- Я  думаю, что  друг Валентин  способен удивить  и вас,  и мистера
Аберкромби, - сказал я.
     - Возможно,  -   Венциа сменил  тему. -  Интересно, почему  он  так
скептически настроен.
     - Вероятно,  потому, что  видел ее  не  в  тех  обстоятельствах,  в
которых столкнулись с ней вы, - предположил я.
     - Вы тоже, - заметил Венциа. - Но похоже, вы без проблем принимаете
ее, как есть.
     - Это верно, - согласился я.
     - В  его распоряжении  те же  факты, что  и в  вашем, -  озадаченно
продолжал Венциа. - Почему он не делает тех же выводов?
     - Наверное,  потому, что  всегда полагался  только  на  себя  и  не
нуждается в вере в нечто более могущественное.
     - А вы?
     - Я  верю и полагаюсь на тех, кто сильнее меня. Меня так воспитали,
- объяснил я.
     - Интересно...
     - Что, друг Рубен?
     - Почти  все, с  кем она,  когда бы  то ни было, сближалась - люди,
вполне уверенные в себе. Интересно, во что они верили?
     - Я думаю, нам придется спросить у следующего, - ответил я.
     - Если мы успеем к нему добраться, - сказал Венциа, нахмурившись.
     - Вас  послушать, она  чуть ли  не убийца,  - сказал я. - Но мы оба
знаем, что это не так.
     - Мне все равно, кто она. Меня интересует то, что она знает.
 Я мысленно снова представил ее лицо.
     - Кажется, меня больше интересует, чего она хочет, - ответил я.
     - Чего она хочет? - повторил он. - Смерти, чего же еще?
     - Я так не думаю, друг Рубен.
     - Почему?
     - Если  бы она  жаждала смерти героев, то наверняка уже пресытилась
бы.
     - Некоторые никогда не пресыщаются, - сказал Венциа.
     - Я  не могу забыть ее глаза, печаль в лице, исходящую от нее почти
осязаемую тоску,  - возразил я. - Меня не покидает чувство, что она что-
то ищет, и еще не нашла.
     - Ищет? Чего?
     - Я не знаю, - ответил я честно.
 Мы еще  несколько минут  поговорили о  чем-то незначащем.  Потом Венциа
отправился в  нашу каюту спать. Я остался один размышлять о Черной Леди,
и обнаружил, что я надеюсь. Надеюсь, что она когда-нибудь найдет то, что
ищет, и тогда, наконец, вечная печаль покинет ее черты.

                                   16

 Оказавшись на  Дальнем Лондоне, я явился в галерею Клейборн, где Гектор
Рейберн сообщил мне, что Тай Чонг была арестована в прошлое воскресенье,
за  участие   в  мирной  демонстрации  протеста  против  нарушений  прав
инопланетян в  соседнем мире,  на Кенникотте VI. Она отказалась уплатить
залог и должна была отсидеть еще два дня.
     - Я предложил организовать уплату залога через Клейборн, - закончил
он, - но она отказалась наотрез. Теперь сидит в каталажке и обращается с
речами ко  всем, кто  согласен ее  слушать. По-моему,  она даже  провела
пресс-конференцию из камеры!
 Его, видимо, очень забавляло ее поведение.
     - Весьма  прискорбно об этом слышать, друг Гектор, - посочувствовал
я. - Наверное, заключение в кенникоттской тюрьме ее очень угнетает.
     - Да  она так  в жизни  не развлекалась!  - ответил он со смехом. -
Между прочим, я, кажется, должен вам обед.
     - Сейчас только десять часов утра, - заметил я.
     - Никогда не слышали о раннем обеде?
     - Признателен  за предложение,  друг Гектор,  но я  в самом деле не
голоден.
 Он пожал плечами.
     - Предложение остается в силе. Только предупредите с вечера.
     - Непременно, - пообещал я.
     - Ресторан,  о котором  я говорил  вам в  прошлый раз,  закрылся, -
продолжал он.  - Но  я слышал еще об одном, где обслуживают инопланетян.
Может, сегодня проверю, стоит ли туда идти.
     - Вы очень внимательны, друг Гектор, - ответил я.
     - Кстати,  - доверительно  поинтересовался он,  -  что  за  человек
Валентин Хит на самом деле?
     - Очень обаятельный человек, - сказал я. - Почему вы спрашиваете?
     - Он нам уже сколько лет сдает краденые картины, - пояснил Рейберн.
- Просто интересно было узнать.
     - Почему вы принимаете картины, зная, что они краденые?
     - Да  боже мой,  все, что  стоит украсть,  за свою  историю  бывает
украдено раз,  а то  и больше.  По  крайней  мере,  его  картины  трудно
проследить.
     - Как  давно вы  узнали, что  Хит торгует  крадеными произведениями
искусства?
     - Догадался,  когда услышал,  что он  никогда не  выставляет их  на
публичные аукционы.
     - А  Тай Чонг  об этом знает? - спросил я, надеясь, что ответ будет
отрицательным.
     -  Официально   об  этом  не  знает  никто,  -  ответил  Рейберн  с
многозначительной улыбкой.  - И  на вопросы  властей все будут наверняка
утверждать, что им ничего не известно.
 Тут он понизил голос.
     - Я  сам говорю об этом с вами только потому, что мы коллеги, и вы,
оказалось, коротко знакомы с Валентином Хитом.
     -  Знакомство   с  Валентином   Хитом  не  значит,  что  я  вор!  -
запротестовал я.
     - Конечно,  не значит, - утешил меня Рейберн. - Но с другой стороны
вы же не остались невинным, как новорожденный младенец?
     - Я никогда ничего не крал, друг Гектор.
 Он усмехнулся.
     - Я не сужу вас за аморальность, Леонардо.
     - Судите, - настаивал я. - Вы говорите, что меня испортило общество
Валентина Хита.
     - Ну,  полиция действительно  обращалась к  Тай Чонг по поводу вас,
когда вы уехали с Шарлеманя.
     - Произошло недоразумение. Я не сделал ничего плохого.
     - О'кей, - он все еще улыбался. - Я вам верю.
     - Мне кажется, что нет.
     - Послушайте,  я, наверное,  вас расстроил, а я совершенно этого не
хотел. Мы говорили о Хите.
     - Мы  говорили о  том, знала  ли Тай  Чонг,  что  Хит  продавал  ей
краденые картины, - поправил его я.
     - Вы бы хотели услышать, что она ничего не знала и не участвовала в
пикетах, борясь за ваши права?
     - Я не подозревал, что она боролась за права бъйорннов, - сказал я,
признательный за перемену темы.
     - Бъйорнны, канфориты, раболиане - какая разница? Вы ж все, ребята,
за равенство боретесь, правда?
     - Бъйорнны не борются, - ответил я.
     - Вы понимаете, что я имел в виду, - смутился он.
     - Да, друг Гектор. Я понимаю, что вы имели в виду.
     - Ну  хорошо, -  он направился  к двери.  - Я  ушел. Встретимся  во
второй половине дня.
     - Это должен быть весьма обильный обед, - заметил я.
     - И  к обеду,  - усмехнулся он. - Не есть же всухомятку. Вы в самом
деле не  хотите присоединиться?  Когда Тай  Чонг  вернется,  пятичасовые
обеденные перерывы выйдут из моды.
     - Нет, спасибо, друг Гектор.
 Он развел руками, помахал мне на прощанье и вышел на улицу.
 Так как  у меня  не было  определенного задания, а оба непосредственных
руководителя отсутствовали,  я все оставшееся утро просматривал каталоги
аукционов за  прошедшие две  недели, безуспешно  пытаясь встретить  хоть
одно изображение  Черной Леди.  Вторая половина дня ушла на исследование
списков частных предложений, с тем же результатом.
 Вечером я  уже собирался  уйти из  галереи, когда позвонил по видеофону
Малькольм Аберкромби.
     - Я слышал, вы вернулись, - буркнул он, когда произошло соединение,
и нас стало видно.
     - Я приехал сегодня утром, - ответил я.
     - Привезли картину Маллаки?
     - Да.
     - Так какого же черта не показываетесь?
     -  У  меня  сложилось  впечатление,  что  вы  и  Тай  Чонг  еще  не
договорились о цене, - сказал я.
     - Ну  и что? Она попытается ограбить меня, я предложу свою цену, мы
несколько часов  поторгуемся, но  всем известно, что в конце концов я ее
куплю.
     - Мне нужно спросить Тай Чонг, как поступить в данном случае.
     - Ваш босс парится в тюрьме на Кенникотте, если вы еще не в курсе.
     - Я знаю об этом.
     - Тогда  вы должны  знать и  о том,  что ее выпустят не раньше, чем
через несколько дней, - продолжал Аберкромби, гневно сверкнув глазами. -
Я не могу столько ждать. Она нужна мне сейчас!
     - У  меня нет  полномочий передать  ее вам, - сказал я извиняющимся
тоном. - В отсутствие Тай Чонг решение должен принять Гектор Рейберн.
     - Где он?
     - Не знаю.
     - Завтра он будет в галерее?
     - Да, будет.
     - Возьмете  у него  разрешение, как только он покажется в дверях, -
сказал Аберкромби, - и тут же явитесь ко мне с картиной. Ясно?
     - Да, мистер Аберкромби, - сказал я. - Предельно ясно.
     - До завтрашнего утра, - с угрозой произнес он и прервал связь.
 Я вернулся  на ночь  к себе  в комнату,  а на  следующее утро,  получив
согласие Рейберна, доставил картину Аберкромби, как тот и приказал.
 Следующие  два  дня  не  были  богаты  событиями.  Я  продолжал  искать
изображения Черной Леди, но без успеха.
 Утром того дня, когда Тай Чонг должна была вернуться, Хит разыскал меня
в галерее.
     - Привет, друг Валентин, - сказал я, поднимая взгляд от настольного
компьютера. - Надеюсь, у вас все в порядке.
 Он кивнул.
     - А у вас?
     - Вполне, - ответил я, удивляясь, зачем он пришел в галерею.
     - Вы общались с Венциа после полета?
     - Я с ним каждый вечер беседую, друг Валентин.
     - Интересный человек, - сказал Хит.
     - Да,  интересный, -  согласился я. - Могу ли я чем-нибудь быть вам
полезен, друг Валентин?
     - Откровенно  говоря, да,  - ответил  он. - Вчера вечером я получил
новые известия от своих адвокатов. Большая часть обвинений снята, но мои
счета по-прежнему заморожены.
 Он сделал паузу.
     - Все счета, не только те, что на Шарлемане, - он удивленно тряхнул
головой. - Они нашли даже счет на Спике II.
     - Сожалею,  что не  могу ссудить вам денег, друг Валентин, - сказал
я, -  но весь  мой заработок перечисляется в Дом Крстхъонн. Даже счет за
жилище и  питание поступает в Клейборн, и они вычитают эту сумму, прежде
чем отправить деньги моей Матери Узора.
     - Мне  не нужен  заем, -  раздраженно фыркнул  Хит. -  Мне нужно не
одолжение, а деньги.
     - Не понимаю, - ответил я, хотя, конечно, все понимал.
     - Что,  сказать по  буквам? Я  хочу, чтобы  вы помогли  мне вскрыть
систему охраны Аберкромби.
     - Я  не могу  вам помочь,  друг Валентин.  Может быть, Рубен Венциа
найдет вам работу?
     - Хиты  не зарабатывают  деньги, - сказал он презрительно. - Они их
тратят.
     - Я  очень вам  сочувствую, друг  Валентин, -  ответил я. - Но я не
могу стать соучастником преступления.
     - Я думал, мы друзья.
     - Друзей  не подстрекают к нарушению закона, - подчеркнул я. - Я не
допущу, чтобы  общение с вами подорвало мой моральный кодекс. То, что вы
мне нравитесь,  не  значит,  что  я  соглашусь  помогать  вам  совершить
преступление против человека, пусть он даже мне не нравится.
     - Избавьте меня от ваших нравоучений, - Хит недовольно поморщился.
     - Тогда  разрешите сделать  практическое замечание,  друг Валентин.
Даже если  вы ограбите  Малькольма Аберкромби,  денег у вас все равно не
будет. У вас будут только его картины.
     - Которые я и превращу в деньги.
     - Как? Они застрахованы.
     - Тай  Чонг уже  приходилось решать  для меня  подобные  щекотливые
вопросы.
     - Но  не с  картинами, украденными  у ее  собственного  клиента,  -
ответил я.
     - Вы не поверите.
     - Может  быть, и поверю, - откликнулся я грустно. - Но помогать вам
не стану.
 Он вздохнул.
     - Ладно, Леонардо. Придется делать все самому.
     - Вы будете задержаны и попадете в заключение.
     - Ну, не скажите. Случалось щелкать системы и покрепче.
     - Если  бы вы  надеялись, что  сможете украсть эти картины без моей
помощи, вы бы ее не просили, - сказал я.
     - С  вашей помощью  это было бы намного легче, - ответил он. - Но и
без нее это вполне возможно.
 Он помолчал.
     - Сам  дом особой  проблемы не  представляет: наверное, мне знакомы
все охранные  приспособления, которые там установлены. Вот подобраться к
дому будет  труднее, там  я окажусь  на виду.  Придется  несколько  дней
ломать голову над безопасными подходами и продумать пути отступления, но
с этим  можно справиться.  Нерешенным  остается  один  вопрос,  -  и  он
пристально посмотрел на меня.
     - Какой же, друг Валентин?
     - Если дело выгорит, вы донесете на меня в полицию?
     - Я бы предпочел, чтобы вы не предпринимали такой попытки.
     - Я  знаю, что  вы предпочли  бы, Леонардо. Потрудитесь ответить на
мой вопрос.
     - Но я действительно не знаю, - растерялся я.
 Неожиданно он улыбнулся.
     - Не вешайте нос. Если его система охраны в самом деле так надежна,
как вам  кажется, может  быть, выбора  делать не  придется,  -  с  этими
словами Хит похлопал меня по плечу. - Я с вами еще свяжусь.
 Прежде чем  я нашелся,  что сказать  в ответ,  он повернулся  и  вышел,
оставив меня  размышлять над заданным вопросом. Я все еще был погружен в
размышления, когда вошла Тай Чонг.
     - С возвращением, Леонардо, - кивнула она.
     - И  вас, Достойная  Леди, -  поднялся я.  - Надеюсь,  с  вами  все
хорошо?
     - Насколько  это возможно,  - ответила  она. - Кухня и обстановка в
кенникоттской тюрьме оставляют желать лучшего.
 Она помолчала.
     - Я была в центре внимания на Дальнем Лондоне?
     - Гектор  Рейберн говорит,  что да,  - сказал я. - Я вернулся всего
три дня назад.
 Она победно улыбнулась.
     - Я знала, что так будет! Здесь транслировали мою голограмму?
     - Не знаю.
 Она дернула плечами.
     - Неважно. Зато мы привлекли внимание общественности к бедственному
положению инопланетян на Кенникотте.
     -  Были   проведены  какие-нибудь   реформы,  Достойная   Леди?   -
поинтересовался я.
 Вопрос ее, похоже, удивил.
     - Право, не знаю, Леонардо... Но я уверена, что это всего лишь дело
времени.
 И она снова улыбнулась.
     - Ну, довольно обо мне. Вас разыскал Рубен Венциа?
     - Да, разыскал.
     - И передал посылку от вашей Матери Узора?
     - Да.
     - Прекрасно. Я бы не говорила ему, где вы, но подумала, что посылка
может оказаться важной.
     - Так  и было, Достойная Леди. Спасибо за заботу... Мне хотелось бы
объяснить вам, что на самом деле произошло на Шарлемане.
     - Нет необходимости. Ваше сообщение было достаточно подробным, этим
вопросом занимались, и он решен ко всеобщему удовлетворению.
     - Боюсь, что Валентин Хит не удовлетворен.
     - Он на Дальнем Лондоне?
     - Да, Достойная Леди. Его активы до сих пор заморожены.
     - Это плохо, - сказала она.
     - Боюсь,  что для пополнения своих средств он замышляет нелегальные
действия.
     - Вот  как? -  она подняла  брови. -  И  вы  знаете,  какие  именно
нелегальные действия у него на уме?
     - Ограбление.
     - Деньги?
     - Произведения искусства, Достойная Леди.
 Она нахмурилась.
     - На Дальнем Лондоне?
     - Да, Достойная Леди.
     - Идиот, - пробормотала она.
     - Согласен, - сказал я. - Вы смогли бы убедить его не делать этого?
     - Может быть, - сказала она. - Вы знаете, где он?
     - Нет,  Достойная Леди.  Но я  видел его сегодня утром, и он обещал
связаться со мной в ближайшем будущем.
     -  Когда  выйдет  на  связь,  передайте  ему,  что  я  хочу  с  ним
поговорить.
     - И вы разубедите его?
     - Я сделаю все, что смогу, - заверила она.
     - Спасибо, Достойная Леди, - сказал я. - Я к нему очень привязался,
и мне не хотелось бы увидеть его за решеткой.
     - И  мне не  хотелось бы, - искренне сказала она и посмотрела мне в
глаза. - Он уже видел коллекцию Аберкромби?
     - Как  вы узнали, что он собирается ограбить Малькольма Аберкромби?
- спросил я испуганно.
 Она улыбнулась.
     - Я знаю вкусы Валентина.
     - В искусстве?
     - Во  всем, кроме  искусства. А коллекция Аберкромби - единственная
на планете, которая по стоимости может удовлетворить эти вкусы.
 У двери своего кабинета она еще раз обернулась ко мне.
     - Пожалуйста, попросите его сначала связаться со мной.
     - Сначала? - повторил я озадаченно.
     - Пока он не сделал ничего, о чем пришлось бы жалеть.
     - Попрошу, Достойная Леди, - пообещал я.
     - Отлично.  Не хочу  показаться невежливой, но у меня масса работы,
надо наверстать...
     - Понимаю,  - сказал  я. -  Очень рад,  что вы вернулись, Достойная
Леди.
     - Большое спасибо, Леонардо, - кивнула она и скрылась в кабинете.
 Весь остаток  дня я  снова безрезультатно  искал картины и голограммы с
изображением Черной  Леди. По пути домой зашел в свой обычный ресторан и
обнаружил, что меня ждет Рубен Венциа.
     - Есть успехи? - спросил он вместо приветствия.
     - Нет, - ответил я. - А у вас, друг Рубен?
 Он покачал головой.
     - Я  просмотрел, наверное, тысячи две информационных лент, - сказал
он. - Никаких следов. Завтра примусь за журналы.
 Он поморщился.
     - Страшно подумать, сколько этого мусора придется перекопать.
     - А  я изучил  все каталоги и брошюры, полученные нами за прошедшие
две недели, - ответил я. - Предложений о продаже ее портретов нет нигде.
     - Почему только за две недели? - спросил он.
     - Потому что с тех пор, как она была на Ахероне, прошло меньше трех
недель, -  объяснил я.  - Хотя  всегда есть шанс увидеть в продаже более
давний ее  портрет, ваши  находки убедили  меня, что в этом случае автор
почти наверняка  окажется покойным.  Нам надо  найти человека, с которым
она встретилась после того, как исчезла с корабля друга Валентина.
     - Это  если она  опять появилась,  - мрачно сказал Венциа. - Бывали
периоды, когда она просто исчезала на многие годы, даже столетия.
     - Возможно.  Но ведь  возможно и  так, что она вовсе не исчезала, а
просто вы не смогли пока определить, где она была в то время?
     - И  это возможно,  - устало ответил он и зевнул. - Боже мой, как я
устал! Мне, кажется, надо сделать перерыв и отдохнуть остаток вечера.
 Он глубоко вздохнул.
     - Я  убиваю по двадцать часов в день над этими проклятыми пленками.
И все равно ничерта не знаю, появилась она снова или нет?
     - Отдохните получше, друг Рубен, - сказал я.
     - Спасибо, - ответил он. - Может быть, нам обоим стоит закончить на
сегодня с работой? Вы ведь тоже не отдыхали, как следует.
     - Нет,  я, наверное,  пойду в  библиотеку.  Мне  еще  надо  кое-что
сделать.
     - Для Клейборна?
     - Нет, для нас. Вы предложили очень интересное направление поиска.
     - Я? - удивился он.
     - Да, - ответил я. - Я поужинаю, а потом попробую поработать в этом
направлении.
     - Дадите мне знать, если наткнетесь на что-нибудь перспективное?
     - Непременно, друг Рубен, - пообещал я.
 Мы расстались,  я съел  легкий ужин,  а затем  пошел в  библиотеку,  по
дороге собираясь с мыслями для разговора с компьютером.

                                   17

 Я сидел в своей кабине в библиотеке, глядя, как оживает компьютер.
     - Добрый вечер, - сказал он наконец. - Чем могу помочь?
     - Я Леонардо с Бенитара II, мы разговаривали раньше.
     - К  сожалению, должен  сообщить, что  не нашел  больше  ни  одного
портрета интересующего вас объекта.
     - Знаю, - сказал я. - Сегодня вечером мне нужна другая информация.
 На экране стал прокручиваться бесконечный список.
     -  Получено   указание  от  Рубена  Венциа,  информировать  вас  по
появлении, что он уже просмотрел эти ленты и журналы без успеха.
     - Меня  не интересуют  ленты  или  иные  электронные  материалы,  -
ответил я.
 Экран очистился.
     - Жду ваших команд.
     - Кто из живущих ныне людей - величайший герой?
     - Я не способен на субъективное суждение, необходимое для ответа на
данный вопрос.
     - Тогда  не сможете  ли вы  назвать, кто  из живущих  ныне  военных
человеческой расы имеет больше всего наград за доблесть?
     - Адмирал Эванджелина Во.
     - Женщина? - разочарованно протянул я.
     - Да.
     - Кто из живущих мужчин имеет больше всего наград?
     - Суги Ямисата.
     - Его звание?
     - Звания нет.
     - Он в отставке?
     - В  настоящее время  он находится  в военной  тюрьме  за  убийство
сослуживца, совершенное под влиянием нелегальных стимулянтов.
     - Он провел в тюрьме больше трех недель?
     - В  на