- Но ведь скупость нередко появляется у людей с возрастом,  когда они
стареют?
     - Правильно,  это качество мозга.  А  если у человека мозг <старый> с
детства,  то  это  черствый человек,  эгоистичный и  ему нельзя руководить
другими.
     - Во Франции ваши воззрения вызвали бы немало споров.  Только при чем
здесь юмор?
     - Юмор  -  признак  высшей  интеллектуальности  любого  человека.  Но
главное,  люди  с  чувством юмора  никогда  не  создадут атмосферы страха,
нервозности и  угнетенности среди тех,  кем  руководят.  Это  очень важно:
раскованность снимает у  подчиненных стрессы и продлевает им жизнь...  Да,
забыла  еще   одно   важнейшее  качество  -   его   обладатели  немедленно
отстраняются от  дальнейшего участия в  конкурсе на руководящую должность.
Это - зависть.
     - Зависть - понятно. А что такое третий этап отбора?
     - Если человек прошел второй этап, ему предлагают учиться четыре года
в  специальной,  единственной  в  стране  школе  администраторов.  Там  он
получает     знания,     совершенствует    свой     характер,     развивая
доброжелательность,   требовательность  и  великодушие,  внимательность  к
людям, а также быстроту мышления, умение принимать ответственные решения в
экстремальных   ситуациях.    Кроме   того,    его    обучают   конкретным
специальностям.  После окончания учебы каждому выпускнику намечают будущее
в  соответствии  с  его  индивидуальными  способностями  и  наклонностями.
Кстати,  большинство тех, кто принадлежит к рабочей группе Первого Совета,
неизвестны,  их знают только члены Совета. Рабочая группа тайком как бы со
стороны  наблюдает  за  деятельностью провинциальных правительств  и  дает
наверх объективные рекомендации, кого можно выдвинуть во Второй Совет.
     Раймон искренне поблагодарил Лалу за разъяснения.
     Далее  в  рукописи  Поль  отмечал,  что  разговор отца  с  Лалой  был
значительно длиннее, но он восстановил лишь наиболее важные его вехи.
     К  вечеру того же дня путники прибыли к подножию горы,  в которой был
вырублен храм Девяти.  Начинало темнеть, поэтому быстро поставили шатры, а
осмотр храма отложили до утра.
     Вечером случилось непредвиденное.
     Выйдя  из  шатра,  Раймон  решил  немного размяться,  подышать ночным
воздухом и  полюбоваться звездами.  Он отправился вниз по дороге,  которая
вела в Рус. Внезапно из-за больших камней на него прыгнула какая-то черная
тень.  Будучи  хорошо натренированным спортсменом,  Раймон резко  присел и
<помог>  напавшему стукнуться головой о  камни  на  дороге.  Но  не  успел
француз  выпрямиться,   как  кто-то  крепко  обхватил  его  сзади.  Раймон
нагнулся,  схватил обеими руками ногу того, кто его держал, и резко рванул
ее  вперед и  вверх  между своими ногами,  одновременно опрокидываясь всем
телом назад на нападавшего.  Тот упал на спину, застонал и разжал руки. Но
этим  дело  не  кончилось.  Перед  Раймоном оказался третий,  с  кинжалом,
поблескивавшим в правой руке.  Человек замахнулся, но Раймон успел поймать
его  правую  руку  в  <замок>,  после  чего  в  плече  у  напавшего что-то
хрустнуло, он громко закричал и повалился на землю.
     - Неплохо! - похвалил себя Раймон, подбирая кинжал.
     Двое стонали на земле, тот, кто напал сзади, удрал.
     <Какого черта они напали? Что я им сделал?> - подумал Раймон.
     Из темноты вынырнули Лала и Чандра.
     У  друссиянки в руках было огнестрельное оружие,  похожее на короткую
снайперскую винтовку.
     - Пропал Су! - крикнул Чандра. - Что с тобой случилось?
     - Не  со  мной,  с  ними!  -  Раймон показал на  лежащих.  Он коротко
рассказал о нападении.
     - О  кони ветра!  -  воскликнула друссиянка.  -  Это же один из наших
бывших охранников в <Саду для гостей>!
     Она   указала  на   лежавшего  на   земле  человека,   обеими  руками
державшегося за голову и непрерывно стонавшего.
     - Так,  значит,  снова Муссатанг! Су у нас, конечно, похитили. Только
бы его не убили!  Уйти они не смогут,  вниз дорога одна.  Я здесь знаю все
тропинки и могу точно сказать, где укрылись похитители.
     Прибежали Поль и Илу.
     - Опять вам придется слушаться мудрой женщины,  -  продолжала Лала. -
Раймон нечаянно помешал муссам уйти вниз вместе с Су.  Они, конечно, хотят
вернуть обана на  родину,  чтобы там публично казнить.  Спрятаться бандиты
могли  только в  одном  месте,  недалеко отсюда.  Тропинка справа ведет  к
площадке над  пропастью,  в  скале там есть выемка вроде небольшой пещеры.
Думаю, они в этой пещере. Пошли!
     Лала,  как кошка, бесшумно и плавно двинулась вверх по тропинке среди
скал.  В  правой руке  она  держала оружие.  Остальные,  также стараясь не
шуметь,  последовали за  ней.  Метров через триста Лала остановилась.  Она
приладила к плечу винтовку и выстрелила в темноту.  Раздался крик. Позднее
Раймон узнал,  что  винтовка была  снабжена подзорной трубой,  позволявшей
видеть в  темноте.  Друссиянка выстрелила снова.  И вновь кто-то закричал.
Тогда  Лала  предложила муссам сдаться,  пока  их  всех  не  перестреляли.
Ответом было молчание.  Только после третьего выстрела,  также попавшего в
цель,  муссы стали выходить по одному из пещеры.  Последним,  ко всеобщему
удивлению,  вышел Шу.  Пленников было  десять человек,  но  пять  из  них,
включая двух,  покалеченных Раймоном,  были ранены.  Лала, будучи отличным
стрелком,  стреляла только в  ноги и  руки.  У друссиянки оказался с собой
небольшой аппарат связи,  и  она тут же сообщила в  столицу о происшедшем.
Вскоре  в   темном  небе   появились  яркие   светящиеся  точки   -   фары
приближавшихся стреколетов.  Из  машин выпрыгнули врачи,  оказавшие первую
помощь  пострадавшим муссам.  Затем  на  стреколеты погрузили  здоровых  и
раненых пленников, и машины поднялись в воздух.
     После таких событий уснуть никто не  мог.  Все  собрались в  одном из
шатров,  и  Су рассказал о разговоре со своим бывшим сослуживцем Шу,  пока
ожидали стреколеты.  Шу говорил откровенно, ничего не утаивая. Он понимал,
что  никогда больше не  сможет вернуться в  Муссатанг,  где его либо убьют
заговорщики, либо казнит король.
     По словам Шу,  король давно уже вызывал  недовольство  у  большинства
высших  сановников страны,  поскольку полностью перестал с ними считаться.
Созрел заговор.  Возглавил его Ку Разумный. Часть заговорщиков арестовали,
но  произошло это чисто случайно,  и ядро заговора уцелело.  Короля решено
было  арестовать  во  время  его  поездки  по  стране,  когда  охрана  Его
Неповторимости  будет поручена не только королевским телохранителям,  но и
местным воинским подразделениям.  Потом намечалось - вещь  неслыханная!  -
всенародно  судить  Муссу  Сегодняшнего-Неповторимого.  Короля  собирались
обвинить в ненужной жестокости и  в  вопиющей  несправедливости.  А  чтобы
обвинение было обоснованным, решили предварительно специально организовать
другой открытый политический процесс против ряда известных и ни в  чем  не
повинных бобанов,  а также тех,  кого вкупе с Лалой,  Полем, Раймоном и Су
хотели обвинить в шпионаже в пользу Друссии и в измене родине.  Приговор -
в  таких  случаях  его  подписывал  лично  король - мог быть только одним:
смертная казнь на центральной площади столицы. Была и другая цель: процесс
отвлекал  внимание службы охраны короля от подлинных заговорщиков.  Потом,
после    ареста     короля,     предполагалось     обнародовать     факты,
свидетельствовавшие     о     невиновности     казненных...     Арестовать
путешественников собирались дня через три после их обеда у  Ку  Разумного.
Тот,  убедившись  лично,  что  Лала  -  друссиянка,  должен  был  получить
разрешение на арест чужеземцев у Муссы Сегодняшнего.
     - Как наш спор?  -  спросила Раймона Лала, когда Су закончил пересказ
своего разговора с Шу.  -  Нужно готовить тех, кто будет нами управлять, с
раннего возраста или нет?
     - Нужно, нужно, - поспешил согласиться Раймон.
     Наутро  все  отправились знакомиться с  храмом  Девяти.  Знаменитый в
Друссии  храм  состоял из  двух  больших пещер.  В  первой  находилось три
индийских божества и  не  было  видно никакой двери,  открывающей доступ в
глубину горы.  Лала попросила всех встать точно напротив среднего божества
и не двигаться с места.  Затем быстро зашла за божество,  потрогала его за
одну  из  многих рук  и  бегом вернулась к  остальным.  Раздалась странная
музыка,  каменная плита, находившаяся под ногами у путешественников, стала
медленно опускаться.  После пяти метров спуска все увидели в  стене вход в
большой зал,  освещенный солнечными лучами через  специальные отверстия на
куполе потолка.  В  зале  застыли в  разных позах девять огромных каменных
изваяний,  выступавших из стен с трех сторон. Изваяния, высотой пять-шесть
метров каждое,  поражали тонкой работой скульптора. Каждая каменная фигура
имела  свой  собственный  индивидуальный  характер,   выражение  лиц  было
строгим,  но  чувствовалось,  что сквозь строгость проступают человеческая
доброта и спокойная, уверенная в себе мудрость.
     Посреди  зала  на  специальном возвышении  лежал  огромный,  согнутый
пополам золотой меч.  Рядом  с  мечом были  выгравированы на  камне слова,
которые Поль тут же перевел:
     - <Побеждает только  истина.  Мне  следует стремиться ко  благу  всех
людей. И нет для меня дела более важного, чем творить добро всему народу>.
Пиядаси Деванампия...  Пиядаси Деванампия...  - задумчиво повторил Поль. -
Это  означает  <Царь,  милый  богам>.  Так  называли индийского императора
Ашоку.
     На этом записки профессора Курть„ оканчивались.


                                  * * *

     Содержание рукописи  Курть„  оказалось настолько неожиданным,  что  я
ощутил  потребность как-то  осмыслить прочитанное.  И  потом  поговорить с
Полем.  Некоторые стороны нашей работы предстали передо мной  в  несколько
ином свете.  Были у  меня и вопросы к профессору.  Очень серьезные и менее
серьезные, например, как сложилась в дальнейшем судьба родителей Поля и их
верного Су.  Однако человек предполагает, а судьба располагает... В данном
случае судьба не предоставила мне возможности задавать вопросы.  Профессор
позвонил неожиданно сам  и  попросил немедленно зайти.  Когда  я  вошел  в
кабинет, мне показалось, что Курть„ чем-то удручен.
     - Виктор,   -   резко  начал  он,   -  у  нас  тут  круто  изменились
обстоятельства.  Становится небезопасно,  а главное, возникли осложнения в
одной из лабораторий,  где срочно требуется мое присутствие.  Иначе пойдут
насмарку результаты двух лет кропотливейшей работы.  Я понимаю,  ты хочешь
поговорить о том,  что прочитал. Поговорим позже. А сейчас я забираю Пьера
и отправляюсь в <Офир>.
     - Куда?
     - В  <Офир>.  Так называется один из филиалов Солони.  По размерам он
даже больше нашего здешнего центра и  расположен в горах Северного Йемена,
на  границе с  Южным.  Помнишь легендарную страну  золота  Офир?  Где  она
находилась,  так точно и не установили.  Одна из гипотез утверждает, что в
Аравии.  Возможно,  как  раз  в  том месте,  где мы  устроили свой филиал.
Золото, во всяком случае, там есть. И в большом количестве.
     - Поль,  но в  Северном Йемене европейцы не могут покупать землю.  Не
так ли? - машинально спросил я.
     Более нелепого вопроса в данный момент трудно было придумать.  Но все
было слишком уж неожиданно.
     - У  нас там обширнейшая территория,  в  труднодоступных горах.  Сами
лаборатории внутри  скал.  Земля  куплена на  имя  одного йеменца,  нашего
сотрудника.  Думаю,  что скоро вы с Жаклин приедете ко мне,  там уже много
наших.  А пока уезжайте в Париж.  Координатором остается Жорж. Помоги ему,
поддержи. У него личные трудности.
     Поль имел в  виду неудачную любовь моего друга.  На яхте в  Карибском
море рыженькая Катрин неожиданно обратила внимание на Леона.  Потом, после
полученного Леоном электрошока,  она вызвалась ухаживать за ним в качестве
сиделки. Пока Леон поправлялся, Катрин, возможно к собственному удивлению,
влюбилась в него, окончательно позабыв о Жорже. Жорж стоически и молчаливо
перенес это  неожиданное несчастье,  и  только затаенная грусть в  глубине
глаз выдавала его страдания.  Когда я попытался посочувствовать другу,  он
хладнокровно отвел тему разговора, но, улыбнувшись, заметил:
     - Классик сказал,  что  счастлив не  тот,  кого  любят,  а  тот,  кто
любит...
     Курть„ подошел ко мне и неожиданно крепко обнял.
     - Виктор, будь осторожен и береги Жаклин. Лучше поживи у нее в семье,
а  не  в  Солони.  Есть  кое-какие  агентурные сведения,  что  нами  будут
интересоваться те,  кто расследует взрыв компьютера на острове Шу. Никаких
прямых улик  против нас  нет.  Но  наша  фирма в  списке подозрительных...
Работы  в  Солони  пришлось частично свернуть -  трудно скрытно доставлять
сюда нужные материалы.  Могут засечь. Да и мне полезно на время исчезнуть.
Хотя охрану мы здесь оставляем очень сильную...
     - Поль, в Солони будут проходить какие-нибудь работы?
     - Да, здесь продолжат исследования по генетике. А вот роботов защиты,
которыми   я   занимался  последнее  время,   опасаясь  нападения,   будем
заканчивать в <Офире>. До скорой встречи, Виктор. Иди!
     Такое стремительное прощание,  прямо скажем,  сбило меня с толку, и я
позабыл о многих вещах,  о которых собирался сказать Полю.  Но,  видно, он
очень  торопился,   потому  что   через  несколько  минут  я   увидел  его
бронированный автомобиль, покидавший наше имение.


     ________________________________________________________________

                              Ч А С Т Ь  III

                        ПУТЬ НА ВОСТОК ЧЕРЕЗ ЗАПАД


                                  ПАРИЖ

     Он извинился  к попросил разрешения присесть за наш столик.  Одежда и
акцент выдавали в нем американца.  В этот час в маленьком кафе на  Больших
Бульварах  свободных  столиков  не было,  и я разрешил ему подсесть к нам.
Подскочившему гарсону американец заказал <одну блондинку> - бокал светлого
пива.  Видимо,  он бывал в Париже и знал местный жаргон: иностранцы обычно
заказывают <пиво>,  <блондинка> - говорят парижане.  С нами американец  не
разговаривал,   он   медленно   пил   свое   пиво,  что-то  сосредоточенно
рассматривая в бокале. Мы с Жаклин продолжали болтать о пустяках.
     Покончив с  пивом,  незнакомец расплатился и  не  спеша  направился к
входу в  метро,  находившемуся метрах в  шестидесяти от кафе.  Но дойти не
успел. Он сделал шагов сорок, потом неожиданно упал лицом вниз и больше не
шевелился. Я понял, что он убит.
     - Отравили? - спросила меня мгновенно побледневшая Жаклин.
     - Нет, убили, - ответил я.
     Я  ясно видел,  как мужчина,  сидевший за соседним с  нами столиком и
поднявшийся следом за американцем,  сделал своеобразный жест рукой.  После
этого жеста американец упал.  Скорее всего его поразили тоненькой иголкой,
обмазанной  сильнодействующим  ядом.   Такие  иглы  запускают  с   помощью
пружинного приспособления прикрепленного к запястью руки.
     Убийца юркнул в метро.  Вокруг упавшего столпились прохожие. Я не был
уверен,  что убийца действовал один. За ним и за нами наверняка наблюдали.
Поэтому проявление интереса к  происшедшему должно  было  быть  нормальной
реакцией таких случайных очевидцев,  какими были мы. Я положил на стул, на
котором сидел убитый,  складной зонтик, достал из портмоне деньги, оставил
их на столе и помог подняться Жаклин. Потом взял зонтик. Вместе с зонтиком
я взял со стула маленький ключ,  оставленный нам убитым.  Ради этого ключа
человек пожертвовал жизнью. Ключ был от банковского сейфа.
     Мне показалось,  что Жаклин сейчас станет дурно -  бледность ее резко
усилилась.
     - Спокойно,  моя хорошая,  -  тихо произнес я,  -  за нами, возможно,
наблюдают.
     Мы подошли к убитому,  постояли  немного  в  собравшейся  около  тела
возбужденной  толпе,  потом двинулись дальше.  Я не знал имени американца.
Анри не назвал мне его,  когда  вызвал  меня  по  особо  закрытому  каналу
специальной   маленькой   рации,  вмонтированной  в  японскую  музыкальную
шкатулку  с  танцующей  балеринкой.  Под  импульсом  радиосигнала   крышка
шкатулки,  стоявшей  в  моей  комнате,  открылась,  и  балеринка принялась
танцевать под незатейливую старую мелодию <кайзер-вальса>. Тогда я включил
в  шкатулке  приемно-передающее  устройство.  Анри коротко сообщил время и
место встречи с его хорошим приятелем из Америки,  который сам подсядет ко
мне с Жаклин в кафе и передаст ключ от своей холостяцкой квартиры...
     - Этот ключ мне очень нужен сегодня,  а я сейчас,  как назло,  занят.
Представляешь,  старик,  у  меня вечером встреча с  изумительной девушкой.
Выручи!  Я к тебе попозже заеду и возьму ключ, - сказал Анри сдавленным от
волнения голосом.
     О  любовном свидании не  могло быть  и  речи.  Особо закрытым каналом
связи  разрешалось пользоваться только в  чрезвычайных обстоятельствах.  К
тому же  Анри после знакомства с  Мари как-то потерял интерес к  остальным
женщинам планеты Земля. Но больше всего меня насторожил голос моего друга.
Я понял, что предстоит что-то серьезное. Теперь, уводя Жаклин по тротуару,
подальше от  кафе,  я  думал,  как  нам уберечься от  пули или отравленной
стрелы в спину...
     <Ситроен> остановился около  тротуара,  и  голос  Анри  позвал нас  в
машину.  Мы быстро сели в автомобиль,  и он тут же рванулся вперед.  Сразу
завернули в ближайший переулок,  затем в следующий.  Преследования не было
заметно.  Вскоре Анри въехал в большой подземный гараж.  Там мы пересели в
его <пежо>.  <Ситроен>,  как выяснилось,  принадлежал одному из  приятелей
Анри.
     - Объяснить всего  по  рации я  не  мог,  -  начал Анри.  -  Человек,
которого  убили,   был  моим  товарищем.   Его  звали  Фрэнк.  Он  работал
специалистом по  электронике в  клубе <Секвойи> и  обещал мне  записать на
видеопленку некоторые  особо  опасные  для  человечества разговоры  членов
клуба...
     - Ты видел, как его убили? - перебила Анри Жаклин.
     - Да, я наблюдал за вами из автомашины. Показываться около Фрэнка мне
было нельзя.  Меня могли узнать.  Он позвонил сегодня утром и сказал,  что
прилетел вчера в Париж в отпуск, привез от наших друзей ящик американского
виски моей любимой марки.  Виски он уже доставил на известную мне квартиру
нашей общей знакомой,  но хозяйка может задержаться вечером вместе с  ним,
поэтому днем он  хотел бы  передать мне ключ от квартиры,  чтобы я  их там
подождал.  Все это означало следующее: <американское виски> - видеокассета
с записью разговоров членов клуба <Секвойи>,  <квартира знакомой> - сейф в
заранее выбранном нами банке,  просьба о срочном свидании - опасность, что
ключ отберут... Я назвал Фрэнку время, кафе, описал тебя и Жаклин. Ключ он
обещал оставить на стуле.
     Фрэнк полагал,  что  его  могут похитить и  обыскать.  Но  его просто
убили.  Значит, о видеозаписи ничего не знали. Убить скорее всего могли за
то, что он удрал из Калифорнии без спроса.
     - Что будем делать? - спросил я, протягивая Анри ключ от сейфа.
     - Все дело в том, - тихо сказал мой старый друг, - что в банке, кроме
ключа,  требуется личная подпись. Поэтому ключ бесполезен. Нас не пустят к
сейфу.
     - Подожди,  Анри.  Надо что-то придумать.  Давай договоримся о связи.
Мне нужно несколько дней.
     Мы расстались. Анри поехал к себе, Жаклин и я - к ней домой. У меня в
голове вертелась,  крутилась, не давала покоя мысль, что где-то я слышал о
подобной  ситуации с  банком.  Кто-то  рассказывал содержание детективного
фильма.  Вот  почему я  попросил свою будущую тещу оказать мне <величайшую
услугу>:  поехать в магазин, где продаются видеофильмы, и купить несколько
десятков кассет с  детективами,  особенно об  ограблении банков.  Подобное
поручение породило множество ехидных  вопросов,  но  кассеты  мадам  Иветт
привезла.
     Я уединился в отведенной мне комнате,  притащив в нее ящик пеп