ь.
   -  Да,  мама,  я  всегда  прячу  продукты  за  диваном,  -  укоризненно
произнесла дочь. - Ты прекрасно знала, что там нет никаких продуктов.
   Мать немного растерялась и несколько секунд молчала. Потом  возобновила
атаку:
   - Так ты продала товар Корее, да?
   - Нет, я ничего не намерена продавать.
   - А откуда это у тебя? Взяла на работе?
   - Нет, не взяла.
   - Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? Если тебя поймают,  то  никто  не
заступится. Знаешь, что бывает за кражу.
   Мать говорила все громче, и на балкон стали выходить  все  другие,  кто
еще находился в комнате.
   Айя старалась отвечать на вопросы матери тихо, чуть ли не шепотом.  Тем
самым она как бы предлагала матери убавить громкость.
   - Я никакого преступления не совершала и не совершаю, - сказала в  свою
защиту дочь. - Так что ты не поднимай шума.
   Просьба дочери возымела обратное действие.
   - Почему это я не должна поднимать шум? - возмутилась Гурра так громко,
что ее слышали, наверное, и на улице. - Моя дочь пытается  разузнать,  как
обманывать счетчики, и хочет продавать плазму, а мне  запрещает  поднимать
шум! Неужели я, мать, должна молчать при этом? Я...
   - Спасибо! - не выдержала и вскипела наконец Айя. -  По  твоей  милости
теперь все будут считать меня воровкой! А за что?
   Она резко повернулась и ушла в комнату. Там села  на  диван  и  закрыла
глаза. У нее разболелась голова. По характерным шагам она догадалась,  что
в комнату вплыла Гурра. Айя слегка приоткрыла глаза и  увидела,  что  мать
имела вид смертельно оскорбленного человека.  Затем  ее  настроение  стало
резко меняться, и уже  через  считанные  секунды  на  ее  лице  отразилось
сомнение в своей правоте.
   "Может быть, до нее, наконец, дошло, что  я  не  воровка?"  -  мысленно
произнесла Айя.
   На смену праведному материнскому гневу  к  Гурре  пришло  беспокойство.
Чувствовалось, она уже сомневалась в  том,  что  следовало  поднимать  шум
принародно. В конце концов, она могла  проявить  материнскую  строгость  и
наедине. Все  это  отражалось  на  лице  матери  и  не  укрылось  от  Айи,
внимательно вглядывающейся в нее из-под полуприкрытых глаз.
   "Слишком поздно, - подумала Айя. - Слишком поздно".
   Родственники  между  тем  стали  потихоньку  шептаться  и  обмениваться
многозначительными взглядами. Айе не хотелось  стать  объектом  пересудов,
жалости или поучений. Она вскочила с  дивана,  подошла  к  холодильнику  и
взяла еще одну банку пива.
   "Да, пора уходить", - подумала она.
   Взяв сумку, она молча оставила комнату и всех,  кто  в  ней  находился.
Лифт словно поджидал ее,  и  кабина  оказалась  пустой.  Айя  благополучно
достигла первого этажа и вышла на улицу.
   Только что прошли последние участники парада, и улица снова заполнилась
народом. Девушка бездумно отдалась воле общего потока. В киоске она купила
до невозможности наперченный сандвич, состоящий из двух кусочков  хлеба  и
зажатого  между  ними  тоненького  ломтика  маргарина.  Поглощение   этого
кулинарного достижения ей удалось растянуть на несколько минут.
   Тем временем улица  заполнилась  очередной  колонной  марширующих.  Шли
Дельфины во главе с Королем  Крабов.  Внушительный  красный  фибергласовый
король размахивал над толпой гигантскими клешнями. Затем  потянулись  ряды
Дельфинов. В центре колонны на платформе возвышался Вождь  Дельфинов.  Эту
роль исполнял некий малоизвестный актер, которому,  насколько  знала  Айя,
сулили скорую и громкую славу. Стоя на платформе, которая  символизировала
плот, он щедро разбрасывал в толпу подарки - дешевые пластиковые  игрушки,
свистки, хлопушки.
   Айя допила пиво и побрела куда глаза глядят.  Вокруг  бурлило  веселье.
Парень на ходулях  предложил  ей  отхлебнуть  вина  из  его  фляжки.  Мимо
проходили гриффины и джасперийцы. Последние  выглядели  весьма  живописно,
поскольку их изображали барказиане, которые  всегда  высмеивали  некоторые
манеры  и  чрезмерную  серьезность  своих  соседей.  В  небе  сверкали   и
переливались все новые  и  новые  рекламные  объявления  и  патриотические
призывы.
   Она заглянула в первый попавшийся бар, съела там пару хлебных чипсов  и
даже позволила кому-то угостить себя вином.  Видеоэкраны  показывали,  как
проходили праздничные шествия в других регионах планеты. Айе  не  хотелось
покидать это уютное заведение. Она расслабилась и  почувствовала,  как  ее
тело налилось приятной теплотой. Она  отдыхала  сейчас  вся,  от  кончиков
пальцев на ногах до кончиков волос. Так хорошо она не чувствовала себя уже
несколько лет.
   "Ну и ладно", - подумала она. Возможно, впереди у нее тюрьма. Пусть все
катится в тартарары! А она будет сегодня веселиться.
   Наконец девушка  выбралась  из  бара.  Улица  к  этому  часу  оказалась
настолько замусоренной, что ее туфли то и дело прилипали к дороге. Проходя
мимо  расположенного  в  подвале  клуба,  откуда   гремела   музыка,   Айя
остановилась. Желающих посидеть в клубе оказалось немного, и она  стала  в
хвост очереди. Сев вскоре за столик, узнала, что  сегодня  здесь  подавали
какой-то новый, но уже ставший популярным коктейль. Причем  с  праздничной
скидкой: два по цене одного. Она заплатила за два и  ей  принесли  четыре.
Отпив немного, она пошла танцевать.
   Судя по вспотевшим лицам музыкантов, они трудились на совесть.  Воздуха
в подвале явно не хватало. Немного потанцевав, девушка вернулась к столику
и допила первый коктейль. Подождала, когда ее пригласят на танец, и  сразу
же согласилась.
   Мужчин в клубе хватало. Среди них она выделила Фредо, которому в танцах
здесь не было равных. Но он обладал еще одним  достоинством:  парень  умел
сделать так, что партнерша с ним творила чудеса. Если же он оставался  без
партнерши, то все равно не  сидел  на  месте,  танцевал  в  одиночку.  Ему
удавалось все, начиная от прыжков, поворотов и кончая стойкой  на  руке  и
вращением. Прямо на голое тело Фредо надел дорогой шелковый  пиджак.  Судя
по тому, что он его совершенно не берег,  пиджак  ему  кто-то  подарил.  И
подарку доставалось. Белый шелк уже посерел от грязи, швы  расползлись,  а
пуговицы висели на последних нитках.
   Айя рассматривала Фредо с повышенным интересом. Она уже  заметила,  что
кожа у него обольстительного цвета: жженого сахара. А кожа  на  груди  без
единого волоса. Девушка  с  отвращением  вспомнила  волосатое  тело  Гила.
Впрочем, особенно-то ее сегодня воспоминания не донимали. Не до них, когда
перед глазами очаровательный и смелый Фредо.  Хотя  смелый  без  наглости.
Только один раз, в конце медленного танца, он спросил ее, пригласит ли она
его к себе домой. Она отстранилась от него, чувствуя на  своей  талии  его
сильные пальцы. Несколько секунд, прищурившись, смотрела на него.
   "Что делать?" - задала она сама себе вопрос.
   Еще некоторое время она молча танцевала с ним, прижавшись к его потной,
липкой груди и вдыхая запах пота. Голова у нее кружилась, и  она  слизнула
восхитительные капельки с его горла.
   - Может быть, попозже, - ответила Айя на его вопрос.
   Он пожал плечами и проводил ее  к  столику.  Сам  еще  некоторое  время
танцевал без партнерши.
   Глядя на него, Айя размышляла о том, зачем он напрашивался к ней, если,
она заметила, его ждала другая женщина. Впрочем,  какое  ей  дело  до  его
подруг? Женщины, живущие с мужчинами вроде Фредо, прекрасно знают, чего от
них можно ждать.
   "Попозже" наступило довольно скоро. Они вместе поехали на  подземке  до
Лоэно, целуясь и кусая в вагоне друг друга.  Оба  сгорали  от  нетерпения.
Пассажиры делали вид, что ничего не замечают.
   Айя привела Фредо в свою башню с черными стенами и изнасиловала его три
раза подряд...
   На следующее утро, когда ее разбудил звонок будильника, она обнаружила,
что Фредо рядом нет. Вместе  с  ним  исчезли  все  ее  деньги,  плазменные
батарейки и браслет, который ей подарил Гил.
   С раскалывающейся головой Айя виновато смотрела на фотографию в рамке и
обещала, что  скоро,  очень  скоро  возьмет  себя  в  руки  и  обязательно
поумнеет.



6

   Завтрак Айи состоял из чашки  крепкого  кофе  и  нескольких  витаминных
таблеток. На  работу  она  приплелась  с  двадцатиминутным  опозданием.  К
счастью для нее, она оказалась далеко не единственной, поэтому  начальство
промолчало. До перерыва время едва ползло. Айя сидела за своим столом,  не
снимая наушников. Это давало ей возможность  не  слышать  писка  Джейма  и
потихоньку осмысливать сложившуюся ситуацию.
   После обеда все трое - она, Грандшук и Ластин - отправились  на  Старый
Парад, где без всякого результата таскались по загаженным туннелям.
   После работы Айя  купила  новые  плазменные  батарейки  и  поспешила  к
Терминалу.


   Плазма струилась по ее телу и наполняла  его  теплом.  Перед  мысленным
взором Айи сиял Триграм. Его ярко-синий  свет  насыщен  энергией,  которая
пульсирующим потоком растекалась по всему организму. При этом  обострялись
чувства, расширялось  восприятие,  яснее  становилась  голова.  У  девушки
создавалось впечатление,  будто  она  оказалась  подключена  к  источнику,
который питает всю Вселенную.
   Невероятно, но ее глаза стали видеть  в  темноте.  Айя  вдруг  заметила
шероховатую поверхность бетонных стен и скрытую за ними невидимую  паутину
металлических опор. Все это напоминало рентген, только более осязаемо. Тут
до ее ушей донесся гулкий стук, издаваемый  сердцем  какого-то  животного,
возможно, крысы, которое спало под платформой.
   Прежде Айя подобного эффекта не замечала. Может быть, оттого,  что  все
внимание концентрировала на самом процессе.
   Теперь она направила плазму через свое тело, выжигая токсины усталости,
наполняя  клетки  энергией.  Она  уже  имела  опыт  и  к  концу  процедуры
чувствовала себя бездонным колодцем, наполненным силой. Ее способности  не
знали границ.
   Первая из трех батареек истощилась, и Айя взяла вторую. В этот раз  она
постаралась воспроизвести самый простой визуальный эффект. Стала  наносить
яркие полоски вдоль серой платформы, аккуратно снимая со стены слой пыли и
грязи.
   Потом попробовала создать портрет Константина на противоположной стене.
Результат получился  смехотворным,  даже  нелепым.  И  она  без  малейшего
сожаления стерла свое творение.
   Израсходовав вторую батарейку, она достала третью. Решила, что  следует
потренироваться в чем-то новом. Например, попытаться установить контакт  с
метрополисом Герад. Для этого нужно сначала повернуться  лицом  на  запад.
Так, повернулась. Дальше  следует  вызвать  образ  Триграма,  потом  Гила.
Вспомнила голубые глаза Гила, его сильные  руки,  веснушчатую  бархатистую
кожу, волосатую грудь...
   Тут ее сердце вдруг затянулось облачком грусти, и в памяти возник образ
Фредо. На языке появилось ощущение вкуса его пота.
   Но огонь, очищавший ее нервы и мозг, столь чист  и  могуч,  что  грусть
почти мгновенно исчезла.
   Айя вновь сосредоточилась на образе Гила и послала на запад,  в  Герад,
сигнал. Она не знала толком, где находится Гил.
   Тем не менее на какой-то миг у нее возникло  ощущение  прикосновения  к
его душе. Оно походило на легкое мимолетное дуновение. Все  это  оказалось
настолько необычным, странным, что Айя вздрогнула и...  утратила  контакт.
Но и того единственного мгновения оказалось достаточно, чтобы понять,  что
Гил находился в каком-то заведении, в компании  каких-то  мужчин,  что  он
немного пьян и что ему скучно. Айя ощутила на  языке  горьковатый  привкус
пива, которое сегодня пил Гил в Гераде.
   "А что касается скуки, то она ему на пользу", - подумала Айя.
   Немного погодя Айя сделала еще одну попытку установить контакт с Гилом.
Теперь она действовала мягче, осторожнее. Воспроизвела мысленно его  образ
и несколько раз произнесла его имя. И постепенно Гил как бы вплыл в  фокус
Триграма. Он выглядел  удивленным  и  встревоженным  тем,  что  ощутил  ее
прикосновение.  Айя  послала  ему  свои  чувства:  грусть,  одиночество  и
желание. Затем она стала  как  бы  обволакивать  его  своей  нежностью.  И
почувствовала, что он начал поддаваться. Он постепенно расслаблялся,  слал
в ответ те же чувства.
   Постепенно связь стала слабее и затем совсем пропала.
   По щекам Айи ползли слезы. Она вытерла их, посмотрела  на  батарейку  и
убедилась, что та пуста. Очевидно, контакт  на  столь  дальнем  расстоянии
требовал очень больших энергетических затрат.
   Эффект прикосновения к чужой душе стирался.  Айя  снова  отправилась  к
колодцу, чтобы зарядить элементы. Взяла зажим,  замкнула  цепь.  Индикатор
вновь  посинел  почти  мгновенно.   Похоже,   колодец   обладал   поистине
неиссякаемым запасом плазменной энергии.
   Она поработала  с  плазмой  еще  полчаса.  Приучала  себя  воспринимать
энергию, постепенно  привыкла  к  ней.  При  этом  постоянно  использовала
батарейки в качестве буфера между колодцем и собой.  Наконец  решила,  что
пора уходить.
   Но прежде следовало что-то сделать с дверью.  Нельзя  допускать,  чтобы
дверной  проем  зиял  здесь.  Иллюзорная  стена,  поставленная  с  помощью
батареек, как убедилась  Айя,  через  некоторое  время  исчезла.  Срок  ее
существования  определялся  емкостью  батарейки.  Как  только   плазма   в
батарейке  иссякала,  иллюзорное  сооружение  пропадало.   Значит,   нужно
обеспечить  непрерывную  подпитку  иллюзорной  двери  от  колодца.   Каким
образом? Девушка уже тщательно все обдумала.
   Теперь она  приступила  к  осуществлению  замысла.  Надела  перчатку  и
извлекла из кармана плазморучку.  В  плазморучке  нет  ни  колдовства,  ни
алхимии. В ней есть только плазмопроводящие чернила.  Проводимость  плазмы
обеспечивается за счет содержания в чернилах некоторых металлов. Если этой
ручкой провести линию, то по всей длине  линии  потечет  плазма.  Мощность
потока будет зависеть от ширины и содержания металла в чернилах.  Подобные
ручки стали до того обыденными, что в ассортименте продавались чуть ли  не
в каждом  магазине.  Достоинства  той  или  иной  определялись  объемом  и
плотностью чернил.
   Вначале  девушка  проделала  некоторую  подготовительную  работу.   Она
осторожно расчистила место вокруг упавшей опоры и на всем пути от опоры до
дверного проема. Затем отвинтила предохранительный  колпачок  плазморучки.
После этого провела ручкой линию по бетону от колодца до дверного  проема.
При этом ей пришлось передвигаться на четвереньках, но тут  уж  ничего  не
поделаешь. Дальше, за дверным проемом, по платформе  она  вела  линию  уже
просто в слегка согнутом положении. Остановилась.
   ДАЙТЕ ЧЕРНИЛАМ ВЫСОХНУТЬ.
   Таково требование инструкции.
   Айя подождала около полминуты и стала снимать перчатку. От волнения  ее
руки вспотели, и она остановилась.
   Немного переждав,  продолжила.  Снятая  перчатка  упала  на  платформу.
Девушка оставила ее лежать  и  стала  снимать  с  шеи  амулет  с  символом
Триграма. Сняв, зажала его в кулаке и закрыла глаза. Затем  опустилась  на
колени, протянула вперед  руку  и  постаралась  воспроизвести  Триграм  по
памяти.
   Когда она  коснулась  рукой  начала  проведенной  по  платформе  линии,
Триграм вдруг ожил и, увеличиваясь в размерах, стал  охватывать  ее  своим
сиянием.
   Айя ощутила, что под ее пальцами бушевал океан энергии,  исходивший  из
плазменного колодца. Но пока что до руки доносилось лишь эхо этого океана.
Проводником служила тоненькая линия чернил. Айя  могла  сделать  так,  что
этот океан устремился бы к ней. Для этого достаточно  приложить  некоторое
волевое усилие и построить  в  воздухе  мысленную  трансмиссионную  линию.
Построить такую  линию  означало  направить  луч  от  колодца,  что  возле
подпорки, к  своему  мозгу.  Именно  так  происходит  передача  плазменной
энергии через рога-антенны от здания Службы  Плазмы  к  приемным  антеннам
потребителей по всему городу.
   Перед мысленным взором Айи вспыхнуло искаженное агонией лицо несчастной
ныряльщицы с пустыми глазницами.
   Айя отпрыгнула назад подальше от чернильной линии, и контакт прервался.
Ее голова гудела,  точно  трансформатор,  перед  глазами  мелькали  искры.
Девушка глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.
   Да, такого эффекта она не ожидала.
   Айя снова опустилась возле линии и стала смотреть  на  зажатый  в  руке
металлический Триграм. Теперь для нее не составляло труда  сосредоточиться
на фигурке. Сосредоточилась. Рука коснулась чернильной линии.
   Триграм засиял серебристо-синим цветом.  Плазма  стала  входить  в  нее
через пролом в бетонной стене. Девушка старалась концентрировать  внимание
на том тоненьком ручейке энергии, который тек по чернильному следу.  Затем
она стала возводить в проломе иллюзорную стену. Так, как  это  уже  делала
совсем недавно. Вскоре на месте отсутствующей двери стоял  нематериальный,
но реальный объект в виде части стены.
   Айя убрала палец с чернильной линии, сделала шаг назад и  перестала  от
волнения дышать. Иллюзия держалась. Девушка подождала  несколько  минут  -
все в порядке. Никаких искажений, ни малейшего ослабления поля.
   Но, пожалуй, самым главным результатом ее опыта  являлось  то,  что  не
произошло ни взрыва, ни пожара, способных поглотить весь округ.
   Плазма все еще приятно будоражила ее нервы. Айя собрала  инструменты  и
направилась к выходу. Она решила воспользоваться тем самым  колодцем,  где
стоял чудаковатый продавец в теплых носках.
   Опустив крышку люка на место, девушка поднялась и сощурилась от  яркого
света, исходившего от Щита. Старик  со  своим  импровизированным  столиком
давно ушел. Улица выглядела пустынной. Айя посмотрела на часы  и  увидела,
что провела в подземелье большую часть второй смены. Через несколько минут
должна начаться третья смена.
   Высоко в небе медленно плыло облако. Девушка не чувствовала ни малейшей
усталости. Несмотря на тяжелые высокие ботинки, ноги  легко  несли  ее  по
тротуару.  Она  могла  бы  пробежать  без  остановки  до  самой   станции.
Интересно, сможет ли она сегодня уснуть? Может быть, сон теперь ей  вообще
не нужен?
   Теперь она поняла, почему люди, имеющие неограниченный доступ к плазме,
так долго живут.
   Она свернула в туннель, ведущий к  Терминалу,  и  с  тревогой  заметила
впереди  темные  силуэты  трех  фигур.  Они  отбрасывали  тени  на  желтую
кафельную стену. Подойдя поближе, она увидела троих  мужчин  в  полотняных
брюках и мешковатых рубашках. Они пили пиво, курили  и,  кажется,  кого-то
поджидали.
   Энергичной походкой  девушка  дошла  уже  до  середины  туннеля,  когда
здравый смысл подсказал ей, что здесь ситуация чревата осложнениями. Но не
разворачиваться же вот так сразу назад? Айя продолжала идти вперед, придав
на всякий случай лицу беззаботное  выражение  и  выдавив  из  себя  легкую
улыбку. Все трое молча смотрели на нее. Их  небритые  физиономии  в  свете
флюоресцентных ламп выглядели просто зловещими.
   - Что это  ты  тут  делаешь,  парень?  -  высокомерно  спросил  плотный
коротышка в короткой рубахе навыпуск, по которой стекала струйка пива.
   - Работаю, - спокойно ответила Айя.
   Коротышка явно не ожидал услышать женский голос и очень удивился ему.
   - Так у тебя есть работа? - выступил вперед костлявый  юнец  с  броской
татуировкой на руках и с напомаженными волосами. - А вот у нас ее нет.
   - Может быть, ты перехватила мою работу? - попытался съязвить первый.
   - Мы - джасперийцы, а ты кто? -  подал  голос  третий,  который  сидел,
прислонившись к желтой обшарпанной стене. - Наверное, барказианка?
   "Вот это влипла в ситуацию", - сказала сама себе Айя.
   Вслух она ничего не произнесла, молча прошла мимо толстяка. Он оказался
заметно  ниже  ее  ростом,  хотя  в  эту  минуту  она,  кажется,  невольно
съежилась. Толстяк обдал ее кислым  пивным  запахом,  от  которого  у  нее
появилась тошнота.
   - Двигай отсюда, сука, - процедил сквозь  зубы  толстяк  и  сделал  шаг
вперед.
   Нравы молодежи в том районе, где выросла Айя, мало  чем  отличались  от
нравов это