зи?
   Услышав голос хозяина, мамуты начали шевелиться  быстрее.  Но  не  все.
Кое-кто утонул в грязи окончательно.
   Его бесколески стояли там, где их оставили - вроде бы нетронутые.
   - Пилотов - ко мне!
   Сквозь головную боль  у  него  начала  пробиваться  недоуменная  мысль:
"Почему куаферы всех нас  не  убили?  Почему  почти  все  живы?  Может,  с
бесколесками что-то? Да нет, это мелочи, и без них домой можно  добраться.
Почему же, почему они не  убили  всех?"  Ответа  не  было,  и  это  пугало
Аугусто.
   Бесколески оказались исправными, и скоро он уже сидел у себя  в  ванне,
торопливо что-то жевал  и  раздавал  приказы,  стараясь  побыстрей  понять
ситуацию. На первый взгляд ситуация была предельно ясна - каким-то образом
куаферы их усыпили, захватили командирский вегикл и удрали.  Больше  всего
его разозлила потеря вегикла. Он привык к нему, переделал по своему вкусу.
Аугусто терпеть не мог, когда у него что-нибудь отнимали.
   Ситуация выглядела весьма подозрительно.  Все  в  ней  было  нелогично.
Федер просто не мог уйти, оставив Аугусто в полном здравии,  сохранив  ему
всю его армию, ничего не сломав. Даже не взяв из сейфа  причитающихся  ему
денег. Немалых, кстати. И что за дождь такой жуткий шел, пока они спали? И
почему такое солнце сейчас, какого никогда не видел он на Ямайке?
   Он приказал проверить аппаратуру внешнего наблюдения  -  цела!  Что  за
глупость, почему цела, ведь тогда в побеге нет никакого смысла? Не  говоря
уже о том, что вегикл  заминирован.  При  этой  мысли  Аугусто  мстительно
улыбнулся.
   Накинув халат, он выскочил из ванной, жестом приказал Киямпуру,  своему
первому помощнику, следовать за ним  и  пошел,  почти  побежал  в  комнату
наблюдателей.
   Те сидели в креслах перед экранами своих сканов,  стучали  пальцами  по
клавиатурам, крутили  свои  колесики,  что-то  бормотали,  пригнувшись,  -
продолжали проверку.
   - Ну, где они?!
   Его крик заставил вздрогнуть  всех  наблюдателей.  Один  из  них  робко
спросил:
   - К-кто?
   - Куаферы, куаферы! Разве можно быть такими идиотами? Вы что, еще их не
искали?!
   - Но ведь...
   - Вот с каким сбродом работать приходится, Киямпур!  Немедленно  искать
командирский вегикл. Вы же знаете, у  него  маячок  специальный,  они  его
никогда не отключат, пусть хоть на уши встанут!
   Поиски кода маячка, новый хор бормотании, мелькание звезд на экранах.
   - Вот что-то... Что-то похожее, - сказал один из наблюдателей. - Точно,
он! Он!
   - Где?
   - Квадрат... э-э-э... квадрат...
   -  Ладно,  определяйте.  Побыстрей  и  поточней.  Киямпур,   немедленно
объявить всему флоту готовность.  Загрузить  пять  первых  групп.  Тут  же
стартовать! Я этих сволочей в любом квадрате достану! Не  нарисовался  еще
тот квадрат, в котором я их не найду! Не такая уж она и большая, эта  ваша
Вселенная!
   Подгоняемые  проклятиями  Аугусто,  несвойственными  ему  в  нормальном
состоянии, мамуты довольно быстро снарядили свой флот в  погоню.  Один  из
академиков, пробудившийся позже других, спросил:
   - А вы не думаете, дорогой Аугусто, что они где-нибудь здесь прячутся?
   Вопрос этот заставил Благородного  Аугусто  нервничать  еще  больше,  и
половину мамутов он решил оставить на Ямайке. Мало ли что!
   В последний перед стартом момент совершенно  случайно  выяснилось,  что
вегиклы так и не разминированы. Забыли, сволочи!
   И над всей этой суетой, подстегнутая необычно ярким солнцем,  в  каждой
голове царила, бушевала невыносимая головная  боль.  То  вроде  бы  уже  и
утихать станет, но при первом же резком движении, при  первом  же  громком
звуке вспыхивает вновь, заставляя мамутов охать, конвульсивно хвататься за
голову и, крепко сжав веки, пережидать шок.


   Они стартовали без приключений. Вскоре после  того,  как  флот  покинул
атмосферу Ямайки, бортовой  скан  "Форд-Персея",  роскошного  прогулочного
вегикла, который Аугусто обычно использовал для участия в регатах, а после
потери командирского сделал флагманом, засек сигнал цели. Командирский шел
быстро, но максимальную скорость не выжимал - его скорость была определена
сканом как первая крейсерская. Маневров, предшествующих переходу, не  было
после зафиксировано.
   - Идем дрожаниями! - приказал Аугусто.
   - Есть идти дрожаниями! - подтвердил пилот, высокий смуглый  марсианин,
завербованный в армию Аугусто совсем недавно. Командиры очень его хвалили.
   Дрожания дали немедленный результат, и уже  через  четыре  часа  погони
пилот, перебарывая головную боль, сообщил напряженным голосом:
   - Приближаемся! Скоро они войдут в зону видимости.
   - Так, - сказал Аугусто.
   Странности продолжались. На командирском давно уже должны  были  засечь
погоню, но никакой реакции бортовой скан "Форд-Персея" не обнаружил.
   С  самого  начала   Аугусто   настроился   на   долгую,   может   быть,
многонедельную  погоню.  Быстрей  и  маневренней  командирского  не   было
вегиклов во флоте  Аугусто.  И  это  значило,  что  единственно  возможная
тактика  погони  дрожаниями  должна  была  превратиться  в  бесконечную  и
чрезвычайно утомительную "ловлю блох",  в  отыгрывание  одного  за  другим
миллипарсеков. Но беглецы переходами пользоваться  явно  не  собирались  и
буравили пространство  на  собственной  тяге  с  одной  и  той  же  первой
крейсерской  скоростью,  точно  оговоренной  всеми  инструкциями.  Поэтому
догонять их дрожаниями было одно удовольствие. Точнее, было бы, если бы не
иссушающая   головная   боль.   Слава   Богу,   пилот   оказался    вполне
квалифицированным, так что  сами  дрожания  никому  особенных  мучений  не
доставляли.
   - Всем вегиклам приготовиться к тэ-залпу! - приказал Аугусто.
   - Есть приготовиться к тэ-залпу! - удивленно отозвался пилот. - Но...
   - Я говорю - приготовиться!
   Пилот отдал нужные команды.
   Его удивление было очень хорошо понятно. Торсионный залп, произведенный
раньше, чем цель попала в зону видимости, чреват промахом,  что  неизбежно
превращает охотника в потенциальную жертву, поскольку полностью раскрывает
его местонахождение. По той же траектории, сохраняющейся  довольно  долго,
его очень легко поразить.
   Аугусто все это хорошо понимал, но  интуиция  подсказывала  ему  -  тут
что-то не то, опереди их, опереди!
   - Всем вегиклам произвести второй залп через секунду.
   Это было уже лучше, хотя от неприятностей вовсе не гарантировало.
   - Есть второй залп через  секунду!  -  чуть  менее  удрученным  голосом
отозвался пилот.
   И когда до зоны видимости оставались считанные мгновения, когда Аугусто
уже рот открыл, чтобы скомандовать первый залп, пилот подал голос:
   - Командир! Они готовятся к переходу! Можем не успеть!
   Светлый кружок на экране бортового скана, обозначающий  местонахождение
командирского вегикла, неуверенно замигал.
   - Ага! - вскричал Аугусто,  в  возбуждении  потирая  руки.  -  Что,  не
выдержал, дорогой Федер? Ну! Давай!!!
   Пилот не понял команды, обернулся к Аугусто...
   - Я, извините...
   Точка на экране  замигала  быстрее  и  вдруг  съежилась  -  очень-очень
быстро, со скоростью взрыва. Да это, собственно, и был взрыв.
   - В-вот-ана!!!
   Аугусто  завопил,  залихватски  и  торжествующе,  словно   фанатик   на
стадионе.
   Пилот болезненно поморщился от его крика и вернулся к экрану.
   - Командир!
   - Отставить залпы! - радостно приказал Аугусто. - Теперь не  надо.  Все
кончено. Ах, Федер, Федер, что ж ты так  дешево  купился,  дорогой  Федер?
Обнаружил, значит, взрывчатку на борту, когда на первой крейсерской шел, а
потом даже дернуться боялся - не знал, от чего  грохнет.  Ну  конечно!  Ну
конечно, ведь ты без  своего  этого  гения  интеллекторного,  без  Антона,
ничего сам сообразить не мог, - и тем  же  тоном  обратился  к  пилоту:  -
Пилот, ты молодец. Как тебя зовут?
   - Э-э-э... спасибо... извините... Аугусто Ноблес.
   - Ка-ак?
   - Аугусто Ноблес, к вашим услугам, командир.
   Аугусто захохотал, отчего пилот зажмурился и стиснул зубы в  сильнейшем
приступе боли.
   - Аугусто Ноблес! Аугусто Ноблес к нашим услугам!!! Я тебя даже сам  не
знаю как награжу, Ноблес! Нет,  ты  посмотри,  они  все-таки  решились  на
переход. Они, дорогой мой Аугусто Ноблес, перехода очень боялись, они  его
боялись до  дрожи,  и  правильно,  кстати,  делали.  Вот  почему  они  так
осторожно шли. Но мы их догнали, а с флотом в бой вступать одному вегиклу,
пусть даже и командирскому, - верная гибель. Они это понимали, они  решили
рискнуть. Так! Приблизиться! Приблизиться к обломкам! Хочу сам  убедиться!
Экспедицию подготовить, пусть  проверят,  что  там  от  них  после  взрыва
осталось. Пусть внимательно все проверят!


   Осталось от них не так чтобы  очень  много.  Мамуты  в  легких  катерах
перелетали от осколка к осколку, фотографировали их  по  нескольку  раз  с
разных точек, иногда брали мелкие пробы.
   Хвостовая часть вегикла осталась неповрежденной. Бешено вращаясь, она с
хорошей  скоростью  уходила  в  сторону  Ориона,  но  ее  быстро  догнали,
осторожно проникли внутрь.
   - Командир! Федера нашли! Голова почти целая,  остальное,  правда...  -
доложили с катера.
   - Ага-а-а-а!!!
   - Тут еще интересные останочки, командир! Похоже, баба.
   - Федера и бабу - сюда, на борт.
   Он еще не был удовлетворен, интуиция подсказывала, что  еще  не  все  в
порядке - например, эта странная головная боль.  У  него  прошла  если  не
полностью, то во всяком случае снизилась до той кондиции,  которую  вполне
можно терпеть, а вот мамуты, похоже, мучились  так  же  сильно,  как  и  в
момент пробуждения. И еще что-то настораживало Аугусто,  даже  пугало,  но
тут он отвлекся, потому что на экране стали появляться первые  фотографии,
передаваемые интеллектору на анализ. Вообще-то от них  любого  нормального
человека, в том числе и Аугусто, должно  было  бы  тут  же  вытошнить,  но
сейчас Аугусто нормальным человеком никак не был. Он от фотографий  пришел
в восторг.
   -  Восхитительно!  Именно  то,  что  нужно!  Будут  знать,  как  красть
командирский вегикл у Благородного Аугусто! А? Ноблес!
   - Я! - вскинулся пилот.
   - Я приближу тебя, Аугусто Ноблес, ты мне нравишься. А уж имя у тебя...
Ты станешь моим другом, так же, как Киямпур,  даже  больше,  чем  Киямпур,
потому что по вечерам мы будем с тобой вести  беседы,  а  с  Киямпуром  не
побеседуешь. Тебе очень повезло, Ноблес, что у тебя такое имя и что ты был
со мной в такой... в такой жизнеопределяющий момент! Здорово я завернул?
   - Слушаюсь, командир! - расплывшись в улыбке, забыв про  боль,  ответил
Аугусто Ноблес. Он всегда точно знал, что когда-нибудь  его  имя  сослужит
ему хорошую службу.
   - А теперь возвращаемся! Но только быстрее, одним прыжком!
   И они вернулись на Ямайку, где по-прежнему сияло необычно чистое небо.


   Период чистого  неба,  однако,  вскоре  закончился,  еще  два  дня  дул
приятный северный ветер, затем возобновились еле заметные, моросящие дожди
и вообще все вошло в норму - даже головные боли у мамутов почти прошли.
   Аугусто в эти дни, как  и  предполагал  сделать  раньше,  устроил  себе
небольшой  отдых  и  предпринял  круиз  над  Ямайкой.  Его  бесколеска   в
сопровождении истинно королевского эскорта обогнула всю планету и посетила
оба  материка:  Западный  и  Восточный.  Путешествие  показалось   Аугусто
довольно скучным. Его не взволновали ни ставшие его собственностью океаны,
безмятежные, как лужи, ни тайная,  скрытая  облаками  и  джунглями  жизнь,
кипевшая на материках.
   Но Аугусто особых впечатлений от путешествия и  не  ждал  -  он  просто
отдыхал, купался в блаженном,  безмятежном  ничегонеделании.  Если  верить
покойнику Федеру, скоро на Западном материке ожидались большие перемены  -
"затравочная" зона уже начала свою экспансию. Облака и ветер  со  временем
должны были перенести споры новой жизни и на Восточный материк. Но это  со
временем - для этого нужны годы,  если  не  десятилетия.  А  пока...  пока
небольшой участок в несколько сотен  квадратных  километров,  пригодных  к
комфортной жизни для человека,  -  вот  все,  чем  располагал  Аугусто  на
Ямайке.
   Но это были весьма симпатичные квадратные  километры.  Федер  со  своей
командой очень хорошо здесь все устроил. Конечно, думал Аугусто, следовало
все-таки настоять на своем и пригласить  специалиста  по  парковым  зонам,
чтоб все было похоже на пейзажи курортных планет,  которые  Аугусто  очень
любил. Немножко цивилизовать этот уголок совсем бы  не  помешало.  Но  это
можно будет сделать и в будущем, а пока ему необыкновенно нравилось и  то,
что он здесь видел. Хищники вели себя вполне  прилично  и  без  повода  на
людей вроде не нападали - им  вполне  хватало  другой  еды.  Зато  сколько
острых ощущений  получаешь,  прогуливаясь  по  "затравочной"  зоне  этаким
помещиком, обязательно с  тросточкой  и  в  шлеме  от  всякой  летающей  и
падающей с ветвей пакости; прогуливаешься  этак  и  натыкаешься  вдруг  на
роскошнейшего тигра какого-нибудь, сопящего на черных корневищах черт  его
знает какого дерева. Он, этот тигр, а может, и не тигр,  но  что-то  очень
похожее, лениво открывает глаза, сонно тебя оглядывает, вздыхает  шумно  и
снова, мерзавец, засыпает. Воняет от  него,  само  собой,  как  от  самого
паршивого козла, даже погуще, но красив, сволочь, -  сразу  видно,  кто  в
этих краях царь зверей.
   Или еще вот эти... кожистые, с  рогом  вместо  носа.  Пробежит,  вихляя
задом,  прошелестит  мимо,  коротко  прошипит  в  твою  сторону  на  ходу;
страшная, говорят, зверюга - сначала проглотит,  а  уж  потом  разбираться
станет, съедобен ты или нет. Обезьяна какая-то, что-то из  их  породы.  Но
опять-таки без повода не полезет.
   А ты идешь себе, тросточкой помахиваешь как ни  в  чем  не  бывало,  по
бокам телохранители, звуки разные слушаешь, а  звуки  здесь  удивительные,
особенно когда дождь...
   Аугусто откровенно наслаждался жизнью на причесанном уголке Ямайки.  Но
каникулы, которые он себе устроил, быстро подходили  к  концу,  и  в  один
прекрасный с моросящим дождичком день пришла к нему долгожданная весть  от
информатора  Пинто  Слански  из  службы  межпланетной  навигации.  Слански
сообщил, что охраняемый караван с грузом питья из Санта-Зугилло и с  двумя
тоннами необработанной костяной крошки от  "Процион"-ГМБХ  приближается  и
надо бы подготовить ему теплую встречу в одной из ранее намеченных точек.
   Аугусто, вздохнув, оплатил счет, засел со своими матшефами - так  после
смерти Антона он стал  звать  свою  не  очень  многочисленную,  но  вполне
толковую интеллекторную  братию,  -  быстро  разработал  и  утвердил  план
захвата, а тут как раз подоспел крупный заказ на эрогенную  бижутерию,  от
которой Аугусто уже и не чаял избавиться.
   Поскольку налет на караван по времени совпадал с  отгрузкой  бижутерии,
пришлось  торговцев  звать  на  Ямайку,  чтоб  забрали  товар  собственным
транспортом. Вообще-то это  было  против  правил,  установленных  Аугусто,
который решил полностью запретить посещение Ямайки чужими транспортниками,
но, во-первых, контрагенты были давними  знакомцами  Аугусто,  слишком  во
многом преступном повязанными с ним; во-вторых, это  уменьшало  расходы  и
увеличивало  прибыль;  ну  и,  наконец,  в-третьих,  Аугусто  очень  хотел
похвастаться своей  новой  резиденцией  -  совсем  не  мешало  лишний  раз
поразить возможных  противников  своей  силой.  В  конце  концов,  правила
устанавливал он, а значит, он мог их и отменять. Подумаешь, правила!
   В тот же день почти весь флот Аугусто  умчался  к  Четвертой  трассе  в
пиратский набег, а наутро прибыли гости - шесть пузатых  транспортников  и
шикарный "Макдонелл-Одетта" последнего выпуска.
   Визит затянулся часа натри: эрогенная бижутерия  -  что  нитроглицерин.
Это товар хрупкий и очень чувствительный к тряске, ее следует  перегружать
крайне осторожно, следует также соблюдать массу разных диковинных  правил,
установленных, к сожалению, не Аугусто. В любой другой обстановке  Аугусто
страшно бы при этом  нервничал  и,  уж  конечно,  лично  проследил  бы  за
перегрузкой от начала и до  конца.  А  так  он  эту  ответственную  миссию
поручил Киямпуру и отправился показывать гостям свою новую резиденцию.
   Гости цокали языками, говорили комплименты и откровенно завидовали, чем
доставили Аугусто массу  давно  не  испытанного  удовольствия.  Мамуты,  у
многих из которых возвращались неизлечимые приступы мигрени,  выглядели  в
большинстве своем мрачно, торопились поскорее скрыться с глаз долой, чтобы
в одиночестве постонать - желательно лежа.
   Перегрузка прошла без приключений, деньги перекочевали из рук в руки, и
торговцы отбыли.
   Дождь как раз кончился. По опыту Аугусто уже знал, что часов  десять  -
пятнадцать влажность увеличиваться не будет, потому приказал устроить себе
постель в джунглях, неподалеку  от  поселка,  оставил  при  своей  персоне
четырех охранников, отослал прочь Киямпура и, всласть поболтав с Ноблесом,
с невыразимым удовольствием растянулся на походном диване.
   Облачность  чуть-чуть  разошлась,  кое-где  стали  даже  видны  звезды.
Аугусто лениво подумал  о  том,  что  надо  бы  дать  приказ  интеллектору
составить звездную карту, а то какая  же  мало-мальски  приличная  планета
может обойтись без звездной карты своего неба. И под  успокаивающие  звуки
ямайского леса - бульканье, взвизгивания, завывания, какие-то гулкие  рыки
- Аугусто уснул. Ничто его в ту ночь не тревожило - загадки, которые задал
ему Федер и которые нет-нет, да и рождали тревогу и  неясные  предчувствия
неясной беды, Федер же в конце концов с собой и унес.
   Это была последняя безмятежная ночь Благородного  Аугусто.  Потому  что
наутро вернулся флот.



25

   Анастасий Вент-Фро, командующий этим пиратским  отрядом,  в  нормальном
состоянии больше всего похожий на крепко  сжатый  кулак,  выглядел  сейчас
так, будто сию секунду хлопнется в обморок.  Лицо  его  было  серым,  руки
буквально повисли, он пошатывался и бубнил под нос оправдания.
   - Ты  понимаешь,  что  ты  натворил?  -  бушевал  Аугусто.  -  Ты  хоть
соображаешь, в какое дерьмо ты окунул меня, всех нас?
   - У меня не было ни одного ш...
   Стараясь успокоиться, Аугусто брякнулся в кресло, крепко сжал веки,  но
и секунды не выдержал, снова вскочил, забегал.
   - Ты не хабара лишил нас, подонок-сволочь-подлец,  черт  бы  с  ним,  с
хабаром, как-нибудь проживем. Если бы ты напал на них и провалил дело, все
бы сказали: "Ну бывает, ну провалил Аугусто, даже и у него неудачи бывают:
Надо бы к нему приглядеться, может, кончается Аугусто, но скорее всего это
обычная неудача, от которой никто из налетчиков не застрахован".  Вот  что
они сказали бы, сволочь-подонок-гадина, они бы  ни  уважения  ко  мне,  ни
страха не потеряли! А теперь?
   - Я сделал все, что...
   - Теперь все папы будут хохотать  надо  мной.  Теперь  они  шепчутся  и
хихикают. Теперь они говорят друг другу, что Аугусто послал своих людей на
захват каравана, но у тех болела головка, и они решили немножко полежать в
постельке. Что у них уже кишка тонка для обычного налета. Они  друг  другу
говорят, что Аугусто совсем сдал, что пора к нему принимать меры. Ты  хоть
понимаешь, мерзавец-идиот-сука, что  надо  было  умереть,  но  взять  этот
караван?!
   Почувствовав, что наступила пауза, в которой  он  может  вставить  хоть
слово, Вент-Фро с трудом приподнял взгляд от пола, умоляюще прижал руки  к
груди и, морщась, быстро и испуганно заговорил:
   - Мы действительно  умирали  от  этой  боли,  дальше  одного  звездного
перегона никак невозможно было удалиться, это я  вам  правду  говорю,  это
так! Мы честно старались, Аугусто! Мы уже что только не...
   - Бесполезно с ним, - с досадой заключил Аугусто. - Киямпур, убей его!
   Киямпур убил его и сноровисто поволок тело из комнаты.
   Очень скоро Аугусто предстояло  узнать,  что  убийство  было  Анастасию
Вент-Фро не наказанием, а