- В порядке, говоришь? - Он  недоверчиво  помотал  головой.-  А  мне  вот
кажется, что вместо того чтобы убивать время на всякого  рода  глупости,  ты
должен помогать мне искать мою пещеру. Тоже мне, помощничек!
   - Ах, так! Ты лучше скажи, где  тебя  черти  носили,  пока  мы  с  Биллом
спорили до хрипоты!
   - Я не сомневался, что ты возьмешь верх,  и  потому,  не  теряя  времени,
занялся каньоном,- не моргнув глазом, ответил дядюшка.- Ну ладно, хватит.  У
нас есть дела поважнее.
   - А как же дикарь?! - воскликнул ван Брок.- Ваш племянник мог бы  оказать
неоценимую  помощь  в  деле  поимки  и   дальнейшей   транспортировке   сего
великолепного экземпляра. Подумайте! Речь идет о науке! О прогрессе! О...
   - О полосатом скунсе! - находчиво ввернул дядюшка  Джейко6.-  Брекенридж,
идешь ты или нет?
   - Все,- говорю,- Теперь помолчите - оба! Я уже устал от ваших пререканий.
Сделаем так: я войду в пещеру и  выгоню  дикаря  наружу.  Билл,  как  только
появится, стреляй ему в заднюю ногу, тогда мы его живо скрутим.
   - Но ты оставил на плато оба кольта вместе с поясом,- возразил Глэнтон.
   - Они и не понадобятся. Ты же слышал - ван Брок запретил убивать  дикаря.
А если в темноте палить начну, то запросто могу его укокошить.
   - Ладно,- говорит Билл, взводя курок.-Я вижу, тебе любой дикарь по плечу.
   Так вот, вошел я, значит, в пещеру, а кругом тьма, хоть  глаз  выколи.  Я
ощупью двигалс вперед и скоро обнаружил, что лаз разделяется надвое.  Выбрав
тот,  что  попросторнее,  я  скоро  ткнулся  в  нечто  крупное  и  мохнатое.
Послышалось глухое "Вумп!", и кто-то сгреб меня в мощные объятия.
   Я так и понял, что передо мной дикарь и что он  не  иначе  как  на  тропе
войны. Я накинулся на него, он - на меня, и, сцепившись  в  неделимое  целое
среди  кромешного  мрака,  мы  топтались  по  неровному  каменистому   полу,
кусались, мяли и рвали друг друга на части. Медвежья речка недаром  славится
борцами, и надо ли говорить, кто среди них наилучший, но все же этот  чертов
дикарь задал мне работенку! Он  оказался  самым  крутым  и  самым  волосатым
парнем из всех, к кому я когда-либо прикладывал руку, а укусов и  тумаков  у
него было припасено для меня столько, что с избытком хватило бы на троих. Он
исступленно грыз меня, лапал по всему телу и с таким усердием возил по полу,
что мне аж поплохело.
   На какой-то миг показалось, что душа моя расстается с телом, но тут же  я
представил себе, каким унижениям подвергнутся мои родственники на  Медвежьей
речке, когда в округе прознают, что их чемпиона до смерти  загрыз  в  пещере
какой-то дикарь.
   Мысль о  небывалом  позоре  пробудила  во  мне  зверя,  мозг  захлестнули
кровожадные инстинкты, силы удвоились. В следующую минуту  я  отвесил  этому
типу такого тумака, который уложил бы на месте любого -  неважно,  дикий  он
или  ручной,  да  в  придачу,  размахнувшись  хорошенько,  от  души   лягнул
противника в живот, да еще боднул несколько раз в нюх, после чего он ослабил
объятия и часто-часто задышал. Не теряя времени, я нащупал  на  его  голове,
то, что больше всего походило на ухо, запихнул  в  рот  и  упоенно  принялся
перемалывать челюстями.
   И вот, не выдержав моего последнего аргумента, дикарь  издал  рычание,  в
котором не было ничего человеческого, отпрянул от меня и, разбитый наголову,
ринулся к выходу, должно быть, зализывать раны на солнышке.
   Я поднялся и, спотыкаясь на каждом шагу, побрел следом.  Снаружи  донесся
единодушный. вопль, но выстрела не последовало. Впереди замаячил просвет,  и
скоро я показался в расселине пещеры - в крови,  с  головы  до  ног,  вместо
одежды одни лохмотья.
   - Где он?-хрипло выкрикнул я. - Неужели упустили?
   - Кого? - спрашивает Глэнтон, выходя из-за валуна, пока дядюшка Джейкоб и
ван Брок спускались с дерева, росшего чуть поодаль.
   - Дикаря, конечно, черт бы его... - прорычал я.
   - Никакого дикаря мы не видели,- заявляет Глэнтон.
   - Да? А кого же я тогда выгнал из пещеры?
   - Мы только гризли и видели,- говорит Глэнтон.
   - Ага,- осклабился дядя Джейкоб. - Это и был дикарь ван Брока. А  сейчас,
Брекенридж, если ты уже наигрался с медведем мы...
   - Нет-нет! - испуганно завопил ван Брок, подпрыгивая от возбуждения.- Без
сомнения, это был человек, я имею в виду то, что ударило меня  по  голове  и
скрылось в норе. Это не медведь! Он все еще там, если только из  пещеры  нет
другого выхода.
   Дядюшка Джейкоб заглянул в пасть пещеры и говорит:
   - Да нету там никого. Даже дикарь не посмел бы забраться в логово гризли,
а если бы и посмел, то остался бы там нав... У-а-у-у-у!
   Из мрака пещеры со свистом вылетел камень и  ударил  дядюшку  Джейкоба  в
живот. Дядюшка Джейкоб переломился надвое и ткнулся головой в землю.
   И тут вспомнил.
   - Ага! - воскликнул я.- Все ясно! - Потом взял у Глэнтона  шестизарядник,
взвел курок и говорю им: - В пещере есть развилка.  Я  выбрал  не  тот  ход.
Стойте здесь, только освободите перед дырой чуток места. На сей  раз  он  от
меня не уйдет!
   С этими словами я ринулся в пещеру и, не обращая внимания на рой камней в
воздухе, углубился в узкий ход. Было темно, как  в  запечатанной  консервной
банке, но, похоже, я не ошибся в расчетах - впереди  слышался  топот  босых,
ног по каменному полу. Я наддал ходу и тут заметил слабый свет. В  следующий
момент я завернул за угол и очутился в небольшом гроте. Из  узкой.  бреши  в
стене на высоте нескольких ярдов от пола падал  солнечный  луч.  В  неверном
свете я увидел фантастическое существо,  которое  делало  отчаянные  попытки
удержаться на крохотном выступе перед брешью.
   - А ну слазь! - загремел по гроту мой голос.
   Он словно не слышал. Тогда я подпрыгнул, одной рукой  ухватился  за  край
выступа, подтянулс и мертвой хваткой вцепился ему в ногу.  Ощутив  на  своей
лодыжке железные пальцы, существо дико  взвыло  и  опустило  мне  на  голову
дубину. Удар был настолько силен, что под рукой  обломился  кусок  скалы,  и
поскольку я не захотел расстаться с его лодыжкой, то  со  стены  слетели  мы
оба. К счастью, я упал на камни головой и отделался шишкой, в то  время  как
наиболее важные части скелета -  ребра,  например,-  вообще  не  пострадали.
Моему напарнику повезло меньше: он заехал макушкой мне в челюсть  и  потерял
сознание.
   Я тут же поднялся, ухватил пленника под мышки и потащил  на  божий  свет,
где нас дожидались остальные. Я свалил  его  перед  ними  на  землю,  и  все
вылупились на трофей, словно не веря своим глазам. Дикарь  был  великолепен:
мужчина огромного роста со спутанными волосами и усами длиною в фут.  Чресла
дикаря прикрывала шкура кугуара.
   - Белый человек! - От научной удачи ван Брок совсем ошалел.-  Натуральный
кавказец!  Это  величайшее  открытие  наших  дней!   Доисторический   дикарь
доиндейской эпохи! Потрясающий вклад в антропологию! Дикарь! Самый настоящий
дикарь!
   - Дикарь?! Черта с два! - встрял в излияния профессора дядюшка  Джейкоб.-
Это ж старина  Джошуа  Брэкстон,  который  всю  прошлую  зиму  волочился  за
престарелой девицей, учительшей из Рваного Уха, да  так  и  не  уговорил  ее
выйти замуж.
   - Это я-то ее уговаривал?! - взвился старина  Джошуа,  к  которому  вдруг
вернулся дар речи.- Все хорошо, что хорошо  кончается.  Я  боролся  за  свою
свободу, как иные не борются за свою жизнь! Это она со своей родней пыталась
женить меня на себе и превратила мою жизнь в кромешный  ад.  Я  все  терпел,
пока они не замыслили меня похитить и женить  насильно.  Тут  у  меня  сдали
нервы, и я удрал подальше ото  всех.  А  чтобы  отпугнуть  людей,  время  от
времени шатаюсь по горам в шкуре и с дубиной на плече. Единственное, чего  я
жажду,- это покоя, тишины и чтобы ни одной женщины поблизости, гори они  все
ясным пламенем!
   Поняв, что надежды на дикаря рухнули, ван Брок не выдержал и  разрыдался.
А дядюшка Джейкоб снова завел свою песню:
   - Поскольку идиотская выдумка насчет дикаря благополучно разрешилась,  не
пора ли нам заняться более важными делами? Джошуа, ты эти горы  знаешь  даже
лучше меня. Помоги найти Затерянную россыпь, и я возьму тебя в долю.
   А старина Джошуа и отвечает:
   -  Этой  россыпи   нет   вовсе.   Она   просто   привиделась   полоумному
золотоискателю, когда тот бродил по пустыне.
   - Но у  меня  есть  карта,  купленная  у  мексиканца  в  Белой  Кляче!  -
загорячился дядюшка Джейкоб.
   - Дай-ка взглянуть,- говорит Глэнтон,- Черт  возьми!  Так  и  есть!  Тебя
надули. Сам видел, как мексиканец рисовал эту карту, а еще  он  сказал,  что
собирается продать ее одному старому ослу за бутылку виски.
   Дядюшка Джейкоб уселся на обломок скалы и принялся накручивать усы.
   -  Все  пропало,-  еле  слышно  прошелестел  он.  -  Конец  мечте!   Надо
возвращаться домой к супруге.
   - Как видно, ты в  отчаянном  положении,  если  дело  дошло  до  такого,-
сочувственным тоном проговорил старина Джошуа. - Оставайся - ка лучше здесь.
Правда, здесь нет золота, так зато нет и женщин.
   - Бабы - это сплошь силки да капканы,-  согласился  Глэнтон.-  Пусть  ван
Брока проводит кто-нибудь другой, а я останусь с Джошуа.
   - Вам всем должно быть стыдно за такие слова о  дамах,-  я  решил  как-то
приободрить  этих  разочарованных  жизнью,-  Я   настрадался   от   дамского
непостоянства даже больше, чем вы, змееловы несчастные, однако не держу  зла
на всю их породу. И что же еще, -  продолжал  я,  все  больше  распаляясь  в
ораторском раже, - что еще в нашем паршивом неспокойном мире,  нашпигованном
кольтами,  ножами,  тарантулами  и  медведями,  что  еще,   спрашиваю   вас,
джентльмены,  может  сравниться  с  женской  лаской,  красотой,  с   женской
нежностью, которая...
   - Вот он, негодяй-и-и!!! - взрезал воздух до боли знакомый скрежет ржавой
пилы.- Не давайте ему уйти! Вздумает бежать - стреляйте!
   Мы повернули головы. В пылу спора мы не заметили, как по оврагу в  каньон
спустилась кучка людей. Это были тетушка Лавака, шериф из Рваного Уха,  а  с
ним еще человек десять. В  руках  все  держали  по  дробовику,  и  все  дула
смотрели на меня.
   - Не рыпайся, Элкинс,- предупредил шериф, явно нервничая. - Или  получишь
залп крупной дроби вперемешку с десятицентовыми  гвоздями.  Я  достаточно  о
тебе наслышан, а потому принял крутые меры. Ты арестован за  похищение  дяди
Джейкоба.
   - Ты что, совсем спятил? - спрашиваю я его.
   - А ты как думал?! - взвизгнула  тетушка  Лавака,  размахивая  в  воздухе
клочком бумаги.- Похитил бедного старого дядюшку, чтобы содрать за его шкуру
выкуп! Чего таращишься? Все прописано на этой самой бумаге, а внизу  -  твое
имя. А еще написано, что ты отправляешься с дядюшкой Джейкобом дальше в горы
и предупреждаешь, чтобы я вас  не  преследовала,  то  есть  в  открытую  мне
угрожаешь! Впервые в жизни я сталкиваюсь с подобной  наглостью!  Как  только
недотепа Джой Хопкинс передал мне твою дерзкую  писульку,  я,  не  медля  ни
секунды, побежала за шерифом.  Джошуа  Брэкстон!  А  ты  с  чего  это  вдруг
вырядился в шкуру? Мой Бог! Куда  мы  идем!  Эй,  шериф!  Что  стоишь  дурак
дураком? Почему не надеваешь на него наручники, цепи, кандалы? Или испугался
этого простофили?
   - Все! - говорю. - Хватит! Здесь какая-то ошибка. Я  и  не  думал  никому
угрожать.
   - А где тогда Джейкоб? - спрашивает она.- Подавай его мне сейчас  же,  не
то.
   - Он укрылся в пещере,- сказал Глэнтон.
   Тогда я сунул голову в расселину и заорал в темноту:
   - Дядюшка Джейкоб! Или ты выйдешь  сам  к  своей  половине,  или  я  тебе
помогу! - Он сразу вылез наружу - такой весь кроткий  да  пришибленный,  что
больно смотреть. Я ему говорю:
   - Растолкуй ты этим идиотам, что я никакой не похититель.
   - Все правильно,- отвечает, дядюшка.- Я сам взял его с собой.
   - Черт бы вас всех побрал! - взорвался шериф.- Можно подумать, у меня нет
других дел, кроме как устраивать бешеную погоню по  горным  тропам,  да  еще
впустую! - Будь я проклят, если хотя бы еще раз послушаю женщину!
   - Заткни пасть! - дикой кошкой взвыла тетушка Лавака.-  Тоже  мне,  шериф
называется!  И  все-таки,  Джейкоб,  чем  занимался  здесь  с  тобой   дылда
Брекенридж?
   - Понимаешь, Лавакочка, он помогал мне искать Золотую россыпь.
   - Помогал - тебе? -  заверещала  тетушка.-  Так  ведь  я  ж  послала  его
доставить тебя домой! Брекенридж Элкинс! Знай, я обо  всем  расскажу  твоему
папаше. Такие ленивые, опустившиеся, отпетые, бесчестные...
   - Заткнись ты! А-а-а-а! -заревел я дурным голосом, доведенный  до  белого
каления ее красноречием. Сказать по правде, я редко  распускаюсь  настолько,
чтобы орать во все горло, но сейчас был как раз  такой  случай.  По  каньону
прокатилось громоподобное эхо, закачались деревья, с сосен градом посыпались
шишки, а по склонам гор  запрыгали  камешки.  С  криком  возмущения  тетушка
Лавака отодвинулась от меня подальше.
   - Джейкоб! -  заскрипела  она.  -  Неужели  ты  позволишь  этому  бандиту
разговаривать со своей супругой подобным тоном? Немедленно вышиби  мозги  из
башки негодяя, чтоб впредь ему неповадно было так обращаться с женщиной.
   - Ну, ну  что  ты,  Лавакочка,-  решил  было  успокоить  супругу  дядюшка
Джейкоб. Но та не поддалась на уговоры, а с размаху заехала  ему  кулаком  в
ухо, и дядюшкина голова нырнула промеж ног, к заднице. Видя такое дело,  ван
Брок, шериф  и  вся  шерифова  команда  с  такой  поспешностью  бросились  в
отступление вверх по оврагу, точно сам дьявол дышал им в затылки.
   Глэнтон отгрыз от пачки табака добрый кус и  с  ухмылочкой  обернулся  ко
мне.
   - Ну? Ты вроде бы хотел еще что-то сказать  насчет  дамских  нежностей  и
ласки? Продолжай, мы слушаем.
   - Нет, ничего! - отрезал  я.-  Женское  общество  не  для  меня.  Решено:
остаюсь с Джошуа, с тобой и с нашим приятелем-гризли!
   Глава 11. Страсть к просвещению
   Мы с Биллом, Глэнтоном и Джошуа  Брэкстоном  стояли  на  краю  каньона  и
слушали удаляющийс голос тетушки Лаваки Гримз. По  мере  того  как  она  все
дальше от нас уводила дядюшку Джейкоба  к  домашним  заботам,  поток  ругани
становился глуше, а резкие, интонации смягчались.
   - Полюбуйтесь, джентльмены,- кисло  улыбнулся  Джошуа,-  вот  идет  самый
несчастный подкаблучник гор Гумбольдта. К таким я  испытываю  лишь  жалость,
густо замешанную на презрении. Тот, кто  боится  женщин,  не  достоин  иметь
собственной души.
   - А кто же мы тогда, интересно знать? - И в запальчивости Глэнтон швырнул
оземь свою шляпу.-Какое мы имеем  право  осуждать  Джейкоба,  если  сами  из
страха перед женщинами хоронимся в этих проклятых горах? Ты  здесь,  Джошуа,
потому что боишьс  престарелой  девы-учительницы,  Брек  -  потому  что  ему
сделала ручкой девчонка из Бизоньего Хвоста, а я - из-за  обиды,  нанесенной
мне благоверной любительницей джина!
   - Вот что я вам скажу, джентльмены,- серьезным тоном продолжал Билл.-  Ни
одной женщине я не позволю сломать себе жизнь! Глядя на старого Джейкоба,  я
многому научился. Я не стану чахнуть в горах в компании закисшего отшельника
и томящегося без любви гризли. А лучше  отправлюсь-ка  я  в  Бизоний  Хвост,
грабану кассу казино "Желтая собака" и махну с деньжатами  в  Сан-Франциско!
Вот где отдохну душой! Яркие огни влекут меня, джентльмены. Мне надоело жить
с оглядкой на шерифа. А вам советую набраться мужества и вернуться в  родные
стойла.
   - Только,- говорю,- не я. Если я вернусь на Медвежью речку  без  невесты,
Глория Макгроу сдерет с меня шкуру своим острым язычком.
   - Что до моего возвращения в Рваное Ухо,- забурчал старина Джошуа,- то до
тех пор, пока по  соседству  будет  обретаться  эта  перезревшая  девица,  я
предпочту одиночество и жизнь дикаря, хоть бы и до конца дней своих.  А  ты,
Билл Глэнтон, поступай как знаешь.
   - Да, чуть не забыл,- вдруг заявляет Глэнтон.- День, знаете  ли,  выдался
такой суматошный, что никак не мог  выкроить  время,  чтобы  передать  тебе:
твоей перезрелой подружки больше нет в Рваном  Ухе.  Три  недели  назад  она
укатила в Аризону.
   - Это новость! - Джошуа выпрямил  стан  и  отбросил  в  сторону  дубину.-
Выходит, я могу спокойно вернуться и занять свое  место  среди  людей?  Хотя
постой,- и он снова поднял дубину.- Что, если заместо одной отыщется  другая
карга? Эта школа, сляпанная недавно в Рваном Ухе, - сущий рассадник  заразы!
Язва на теле добропорядочного города!  Благодаря  ей  нам  теперь  вовек  не
избавиться от юбок, стреляющих за мужчинами. Пожалуй, я все-таки останусь.
   - Не волнуйся,-ответил Билл.- Я видел новую учительницу, определенную  на
место твоей мисс Старк, и могу тебя  заверить,  что  такая  молоденькая,  да
ладная, да симпатичная девушка никогда не позарится на хорька вроде тебя.
   Я вдруг ожил.
   - Постой-постой, как ты сказал - молоденькая и симпатичная?
   - И ладная, что твоя бутылка из-под виски,- говорит он.- Впервые за  годы
жизни узнал,  что  учительница  может  быть  моложе  сорока  и  иметь  лицо,
отличающееся на вид от лежалой брюквы. Она  прибудет  в  Рваное  Ухо  завтра
утром  восточным  дилижансом,  и  насколько  мне  известно,  ее   собирается
встречать весь город.  Мэр  даже  произнесет  речь,  если,  конечно,  сможет
достаточно твердо сидеть в седле, а потом замышляют веселье с танцами.
   - Черт бы их всех побрал! - рявкнул Джошуа. - Никогда ничему не учился  и
не жалею об этом!
   - Как знать? - говорю.- Вот мне иногда жалко, что  я  не  умею  читать  и
писать.
   - Подумай, ну что в наших местах читать? Разве что этикетки на  бутылках?
- И старина Джошуа довольно захихикал.
   - Все равно - уметь читать должен каждый! - решительным тоном заявил  я.-
Жаль, что у нас на Медвежьей речке никогда не было школы.
   - Просто диву  даешься,-  сказал  Билл,-  как  смазливая  мордашка  может
изменить у некоторых взгляды на жизнь. Помнится, мисс Старк как-то  спросила
тебя, как жители Медвежьей речки посмотрят на то, если она будет приходить к
вам и учить ваших детей. Ты взглянул ей прямо в лицо и ответил, что это идет
вразрез с принципами Медвежьей речки: подвергать  мирное  течение  жизни  ее
обитателей воздействию развращающего образования. И тогда вы  все  как  один
встали против подобного кощунства.
   Я не стал возражать, а ответил так:
   - Я вижу свой долг перед подрастающим поколением Медвежьей речки  в  том,
чтобы привнести в нашу жизнь зачатки культуры. У нас никогда не было  школы,
но - дьявол меня задери! - она у нас будет, даже если для этого мне придется
уделать всех тупоголовых ослов в горах Гумбольдта. Я  сам  построю  дом  под
школу.
   - А где возьмешь учительшу? -  спрашивает  меня  старина  Джошуа.-  Кроме
девчонки, что катит сейчас в Рваное Ухо, другой в округе не  предвидится.  А
Рваное Ухо тебе ее не отдаст.
   - Надо будет - уделаю и Рваное Ухо,- ответил я. -  Не  отдадут  добром  -
возьму силой! Пусть у меня руки будут по локоть в крови, но я донесу грамоту
и культуру до Медвежьей речки. Все! Время не  ждет!  Моя  истомившаяся  душа
жаждет просвещения. Вы со мной?
   - Хоть к черту на рога! - воскликнул Билл.- Моим разболтанным  нервам  не
повредит небольшая встряска,  а  когда  ты  рядом,  я  всегда  могу  на  это
рассчитывать. А ты как, Джошуа?
   - Вы оба психи,- проворчал Джошуа.-  Но  я  недаром  здесь  жил,  питаясь
орехами и заворачиваясь в шкуру кугуара,- я  окончательно  уверовал  в  свою
святость. А. кроме того, чтобы переубедить Элкинса, надо сперва его убить, а
у меня есть сильные сомнения, смогу ли я провернуть такое дельце, даже  если
и захочу. Веди нас! Я сделаю все возможное, чтобы отвратить от  Рваного  Уха
угрозу образованности. Нет доверия учительшам! - главный принцип моей жизни.
   - Тогда,- говорю,- одевайся, да поживее.
   - А у меня, кроме шкуры кугуара, ничего нет,- ответил Джошуа.
   - Но ты же не можешь показаться в городе в таком одеянии!
   - Могу и покажусь,- ответил на это старик.-В шкуре кугуара я смотрюсь  не
менее благопристойно, чем ты в своей рванине, ост