отеле, или в резиденции мистера Аберкромби.
 Я вышел  из кабины, прошел к видеофону и набрал номер Аберкромби, чтобы
сообщить ему,  что я  выяснил, а  также услышать  его мнение  - теперь я
получил  доказательства,   что  таинственная   женщина  жила   в  начале
двадцатого столетия Р.Х., почти две тысячи лет спустя после того, как ее
изображение  впервые  появилось  в  человеческом  творчестве.  Мне  было
известно,  что   до   появления   фотографий   науки   клонирования   не
существовало, но я не мог сформулировать другого логического объяснения,
которое отвечало бы всем накопленным до сих пор фактах.
 Ответа  не   было.  Решив,   что  Аберкромби  занят  работой  на  своем
компьютере, я  подумал, что  с тем  же успехом  могу сразу направиться к
нему домой:  как только  я свяжусь  с ним,  он, без  сомнения, потребует
личной беседы.  Я покидал  библиотеку с большой неохотой, потому что был
уверен, что  где-то в  пределах Олигархии должна существовать фотография
или голограмма Шарин Д'Амато, и мне невероятно хотелось ее увидеть, но я
также понимал,  что компьютеру  понадобится довольно  много времени  для
передачи по  сети, и  решил, что  чем скорее  уйду  отсюда,  тем  скорее
вернусь.
 На дорогу до имения Аберкромби у меня ушло почти сорок минут: наступило
обеденное время,  и улицы были многолюдны. Я проталкивался сквозь толпу,
наслаждаясь теплом  и безопасностью,  которые невольно  дарили мне живые
существа. Наконец  я вышел  на окраину  города и  через несколько  минут
ступил на автоматическую дорожку, ведущую к дому Аберкромби.
     - Пожалуйста,  назовите себя, - произнес механический голос системы
охраны.
     - Я Леонардо.
     - Вам назначена встреча?
     - Мне не нужно ничего назначать, - ответил я, удивившись вопросу. -
Я работаю на мистера Аберкромби.
     - В настоящее время у меня нет данных о служащем по имени Леонардо.
     - Это смешно. Я был здесь два дня назад.
     - Два дня назад вы работали на мистера Аберкромби, - ответил тот же
голос. - Сейчас вы не работаете.
     - Произошла  какая-то ошибка,  - забеспокоился я. - Пожалуйста, еще
раз проверьте списки.
     - Проверяю... Вас нет в списках служащих мистера Аберкромби.
     - Пожалуйста, разрешите мне поговорить с ним.
     - Есть его постоянный приказ не допускать посторонних.
     - Но я не посторонний! - возмутился я.
     - Моя программа запрещает мне вызывать его по вашей просьбе.
     - Тогда  я войду  в дом и переговорю с ним лично, - сказал я, делая
шаг вперед.
     - Я не могу пропустить посторонних, - повторил голос. - Пожалуйста,
сойдите.  Через  пять  секунд  на  автоматическую  дорожку  будет  подан
смертельный электрический заряд. Четыре. Три. Два.
 Я быстро отступил.
     - Автоматическая  дорожка заблокирована. Пожалуйста, не подходите к
дому по газонам, против этого приняты специальные меры.
     - Теперь  понял, предатель? Ублюдок межпланетный! - прогремел через
усилитель голос Аберкромби.
     - Мистер  Аберкромби, что все это значит? - спросил я, испуганный и
растерянный.
     - Это  значит, что  если я кого-то нанимаю, даже такого, как ты, то
ожидаю от него верности!
     - Но я был абсолютно верен вам, - ответил я.
     - Я  платил тебе,  чтоб ты  разузнал все об этом сукином сыне, а не
путался с ним! - взревел он.
     - Я  не путался  с ним,  - объяснил  я. -  Он меня  сам нашел,  и я
отклонил его предложение.
     - Тогда зачем ты это скрыл?
     - Я ничего не скрывал.
     - Чушь  собачья! Ты виделся с ним две недели назад, я бы об этом не
узнал, если бы ты сам не проболтался!
     - Я  подумал, что  это мелочь, не стоящая упоминания. Он просил ему
помочь, а я отказался.
     - Ну  и бежал  бы к  нему, пока шансы были, - ответил Аберкромби. -
Теперь уже поздно.
     - Не понимаю, о чем вы, мистер Аберкромби.
     - Малькольма  Аберкромби не  проведешь! Я  платил тебе в десять раз
больше, чем  ты стоишь,  чтобы ты  помог достать  единственную  вещь  во
Вселенной, которая  мне нужна,  а ты  тут же снюхался у меня за спиной с
этим прыщом  Венциа! Так  мне и  надо, доверять  инопланетянам!  Никогда
больше не повторю этой дурацкой ошибки.
     - Вы  совершенно неверно  истолковали то,  что я вам сказал, мистер
Аберкромби.
     - Я верно толкую то, о чем у тебя не хватило наглости сказать!
     - Если бы я мог поговорить с вами лично... - взмолился я.
     - Я  и так  наговорился с  тобой по горло, - ответил он. - А теперь
убирайся к чертям собачьим с моей собственности!
     - Но  это  недоразумение!  -  продолжал  я.  -  Умоляю,  дайте  мне
возможность объяснить!
     - Все,  - отрезал он. - Я уже послал уведомление в галерею Клейборн
и в  Дом Крстхъонн, что выгнал тебя за непорядочность. А сейчас, если не
хочешь, чтобы  я сдал  тебя в  полицию за  вторжение в  чужие  владения,
убирайся-ка лучше, откуда выполз.
     - Вы сообщили моему Дому? - повторил я, когда до меня наконец дошла
вся сила нанесенного им удара.
     - Ты меня слышал.
     - Моему  Дому?  -  снова  выговорил  я,  теряя  равновесие,  потому
конечности у меня онемели.
 Ответа не последовало.
     - Но  почему? -  спросил я,  не в  силах прийти  в себя.  - Я верно
служил вам.  Я достал вам портреты. Я вас не предал. У вас есть все, что
вам нужно. Почему вы так сделали?
     - Потому что не получил того, за что плачу!
     - Получили! Я летал на Нью Родезию и...
     - Я платил тебе за лояльность.
     - Я  был лоялен.  Вы слишком  долго живете  в одиночестве, вы везде
видите врагов, но у вас их нет.
     - Об  этом судить  мне. А  когда я  покончу с  этим куцым  выродком
Венциа, - пообещал он, - ты еще узнаешь, что такое настоящий враг!
     - Но...
     - Если  через тридцать  секунд ты  не уберешься из моих владений, я
вызываю полицию.
 И вот,  униженный и  несчастный, я  вернулся  в  свою  пустую  комнату,
чувствуя себя таким одиноким, каким ни разу не был за всю жизнь.
 Раз двадцать  я принимался  писать письмо  своей Матери  Узора,  пробуя
объяснить,  что   случилось,  и   какое   извращенное   объяснение   дал
происшедшему Аберкромби  - и  каждый раз  останавливался на  второй  или
третьей строчке.  Ни объяснить,  ни оправдать факт моего увольнения было
просто невозможно.  И личное  бесчестье само  по себе  достойно сурового
осуждения, но  я навлек  бесчестье на  свой Дом, а возможно, на всю расу
бъйорннов.
 Самоубийство -  вот единственно  возможный  выход,  но  самоубийство  в
данный момент,  когда я все еще официально работаю по программе обмена в
галерее Клейборн  и связан  перед ними  обязательством, может навлечь на
Дом  Крстхъонн   еще  большее   бесчестье.  Наставление,  как  мне  было
необходимо этическое  наставление Матери  Узора -  но я не мог заставить
себя обратиться к ней, ибо опозорил ее.
 В конце  концов я  решил, что  завтра утром,  когда  Тай  Чонг  откроет
галерею, я  подам ей  прошение об  отставке, и как только отставка будет
принята, я  вернусь к себе в комнату и найду забвение. Больше я уже ни о
чем не мечтал.


 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УКРАЛ

                                   7

 На следующее  утро я  отправился в галерею Клейборн и попросил приема у
Тай Чонг.  Пришлось ждать.  Я в  нетерпении ходил  по выставочным залам,
глядя на  экспонаты и  не видя  их.  Тянулись  минуты,  она  не  спешила
приглашать меня в кабинет, и я прошел внутрь галереи, сел за свой стол и
уставился  на   дисплей  компьютера.  Перед  глазами  пробегали  строчки
накопившихся данных,  но я  не читал  их. Минуту  спустя появился Гектор
Рейберн с веселой ухмылкой на лице.
     - Говорят, Аберкромби вас выкинул, - начал он.
     - Это правда, друг Гектор, - ответил я.
     - Ну, вы продержались куда дольше, чем мы рассчитывали, - продолжал
он. - С возвращением.
     - Я здесь лишь для того, чтобы встретиться с Тай Чонг.
     - Да? Возвращаетесь на Бъйорнн?
     - Мой мир - Бенитар II, - пояснил я. - Бъйорнны - это мой народ.
     - Какая разница, - пожал он плечами. - Так вы туда собрались?
     - Нет, друг Гектор.
 Я говорил  искренне, потому что опозоренный не достоин быть погребенным
в системе Бенитара.
 Он, кажется, потерял интерес к моему будущему.
     - Что  за тип  Аберкромби? -  спросил он с любопытством. - На самом
деле такой безумный богач и богатый безумец, как о нем говорят?
     - Он  весьма состоятелен,  друг Гектор,  - сказал  я, поглядывая на
закрытую  дверь  кабинета  Тай  Чонг.  -  А  обсуждать  его  психическое
состояние я не вправе.
     - Нашли для него хоть один портрет той женщины?
     - Даже несколько.
 Он пристально на меня посмотрел.
     - Что  с вами  сегодня, Леонардо? Обычно вы разговорчивы, так что я
не успеваю угнаться за вашими вопросами, а сегодня выглядите так, словно
похоронили лучшего друга.
     - Я обесчещен.
     - То есть?
     - Малькольм  Аберкромби уволил меня за нелояльность, - ответил я, и
мой цвет выразил все мое унижение.
     - Ну  и что?  - сказал Рейберн. - Меня увольняли три раза, и может,
еще пять  раз уволят.  Профессиональный риск,  вот и  все.  Когда  такое
случается, надо выпить, расслабиться с девочкой и все забыть.
 Он помолчал.
     - Черт возьми, вам даже не надо искать новую работу: вы же остались
в Клейборне.
     - Все не так просто, друг Гектор.
     - Все  именно  так  просто,  Леонардо,  -  ответил  он.  -  У  вас,
бъйорннов, просто неправильный взгляд на жизнь.
     - Но  это наш  взгляд на  жизнь, -  ответил я. - Я не могу жить по-
другому.
 Тут вмешался мой компьютер, сообщив, что Тай Чонг готова меня принять.
     - Послушайте,  - предложил Рейберн, - когда освободитесь, подходите
ко мне,  прогуляемся, потолкуем.  Я тут  в трех кварталах знаю местечко,
там обслужат кого угодно.
 Он неожиданно улыбнулся.
     - Я угощаю.
     - Спасибо  за предложение  и поддержку,  друг Гектор,  - сказал  я,
поднимаясь, - но я вынужден отказаться.
 Он пожал плечами.
     - Ладно, если передумаете, только скажите.
 Я пообещал,  что так и сделаю, подошел к двери Тай Чонг, подождал перед
сенсором, а  когда он  меня идентифицировал  и дверь поползла в сторону,
вошел в кабинет.
     - Леонардо, - она поднялась, пошла мне навстречу и взяла за руку. -
Мне очень жаль, что произошло такое недоразумение.
     - Это моя вина, Достойная Леди, - сказал я. - Я навлек бесчестье не
галерею Клейборн и Дом Крстхъонн.
     - Ерунда, - сказала она, отметая мое признание. - Этому фанатику за
четверть столетия удалось раскопать меньше тридцати картин. Вы нашли для
него две  за месяц,  а  ему  хватило  ума  вас  уволить.  Опрометчиво  и
безрассудно.
 Я остолбенел,  пытаясь понять, что она сказала. Наконец ко мне вернулся
голос.
     - Должен  ли я понимать так, что вы на меня не сердитесь, Достойная
Леди?
     - Конечно, нет.
     - Но меня уволили.
     - Без причины.
     - Причина - разговор с Рубеном Венциа.
     - Свобода  речи и  свобода общения  - фундаментальные  права.  Это,
похоже, ускользает  от внимания  Малькольма Аберкромби,  - сказала она с
подчеркнутым презрением  и сделала жест в сторону видеофона. - Я как раз
напоминала ему о них несколько минут назад, когда вы пришли.
     - Вы  не должны  сталкиваться с  ним из-за  меня, Достойная Леди, -
сказал я, и мой цвет отразил, как я огорчился.
     - Я  это сделала ради Клейборна, - твердо ответила она. - Никому не
сойдет безнаказанно позорить моих сотрудников!
     - Именно об этом я хочу с вами поговорить.
     - О моей беседе с Аберкромби?
     - Нет. О моем положении, как одного из ваших сотрудника.
     - Ну конечно, вы мой сотрудник, - заверила она.
     - Я пришел подать в отставку.
 Она, кажется, удивилась.
     - Вы - в отставку? О чем вы говорите, Леонардо?
     - Я навлек бесчестие на свой Дом.
     - Ничего подобного.
     - У нас разные культуры, и нам с вами спорить об этом бессмысленно,
Достойная Леди, - произнес я.
     - Вот и не спорьте.
     - Не буду. Но настаиваю на своей отставке.
     - Вы нашли другую работу? - спросила она резко.
     - Нет, Достойная Леди.
 Она слегка смягчилась.
     - Что  вы сделаете,  если я  приму вашу  отставку? Вернетесь в свой
Дом?
     - Совершу ритуал самоубийства.
     - Что вы совершите? - она была явно потрясена.
     - Я лишу себя жизни, чтобы стереть бесчестие, которое навлек на Дом
Крстхъонн.
     - Только  из-за того,  что  вас  уволили?  -  она  никак  не  могла
поверить.
     - Да.
     - Но это безумие!
     - Для  человека -  может быть,  - спокойно  ответил я.  - А бъйорнн
должен поступить именно так.
 Она энергично затрясла головой.
     - Я не разрешаю вам убить себя, Леонардо.
     - Вы не можете этого решать, Достойная Леди.
     - Давайте  обсудим  все  разумно  и  спокойно,  -  проговорила  она
взволнованно.
     - Я  не хочу  вас обидеть, Достойная Леди, но я бы предпочел, чтобы
вы как  можно скорее  приняли мою отставку, потому что я должен написать
своей Матери  Узора и  привести в  порядок кое-какие  дела,  прежде  чем
совершу ритуал.
 С минуту она молча смотрела на меня. Затем в ее лице скользнул проблеск
понимания. Она прочистила горло и заговорила снова.
     - Вы  могли лишить  себя жизни  вчера вечером,  -  произнесла  она,
тщательно прислушиваясь  к собственным  словам, словно каждая мысль вела
ее к  следующей. -  Вы могли  сделать это  сегодня утром.  И все  же  вы
сначала пришли  ко мне  в офис  и  настаиваете,  чтобы  я  приняла  вашу
отставку.
 Тут она внимательно вгляделась мне в глаза.
     - А что, если я не приму вашу отставку, Леонардо?
     - Мне  даже не  приходило в голову, что вы сможете отнестись к моей
просьбе без должного уважения, Достойная Леди.
 Она все еще пристально смотрела на меня.
     - Ваш  Дом подписал с Клейборном контракт на обмен специалистами, -
сказала она  наконец, и  размеренно повторила:  - Ваш Дом, а не вы. Что,
если я  буду настаивать,  чтобы вы отнеслись с должным уважением к этому
обязательству?
 Я вздохнул.
     -  Если   вы  не  примете  мою  отставку,  мне  придется  выполнить
обязательства Дома по отношению к вам.
     - И вы не убьете себя?
     - Я не совершу ритуал, пока не выполню своих обязательств.
     - Тогда вам отказано в отставке, - сказала она решительно.
     - Вы очень умная женщина, - произнес я с горечью.
     - А  вы очень  живой сотрудник  галереи Клейборн,  - ответила  она,
облегченно улыбнувшись. - Хотя бы на ближайшие десять месяцев.
     - Девять месяцев и двадцать три дня, - поправил я ее.
     - Это мы еще обсудим, когда будем в лучшем расположении духа, - она
глубоко вздохнула,  словно решила  отложить эту  тему.  -  А  сейчас  вы
вернетесь к работе на Малькольма Аберкромби.
     - Он никогда не возьмет меня назад.
     - Уже взял, - победно усмехнулась она.
     - Но почему?
 Она показала маленькую голограммку картины и спросила:
     - Это вам ничего не напоминает?
 Я вгляделся. Это был портрет таинственной незнакомки Аберкромби.
     - Натуру я узнаю, - ответил я. - Но я не видел этой картины прежде.
     - Никто  на Дальнем  Лондоне ее  не видел,  - она  сделала паузу. -
Когда Аберкромби  позвонил мне  вчера и  сообщил,  что  уволил  вас,  я,
конечно же,  потребовала объяснить  причину. Когда  я узнала, что Венциа
обратился к вам с предложением, мне в голову пришло, что он не сделал бы
так, если  бы не  подозревал, что  у вас  есть - или вы можете достать -
что-нибудь нужное  ему. Поэтому я потратила несколько часов, просмотрела
все электронные  брошюр, которые мы еженедельно получаем для предстоящих
аукционов и частных торгов, и нашла вот это.
 Она указала на голограмму.
     - Это то, что ему нужно?
     - Ему  нужна только  информация, а  не картины,  Достойная Леди,  -
ответил я.  - Он  собирает сведения  об этой  женщине точно  так же, как
Аберкромби коллекционирует ее портреты.
     - Интересно, почему?
     - Я не знаю, Достойная Леди.
 Она помолчала, словно задумавшись над этим, потом пожала плечами.
     -  Как   бы  там  ни  было,  этот  портрет  продает  Валентин  Хит,
коллекционер, с  которым мы не раз имели дело. Он предпочитает продавать
нам напрямую,  избегая хлопот  и неопределенности аукционов, - она снова
помолчала. -  Когда вы  пришли, я  как раз  говорила Аберкромби,  что мы
нашли еще  один портрет  его незнакомки, и если он хочет его приобрести,
то наше условие - снова взять вас на службу и письменно извиниться перед
вами, Клейборном и Домом Крстхъонн.
     - Он  гордый человек,  - сказал я. - Он, наверное, не согласился на
ваши условия.
     - Он еще и одержимый человек, - заметила она.
     - Он согласился?
 Она улыбнулась.
     - Согласился. Вы снова у него на службе.
     - Но  я не  хочу к  нему возвращаться!  - выпалил я, сам удивившись
собственной смелости.
     - Это наверняка лучше, чем самоубийство.
     - Самоубийство  почетно, -  сказал я.  - А  в работе  на  человека,
который меня презирает и считает лжецом, ничего почетного нет.
     - Докажите ему, что он не прав.
     - Но...
     - Послушайте, Леонардо, - перебила она. - Гектор поддразнивает меня
за то,  что я  вечно вступаюсь за наших братьев-инопланетян, и кое в чем
он прав:  я произношу  речи и  участвую в маршах, но ни разу не добилась
ничего реального.  А сейчас  у меня  появилась возможность действительно
что-то сделать,  и одновременно  преподнести очень  неприятному человеку
очень неприятный урок.
 Она улыбнулась.
     - И это тем приятнее, что вы - сотрудник Клейборна.
     - А  нельзя ли, чтоб работать к Аберкромби пошел кто-нибудь другой?
- спросил  я. - Дело ведь не только в том, что мы друг друга не любим? Я
здесь, чтобы  изучить вашу  методологию и расширить свои представления о
различных школах  искусств, но  совершенно не  занимаюсь этим с тех пор,
как начал на него работать.
 Она покачала головой.
     - Вас он уволил, и вас должен снова взять на работу. Кроме того, не
могу же  я ратовать  за всеобщее  равенство, и не подтвердить свои слова
делом, когда наконец представилась возможность! - она сплела перед собой
руки. -  Ну не хмурьтесь так, Леонардо. Я даже заставила его перечислить
крупную сумму в возмещение ущерба вашему Дому.
     - Неужели?
     - Еще бы. Никто не смеет обижать моих инопланетян.
     - Безмерно благодарен вам, Достойная Леди, - искренне сказал я.
     - Докажите это тем, что не убьете себя, - ответила Тай Чонг.
     - Я  уже обещал,  что не  совершу ритуал,  пока нахожусь  у вас  на
службе, - заверил ее я.
     - Вы все-таки собираетесь сделать это, когда уволитесь? - удивленно
переспросила она. - Несмотря на то, что он согласился взять вас назад?
     - Не  знаю, -  ответил я. - Попрошу этического наставления у Матери
Узора.
     - Но  она наверняка  запретит вам!  Ваш Дом  сейчас получает больше
денег, чем в самом начале!
     - Эти деньги - плата за нечистую совесть, - ответил я.
     - Чепуха! - фыркнула она. - Это деньги узколобого фанатика, который
платит за свою глупость.
     - Я приму ваш совет во внимание, - уклончиво ответил я.
     - Мы  еще поговорим  об этом  позже,  -  пообещала  она.  Наступила
неловкая пауза.
     - Мне кажется, мы все решили, Леонардо?
     - Значит, сейчас я должен явиться к Аберкромби?
 Она покачала головой.
     - Нет. Я уже заказала вам билет на Шарлемань.
     - На Шарлемань, Достойная Леди?
     - Ваши  чувства к  мистеру Аберкромби для меня не секрет, - сказала
она. -  И кому-то  же надо  удостоверить подлинность  картины  Валентина
Хита.
 Она замялась.
     - Я  не смогла  заказать для  вас каюту  первого класса.  Вас  туда
просто не пустят.
     - Я не обижаюсь, Достойная Леди.
     -  Да,   но  я   обижаюсь,  -  сказала  она.  -  Чтобы  как-то  это
компенсировать, я  заказала для  вас первоклассные  апартаменты в лучшем
отеле Шарлеманя.
     - Шарлемань очень близко к центру Олигархии, - заметил я.
     - Да, - кивнула она, вопросительно взглянув на меня.
     - А  моя специально