раз.
     Мы  не  могли  на  прощание обняться.  Мы  не  могли афишировать наше
расставание даже  каким-нибудь жестом или  словом.  Я  сказал Жаклин,  что
пойду во <фри шоп>*, и еле слышно добавил: <Я тебя люблю!> Купив маленький
транзистор,  я  положил  его  в  заменившую  мне  <дипломат> папочку,  где
находились обе видеокассеты, и направился к таможне, чтобы выйти в город.
     _______________
          * Ф р и  ш о п  (англ.)   -  продажа  в  аэропорту  товаров,  не
     обложенных пошлиной.


                                  * * *

     Я  страдал от холода.  Я  почти замерзал в самом горячем городе мира!
Вот  уже  третий  день  подряд  в  Адене  дул  бодрый  ветерок,  накрывший
полуостров облаками,  а вчера -  вещь почти неслыханная!  - с неба закапал
дождик.  Небесная  влага  внесла  некоторое смятение в  сердца  местных  и
европейских аборигенов,  твердо усвоивших, что если аллах и посылает раз в
несколько лет  с  неба дождь,  то  случается это  весной,  а  отнюдь не  в
декабре.
     <Прохладная>,  то  есть около плюс двадцати пяти градусов по Цельсию,
погода,  а  также  усиленное  нагнетание  средствами  современной  техники
искусственного холода внутри гостиницы <Аден>,  где я жил,  навели меня на
мысль поискать какую-нибудь теплую воздушную или  водную среду.  Внизу под
моим  окном  заманчиво блестел  голубой открытый бассейн.  Я  спустился во
двор,  прихватив с  собой в пляжной сумке видеокассеты.  Вокруг не было ни
души.  Сказочно  прекрасная голубизна воды  бассейна и  полное  отсутствие
представителей рода человеческого в  его окрестностях зарождали сомнения в
возможности согреться.  Но все же я рискнул.  Преодолев малодушное желание
потрогать  ногой  воду,  я  мужественно и  красиво  прыгнул  в  прозрачную
голубизну.
     Наказание последовало немедленно. Вода показалась обжигающе холодной,
и   я   пулей  вылетел  на   противоположную  сторону  купальни.   Наскоро
растеревшись полотенцем, я принялся внимательно изучать устройство водоема
для <моржей>.  Так и есть!  Три бурлящих круглых отверстия на дне бассейна
не   оставляли  никакого  сомнения,   что   вода  непрерывно  сменялась  и
охлаждалась.  Наверное,  это было хорошо в летнюю пору,  когда в тени жара
достигала сорока пяти градусов.  В декабре могли бы водоем и подогреть. Но
подогревать плавательные бассейны в Адене никому еще не приходило в голову
за  всю  историю этого города.  Ладно!  Придется замерзать дальше.  Уйти с
площадки, на которой расположен бассейн, нельзя: я мог пропустить желающих
со мной познакомиться.  Кто это будет,  я  не знал.  В ожидании возможного
знакомства пришлось  расположиться на  ярко-красном  матраце  и  с  тоской
посматривать в сторону океанского залива,  надеясь,  что к вечеру на пляже
потеплеет, а вода станет приятной для купания такому мерзляку, как я.
     Океан начинался метрах в пятидесяти от бассейна.  Правда, это был еще
не  океан,   а  грязноватый  лиман,  перегороженный  в  нескольких  местах
земляными дамбами. Зато в мелкой грязной воде стояли или двигались, смешно
поднимая  ноги,  десятки  прекрасных  бело-розовых  фламинго.  Они  что-то
деловито выковыривали из  ила.  Рядом  с  ними  выхаживали небольшие серые
птицы, похожие на журавлей.
     - Мсье отдыхает? - услышал я над головой.
     Прямо надо мной стояли две молодые девушки,  блондинка и брюнетка,  в
коротеньких шортах, с неправдоподобно длинными, стройными ногами.
     - Мсье замерзает,  - машинально ответил я, вставая с лежака и пытаясь
сообразить,  то ли это знакомство,  которого я  ждал.  Акцент и  внешность
девушек выдавали в них англичанок.
     - Меня зовут Виктор, - тут же представился я незнакомкам. - Насколько
могу  судить,  одна  из  вас  из  Уэльса?  (Синие  глаза,  темные волосы и
характерное для валлийки лицо позволили мне сделать это предположение.)
     - Почти верно!  -  засмеялась брюнетка.  - Мой отец из Кардиффа, но я
родилась в Лондоне. Мсье давно в Адене?
     - Вы  хотите узнать,  имеет ли  еще мсье право голоса?  Ведь по вашим
британским  законам  после  длительного пребывания в  Адене  гражданин  не
допускался к  избирательным урнам,  пока  не  проходил определенный срок и
окружающие  не   убеждались,   что   он   психически  нормален.   Как  мне
представляется,  я  не успел еще свихнуться и,  видимо,  пока в  состоянии
правильно определять свои  симпатии к  политическим партиям и  молоденьким
девушкам. Даже к тем, имена которых мне неизвестны.
     - Элизабет,  Кора,  - представились длинноногие незнакомки. - Мы сами
здесь недавно,  вчера слышали,  как вы говорили по-французски с  портье и,
учитывая недостаток европейцев в гостинице, решили с вами познакомиться.
     Мы  еще  мило  поболтали некоторое время.  Темноволосая Кора засыпала
меня  вопросами о  Париже,  последних модах  и  представлениях варьете.  Я
охотно отвечал,  иронизируя над нашими нравами.  В конце разговора я прямо
спросил  англичанок,  какие  ветры  занесли  их  в  Южный  Йемен.  Девушки
рассмеялись и  сказали,  что ответ дадут во время свидания,  они назначают
мне его в  двадцать два тридцать в  ночном клубе гостиницы,  который здесь
называют <Абу Нувас>.
     - Что ж! - согласился я. - Место свидания звучит весьма обещающе.
     - Почему? - заинтересовались, в свою очередь, мои собеседницы.
     - А вам слова <Абу Нувас> ни о чем не говорят?
     - Нет. Это какое-то арабское выражение.
     - Это имя поэта,  жившего тысячу лет назад. И этот поэт Абу Нувас уже
тысячу  лет  назад  утверждал,  что  главная  цель  человеческой  жизни  -
наслаждение и удовольствия... Нам бы его заботы!
     - А вдруг он не ошибся?  -  многозначительно усмехнулась Кора.  -  Во
всяком случае, место свидания мы не отменяем.
     Англичанки ушли.  Если одна из них и была <контактом>, то, видимо, не
решилась  даже  намекнуть  на  это.  Чтобы  я  правильно  сориентировался,
<контакт> обязан был предварительно показать мне одну вещицу до того,  как
обменяться паролем.  Но  вещица показана не  была.  И  все же похоже,  что
девушки вышли на меня не случайно. Поведение Элизабет было естественным, а
вот то, как держалась Кора, мне чем-то не нравилось. Излишняя активность в
вопросах,  ненатуральность в  голосе.  Резкая смена направления разговора,
если  собеседник,  то  бишь  я,  настораживался.  В  общем,  было над  чем
подумать.
     В  двадцать два двадцать я  спустился в вестибюль гостиницы и вошел в
клуб <Абу Нувас>. Небольшой зал со столиками, в углу сцена, стены и мебель
отделаны  красной  материей.  Затемненное  освещение,  тихая  музыка.  Над
потолком  вращается  традиционный  блестящий  шар,  разбрасывающий  тонкие
серебряные лучи по всему залу.  Большинство столиков свободно. В зале одни
мужчины,  в основном арабы,  -  местные женщины варьете не посещают.  Один
столик  занимала группа  японцев (и  здесь  японские туристы!),  глядя  на
которых я  вспомнил <Лидо>  и  как  там  меня  незаметно сфотографировали.
Может, <контактом> будет японец?
     Я  занял  ближайший к  сцене  столик,  заказал  бутылку спорт-колы  и
принялся ждать дальнейшего развития событий.  Англичанок не  было.  Тем не
менее они оказались пунктуальными.  Правда,  появились не  с  той стороны,
откуда я их ожидал.
     В двадцать два тридцать музыка заиграла громче,  и на сцену выскочили
пять  прелестно  одетых  длинноногих  танцовщиц.   Все  пять  ослепительно
улыбались.  Но две из них улыбались явно мне -  это были Элизабет и  Кора.
<Красотки,  красотки,  красотки кабаре...> - зазвучал в моей голове мотив,
перебивавший громкую музыку танца. Почему-то я был шокирован. Возможно, от
внутреннего снобизма.  Пытаясь заняться самоанализом, я стал внушать себе,
что если девушки умеют красиво танцевать, то почему бы им не подзаработать
немного денег,  приехав на гастроли в бархатный сезон в Аден. Ведь жизнь в
Англии сейчас очень тяжелая. Только непонятно, почему они завязали со мной
знакомство?
     Двое  крепко  сколоченных молодых людей,  явно  французов,  подошли к
моему  столику  и  вежливо  поинтересовались:  можно  ли  присоединиться к
соотечественнику. Получив мое согласие, один из них улыбнулся, затем вынул
из кармана пачку сигарет и  необычную по форме зажигалку.  Я замер:  такая
зажигалка могла быть только у человека,  который должен был разыскать меня
в отеле <Аден>.
     <Контактом> оказались двое геологов,  искавших в  Южном Йемене нефть.
Звали их Ной и  Дидье.  После того как представление на сцене закончилось,
они сразу ушли.  Но  пока девушки танцевали,  мы  успели под звуки громкой
музыки обо многом договориться.
     Я  продолжал  сидеть  за  своим  столиком.   Вскоре  ко  мне  подсели
переодевшиеся  Элизабет  и   Кора  и   тут   же   спросили  мое  мнение  о
представлении.   Пришлось  лестно  отозваться  об   их  умении  танцевать.
Выяснилось,  что девушки действительно заключили контракт на  три месяца с
фирмой <Франтель> (построившей йеменцам отель),  а  когда  погода в  Адене
станет  невыносимо жаркой,  отправятся танцевать  в  страны  Африки  южнее
экватора,  где наступит осень.  Кора спросила,  надолго ли  я  задержусь в
Южном  Йемене.  С  геологами  мы  условились о  легенде,  которой  я  буду
придерживаться: в Аден приехал поплавать в океане, посмотреть окрестности,
если надоест,  отправлюсь в Джибути заниматься подводной охотой.  На самом
деле Ною и  Дидье,  в  чьи обязанности входило переправить меня в Северный
Йемен,  требовалось время, чтобы получить разрешение на въезд в эту страну
на автомашине.  Северойеменские визы в наших паспортах имелись,  о своей я
позаботился еще в  Париже.  Поэтому на вопрос Коры я ответил,  что немного
осмотрюсь, а потом уеду в Джибути.
     Кора, однако, продолжала проявлять любопытство.
     - И что вы собираетесь тут осматривать?  - насмешливо спросила она. -
Здесь  же  фактически  ничего  нет,   и  если  бы  не  хорошие  деньги  за
выступления, меня бы сюда не затащила никакая сила.
     - Полагаю,  что вы ошибаетесь,  -  заметил я.  - Южный Йемен - страна
крайне интересная и очень древняя. Думаю, здесь когда-то был совсем другой
климат.  Поезжайте в Хадрамаут,  там сохранились потрясающие небоскребы...
из глины. Такие вы вряд ли где еще увидите...
     - А что вы делаете завтра? - перебила меня Кора.
     - Утром съезжу в Кратер, старую часть города, расположенную в кратере
древнего вулкана. Потом на пляж купаться.
     - У вас что, есть машина? - спросила молчавшая до сих пор Элизабет.
     - Есть, - не моргнув глазом, сказал я, хотя машины у меня пока еще не
было,  но Ной,  уходя,  дал мне ключи от своего <пежо>, который оставил на
стоянке около гостиницы. Без автомобиля в Адене обходиться невозможно.
     - Ах!.. - мечтательно протянула Кора. - Без машины из отеля никуда не
выберешься,  возьмите меня с  собой.  Я хоть и не самая красивая девушка в
мире,   но  могу  сделать  мужчину  счастливым,  -  совершенно  неожиданно
закончила она, окинув меня насмешливым взглядом.
     - Я за женское равноправие даже среди самих женщин. Поэтому приглашаю
вас обеих завтра утром на прогулку по Адену.
     - Приглашение с благодарностью принимается.
     - Кстати,  Кора,  где-то я уже читал слова о том,  что <даже не самая
красивая девушка в мире может сделать мужчину счастливым...>?
     - Ах,  Виктор,  не будьте идеалистом и  не требуйте от каждой девушки
неповторимости,  тем  более от  артистки.  Артисты и  политические деятели
часто произносят слова, написанные другими...
     На  другой день  я  с  Корой и  Элизабет поехал в  Кратер.  Маленькие
улочки,  маленькие дома,  нижние этажи  -  сплошные магазинчики.  Они  все
похожи друг на  друга,  эти арабские лавчонки,  в  Аммане,  в  Кувейте,  в
Багдаде.  Небольшое помещение с  продавцом (или хозяином) у входа,  тщетно
ожидающим покупателей.
     В  Кратере лавочки намного беднее,  чем в  Аммане или Кувейте.  Здесь
торгуют  разными  мелкими  товарами,   доставленными  в  Аден  чаще  всего
контрабандным   путем   -    фотоаппараты,   транзисторы,   электробритвы,
магнитофончики,  мелочь для автомобиля, - но все с опозданием на несколько
лет,  то,  что в  Европе и  тем более в  Японии давно уже устарело.  Много
разной одежды,  восточной и  европейской,  тоже устаревшей и  к тому же не
очень чистой после длительного хранения в пыльном помещении.
     Оказалось,  что  Кора захватила с  собой фотоаппарат и  несколько раз
сфотографировала меня  с  Элизабет на  фоне лавчонок.  Фотографирование не
входило в  мои планы,  но первые снимки англичанка сделала неожиданно,  не
спросив разрешения.  На  окраине Кратера была  расположена древняя система
восемнадцати хранилищ для воды, уступами спускавшихся по ущелью. Видимо, в
хранилищах весной  собиралась вода  (и  то  раз  в  несколько  лет,  когда
выпадали обильные дожди),  и  город жил  этой водой год (или годы).  Кто и
когда построил хранилища,  так и  осталось неизвестным.  Археологи думают,
что  строили в  первом веке  нашей  эры.  Англичане обнаружили их  лишь  в
прошлом веке.
     - Люди умерли,  прошли столетия,  но  дело рук их осталось,  -  вдруг
сказала Элизабет. - Что останется после нас?
     Элизабет нравилась  мне  гораздо  больше.  Спокойная,  приветливая  и
дружелюбная.  Кора же явно нервничала. Меня неотступно преследовала мысль,
что  она  на  кого-то  работает.  Вчера  я спросил Ноя и Дидье,  не они ли
посоветовали англичанкам пригласить меня в <Абу Нувас> и оба заявили,  что
никаких  див  с  Альбиона  не  знают,  но обязательно поинтересуются моими
знакомыми.  Меня же  они  нашли  с  помощью  портье,  коллекционировавшего
портреты  американских  президентов  на зеленых бумажках.  В данном случае
портье оказал некоторые услуги за портрет президента Джексона*.
     _______________
          * Портрет президента Джексона  изображен  на  двадцатидолларовой
     ассигнации.

     Из Кратера мы поехали купаться.  Кора предложила было поплавать около
скал, образующих рога полумесяца большой бухты за городом.
     - Пожалуйста, - вежливо согласился я. - Мурены, которые живут там под
камнями,  нам не  страшны.  Они откусывают только тот палец руки или ноги,
которые вы суете в их подводное убежище.  Морские ежи тоже не опасны, если
наступить на их ядовитые иголки не имеющимися у  нас резиновыми тапочками.
Но вот в мой прошлый приезд, лет пять назад, одна молодая женщина вздумала
нырнуть с лодки как раз в тех местах,  куда зовет нас Кора.  Возможно, вас
заинтересует, что она тоже была англичанкой...
     - Была? - переспросила Элизабет.
     - Честно говоря,  ее  успели втащить в  лодку.  Акула откусила только
большой кусок ее бедра.
     - Ну что же,  -  хладнокровно заметила Элизабет.  - Хоть нашу нацию и
упрекают в излишней приверженности к традициям,  думаю,  нам необязательно
продолжать следовать по  пути наших соотечественниц,  и  мы  искупаемся на
цивилизованном песчаном пляже.
     На  <цивилизованном> пляже,  кроме  песка,  были  мороженое,  кофе  и
прохладительные напитки.  Зато  акул  поблизости  не  было.  Мои  спутницы
немедленно познакомились с двумя мускулистыми парнями, одиноко валявшимися
на  песке у  самой воды.  Это Ной и  Дидье поджидали,  когда я  вернусь из
Кратера.  Я сказал англичанкам,  что уже имел удовольствие видеть их новых
знакомых  вчера  в  качестве  горячих  поклонников  представления  в  <Абу
Нувасе>.  Пока танцовщицы кокетничали с  геологами,  я,  положив у ног Ноя
свою пляжную сумку,  поплыл в океан,  не очень удаляясь от берега, так как
точно  не  знал,   где  начинаются  территориальные  владения  акул.  Если
правильно выбирать участки берега, в Адене, пожалуй, одно из лучших в мире
мест для купания (разумеется,  с декабря по февраль,  в другие месяцы вода
превращается в теплое или очень теплое молоко).  Вода здесь чистая,  а дно
во многих местах песчаное,  постепенно уходящее в глубину. Лежа на спине в
воде и  наслаждаясь океаном,  я  в  то же время пытался придумать,  как бы
засветить пленку в фотокамере у Коры.  То,  что она фотографировала меня с
целью передать кому-то  снимки для опознания,  не  вызывало сомнения.  Тем
временем Кора,  Элизабет и  Дидье также вошли в  воду.  Я  быстро вышел на
берег,  растянулся около Ноя и тихо шепнул ему,  что Кора сфотографировала
меня, а камера находится у нее в сумочке, лежащей в двух метрах от нас.
     - Кора работает лишь на подхвате, - так же тихо сказал Ной. - Старшая
из  них  Элизабет.  Она  связана  с  местным  представителем международной
гангстерской организации,  торгующей  наркотиками.  Мы  сегодня  все  утро
разбирались с твоими англичанками. Тебя они подозревают в принадлежности к
Интерполу*.  Но все равно твою фотографию оставлять у них ни к чему. Через
мафию на  тебя могут выйти те,  кому нужен наш общий шеф Курть„.  Пленки я
сейчас засвечу.
     _______________
          * И н т е р п о л  - международная уголовная полиция.

     И  он не спеша полез в  свою пляжную сумку,  чем-то там щелкнул,  как
будто  спустил затвор фотоаппарата,  потом  вытащил оттуда красивые темные
очки.  Между тем Кора уже торопливо плыла к  берегу.  Наше соседство с  ее
сумочкой, видимо, ей не нравилось.
     - Поздно,  -  процедил сквозь зубы Ной, - фото дарить не придется. Мы
подозревали,  что  тебя  сфотографируют,  и  специально захватили с  собой
излучатель.
     Англичанка подошла к нам и,  убедившись, что ее вещи никто не трогал,
весело защебетала:
     - Мальчики,  если вас не разочаровали наши пляски, приходите опять на
шоу, а потом что-нибудь сообразим...
     - Соблазнительная идея!  -  усмехнулся Ной.  -  Может,  кат пожуем...
Только вечером нельзя. Давайте завтра. Завтра как раз четверг, а по закону
кат разрешается жевать с двенадцати дня четверга и всю пятницу. В Северном
Йемене -  другое дело,  там можно жевать кат в любой день недели.  Как ты,
Виктор?
     Я  буркнул что-то  невпопад.  Слова Ноя  об  Элизабет меня  потрясли.
Девушка,  так мне понравившаяся,  оказалась человеком мафии и  столь умело
руководила действиями дурочки  Коры?  Кажется,  я  разучился разбираться в
людях. Но какая игра! Какая естественность! Ни одного фальшивого жеста или
слова! Недооценивать такого противника опасно.
     - Ной, кат - это наркотик? - послышался голос Коры.
     - Никто  толком  не  знает.   Медики  спорят  по  сей  день.  Йеменцы
наркотиком его не  признают.  Как мы  чай.  К  нему привыкают,  только,  в
отличие от чая, он не возбуждает, а расслабляет. Говорят, что, как и кофе,
этот кустарник первым открыли козы,  а  потом стали жевать и  люди.  Такие
небольшие зеленые листочки...
     Я уже пришел в себя настолько, что смог поддержать разговор:
     - Главное,  в четверг и в пятницу поаккуратнее ездить в автомобиле, а
лучше совсем не  ездить.  Нажевавшиеся ката легко попадают под колеса.  Но
если в  четверг какой-нибудь местный деятель пригласит вас к себе пожевать
кат,  то это знак большого доверия.  Примерно,  как в Финляндии приглашают
попариться вместе в сауне.
     Кора с интересом окинула нас взглядом.
     - Так что же, будем вместе париться в сауне или жевать кат? - невинно
спросила она.
     - Конечно,  в сауне,  -  подхватил Ной, - если вам удастся найти ее в
Адене...  Впрочем,  парилка здесь  самая  настоящая,  длится  с  апреля по
октябрь. Достаточно выйти на улицу...
     - И  все-таки попробуем пожевать кат,  -  не унималась Кора,  -  надо
знать собственные возможности.
     - Одна моя знакомая,  - Ной растягивал слова, - пытаясь выяснить свои
возможности,   так   много  знала  о   себе,   что  некоторые  считали  ее
нескромной...
     Мы рассмеялись.
     - Куда все-таки делся мой Дидье?  -  продолжил игру Ной.  - Красавица
англичанка,  видимо, уговорила его захватить совместно какой-нибудь остров
в Индийском океане и основать новую англо-французскую колонию...
     - Нет, - подхватила Кора, - они скорее всего добывают со дна морского
раковины, кораллы и прочие редкости. Т