коба,-
сделал я слабую попытку отговориться. - Я  еду  на  родео  в  Рваное  Ухо  и
надеюсь выиграть приз.
   - На родео! -  язвительно  воскликнула  она.  Капитан  нервно  переступил
ногами - Прекрасное времяпрепровождение, нечего сказать!  Делай  что  велят,
никчемный бездельник! Не убивать, же мне целый день на  бесплодные  споры  с
недорослем вроде тебя. Из всех ничтожных, нахальных, и тупоголовых...
   Когда  тетушка  Лавака  заводит  обвинительную  речь,  самое  разумное  -
поскорее убраться  подальше.  Она  способна  пилить  несчастную  жертву,  не
останавливаясь, три дня и три ночи без перерыва на завтрак, обед и ужин, все
больше  повышая  голос,  пока   тот   не   достигнет   такой   громкости   и
пронзительности, что начинают лопаться барабанные перепонки. Уже  я  свернул
на тропу к горе Шальной Удачи, уже и сама тетушка давно скрылась из глаз,  а
до меня все еще доносился ее возмущенный крик. Бедный дядюшка  Джейкоб!  Ему
никогда особо не везло по части золота, но  все  равно  -  путешествовать  в
компании жеребца  и  мула  несравненно  приятнее,  чем  выслушивать  нотации
тетушки Лаваки. Рев осла кажется серенадой по сравнению с ее голосом.
   Спустя несколько часов я уже  поднимался  по  извилистой  горной  тропке,
ведущей к ущелью, а когда сверху послышалось  "б-бах!"  и  с  меня  слетела,
шляпа, стало ясно, что "стара лысина" где-то поблизости. Я быстро свернул за
густые заросли кустарника, потом взглянул вверх и увидел заднюю часть  мула,
торчащую среди, нагромождения валунов.
   - Это ты в меня стрелял, дядюшка Джейкоб? - загремел по скалам мой голос.
   -  Стой  где  стоишь!  -  В  раздраженных  интонациях   старика   сквозил
воинственный дух. - Я знаю - тебя  Лавака  за  мной  послала.  Я  наконец-то
занялся серьезным делом и не потерплю, чтобы мне мешали!
   - Ты о чем? - спрашиваю.
   - Еще шаг - и продырявлю! - пообещал он.- Я  ищу  Затерянную  россыпь  за
горой Шальной Удачи.
   - Да ты ее уже пятьдесят лет ищешь! - фыркнул я.
   - На этот раз, считай, она у меня в кармане,- говорит дядюшка Джейкоб.- Я
купил в Белой Кляче у пьяного мексиканца карту.  Один  из  его  предков  был
индейцем - из тех, кто заваливал вход в пещеру с золотой россыпью. ,
   - Почему же тогда он сам не нашел пещеру и не забрал золото?
   -  Он  до  смерти  боится  привидений,-  ответил  дядюшка  Джейкоб.-  Все
мексиканцы страшно суеверны, тяжелы на подъем, и к  тому  же  дня  не  могут
прожить  без  выпивки.  В  этой  пещере   золота   на   миллионы   долларов.
Предупреждаю: я скорее убью тебя, чем дам затащить обратно домой.  А  теперь
решай: или мирно отправишься восвояси, или я беру тебя  в  долю.  Ты  можешь
пригодиться на тот случай, если вдруг заартачится вьючный мул.
   - Еду с тобой! - воскликнул я,  оглушенный  неожиданной  перспективой.  -
Может, из твоей затеи что-нибудь да получится. Убери винчестер.
   Он выступил из-за скалы - поджарый, с дубленой кожей, с  резкими  чертами
лица - и опасливо произнес:
   - А как быть с Лавакой? Если ты не  вернешься  со  мной,  она  сама  сюда
притащится. У нее ума хватит.
   - А ты черкни ей пару слов, чтоб не беспокоилась.
   Он обрадованно заулыбался:
   - Ага, конечно. У меня и карандашик припасен в седельной сумке.
   Тогда я ему говорю:
   - Мы напишем ей записку. Раз в неделю через ущелье по пути к Рваному  Уху
проходит Джой Хопкинс. Сегодня как раз  его  день.  Мы  привяжем  записку  к
дереву так, чтоб было заметно. Он возьмет ее и доставит по назначению.
   Я оторвал этикетку от консервной банки с томатами, которую нашел в  сумке
дядюшки Джейкоба,  он  достал  свой  огрызок  и  написал  под  мою  диктовку
следующее:
   "Дорога тетушка Лавака! Я с дядюшкой Джейкобом подался дальше в горы.  Не
пытайтесь нас отыскать - это бесполезно. Мне нужно золото.
   Б р е к е н р и д ж." Мы свернули записку, и я сказал  дядюшке  Джейкобу,
чтобы сверху он приписал:
   "Дорогой Джой. Пожалуйста, доставь записку миссис Лаваке Гримз, что живет
у дороги на Рваное Ухо."
   Нам повезло,  что  Джой  разбирал  буквы.  Я  заставил  дядюшку  Джейкоба
прочитать написанное  вслух  и  остался  доволен  -  сработано  было  точно.
Образование тоже, знаете ли, может порой пригодиться, только оно никогда  не
заменит здравого смысла.
   Я привязал записку к ветке ели, и мы стали  продолжать  подъем.  Он  уже,
наверное, в сотый раз пустился рассказывать мне о Затерянной  россыпи:  мол,
давным-давно жил-был один  старый  золотоискатель,  который  лет  шестьдесят
назад набрел на пещеру, а стены в ней из чистого золота, а пол усыпан всяких
размеров самородками, да так густо, что ступить некуда, кроме как на золото.
Но индейцы выследили его, долго преследовали и  наконец  загнали  куда-то  в
совершенную пустыню, где он чуть не помер от голода, жажды и в конце  концов
тронулся. Потом он вышел к поселку и там  через  некоторое  время  пришел  в
себя. Тогда он собрал группу золотоискателей и повел  их  на  то  место,  но
ничего не нашел. По словам дядюшки Джейкоба, индейцы завалили вход  камнями,
насыпали на том месте земли, насадили кактусов - короче,  так  замаскировали
пещеру, что даже примет не осталось. Я спросил, откуда  ему  известны  такие
подробности, на что он ответил, что такие вещи всякий знает, а еще  добавил,
что в этой  стране  и  самый  распоследний  идиот,  пожалуй,  кроме  одного,
осведомлен о проделках индейцев по части маскировки.
   - Золота пещера,  -  взахлеб  рассказывал  дядюшка  Дженкоб,-  выходит  в
Скрытую долину, расположенную между хребтами высоко в горах. Сам-то я долину
никогда не видел, хотя, кажется, облазил всю округу вдоль и  поперек.  Никто
не знает эти горы лучше меня,  разве  что  старый  Джошуа  Брэкстон.  Но  он
считает в разные дни по-разному - что пещеру или нельзя найти, или в ней уже
кто-нибудь побывал. По карте выходит, что долина  лежит  сразу  за  каньоном
Дикой Кошки. Среди белых немного найдется таких, кто его знает.  Туда  мы  и
едем.
   За разговорами мы не заметили, как миновали ущелье и выехали  к  подножию
величественной скалы, резко выдававшейся вперед. Обогнув выступ, мы  увидели
две фигуры верховых,  двигавшиеся  вдоль  другого  склона  в  одном  с  нами
направлении, так что наши пути неизбежно должны  были  пересечься.  Глаза  у
дядюшки Джейкоба запылали недобрым огнем, и он потянулся за винчестером.
   - Кто это? - рыкнул он.
   - Громила Билл Глэнтон, - отвечаю. - Второго никогда не видел.
   - И никто  не  видел,  кроме  любителей  балагана  лилипутов,-  проворчал
дядюшка Джейкоб.
   И впрямь спутник Громилы Билла походил на забавного теленка-несмышленыша.
На ногах у него были шнурованные башмачки, на голове - пробковый шлем, а  на
носу  сидели  огромные  очки.  Он  раскачивался  в  седле,  будто  сидел   в
кресле-качалке, а поводья сжимал так, как если б держал в руках удилище.
   Глэнтон окликнул нас. Родом он был из Техаса, поэтому  его  речь  звучала
грубовато и была обильно приправлена перцем, зато мы всегда отлично понимали
друг друга.
   - Куда это вы направляетесь? - подозрительно осведомился дядюшка Джейкоб.
   - Я - профессор ван Брок из Нью-Йорка.-  Незнакомец  приподнял  пробковый
шлем.- Я нанял мистера Глэнтона - вот он, рекомендую проводником  в  здешних
горах. Мы ищем следы загадочного племени,  которое  согласно  многочисленным
свидетельствам обитает в этих горах с незапамятных времен.
   - Неужто обитает?- дядюшка Джейкоб аж раскраснелся от возмущения.- Ну так
вот что я тебе скажу, четырехглазый коротышка: из местных своей  брехней  ты
не надуешь даже лошадь!
   - Уверяю вас, у меня и в мыслях не было надувать лошадь!  -  говорит  ван
Брок.- Я путешествую по стране в интересах науки и случайно услышал легенду,
которую только  что  имел  честь  вам  пересказать.  В  поселении  с  весьма
своеобразным названием Рваное Ухо я говорил с пожилым старателем  уверявшим,
будто видел дикаря в одежде из шкур и  вооруженного  дубиной.  Когда  дикаря
заметили, он издал ни на что не  похожий  пронзительный  крик  и  скрылся  в
расселине между скалами. Я убежден,  что  это  был  один  из  представителей
доиндеиской расы, и намерен  во  что  бы  то  ни  стало  исследовать  данный
феномен.
   - Такие твари здесь  не  водятся.-  Дядюшку  Джейкоба  аж  перекосило  от
презрения к умнику с Восточного побережья.- Вот уже  пятьдесят  лет,  как  я
лазаю по этим горам, а никакого дикаря не видел.
   - Похоже, что-то сверхъестественное в этих местах все же бывает,- вступил
в разговор Глэнтон.- Я тоже слышал байки на эту тему. Никогда не думал,  что
доведется самому  участвовать  в  охоте  на  дикаря,  но  тех  пор  как  моя
любительница  джина  удрала  с  заезжим  торговцем,  я  рад  любому   случаю
затеряться в горах, чтобы только забыть о женском вероломстве. А вы - то чем
занимаетесь? Золото, небось, ищете? - И он  бросил  взгляд  на  инструменты,
которыми был нагружен наш мул.
   - Да что ты! - заторопился дядюшка Джейкоб.- Так просто - время  убиваем.
Да в этих горах никогда и не бывало никакого золота.
   - Люди говорят, где-то здесь должна быть  Затерянная  россыпь,  -  сказал
Глэнтон.
   - Сплошные враки! - фыркнул дядюшка Джейкоб, покрываясь потом,- Нет здесь
никакой россыпи. Ладно, Брекенридж, поторопимся. Нам надо затемно  добраться
до пика Антилопы.
   - А разве мы уже не едем к каньону Дикой Кошки? - спросил я, а он  окинул
меня свирепым взглядом и говорит:
   - Ну да, я и говорю - к пику Антилопы! Вперед! Пока, джентльмены!
   - Пока! - ответил Глэнтон, и мы расстались.
   Мы свернули с прежнего курса почти под прямым углом. Совершенно сбитый  с
толку, я безропотно следовал за дядюшкой. Когда мы  отъехали  на  порядочное
расстояние  и  другая  пара  скрылась  из  глаз,  он  развернул   лошадь   и
приблизился.
   - Когда природа лепила из  тебя  верзилу,  Брекенридж,-  начал  он,-  она
забыла наделить эту гору мускулов,- тычок винчестера мне в грудь, - хотя  бы
каплей мозгов! Ты что же, добиваешься, чтобы каждый проходимец знал, куда  и
зачем мы едем?
   - Да ладно тебе, - говорю. - Парни дикаря ловят, а ты крик подымаешь.
   - Дикаря, как же! - ощерился он.- Им можно было бы не  забираться  дальше
Рваного Уха - в день получки там столько дикарей, что  хоть  лопатой  греби!
Меня не проведешь! Золото - вот что им нужно! Я своими  глазами  видел,  как
через час после  того,  как  я  купил  карту,  Глэнтон  чесал  лясы  с  этим
мексиканцем из Белой Клячи. Уверен, что он либо нащупывал  пути  к  россыпи,
либо выведывал о карте, либо то и другое вместе.
   - Что же нам теперь делать?
   - Поедем к каньону Дикой Кошки, но другой дорогой,- говорит он.
   Так  мы  и  сделали,  и  благодаря   упрямству   дядюшки   Джейкоба,   не
останавливались всю ночь, пока не  достигли  цели.  Каньон  был  глубокий  и
совершенно дикий. По сторонам его высились  неприступные  скалы,  изрезанные
провалами, лощинами я оврагами. В ту ночь  мы  в  каньон  не  спускались,  а
расположились лагерем на плато. Дядюшка Джейкоб определил, что поиски начнем
на рассвете. Он сказал, что в каньоне  полно  пещер,  и  за  свою  жизнь  он
заглянул в каждую из них. Правда,  он  там  ничего  не  обнаружил,  если  не
считать медведей, кугуаров и гремучих змей, но твердо убежден, что  одна  из
них прорезает скалу насквозь и другим концом выходит в Скрытую долину.  Там,
он считает, и следует искать пещеру с золотом.
   На следующее утро меня разбудил дядюшка Джейкоб. Он неистово тряс меня за
плечи, а кончики его усов от гнева закрутились кверху.
   - Что случилось? - потребовал я объяснений, разлепляя глаза  и  нащупывая
кольты.
   - Они здесь! - вопил он.- Дьявольщина! Недаром я их подозревал!  Вставай,
верзила, живо! Что ты сидишь идиотом с кольтами в руках?! Говорю тебе -  они
здесь!
   - Да. кто они - то?
   - Этот чертов приезжий и  техасский  громила,-  рычал  от  злобы  дядюшка
Джейкоб.- С первыми лучами солнца я был уже на ногах и скоро заметил струйку
дыма, поднимавшуюся из-за большой скалы на другом краю  плато.  Я  подкрался
поближе и увидел обоих: Глэнтон поджаривал бекон, а ван  Брок  прикидывался,
будто рассматривает через стекло цветочки,- маскировался сукин  сын.  Он  не
профессор. Готов поставить что угодно,  он  самый  настоящий  пройдоха!  Они
следили за нами и наверняка хотят прикончить, чтобы завладеть картой.
   - Брось! - говорю.- Глэнтон на это не пойдет. А дядюшка в ответ:
   - Заткнись! Когда пахнет золотом, человек на все способен!  Черт  побери,
делай же что-нибудь! Так и  будешь  сидеть  здесь  увальнем,  пока  тебя  не
прикончат?
   Вот в этом  и  заключается  сложность  положения  самого  крупного  члена
семейства: прочие родственники все время  норовят  взвалить  на  ваши  плечи
самую неприятную работенку.
   Я натянул сапоги, и мы отправились через плато. Всю дорогу у меня в  ушах
звенели боевые песни дядюшки Джейкоба, но я  так  и  не  заметил,  чтобы  он
прикрывал своим винчестером мои тыл, как обещал.
   На плато повсюду росли одинокие деревья. И  вот  где-то  на  подступах  к
вражескому лагерю из-за такого дерева вдруг  появилась  знакомая  фигура  и,
глядя перед собой горящими глазами, направилась  в  мою  сторону.  Это  был.
Глэнтон.
   - Ты тоже здесь, ручной гризли,- дерзко заявил он.- А  собирался  ведь  к
пику Антилопы, или забыл? А может быть, заблудился?  О-о,  я  тебя  насквозь
вижу!
   - Что ты несешь? - Мне очень не понравился его тон. Со  стороны  подумать
так это он имеет все права возмущаться, а не я.
   - Сам знаешь не хуже меня! - закричал он, брызжа слюной. - Когда ван Брок
вас вчера заподозрил, я ему не поверил, хотя вели вы себя странно  -  дальше
некуда! Но сегодня утром я разглядел в кустах задницу  этого  дурня,  твоего
дяди, и понял, что тот шпионит за нами. Значит, ван Брок был  прав.  Значит,
вам, нужно то же, что и  нам,  только  приемы  у  вас  подлые.  Или  станешь
отрицать, что явились сюда за тем же?
   - Не стану! - отвечаю я в лоб этому наглецу.- У дядюшки Джейкоба на  него
больше прав, чем у вас обоих. А раз  ты  утверждаешь,  будто  мы  используем
запрещенные приемы, то ты самый распоследний брехун, вот и все!
   - Хватит! - рявкнул он.- К оружию!
   - Мне не хотелось бы делать из тебя решето,- проворчал я.
   - И я не горю желанием положить конец твоей земной  карьере,-  согласился
он.- Но в этих горах вдвоем нам будет  тесновато.  Поэтому  предлагаю  снять
пояса и сразиться врукопашную. У меня хватит  сил  выбить  из  тебя  ослиное
упрямство Элкинсов.
   Я расстегнул пояс с кобурами и повесил  на  ветку,  он  положил  свой  на
землю, а после въехал мне кулаком в живот, и в ухо, и по носу, и лихо смазал
по челюсти, и выбил при этом мне зуб. Это вывело меня  из  равновесия,  и  я
ухватил его за шею и бросил на землю,  да  так  сильно,  что  чуть  было  не
вытряхнул Биллову душу. Затем уселся ему на грудь и принялся колотить башкой
о счастливо подвернувшийся  булыжник,  а  Билл  орал  так,  что  жутко  было
слушать.
   - Если бы ты вел себя как белый человек,- втолковывал я ему,- то  получил
бы свою долю золота.
   - О чем ты болтаешь?! - прохрипел он, силясь дотянуться до рукоятки  ножа
за голенищем.
   - О Затерянной россыпи, о чем  же  еще?  -  И  я  с  удовольствием  снова
вцепился ему в уши.
   - Постой-ка! - запротестовал он.- Ты хочешь сказать, что вы ищете золото?
И больше ничего?
   Я так удивился, что даже выпустил его лопухи.
   - Ну да! А разве вы следили не за тем,  чтобы  завладеть  картой  дядюшки
Джейкоба, на которой обозначена россыпь?
   - Слезь с меня! - Глэнтон даже свистнул с досады и, воспользовавшись моим
состоянием, спихнул со своей груди на землю.- Черт подери! - Он  поднялся  и
стал выколачивать пыль из штанов.- Мог бы догадаться, что мой  приятель  всю
жизнь витает в облаках. Видишь ли, после вчерашней встречи, а в особенности,
когда ты упомянул каньон Дикой Кошки, он заявил, будто вы следите за нами, а
кирки да лопаты - это, мол, так, для маскировки. Еще он заявил, что вы,  без
всякого сомнения, работаете на конкурирующее научное  общество,  хотите  нас
опередить и сами изловить дикаря.
   - Что-о? Неужто ты думаешь, что под  сплетнями  вокруг  дикаря  и  впрямь
что-то кроется?
   - Я на  этот  счет  так  полагаю,-  научным  тоном  заявляет  Билл.-  Тот
золотоискатель порассказывал  мне  о  каньоне  Дикой  Кошки  изрядно  всякой
чертовщины. Сначала над ним посмеивался, но он извел столько пороха, что под
конец я уже готов был поверить всему. Вот почему я  здесь  в  проводниках  у
чужака, и, кстати сказать, далеко не уверен, что ты с твоим дядюшкой тратите
время с большей пользой.
   - Когда сегодня утром,- продолжал Билл,-  я  наблюдал  в  кустах  сначала
физиономию, а после - задницу старого Джейкоба, я убедился в  правоте,  слов
ван Брока. Вы и не думали отправляться к  пику  Антилопы.  И  чем  больше  я
прикидывал и так и эдак, тем больше  убеждался  в  мысли,  что  вы  за  нами
следите, чтобы выкрасть нашего дикаря. Вот и решил раскрыть карты.
   - Прекрасно,- подвел я черту.- Мы пришли к взаимопониманию: вам не  нужна
наша россыпь, а нам, понятное дело, ни к чему ваш  дикарь.  Лично  мне  этих
дикарей хватает среди родственников на Медвежьей речке. Тащи вак Брота в наш
лагерь и там объясним все ему и моему слабоумному дядюшке.
   - Идет! - согласился Глэнтон, застегивая пояс с кольтами, и  вдруг:  -Эй!
Что там еще?
   Откуда-то снизу, из каньона, донесся вопль: "Сюда! На помощь!"
   - Это ван Брок! - заорал Глэнтон. - Он в  одиночку  спустился  в  каньон!
Скорее!
   Рядом  с  лагерем  находился  овраг,  спускавшийся  на  дно  каньона.  Мы
скатились по нему вниз и оказались у  отвесной  скалы.  Неподалеку  в  стене
чернела расселина - вход в пещеру, а у самой расселины, запинаясь, ходил  по
кругу ван Брок и визжал, точно собака, которой прищемили хвост.
   Потерявший прежнюю правильную форму пробковый шлем валялся  на  земле,  и
там же лежали очки. Голову профессора украшала шишка величиной с репу, а сам
он, не переставая, исполнял то ли пляску привидений, то ли еще что-нибудь  в
том же роде.
   Без очков со зрением у профессора было совсем худо: когда он нас заметил,
из его груди вырвался пронзительный вопль и он наладился  дать  стрекача  по
дну каньона видно, принял нас за новых врагов. Не желая устраивать скачки по
жаре, Билл, стянув сапог, запустил им в ван Брока, и тот  упал  с  воплем  о
помощи.
   - Ко мне! - верещал он.- Мистер Глэнтон! На меня напали! Помогите!
   - Да хватит вам орать,- проворчал Билл.- Здесь Глэнтон.  Все  в  порядке.
Брек, подай ему очки. Ну, рассказывайте, что тут стряслось?
   Профессор несколько раз хватанул ртом воздух, нацепил очки и расширенньми
от ужаса глазами оглядел нас раза три с головы до ног.  Потом  он  с  трудом
поднялся и, ткнув дрожащей, рукой в сторону пещеры, простонал:
   - Дикарь! Сегодня я решил провести исследования в качестве частного лица,
и только спустился в каньон, как сразу увидел его. Великан в шкуре  кугуара,
а в руке огромная дубина. Когда я попытался его задержать, он обрушил мне на
голову убийственный  удар  и  скрылся  в  расселине.  Его  обязательно  надо
поймать!
   Я заглянул в пещеру. Там, царил полный мрак, и маломальскую наводку могла
бы дать разве что сова. Тогда Глэнтон  потуже  затянул  оружейную  упряжь  и
говорит:
   - Что-то там все-таки есть,  Брек.  Что-то  ведь  ударило  профессора  по
голове. Об этом каньоне рассказывают  страшные  вещи,  сам  не  раз  слышал.
Пущу-ка я туда добрый заряд и...
   - Нет, ни за что! - взвился ван Брок.- Науке он нужен живым!
   - Что за крик?  -  неожиданно  раздался  голос  неподалеку,  и,  повернув
головы, мы увидели приближающегося дядюшку Джейкоба с винчестером в руке.
   - Все в порядке, дядюшка Джейкоб,-  говорю  я  ему.-  Дикаря  ловим.  Им,
оказывается, не нужна твоя Затерянная россыпь. Они и в самом  деле  охотятся
за дикарем, а вот сейчас загнали его в эту пещеру.