ли.
   "Посмейтесь,  посмейтесь..."  -  сам   не   зная   почему,   мысленно
предостерег их Джим.
   В узкое окошко он  видел,  как  Калахер  и  Уилкинс  начали  наводить
порядок. Они без колебаний пускали  в  ход  дубинки,  и  вскоре  зеваки,
которых набралось уже человек пятьдесят,  стали  выполнять  их  команды.
Если проезжавшие по улице машины притормаживали,  полицейские  орали  на
водителей и требовали, чтобы они
   Ехали дальше.
   Вскоре появился  микроавтобус  с  прессой.  Едва  он  остановился  на
обочине, как  из  него,  словно  тараканы  из  помойного  ведра,  начали
выскакивать люди с видеокамерами, фотоаппаратами и микрофонами.
   Мастерски уворачиваясь от дубинок Калахера и Уилкинса,  представители
прессы рванули в подъезд. Однако это  был  отвлекающий  маневр,  и  двое
самых шустрых репортеров прилипли к окошку фургона.
   - Мистер Гуров, за что вас арестовали на этот раз? Или вы  не  мистер
Гуров?
   - Нет, - покачал головой Джим.
   - А кто же вы?
   Форш вспомнил одну из фамилий, которую как-то раз слышал в новостях:
   - Я Фортунато Маргадон...
   -   Фортунато   Маргадон!   Знаменитый    анархист-революционер!    -
одновременно завопили репортеры.
   - На чем вас взяли, мистер Фортунато?
   - Я пытался получить контрольный пакет акций "Пацифик Ойл".
   - А кто вам должен был его передать?
   - Вице-президент компании.
   - Ох! - От перевозбуждения  репортеры  засучили  ногами.  Раскаленный
материал прямо-таки лился им в руки. -  Вы  вынудили  его  отдать  акции
шантажом?
   - Нет, этот человек давно сочувствует нашей борьбе, - Джим разозлился
и врал самозабвенно, заранее готовя полицейским западню.
   Послышались крики, шум, и из подъезда стали  выбегать  журналисты.  У
некоторых в руках были поломанные видеокамеры, другие зажимали  разбитые
носы.
   Последними с разгоряченными и счастливыми лицами выскочили Калахер  и
Уилкинс.
   Увидев возле фургона еще двух небитых журналистов,  полицейские,  как
пара доберманов, рванулись вперед.
   Удар, и один репортер упал возле  фургона.  Другой  удар  пришелся  в
стенку фургона, поскольку второй репортер сумел увернуться. Он  бросился
наутек, и полицейские погнали его вдоль улицы.
   Тем временем его коллега пришел в  себя  и  на  локтях  кое-как  стал
отползать от колес фургона. По лицу бедняги текла  кровь,  но  никто  из
зевак и не думал ему помогать, люди  лишь  внимательно  следили  за  его
действиями.
   Репортер достал из кармана телефонную трубку и, набрав нужный  номер,
стал передавать сообщение:
   - Лола, это я, Филипп! Подожди, не перебивай, немедленно в номер1  Не
перебивай, я тебе говорю... Слушай: сегодня в четырнадцать пятнадцать на
улице адмирала Вольштейна в  доме  двадцать  один  был  арестован  Абрам
Гуров, который оказался  знаменитым  террористом  Фортунато  Маргадоном.
Оказалось, что это одно и то же лицо... Не перебивай, а  слушай  дальше!
Его взяли в момент передачи ему контрольного пакета акций "Пацифик Ойл".
Акции пожертвовал вице-президент компании... Нет, как его  зовут,  я  не
знаю,  -  репортер  приложил  к  рассеченной  голове  носовой  платок  и
продолжил передачу.
   Заинтригованные зеваки подошли к нему ближе и старались не пропустить
ни одного слова.
   - Пиши дальше. Целью этой акции являлись обрушение рынка ценных бумаг
всей нефтяной отрасли и организация беспорядков.  В  итоге  должна  была
на-чать-ся всемирная революция... Все, Лола. Записала?  Молодец.  Теперь
немедленно в номер - на первую страницу! Как не Лола? А кто же?  А  чего
же ты молчишь, корова старая! А я тут перед ней распинаюсь!
   Репортер так  выругался,  что  некоторые  из  зевак  переглянулись  и
одобрительно закивали головами.
   Между тем на улице адмирала Вольштейна движение  практически  встало.
Машины сигналили,  водители  оскорбляли  друг  друга,  но  это  дела  не
ускоряло, и пробка становилась все плотнее.
   Вызванные дополнительные силы полиции были  вынуждены  добираться  на
своих двоих. Они прибегали потные и злые,  поэтому  увеличившейся  толпе
сразу досталось дубинками.
   Вскоре вернулись Калахер и Уилкинс. Последний, словно голову  убитого
врага, держал изорванную репортерскую сумку.
   Увидев прибывших коллег,  он  отсалютовал  им  дубинками,  а  Калахер
распахнул дверцу фургона и заглянул внутрь. По его  нагловатой  улыбочке
Джим понял, что полицейский собирается сказать очередную гнусность. Форш
решил его опередить:
   - Вас тут начальство  искало.  Обещали  забить  вам  в  задницы  ваши
дубинки.
   - За что? - опешил Калахер. Улыбка тут же исчезла с его лица.
   - За то, что вы оставили без охраны опаснейшего преступника.
   - Ну так и что?
   - А у меня в кармане мог оказаться графитовый шнур.
   - Иди ты, - не поверил Калахер.
   - Короче, иди покажись начальству, а то потом сам знаешь что...
   - Ага, - кивнул Калахер, - мы быстро, а ты подожди тут.
   - Ладно, подожду, -  согласился  Джим  с  таким  видом,  будто  делал
полицейским одолжение.
   Они побежали  в  подъезд,  а  Джим  уставился  на  газон,  где  сидел
передававший информацию репортер.  Он  снова  наговаривал  свой  горячий
материал, и его рассказ обрастал все новыми подробностями.
 
86 
 
   Спустя десять минут  появились  санитары,  а  следом  за  ними  вышла
бригада экспертов. Под возгласы  оживившейся  толпы  санитары  забросили
тело в машину и стали выбираться  на  проезжую  часть.  Полицейские  уже
навели на улице порядок, и машины, хотя и медленно, все же  двигались  в
обоих направлениях.
   Эксперты набились в патрульную машину,  а  старые  знакомые  Джима  -
воняющий табаком капитан и  лейтенант  забрались  в  фургон.  Калахер  с
Уилкинсом заняли места в кабине - и фургон тронулся с места.
   - Я капитан Эспозито,  -  подвигаясь  ближе  к  клетке,  представился
начальник. Он тут же вставил в  рот  новую  сигарету  и  одной  затяжкой
спалил ее почти наполовину. - В  криминальной  полиции  я  служу  больше
двадцати лет, поэтому давай рассказывай все без утайки. Сейчас ты можешь
говорить даже то, что не хотел бы заносить в  протокол...  Пусть  у  нас
будет, так сказать, частная беседа.
   Капитан затянулся  еще  раз  и  стряхнул  со  штанов  упавший  пепел.
Оставшийся окурок сигареты переместился  в  угол  рта,  и  это,  видимо,
говорило о том, что капитан Эспозито приготовился слушать.
   - В чем меня обвиняют? - спросил Джим.
   - Убийство, понятное дело, - ухмыльнулся капитан, и они с лейтенантом
переглянулись.
   Фургон резко затормозил на светофоре, и  выпавший  из  окурка  огонек
упал на брюки капитана. Появилась дырка.
   - Ах ты уродливая морда! - завопил Эспозито  и  принялся  колотить  в
зарешеченное окошко кабины. - Ты что, харя суконная, водить не умеешь?!
   Калахер испуганно обернулся, но в этот момент включился зеленый  свет
и позади послышались нетерпеливые сигналы.
   Фургон поехал дальше, а капитан вернулся на прежнее место. Он  достал
новую сигарету, прикурил ее, но мощной затяжки, которой ожидал Джим,  не
последовало.
   - Ну что,  глазки  будешь  пучить  или,  может,  поговорим?  -  снова
предложил Эспозито. Джим погремел цепями и сказал:
   - Этот труп лежал в ванной уже дня два или больше, а  взяли  вы  меня
сегодня. Неувязочка у вас.
   - А никакой неувязочки у нас как раз нет. Так, Филдинг?  -  обратился
капитан за поддержкой к лейтенанту.
   - Так точно, сэр.
   - Вот видишь? Лейтенант  Филдинг  говорит,  что  неувязочки  нету,  а
лейтенант Филдинг у нас голова, -  капитан  затянулся  и,  подержав  дым
внутри себя, стал медленно выпускать его в окружающее пространство.
   Все внимательно следили за этим  феноменом  -  и  Джим,  и  лейтенант
Филдинг, и сам капитан Эспозито. Он любовался красивой  струей  дыма  и,
наверное, даже удивлялся, как это он, капитан Эспозито,  мог  выделывать
такие грандиозные фокусы.
   Дым вышел весь, и капитан вернулся к прерванной беседе:
   - Неувязочки нет, потому что ты вернулся на место преступления, чтобы
найти то, что не сумел найти в первый раз.
   - И нашел? - спросил Джим.
   - Мы думаем, что да. В этом пакетике,  -  Эспозито  продемонстрировал
Джиму свою находку, - осколки от кристаллического накопителя. Ты  разбил
его, чтобы стереть следы своего пребывания.
   - Я не убийца, капитан. Зуфар был моим другом, и я приехал к  нему  в
гости.
   - В гости, - повторил капитан и сделал новую затяжку. Однако на  этот
раз он просто выдохнул дым вниз и шоу не получилось. -  Не  хотелось  бы
мне, чтобы кто-то вроде тебя пришел ко мне в гости. Где твои документы?
   - Украли.
   - Ты слышал, Филдинг? Документы у него украли.
   - Так точно, сэр, - отозвался верный Филдинг.
   - Если убийство удастся  доказать,  тебе  грозит  смертная  казнь.  А
учитывая, что ты не сотрудничаешь со следствием, никаких  поблажек  тебе
не будет. Правильно, Филдинг?
   -  Так  точно,  сэр,  -  подтвердил  лейтенант  и,   решив   проявить
инициативу, добавил:
   - Колись, придурок, твоя баба  тебя  сама  подставила.  Это  она  нам
позвонила!
   "Ольга... Племянница..." - догадался Джим.
   - Слышал, что сказал Филдинг? А Филдинг у нас голова,  правда,  очень
тупая. - Капитан повернулся к лейтенанту и сквозь зубы произнес:
   - Тебя кто просил, кретин, лезть с этой бабой?
   - Ну вот вам и ответ, капитан, - решил воспользоваться  затруднениями
полицейских Джим. - Я звонил Зуфару, но  трубку  взяла  неизвестная  мне
особа. Она сказала, что ее зовут Ольга и она племянница Зуфара. Вот  где
нужно искать убийцу... Через два  дня  я  приехал,  и  она,  как  только
увидела, что я вошел в квартиру, позвонила вам.
   Капитан удрученно вздохнул. Он ничего не сказал и достал  из  помятой
пачки новую сигарету. В этот момент Калахер  сделал  опасный  маневр,  и
фургон накренился, однако Эспозито не придал этому значения.
   Машина выровнялась, и капитан сказал:
   - Звонок был анонимный, и женщина себя не  назвала.  Как  бы  там  ни
было, тебя взяли рядом с трупом, поэтому разбирательства не избежать.
   Пару  минут  все  молчали,  слушая  монотонное  гудение  двигателя  и
приглушенные  ругательства  Калахера,  когда  кто-нибудь   из   прохожих
перебегал дорогу.
   - Филдинг, у тебя радиоприемник с собой?
   - Да, сэр.
   - Тогда включи, послушаем новости.
   Лейтенант достал портативный приемник и настроился на  нужную  волну.
Почти сразу же хорошо поставленный женский голос  начал  повествовать  о
последних событиях.
   -  ...  Чрезвычайный  выпуск  газеты  "Квакер-Мото"   сообщает,   что
известный террорист  анархист-революционер  Фортунато  Маргадон  наконец
арестован. Им оказался знаменитый борец  с  коррупцией  в  Императорском
Флоте Абрам Гуров. Как  выяснилось,  Гуров  уже  давно  являлся  двойным
агентом, работая на разведки Ученого Дома и Области Руфим.  Операция  по
захвату  шпиона-анархиста  была  проведена  по  адресу:  улица  адмирала
Вольштейна, дом двадцать  один.  Были  задействованы  силы  криминальной
полиции  и  подразделения   спецназа   "Кобра".   Абрам   Гуров   оказал
сопротивление, в результате чего один из полицейских погиб. Бывший борец
с коррупцией уже начал давать показания и выдал своих сообщников,  одним
из которых является  вице-президент  компании  "Пацифик  Ойл".  Судя  по
всему,  целью  шпионской  сети   являлась   организация   покушения   на
императора. Из пресс-центра Имперской службы безопасности нам  сообщили,
что уже в  ближайшие  часы  делом  Абрама  Гурова  займутся  следователи
спецслужб...
   - Что это за дерьмо, Филдинг? Скажи нам, ведь  ты  у  нас  голова,  -
спросил Эспозито. - Кто нагородил этим придуркам такую чушь?
   - Впервые это слышу, сэр, - развел руками лейтенант.
   - Выходит, я уже не ваш клиент, - повеселел Джим. Чем  больше  вокруг
него возникало путаницы, тем больше  было  шансов  выскользнуть  из  лап
стражей порядка.
   Хотя могло так статься, что его не отпустят за  отсутствием  улик,  а
просто пристрелят и вывезут на свалку. Джим знал и о таких случаях.
   "А мои ребята ни о чем не догадываются, -  подумал  Форш.  Они  будут
ждать семьдесят два часа и уйдут".
   Джим посмотрел на капитана Эспозито, который ожесточенно  пережевывал
окурок, обдумывая создавшуюся ситуацию.
   - Может, спросим, сэр, как его зовут? - несмело предложил лейтенант.
   - А на кой хрен? Все равно его у нас  заберут.  Капитан  зло  сплюнул
окурок на пол, и в этот момент снова заскрежетали тормоза.
   - Ну что там еще? - Эспозито посмотрел в маленькое окошко  и  оскалил
желтые зубы:
   - Никто  работать  не  хочет,  им  бы  только  митинговать,  твари...
Ненавижу этот народец... Ненавижу...
   В нескольких метрах  впереди  стояла  патрульная  машина  с  бригадой
криминалистов. Запрудившая улицу толпа скандировала  то  ли  имя  своего
кандидата, то ли предвыборные лозунги.
   Вверх  летели  пачки   рассыпающихся   листовок,   а   с   платформы,
установленной на грузовике, надрывался громкоговоритель.
   В  этот  момент  рядом  с  полицейским  фургоном  протиснулся   серый
микроавтобус городской  коммунальной  службы.  Из  него  выбрались  двое
работяг в замазанной робе. Один из них  подошел  к  кабине  полицейского
фургона и постучал в окно.
   Калахер опустил стекло, и ему в лоб уперлось дуло пистолета.  Хлопнул
приглушенный выстрел, и голова Калахера резко мотнулась. Тут же  хлопнул
второй выстрел, и Уилкинс завалился на бок.
   - Лейтенант!  Оружие  к  бою!  Это  нападение!  -  закричал  капитан,
выхватив пистолет.
   Между тем музыка продолжала грохотать, а листовки все также летели  в
небо.
   - Вас спасет Джакоме Филфайзер! Голосуйте за Филфайзера!
   Филдинг достал короткоствольный "ромеро" и первым делом навел его  на
Джима.
   - Не на него, болван! Все внимание на дверь! - прорычал капитан.
   Однако он ошибся. Тихо застрекотала смертельная  машинка,  и  строчки
пулевых отверстий крест-накрест пересекли стены фургона.
   Форш вжался  в  стену,  боясь,  что  достанется  и  ему,  но  стрелки
мастерски обошли его клетку, видимо зная о ее местоположении.
   Лейтенант получил пулю в грудь и сразу упал на пол. Капитан был ранен
в спину, но продолжал бороться за жизнь, сжимая в руке пистолет.
   Джим сидел не дыша. Ему казалось, что стоит выдать себя  хоть  единым
движением, и старый курильщик захочет прихватить его с собой. О том, кто
и зачем напал на полицейских, Джим еще не успел подумать.
   Распахнулась дверь, и капитан выстрелил в  первого,  кто  появился  в
проеме. Человек отлетел в сторону, но второй стрелок выпустил в капитана
не менее двадцати пуль и после этого залез в фургон.
   Водители других застрявших в пробке автомобилей стали  разбегаться  и
прятаться в толпе.
   Расстрелявший  капитана  человек  достал  из  инструментальной  сумки
алмазные ножницы и в два приема перекусил цепь на ноге Джима.
   - Спасибо, - поблагодарил Форш, но рабочий и ухом не повел. Он сорвал
дверной замок, а затем перекусил цепочку наручников.
   - Пошли, - коротко скомандовал "спаситель", и Джим последовал за ним,
гадая, что это за люди и зачем они его освободили.
   Позвякивая обрывками цепей, Джим спрыгнул  на  землю  и  увидел,  что
рабочий, в которого стрелял капитан, уже стоит на ногах.  В  его  куртке
красовалась дырка от пули, однако его спас бронежилет.
   - Витольд, Хэнк! Давайте быстрее! - услышал Джим знакомый голос.
   "Рабочие" подхватили Джима под руки  и  почти  забросили  в  открытую
дверь микроавтобуса, затем запрыгнули сами.
   - Еще будучи маленьким мальчиком, Джакоме Филфайзер  мечтал  помогать
людям! И вот теперь у него появилась такая  возможность!  -  Митинг  шел
своим чередом, и никто не заметил трагедии,  произошедшей  под  носом  у
сотен людей.
   Взревел  мотор,  и  микроавтобус  начал  таранить  ближайший  к  нему
автомобиль. Поначалу все четыре колеса вращались  на  месте,  но  машина
упорно продавливала себе выход из пробки. Наконец помятый автомобиль был
отброшен в сторону, и микроавтобус, обдирая бока, выбрался  на  простор.
Женщина, которую Джим видел только со спины,  смело  погнала  машину  по
тротуару, отчаянно сигналя  и  время  от  времени  сбивая  какого-нибудь
беднягу.
   - Давай ногу, - сказал Джиму тот, кто перекусывал цепи. Форш послушно
выставил ногу вперед. Мастер положил ее  себе  на  колени  и,  поковыряв
отмычкой в замке, снял его вместе с обрывком цепи. Затем так же легко он
расправился с браслетами от наручников.
   - Ну все, теперь можешь сказать "Спасибо, Хэнк".
   - Спасибо, Хэнк, - поблагодарил Джим. - И тебе, Витольд, тоже.
   - Запомнил, - ухмыльнулся Витольд.
   - А меня поблагодарить не  хочешь,  Джим  Форш?  -  не  оборачиваясь,
спросила женщина. В этот момент машина подскочила  на  бордюрном  камне,
прокатилась на двух колесах, но все же встала на все четыре.
   - Спасибо и вам, Ольга.
   - О, какой догадливый, - с иронией произнесла она и точно вписалась в
пролом в заборе, окружавшем какое-то строительство.
   Упершись в кучу мусора, машина остановилась.
   Ольга заглушила мотор и объявила:
   - Переодеваемся быстро - у нас мало времени.
   Витольд и Хэнк начали  сбрасывать  с  себя  грязную  спецодежду,  под
которой оказались бронежилеты. Они тоже были сброшены на пол.
   Через минуту Ольга, Витольд и Хэнк уже были одеты в другую одежду,  и
теперь никто не смог бы выделить их в толпе горожан.
   - Ну все, ребятки, пошли  дальше,  -  сказала  Ольга,  оглядев  троих
мужчин. - Правда, Джим выглядит чересчур модным для нашего города, ну да
ладно - и так сойдет.
   Не говоря  больше  ни  слова,  Ольга  повернулась  и  пошла  в  глубь
строительной территории. Джим двинулся следом за ней, а  за  его  спиной
пристроились Витольд и Хэнк.
   Ольга хорошо знала местность. Она шла быстро и уверенно,  перешагивая
через брошенные балки и обходя непонятно зачем вырытые ямы.
   Преодолев насыпь, она пошла по краю глубокого котлована. На самом его
дне скопилась вода, и в ней резвились лягушки.
   После котлована пришлось идти через "лес" бетонных свай. В  некоторых
местах они стояли так часто, что требовалось двигаться боком.
   Через полчаса, когда Джим  уже  потерял  всякую  ориентацию,  впереди
снова показался забор.
   - Мы прошли насквозь всю территорию,  -  пояснила  ему  Ольга.  -  За
забором у нас есть запасная машина.
 
87 
 
   Уже совершенно не скрываясь, они подошли  к  воротам,  возле  которых
стоял пожилой человек.
   - Здравствуй, Харви, - поприветствовала его Ольга.
   - Здравствуй, сорвиголова.
   - Машина цела?
   - В целости и сохранности.
   - А мы думали, ты ее пропил, - вставил Витольд.
   - Я пью, но не до беспамятства, - осадил его Харви
   - Никто ни о чем тебя не спрашивал? - спросил Хэнк.
   - Нет, -  покачал  головой  старик.  -  Никто  не  интересуется  этой
стройкой. Видать, конца и края ей не будет. А это, значит, в вашей шайке
новенький?
   - Да, потерялся без мамы, а мы его подобрали, - хохотнул Витольд
   Харви недовольно пожевал губами.  Было  видно,  что  Витольд  ему  не
нравился
   - Ладно, пойдем отдам ключи от машины, - сказал Харви и пошел к своей
сторожке.
   - Пойди с ним, Хэнк, - обронила Ольга.
   Старик и Хэнк поднялись по шатким  ступенькам  и  исчезли  в  домике.
Через несколько секунд послышался удар, потом еще  один.  Словно  кто-то
загонял в податливое дерево гвозди.  Одним  ударом.  Джим  Форш  однажды
наблюдал такое на верфи.
   Однако сейчас он не сомневался, что это были выстрелы.
   Еще минуты три никто не выходил из сторожки.
   Потом появился Хэнк.
   - Все в порядке Старик прилег отдохнуть. Форш  понял,  что  эта  ложь
предназначается ему.
   - Должно быть, Харви хорошо спится с двумя пулями в  теле,  -  сказал
он.
   - Так нужно, Джим, не обижайся, - сказала Ольга. - Ты  же  охотник  и
должен знать, что по следу могут прийти другие охотники.
   Из-под двери сторожки показалась струйка дыма.
   - Вперед. Время не ждет, и полиция тоже, - скомандовала Ольга, и  все
чет