имеет
причину и таит в себе какую-то угрозу.
     На поляне  никто  не  заметил  ни  присутствия  Джелаля,  ни  его
бегства.
     Страх, овладевший Чеславом,  когда он ощупью убедился,  что давно
полученный шрам исчез с его лица, продолжался только несколько секунд.
Он прошел как-то сразу и незаметно.
     Пришельцы твердо решили не позволить никому бояться себя.

НА "ОСТАНОВКЕ"

     После ненастной мокрой весны наступило сухое,  жаркое лето. Степь
быстро просохла и зазеленела всходами озимых - ржи,  пшеницы,  ячменя,
вики. Урожай обещал быть богатым.
     Уже закончились  весенние  работы,  в которых,  наравне со всеми,
деятельно принимали участие пятеро гостей поселка.
     Пришельцы, казалось,   знали  все,  были  специалистами  в  любой
области, а Рени быстро научился ходить за сохой, хотя раньше не только
никогда не принимал участия в сельскохозяйственных работах, но даже не
видел их.  А стоило понять несложный процесс пахоты, как в полной мере
сказалась  физическая  сила  молодого  атланта.  К  его сохе припрягли
вторую лошадь,  и поселяне с  изумлением  наблюдали,  как  под  руками
красного  человека  ровным  слоем  ложится  глубоко  взрезанный  пласт
жирного чернозема.
     До сих  пор  только  одному  Чеславу  удавалось  достигнуть таких
результатов.
     Полевая работа  пришлась Рени по вкусу,  и он жалел,  что она так
быстро окончилась.
     Но он скоро узнал,  что пахота это еще не все, что у земледельцев
лето - горячая пора,  что есть много другого дела.  И Рени  работал  с
увлечением.
     По его расчету,  со дня их прихода прошло около двух лун. Все это
время  пришельцы  никуда  не  отлучались  из поселка,  кроме ближайших
полей.
     Да и  куда  было  идти?  Они  знали,  что эта эпоха все еще очень
далека от той, которая была им нужна. И они с нетерпением ожидали дня,
когда станет возможным дальнейший "путь".
     Рени казалось,  что он попал в страну,  намного отставшую в своем
развитии  от  его родины,  но пришельцы держались иного мнения.  От их
внимательного взгляда не  ускользнули  признаки  несомненного  "роста"
человечества  Земли.  Например,  в  эпоху  Рени  людям  были  известны
серебро,  медь,  олово.  Они сами научили современников Рени  получать
бронзу.  Теперь умели изготовлять сталь,  доказательством чему был меч
Чеслава.  Правда,  он сам рассказал,  что вывез этот меч  из  какой-то
восточной  страны,  но  для пришельцев это не имело значения.  Главное
заключалось в самом факте.  Варка и закалка стали -  это  большой  шаг
вперед.
     Были и другие признаки.
     Для ученых,  хорошо знавших историю техники (а техника невозможна
без науки),  знавших,  что на сходных планетах эта история должна идти
сходным путем, нетрудно было подсчитать, сколько веков потребуется для
того, чтобы существующая сейчас техника достигла нужного им уровня.
     Если, конечно, не произойдет еще одной катастрофы.
     Но пришельцы знали,  что родина Рени была расположена на острове,
лежавшем  среди  океана.  Теперь  же  они находились,  по-видимому,  в
континентальной стране и могли,  с большой долей вероятности,  думать,
что катастрофы не произойдет.
     Подсчеты указали на срок в тысячу земных лет или около того.
     - Мы  правильно  настроили  машину,  -  сказали  пришельцы.  -  В
следующий раз мы окажемся там, где нужно.
     И Рени  радовался  вместе с ними,  хотя весьма смутно понимал,  к
чему именно стремились его друзья.  Но он готов был следовать за  ними
куда угодно.
     Он полюбил добрых и умных белолицых людей еще  тогда,  когда  они
появились на его родине.  Теперь он любил их еще больше. С тех пор как
он против воли присоединился к пришельцам,  Рени видел  с  их  стороны
такую заботу и внимание, каких не встречал ни от кого со дня рождения,
если не считать Гезы. Но в отношении к нему Гезы всегда проскальзывало
сознание   превосходства   над  рабом,  хоть  и  братом,  а  пришельцы
относились к Рени, как к равному.
     И сами  они  искренне  любили  своего  молодого товарища.  Знание
делает человека старше,  пришельцам казалось,  что Рени молод, хотя но
числу прожитого времени они были почти ровесниками.
     И они говорили ему странным, беззвучным языком, - к которому Рени
так привык,  что перестал замечать молчание во время беседы, - что они
будут вместе до конца.
     Какого конца?  Этого Рени те знал, но верил пришельцам, что конец
будет хорошим.
     Он верил им всегда и во всем.
     Вторая встреча с земными людьми проходила для пришельцев  так  же
благоприятно, как и первая.
     Рени хорошо помнил,  как боялись его друзей в стране Моора.  И не
переставал  удивляться полному отсутствию страха перед ними у местного
населения.  Он не знал о решении,  которое приняли его спутники,  и не
подозревал,  что "бесстрашие" жителей поселка является проявлением еще
одной чудесной силы пришельцев. Если бы он спросил у них о причине, то
получил бы исчерпывающий ответ, но он не спрашивал, а пришельцы просто
не подумали, что это может быть для Рени загадочным.
     Обстоятельства помогли  им  осуществить свой план.  По счастливой
случайности они появились как раз в день весеннего праздника,  когда в
поселке собрались окрестные жители. Их увидели все сразу.
     Это облегчило задачу.
     Велико было удивление. Была растерянность. Но не возник страх, не
появились суеверные мысли ни  у  кого,  даже  у  знахаря.  Люди  легко
поверили  словам  Чеслава о египтянах,  и естественный вопрос - как же
они здесь очутились, - не пришел в голову никому.
     Пришельцы знали, что такой вопрос заставит их открыть недоступную
пониманию этих людей тайну, открывать которую они не считали нужным.
     На глазах  у всех - и это опять-таки не возбудило никакого страха
- произошло и первое исцеление.
     Как только Чеслав, которого сопровождали четверо белолицых и один
медно-красный человек,  вернулся в поселок,  отсутствие  на  его  лице
хорошо  всем знакомого шрама сразу обратило на себя внимание.  А когда
Чеслав коротко рассказал, как это произошло, люди только обрадовались,
что среди них появились столь искусные лекари.
     Понимая, что именно врачебная сила могла быстрее всего  возбудить
к ним дружеские чувства,  пришельцы сразу же предложили свои услуги. И
первым их пациентом стала Любава.
     "Чудо" увидели все.
     Уже вполне  оправившаяся  от   вчерашнего   потрясения,   девочка
доверчиво  подошла  к  пришельцу.  Плотная  стена людей окружила место
действия.  И  безусловно,  если  бы  не  предосторожность  пришельцев,
поразительное  зрелище,  представшее  глазам жителей,  довело бы их до
паники,  последствия которой могли оказаться пагубными для всех планов
пришельцев.
     Но паника не возникла.
     Среди зрителей  не  было воинов Гемибека.  Отряд исчез из поселка
еще до возвращения Чеслава  из  лесу.  Напуганный  рассказом  Джелаля,
убежденный,  что  над  ним и его людьми нависла неизвестная опасность,
Гемибек принял решение немедленно уходить отсюда.  И, как ни тяжел был
предстоящий  путь,  как  ни мало отдохнули люди и лошади,  он приказал
садиться в седла.  Оставалось  одно  -  вернуться  к  куреню  Субудая.
Гемибек надеялся, что рассказ о том, что видел Джелаль, отведет от них
гнев нойона.
     Поспешное бегство монголов прошло незамеченным.  Появление Рени и
пришельцев отвлекло внимание.  Даже Чеслав  не  спросил,  куда  делись
вчерашние гости.
     Рени помнил,  как пришелец вылечил ногу раба в саду Дена,  и  то,
что он увидел, нисколько не удивило его. Пришелец действовал точно так
же.  Зато  для  всех  остальных  исцеление   Любавы   было   настоящим
волшебством.
     И мысль о волшебстве неизбежно должна была возникнуть,  но... она
никак не могла возникнуть.
     Воля пришельцев изменила самый строй  мысли  жителей  поселка,  и
ничего,  кроме  удивления,  не  почувствовал никто.  Зато почтительное
уважение к чудесному искусству "египтян" окрепло и стало безграничным.
     В трех поселках жило около ста пятидесяти человек.  В подавляющем
большинстве они были неграмотны.  Кроме Чеслава, никто до сих пор даже
не слышал,  что на свете существует страна,  называющаяся Египтом. Они
были земледельцами и скотоводами, людьми простыми и бесхитростными. Их
жизнь  и  мышление  были  примитивны.  Только самые старые помнили еще
другие места.  Остальные  всю  жизнь  прожили  здесь,  и  их  кругозор
ограничивался   тремя   поселениями,  лесом  и  ближайшими  полями.  О
существовании городов и крупных деревень они только слышали.  И  воины
Гемибека  почти  для  всех  были  первыми людьми,  пришедшими к ним из
внешнего мира.
     И естественно, что никому из этих людей не могло прийти в голову,
когда они увидели пришельцев, что перед ними обитатели другой планеты,
потому  что  само  существование  других  планет  было  им  совершенно
неизвестно.
     Они никак  не  могли  подумать,  что то,  что происходит перед их
глазами,  это проявление могучей науки  и  знаний,  еще  неведомых  не
только им, но и всем людям на Земле. Тех знаний, овладеть которыми еще
предстоит их потомкам в далеком будущем.
     Чеслав сказал,  что это египтяне, и ему поверили без размышлений.
Египет!  Слово само по себе было достаточно загадочно, чтобы объяснить
как внешний вид, так и необычайные способности голубых гостей.
     Египтяне и больше ничего!
     Так странно и удивительно сложились первые встречи земных людей и
обитателей иного мира! Никто не понял значения этих встреч. Ни в эпоху
Рени, ни теперь.
     Понять все до конца суждено было тем,  кто еще  не  родился,  чье
время  еще  скрывалось  в дали веков и неизбежное наступление которого
предвидели пока только одни пришельцы.
     Они твердо надеялись, что на этот раз память о них не изгладится,
весть о их пребывании на Земле дойдет до тех, кого они увидят, выйдя в
третий раз из своей камеры.
     И пришельцы не скупились на показ своего  "могущества",  стремясь
произвести  как  можно более глубокое впечатление на умы окружавших их
людей.
     Если бы они могли только знать, что все это так же бесплодно, как
и демонстрация их знаний в стране Моора!
     Но как могли они это знать!
     Своей цели пришельцы добились,  в сущности говоря,  в  первый  же
день  пребывания  в поселке.  Исцеление Любавы - быстрая,  бескровная,
непонятная операция - произвело  настолько  ошеломляющее  впечатление,
что  все,  видевшие  его,  никогда  не смогли бы забыть и благоговейно
передавали бы память об этом событии из поколения в поколение.
     Так должно  было  произойти,  -  пришельцы  не  ошиблись  в своем
расчете, если бы...
     Но даже  зная,  как  сложится  дальнейшая судьба,  они,  конечно,
поступили бы точно так же.
     Среди зрителей  находилось несколько калек,  но в этот день никто
не обратился к пришельцам за аналогичной помощью. Свойственная простым
людям деликатность удержала от этого. Тем более, что все почувствовали
за внешней простотой и легкостью исцеления Любавы большой  и  нелегкий
труд, о чем красноречиво свидетельствовал утомленный вид пришельца.
     Зато на следующий день началось настоящее  паломничество  к  избе
Чеслава, где поселились гости.
     Борислава обезумела от радости,  увидев младшую  дочь  совершенно
здоровой,  без малейших признаков хромоты. Ее радость разделяли все, -
не было человека во всех трех поселках,  который не жалел бы  девочку,
ставшую увечной в таком юном возрасте.
     И пришельцы сразу стали дорогими и желанными гостями, оказались в
центре внимания. Каждый старался хоть чем-нибудь услужить им.
     Не спрашивая ни о чем,  гостям принесли одежду и  обувь  местного
изготовления,  совершенно  новые.  Но  воспользовался  ими один только
Рени,  который сильно страдал от холода.  Пришельцы остались  в  своих
голубых  костюмах  и  в чем-то вроде сандалий,  сделанных как будто из
металла,  но гибких и мягких на ощупь.  Казалось,  на них не оказывали
никакого влияния ни жара, ни холод.
     Рени оделся первый раз в жизни,  - до сих  пор  он  всегда  носил
только  одну набедренную повязку,  - и прошло несколько дней,  пока он
наконец привык и перестал испытывать неудобство.
     Одетый, он почти не отличался от других парней его возраста, если
не считать длинных, до плеч, волос и полного отсутствия растительности
на  лице.  Даже  необычайный  красный  цвет его кожи стал как-то менее
заметен,  походил на сильный загар. Классически правильные черты лица,
обрамленного черными волосами,  гладкий и нежный подбородок сделали бы
Рени похожим на переодетую красавицу, если бы не мощная, чисто мужская
фигура. Ростом он уступал только Чеславу.
     Жители поселка  освоились  с  Рени  значительно  скорее,  чем   с
пришельцами,  хотя  именно  он  один  не мог ни о чем говорить с ними.
Только в нем,  бессознательным  инстинктом,  чувствовали  люди  что-то
свое, родственное. Пришельцы до самого конца оставались чужими.
     Для гостей истопили баню,  и они с удовольствием  воспользовались
ею. Потом их усадили за стол.
     Все самое лучшее,  что было приготовлено к  празднику,  поставили
перед ними,  но пришельцы, как и прежде, ели только растительную пищу.
От всего,  что имело животное происхождение,  даже от молока и  масла,
они отказались.
     - Нельзя,  - ответили они на вопрос Рени.  - Животная пища вредна
для  условий,  в  которых  находятся  наши  тела и в каких очень скоро
окажется и твое тело.
     Рени знал, о чем говорят его друзья.

НА "ОСТАНОВКЕ"
                            (продолжение)

     Пришельцев и Ренц приняли,  как дорогих гостей,  и  гости  сполна
отплатили  хозяевам  за  проявленное гостеприимство.  Прошло несколько
дней, и в трех поселениях не осталось ни одного больного. Даже увечные
стали   совершенно   здоровыми.   И   только   один  человек  не  смог
воспользоваться услугами удивительных врачей.
     Прозвище "слуги   Перуна",   неведомо  для  пришельцев,  накрепко
утвердилось за ними.  В разговорах  между  собой  жители  иначе  и  не
называли своих гостей, тем более что не знали их имен.
     Рени пришел вместе с ними,  его появление было так же  странно  и
необъяснимо,  как и появление пришельцев, но отношение к нему с самого
начала было совершенно другим.  Никто не называл его "слугой  Перуна".
Не сознавая ясно,  люди чувствовали в нем человека Земли, инстинктивно
отделяли его от его товарищей.
     Пришельцев не боялись,  но они были непонятны во всем,  начиная с
внешности. В отношении к ним всегда проскальзывала невольная робость.
     Рени называли по имени, но объясняться с ним приходилось жестами.
     "Бело-голубые" говорили на обычном языке,  часто вели беседы,  но
никто,  до самого конца их пребывания в поселке, так и не заметил, что
говорили они не издавая ни единого звука.
     Пришельцы твердо проводили в жизнь намеченный план.
     Исцеление больных  и   увечных   нанесло   удар   по   авторитету
поселкового  знахаря,  -  слишком  очевидна была разница в результатах
лечения,  - но, странное дело, сам знахарь нисколько не огорчался этим
и не испытывал к пришельцам враждебных чувств.
     "Слуги Перуиа"!  Этим все объяснялось.  Не мог человек,  будь  он
трижды знахарем, равняться со слугами бога.
     Случилось так,  что  именно  знахарь  оказался  тем  единственным
человеком,  которому  искусство  пришельцев  ничем не могло помочь.  У
старика не было левой руки,  давно,  в дни юности,  отрубленной  мечом
половца.
     Видя, с какой внешней легкостью гости  излечивают  людей,  делают
здоровыми   изувеченные  руки  и  ноги  поселян,  знахарь  начал  было
надеяться,  что и его левая рука чудесно появится снова. Но надежда не
оправдалась,  и старик...  почувствовал своеобразную гордость.  Именно
перед ним, знахарем, бело-голубые гости оказались бессильными!
     Видимо, только  сам Перун мог бы вылечить своего служителя,  если
бы явился сюда.
     Но Перуна не было, и старик так и остался калекой.
     К удивлению  Рени,  пришельцы  очень  огорчались   невозможностью
восстановить отсутствующую руку.
     Они говорили об этом так,  как если бы подобное чудо вообще  было
возможно,  но  у  них  не  оказалось  чего-то  необходимого  для такой
"операции".
     - Дело  в том,  - ответил пришелец на недоуменный вопрос Рени,  -
что у нас на родине старик был бы с рукой.  И если  бы  мы  могли  все
предвидеть, он также получил бы новую руку. Мы знаем, что не виноваты,
но нам это неприятно.
     - У  вас на родине умеют делать новые руки?  - спросил Рени,  вне
себя от удивления.
     - К сожалению, - получил он странный ответ, - у нас случаются еще
происшествия такого рода.  И естественно, что мы должны иметь средства
борьбы с увечьями. Как же может быть иначе?
     - И человек, потерявший, скажем, руку, получает новую?
     - Да, конечно.
     - А если он потеряет голову?
     Рени задал  этот  вопрос  в  шутку,  но пришелец ответил с полной
серьезностью:
     - Все  зависит  от  времени.  Я  не  представляю себе возможности
такого случая,  но если бы так  случилось,  быстрота  оказания  помощи
могла бы спасти жизнь.
     - Но отрубить голову - это значит убить!
     - Не совсем.  Смерть будет только внешняя.  Человеческий организм
умирает не сразу.
     У Рени начало мутиться в голове.  После продолжительного молчания
он робко спросил:
     - Но  как  же  может  произойти  у  вас такой случай?  Вам нельзя
отрубить не только голову, но даже один палец.
     - Ты ошибаешься, Рени. Такими, как сейчас, мы стали только здесь,
на Земле.  На родине мы были обычными людьми,  и сквозь наше  тело  не
могло  пройти ничего.  Вернее,  мы стали такими незадолго до прихода к
вам.
     Такие разговоры  только  усиливали  желание  Рени познакомиться с
таинственной наукой пришельцев.
     Прошло две луны,  и Рени узнал многое. Ежедневно один, а иногда и
двое пришельцев занимались с ним по нескольку часов.  Глубокие  знания
учителей,  понятливость, живой ум и горячее желание ученика делали эти
уроки чрезвычайно продуктивными.  Рени ясно сознавал, как меняется его
восприятие  мира,  самый  способ мышления,  как все,  что казалось ему
раньше таким простым,  покрывается  сперва  дымкой  таинственности,  а
затем постепенно проясняется для него,  открываясь совершенно с другой
стороны, о которой он никогда и не подозревал.
     Пришельцы не теряли времени на обучение Рени элементарным основам
науки,  а,  так же как в доме Дена,  делали упор на философию  явлений
природы.  И,  посвящая ученика в самые сложные проблемы науки,  делали
это так, что он понимал суть того, что ему говорили.
     В данных   условиях   такой   необычный  метод  давал  прекрасные
результаты и соответствовал плану подготовки Рени к появлению  в  мире
будущего.  Он не знал "азбуки", не изучил простейших законов и в то же
время мог воспринять неизмеримо  более  сложные  вещи.  Он  не  усвоил
"таблицы   умножения",  а  когда  ему  говорили  о  парадоксах  теории
относительности, понимал, о чем идет речь.
     Пришельцы не  могли  давать  уроки  словами  на  языке Рени.  Это
вносило большие трудности,  особенно  в  первые  дни.  Но  они  сумели
преодолеть  их.  Прошло  не так уж много времени,  и такие слова,  как
"проницаемость",  "энергия движения" или "нулевое  пространство",  уже
вполне   ясно  воспринимались  мозгом  Рени.  Чем  дальше,  тем  легче
проходили уроки.
     И когда,  во  время  очередного урока,  случайно зашел разговор о
проницаемости,  Рени получил ответ на интересовавший его давно вопрос,
и не только получил, но и вполне понял.
     - Ты сам рассказывал,  - сказал пришелец,  - как Ден доказал Гезе
правдивость  своих слов.  Он попросил Гезу ударить его плетью и притом
как можно сильнее.  Плеть прошла насквозь.  Если бы удар  был  нанесен
слабо,  этого не случилось бы.  Ты видел,  с какой силой один из рабов
Дена ударил меня самого по голове дубиной. Золотая цепь, вошла в плечи
Дена  потому,  что была очень тяжелой.  В этом все дело.  Человеческ