сбиваться плотнее  и  уже
поднимают винчестеры, но от  всей  этой  неразберихи  голова  у  меня  пошла
кругом, и я никак не мог сосредоточиться.
   - Да не грабил  я  ваш  чертов  дилижанс!  -  Тут  уж  поневоле  медведем
заревешь.- Не могу сказать, у кого взял золото, но я и в глаза не видел  ваш
золотушный дилижанс!
   - Так, выходит, ты не только вор, а ко всему еще и  лгун?!  -  воскликнул
папаша и отпрянул от меня, как от зачумленного.- Вот уж не думал, что доживу
до этого дня.
   - Отныне, - он погрозил кулаком в мою сторону, - ты мне  больше  не  сын!
Отказываюсь от тебя! И не вздумай приползти на Медвежью  речку,  когда  тебя
выпустят из тюрьмы! Мы люди  простые  и  грубые,  мы  частенько  без  особых
раздумий хватаемся за ножи и кольты, но еще не было случая, чтобы кто-нибудь
на Медвежьей речке, был замечен в  краже  или  во  лжи.  Я  еще  простил  бы
кражу... может быть... Может быть, даже  простреленную  ногу  старика  Джима
Хзрригана. Но ложь я простить не  могу.  Нам  здесь  больше  нечего  делать,
парни. Поехали. И папаша вместе, с дядюшками повернулся ко мне  спиной.  Они
поскакали прочь по тропе на Медвежью  речку,  устремив  взгляд  прямо  перед
собой и держа спины неестественно прямо, точно каждый проглотил по осиновому
колу. Пораженный, я не сводил с них глаз, чувствуя, как земля уходит  из-под
ног. Впервые в жизни я видел, чтобы жители Медвежьей  речки  отвернулись  от
своего соплеменника!
   - Итак, все ясно,- изрек шериф, протягивая мешочек с золотом Джексону,  и
тут я очнулся. Будь что будет,- решил я,-  по  крайней  мере,  не  дам  жене
Джефета Джелэтина провести остаток  своих  дней  в  нищете!  Одним  махом  я
подлетел к шерифу, выхватил из его рук мешочек и  дал  коню  шпоры.  Капитан
Кидд сделал мощный прыжок, лошадь под Джексоном, разбросав ноги  в  стороны,
растянулась на земле, и, перескочив через них, мой верный конь  помчался  по
лесу, пока парни из команды шерифа лихорадочно нащупывали кольты. За  спиной
дробно рассыпалась густая брань, гораздо реже - пули, но еще  миг-  и  мы  с
Капитаном скрылись меж деревьев, Не останавливаясь, ломая сучья и кустарник,
мы продирались сквозь заросли, пока, как  я  и  предполагал,  не  выехали  к
речке. Я соскочил с коня, отыскал на дне речушки огромный  камень,  вершиной
торчащий из воды, и, слегка приподняв, затолкал под него мешочек с  золотом,
а после опустил камень на место. Здесь золото  было  в  безопасности.  Место
было надежнее не придумаешь - никому и в голову не пришло бы искать его там,
разве что кто-нибудь из Элкинсов, озоруя, сдвинул бы  эту  махину.  Заслышав
приближающуюся погоню, Капитан Кидд не стал мешкать, а рванул дальше в чащу.
С  меня  еще  ручьем  стекала  вода,  когда  на   берег   выкатилась   волна
преследователей. Они тут же наставили на меня ружья.
   - Хватайте коня! -вопил шериф.- У него в седельной сумке золото!
   - Этого коня поймать нельзя,- вновь подал голос Дикий Билл.-  Я  давно  с
ним знаком.
   - А что, если Элкинс спрятал золото на себе? - заорал  Джексон.-  Давайте
его обыщем.
   Я не оказал сопротивления, когда шериф меня обыскивал, и  потом  -  когда
защелкивал на запястьях пару особо надежных наручников. Я все еще не  пришел
в себя от обращения, какого натерпелся от папаши и дядюшек. Хорошо еще,  что
догадался спрятать золото, но после этого проблеска мои  мозги  окончательно
выдохлись.
   - - У Элкинса золота нет,- проворчал шериф, похлопав меня  по  карманам.-
Давайте за конем! Не сможете поймать - пристрелите.
   - Бесполезно,- говорю. - В седельной сумке золота  уже  нет.  Я  его  так
запрятал, что вам вовек не отыскать.
   - Надо осмотреть все деревья  с  дуплами!  -  крикнул  Джексон  и  злобно
добавил: - Мы ведь можем заставить его говорить.
   - Заткнись! - рявкнул шериф.- Все, чего ты добьешься  таким  способом,  -
так это выведешь его из себя, и тогда нам всем  несдобровать,  а  сейчас  он
хотя бы ведет себя смирно, совсем ручной. Но я  уже  замечаю  в  его  глазах
живые огоньки. Надо поторопиться и доставить Элкинса в тюрьму, пока  у  него
не переменилось настроение и он не начал украшать ландшафт нашими  разбитыми
головами.
   - Я человек конченый, -  говорю  я  им,  скорбным  голосом.-  Моя  семья,
родственники, друзья - все отвернулись от меня. Сажайте меня в тюрьму,  если
вам так хочется. От кого отказались родичи, тому и в раю темно.
   Один из парней, под которым оказалась достаточно крепкая лошадь,  любезно
уступил ее мне, шерифова команда взяла в круг, и под прицелом их винчестеров
и кольтов выступил в Рваное Ухо.
   Уже стемнело, когда ми въехали в поселок, однако все  население  высыпало
на. улицу полюбоваться на жертву бравых защитников  закона.  В  толпе  я  не
нашел ни одного сочувствующего взгляда. Оно и  понятно:  с  тех  пор  как  я
перехватил у них школьную учительницу, моя популярность упала ниже  нуля.  Я
поискал глазами Джошуа  Брэкстона,  но  кто-то  сказал,  что  старина  опять
отправился мыть золото, и я совсем приуныл.
   Процессия остановилась у  массивной  бревенчатой  хижины,  возле  тюрьмы.
Несколько человек заканчивали настилать на ней крышу.
   - Вот, - с гордостью говорит мне шериф,- это твоя личная тюрьма.  Нарочно
для теб старались. Как только прошлой ночью  мне  сказали,  что  ты  ограбил
дилижанс, так сразу и направил дюжину  парней  на  постройку  новой  тюрьмы.
Погоди чуток - сейчас закончим.
   Сам-то я не очень верил, что за сутки можно соорудить  здание,  способное
удержать мен внутри, но я ведь и не думал о свободе. Интерес к жизни пропал.
Голову  неотступно  сверлило  воспоминание  о  том,  как  папаша  и  дядюшки
отказались от меня, уехали прочь, бросив на растерзание шерифу.
   Наконец тюрьма была готова. Шериф пригласил меня опробовать новинку, и  я
вошел и сел на грубо сколоченную кровать, и услышал,  как  снаружи  запирают
дверь.
   Несколько человек держали горящие факелы, и в их  свете,  падавшем  через
узкое окошко, мог убедиться, что это была добротная и  прочная  тюрьма.  Она
состояла из одного единственного помещения с дверью, обращенной к городу,  и
с окном в противоположной стене. Пол был настлан из дубовых плах,  из  таких
же тяжелых дубовых бревен были сделаны крыша и стены, а в каждом  углу,  для
усиления прочности, стояло по толстому столбу, залитому в основании бетоном!
- новшество, доселе невиданное в  горах  Гумбольдта.  Бетон  еще  не  совсем
схватился и местами проступал сквозь щели  деревянной  опалубки.  Прутья  на
окне, толщиной с мужское запястье, прошивали перемычку насквозь,  а  концами
прятались в верхнем и нижнем косяках. Дверь была сколочена из двойного  ряда
дубовых досок и  обита  железными  полосами,  а  шарнирами  служили  толстые
железные  штыри,  вставленные  в  массивные  гнезда.  Закрывалась  дверь  на
огромный замок, а для большей надежности  снаружи  навешивались  три  бруса,
вставленные в скобы в косяках.
   Все, кто находился снаружи, старались протиснуться  к  окну,  чтобы  хоть
одним глазком полюбоваться на несчастного узника,  а  я  сидел  на  кровати,
обхватив голову руками и ни на кого не обращая внимания. Я пытался  обдумать
свое  положение,  но  перед  глазами  все  плыло  и   сосредоточиться   было
невозможно. Потом шериф отогнал зевак от окна, поставил охрану и,  придвинув
лицо к прутьям решетки, произнес:
   - Элкинс, если скажешь, куда спрятал золото, облегчишь свою участь.
   - Скажу,- говорю, - но после того, как в аду похолодает и черти  примутся
кататься на коньках.
   - Хорошо, упрямец ты этакий,- говорит он.- Если за  свои  подвиги  ты  не
получишь двадцать лет каторги, считай, что я ничего не соображаю в законе.
   - Уходи,- ответил я ему,- и оставь меня наедине с  моим  горем.  Что  для
человека тюрьма, если от него отвернулись родичи?
   Шериф убрал голову, и слышу - он кому-то говорит:
   - Бесполезно. Эти дьяволы с Медвежьей  речки  -  самые  что  ни  на  есть
дикари. Менее цивилизованных людей во всем свете не  сыщешь.  Даже  с  одним
невозможно сладить. Пошлю-ка я людей на то место, где  он  вылез  из  речки,
пусть  там  поищут.  Сдается  мне,  он  засунул  мешок  в  дупло  где-нибудь
неподалеку. Кстати, это походит и на медвежьи повадки: спрятал  в  дупле,  а
после окунулся в речку, чтобы сбить нас со следа. Поди доволен - думает, что
всех провел и ему поверили, будто золото спрятано на  том  берегу.  А.  оно,
небось, лежит себе в дупле да нас дожидается. Ну да ладно,  пойду,  пожалуй.
Самое время перекусить да поспать, а то всю прошлую ночь на  ногах.  Глаз  с
него не спускайте, а соберутся вокруг парни да  начнут  буянить  -  кликните
меня.
   - Можете не волноваться,- ответил странно знакомый голос,-  возле  тюрьмы
нет никого лишнего.
   - Сейчас-то конечно, - говорит шериф.- Они подались в город  и  расселись
по салунам лакать всякую гадость. Но у Элкинса здесь много  врагов,  и  один
черт знает, кака заваруха может приключиться до утра.
   За окном прозвучали удаляющиеся шаги, и все умолкло. Только где-то совсем
рядом шептались двое, но до того тихо, что ничего нельзя было разобрать.  Из
города доносился шум,  обрывки  песен,  чьи-то  пьяные  вопли,  но,  как  ни
странно, ружья и кольты: молчали. Моя тюрьма стояла  на  окраине,  окном  на
опушку леса, но и так было ясно - в городе вовсю празднуют победу!
   Скоро за прутьями решетки показалась голова с черными лохмами, и в  свете
звезд я узнал Дикого Билла.
   - Ну что, Элкинс,- сказала голова,  оскалившись  пригоршней  зубов,-  вот
наконец и для тебя отыскалась подходящая тюряга!
   - Что ты все рыщешь вокруг меня,  как  шакал?  -  пробормотал  я,  а  он,
похлопав ладонью по винчестеру, говорит:
   - Я и трое моих друзей приставлены тебя сторожить. Но я тебе  так  скажу:
мне больно видеть  загнанного  в  угол  человека,  который,  того  и  гляди,
отхватит лет пятнадцать отсидки. Поэтому я предлагаю  сделку:  ты  говоришь,
куда спрятал золото, и отдаешь мне Капитана Кидда, а  я  помогу  тебе  ночью
смыться отсюда. Вон там, в лесу, у меня  припрятана  быстроногая  лошадка  -
понимаешь, о чем я? Ты возьмешь ее, уедешь из этой страны, и  никакой  шериф
тебя не достанет. Все, что от тебя требуется, - это золото и  Капитан  Кидд.
Ну что, по рукам?
   - Ты не получишь Капитана Кидда, - ответил я, - даже если  меня  задумают
повесить.
   - Ну что ж,- он недобро усмехнулся, -сдается мне, что ты не так  и  далек
от истины. Той ночью я наслушался немало разговоров о  суде  дедушки  Линча.
Здешние жители порядком возмущены твоей пальбой по Джиму Хэрригану.
   - Да не стрелял я в него, чтоб ты сдох!
   - У тебя будет чертовски много времени, чтобы доказать это,-  сказал  он,
отвернулся и, зажав под мышкой дробовик, отправился в обход тюрьмы.
   Не знаю, сколько я просидел  так,  сжав  ладонями  виски,  погруженный  в
страдания.  Шум,  доносившийс  из  города,  казался  слишком  далеким,  едва
слышным. И мне было абсолютно все равно, линчуют  меня  на  рассвете  или  в
сумерках. Я совсем пал духом. Не было сил даже повыть на луну  и  этим  хоть
как-то облегчить душу.
   Потом вдруг кто-то тихо позвал: "Брекейридж!". Я поднял голову  и  увидел
Глорию Макгроу. Она заглядывала в окно, и до чего же были  хороши  в  лунном
свете ее золотистые волосы!
   - Валяй, мучай меня, терзай! - словно в оцепенении сказал  я  ей.  -  Все
прочие напасти уже пережил. Не хватало только тебя.
   - Но не хочу тебя мучить,- горячо зашептала она.- Я пришла помочь тебе, и
мне все равно, что ты тут бормочешь.
   - Поостерегись лучше, чтобы тебя не заметил Дикий Билл!
   - Я уже поговорила с ним. Он не  хотел  подпускать  меня  к  окну,  но  я
пригрозила, что возьму разрешение  у  шерифа,  и  он  дал  десять  минут  на
свидание. Кстати, он тебе бежать не предлагал?
   - Предлагал, - говорю, - а что?
   Она чуть слышно скрипнула зубами.
   - Так и знала. Подлая крыса! Я приехала сюда лесом, а лошадь оставила, не
доезжа сотни футов, - хотела осмотреть тюрьму издали.  Так  вот:  неподалеку
отсюда приметила привязанную лошадь, а  совсем  рядом,  в  густых  зарослях,
человека с обрезом, Донован всегда тебя ненавидел, с тех самых пор,  как  ты
перехватил у него Капитана Кидда. Вот он и задумал тебя убить "при попытке к
бегству". Я как только разглядела засаду, так  сразу  и  сообразила,  в  чем
дело.
   - Как ты меня нашла? - уже мягче спросил я - девчонка, похоже, и в  самом
деле предлагала мне помощь.
   - Я с самой Медвежьей речки ехала тайком за шерифом и  нашими,-  ответила
она,- и слышала весь ваш разговор на тропе.  А  когда  все  уехали,  поймала
Капитана Кидда и...
   - Постой! - воскликнул я обалдело. - Как ты сказала -  "поймала  Капитана
Кидда"?
   - Конечно,- спокойно говорит она.-  Лошади  нередко  обнаруживают  больше
здравого смысла, чем мужчины. Конь вернулся к реке на  то  место,  где  тебя
бросил, и ты бы видел, какой у него был убитый вид - а все  оттого,  что  не
мог тебя отыскать. Потом отпустила свою лошадку домой, а  сюда  приехала  на
Капитане Кидде.
   - Все ясно! - Безнадежно  было  понять  эту  девчонку.-Я  самый  лопоухий
кролик во всех Соединенных Штатах!
   - Не совсем,- возразила она.- Просто лошади способны отличать  друзей  от
врагов, - и добавила, - чего, к сожалению, не скажешь о некоторых  двуногих.
Ладно, довольно разговоров. Брекенридж, скорее  выбирайся  отсюда!  Раскатай
проклятую тюрьму по бревнышку, и мы ускачем в родные горы! Капитан ждет  нас
за той дубравой. В горах тебя в жизнь не поймают!
   - Спасибо, Глория, но у  меня  нет  сил,-  устало  ответил  я.-  Все  они
вытекли, как виски из простреленного кувшина. Разнеси я тюрьму - что  в  том
проку?  На  мне  печать  позора,  и  человек  я  конченый.  Родичи  от  меня
отказались, друзья бросили в беде.
   - Нет, не бросили! - воскликнула она.- Я не  откажусь  от  тебя!  Я  буду
рядом, хоть до Второго пришествия!
   - Но даже отец считает меня вруном и вором!  -  От  отчаяния  я  чуть  не
разревелся.
   - Какое мне дело до того, что о тебе  думают  другие?  Да  будь  ты  хоть
последним негодяем, я не брошу тебя! Или не веришь?
   С минуту ничего не видел - глаза словно  подернулись  пеленой.  Я  ощупью
добрался до окна, нашел ее руки, сжимавшие прутья решетки, и, едва сдерживая
слезы, произнес:
   - Глория, прямо не знаю, что сказать. Я был таким дураком, такое  о  тебе
навыдумывал. А ты, оказывается...
   - Забудем,- великодушно ответила она. - Пойми - если ты сейчас отсюда  не
выберешься, придется срочно что-нибудь придумывать в твое оправдание: чужаки
- Харли, Джексон и Слейд рыщут по городу, заглядывают  во  все  заведения  и
подбивают этих слабоумных из Рваного Уха тебя линчевать. Еще немного - и  из
города повалит толпа. Может быть, мне-то ты  скажешь,  куда  дел  золото  из
сумки Капитана? Я то знаю, что оно не краденое, но если б ты  назвал  место,
думаю, это могло бы помочь.
   Я замотал головой:
   - Не могу. Даже тебе. Я обещал. Элкинс не может нарушить клятвы.
   - Ха! - усмехнулась Глория. - А скажи-ка: это, часом, не чужак  ли  какой
подсунул тебе золото вместе со слезной мольбой передать его голодающей  жене
с детишками, да еще взял с тебя слово обо всем молчать, потому, мол, что его
жизнь в опасности?
   Я прямо обалдел.
   - Черт подери! А ты откуда знаешь? Подслушивала?
   - Ага! Значит, так оно и было?!  -  Она  даже  запрыгала  от  радости.  -
Откуда, я знаю? Да потому что я знаю тебя, мой простодушный, мягкосердечный,
гризли! Ну, видишь теперь, как ловко тебя провели? Все  было  подстроено.  А
дело, думаю, было так: сначала на тебя выходит Джадкинс и вовлекает  в  свой
дурацкий поединок, чтобы ты упился  до  потери  сознания  и  не  смог  потом
доказать свое алиби. А пока ты спал, некто, с виду очень  похожий  на  тебя,
грабит  дилижанс  и,  чтобы  накалить  страсти,  стреляет  в  ногу   старика
Хэрригана. Затем  этот  парень,  как  уж  там  его  зовут,  через  сообщника
всучивает тебе золото с дилижанса и наводит на тебя шерифа.
   От стольких мыслей сразу у меня даже голова разболелась.
   - Похоже на правду,- неуверенно сказал я.
   - Естественно! - говорит Глория. - Иначе и быть не могло! Все, что сейчас
требуется, - это найти Джадкинса, мнимого хозяина золота и гнедого, что  был
под грабителем. Но самое главное  -  найти  того  негодяя,  что  затеял  эту
грязную игру и упрятал тебя за решетку.
   -  Проще  сказать,  чем  сделать,-  задумчиво  ответил  я.-Невада   кишит
джентльменами, которые с готовностью пожертвуют ухом, лишь бы мне досадить.
   - Крупный мужчина,- как бы  в  раздумье  продолжала  Глория,-  достаточно
крупный, чтобы его приняли за тебя, с бритой головой и  большим  гнедым  под
седлом. Хм-м-м! Кто ненавидит тебя так, что готов на любую подлость, и в  то
же время достаточно хитер, чтобы подстроить такую ловушку.
   И тут из-за угла с дробовиком под мышкой появляется Дикий Билл Донован.
   - Уж больно ты заболталась, крошка,- сказал он.- Лучше тебе уйти.  Шум  в
городе усиливается, и я не удивлюсь, если  к  тюрьме  скоро  заявится  толпа
возмущенных горожан с пеньковым галстуком для твоего дружка.
   - Бьюсь об заклад, ты здорово рискуешь, если намерен защищать его,- криво
усмехнулась Глория.
   Билл рассмеялся, снял шляпу и ладонями разгладил черные волосы.
   - А я и не думаю проливать свою драгоценную кровь ради какого-то паленого
грабителя дилижансов, - сказал он.- Однако твоя мордашка мне  нравится.  Вот
только никак не пойму: зачем тебе попусту тратить время с этим  висельником,
когда рядом стоит настоящий джентльмен? Ты посмотри  на  это  чудо  с  репой
заместо головы! И нет ни малейшей надежды, что  на  этой  репе  когда-нибудь
вырастут волосы - до той поры его просто  вздернут.  И  почему  бы  тебе  не
остановить свой выбор на  достойном,  красивом  парне,  у  которого,  как  и
положено, имеется отличная черная шевелюра? Вот как у меня, например.
   - Элкинс опалил волосы, спасая из огня  человека  -  запальчиво  ответила
Глория,- Он сделал то, чего никто и никогда не скажет о тебе,  волосатая  ты
обезьяна!
   - Ха-ха-ха! - оскалил зубы Билл. - А девчонка-то с характером! Но ничего,
мне такие даже больше нравятся.
   - Может быть, я  понравлюсь  тебе  еще  больше,  если  скажу,  что  нашла
гнедого, па котором ты разъезжал прошлой ночью?
   Он вздрогнул, как подстреленный, и выпалил:
   - Врешь! Там место надежное, никто и не...- но вдруг  осекся.  Глория  аж
взвизгнула от восторга.
   - Ага! Попался! - И не успел Дикий Билл опомниться, как Глория, вцепилась
в его смоляные лохмы, дернула,  и  в  ее  цепких  пальчиках  остался  Биллов
скальп! Во как! В лунном свете засияла лысая макушка - в точности как моя!
   - Так и знала - парик! Значит, это ты ограбил дилижанс! Ты нарочно  обрил
голову, чтобы походить на Брекенриджа.
   Донован схватил ее и, зажимая рот, заорал:
   - Джой! Том! Бак!
   При виде Глории, бьющейся в когтях  бандита,  я  мигом,  пришел  в  себя.
Словно гнилые нитки, разорвал цепь наручников, ухватился за решетку и вырвал
ее с мясом. Косяки, куда были вставлены, концы прутьев, разлетелись в щепки.
Круша все на споем пути, я полез в окно, как медведь из  курятника.  Донован
выпустил Глорию и вскинул было винчестер,  да  только  девушка  вцепилась  в
ствол и повисла на нем всем телом, так что тот не смог даже его  приподнять.
В тот момент, когда мои ноги коснулись земли, из-за  угла  гурьбой  выбежали
приятели Донована.
   Они так удивились, увидев меня снаружи, полного сил, с ясным  взором  что
не сумели ни остановиться вовремя, ни увернуться. Я распахнул  руки,  и  вся
тройка попалась, точно рыба в сети. Я любовно прижал их к широкой  груди,  и
вы бы слышали, как затрещали, как захрустели их кости! Обнял-то я их  оптом,
а расшвырял всех по одному и в разные стороны. Двое ударились черепушками  о
тюремную постройку, а третий сломал копчик о торчащий на опушке пенек.
   Видя такое дело, Донован выпустил ружье и зайцем помчал