Калифорния и уже в сумерках подъехал к подножию  вершины  Мецквитал,  черной
громадой нависшей над моей головой.
   За время пути я несколько поостыл и потому решил дать отдых своему  коню.
Капитан не выглядел усталым - оно и понятно, ведь у этого коня в жилах текла
кровь аллигатора, но я не исключал возможности, что нам придется гнаться  за
Диком Блэнтоном аж до самого Лос-Анджелеса, а значит, совершенно ни  к  чему
было сбивать копыта Капитана на первом же переходе. В  этой  местности  люди
встречались довольно редко, а крутые горы заросли непроходимыми. лесами.  Но
мне повезло: проехав еще немного, я увидел  стоявшую  у  обочины  хижину.  Я
подъехал поближе и крикнул:
   - Эй! Есть кто-нибудь?
   Свет в хижине сразу погас, в окно высунулся  пучок  ружейных  стволов,  и
кто-то гаркнул:
   - Кто такой?
   -  Я  Брекенридж  Элкинс  с  Медвежьей  речки,  штат  Невада.  Хотел   бы
переночевать да накормить коня.
   - Стой где стоишь,- приказал тот же голос. - Ты нам прекрасно  виден  при
свете звезд. Предупреждаю: в доме четыре, ствола и все нацелены на тебя!
   - Ладно,-говорю,- решайте, да побыстрее.
   А сам слышу - в хижине разгорается спор. Они, верно, думали, что  говорят
шепотом, но слышно было каждое слово. Вот один говорит:
   - Похоже, он не из Барлоу. Среди них такие верзилы не водятся.  А  другой
отвечает:
   - А что, если  он  наемный  убийца,  которого  Барлоу  наняли  в  помощь?
Племянник старика Джейка недавно ездил в Неваду...
   - Пусть войдет,- говорит третий,- мы его живо расколем.
   В конце концов один из них вышел и  нехотя  обронил,  что  мне  дозволено
переночевать. Потом показал стойло для Капитана Кидда и  бросил  ему  охапку
сена.
   - Нам приходится соблюдать осторожность, - пояснил  он.  -  Вокруг  полно
врагов.
   Мы вошли в хижину. Снова зажгли свечу и на стол поставили лепешки,  бекон
с бобами и кувшин кукурузной водки. Всего мужчин было  четверо  -  из  семьи
Уорренов, как они тут же пояснили. Джордж, Эзра, Илия и Джошуа - все  родные
братья. Я часто слышал, что горы Мецквитал славятся  рослыми  мужчинами,  но
эти парни были не слишком велики  -  не  крупнее  молодого  медведя.  Честно
говоря, у нас на Медвежьей речке они сошли бы за недомерков.  Разговорчивыми
их тоже нельзя было назвать. Большую часть  времени  все  четверо  сидели  с
каменными лицами, положив ружья на колени и не раскрывая рта, что,  впрочем,
не помешало мне как следует подзаправитья. Я, пожалуй, съел бы и больше,  да
только еда кончилась. Я очень надеялся, что в доме где-нибудь  еще  осталась
выпивка: когда я взял кувшин с намерением смочить горло, тот был  полон,  до
краев, но не успела первая волна живительной влаги  докатиться  до  желудка,
как чертов сосуд показал дно. Но надежда не оправдалась. Покончив с  ужином,
я пересел на грубо сколоченный табурету камина - по случаю летней жары  огня
не зажигали.
   - Что у тебя здесь за дела, приятель? - спросили братья.
   - Вообще-то,-говорю, не подозревая, что вот-вот вляпаюсь в новую историю,
- вообще-то мне нужен один парень по имени Дик Блэнтон.
   Черт побери! Не успел я произнести  последнее  слово,  как  все  четверо,
словно дикие кошки, бросились на меня и  стали  рвать  на  части!  -  Подлый
шпион! - орали они все разом.- Проклятый Барлоу! Застрелить  его!  Зарезать!
Дать стулом по башке! И при этом каждый  исполнял  свое  намерение  с  таким
усердием, что в результате все только мешали друг другу. Так, лишь благодаря
излишнему усердию Джордж промахнулся и вместо меня всадил нож в  столешницу.
Прочие оказались удачливее: Джошуа огрел  меня  по  голове  стулом,  а  Илия
непременно застрелил бы, но я откинул  назад  голову,  и  мне  лишь  опалило
брови.  Столь  явное  отсутствие  должного  воспитания  у  хозяев  до   того
подействовало мне на нервы, что я поднялся среди них, как поднимается гризли
среди своры вцепившихся в него собак, и начал щедрой рукой раздавать тумаки,
ибо уже достаточно насмотрелся на эту семейку и понял, что одними словами их
не заставишь уважать законы гостеприимства.
   Еще не улеглась пыль сражения, еще доносились отовсюду стоны, а сам я  не
успел зажечь погасшую свечу,  как  вдруг  с  южного  направления  послышался
приближающийся топот копыт. Я повернулся лицом к двери и, как только всадник
остановил лошадь, взвел курки обоих кольтов.  Но  стрелять  не  пришлось:  в
дверях возникла прекрасна босоногая девушка. Окинув  быстрым  взглядом  поле
битвы, она пронзительно закричала:
   - Ты убил их? Подлая скотина! Убийца!
   - Да нет же, - устало возразил  я.  -  Им  даже  не  особенно  досталось:
всего-то несколько треснувших  ребер,  пара  вывихов,  ушибы  конечностей  и
прочие пустяки. А если на ухо Джошуа наложить пяток швов, то  прирастет  как
миленькое!
   Но, девушка не унималась.
   - Проклятый Барлоу! - бушевала она в истерике.  -  Я  убью  тебя,  чертов
Барлоу!
   - Да, черт побери! - в отчаянии воскликнул я.- Никакой  я  не  Барлоу,  а
Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки! Я и не слышал никогда о ваших Барлоу!
   Тут Джордж приостановил свои стоны - ровно настолько, чтобы спросить:
   - Если ты не водишься с Барлоу, откуда знаешь Дика Блэнтона?
   - Он надругался над моей сестрой! -  проскрежетал  я  сквозь  зубы.  -  Я
приволоку его обратно за шиворот и заставлю жениться на ней!
   - Ну и дела,- говорит тогда Джордж. - Выходит мы просто  не  поняли  друг
друга. Но урон нанесен, и весьма ощутимый.
   - Он больше, чем, ты думаешь,- заявляет на это девушка, дрожа от ярости.-
Сейчас Уоррены собираются в доме отца, и меня послали  за  вами.  Затевается
крупное дело. Все Барлоу  стягиваются  к  дому  старого  Джейка.  Нам  стало
известно, что сегодня вечером они собираются устроить набег. Нас  итак  было
меньше, а теперь выведены из строя еще четверо лучших бойцов. Тут  и  думать
нечего - Барлоу передавят нас, как щенят!
   - Усадите меня на лошадь! - простонал Джордж.- Я не могу ходить,  но  еще
способен стрелять, - он попытался было встать,  но  со  стоном,  чертыхаясь,
повалился на пол. Девушка повернулась ко мне, в глазах ее стояли слезы.
   - Ты должен нам помочь! -  не  допускающим  возражений  тоном  решительно
сказала она.- Раз сумел уложить четверку самых сильных наших мужчин, значит,
твой долг- заменить их.  К  тому  же  Дик  Блэнтон  твой  враг,  а  ведь  он
приходится племянником Джейку Барлоу и явился сюда, чтобы извести под корень
наше семейство. Он сейчас вместе с остальными в доме Джейка. Мой  брат  Билл
сказал, что там собрались все Барлоу, способные носить оружие. Единственное,
что нам остается,-это запереться, в родном доме  и  обороняться.  И  ты  нам
поможешь. Я вижу, в деле ты значишь не меньше, чем  эти  четверо  мальчиков,
вместе взятые.
   Я рассудил, что, пожалуй, и впрямь кое что  задолжал  Уорренам,  и  после
того  как  пришил  сапожной  дратвой  ухо  Джошуа,  да   вправил   несколько
конечностей и пару плеч, да перевязал несколько ран,  да  промыл  ссадины  -
последних оказалось чертовски много, - оседлал, наконец, Капитана  Кидда,  и
мы выступили в поход.
   Проехав какое-то время молча, девушка вдруг сказала: -  Знаешь,  из  всех
коней, что я видела, твой зверь самый крупный, самый дикий и, думается  мне,
самый коварный. Он вообще-то конь или дьявол?
   - Конь,-заверил я ее. - Просто, у него кровь  кугуара  и  повадки  акулы.
Кстати, откуда пошла ваша вражда?
   - Не знаю, - ответила девушка. - Она умчалась так давно, что никто уже  и
не помнит причины. Наверное, кто-то обвинил кого-то в краже, коровы, а  тому
это не понравилось. Какая разница?
   - Никакой, - согласился я.-Если на две  семьи  найдет  охота  враждовать,
причина роля не играет.
   Вскоре послышался лай собак. Моя проводница свернула с тропы, и,  проехав
еще несколько шагов, мы спешились. Я увидел скрытый кустами небольшой загон,
в котором уже стояло немало лошадей.
   - Здесь мы их и держим, - сказала девушка. - Никто из Барлоу не знает про
этот загон, поэтому мы спокойны за лошадей,- с этими словами  она  направила
свою лошадку в загон, а я провел Капитана Кидда под уздцы  в  самый  дальний
угол и привязал там в полном одиночестве - а иначе  он  непременно  стал  6ы
лягать соседей и в конечном счете обязательно повалил бы ветхую ограду.
   Затем мы прошли дальше по тропе. Лай все усиливался, и вскоре мы вышли  к
большому двухэтажному дому с массивными ставнями на  окнах.  Местами  сквозь
щели пробивался тусклый свет. Луна скрылась за облаками, и стало темно, хоть
глаз выколи. Мы встали под деревьями,  девушка  трижды  прокричала  болотной
выпью, и ей ответили с крыши дома. Дверь чуть приоткрылась,  и  кто-то  тихо
произнес:
   - Это ты, Элизабет? Мальчики с тобой?
   - Я, - ответила девушка,- но без мальчиков. Внезапно  дверь  распахнулась
настежь, и дикий вопль разорвал ночную тишину:
   - Беги, девочка! У тебя за спиной гризли! Уже на  дыбки  встал  -  сейчас
бросится!
   - Ерунда,- отмахнулась Элизабет.- Это Брекенридж  Элкинс  из  Невады.  Он
хочет помочь нам в войне против Барлоу.
   Он сразу угомонился, и мы вошли в дом. В большой комнате на первом  этаже
на столе горела свеча. Я насчитал там девять или десять  мужчин,  обвешанных
винчестерами и кольтами. Кроме мужчин в комнате  находились  около  тридцати
женщин и детей. Все в равной степени бледны и напуганы. Они молча, с опаской
посмотрели в мою сторону, а старый джентльмен так и впился взглядом,  словно
не был до конца уверен - человека он впустил в дом  или  гризли.  Он  что-то
пробормотал в свое оправдание - что, мол, в конце концов, он был не так уж и
далек от  истины  и  что  в  темноте  мерещатся  всякие  страсти,  а  потом,
обернувшись к девушке, сурово спросил:
   - Я посылал тебя за мальчиками. Где они?
   На что девушка ответила:
   - Этот парень их так отделал, что они сейчас не  годятся  для  драки.  Не
шуми, папа. Я выяснила - это произошло случайно. Джентльмен - наш  друг.  Он
охотится за Диком Блэнтоном.
   - Ха! Дик Блэнтон! - ворчливо  заметил  один  из  вояк.  -  Пусть  только
сунется - заставлю его замолчать навсегда!
   - Ни в коем случае, - говорю. - Он мне нужен живым. Сначала женю  его  на
сестрице Элеоноре, а там будет видно... Ну, где противник?
   - Не думаю, чтобы они заявились раньше полуночи,- ответил старик Уоррен.-
Остается только ждать.
   - Так вы что же - намерены сидеть и ждать, пока эти парни не явятся и  не
обложат вас со всех сторон?
   - А что нам еще остается? - ворчливо ответил он. - Послушайте, юноша,  не
след вам - молодым - учить стариков законам кровной мести. Я родился,  когда
вражда подыхала вовсю, я вырос среди этой вражды и положил на  алтарь  мести
всю свою жизнь. Так что можете мне верить - я знаю правила игры.
   - Вот именно! -  фыркнул  я.-  Вы  растягиваете  свои  чертовы  войны  на
поколения. А у нас, в горах  Гумбольдта,  такие  споры  улаживаются  быстро.
Почти все мы выходцы из Техаса и потому ведем кровную месть  по  техасски  -
гораздо круче и, я бы сказал, с большим интересом для обеих  сторон.  Десять
лет - предельный срок. Вполне хватанет, чтобы двум семьям укокошить  друг  у
друга мужчин. Где дом, в котором собираются Барлоу?
   - Милях в трех отсюда, за хребтом, - ответил молодой парень, которого все
называли Биллом.
   - Сколько их?
   - Я насчитал семнадцать, - ответил парень.
   - Любому из Элкинсов даже на закуску не хватит. Билл, ты проводишь  меня.
Остальные могут оставаться здесь или пойти со мной - мне без разницы.
   Все разом загалдели, и никто никого не хотел слушать. Одни горланили, что
надо идти, другие предлагали остаться. Те,  что  хотели  меня  сопровождать,
предлагали напасть на врага внезапно, но им возражали: мол, это  невозможно,
что, мол, скорее всего, они сами попадут в засаду и, значит, самое  разумное
- запереться в доме и ждать, пока Барлоу к  ним  сюда  не  явятся.  На  меня
больше никто не обращал внимания - так все были увлечены спором. Но для себя
я уже все решил. В самый разгар перепалки,  когда  Уоррены,  похоже,  готовы
были схватиться за оружие и без помощи Барлоу перестрелять друг друга, мы  с
мальчиком  Биллом,  оказавшимся   для   Уоррена   на   удивление   разумным,
выскользнули из дома. В потайном загоне он выбрал себе лошадь, а  я  отвязал
Капитана Кидда, который, разумеется, нигде не мог обойтись без  того,  чтобы
не напакостить: каким-то чудом он сумел дотянутьс зубами до  шеи  ближайшего
мула, и к тому времени,  как  я  подоспел,  бедное  животное  было  уже  при
последнем издыхании.
   Горными тропами через лесную чащу мы выехали к  поляне,  посреди  которой
стоял дом. Из распахнутых окон вперемешку с  ярким  светом  лилась  отборная
ругань, слышная еще за полмили от дома. Мы  спешились  и,  оставив  коней  в
лесу, подальше от поляны, вернулись к дому с обратной стороны.
   - Они там - внутри!  -  с  дрожью  в  голошее  произнес  Билл.  -  Хлещут
кукурузную водку - нагуливают аппетит перед бойней.  Ты  только  послушай  -
разве ж это люди? У двери на стреме  человек  с  винчестером,  и  эта  стена
глухая. Правда, во всех остальных стенах есть окна, но если пойдем напролом,
нас тут же засекут и нашпигуют свинцом - выстрелить не успеем. Смотри!  Луна
показалась из-за, облака! Скоро они отправятся за скальпами Уорренов!
   Вынужден признать, что справиться  с  домом  Барлоу  оказалось  несколько
сложнее, ч„м я предполагал. Когда я прибыл на место, никакого  определенного
плана, в голове еще не было. Ближний бой всегда удавался  мне  лучше  всего,
поэтому для меня главное в драке - поскорее забраться  в  гущу  врагов.  Но,
честно говоря, в тот момент я не видел способа, как проникнуть в дом  и  при
этом сохранить в целости свою шкуру. Конечно, можно было двинуться напролом,
но мысль о семнадцати винчестерах, плюющихся свинцом в упор, мне пришлась не
по нутру. Хотя,  не  придумай  я  ничего  лучшего,  все  равно  пришлось  бы
рискнуть. Пока я прикидывал, что да как,  одна  из  лошадей,  привязанных  к
коновязи  у  дома,  вдруг  захрапела,  и  откуда-то  с  близлежащих   холмов
донеслось: "О-о-о-а-у-у!"
   И тут меня осенило.
   - Отойди в лес и жди меня,- приказал я Биллу, а сам пошел к  тому  месту,
где мы оставили коней. Я ехал по склону холма, со стороны которого, как  мне
показалось, исходил вой. На полпути к  вершине  спешился,  забросил  поводья
коню на спину и, время от времени  подвывая  кугуаром,  углубился  в  густые
заросли кустарника, А надо вам сказать,  не  существует  на  свете  кугуара,
который мог бы с уверенностью отличить голос своего собрата от голоса парня,
выросшего на Медвежьей речке. И точно: через пару сотен шагов из-за  выступа
скалы, ярдов за двести  впереди,  донесся  ответный  призыв.  Я  прошел  еще
немного, вскарабкался на выступ и за ним обнаружил в скале небольшую  пещеру
с огромным кугуаром внутри. Увидев перед собой  человека,  кугуар  удивленно
рыкнул и выпустил когти. Но я ударил его по башке кулаком  и  не  дожидаясь,
пока тот очухается, вытащил котика за загривок из пещеры и волоком  доставил
к Капитану Кидду. При виде кугуара Капитан  радостно  захрапел  и  обнаружил
сильное  желание  немедленно  вышибить  ему  мозги,  так  что  мне  пришлось
хорошенько  лягнуть  в  брюхо  самого  Капитана,  то   есть   прибегнуть   к
единственному известному мне способу призвать этого парня к порядку. Затем я
взобрался со своей ношей ему на спину, и  мы  втроем  отправились  к  логову
семейства Барлоу. Думаю, на свете найдется, немало  других,  более  приятных
развлечений, чем перевозка крупного кугуара на  крупе  дьявола  с  железными
челюстями, да еще по круче холма сквозь густые заросли, да в кромешной тьме.
Одной рукой я держал кугуара сзади за шею, слегка сдавив  ему  горло,  чтобы
котик не орал. Приходилось держать его как можно дальше от себя и  от  коня.
Зверь всю дорогу извивался, пытаясь вырваться, а я напрягал мускулы,  чтобы,
- не дай Бог! - тот не задел когтями задних лап драгоценной  шкуры  Капитана
Кидда. Мой неженка не медля огласил бы  местность  диким  воем  и  пошел  бы
куролесить по всей округе. Он и так был явно не в духе: пару раз, вставая на
дыбы, он швырял проклятого кугуара на меня, и оторвать  от  себя  эти  когти
оказалось делом не менее трудным, чем очистить от  репьев  хвост  строптивой
коровы.
   Наконец подъехал к задней, стене дома Барлоу, трижды прокричал выпью,  но
мне никто не ответил: Билла нигде не было. Должно быть, - подумал я,- парень
испугался и вернулся домой. Тем лучше.  Раз  я  здесь,  все  равно  придется
сразиться с этими Барлоу, а Билл, пожалуй, только помешал бы.
   Остановившись у кромки леса, я отпустил поводья и  слез  с  коня.  Затем,
неслышно ступая, подкрался к задней стене дома.  Луна  прошла  уже  половину
пути, и ветер дул в мою сторону - можно было не опасаться, а  то.  лошади  у
коновязи перед дверью раньше времени почуют мою кошку и поднимут  переполох.
Из  дома  по  прежнему  долетал  громкий   говор   вперемежку   с   руганью.
Приблизившись к окну, я услышал:
   - Какого черта мы дожидаемся! Вперед! Мне не терпится выцедить  кровь  из
Уорренов! - И в этот  момент,  размахнувшись,  я  швырнул  в  окно  кугуара.
Ударившись об пол, тот издал жуткий вой, который  утонул  в  вопле  полутора
десятков глоток. Через мгновение  в  комнате  разразился  настоящий  ураган:
страшный грохот, стрельба, вопли и проклятия слились воедино. Порой к общему
шуму примешивался вой зверя. То и дело слышался треск разрываемой материи, в
воздухе витали  клочья  одежды  и  шкуры  представителей  семейства  Барлоу.
Обезумевшие от страха лошади одна за другой рвали поводья  и  мчались  прочь
через кусты, не разбирая дороги. Отправив в окно кугуара, я сразу побежал  к
входной двери. Парень, что был оставлен на  страже,  с  открытым  ртом  тупо
вслушивался в жуткий хор, доносившийся изнутри. Он  был  настолько  ошарашен
происходящим, что и не подумал сопротивляться. Я вырвал из его рук  ружье  и
разбил приклад о его же голову. Потом, сжав в руке ружейный ствол, встал  за
косяком. Я был уверен, что Барлоу вот-вот  повалят  наружу.  Я  уже  не  раз
замечал, что нервишки у мелких людей ни к  черту:  наверняка  они  чувствуют
себя не совсем уютно, запертые в  одной  комнате  с  сумасшедшим  кугуаром,-
точно так же, как и кугуару не по себе  в  компании  с  семнадцатью  пьяными
головорезами.
   Но эти негодяи подло меня обманули. Похоже, в задней стене все-таки  была
потайная дверь, и пока я ждал, когда парни посыплются из парадного,  готовый
угостить каждого обломком ружья по черепу, негодяи отомкнули  черный  ход  и
гурьбой вывалились из дома.
   Когда  же  до  меня  наконец  дошло,  что  происходит,  и   перебежал   к
противоположной стене, враги, вопя благим матом,  уже  унестись  под  защиту
деревьев. Вместо одежды за ними на ветру развевалась какая-то рванина,  а  с
исцарапанных боков ручейками стекала кровь. Как видно, кугуар недаром провел
время в компании с семейством Барлоу. Зверь вразвалочку покинул дом вслед за
людьми, неся обрывки чьих-то штанов. При виде меня из груди кугуара  вырвалс
сдавленный вой отчаяния, и, потеряв штаны, с поджатым хвостом, он помчался в
горы так, словно за ним по пятам гнался сам дьявол с раскаленным клеймом.
   Я повернулся к побежденному войску,  в  панике  отступавшему  к  лесу,  и
приготовился открыть огонь из обоих кольтов. Но не  успели  те  добежать  до
опушки, как из кустов поднялись Уоррены и с пронзительными воплями бросились
на врагов. Это была  презабавная  битва.  Я  так  и  не  услышал  ни  одного
выстрела. Барлоу, все до  единого,  побросали  ружья  во  время  бегства,  а
Уоррены предпочли заявлять о своих претензиях с помощью кулаков  и  ружейных
прикладов. Какое-то время на опушке царила страшная свалка:  дикие  выкрики,
ругань, треск прикладов, разбиваемых о чьи-то лбы, клочья одежды и вырванные
с корнем кусты - все смешалось в едином вихре. Прежде чем  я  подошел,  ряды
Барлоу дрогну