяснять, что крепче: ваши дурные башки или вот  это,-  и  я  сунул  им  под
расквашеные носы свой кулачище. Оба уставились на предмет, и их  пыл  быстро
пошел на убыль.- Ну, выкладывайте - в чем дело?
   - Да ни в чем, собственно. Просто мой двоюродный братец оказался  вором,-
раздраженно заявил Джоэл. Эрат издал боевой клич и кинулся на  родственника,
но я легонько толкнул его обратно, и тот упал  на  торчащий  ивовый  пенек.-
Дело было так, Брекенридж,- продолжал между тем Джоэл.-  Я  с  этим  скунсом
нашел вчера в дупле старого  дуба,  что  растет  на  гряде  Апачей,  кожаный
мешочек, под завязку полный золотого песка. Ты наверняка знаешь это место  -
твой брат Гарфильд еще уложил там в прошлом году семерых индейцев. Мы  никак
не могли, решить: или этот песок положили туда недавно, либо его оставил там
много лет назад какой-нибудь старатель, с которого давно уже сняли скальп  и
которому, получается, золото уже вроде как бы и ни к чему.  В  конце  концов
решили, что оставим золото в дупле еще на месяц, и, если  за  ним  никто  не
явится, тогда уж точно станет ясно, что владелец мертв, и  мы  со  спокойной
душой его поделим. Так вот. Прошлым вечером вдруг забеспокоился:  что,  если
кто-нибудь, не такой честный, как я, возьмет да  и  свистнет  нашу  находку?
Поэтому я решил, что как  только  рассветет,  наведаюсь  к  старому  дубу  и
проверю, на месте ли золотишко.
   Эрат прервал его презрительным хохотом. Джоэл обжег  противника  пылающим
взором и продолжал:
   - Так вот. Не успел я доехать до дуба, как эта водяная  крыса  послала  в
меня из кустов здоровенную пулю.
   - Врешь ты все!-завопил Эрат.-Я  в  то  время  заходил  совсем  с  другой
стороны.
   - ...и заметь, Брекенридж,- в безоружного,- с достоинством закончил  свое
повествование Джоэл.- Смекнув, что этот койот хотел убить меня, чтобы одному
завладеть находкой, я тут же развернул лошадь и поскакал домой за оружием. А
через некоторое время оглядываюсь и вижу, как этот  скунсов  сын  вприпрыжку
бежит за мной через кусты.
   У Эрата в уголках рта выступила пена.
   - Я и не думал за тобой гнаться!- набычившись, взревел он.- Я тоже  бежал
домой за ружьем!
   - Теперь рассказывай ты, Эрат,- приказал я.
   - Этой ночью мне приснилось, будто кто-то стянул наше  золото,  -  угрюмо
начал тот,- и пошел проверить, на месте  ли  оно.  Но  не  успел  подойти  к
дереву, как этот подлый убийца начал палить в меня из винчестера. Я  побежал
за ружьем  и  вдруг  наткнулся  на  него  самого.  Он,  как  видно,  нарочно
выслеживал меня, чтобы содрать скальп.
   Тогда я их спрашиваю:
   - Кто-нибудь из вас видел, как стрелял другой?
   - Откуда? Он же палил из кустов,- огрызнулся  Джоэл.-  Да  больше  просто
некому.
   - Мне не обязательно было его видеть,- зарычал ему в тон Эрат,- зато  его
пули так и свистели вокруг моей головы.
   - Но вы оба говорите, что в то утро у вас не было оружия.
   - Он нагло врет!-крикнули оба в один голос, и не  встань  я  между  ними,
побоище немедленно возобновилось бы.
   - Уверен, что вы оба ошибаетесь,- сказал я им. - Остыньте и отправляйтесь
по домам.
   - Конечно, Брекенридж, мне тебя не одолеть,- говорит  тогда  Эрат,  -  но
предупреждаю: если ты не докажешь, что стрелял не Джоэл, а кто-то другой,  я
не стану ни есть, ни спать, пока не сдеру его паршивый скальп  и  не  повешу
сушиться на самую высокую сосну гряды Апачей.
   - Что касается меня,-  скрипнул  зубами  Джоэл,-  то  согласен  ждать  до
завтрашнего утра. И если Брекенридж не убедит меня, что стрелял не ты,  жена
одного из нас станет вдовой еще до полуночи.
   С этими словами они разошлись в разные стороны, а я беспомощно смотрел  в
спину то одному, то другому, обалдевший от свалившейся на мои плечи  тяжелой
ответственности. В этом-то и заключается одна из теневых сторон жизни самого
сильного мужчины в округе: родственники то и дело норовят взвалить  на  него
свои проблемы. Сейчас лишь от меня зависело остановить  разгоравшуюся  между
двумя  семьями  кровную  месть,  которая  неминуемо  выкосила  бы   половину
населения округи.  Дело  приняло  настолько  крутой  оборот,  что  городские
красотки отошли на второй план, а может, и  куда  подальше.  Чем  больше,  я
думал о золоте, найденном двумя идиотами, тем больше казалось, что я  должен
сам поехать туда и посмотреть все на месте. Придя к этому решению, я оседлал
Капитана. Кидда и стрелой помчался к гряде Апачей.
   Благодаря нескольким осмысленным фразам, прорвавшимся  сквозь  ругань,  я
довольно отчетливо уяснил, о каком именно дубе шла речь, и был  уверен,  что
найду его без особого труда. Доехав до места, я привязал  Капитана  Кидда  у
дерева и стал карабкаться по стволу, пока не добрался до  дупла.  Но  только
сунул туда голову, как услышал снизу скрипучий голос:
   - Дьявольщина! Еще один чертов ворюга!
   Я освободил голову,  глянул  вниз  и  увидел  дядюшку  Джеппарда  Гримза,
который целил в меня из огромного ружья.
   - Должно быть. Медвежьей речке скоро конец,- мрачно  изрек  он.-  Сначала
Эрат и Джоэл, а теперь и ты  туда  же.  Продырявлю-ка  я  тебе  ногу,  чтобы
внушить хотя бы маломальское понятие о чести.
   С этими словами он поднял винчестер к плечу и зажмурил левый глаз.
   Тогда я ему говорю:
   - Ты бы лучше поберег свинец вон для тех индейцев.
   Надо сказать, что в свое время дяд Гримз и индейцы попортили  друг  другу
немало крови. Поэтому он тут же крутанул головой, а я, не  мешкая,  выхватил
из кобуры кольт, первым же выстрелом выбил ружье у него из рук  и,  спрыгнув
на землю, наступил на дуло ногой. В ответ  дядюшка  вытащил  из-за  голенища
устрашающих размеров нож. Пришлось мне выбить  и  нож,  после  чего  ухватил
дядюшку Гримза за плечи, и как следует взболтал содержимое его головы. Когда
я разжал пальцы, тот, загребая ногами, описал по траве  несколько  кругов  и
повалился на землю, бормоча несвязные ругательства.
   - Вы что, с ума все здесь посходили? - воскликнул я.- Неужели человек  не
может заглянуть в дупло дерева без того, чтобы тут же не заработать, пулю?
   - Ты полез за моим золотом!-брызжа слюной, проскулил дядюшка Гримз.
   - Так оно, значит, твое? Ну, знаешь ли, дупло - это тебе не банк.
   - Сам знаю,- проворчал он, вычесывая  пятерней  из  бакенбардов  соснoвыe
иголки.- Сегодня утром  -  я  частенько  так  делаю  -  прихожу  я,  значит,
проведать свое золотишко и вижу-кто-то уже наложил на  него  лапу.  Стал  я,
значит, соображать, что да как, и вдруг замечаю -  к  дереву  подкрадывается
Джоэл Гордон. Я. дал предупредительный выстрел, и  парень  умчался  задравши
хвост. А через несколько минут заявляется Эрат Элкинс и тоже,  с  оглядочкой
так, крадется между сосен. К тому времени я уже  порядком  рассвирепел  и  с
удовольствием прошелся ему по усам добрым зарядом свинца.  И  вот,  наконец,
ты, чертов сын!
   - Заткнись! - рыкнул я,- И не смей обвинять, будто я  позарился  на  твое
золото. Я просто, как и Джоэл с Эратом, хотел взглянуть, на  месте  ли  оно.
Будь они ворами, так стащили бы твое золотишко в тот  же  день,  как  нашли.
Кстати, откуда оно у тебя?
   - Я намыл его в горах,- угрюмо ответил дядюшка Джеппард.- Просто не  было
времени отвезти его в Рваное Ухо и обменять на  наличные.  Я  рассудил,  что
дупло не хуже любого другого места, но теперь вижу, что дал маху.
   - Послушай-ка,- говорю я ему,- до захода солнца, тебе  придется  еще  раз
повстречаться с теми ребятами. Ты им объяснишь, что это ты по  ним  стрелял,
иначе до завтра они поубивают друг дружку. Возможно, они на  тебя  обидятся,
но я буду рядом, и сумею удержать их от рукоприкладства.
   - Ладно, Брекенридж,- говорит дядюшка Джеппард,- по рукам. Я  жалею,  что
судил о тебе опрометчиво, и в знак полного моего к тебе, расположения покажу
то место, куда перепрятал золото. Через маленькую рощицу  он  вывел  меня  к
большому валуну, выступающему из земли у подножия скалы, и, указав на камень
поменьше, самодовольно заявил:
   - Вот, посмотри. Я вывернул  из  земли  камень,  углубил  под  ним  дыру,
спрятал туда золото, а камень поставил на прежнее место. В  жизни  никто  не
догадается!
   Чтобы полностью насладиться произведенным впечатлением, он вытащил камень
и запустил в отверстие руку. И тут  случилось  нечто  невероятное:  внезапно
дядюшка Джеппард, как ужаленный, отскочил от дыры и с диким воплем покатился
по земле! От неожиданности я подскочил на месте, меня прошиб холодный пот, а
кольт как-то сам по себе очутился в правой руке.
   - Что с тобой?!-заорал я. - Змея укусила?
   - Точно! - возопил он.- Все вы змеи в человечьей шкуре! Его там нет! Меня
ограбили!
   Я нагнулся и осмотрел дыру. На мягкой земле отчетливо  виднелась  вмятина
от кожаного мешочка. Но больше там ничего не было.
   Тем временем дядюшка Джеппард исполнял пляску  охотника  за  скальпами  с
винчестером в одной руке и с ножом в другой.
   - Я украшу свои штаны бахромой из их паршивых скальпов!  Я  замариную  их
презренные сердца в бочонке из-под виски! Я скормлю их потроха собакам.
   - Чьи потроха-то? - поинтересовался я.
   - Ты что же, идиот, ничего не понял? Конечно, Джоэла  и  Эрата,  чтоб  им
провалиться! Они и не думали удирать, а выследили, куда я перепрятал  золото
- гремучая зме им в глотку! Я и за меньший грех отправлял на тот свет  людей
куда как благороднее, чем эти подонки!
   - Ах, так,- говорю.- Только ты ошибаешься. Парни не брали золота.
   - А кто же, кроме них?-спрашивает он мен со слезами на глазах.-  Кто  еще
мог о нем знать?
   - Глянь-ка! - и я указал на суглинок, полосой  протянувшийся  у  подножия
скалы.- Лошадиные следы.
   - Ну и что? - спросил он.- Это следы их лошадей.
   - Э, нет, - говорю.- Обрати внимание, как посажены шипы: ни  одна  лошадь
на Медвежьей речке не имеет  подков  с  такими  типами.  Это  следы  чужака.
Ручаюсь, их оставил тот одноухий тип с черными усами, что  проезжал  сегодня
около полудня мимо моего дома. Возле, скалы земля твердая, и  не  разберешь,
где он тут топтался, но готов поспорить на свой кольт - именно он украл твое
золото.
   Какое-то время дядюшка Джеппард хмурил брови, а потом и говорит:
   - Нет, ты меня не убедил. Вот зайду домой  за  свежими  патронами,  потом
поищу Джоэла с Эратом и укокошу обоих.
   - Послушай, дядюшка,- я ухватил его  за  грудки,  приподнял  от  земля  и
легонько встряхнул.- Знаю, что в тебе упрямства не  меньше,  чем  у  старого
осла, но на этот раз тебе придется прислушаться к  голосу  разума.  Иначе  я
заранее отпускаю себе грехи за все, что сотворю с твоей задницей. Я  выслежу
этого парня и отниму у него золото, потому как точно знаю, что  это  он  его
украл. И Боже тебя сохрани убить кого-нибудь до моего возвращения!
   - Так и быть,-выдавил он,-даю тебе срок до утра. До тех пор мой палец  не
коснетс курка, Но, - дядюшка Джеппард неожиданно впал  в  поэтический  раж,-
если до того  момента,  когда  восходящее  солнце  позолотит  своими  лучами
вершину Ослиной горы, в моих руках не окажется золота, я  брошу  бездыханные
тела Джоэла Гордона и Эрата Элкинса на съедение койотам!
   На том и расстались. Взобравшись на Кадитана Кидда, я направился по следу
чужака на запад. "Пропади все пропадом!- с горечью говорил  я  себе.-  Разве
можно выкроить время, чтобы спокойно поухаживать за девушкой, имея на  руках
ораву свихнувшихся родичей, жаждущих крови друг друга?"
   В мoeм распоряжении оставался почти целый день, а в горах  Гумбольдта  не
нашлось бы коня, равного по выносливости моему Капитану. До захода солнца  я
проехал не меньше сотни миль, да только конь под чужаком, похоже, был  одним
сплошным комком мускулов, и к тому же они имели приличную фору.
   День уже клонился к закату, а тот, кто мне был нужен, все не показывался.
Отмахав еще немало миль, я углубился в незнакомую местность. Наконец  поздно
вечером я выехал на  узкую  тропку,  на  которой  отпечатки  подков,  как  я
заметил, были совсем свежие.
   Солнце спускалось все ниже, а вместе с ним таяли мои надежды.  Ведь  если
даже я настигну вора, если отниму у него золото, мне чертовски трудно  будет
возвратиться  на  Медвежью  речку  к,  установленному  сроку.  Однако  я  не
переставал погонять Капитана Кидда, и через некоторое время  мы  выехали  на
большую дорогу, где следы вора смешались со множеством других. Рассудив, что
дорога непременно ведет к какому-нибудь селению, я пришпорил коня,  на  ходу
пытаясь определить, куда меня занесла судьба.
   Когда солнце уже почти закатилось, я  миновал  поворот,  и  в  глаза  мне
бросилась необычная картина: на дереве с веревкой на шее висело нечто весьма
похожее на человека, а другой человек, на лоша