Пелла переживут тяжелые времена.
     Увы, на Пелле хватает интриганов  и  шкурников,  готовых  ради  своей
выгоды плясать под чью угодно дудку. Один из  их  -  Джон  Лукас.  Будь  у
Мациана хоть отдаленное представление о справедливости, он бы сразу понял,
кто такой Джон Лукас. Но Флоту ни к чему честные люди, ему нужен лишь тот,
кто готов беспрекословно подчиняться и блюсти закон Конрада Мациана.
     И чем бы ни кончилась эта война, Джон  переживет  ее  и  окажется  на
стороне победителя. В его крови - такое же упорство,  такое  же  неприятие
смерти, как и у его сестры Алисии, как и у Дэймона... Наверное, Дэймону не
следует соваться в  центральную.  Наверное,  Пеллу  в  последние  дни  его
существования нужен именно такой правитель, умеющий лавировать и  выходить
целым и невредимым из любых переделок, не жалеющий никого и  ничего,  лишь
бы выторговать у врага пощаду для себя.
     Но Дэймону никак не смириться с предательством, и  если  он  встретит
Джона... Странное, непривычное это  чувство  -  ненависть  к  изменнику  и
убийце, особенно бессильная ненависть, как  у  Джоша...  Но  если  Дэймону
суждено выжить, он отомстит. Он не подвергнет Пелл опасности,  но  сделает
все, чтобы Джон Лукас не ведал покоя. Пока хоть один  из  Константинов  на
свободе,  любого  самозваного  властителя  Пелла  по  ночам  будут  мучить
кошмары. А уж Дэймон постарается пробыть на свободе как можно дольше.




 * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ГЛАВНАЯ БАЗА НА НИЖНЕЙ; 13:00; МЕСТНАЯ НОЧЬ *

     В эфире царила гнетущая тишина. Эмилио стоял, склонившись над  комом,
возле которого  хлопотал  Эрнст  и  толпился  остальной  персонал.  Милико
держала его под руку. Ни слова со станции. Ни слова от Флота. Порей и  его
команда умчались с планеты больше часа назад,  и  все  это  время  колония
пребывала в неведении.
     -  Ладно,  хватит,  -  бросил  Эмилио  Эрнсту  и   добавил,   услышав
недовольный шепот сотрудников: - Мы не знаем, что происходит  на  станции,
не знаем даже, кто там распоряжается. Не вздумайте паниковать, слышите?  И
прекратите нести чушь. Хотите остаться на главной и ждать униатов  -  ради
Бога, я отговаривать не стану. Но это огромный риск, неужели не понимаете?
Если Мациан проиграет, то перед отступлением он эвакуирует базу.  А  то  и
вовсе уничтожит - чтобы не досталась врагу. Оставайтесь, если угодно. А  у
меня другие планы.
     - Но ведь нам далеко не уйти, - возразила одна из женщин. - И как  мы
выживем без оборудования?
     - Здесь нам тоже мало что светит, - сказала Милико.
     В шепоте колонистов зазвучали испуганные нотки.
     - Послушайте, - заговорил Эмилио, - послушайте, я  очень  сомневаюсь,
что военные сумеют посадить корабль в  лесу  без  специальной  техники,  о
существовании которой мы  пока  не  слышали.  Может,  они  попытаются  нас
разбомбить или что-нибудь в этом роде, но все-таки я  предлагаю  укрыться.
Мы с Милико уходим. Мы не хотим ни работать на Унию, ни дожидаться Порея.
     Голоса стали тише и звучали уже не испуганно, а озабоченно.
     - Сэр, - произнес Джим Эрнст, - вам нужно, чтобы я был при коме?
     - А ты хочешь здесь остаться?
     - Нет.
     Эмилио неторопливо кивнул, обведя взглядом сотрудников.
     - Можно забрать портативные компрессоры  и  полевой  купол.  Зарыться
где-нибудь в укромном месте. И выжить. Это реально.
     Сотрудники растерянно закивали. Никто не мог  до  конца  осознать,  с
какой бедой они столкнулись. В том числе и сам Эмилио.
     - Тогда оповести все лагеря, -  велел  он  Эрнсту.  -  Скажи:  пускай
уходят или остаются, кто как пожелает. Я никого не  потащу  в  лес  против
воли. О низовиках мы уже позаботились - Уния не сможет взять их в  оборот,
-  а  теперь  пора  позаботиться  о  себе.  Заберем  часть  продуктов   из
неприкосновенного запаса - Порей о нем не знает. Снимем кое-какие детали с
машин - тех, которые не сможем взять с собой... и - в лес.  Где  возможно,
проедем на  вездеходах.  По  пути  спрячем  все  самое  тяжелое,  а  затем
постепенно  перенесем  в  новые  лагеря.  Дорогу  и  вездеходы  разбомбить
несложно, но чтобы разыскать  нас  в  лесу,  потребуется  немало  времени.
Повторяю: кто хочет, пусть остается и работает на новый  режим.  Я  никого
принуждать не стану.
     Шепот почти затих, и вскоре кто-то пошел  собираться.  Затем  другой,
третий...  Толпа  возле  кома  быстро  растаяла.  Эмилио  повел   жену   в
операторскую, в их комнату, - собрать в дорогу то немногое, что они  могли
увезти. Он волновался, сердце учащенно билось.  Все  это  может  кончиться
очень плохо. Персонал может взбунтоваться,  схватить  Эмилио  и  Милико  и
выдать новым властям в обмен на снисхождение... Людей, способных на такое,
в колонии хватает с лихвой... особенно среди "К".
     Хоть бы одно слово пришло от семьи... Отец послал бы  весточку,  если
бы мог. Если бы мог...
     - Поспеши, - попросил он Милико. - Скоро о нашем решении  узнают  все
базы. Мы оповестим их по всем каналам.  -  Он  сунул  в  карман  маленький
пистолет, снял с вешалки самую теплую куртку, взял коробку  цилиндрических
фильтров для противогаза, флягу и топорик.  Милико  захватила  нож  и  два
скатанных одеяла.
     На полу посреди операторской  люди  в  спешке  упаковывали  одеяла  и
одежду.
     - Выключите насос, - велел Эмилио одному из них.  -  Выньте  из  него
предохранители.
     Он отдал еще несколько распоряжений.  Операторская  опустела  -  одни
направились к вездеходам,  другие  -  к  агрегатам,  которые  решено  было
вывести из строя.
     - Поторопитесь!  -  крикнул  Эмилио  вдогонку  своим  подчиненным.  -
Выезжаем через пятнадцать минут.
     - А как быть с "К"? - спросила Милико.
     - Пусть тоже выбирают: или оставаться здесь,  или  ехать  с  нами  на
правах штатных рабочих. Да они, наверное,  уже  знают.  -  Супруги  прошли
через шлюз, поднялись по деревянным ступенькам в полутьму,  где  суетились
люди, насколько это позволяли маски, стесняющие дыхание. Взревел двигатель
вездехода.
     - Будь осторожна! - крикнул Эмилио жене, когда их пути разошлись.  Он
пошел вниз по каменистой тропе, затем вверх по отрогу карантинного  холма,
к уродливому залатанному куполу. Сквозь пластик проникал желтый свет.
     Обитатели купола выглядели так, будто ночью они не спали.
     - Константин! -  закричал  один  из  них,  всполошив  соседей.  Весть
разнеслась по куполу раньше, чем за  спиной  Эмилио  закрылась  дверь.  Он
прошел в самый центр помещения; сердце скакало так, что казалось,  вот-вот
застрянет в горле.
     - Надо поговорить, - выкрикнул он. - Снаружи.
     "К" ринулись к двери.  Купол  ощутимо  просел,  затем  шлюз  выпустил
наружу порыв теплого воздуха и толпу, а вместе с нею - Эмилио.
     Вопреки его ожиданиям,  в  людях  из  "К"  не  было  заметно  особого
беспокойства. Они ждали, окружив Эмилио и перешептываясь между  собой.  Но
это спокойствие настораживало.
     - Мы уходим отсюда, - заявил он. - От станции -  никаких  вестей.  Не
исключено, что она захвачена униатами.
     Раздались огорченные возгласы; кто-то потребовал тишины.
     - Повторяю: мы не знаем, что происходит на Верхней.  Но  мы  в  более
выгодном положении, чем станционеры: у нас есть планета, продовольствие  и
воздух. Те из вас, кто переселились давно, знают, что  жить  тут  можно...
даже под открытым небом. Мы свой выбор сделали, теперь  очередь  за  вами.
Уходите с нами или оставайтесь работать на Унию. Мы переселимся в лес, там
будет нелегко, и в другое время я  не  посоветовал  бы  этого  старикам  и
детям, но я вовсе не уверен, что здесь будет безопаснее. Есть шансы, что в
лесу нас искать не станут. Это очень сложно, да  и  незачем  -  мы  же  не
собираемся воевать. Так что решайте. Если предпочитаете остаться, эта база
- ваша. Мы не сломаем ни одной машины, необходимой для жизни, и не скажем,
куда идем. Но если вы пойдете с нами, то у нас  все  будет  на  равных.  С
самого начала и до конца.
     Наступила мертвая тишина. Эмилио охватил страх  -  приходить  сюда  в
одиночку было безумием. Впрочем, если "К" запаникуют, их  и  вся  база  не
усмирит.
     Кто-то из стоявших с краю толпы открыл люк  купола,  и  внезапно  "К"
зашумели и хлынули обратно в шлюз. Раздались крики, что им понадобятся все
одеяла и цилиндры; какая-то женщина вопила, что  не  сможет  идти.  Эмилио
подождал, пока все исчезнут в  куполе,  затем  повернулся  и  взглянул  на
остальные жилища, из которых то и дело появлялись озабоченные резиденты  с
охапками вещей.
     Пожитки относили в котловину, где уже поджидали вездеходы. Постепенно
прибавляя шагу, Эмилио спустился в  людской  водоворот,  бурливший  вокруг
машин.
     В кузов одного из вездеходов  укладывали  полевой  купол  и  запасной
пластик. Сотрудник, распоряжавшийся погрузкой, предъявил Эмилио  список  -
так буднично, словно они  готовились  к  сооружению  очередного  планового
лагеря. Кое-кто, вызывая ругань бригадиров, норовил закинуть  на  вездеход
баулы со своим скарбом. Уже подходили "К", некоторые из них  несли  больше
клади, чем требовалось.
     - На вездеходы - самое важное, - закричал Эмилио. -  Старики  и  дети
сядут на багаж. Все, способные ходить, пойдут пешком, и не налегке,  ясно?
Если на вездеходах останется место, погрузите тяжелые вещи. Кто  не  может
идти?
     Отозвалось несколько "К". Им помогли забраться  на  вездеходы,  затем
усадили в кузова детей и стариков. Кто-то испуганно закричал, что  еще  не
все собрались.
     - Спокойно! Никого не оставим, да  и  пойдем  медленно.  Километр  по
дороге, потом - по лесу. Вряд ли солдаты в тяжелых доспехах будут нас  там
искать.
     Почувствовав на своей руке ладонь жены, Эмилио обнял ее  и  прижал  к
себе. Ему казалось, будто он видит сон... впрочем, что еще  может  ощущать
человек, когда его мир проваливается в тартарары, когда его родственники и
друзья - в плену или уничтожены. Эти мысли рождали отвратительную  тяжесть
в желудке, но Эмилио не гнал  их  -  не  имел  права  закрывать  глаза  на
происходящее. Хотя всякий раз его охватывала ярость - неудержимая,  ищущая
выхода...
     Пришел черед кома. За его погрузкой надзирал Эрнст.  Между  аварийным
аккумулятором и портативным генератором поставили комп - на  случай,  если
понадобится записать информацию.
     Наконец сборы закончены,  последние  пассажиры  устроились  в  мягких
гнездах среди баулов и матрасов. Люди еще  суетились,  но  их  движения  и
голоса обрели уверенность. До рассвета оставалось  два  часа,  еще  горели
фонари на аккумуляторах, купола еще испускали желтое свечение. Но  в  шуме
толпы и двигателей недоставало одного звука: ритмичного гула компрессоров.
Пульса Нижней.
     - Трогай! -  закричал  Эмилио  водителю  головной  машины.  Вездеходы
взревели и тронулись в нелегкий путь по топкой дороге.
     Следом  брели  люди.  Колонна  окончательно  сформировалась  у  реки,
миновала мельницу и вошла в лес. Справа холмы и лес смыкались, загораживая
от людей ночной ландшафт. Все порождало ощущение иллюзорности:  лучи  фар,
скользящие по зарослям тростника, травянистым  склонам  холмов  и  стволам
деревьев, силуэты путников, противогазы, забавно  шипящие  и  хлюпающие  в
унисон с гулом моторов. Самым удивительным было отсутствие  жалоб,  словно
всех охватило безумие и они, сознавая это, смирились. Они знали, каково на
вкус Мацианово правление,  и  слышали,  как  униаты  обходятся  со  своими
пленными. Они сделали выбор.
     По обочинам дороги вздрагивали кусты и тростники высотой человеку  по
пояс, то и дело  невидимые  существа  срывались  с  места  и  стремительно
уносились по склону холма - казалось, по траве скользят  гибкие  проворные
змейки. Милико указала на это мужу,  а  чуть  позже  в  колонне  зазвучали
тревожные возгласы.
     У Эмилио отлегло от сердца. Сжав и отпустив руку жены, он  зашагал  к
зарослям. Колонна не остановилась.
     - Хиза! - громко позвал он. - Хиза! Это я, Эмилио Константин. Вы  нас
видите?
     Вскоре стайка низовиков  пугливо  выбралась  на  свет.  Один  из  них
вытянул вперед руки; Эмилио повторил этот жест. Низовик приблизился к нему
и обнял.
     -  Любить  ты,  -  заявил  юный  самец.  -  Ты  идти  поход,  молодой
Константин?
     - Топотун? Ты Топотун?
     - Я Топотун, Константин-человек.
     Неяркий  луч  фары  затормозившего  вездехода   выхватил   из   мрака
острозубую улыбку.
     - Я бежать-бежать-бежать обратно, снова видеть ты. Все  мы  глаза  на
ты. Делать ты безопасно.
     - Люблю тебя, низовик. Люблю тебя.
     Хиза восторженно подпрыгнул.
     - Ты идти прогулка?
     - Мы бежим, Топотун.  На  Верхней  беда.  Люди-ружья.  Возможно,  они
спустятся на Нижнюю. Мы убегаем, как хиза. У нас много старых и маленьких,
некоторые совсем не могут ходить. Нам надо где-нибудь спрятаться.
     Топотун  повернулся  к  своим  спутникам  и  сказал  несколько  слов.
Сородичи отозвались  возбужденным  щебетом,  затем  один  из  них  шмыгнул
обратно под прикрытие древесных стволов и  ветвей.  С  удивительной  силой
Топотун сжал руку Эмилио и повел к дороге,  где  застыла  в  ожидании  вся
колонна. Люди столпились вдоль обочины, задние толкали передних,  стараясь
разглядеть, что происходит.
     -  Господин  Константин,  -  встревоженно   обратился   сотрудник   с
пассажирского сиденья в кабине вездехода, - это не  опасно,  что  они  нас
заметили?
     - Это хорошо. - Эмилио повернулся к остальным.  -  Радуйтесь  -  хиза
вернулись. Они знают, кому из людей нужно помогать, а  кому  нет,  правда?
Они все время наблюдали за нами, чтобы прийти на помощь в трудную  минуту.
Эй, люди, - закричал  он  невидимому  хвосту  колонны,  -  они  вернулись,
слышите? Хиза знают лес вдоль и поперек. Они готовы нас спрятать.
     Толпа загомонила. В голосах слышалось сомнение.
     - Еще ни один низовик не сделал человеку плохого! - крикнул Эмилио во
тьму, перекрывая спокойный рокот двигателей. Милико взяла мужа  под  руку,
сам он мягко сжал кисть Топотуна, и они зашагали  вперед.  Вездеходы  тоже
стронулись с места, и колонна  медлительным  удавом  поползла  по  дороге,
сопровождаемая хиза, которые уже не прятались в зарослях.  Некоторые  люди
шарахались от них, те, что посмелее, покорно сносили робкие прикосновения.
Даже "К" храбрились, глядя на ветеранов Нижней, меньше всего обеспокоенных
появлением туземцев.
     - Все в порядке, - услышал Дэймон голос одного из рабочих.  -  Пускай
ведут нас куда хотят.
     - Топотун, - сказал Эмилио, - нам нужно безопасное место. И не только
нам, но и людям изо всех лагерей. Нужно много безопасных мест.
     - Ты хотеть безопасно, ты хотеть помощь. Пойти, пойти.
     Маленькая, но крепкая кисть не выпускала руку  Эмилио  -  со  стороны
могло показаться, что родители гуляют с ребенком. Но  на  самом  деле  это
низовик уводил людей, как младенцев,  в  неведомую  чащу,  откуда  (Эмилио
сознавал это) им, быть может, не суждено вернуться.
     - Идти мы место, - сказал хиза. - Мы  делать  ты  безопасно,  мы  сны
плохой человеки уходить, и они уходить, хиза  сны,  человеки  сны,  вместе
сны. Идти место сны.
     Эмилио не разобрал бормотания низовика, но вспомнил, что в лесу  есть
места, куда хиза никогда не водили людей. Места для снов... Но разве  все,
что окружало Эмилио, не было  сном?  Этот  побег,  это  призрачное  ночное
шествие людей и хиза, это крушение всего, что называлось Нижней...
     Хиза спасают  людей,  и  если  вскоре  на  планету  высадятся  чужие,
низовикам будет кого попросить о помощи и защите.  Ничего  другого  им  не
остается.
     - Рано или поздно униаты прилетят, - сказал Эмилио жене, - и  захотят
вырубить леса, понастроить фабрик и перегородить реку. Так всегда  бывает,
верно? Если только мы допустим.  -  Он  потряс  руку  Топотуна,  глянул  в
маленькое взволнованное лицо. - Надо предупредить остальные  лагеря,  надо
всем людям уйти в леса, в долгий-долгий поход. Нужна хорошая вода, хорошая
еда.
     - Хиза найти. - Топотун ухмыльнулся, заподозрив, что  ему  предлагают
участие в какой-то игре. - Человеки нет хорошо прятать еда.
     Возможно, это продлится недолго... Так утверждают некоторые. Когда  у
людей не останется  даров,  низовики,  наверное,  утратят  благоговение  и
пойдут по жизни своей дорогой. А может, этого не  случится.  Хиза  уже  не
такие, как до появления человека на Нижней.
     То же самое можно было сказать и о людях, поселившихся на планете.




 * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ТОРГОВЫЙ КОРАБЛЬ "МОЛОТ": *
                         ГЛУБОКИЙ КОСМОС; 19:00

     Витторио налил себе порцию горячительного - уже вторую с тех пор, как
пространство вокруг "Молота" заполнилось потрепанным в сражении флотом. По
всей видимости, дело приняло  нежелательный  для  униатов  оборот.  Экипаж
псевдоторговца погрузился  в  тягостное  молчание:  среди  них  был  враг,
который стал свидетелем национального позора. Витторио не  поднимал  глаз,
помалкивал, желая только напиться до отключки, и как можно  быстрее,  пока
его еще ни в чем не успели обвинить. Упаси Боже утешать  их  или  хотя  бы
выражать соболезнование...
     По  вине  отца  он  стал  самым  настоящим  заложником  и  с  горечью
осознавал, что отец, судя по всему, обвел их всех вокруг пальца. Вероятно,
его, Витторио, положение даже опаснее, чем у  обычного  заложника.  Скорее
всего. Уния собирается сделать на него ставку.
     "Отец ненавидит меня", - пытался втолковать он униатам, но они только
отмахнулись, как от  неуместной  шутки.  Впрочем,  капитан  "Молота",  был
мелкой сошкой. Судьбу Витторио решал не он, а Джессад. Где он теперь, этот
Джессад?
     "Молот"  ждал  гостя.  Какую-то  важную  шишку.  Может  быть,  самого
Джессада, которому предстояло доложить о провале миссии и о  необходимости
избавить корабль от ненужного живого балласта.
     Витторио успел проглотить вторую порцию, прежде чем суета  экипажа  и
едва  ощутимое  содрогание  корпуса  сообщили  о  стыковке.  Затем  дважды
лязгнули люки шлюза, щелкнули замки экзокаркаса и  вращающегося  цилиндра,
перешедших в режим синхронизма, и зашумел мотор лифта.  Застыв  в  кресле,
Витторио глядел на стакан и горевал, что слишком  трезв.  Выгнутая  палуба
(она же - поверхность цилиндра)  загораживала  от  него  двери  лифта.  Он
вздрогнул, когда в кают-компанию вошли совсем не с той  стороны,  куда  он
смотрел, а сзади - из коридора.
     Бласс, капитан "Молота". Двое членов  экипажа.  Множество  незнакомых
офицеров, а за их  спинами  -  штатские.  Пошатываясь,  Витторио  встал  и
посмотрел на омоложенного офицера  с  серебристыми  волосами.  На  мундире
сверкали металлические побрякушки. Чуть позже он узнал одного из штатских.
Дэйин Джекоби!
     - Витторио Лукас,  -  представил  его  Бласс.  -  Командующий  флотом
капитан Себ Азов. Господин Джекоби с вашей станции. Господин Сегюст  Эйрис
из Земной Компании.
     - Из Совета безопасности, - поправил Эйрис.
     Азов уселся за стол, а  остальные  расположились  на  скамьях  вокруг
него. Витторио опустился в кресло, не чувствуя пальцев, которыми  опирался
о поверхность  стола.  В  мозгу  у  него,  набегая  и  отступая,  клубился
алкогольный туман. Он старался  держаться  естественно.  Эти  люди  пришли
посмотреть на него... а он не способен ничего сделать ни для них,  ни  для
кого бы то ни было. Балласт...
     - Операция началась, господин Лукас, - сообщил Азов. - Мы  уничтожили
два вражеских корабля и вызвали  подкрепление.  Не  так-то  просто  выбить
мациановцев из системы Пелла, они цепляются за станцию. Зато  нам  удалось
выгнать    большинство    торговцев.    Остались    только     станционные
ближнерейсовики, они служат маскировкой.
     - Чего вы от меня хотите? - спросил Витторио.
     - Господин Лукас, какое-то время вы руководили "Лукас Компани" и, как
я полагаю, знакомы с торговцами, базирующимися на станции Пелл.
     Витторио понимающе кивнул.
     - Господин Лукас, "Молот" возвращается в  пред