ий  тяжким  недугом,  сразу  пошел  вперед.  Он
подпрыгивал точно так же, как мальчишка из соседнего дома в городе,  где
Фридрих Зем провел свое детство.
   "Кажется, его звали Конрад", - вспомнил он.
   - Что там? - повернул голову Салем.
   - Какие-то люди. Припарковались прямо перед нами  и  теперь  потрошат
багажник своего автомобиля. Судя по одежде, они откуда-то из провинции.
   В наушниках снова послышался голос Харольда Герцена:
   - "Шейкер-один", ты видишь их?
   - Да, вижу.
   - И придурка, который пошел к переходу? -
   - Да, и его тоже.
   - Ну ладно.
   Опять это "ну ладно". У  Герцена  оно  заменяло  "конец  связи",  "до
свидания", "спасибо", "как хочешь" и еще много других  слов  и  понятий.
Харольд умудрялся произносить это свое "ну  ладно"  с  сотней  различных
интонаций.
   Поначалу это бесило Фридриха, но потом он привык.
   Громко всхрапнув, неожиданно проснулся Шайен.
   - Слушайте, - сипло  сказал  он,  -  по-моему,  у  нас  здесь  душно.
Наверное, вентиляция не работает.
   Салем понял руку и дотронулся до сетки воздухозаборника.
   - Нет, все в порядке. Воздух тянет.
   - Ты слишком долго спал в скрюченной позе, - оторвавшись  от  письма,
сказал Дюба.
   - Чего долго-то? - Шайен посмотрел на свои часы и уточнил:
   - Всего сорок минут.
   - Ну спи дальше, - посоветовал Салем,  -  остальные  спят,  и  ты  не
отставай...
   Фридрих вздохнул. Все как обычно. Пустые разговоры, тупое бдение  или
тяжелый сон. Он еще  раз  посмотрел  на  небольшой  монитор.  Мужчина  и
женщина удалялись в сторону  подземного  перехода,  а  водитель  остался
возле машины.
   Как и положено водителям, он ходил вокруг своей кормилицы, постукивая
ногой по колесам  и  прикладывая  к  капоту  руку,  проверяя,  насколько
нагрелся мотор.
   Проснулся Кароль Пегош. Он, как всегда,  захотел  в  туалет  и  полез
через стол в дальний конец  фургона.  Там  за  прорезиненной  занавеской
стоял небольшой вакуумный приемник, и именно стараниями Кароля  приемник
заполнялся на две трети.
   Оперативники до сих пор  удивлялись  таким  возможностям  Кароля,  но
давно не смеялись - Кароль служил в группе уже четыре года.
   - "Шейкер-один", ответь "послу"...
   - Слушаю тебя, "посол". - Зем сразу узнал голос Тинга.
   - Я сегодня с проверкой задерживаюсь. Как там наши "солдаты удачи"?
   - Пока светятся, - ответил Зем, поглядывая на контрольный экран. Там,
словно  четыре  таракана,  светились  отметки  дежуривших   в   квартире
наемников. У них на шеях  были  закреплены  специальные  датчики,  и  их
свечение на экране говорило о том, что люди живы.
   Такая система часто использовалась при спецоперациях, когда  командир
должен был знать о реальном состоянии дел.
   - Хорошо, зайду к ним попозже.
   Едва Тинг прервал связь, как на контрольном экране  погасла  одна  из
меток.
   Фридрих сначала не поверил своим глазам, но показания были совершенно
очевидны - три вместо четырех.
   - Тревога! Нападение  на  засаду  в  квартире!  -  крикнул  Зем.  Все
моментально подскочили на месте и  стали  лихорадочно  срывать  с  полок
бронежилеты.
   На экране погасла вторая метка.
   Связываться с Харольдом времени не было, и Фридрих Зем,  выскочив  из
своего фургона, подбежал к соседнему и ударил  в  него  кулаком.  Четыре
раза, как и было условлено.
   Приоткрылась дверка, и оттуда выглянул Харольд. Увидев  выскакивающих
из второго фургона коллег,  Герцен  выпрыгнул  сам  и  крикнул  в  глубь
салона, чтобы остальные поторапливались.
   Среди всей этой суеты  совершенно  удивленным  и  немного  испуганным
выглядел водитель старого "сибвэла".
   - Не дрейфь, парень, мы из полиции, - улыбнулся ему  Зем  и  дружески
подмигнул.
   Хлопнули дверки пустых фургонов,  и  отряд  из  четырнадцати  человек
помчался к подземному переходу,  поскольку  форсировать  сплошной  поток
автомобилей было невозможно.
   Прохожие шарахались в сторону, а вооруженные люди кричали  им,  чтобы
те прятались. Их принимали  за  полицейских,  и  это  вполне  устраивало
Фридриха. Он надеялся закончить дело до приезда настоящей полиции.
   - Тинг, это Фридрих! - не прячась за позывными, кричал в рацию Зем. -
В квартире идет бой! Мы выдвигаемся туда!
   - Понял тебя. Постараюсь прибыть побыстрее.
   Щелкали затворы, бойцы на ходу разбивались на  тройки  и  подтягивали
ремни бронежилетов. Лица у многих были заспанные, и эти люди еще  не  до
конца понимали, что произошло.
   Отряд выскочил из подземного перехода и понесся дальше.
   Водители машин вертели головами, прохожие  прижимались  к  стенам,  а
один маленький мальчик с игрушечным пистолетом прицелился в  Фридриха  и
сказал "бах!".
   Пистолет был игрушечным, но  в  данный  момент  Фридриху  такие  игры
совсем не нравились
   Первая тройка уже достигла угла, и, едва они  выскочили  на  открытое
пространство, по ним ударили из автомата.
   - Назад! - скомандовал Зем, но вернуться сумел только один из тройки.
Двое других остались лежать на тротуаре.
   Несколько автомобилей получили повреждения  от  шальных  пуль,  и  их
водители,  отчаянно  сигналя  и  газуя,  старались  поскорее  проскочить
опасный участок.
   - Слушай мою команду! Тройки Салема и Бакона ведут  огонь,  прикрывая
атаку остальных.  Рассыпаемся  веером  -  будем  использовать  численное
преимущество!
   Фридрих оглянулся на оставленные фургоны и заметил  водителя  старого
"сибвэла". Парень стоял на крыше своего  автомобиля  и  держал  в  руках
штурмовой автомат "грэйн".
   "Ах я дурак", - успел  подумать  Фридрих,  и  в  его  людей  полетели
разрывные пули.
   Казалось, что отряд накрыло огненным смерчем, и от стены здания стали
отлетать куски дробленого камня. Они до крови секли людям руки и лица, а
белая пыль слепила глаза. И никто не видел, куда нужно бежать.
   Несколько пытавшихся проскочить вперед человек были срезаны очередями
тех, кто прятался в  подъезде,  а  отступать  назад  тоже  было  нельзя,
"водитель" бил метко, а патроны в  магазине  его  оружия,  казалось,  не
кончатся никогда.
   Желая спасти свои  жизни,  водители  автомобилей,  отчаянно  сигналя,
выруливали на тротуары. Прохожие спасались от них бегством, но не многим
это удавалось.
   Кто-то из людей Зема еще отстреливался,  но  чаще  пули  врезались  в
сплошной поток машин. Сыпались стекла, визжали тормоза.  Кто-то  таранил
соседей, кто-то прямо из окна звал полицию.
   Совсем недалеко рванул бак с  горючим.  От  объятой  пламенем  машины
загорелось еще несколько. Водители стали выскакивать  из  автомобилей  и
тушить  пламя  из  портативных  огнетушителей,  но,  едва  возобновилась
перестрелка, они попрятались за колеса своих авто.
   Вдалеке послышалась пожарная сирена, а следом за ней и полицейская.
   "Нужно уходить", - решил Фридрих, с трудом различая дорогу. Его глаза
были запорошены пылью, а по лицу текла кровь из пореза на лбу.
   "Грэйн" неожиданно замолчал, и, оглянувшись,  Фридрих  с  необычайной
резкостью разглядел стартующую вверх "лягушку" -  гранату  направленного
действия.
   Она взлетела по красивой параболе, и Зем имел возможность  наблюдать,
как распускались ее перышки-стабилизаторы.
   "Ну вот - уже скоро..." - пронеслось в голове Фридриха, и  за  десять
метров от земли, как и положено, "лягушка" полыхнула племенем, извергнув
раскаленный веер стальной картечи.
 
106 
 
   Второй ярус старой солдатской койки - вот и  все,  что  в  результате
досталось Фреду Руцбанну, помощнику  доктора  Фонтена.  Если  раньше  он
твердо рассчитывал на отдельную каюту, то теперь вокруг него  спало  еще
тридцать десантников.
   Днем они его просто не замечали, а ночью обещали прибить  за  громкий
храп.
   А ведь как было раньше? Фонтена холили и лелеяли, как отца-спасителя,
и не было в правительстве Области Руфим министра, который  бы  не  хотел
лично встретиться с великим Фоктеном.
   Кое-что перепадало и Фреду. И  хорошо  перепадало,  а  теперь,  когда
доктор  оказался  в  опале,  его,  Фреда  Руцбанна,  дальнейшая   судьба
становилась все неопределеннее.
   "Еще эта змея. Она все время рядом с Луи. Не дает ему одному  и  шагу
ступить", - подумал Руцбанн. Шарон Йорк делала с доктором  все,  что  ей
заблагорассудится, и Фред был уверен, что  Луи  уже  не  Луи,  а  просто
ходячая оболочка. Одно слово -  зомби.  Руцбанн  несколько  раз  пытался
поговорить с Фонтеном, но Шарон находила  повод  присутствовать  при  их
коротких встречах, и  под  ее  змеиным  взглядом  Фред  терялся.  Доктор
беспричинно улыбался, и разговор с ним не клеился. Шарон сама  прерывала
эти беседы, произнося одну и ту же фразу:
   - Луи, вам пора отдохнуть.  До  свидания,  Фред,  у  доктора  Фонтена
режим,
   "Знаю я это режим, - ворочаясь в кровати, негодовал Руцбанн, -  утром
- секс, днем - секс, вечером - секс. Совсем заездила старика..."
   Мисс Йорк сознательно выводила Фонтена из строя, и Фред Руцбанн был в
этом уверен. Он даже просил аудиенции у адмирала Леггойна, но удостоился
только короткого разговора с майором Карпентером.
   - Изложите все на бумаге, -  сказал  тогда  майор,  а  когда  Руцбанн
возвратился с исписанными листами, пробежал их глазами и заявил:
   - Все изложенное вами нам известно.
   - Так почему же вы ее не арестовываете?
   - А вот это не ваше дело, мистер Руцбанн
   "Ну что с ними поделаешь?" - вздыхал Фред. За четыре  дня  пребывания
на крейсере он совсем перестал спать по ночам, боясь, что в  него  будут
бросать ботинками. До того момента, как это произошло в первый раз, он и
не знал, что храпит во сне.
   Теперь Руцбанн знал это и всю ночь лежал не смыкая глаз. А по  утрам,
когда солдаты уходили на занятия, Фред спокойно засыпал, не боясь, что в
него запустят ботинком.
 
107 
 
   Вертолет завис в двадцати метрах над зеленой лужайкой, а  затем  стал
медленно опускаться вниз.
   Месьер бесстрашно стоял у распахнутой двери  и  смотрел  на  лежавшие
возле деревьев тела.
   Их было не меньше пятидесяти. Это были  жертвы  побоища,  устроенного
обезумевшими людьми между собой. В Виллентауне  в  точности  повторялась
трагедия Кампаса, с той лишь разницей, что  набравшиеся  сил  магические
роботы проявляли большую смелость и агрессивность.
   Уже четыре вертолета были сбиты над городом в тот  момент,  когда  их
экипажи занимались сбором данных. Роботы метали свои фиолетовые  молнии,
разнося вертолеты, словно яичную скорлупу.
   Исходя из новых условий, полковник Граббе решил высадить группу не  в
городе, а в прилежащем парке. Он боялся, что при посадке на улице группа
будет уничтожена раньше, чем начнет действовать. Хотя на  самом  деле  и
он, и капрал Месьер понимали, что шестеро  десантников  едва  ли  сумеют
нанести ощутимый урон монстрам, обладающим совершенно непонятной  силой.
Та небольшая удача, когда удалось поразить ракетой  одного  из  них,  не
привела к перелому ситуации, поскольку, судя по всему, этот робот  снова
восстановился. Об этом предупреждал и доктор Фонтен.
   Всем уже  было  понятно,  что  Шейб  спасти  не  удастся,  и  к  нему
продолжали стягиваться силы  бомбардировочного  флота.  А  если  планету
невозможно было спасти, значит,  ее  нужно  было  уничтожить.  Вместе  с
людьми и, возможно, реальной угрозой всему обитаемому космосу.
   Едва вертолет коснулся травы, Месьер первым соскочил на землю.
   За  ним  последовали  остальные  и  сразу,  не   дожидаясь   команды,
разбежались веером и упали в траву.
   Вертолет  прибавил  оборотов  и,  придавливая   десантников   плотной
воздушной волной, стал подниматься в небо. На высоте  пятидесяти  метров
машина начала разгоняться  и  полетела,  отклоняясь  в  сторону  окраины
города.
   И тут неожиданно для всех  фиолетовая  молния,  выпущенная  с  земли,
разнесла очередной вертолет вдребезги. Горящие обломки  закувыркались  в
воздухе и попадали на деревья в каком-нибудь километре от места высадки.
   Капрал включил рацию и сообщил:
   - Это Месьер, сэр. Высадка прошла благополучно...  Правда,  на  наших
глазах был сбит вертолет...
   - Где это произошло?
   - Сказать точно не могу, сэр, но это произошло  на  границе  парка  и
города.
   - Понятно. Будьте осторожны, капрал.
   - Постараемся, сэр, - ответил Месьер и подумал, что все  происходящее
вокруг походило на бред. И эта сочная зеленая травка, и порхающие птицы,
и изувеченные трупы, закоченевшие в скрюченных  позах.  И  они,  шестеро
лежащих в траве  смертников,  представляющих  последнюю  линию  обороны,
противопоставленную неизмеримой силе магических роботов.
   Орбитальные бомбардировщики не в  счет.  Они  могут  только  временно
рассеять эту заразу в космосе, но не убить ее до конца.
   "Будьте осторожны, капрал".
   "Постараемся, сэр", - вспомнил Месьер последние фразы,  которыми  они
обменялись с полковником.
   "Ну что же, посмотрим, что  ожидает  нас  дальше  в  этом  балагане".
Капрал набрал в легкие воздуха и крикнул:
   - Отделение! Короткими перебежками в сторону леса - марш!
 
108 
 
   До леса все дошли благополучно.  Ни  сам  Месьер,  ни  кто-то  другой
никаких неприятных ощущений не испытывали, а  надеялись  они  только  на
свое чутье.
   Молчаливый Флойд косился по сторонам и легко переходил  от  дерева  к
дереву, словно не замечая веса свой пушки.
   "Мы умрем, а он еще будет выполнять задание", - подумал Месьер. Флойд
выглядел,  как  автоматическая  система  слежения,  которая   не   знала
усталости и в любой момент была готова включить сигнал тревоги.
   - Я нашел гриб, Месьер! - крикнул О'Рейли.
   - Лучше смотри по сторонам.
   - Так ничего же нет. Никакого страха, - рассуждал О'Рейли, -  значит,
до этих тварей пока далеко.
   - Глядя на Флойда, я бы так не сказал, - заметил Лурье.
   В этот момент  где-то  впереди  послышался  жуткий  крик.  Он  быстро
оборвался, но его эхо еще какое-то время блуждало среди деревьев.
   О'Рейли отбросил найденный гриб, Аэртон поудобнее перехватил лаунчер,
а Флойд замер, словно охотничий пес, в любую минуту готовый броситься  в
лесную чашу.
   - Отделение, вперед, -  негромко  бросил  Месьер,  По  его  расчетам,
метров через двести должны  были  начаться  подстриженные  кустарники  с
дорожками между ними. Это была популярная  зона  отдыха,  и  там  Месьер
ожидал найти множество жертв. Он не исключал, что там же их ожидал  один
из магических роботов.
   - Месьер, как вы там? - не вовремя прозвучал голос Граббе.
   - Выдвигаемся, сэр, - ответил капрал.
   - Ну-ну, - сказал полковник и  отключился.  Капрал  был  ему  за  это
благодарен. Сейчас ему было не до докладов.
   - Эй, Месьер, я что-то чувствую! - крикнул Корсаков, и в то же  самое
мгновение хлопнул лаунчер Аэртона и одновременно с ним выстрелила  пушка
Флойда.
   В пятидесяти метрах впереди грохнул  взрыв,  и  повалилось  срезанное
осколком молодое деревце.
   Отделение залегло. Аэртон достал из ранца ракету и стал  перезаряжать
лаунчер.
   Флойд уже был готов к стрельбе, и ствол его пушки зыркал по сторонам,
туда, куда поворачивался ее хозяин.
   - Кто-нибудь что-нибудь чувствует? - спросил Месьер по радио.
   - Я нет, - отозвался Лурье.
   - И я ничего, - сказал Корсаков.
   "А вот мне что-то не по себе", - подумал капрал.  Он  был  крайним  с
левого фланга, а стало быть, опасность надвигалась с его стороны.
   Птицы, бабочки,  кузнечики  -  все  отошло  на  задний  план.  Месьер
чувствовал свое внутреннее беспокойство и пытался  распознать  опасность
первым.
   Однако враг был невидим. Он медленно скользил  мимо  деревьев,  и  ни
одна травинка не сгибалась  под  его  тяжестью,  и  ни  один  листик  не
шевелился от его прикосновения.
   Решающее мгновение повисло в воздухе, и Месьер,  повинуясь  интуиции,
нажал  на  курок.  Пули  нашли  цель,  и  в  двадцати  метрах  показался
ярко-белый контур. Одновременно с выстрелами Месьера  что-то  пронеслось
над его головой и ударило в дерево.
   Звук был похож на удар от брошенного в дерево топора. Месьер невольно
оглянулся, но не заметил на стволе никаких следов.
   Щелкнула пушка Флойда, и по  ушам  солдат  отделения  ударил  громкий
свист. Это означало, что Флойду удалось поразить цель. От этого  жуткого
звука  О'Рейли  потерял  сознание,  а  остальные  открыли  беспорядочную
стрельбу во всех направлениях.
   Капрал полностью пришел в себя  и  увидел  присевшего  рядом  Флойда.
Определив, что Месьер в порядке, "бодигард" отошел в сторону.
   "Стало быть, пока что атака отбита", - решил Месьер.
   Он с трудом сел и  потряс  головой.  Со  шлема  полетели  пожелтевшие
листья. Капрал с удивлением огляделся - все вокруг было осыпано  желтыми
сморщившимися листьями. И они продолжали падать с дерева - того  самого,
что приняло молнию, предназначенную Месьеру.
   Дерево погибло и теперь теряло листву.
 
109 
 
   Долгие мучения вечного голода давно отступили, но "первый"  продолжал
убивать. Он убивал во имя славы и силы, прибавление которой пьянило  его
и заставляло совершать новые убийства.
   "Я уничтожу и сокрушу весь мир! - ликовал "первый". -  Я  развею  его
прах в пустоте и навечно посею ужас среди всего живого!"
   "Первый" вспомнил свой первый бой на границах священного  государства
Левиан.
   Конница левианцев неслась, как  горная  лавина.  Казалось,  никто  не
сумеет остановить ее. "Первый" помнил, как дрогнула  его  сотня,  но  он
сам, переборов собственный страх, повел отряд в атаку.
   Топот сотен тысяч лошадиных копыт, крики насаженных на пики и красная
пыль, не позволявшая отличать своих от чужих.
   Ни левианцы, ни котдоры не сумели одолеть противника и  вернулись  на
свои позиции. Но чувства, которые испытал  тогда  "первый",  запомнились
ему навсегда. Это было первое осознание того, что он остался жив. Что не
лежал среди изрубленных людских и лошадиных тел.
   Вот и сейчас "первый" ощущал новый  подъем,  схожий  с  тем,  что  он
испытал когда-то, только в тысячи раз более восхитительный.
   Из окна ближайшего дома выглянул человек. "Первый"  не  анализировал,
кто это - ребенок, старик, мужчина или женщина. Просто - еще один.
   "Первый" привычно убил его дыханием и втянул в себя полученную силу.
   "После меня только прах и тлен... Только прах и тлен..."
   В небе появился неуклюжий стрекочущий предмет. В  "первом"  сразу  же
проснулся охотничий азарт. Он снял с пояса секиру и метнул ее  что  есть
силы. Попадание было точным, и "первый" самодовольно  усмехнулся  -  его
верный глаз не подводил.
   Больше ничего, заслуживающего внимания, здесь  не  было,  и  "первый"
заскользил дальше.
   На перекрестке  он  заметил  "четвертого".  Тот  стоял  не  двигаясь,
прислушиваясь к добыче
   После  сильнейшего  ранения,  полученного  в  предгорье,  "четвертый"
постепенно приходил в норму
   Несколько недель он  следовал  за  остальными,  не  имея  возможности
охотиться, и  подбирал  остатки,  а  вчера  у  него  хватило  сил  убить
человека, и теперь дела "четвертого" шли на лад.
   "Второй" и "третий" охотились в лесу. В городе хватало  дичи,  но  их
сжигал огонь мщения - они хотели съесть именно тех,  кто  возомнил,  что
может угрожать величайшим охотникам.
   В отличие от них, "первый" был выше мести, хотя и  ему  досталось  от
страшной трубы.  Дичь  сопротивлялась,  и  это  придавало  охоте  особую
прелесть
   Чем большую силу ощущал "первый", тем реже он вспоминал  свое  имя  и
все, что было связано с его слабой жизнью Теперь и Магриб не казался ему
столь уж жестоким, поскольку наградил его ощущением бесконечной  силы  и
власти.
   ".. От края и до края раскинется черное поле. Звезды погаснут, придет
холод, и имя этому холоду - Магриб..." - эти строки приходили все  чаще,
и поначалу "первый" силился вспомнить, откуда они, но позже  смирился  и
понял, что они ниоткуда - они теперь в нем самом.
   "... И воцарится воля Магриба, как воцарилась она на Коите облачном и
туманном. Там жернова времени истирают  в  пыль  города,  курганы  белых
костей  тонут  во  мраке  и  пустые