его изнутри, сдавливали легкие, не пуская в  них  воздух.  Он  понял,  что
плачет. Слезы застилали свет фонаря...
     - Слушайте все, - повторял ком. - Гравитация нормализуется...
     На плечо легла рука. Голос произнес, перекрывая шум:
     - Дэймон?
     -  "С  глубокой  скорбью"...  -  пробормотал  Дэймон,  содрогаясь.  -
Господи...
     Не сводя с него глаз, Джош забрал фонарь. Дэймон с трудом поднялся  и
побрел вверх по ступенькам. К выходу.
     Джош схватил его за руку, рывком повернул к себе лицом и взмолился:
     - Не надо! Не выходи! Убьют!
     Убьют? Возможно. Это не имело значения. Ничто уже не имело значения.
     Параноидальный ужас. Вот что выражало лицо Джош а.
     Дэймон прислонился к перилам. Его разум метался и не находил  лазейки
из тупика. Элен...
     - Мой отец... и мать... были в синей. На первом. На первом синей была
наша полиция. Наша станционная полиция...
     Джош промолчал.  Дэймон  пытался  сосредоточиться.  Все  по-прежнему.
По-прежнему ужасно. Десантники ушли. Флот улетел. И сразу  -  убийства.  В
самом безопасном месте  Пелла...  Он  повернулся  и  полез  наверх.  Джош,
светивший  под  ноги,  схватил  его  за  руку,  чтобы  остановить.  Дэймон
оглянулся.
     - Куда? - спросил Джош.
     - Я не знаю, кто сейчас управляет. Кажется, что мой дядя. Не знаю.
     Он протянул руку. Джош неохотно отдал ему фонарь, и Дэймон побежал по
ступенькам. Джош изо всех сил старался не отстать.
     Опять - вниз.  Вниз  -  легче.  Ноги  подкашивались,  легкие  горели,
кружилась  голова...  Вдруг  он  поскользнулся,  и  пятно  света,   словно
обезумевший акробат, запрыгало по металлическим конструкциям.  Восстановив
равновесие, Дэймон поспешил дальше.
     - Дэймон! - протестующе окликнул Джош.
     Дэймон не ответил Он бежал, пока перед глазами не расплылась чернота.
Усевшись на ступеньку, он несколько раз что было сил втянул воздух  сквозь
фильтр, чтобы не потерять сознание. Он почувствовал,  как  Джош  опустился
рядом и привалился к нему плечом, услышал частое хриплое дыхание.
     - Доки, - бормотал Дэймон. - Надо спуститься туда... и  добраться  до
кораблей. Наверное, Элен уже там.
     - Нас не пропустят.
     Дэймон  посмотрел  на  Джоша,  осознавая,   что   вскоре   подвергнет
смертельному риску чужую жизнь. Но Джош сам сделал выбор.
     Дэймон встал и двинулся вниз по  лестнице,  слушая,  как  позади  под
ногами Джоша скрипят ступеньки.
     На  кораблях,  наверное,  задраены  все  люки.  Элен  или  на   борту
какого-нибудь купца, или заперлась в офисе, или погибла. А отец...  Может,
его убили солдаты? Но это безумие! Хотя... Предположим,  они  не  надеются
удержать станцию и решили вывести ее из строя...
     Но Джон Лукас, если верить кому, наверху. В центральной. Может  быть,
у военных не все прошло гладко?  Может  быть,  Джон  каким-то  образом  не
допустил гибели центральной?
     Дэймон сбился со счета ярусов и остановок. Наконец они  добрались  до
дна. Он понял, что это дно, лишь посветив под ноги и не  обнаружив  больше
ступенек, только решетчатый настил, который, расширяясь,  вел  к  двери  с
тускло мерцающей голубой лампой наверху. Он  зашагал  вперед  по  настилу,
остановился  у  двери,  нажал  кнопку  на  стене.   Створки   с   шипением
раздвинулись. Они оказались в шлюзе, где  свет  был  немного  ярче.  Дверь
закрылась, начался воздухообмен, Дэймон  торопливо  снял  маску  и  набрал
полную грудь прохладного, почти не  ядовитого  воздуха.  В  голове  громко
пульсировала кровь, перед  глазами  все  плыло.  Он  кое-как  сфокусировал
взгляд на потном, землистом лице со  следами  противогаза  и  сочувственно
произнес:
     - Подожди меня здесь. Если там все нормально, я вернусь. А не вернусь
- действуй, как сочтешь нужным.
     Джош прислонился к стене и опустил потухший взор.
     Дэймон подождал, пока успокоятся легкие, протер глаза и нажал  кнопку
замка. В дверной проем хлынули свет,  шум,  дым...  "Жизнеобеспечение!"  -
полыхнуло в мозгу, и Дэймон похолодел от страха.
     Дверь вела в небольшой коридор. Дэймон сделал по нему несколько шагов
и пустился бежать, услышав частый топот за спиной. Он оглянулся. Джош!
     - Назад! - крикнул он. - Жди там!
     Спорить не было времени. Он несся по  коридору  к  зеленой  секции  -
туда, где, по его представлению, находился  девятый  ярус.  Все  указатели
исчезли. Впереди - суматоха: люди мечутся по коридорам, кто-то размахивает
обрезком трубы, кто-то лежит... Дэймон обогнул лежащего, не  задерживаясь.
Люди, которых он успевал разглядеть на бегу, не походили на граждан Пелла:
грязные, обросшие... Вдруг он сообразил, кто они, и припустил со всех ног.
На ближайшем повороте он свернул, чтобы сократить путь к доку и не попасть
в сквозной коридор. Наконец, лавируя среди других бегущих, он достиг конца
коридора.  Здесь  тоже  валялись  тела  и  неистовствовали  мятежники.  Он
пробирался мимо мужчин, замечая трубы и ножи, а кое у кого - пистолеты...
     Ворота в док были заперты наглухо. Дэймон  шарахнулся  от  мятежника,
который замахнулся на него трубой по той лишь причине, что Дэймон оказался
у него на пути.
     Труба описала полукруг и лязгнула о стену возле Джоша. Секундой позже
в стену врезалась голова нападавшего, а затем Джош  подобрал  с  полу  его
оружие.
     - Константин! - завопил кто-то позади.
     Дэймон резко обернулся, глянул в мужское  лицо,  в  ствол  пистолета,
нацеленного ему в грудь... Откуда ни возьмись в воздухе просвистел обрезок
трубы, и тотчас толпа нахлынула на оглушенного мятежника, спеша  завладеть
пистолетом. В панике Дэймон снова повернулся к воротам, сунул  карточку  в
прорезь.
     Створки раздвинулись, открыв перед Дэймоном  огромный  док  и  другую
остервенелую толпу. Глотнув прохладного воздуха, он бросился вперед, сразу
повернул к внутренней стене белой секции и вдоль нее побежал к огромным  -
в два яруса высотой - герметичным воротам межсекционного шлюза. Сил уже не
осталось;  он  споткнулся,  с  великим  трудом  восстановил  равновесие  и
помчался дальше, слыша за  спиной  крики  и  надеясь,  что  это  не  толпа
настигает его, а  Джош.  Колотье  в  боку  постепенно  переросло  в  дикую
непрерывную боль. Миновав  несколько  разграбленных  магазинов  с  темными
провалами выломанных дверей, Дэймон добрался до межсекционной перегородки,
остановился  возле  небольшого  служебного  люка  и  трясущимися  пальцами
вставил карточку в паз.
     Люк не открылся - вероятно, подвел контакт на карточке. Дэймон вдавил
ее сильнее, потом выдернул и вставил снова.
     Безрезультатно. Карточка должна была как минимум включить лампочки на
панели, давая возможность набрать  код  приоритета  или  высветить  сигнал
опасности.
     - Дэймон! - Джош схватил его за плечо и развернул.  К  ним  со  всего
дока спешило от тридцати до пятидесяти мятежников; другие оборачивались  и
смотрели в их сторону. Еще немного, и к ним ринется вся толпа...
     - Они знают, что ты открыл ворота! -  крикнул  Джош.  -  Что  у  тебя
пропуск!
     Дэймон посмотрел на толпу. Выдернул карточку из паза.
     - Нет пропуска! Стерли! Контрольный очистил мою карточку.
     - Дэймон!
     Он ухватился за  руку  Джоша  и  под  завывание  и  топот  мятежников
бросился в темный проем магазина. Там он молниеносно  повернулся  и  нажал
кнопку на косяке. По крайней мере, этот замок сработал.
     Толпа врезалась в дверь, замолотила  по  ней  кулаками  и  железками,
прижалась десятками лиц, искаженных страхом и ненавистью.  Круглое  окошко
на двери быстро мутнело от царапин, но держалось - пластик был вдвое толще
обычного. Фасады доковых магазинов, баров, гостиниц  и  складов  не  имели
окон  (если  не  считать  узких  иллюминаторов),  зато   были   прочны   и
воздухонепроницаемы.
     - Похоже, выдержит, - сказал Джош.
     - Мы вряд ли выберемся, - пробормотал Дэймон. - Они не уйдут, пока не
доберутся до нас.
     Джош стоял с  другого  края  окошка,  которое  пропускало  в  магазин
тусклый свет, и глядел на друга.
     - Они стерли мою  карточку,  -  повторил  Дэймон.  -  Больше  она  не
действует. Кто бы ни был сейчас в центре, он аннулировал мой пропуск. - Он
глянул на дверь. - Похоже, мы в западне.
     Стук не  прекращался.  Снаружи  бушевало  безумие,  и  не  террористы
стремились захватить ценных заложников, а просто отчаявшиеся люди  увидели
возможность излить свою ярость на двух случайных станционеров.
     Уже трудно было разглядеть за царапинами на пластике оружие  и  лица.
Казалось, еще немного, и окошко разлетится вдребезги.
     И тогда отпадет нужда в наемных убийцах.




 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *


1. "НОРВЕГИЯ": 13:00

     Теперь они применяли тактику выжидания и  коротких  вылазок.  Корабли
как призраки растворились за пределами системы Пелла. "Тибет" и  "Северный
полюс" разошлись с противником, отступившим после схватки, в которой погиб
один рейдер "Тибета" и один - Унии. Но это было лишь временным  выигрышем.
Ком "Норвегии" держал связь с обоими рейдероносцами  прикрытия.  Покусывая
губы, Сигни смотрела вперед, на экраны. Оперативное управление  лежало  на
плечах Граффа.  "Норвегия"  действовала  вместе  с  ядром  Флота;  сбросив
скорость, она дрейфовала недалеко от Пелла-4, Пелла-3 и самой звезды. Флот
бездействовал под прикрытием массивных космических  тел.  Вряд  ли  стоило
ожидать от чужой эскадры такого безрассудства, как прыжок в систему  Пелла
- подобная тактика была не в стиле униатов. Но  капитаны  Флота  соблюдали
меры предосторожности... сознавая,  что,  если  они  слишком  долго  будут
висеть в космосе неподвижными мишенями, униатское  командование  при  всей
его консервативности сумеет додуматься до элементарного  приема:  обогнуть
их зону сканирования и разведать  новые  направления  для  ударов.  Словно
волки - костер охотников, окружили корабли Унии систему Пелла,  где  ждали
рейдероносцы Мациана - невидимые, зато неподвижные и потому легкоуязвимые.
Уния имела огромное преимущество - свободу маневра.
     Время от времени со станции приходили  дурные  вести.  Нарушая  режим
молчания в эфире, станция сообщала о серьезных беспорядках.
     Мациан отмалчивался, и никто не осмеливался  задавать  вопросы.  "Ну,
давай же, - мысленно уговаривала его Мэллори, - спусти кого-нибудь из  нас
с цепи". Как и все корабли, "Норвегия" развернула рейдеры на  максимальной
дистанции; всего в ядре эскадры насчитывалось  двадцать  семь  рейдеров  и
семь рейдероносцев, да  еще  тридцать  два  корабля  милиции  -  на  таком
расстоянии скан не мог отличить купца от рейдера, пока рейдер  не  выдавал
себя  высокой  скоростью  и  маневренностью.  "Тибет"   принял   на   борт
искалеченный рейдер;  всего  же  в  зоне  "Тибета"  и  "Северного  полюса"
поджидали   врага   семь    рейдеров    и    одиннадцать    мобилизованных
ближнерейсовиков, порою проявлявших чудеса отваги из-за неумения бегать от
противника. Боеспособность этих кораблей оставляла желать  лучшего,  но  с
ролью ложных мишеней они справлялись неплохо.
     Если бы  только  знать  наверняка,  что  враг  ударит  именно  с  той
стороны... Униаты - не дураки, чувствуют ловушку, не случайно они ушли  за
пределы видимости.  Наверное,  с  ними  сам  Азов  -  один  из  старейших,
опытнейших и искуснейших капитанов Унии.
     Нервы сдавали. Техи у пультов то и  дело  оглядывались  на  Сигни.  В
рубке висела тяжелая тишина, корабли  тоже  не  переговаривались.  Тревога
расползалась как зараза.
     Наконец комтех не выдержал.
     - Обстановка на Пелле ухудшается, - сообщил он.  За  другими  постами
зашептались.
     - Занимайтесь своим делом! - приказала Сигни и добавила, обращаясь ко
всем: - Вполне возможно, это наша деза. Забудьте о Пелле, слышите?  Не  то
глазом моргнуть не успеем, как сюда  пожалуют  униаты.  Если  кто  посмеет
распустить сопли, я своими руками вышвырну того из люка. - Она повернулась
к Граффу. - Полная боевая готовность.
     Наверху загорелась синяя лампа - это должно было  встряхнуть  экипаж.
На пульте перед Сигни вспыхнул огонек, давая знать,  что  панель  боекомпа
освещена, а военоп и его помощники готовы к действию.
     Сигни протянула руку к компу и  набрала  на  клавиатуре  код  заранее
подготовленного  приказа.  "Взгляд"   рейдероносца   принялся   обшаривать
пространство в направлении звезды, отыскивать один  корабль  за  другим  и
передавать его изображение компу на идентификацию.  На  всякий  случай.  А
именно  на  тот  случай,  если  в   системе   Пелла   происходит   что-то,
непредусмотренное оперативным планом.  Если  Мациан,  получивший,  подобно
Мэллори, сигналы бедствия с Пелла, подумывает о бегстве. Приемная  лучевая
антенна "Норвегии" неотрывно  следила  за  "Европой",  но  флагман  упорно
безмолвствовал.  Мациан  размышлял.  А  может,  он  уже  сделал  выбор   и
предоставил своим капитанам действовать по обстановке?
     Сигни  отправила  сигнал  на  пульт  джамп-теха.  Пульт   ожил,   ток
повышенного напряжения пошел к мониторам генераторов, - корабль теперь мог
двигаться  не  только  в  реальном  пространстве.  Разбежаться  от   Пелла
несложно, но кто знает, все  ли  потом  соберутся  в  условленной  нулевой
точке? Кто может обещать, что Флот - сила, стоящая между Унией и Землей, -
не исчезнет навсегда?
     С Пелла шли вести - одна мрачнее другой.



2. ПЕЛЛ: ЭКСПЛУАТАЦИОННАЯ ЗОНА

     Люди-ружья. Острый слух хиза все еще  улавливал  звуки,  доносившиеся
снаружи,  -  звуки  ожесточенной  схватки.  От  удара  в   стену   Атласка
взвизгнула. Она не понимала, что происходит, и во всем винила Лукасов: это
они распоряжались на Верхней. Синезуб обнял  ее,  настойчиво  пошептал  на
ухо, и она пошла  -  крадучись,  как  и  все  остальные.  Снизу  и  сверху
доносился шорох множества босых ног. Низовики медленно уходили во тьму, не
зажигая ламп из боязни, что свет выдаст людям их убежище.
     Их вел сам Старый. Он приказывал, не объясняя, почему они должны  его
слушаться. Но они слушались. Некоторые  отставали,  но  Атласка  понимала:
никуда они не денутся, догонят, ведь позади - ружья и безумные люди.
     Далеко внизу, в туннелях, раздался человеческий голос;  эхо  полетело
вверх. Синезуб зашипел и прибавил шагу, Атласка поспешила за  ним.  Вскоре
она взмокла от быстрой ходьбы, и руки соскальзывали с перил,  уже  влажных
от чужого пота.
     - Поторопись, - шепнул ей кто-то в одном из высоких-высоких и  темных
мест Верхней, и чьи-то руки помогли  подняться  по  очередной  лестнице  -
туда, где тусклое сияние лампочки обрисовывало силуэт ожидающего низовика.
     Шлюз. Атласка натянула маску на лицо, добралась до двери  и  схватила
Синезуба за руку, боясь потерять его.
     Дверь  открылась.  Вместе  с  остальными  хиза  Атласка   и   Синезуб
втиснулись в шлюз, а чуть позже следующая дверь открыла дорогу  коричневой
мохнатой толпе. Впереди стояли другие хиза, они хватали вновь прибывших за
руки, быстро выводили наружу, заслоняли их своими телами.
     Они были вооружены, как люди, - обрезками труб. Это потрясло Атласку,
ей мучительно захотелось спрятаться за спину Синезуба, почувствовать,  что
в этой гневной мельтешащей толпе, в ярком свете белых  человеческих  огней
он - с нею. В коридоре не было людей, до закрытых дверей в самом  конце  -
только хиза. На одной из стен багровели пятна, но запах крови не  проникал
сквозь фильтры противогазов.
     Атласка бросила изумленный взгляд назад, в шлюз, откуда  напирали  ее
спутники, ощутила на руке незнакомую мягкую ладонь. Ее провели через дверь
в человеческое место, просторное и  сумрачное,  затем  створки  съехались,
отрезав Атласку от шума.
     - Тихо! - велел  проводник.  Она  испуганно  огляделась  -  здесь  ли
Синезуб? - и успокоилась. Вслед за провожатыми Атласка и Синезуб пересекли
просторное человеческое место - очень осторожно, потому что оружие и злоба
были совсем рядом. Навстречу им из тени вышли другие старые низовики.
     - Рассказчица, - представил Атласку Старый и  приветственно  коснулся
ее руки. Пожилые хиза по очереди обняли  ее,  затем  из  ярко  освещенного
дверного проема вышли другие и обняли не только ее, ошалевшую от почестей,
но и Синезуба.
     - Пойдем. - Они повели ее в ярко освещенное  место,  в  беспредельное
пространство вокруг человека на белой  кровати.  Над  кроватью  склонялась
древняя - предревняя хиза. А  кругом  вместо  стен  -  тьма  и  звезды,  и
внезапно огромное Солнце глянуло в комнату... на них и на Спящую.
     - Ах! - испуганно воскликнула Атласка, а дряхлая хиза  выпрямилась  и
протянула к ней руки.
     - Рассказчица, - произнес Старый, и Старейшая на миг оставила Спящую,
чтобы обнять Атласку.
     - Хорошо-хорошо, - ласково сказал Старый.
     -  Лили,  -  вымолвила  Спящая.  Вернувшись  к   кровати,   Старейшая
опустилась на колени и погладила ее по седым  волосам.  Лицо  Спящей  было
бледным и неподвижным, но волшебные глаза, обращенные к гостям,  светились
жизнью. Тело было закутано в белое, кругом тоже царствовала белизна,  лишь
фигурка Лили и тьма над головой не подчинялись ей.  Но  и  тьму  прорезали
яркие точки звезд.
     Солнце куда-то пропало. Остались только Спящая и хиза.
     - Лили, - вновь произнесла Спящая, - кто это?
     Человек и древняя хиза смотрели на нее, на Атласку. По знаку Лили они
с Синезубом преклонили колени, благоговейно впитывая  тепло  глаз  подруги
Великого Солнца, которое приходило плясать на ее стенах.
     - Любить ты, - прошептала Атласка. - Любить ты, Солнце-Ее-Друг.
     - И я люблю тебя, - шепнула Спящая  в  ответ.  -  Как  там,  снаружи?
Опасно?
     - Мы делать не опасно, - мягко произнес Старый. - Все-все хиза делать
это место не опасно. Человеки-ружья стоять сторона.
     - Они погибли! - Чудесные глаза наполнились слезами  и  обратились  к
Лили. - Это дело рук Джона. Анджело, Дэймон, может быть, и Эмилио...  А  я
пока жива. Лили, не бросай меня!
     Лили осторожно положила руку на плечо  Спящей  и  прижалась  седеющей
щекой к серебристым волосам.
     - Нет, - сказала Старейшая. - Уходить нет время. Любить  ты.  Уходить
нет-нет-нет. Сны, они уходить. И человеки-ружья. Низовики все остаться  ты
место. Ты видеть сны Великое Солнце. Мы - ты руки-ноги.  Мы  -  много.  Мы
сильные-быстрые.
     Тьма и звезды покинули  стены.  Теперь  хиза  смотрели  на  дерущихся
людей, в  ужасе  прижимаясь  друг  к  другу.  Одна  лишь  Спящая  осталась
спокойной.
     - Лили, Верхней грозит огромная беда. Смертельная. Когда беда  уйдет,
Верхней  очень  понадобятся  хиза.  Понадобится  ваша  помощь.  Ничего  не
бойтесь, хорошо? Защищайте это место. Оставайтесь со мной.
     - Человеки-ружья прийти это место, мы драться.
     - Вас не убьют. Не посмеют, понимаете?  Хиза  нужны  людям.  Люди  не
хотят  прийти  сюда.  -  Волшебные  глаза  сверкнули  гневом,  но   тотчас
смягчились. Вернулось Солнце, его прекрасный и грозный лик заполнил  собой
стены, погасив гнев. Солнце отразилось  в  глазах  Спящей,  белизна  стала
ослепительной.
     - Ах! - Вместе с остальными гостями Атласка застонала от благоговения
и качнулась из стороны в сторону.
     - Она - Атласка, - сказал Старый Спящей. -  Он  Синезуб.  Они  друзья
Беннет-человек. Видеть он умирать.
     - Знаю, что вы недавно с Нижней, - улыбнулась Спящая юной паре. - Вас
прислал Эмилио.
     -  Константин-человек  ты  друг?   Любить   он,   все-все   низовики.
Беннет-человек он друг.
     - Да, они дружили.
     - Она  рассказать,  -  пообещал  Старый  и,  обернувшись  к  Атласке,
попросил на языке хиза: - Ее-Видят-Небеса, расскажи Спящей  свою  легенду.
Сделай ее глаза ясными, а сны теплыми. Сделай так, чтобы легенда стала  ее
сном.
     К щекам Атласки прилило тепло, от страха пересохло в горле.  Ибо  она
не была Великой. Доселе она вершила маленькие дела и пела маленькие песни.
Рассказывать великую легенду на человеческом языке, да еще  в  присутствии
Спящей... и самого Солн