которых  слова
"Европа" и "Атлантика" были именами чудовищ из металла... поколения,  чьей
судьбой стали звезды, беспредельность и время, казавшееся бесконечным.
     Земля не понимала их, не понимали и станции, оставшиеся с  Компанией,
и вольные купцы, перевозившие грузы через линию фронта...




 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НА ПОДЛЕТЕ К ПЕЛЛУ: 2.5.52 *

     На экранах замерцал конвой:  сначала  "Норвегия",  за  ней  -  десять
фрахтеров. Вскоре ярких крапинок стало еще больше -  "Норвегия"  выпустила
четыре рейдера. Оборонительный строй распался, конвой растянулся  в  цепь.
Впереди его ждало убежище, единственный уголок, еще не тронутый войной.
     В рубке управления КЗК-5 [Корабль Земной Компании] "Норвегия"  царили
слаженность и  деловитость.  Техи  [от  "техники";  здесь  и  далее  автор
употребляет собственные сокращения и компрессивы, например: скан (сканер),
принт  (принтер),  ком  (коммуникативное  устройство),  комп  (компьютер),
военоп (военный оператор  компьютера,  военный  программист)  и  т.п.]  за
четырьмя  вспомогательными  консолями  наблюдали  за  рейдерами,  а  также
действиями кома (стоявшего вдоль длинного прохода), скана и  компа  самого
джамп-рейдероносца. "Норвегия" поддерживала непрерывную  связь  с  десятью
фрахтерами, и послания, сновавшие по каналам кома, были сжатыми и касались
только операций. Вникать в проблемы отдельных людей "Норвегия" не могла.
     Засады  нет.  Станция  Пелл  получила  сигнал  от   конвоя   и   дала
долгожданный ответ. На борту рейдероносца с поста на пост пробежал шепоток
облегчения, но ни один из купцов об  этом  не  узнал.  Капитан  "Норвегии"
Сигни Мэллори расслабилась (она даже не заметила, когда так напряглись  ее
мускулы) и разрешила военопу снизить степень боевой готовности.
     Третья сверху по рангу  из  пятнадцати  капитанов  флотилии  Мациана,
Сигни сейчас командовала целым конвоем. Ей было сорок девять, и она успела
побывать пилотом фрахтера, капитаном рейдера... иными словами,  прошла  по
всем ступенькам служебной  лестницы  Земной  Компании.  Лицо  ее  осталось
молодым, однако волосы отливали  серебром,  -  курс  омоложения  возвращал
человека к биологическому возрасту (для нее - около тридцати шести), но не
избавлял  его  от  седины.  Правда,  огромное  бремя   ответственности   и
перенесенные испытания заставляли ее чувствовать себя куда старше.
     Она откинулась на мягкую спинку дивана, нажала  несколько  кнопок  на
пульте, прикрепленном  к  подлокотнику,  проверяя  ход  операции,  глянула
поверх задействованных постов и включенных экранов, показывающих все,  что
улавливали камеры вида и детекторы скана. Засады нет... Сигни  не  прожила
бы почти полвека, если бы доверяла внешней безмятежности космоса... и если
бы не приспосабливалась к нему. Все они  приспосабливались,  все  те,  кто
сражался на этой войне. "Норвегия", как и ее экипаж, была собрана "с  бору
по сосенке": что-то от "Бразилии", что-то от "Италии",  что-то  от  "Осы",
что-то от злосчастной "Мириам Б". По деталям можно было проследить весь ее
путь со  времен  войны  фрахтеров.  Она  брала,  что  удавалось  взять,  и
старалась отдавать как можно меньше... Брала даже у  кораблей,  ведомых  и
охраняемых ею. Рыцарство в космической  войне,  донкихотские  жесты  вроде
спасения терпящих бедствие врагов и соблюдения перемирий - все это  кануло
в вечность. На кораблях Компании служили люди, а Глубокий Космос  в  самом
деле был глубок, и все это понимали... Из  нейтральных  штатских  беженцев
Сигни отобрала горсточку подходящих  людей.  Пелл  может  протестовать,  -
такой отбор ему невыгоден, -  но  протесты  станционеров  во  внимание  не
принимаются. Война заходит на очередной виток, и едва ли удастся  пережить
его, не замарав рук.
     Конвой продвигался осторожно, на самой большой скорости, какую только
удавалось развить фрахтерам в реальном пространстве. Впереди, на приличном
расстоянии, летела "Норвегия" и ее рейдеры; не  обремененные  грузом,  они
легко могли опередить любого из купцов  и  помешать  его  разгону.  Конвой
подошел опасно близко к громадине  звезды  Пелл.  Даже  вне  эклиптики  он
рисковал попасть в аварию, например,  столкнувшись  с  кораблем  в  момент
прыжка. Да, спешить он не мог - хотя  каждая  минута  промедления  уносила
человеческие жизни.
     - Пелл дает инструкции на стыковку, - сообщил ком.
     - Графф, - обратилась Сигни к первому помощнику, -  действуй.  -  Она
переключилась на другой канал: - Ди, готовь высадку. Полная экипировка.  -
Она вернулась на прежний канал: - Скажи им, что лучше всего эвакуировать и
изолировать секцию. Передай конвою: если  на  подлете  кто-нибудь  нарушит
строй, мы его расстреляем. Растолкуй подоходчивей.
     - Понял, - откликнулся старший комтех. -  На  связи  сам  управляющий
станцией.
     Как Сигни и ожидала, управляющий засыпал ее протестами.
     - Вы это  сделаете,  -  не  терпящим  возражений  тоном  сказала  она
господину Анджело из знаменитой семьи пелльских Константинов. - Освободите
секцию.  В  противном   случае   мы   сами   ее   освободим.   Приступайте
безотлагательно. Уберите все ценное и опасное, вплоть  до  стен.  Закройте
ворота и заварите стыки. Вы не знаете, кого мы вам  везем.  Будете  тянуть
резину - у  меня  пропадет  весь  груз.  На  "Хансфорде"  вот-вот  откажет
жизнеобеспечение. Если вы, господин Константин, не подчинитесь,  я  высажу
десантников. И если вы не сделаете все как следует, по всей  станции,  как
тараканы,  разбегутся  доведенные  до  отчаяния  беженцы  без  документов.
Извините за прямоту, но мои подопечные тонут в собственных  нечистотах.  В
трюмах купцов  семь  тысяч  насмерть  перепуганных  шпаков  с  Маринера  и
Рассела.
     Наступила долгая пауза, но не только  расстояние  было  ее  причиной.
Наконец:
     - Капитан Мэллори, мы объявили эвакуацию желтой и  оранжевой  секций.
Будет сделано  все  от  нас  зависящее  для  оказания  медицинской  помощи
пострадавшим. Подняты по  тревоге  аварийные  службы,  введен  в  действие
чрезвычайный режим управления. Мы позаботимся о том, чтобы отсеки, которые
подвергнутся заражению, были  надлежащим  образом  изолированы.  Надеемся,
ваше беспокойство за резидентов станции столь же велико, как  и  за  ваших
пассажиров.  Мы  не  позволяем  военным  вмешиваться  в   действия   нашей
внутренней охраны и подвергать опасности нейтралитет  станции,  но  высоко
оценим  помощь,  которую  вы  найдете  возможным  оказать  нам  под  нашим
контролем. Прием.
     Сигни стерла пот с лица. Постепенно она успокаивалась,  дышалось  уже
легче.
     - Помощь будет оказана. Мы причалим... через четыре часа, если только
мне удастся удержать купцов в узде. Больше времени на подготовку встречи я
вам дать не могу. Вы уже в курсе, что случилось с Маринером?  Он  взорван,
сэр. Прием.
     - Четырех часов нам достаточно. Мы считаем, меры, предлагаемые  вами,
совершенно правильны, и все сделаем должным образом.  Известием  о  гибели
Маринера крайне опечалены и просим вкратце  сообщить  подробности.  Далее.
Извещаем вас о присутствии на станции представителей Компании.  Они  также
весьма огорчены столь трагическим событием...
     Сигни выругалась в микрофон.
     - ...и настаивают  на  том,  чтобы  вы  повернули  и  отправились  на
какую-нибудь другую станцию. Мой персонал  пытается  объяснить  им,  сколь
плачевно состояние ваших кораблей и сколь велика опасность для пассажиров,
но представители Компании упорствуют, считая  ваше  прибытие  угрозой  для
безопасности Пелла. Прощу принять  это  во  внимание  и  учесть,  что  они
потребуют личной встречи с вами. Прием.
     С языка Сигни опять сорвалось ругательство.  Флот  старался  избегать
подобных встреч, и за последние десять лет их случилось не много.
     - Скажите им, что у меня не будет времени.  И  не  подпускайте  их  к
нашим докам. Они что, хотят привезти на Землю снимки умирающих  от  голода
колонистов?  Это  дурной  тон,  господин  Константин.   Еще   раз   прошу:
позаботьтесь, чтобы они не путались у нас под ногами. Прием.
     - Увы, у них мандат Правительства, точнее Совета безопасности. Они не
простые агенты. У них большие полномочия, и они требуют, чтобы  вы  летели
дальше. Прием.
     Сигни выбрала из своего богатого  арсенала  новое  ругательство  -  и
проглотила его.
     - Благодарю вас, господин  Константин.  Отправляю  к  вам  капсулу  с
рекомендациями  по  приему  беженцев.  В  них  учтено  все   до   мелочей.
Разумеется, вы вправе их игнорировать, но я бы вам этого не советовала.  Я
не гарантирую даже того, что люди, которых мы высадим на Пелле, безоружны.
Мы  не  в  состоянии  подвергнуть  их  повальному  обыску.  Вы  понимаете?
Вооруженные солдаты не могут проникнуть в трюмы купцов. Вот  кого  мы  вам
передаем. Поэтому настоятельно рекомендуем: пока мы не возьмем  заложников
для переговоров с остальными, не подпускайте к  нам  парней  из  Компании.
Справитесь? Конец связи.
     - Справимся. Благодарю вас, капитан. Конец связи.
     Сигни обессиленно вытянулась на диване, бросила взгляд  на  экраны  и
отдала кому приказ отослать на станцию капсулу с инструкциями.
     Итак, агенты Компании. И беженцы с  разгромленных  станций.  С  борта
разгромленного "Хансфорда" все  еще  поступает  информация.  Можно  только
восхититься спокойствием этого купца, вот что  значит  строгое  соблюдение
процедуры. А ведь там умирают. Вооруженная команда  заперта  в  рубке,  но
отказывается покинуть фрахтер и  не  желает,  чтобы  рейдер  взял  его  на
буксир. Это их корабль, они останутся на нем  и  сделают  все,  что  в  их
силах,  для  спасения  пассажиров...  И  не  дождутся   благодарности   от
спасенных,  которые  сейчас  раздирают  корабль  на  части,  наплевав   на
катастрофическую загрязненность воздуха на борту  и  отказ  многих  блоков
системы жизнеобеспечения.
     Четыре часа.


     "Норвегия" на подлете... Беда пришла на Рассел, а затем и на Маринер.
По коридорам Пелла разносились  слухи,  в  душах  простых  станционеров  и
владельцев предприятий обслуживания  царили  паника  и  гнев:  этих  людей
выдворили из секций в одночасье, со  всем  их  имуществом.  Добровольцы  и
туземные  рабочие  помогали  при  эвакуации,  бригады  докеров  с  помощью
погрузо-разгрузочной  техники  очищали   предназначенные   для   карантина
помещения. На пожитки резидентов вешали бирки, чтобы не допустить путаницы
и пропаж. Динамики кома извергали объявления.
     - Внимание, желтая секция. Проживающим в номерах  с  первого  по  сто
девятнадцатый надлежит прислать своего  представителя  к  столу  аварийной
службы жилищного распределения. В офисе медслужбы  находится  потерявшийся
ребенок, Мэй Тернер. Родственников убедительно просим немедленно прибыть в
офис  медслужбы.  Согласно  последнему  подсчету  центра   управления,   в
гостиницах  свыше  тысячи  пригодных  для  жилья  номеров.  Мы   вынуждены
переселить всех нестанционеров в  иные  помещения,  а  гостиничные  номера
распределить  среди  резидентов  Пелла  посредством  лотереи.   Помещений,
пригодных для уплотненного проживания людей, насчитывается девяносто  два,
служебных и общественных, пригодных для переоборудования в  жилые,  -  две
тысячи. Часть из  них  можно  использовать  в  две  смены.  Совет  станции
убедительно  просит   всех   владельцев   частных   квартир   дать   приют
родственникам и друзьям, если только это возможно, и сделать это поскорее.
Предоставление  жилья  нуждающимся  по  инициативе  его  владельца   будет
компенсировано  по  цене,  эквивалентной  стоимости  гостиничного  номера.
Недостает пятисот койкомест, и нам придется оборудовать бараки  для  наших
резидентов или временно эвакуировать их на Нижнюю, хотя мы  надеемся,  что
нехватка  мест  будет  ликвидирована  благодаря   добровольному   согласию
станционеров  переселиться  или  уступить  часть  своего   жилья.   Сейчас
разрабатывается план заселения синей  секции,  что  позволит  предоставить
беженцам еще пятьсот мест сроком на сто восемьдесят  дней.  Благодарим  за
внимание. Охрана, доложите о положении дел на восьмом желтой!
     Это казалось кошмаром.  Поглядывая  на  бесконечные  бумажные  ленты,
выползающие из  принта,  Дэймон  Константин  безостановочно  мерил  шагами
устланный  ковровым  покрытием  пол  офиса   службы   управления   доками,
расположенной в синей секции. Под ним трудились техи и машины -  эвакуация
шла полным ходом. Миновало уже два часа из отпущенных Мэллори. Сквозь  ряд
окон Дэймон видел сумятицу в доках, где под охраной полиции высились груды
вещей резидентов. В желтой и оранжевой секциях, на ярусах  с  девятого  по
пятый, было демонтировано все: доковые магазины, жилые квартиры,  офисы...
и  теперь  среди  руин  толпились  четыре  тысячи  их  бывших  обитателей.
Человеческая река текла мимо синей секции, по кромкам зеленой  и  белой  -
главных жилых. Группы напуганных, растерянных людей бродили  по  желтой  и
оранжевой, сбивались в толпы.  Они  сознавали  необходимость  эвакуации  и
безропотно подчинились  приказу,  ибо  каждый  из  них  всегда  был  готов
перебраться в другое жилище,  -  секции  нередко  подвергались  ремонту  и
переоборудованию.  Но  еще  ни  разу  не  случалось  столь  внезапного   и
грандиозного  выселения,  когда  никто  не  знал,  где  он  найдет   новое
пристанище.
     Планы четырех тысяч человек рухнули, в их душах воцарилась  смятение.
Экипажи сорока купеческих звездолетов, на свою беду оказавшиеся в эту пору
на Пелле, были грубо изгнаны из гостиниц станционной полицией  и  получили
запрет появляться в доках.
     Элен, жена Дэймона, находилась внизу, в толпе. Он видел  ее  стройную
фигуру в светло-зеленом костюме. Офицер связи при купцах... Он  тревожился
за нее, но что поделаешь - работа есть работа. Расхаживая по  ее  офису  и
следя за разгневанными торговцами, он подумывал, не послать ли  на  помощь
жене охранников. Впрочем, она, похоже, не давала  себя  в  обиду,  отвечая
криком  на  крики,  которые  тонули  в  звуконепроницаемых  перекрытиях  и
переборках. Внезапно купцы успокоились и протянули Элен руки для  пожатия,
как будто скандала не было и в помине, - вероятно, проблема  решилась  или
была отложена на потом. Элен пошла  прочь,  а  купцы  вклинились  в  толпу
выселенных.  Судя  по   тому,   как   торговцы   покачивали   головами   и
переглядывались, предложение Элен не очень-то их устраивало.
     Женщина  в  светло-зеленом  исчезла  под  окнами  -  вошла  в   лифт,
понадеялся  Дэймон,  чтобы  подняться  к  нему.  Его   собственный   офис,
расположенный в зеленой секции, сейчас оборонялся от разъяренных купцов, а
в центре управления скандалила делегация  Компании,  засыпая  требованиями
его отца.
     - Не соизволит ли медслужба доложить обстановку на восьмом желтой?  -
бархатным голосом осведомился  ком.  Очевидно,  в  одной  из  эвакуируемых
секций с кем-то случилось несчастье.
     В офисе доков открылась кабина  лифта,  из  нее  вышла  разгоряченная
спором Элен.
     - В центральной настоящий бедлам, - сообщила она. - Купцов  вытолкали
взашей из гостиниц, а теперь  станционная  полиция  оцепила  причалы.  Они
хотят улететь. Им не нравится, когда под предлогом какой-то там  эвакуации
их не пускают на родные лоханки. Надо понимать так, что они готовы рвануть
хоть сию секунду.  Понять  их  можно:  Мэллори  славится  привычкой  брить
торговцам лбы.
     - Что ты им предложила?
     - Не пороть горячку и подумать о выгодных контрактах на поставки  для
этой оравы беженцев. Да и с полицией цапаться небезопасно. Это их  удержит
- во всяком случае, до поры.
     Элен боялась - тревога  явственно  проглядывала  сквозь  ее  деланное
спокойствие и деловитость. Боялись все. Дэймон обнял  ее  за  плечи.  Руки
жены обвили его талию, она молча прижалась к нему. Элен  Квин  с  фрахтера
"Эстель", ушедшего на Рассел и Маринер... Она не отправилась в  этот  рейс
из-за него, Дэймона, решив навсегда связать свою жизнь со станцией. И  вот
теперь ей приходится увещевать разгневанных и, наверное, совершенно правых
в ее глазах людей. Не только увещевать, но и пугать полицией. Сам  Дэймон,
как типичный станционер,  смотрел  на  происходящее  сквозь  пелену  тихой
паники. Если на станции что-то не  так,  лучше  пересидеть  беду  в  своей
секции, в своем квадранте. Каждый резидент в известной степени фаталист  -
это свойство характера выпестовано спецификой жизни. На  станции  возможен
только  такой  героизм.  Они  не  могут  стрелять,  бежать,  прятаться   и
зализывать раны. У торговцев иная  философия,  иные  рефлексы,  а  станция
способна только нести урон и восполнять его, если останется цела.
     - Все в порядке. - Он успокаивающе сжал руку жены и  ощутил  ответное
пожатие. - Нам никто не угрожает. Просто  военные  отправляют  гражданских
подальше в тыл. Беженцы переждут здесь кризис и  вернутся,  а  если  и  не
вернутся, ничего страшного. Нам не привыкать.  Помнишь,  что  было,  когда
эвакуировали Тыловые?
     Элен промолчала. По каналам внутренней связи,  по  коридорам  станции
носились самые зловещие слухи о катастрофе на Маринере, а "Эстели" не было
в составе подходящего конвоя. Узнав о его приближении, Элен  ждала  скорой
встречи со своими - ждала со страхом, поскольку фрахтеры  один  за  другим
сообщали о понесенном ими уроне. Битком набитые пассажирами, для перевозки
которых  они  не  предназначались,  купцы  продвигались  вперед  предельно
короткими прыжками. Прыжки и остановки  занимали  минуты,  но  эти  минуты
приплюсовывались ко многим дням, проведенным в реальном  пространстве,  ко
многим  дням  сущего  ада,  царившего  в  трюмах.  Поговаривали,  будто  у
большинства экипажей не хватает наркотиков, чтобы безболезненно переносить
прыжки,  и  многие  астронавты  вынуждены  бодрствовать.  Дэймон   пытался
представить, сколь велика тревога Элен.  То,  что  в  составе  конвоя  нет
"Эстели"  -  и  хорошо,  и  плохо.  Вероятно,  она  сбилась  с  курса   и,
подхваченная ветром беды, уносится в неведомую  даль...  Да,  беспокоиться
есть о чем. Пожар войны угрожает поглотить всех. Подумать только: Маринера
нет - взорван, с Рассела вывезен весь квалифицированный персонал...  Черта
подступила слишком близко. И слишком быстро.
     - Похоже, - произнес он, жалея,  что  нельзя  сказать  об  этом  жене
завтра или послезавтра, -  нам  надо  перебираться  в  синюю,  в  квартиру
потеснее. Туда переводят весь штат паспортной службы, ну и нас заодно.
     Она пожала плечами.
     - Ну что ж, разумно. Там все готово?
     - Скоро будет готово.
     Снова этот равнодушный тон... Они теряют дом, а  Элен  лишь  пожимает
плечами, глядя через окно в доки, на толпы, на торговые корабли.
     - Нам никто не угрожает, - повторил Дэймон, надеясь убедить в этом не
только ее, но и себя. Пелл - его дом... Константины своими руками  строили
эту станцию, они здесь со дня ее основания. - Компания может потерять все,
кроме Пелла,  -  пробормотал  он,  а  через  секунду,  побуждаемый  скорее
чувством  долга,  нежели  отвагой,  добавил:  -  Мне  надо  спуститься   в
карантинные доки.


     "Норвегия" неторопливо  продвигалась  во  главе  конвоя.  На  экранах
поблескивала ось с расходящимися от нее спицами - Пелл.
     Рейдеры развернулись веером, преграждая путь купцам. К счастью,  суда
с беженцами соблюдали строй и не создавали Сигни лишних затруднений.
     Вот он, бледный полумесяц  планеты  Пелл,  или,  на  деловом  жаргоне
колонистов, - Нижней. Он висел сразу  за  станцией,  овеваемый  ураганными
ветрами. На таком расстоянии от станции уже действовали наводящие сигналы,
но рейдероносец еле плелся даже после того, как  впереди  показались  огни
отведенных  конвою  доков.  Конус,  ожидающий  носовой   щуп   "Норвегии",
засветился синим.  ОРАНЖЕВАЯ  СЕКЦИЯ  -  вспыхнули  на  экране  искаженные
пространством буквы возле  хитросплетения  панелей  и  растяжек  солнечных
батарей. Сигни в