луй,  только  это  и  позволяло  ей
держаться на ногах.
   После  работы  Айя  решила  добраться  до  Терминала,   чтобы   забрать
оставленные там батарейки. Через два дня большой праздник  -  День  Сенко.
Если на службе не случится  что-нибудь  из  ряда  вон  выходящее,  то  она
проведет его вместе со своей семьей. К этому времени, может быть,  продаст
хотя бы одну батарейку.
   Вагон снова дернулся. Мигнули и погасли огни. Стоявший  позади  мужчина
провел ладонями по ее бедрам, ягодицам. Потом его руки  заскользили  выше.
Обычно Айя не обращала  внимание  на  подобные  знаки  мужского  интереса.
Сейчас она тоже  отнеслась  к  этому  довольно  спокойно,  тем  более  что
комбинезон  защищал  ее  тело  достаточно  надежно.  Но   теперь   искорки
плазменной энергии заставили ее подумать об активных ответных мерах.
   "А не врезать ли ему локтем под ребра?" - мысленно произнесла она.
   Но решение принять не успела, поскольку включили свет и мужчина опустил
свои руки. Оглядевшись по сторонам, Айя увидела только угрюмые длинноносые
лица джасперийцев. И тут до нее дошло, что во всем вагоне она единственная
барказианка, что она на  чужой  территории.  Рядом  не  было  ни  мрачного
Грандшука, ни постоянно бурчащего Ластина. Так что  в  этом  вагоне  могло
произойти кое-что более серьезное, нежели встреча  с  мутантом  на  берегу
подземного озера. Здесь запросто могли на нее напасть. Подобные случаи  ей
известны. Может быть, ей не следовало ехать одной. Но кого можно  взять  с
собой в такую поездку? Разве что Ландро. Тот не отказался бы.
   На следующей остановке, когда толпа немного поредела, Айя пробралась  к
окну. Отсюда она могла рассмотреть платформу с многочисленными  рекламными
вывесками. Из них она узнала о том, что шла хромопьеса "Линксоид  Бразерс"
и демонстрировался новый фильм "Хозяева Нью-Сити" и многое другое.
   О новом фильме Айя уже немало слышала. Его автор и постановщик  Сандвак
взял  за  основу  сценария  биографию  Константина.  А  главную  роль  там
исполняет не  какой-нибудь  безвестный  артист,  а  оперный  кумир  женщин
Керзаки.  Этот  певец,  судя  по  слухам,  сумел  придать   своему   герою
поразительное  обаяние  и  превратить  его  в  величественную  трагическую
фигуру, что до сих пор еще никому из артистов не удавалось.
   Айя  еще  ребенком  помнила  о  том,  что  имя  Константина   постоянно
присутствовало в последних новостях. "Хозяева Нью-Сити" -  уже  не  первый
фильм о Константине и о войнах в Челоки.  Но  это  первый  фильм,  который
завоевал  столь  широкую  популярность  и  вознесся  на  такую  высоту   в
творческом отношении. Имя Константина и  то  дело,  которому  он  посвятил
себя,  взволновали  полмира.  Когда  Айя  ходила   в   школу,   фотография
Константина постоянно висела у нее над столом. А ее любимыми книжками в то
время были посвященные ему "Власть и Нью-Сити", "Правительство и Свобода".
   Вдохновленный идеями Константина и его героическим  образом,  ее  кузен
Чаван отправился сражаться под знаменами легендарного Кости, но до  Челоки
добраться не успел. По дороге попался на мелкой краже в Маргатине и сел  в
тюрьму.

   АНТЕННА 12 - 1800 МЕГАМЕР. ДПУ.

   Но что может делать Константин в Маг-Тауэрсе? Что у него общего с этими
примитивными джасперийцами? Нет, вряд ли великан сможет уютно  чувствовать
себя в окружении карликов.
   Впрочем, время никого не щадит.  Он,  наверное,  уже  старый  и  теперь
растрачивает свои таланты  на  создание  рекламы  "СНЭП"  или  чего-нибудь
подобного.
   Вагон тронулся, и Айя вспомнила, что до Терминала  осталось  всего  две
остановки. Пора продвигаться, точнее, пробиваться ближе к двери.
   "Только будь осторожней! - мысленно напомнила она себе. - Помни, ты  на
чужой территории".
   Да, вот только знать бы, что это значит - быть осторожной?
   Суперинтенданта Айя нашла на ступеньках у входа в  дом  потягивающим  с
дружками пиво. Дружки, как на подбор,  оказались  толстяками  с  отвисшими
животами и заскорузлыми пальцами рук.
   - У вас все еще какие-то дела в моем подвале? - спросил  суперинтендант
недовольным тоном, даже не поднимаясь с места.
   - Да, - твердо ответила она, решительно  протискиваясь  сквозь  плотную
кучку подвыпивших джасперийцев, которые обдавали ее кислым запахом пива.
   Мужчины осматривали ее масляными глазками с головы до ног, кривя губы в
похотливых ухмылках.
   - И что это вы там откопали? - не без иронии спросил суперинтендант.
   - А вы там что-нибудь потеряли? -  ответила  она  вопросом  на  вопрос,
глядя ему прямо в лицо.
   Один из его дружков захихикал, сам суперинтендант нахмурился.
   - Мне просто интересно, - ответил он. -  Я  же  здесь  не  посторонний,
присматриваю за домом. И я не люблю, когда здесь болтаются посторонние.
   Айя  молча  прошла  мимо  и  поднялась  на  ступеньки.  У   двери   она
остановилась и повернулась к суперинтенданту. Ей не хотелось уступать  ему
верх, нужно поставить этого бездельника на место.
   - Что-то вы не всех останавливаете, - с иронией заметила  она.  -  Там,
внизу, жили какие-то люди.
   Он пожал плечами. Его  дружки  с  нарастающим  интересом  наблюдали  за
происходящим,  переводя  взгляд  поочередно  со  своего  приятеля  на  эту
девчонку. Неужели он уступит какой-то барказианке?
   - Вы плохо контролируете доступ в подвал, - не дала она ему собраться с
мыслями. - А кроме того, на нескольких  счетчиках  сломаны  пломбы.  Может
быть, вы знаете, что у вас там источник плазмы? Ну, признайтесь, знаете?
   Суперинтендант растерянно отвел глаза в сторону.
   -  Эти  счетчики  сломали,  наверное,  давным-давно,  еще  до  меня,  -
промямлил он. - За несколько  лет,  что  я  здесь  работаю,  инспекция  не
проверяла ни разу.
   Айя не знала, как ей поступить дальше. Может быть, все бросить и  уйти?
От волнения у нее повлажнели ладони. Она мысленно стала прикидывать, какой
неожиданности  следует  ждать  от  суперинтенданта.   Возьмет,   например,
позвонит ее начальнику и станет жаловаться на нее. Не исключено. И все  же
уходить просто так ей  не  хотелось.  Что-то  толкало  ее  вперед:  то  ли
инстинкт, то ли вызванная плазмой эйфория.
   -  Владельцы  здания  штрафуются  независимо  от   того,   когда   были
установлены счетчики, - пошла она в решительную атаку. - Вряд ли они будут
удовлетворены вашей работой. А если уж вам так не хочется, чтобы я бродила
по вашим подвалам, то  скажите  мне,  откуда  поступает  нелицензированная
плазма. И я сразу же уйду.
   Суперинтендант проявлял повышенную осторожность и сдержанность.
   - Я об этом ничего не знаю, - ответил он, что-то рассматривая на улице.
   - Мне платят за то, что я делаю, -  поставила  она  последнюю  точку  и
направилась к решетчатой двери.
   Спускаясь потом по ступенькам, она с позиции постороннего анализировала
свое поведение во время встречи с суперинтендантом.
   "Ну и что ты сказала всем этим? - мысленно задала она себе вопрос. - Ты
считаешь, что вела себя достаточно осторожно?"
   - Не совсем осторожно, - сама себе ответила Айя. - Но другого выхода  у
меня, пожалуй, не было...
   Глубоко внизу, под слоем металла, кирпича и бетона ее ждала плазма. Она
звала девушку, сияя в холодном сыром подземелье.


   Айя медленно поднималась по ржавым ступенькам-скобам  воздушной  шахты.
Сверху  по  каске  стучали  редкие  тяжелые  капли   влаги.   Она   решила
воспользоваться  этим  выходом,  чтобы  не   встречаться   с   подвыпившим
суперинтендантом и его дружками. Подъем труден, но Айю  нес  вверх  глоток
плазменной энергии.
   Наконец она добралась до площадки. Здесь Айя размяла ноги и без отдыха,
сразу приступила к делу. Подняла тяжелую  металлическую  решетку,  которую
они с Трандшуком расчистили два дня назад. Отстегнула ремень  безопасности
и вылезла в туннель.  Его  овальный  вход  тускло  освещали  бледно-желтые
лампы.  Отсюда  до  поверхности  всего  один  уровень.   Здесь   проходили
коммуникационные линии, паровые трубы и электрические кабели.
   Айя ползла медленно, радуясь  тому,  что  тускло  мерцающие  лампы  под
металлическими решетками еще  не  погасли.  Где-то  впереди,  согласно  ее
расчетам, должна находиться станция подземки.
   Совсем рядом, над самой головой,  она  слышала  шум  проходящих  машин.
Узкими ступеньками, идущими вверх по бетонной стене, уже  давно  никто  не
пользовался, теперь они покрыты  какой-то  мерзкой  слизью.  Айя  уперлась
обеими ногами и осторожно подтянулась к крышке люка. Ей вовсе не  хотелось
попасть под колеса  грузовика,  поэтому  какое-то  время  она  внимательно
прислушивалась к тому, что творилось над ее  головой.  Крышку  люка  стала
поднимать  лишь  после  того,  как  убедилась,  что  поблизости   никакого
транспортного средства нет.
   Осторожно приподняла  крышку.  В  узкую  щель  проник  свет.  А  первым
предметом, который попался ей на глаза, оказались теплые носки на  чьих-то
всунутых в старые шлепанцы ногах. Она уперлась посильнее, сдвинула  крышку
в сторону и  наткнулась  на  удивленный  взгляд  пожилого  мужчины.  Он  с
любопытством рассматривал ее через бифокальные линзы.
   - Вам помочь? - спросил он.
   - Спасибо, - ответила она.
   Судя по всему,  обладатель  теплых  носок  зарабатывал  себе  на  жизнь
уличной торговлей. Место он  выбрал  себе  не  совсем  удачно:  прямо  под
лесами, подпиравшими рассыпающийся кирпичный дом. Вместо прилавка - старая
металлическая дверь, положенная на бетонные блоки. Весь товар  состоял  из
убогих, потрепанных временем кухонных  принадлежностей,  детских  игрушек,
которыми играл,  вероятно,  еще  сам  продавец,  да  стопки  перехваченных
веревкой пожелтевших книг.
   Благодаря заряду плазменной энергии, наполнившему ее мышцы  силой,  Айя
без особого труда задвинула тяжелую крышку люка на место.
   - О, вы так сильны! - не без зависти  заметил  продавец,  опускаясь  на
складной стульчик. - Может быть, что-то купите?
   В его голосе звучала слабая надежда. Девушка обвела  взглядом  лежавший
на двери хлам и заметила несколько дешевеньких металлических  амулетов  на
цепочке. Один из них имел форму Триграма. Да, вот так полезные инструменты
превращаются в никчемные безделушки.
   - Да, я возьму вот это, - указала она на Триграм.
   Продавец сунул в карман полученные деньги,  а  девушка  надела  на  шею
цепочку с символом и подняла  воротник.  Символ  энергии  и  силы  приятно
холодил ее кожу.
   Теперь хорошо бы разобраться, где она находится.
   - Как мне пройти  к  ближайшей  станции  подземки?  -  спросила  она  у
продавца.
   - Станция сразу за углом, - ответил старик, показав рукой.
   Поблагодарив его, Айя торопливо пошла в указанном направлении.  Но  уже
через десяток шагов ее остановил приятный аромат,  исходивший  от  другого
импровизированного лотка. Девушка направилась к нему.  Полная  розовощекая
женщина издали приветливо улыбалась потенциальной покупательнице. Но,  чем
ближе подходила Айя, тем сдержаннее становилась улыбка  продавщицы.  Когда
девушка подошла к самому лотку, лицо женщины олицетворяло озабоченность.
   -  Вы  уж  извините,  но  тушеная  баранина  только  что  кончилась,  -
произнесла продавщица, разводя руками. - А  хлеб  еще  не  подвезли.  Есть
жареный голубь, но его пережарили, и вы, конечно, не возьмете его.
   Женщина еще  раз  широко  развела  руками  и  отвернулась,  старательно
перекладывая какие-то продукты с места на место.
   Айе все стало ясно.
   - В любом случае, спасибо, - с иронической улыбкой произнесла она.
   Через улицу она заметила другого продавца. Направилась к нему и  купила
тарелку макаронного супа и свежие овощи, выращенные на чьей-то крыше. Вкус
пищи для нее не совсем привычный, но сейчас не до того.  После  нескольких
часов, проведенных  в  подземелье,  лакомством  покажется  даже  вчерашний
бутерброд.
   И Айя с аппетитом ела, не снимая с  плеча  сумку  с  тремя  плазменными
батарейками.
   Тем временем  к  пышнотелой  продавщице,  что  работала  через  дорогу,
подошел какой-то джаспериец. Айя хорошо слышала весь их разговор.  Мужчина
попросил тушеную баранину, хлеб и жареного голубя. Все он тут  же  получил
безо  всяких  ссылок  и  оговорок.  Значит,  Айя  не  ошиблась   в   своем
предположении. Для нее у продавщицы ничего не нашлось только  потому,  что
она здесь чужая.
   Она уже немного привыкла к тому, что ее  считали  здесь  чужой  мужчины
джасперийцы, но почувствовать отчужденность со стороны приветливой женщины
оказалось особенно неприятно.
   Доев макаронный суп и поставив тарелку на прилавок,  Айя  поблагодарила
продавца и пошла своей дорогой. На углу ей  повстречалась  группа  молодых
джасперийцев. Парни недоброжелательно посмотрели на нее.
   - На  этой  территории  барказиане  не  обслуживаются,  -  выразительно
произнес один из них.
   "Спасибо за информацию, - мысленно  поблагодарила  Айя.  -  Это  я  уже
поняла".
   Что ж, теперь  Айя  имела  значительно  лучшее  представление  об  этом
районе,  и  понятие  "быть  осторожнее"  для  нее  наполнилось  конкретным
смыслом.



5

   Вот и наступил великий праздник - День Сенко.
   К этому  времени  внимание  к  неизвестному  источнику  плазмы  заметно
поубавилось, и Менгене согласился предоставить Айе выходной.
   В праздничный день она  оделась  особенно  тщательно,  подобрав  цвета,
которые шли ей больше других: черный, ярко-красный, зеленый и  золотистый.
Аккуратно уложила волосы большими кольцами. В другие дни ей обычно  не  до
укладки, а теперь она уж постаралась. На руку надела браслет  с  маленьким
желтоватым диском, подаренный ей в лучшие дни Гидом. А на шею, под  блузку
- дешевый металлический амулет. Оценивающе посмотрела на свое отражение  в
зеркале и, вполне довольная, немного  погримасничала.  Затем  повесила  на
плечо сумку и вышла из  дома.  Батарейки  прихватила  с  собой  в  надежде
провернуть в ходе праздника это выгодное дельце.
   Выйдя из вагона подземки и поднявшись на поверхность,  Айя  обнаружила,
что улицы уже полны народа. Погода стояла чудесная. Под Щитом белели всего
несколько легких облачков.
   Улицы приобрели праздничный вид. На балконах  стояли  женщины  в  ярких
развевающихся платьях. Ни у одного мужчины не могло возникнуть сомнение  в
том, что они сегодня веселы и доступны.
   Сами мужчины бродили  по  улицам  с  живописными  уборами  на  головах,
напоминающими хохолки с кисточками. Многие из них обнажили  свои  торсы  и
виртуозно  расписали  их  красками.   Главное   занятие   мужчин   сегодня
заключалось в том, чтобы петь и пить. Тем более что в музыке недостатка не
ощущалось. Жители вытащили и установили на балконах, подоконниках все, что
только могло издавать какие-нибудь звуки. Эти  звуки,  называемые  сегодня
музыкой, сотрясали  воздух  и  стекла  и,  как  ни  странно,  создавали  у
многочисленных прохожих приподнятый настрой.
   Айе казалось, что дрожал и сотрясался сам  тротуар.  Ее  губы  невольно
растягивались  в  улыбке,  а   тяжелая   сумка   не   мешала   ей   слегка
пританцовывать.
   По случаю праздника власти закрыли улицу  для  движения  транспорта,  и
пешеходы сполна  воспользовались  предоставленным  им  правом.  Во  всяком
случае, они немедленно покрыли ее слоем мусора.
   Айя упорно пробивалась через толпу танцующих на тротуаре, наступала  на
ноги и получала шлепки ниже спины. Потом  прошла  мимо  группы  парней  на
ходулях, изображавших сказочных животных с рогами  и  длинными,  до  самой
земли, хвостами из мягкого поролона.
   В небе время от времени что-то гремело и сверкало. Айя вместе с другими
поднимала вверх голову и видела хорошо знакомую рекламу "Хозяев Нью-Сити".
Громадное и решительное лицо Керзаки  хмуро  взирало  сверху  на  ликующий
народ.
   Маршрут,  по  которому  вот-вот  должны  пройти  праздничные   колонны,
пролегал мимо все тех же  лесов,  преображенных  по  случаю  праздника  до
неузнаваемости.  Сегодня  леса  представляли  собой  балконы,   украшенные
перилами из кованого железа.
   В одном из зданий, окна которого выходили на  улицу,  жила  кузина  Айи
Элла. Ее квартира заслуживала восхищения. И все лишь потому,  что  ее  муж
Ников служил полицейским и недавно его убили при исполнении  обязанностей.
Выданной ведомством страховки хватило и на квартиру, и на безбедную жизнь,
которую вела с тех пор Элда со своими детьми.
   После того как Элда вышла замуж, Айя, как  и  многие  ее  родственники,
поставила на ней крест. В частности, Айя  не  верила,  что  кузина  сможет
найти кого-то,  кто  мог  бы  сравниться  с  ее  прежним  мужем.  Но,  как
оказалось, вместе с пеплом погибшего  мужа,  который  теперь  в  крошечной
цементной урне хранился глубоко под землей, из личной жизни  Элды  ушли  и
некоторые другие вещи, которые объединяли ее с мужем.
   Выйдя  из  лифта,  Айя  услышала  громкие  голоса  и  громогласный  рев
музыкальных инструментов. Через незапертую дверь она вошла в  помещение  и
сразу же оказалась в объятиях многочисленных родственников. Дети тянули ее
за платье и громко визжали, стараясь перекричать друг друга. Айя  целовала
всех по очереди, выслушивала комплименты  и  отвечала  на  вопросы.  Между
делом она ухитрилась пристроить сумку за диван,  где  та  не  бросалась  в
глаза. Айе очень не хотелось, чтобы кто-либо  из  присутствующих  случайно
заглянул в нее.
   Наконец очередь дошла до матери, Гурры. Она единственная из собравшихся
во время приветствия хмурилась.
   - Ты приезжала сюда на днях, а ко мне не зашла! - начала мать с упрека,
обнимая дочь с показной сдержанностью.
   Хотя Гурра  прожила  немало  лет  среди  джасперийцев,  но  говорила  с
заметным барказианским акцентом.
   - Мама, я же приезжала по работе, - оправдывалась Айя. - Откуда у  меня
может быть время на визиты?
   Гурра сердито фыркнула.
   - По работе, говоришь? - сердито наседала она. - Ландро сказал мне, чем
ты занималась. Все выискиваешь, кого  бы  посадить  в  тюрьму?  И  это  ты
называешь работой!
   - Ты неправа, мама, -  старалась  Айя  сохранить  спокойный  тон.  -  Я
выискивала незарегистрированные источники,  чтобы  кто-нибудь  не  взорвал
Берсари-стрит.
   - А ты была там, когда это произошло недавно? - спросила сестра.
   Айя обрадовалась  представившейся  возможности  прекратить  разговор  с
матерью, зная, что никогда не  сможет  переубедить  эту  упрямую  женщину.
Повернувшись к сестре Хенли, Айя невольно  бросила  взгляд  на  ее  живот,
который красноречиво говорил о ее беременности. Но Хенли  могла  позволить
себе это, ее муж - надежный парень. Она на год старше Айи и на голову выше
ее. При своем росте Хенли двигалась с удивительной грацией,  чем  вызывала
зависть всех подруг.
   - Да, я как раз стояла у окна, когда шла та Женщина, - ответила Айя.  -
Взрывом выбило стекло...
   Хенли ахнула и всплеснула руками. Пальцы  у  нее  оказались  опухшие  и
деформированные артритом.
   - Волосы у меня были зачесаны вверх, так что обожгло шею; -  продолжала
Айя. - Но, конечно, могло быть и хуже.
   Она показала сестре ожог.
   Услышав, о чем шел разговор, к дочерям подошла Гурра. Теперь она являла
собой образец сострадания.
   - А почему ты мне ничего не  рассказала?  -  плаксивым  тоном  спросила
старуха Айю.
   Затем заставила ее наклониться и лично  осмотрела  место  ожога.  Хенли
подмигнула сестре.
   Сколько Айя себя помнила, ее сестра никогда не принимала  слова  матери
всерьез, что бы та ни говорила.  Впрочем,  для  этого  имелись  основания.
Гурра  разыгрывала  драмы  нередко  на  пустом  месте.  В  зависимости  от
обстоятельств она впадала нередко то в отчаяние, то в восторг. И  все  это
нередко с единственной целью: привлечь к себе внимание.  Ко  всем  семерым
детям она относилась одинаково, не выделяя ни старших, ни  младших.  Пятая
из детей, Айя познала это на себе.
   Между тем Гурра провела рукой по шее Айи и покачала головой.
   - У тебя кожа да кости, - сочувственно  произнесла  она.  -  Тебе  надо
больше есть.