ткрыто, что
я безумен.
                               -  -  -
     Они жили в доме верховного жреца.
     В стране Моора время считают лунами. Они жили три луны.
     А потом ушли.  Ушли туда,  откуда явились к людям,  под землю.  И
потому многие считали их богами зла.  Боги зла живут под землей, - это
всем известно.
     Я говорил с богом недолго и  остался  жив  только  благодаря  его
милости ко мне.
     Верховный жрец говорил с четырьмя богами часто и много...
                               -  -  -
     Чудесно и необъяснимо!
     Нельзя много говорить с богами и нельзя жить с ними в одном доме!
                               -  -  -
     Я, Даир,  был сыном хаохита и знал все тайны бальзамирования. Эти
знания давали мне средства к жизни в стране Моора,  где жил я,  против
воли, много лет.
     Я был лучшим мастером в городе Воана.
                               -  -  -
     И я был безумцем и согласился.
     Разве мог я знать...
                               -  -  -
     Никто не хочет верить моим словам.
     Друзья и родственники сочли меня безумным. Пусть же мой правдивый
рассказ  идет со мной на поля Осириса,  и пусть прочтут его мой отец и
предки мои...
     Люди отвергли правду, но правда осталась.
     Я видел богов и видел,  что случилось с человеком,  который жил с
богами в одном доме и много говорил с ними...
                               -  -  -
     Все знают,  что страна Моора и другие страны,  населенные теми же
красными людьми, властвуют над всем миром. Но не все знают, что обычаи
красных людей и их боги иные, чем у других народов Земли. А это так!
     В стране Моора не почитают богов страны Та-Кем и  не  поклоняются
им.  У них такой же,  как у нас, обычай бальзамировать умерших. Но нет
наших обрядов...
                               -  -  -
     Не может быть безумным человек,  переживший то,  что пережил я, и
сохранивший  разум  в  то  время.
     Так было!
     Мой нож был остер и рука тверда!..
                               -  -  -
     Если в  тот  день сохранился у меня разум,  то как мог я потерять
его потом?..
                               -  -  -
     Давно решил я вернуться на родину.  То, что заставило меня бежать
из страны Та-Кем,  забыто людьми, и позор изгнания уже не угрожал мне,
- так сказал мне парусный мастер Нефрес,  прибывший в страну  Моора  и
встретивший  меня на улице.  Я знал его отца и знал,  что его отец был
дружен с моим отцом.
     И тогда решил я, что время настало.
     Слишком много видел я в стране Моора.  И говорить о  том,  что  я
видел, можно было только вдали от храмов Моора.
     Сет помутил мой разум.  Желание сказать верховному жрецу  о  том,
что я знаю тайну его брата, оказалось сильнее...
                               -  -  -
     Бегом кинулся я на корабль Нефреса. Я знал, что смерть следует за
мной по пятам.
     Не помню,  что  сказал  я  Нефресу.  Но  он спрятал меня,  и я не
выходил, пока берег страны Моора не скрылся...
                               -  -  -
     Вот что случилось со мной,  Даиром,  сыном Рамсуна.  И людям надо
знать.  Я так думал.  Долог путь на восток!  И пока не прошли мы узкие
врата в море, омывающее берега Та-Кем, я верил.
     Но люди Та-Кем отказались принять мои слова. Меня сочли безумным.
     Я отдам правду предкам!"

     Николай Тихонович Карелин  аккуратно  сложил  листки  перевода  и
посмотрел на слушателей с тайным опасением.
     Но никто  не  улыбался.  Было   видно,   что   рассказ   произвел
впечатление.
     - Фотокопия рукописи  находится  у  меня  в  портфеле,  -  сказал
Карелин.  -  Я  могу показать ее желающим,  но только после того,  как
закончу свое выступление.  Итак,  вот что  было  написано  египтянином
десятого  тысячелетия  до  нашей  эры  и  что  было нами найдено среди
останков его гробницы.  Этот рассказ считают сказкой,  фантазией,  чем
угодно,  но  только  не правдой.  Для такого взгляда,  конечно,  много
оснований.  И я сам отнесся бы к нему так же скептически,  если бы  не
работал  над  своей  гипотезой.  Но странные совпадения заставили меня
задуматься и в конце концов прийти к  убеждению,  что  рукопись  Даира
правдива  от  начала  до конца.  Я постараюсь и вас убедить в этом.  К
величайшему  сожалению,  сохранилась   не   вся   рукопись.   Остается
неизвестным что-то,  видимо, очень интересное. Но и то, что есть, дает
основания для выводов.
     Обратим внимание  на бросающиеся в глаза детали,  о которых пишет
Дайр.  И при этом не будем забывать,  что рукопись написана двенадцать
тысяч лет назад, факт, установленный точно.
     Я спрашиваю вас,  мог ли Даир придумать слова "бога" о  том,  что
люди  обязаны  жизнью  Солнцу,  то  есть  центральному  светилу данной
планетной системы?  Даже тысячу лет назад никому  не  могла  прийти  в
голову подобная мысль. Это очень высокая ступень знания.
     Вторая деталь.  "Боги" убили женщину,  которую  жрецы  собирались
сжечь живой, убили, не подходя к ней и не пользуясь никаким оружием. О
чем свидетельствует этот факт?  Во-первых,  о том,  что у "богов" было
сильно  развито человеколюбие и гуманность.  Во-вторых,  что они знали
могущество биотоков и умели пользоваться  ими  настолько  хорошо,  что
смогли парализовать жизненные центры, вызвав смерть.
     Третья деталь,  тесно связанная  со  второй,  -  это  способность
"богов" говорить с любым человеком на его языке.  Совершенно ясно, что
дело идет о передаче мысленных образов и представлений непосредственно
в  мозг  собеседника.  Именно этим объясняется,  что "бог" заговорил с
Даиром якобы на его языке еще до того,  как узнал, что Даир египтянин.
Для "бога" было совершенно безразлично, на каком языке привык говорить
тот или иной человек,  - его понял бы любой,  любой "услышал" бы,  что
говорит  ему  "бог"  на  своем родном языке.  Это телепатия,  передача
мыслей  на  расстояние!  Мог  ли  Даир  придумать  что-либо  подобное?
Конечно, не мог!
     Вывод ясен.  Даир пишет о таких вещах,  о которых ни он,  ни  его
современники  ничего  знать  не  могли.  А это означает,  что он пишет
правду!
     Ну, а если мы примем,  что рукопись правдива, то неизбежно придем
к выводу, единственно возможному. На земле Атлантиды, двенадцать тысяч
лет назад, люди Земли встретились с обитателями иного мира!
     Дружные аплодисменты показали  Карелину,  что  его  вывод  принят
всеми. Даже пятеро из членов совета присоединились к публике.
     - Рад,  что мы пришли  к  единому  мнению,  -  продолжал  Николай
Тихонович. - Теперь посмотрим, что нам дает факт появления пришельцев.
Космический  корабль  -  такое  явление,  которое  не  могло  остаться
незамеченным.  Даир не упоминает о космическом корабле.  Он пишет, что
пришельцы явились из-под земли,  вышли из  подземного  убежища,  иначе
говоря  -  из  камеры,  о  которой никто в стране Моора не подозревал.
Разве это не  наводит  на  мысль  о  машине  пространства  -  времени?
Подтверждает  это  и тот факт,  что,  проведя на поверхности земли три
луны,  пришельцы снова ушли под землю,  для того чтобы "жить в  другом
месте  с  другими  людьми".  И  они  велели  закопать  машину,  как бы
похоронить  себя  заживо.  А  в  действительности  просто  отправились
обратно,  потому  что  убедились:  люди Земли еще не готовы к контакту
двух миров.
     Возникает вопрос  -  зачем  пришельцы оставили после себя "черный
шар",  имевший способность светиться,  как  электрическая  лампа?  Для
того, чтобы у людей осталась память о их посещении! Видимо, черный шар
- не только лампа,  но и что-то еще.  Если бы сохранились материалы об
Атлантиде,  мы, несомненно, нашли бы в них упоминание о пришельцах. Но
Атлантида погибла, а с нею и все ее архивы. Остался черный шар!
     Нет, я  не оговорился!  Черный шар существует и сейчас.  Ничто не
могло уничтожить его,  даже катастрофа  с  Атлантидой.  Черный  шар  -
весть,  адресованная  не  жителям  Атлантиды,  а  далеким  поколениям,
которые смогли бы понять,  что он  собой  представляет,  и  потому  он
должен быть неуязвим для стихийных сил. Эта весть адресована нам!
     Снова аплодисменты и одобрительный гул в зале.
     - Заканчиваю!   Если  мы  хотим  убедиться,  что  на  Земле  были
пришельцы иного мира,  если мы хотим узнать,  когда они думают явиться
вторично,  мы должны отыскать шар на дне Атлантического океана.  Очень
трудно,  но я убежден - возможно!  - Карелин помолчал,  а затем сказал
другим  тоном:  - Моя гипотеза получила иллюстрацию.  Это неожиданно и
приятно.  Но лично  для  меня  гораздо  важнее,  что  установлен  факт
посещения  Земли  жителями  иного  мира  и  что  ими оставлено для нас
послание, заключенное в черном шаре.
     Теперь я готов отвечать на вопросы.

НЕОЖИДАННОСТЬ

     Карелины возвращались домой пешком.  Вечер был так хорош,  что не
хотелось спускаться в метро.  Пощипывал мороз, но не было даже слабого
ветра.
     Идти было далековато,  но Вера Павловна не боялась  расстояний  и
часто  заставляла  мужа  совершать подобные прогулки.  Для кабинетного
работника, по ее мнению, это было полезно.
     Сегодня Николая  Тихоновича не пришлось даже уговаривать.  Он шел
машинально,  не замечая,  что они давно уже прошли  несколько  станций
метро.
     Карелин мучительно переживал неудачу.
     Нет, над ним никто не смеялся. "Фантастическая" часть его доклада
была встречена так же,  как и основная,  сочувственно и серьезно. Один
из членов совета, как раз тот, кто председательствовал сегодня, сказал
даже  в  своем   выступлении,   что   древняя   рукопись   заслуживает
пристального внимания,  и именно потому, что в ней много "совпадений",
которые трудно объяснить, учитывая возраст документа.
     Но мечта Карелина о поисках черного шара рухнула, и, по-видимому,
окончательно.  Мнение всех собравшихся,  членов совета и публики,  что
искать шар дело абсолютно безнадежное, было настолько единодушным, что
Карелин вынужден был согласиться.
     Согласиться скрепя сердце.
     Ему стало ясно,  что "приговор"  окончательный  и,  как  говорили
юристы  былых  времен,  "обжалованию не подлежит".  Вряд ли нашлись бы
любители искать даже не иголку в сене,  а маленький шар,  брошенный  в
океан двенадцать тысяч лет назад неизвестно в каком месте.
     И то,  что он вполне серьезно предложил эту идею,  мучило  теперь
Николая Тихоновича.
     Вера Павловна молчала.  Она знала, что думает и что переживает ее
муж, но считала ненужным бесполезный разговор. И, так же как Карелину,
ей было досадно,  что она поддалась на внешнюю привлекательность  идеи
поисков,  легко и просто разрушенную обыкновенной логикой,  до которой
они могли бы додуматься сами.
     Но вот - не додумались!
     Она была рада,  что в принципе с Николаем Тихоновичем согласились
все.  Связь  древней  легенды  с  изложенной  им  гипотезой была всеми
признана и,  безусловно,  послужит поводом  к  длительной  и  полезной
дискуссии.
     - В общем все хорошо!  - сказала она,  когда через три  часа  они
подошли наконец к дому.
     Он не ответил...

     Телефон зазвонил сразу,  как  только  они  вошли  в  квартиру.  И
невольно  казалось,  что  он  звонит  не  в  первый  раз,  что  кто-то
настойчиво добивается связи.
     Карелин нажал  кнопку машинально.  Немного погодя он не сделал бы
этого,  потому что у него не было ни малейшего желания говорить с  кем
бы то ни было.
     Он увидел совершенно незнакомого  пожилого  человека,  с  головой
голой,  как колено.  Полные губы, маленькие, словно прищуренные, глаза
придавали  его  лицу  добродушное  и  чуточку  насмешливое  выражение.
Почему-то казалось, что обладатель такого лица должен говорить высоким
тенором.
     Но раздался густой бас:
     - Наконец-то! Я звоню вам уже в четвертый раз.
     - Да, знаю, - не подумав ответил Карелин.
     Глаза незнакомца сощурились еще больше.
     - Не хотели отвечать?  - лукаво спросил он. - Так не стесняйтесь,
я могу позвонить завтра.
     - Нет,  не то,  - сказал Карелин. - Я только что вошел. Но звонок
раздался сразу, и я подумал почему-то, что звонят не в первый раз.
     - Интуиция!  -  изрек  незнакомец.  -  Впрочем,  я  вижу,  что вы
говорите правду.  Знаете что!  Разденьтесь!  Чего стоять у телефона  в
шубе  и  шапке.  То,  что  я  намерен  вам сказать,  очень и очень вас
заинтересует. Можете мне поверить. Здравствуйте, Вера Павловна!
     Последние слова  относились  к  Карелиной,  которая  успела снять
пальто и подошла к телефону.
     - Откуда вы знаете, как меня зовут? - спросила она, улыбаясь.
     - Я  старый  болельщик.   Как   не   знать   красу   и   гордость
ленинградского баскетбола. Любовался вами еще пять лет назад.
     Карелин вернулся.
     - Итак? - сказал он вопросительно.
     - Давайте сядем, - предложил незнакомец. - Я сижу в кресле, и мне
как-то неуютно оттого, что вы оба стоите.
     Вера Павловна подумала,  что  этот  веселый  человек  явился  как
нельзя  более  кстати.  Может  быть,  разговор  с ним отвлечет Николая
Тихоновича от невеселых мыслей,  развеет его  дурное  настроение.  Так
случалось  часто.  Карелин  легко  поддавался унынию,  но так же легко
приходил в норму.  Чужое хорошее  настроение  заражало  его  всегда  и
быстро.
     Они оба сели, пододвинув стулья.
     - Ну вот,  так лучше, - сказал незнакомец. - Давайте знакомиться.
Я вас знаю,  а  вы  меня  нет.  Фамилия  -  Котов.  Имя  -  Константин
Константинович. Три "к". Близкие друзья меня так и называют - "Трика".
Иногда  -  "Трпке".  Как  в  опере  "Евгений   Онегин",   помните?   Я
литературовед.  Занимаюсь  изучением фольклора разных народов.  В этом
деле я великий знаток!
     Он засмеялся, и мембрана телефона загудела на самой низкой ноте.
     Карелины невольно засмеялись тоже.  Очень  заразителен  был  смех
Котова.  Хотя  они видели на маленьком круглом экране только лицо,  им
казалось,  что этот человек обязательно должен быть небольшого роста и
толстенький.
     Впоследствии так и оказалось.  Когда они познакомились с  Котовым
лично,  он  произвел  на  них  впечатление живого шарика.  В отношении
внешности они не ошиблись.  Но обманулись в характере.  Котов  не  был
веселым   человеком.   Смеялся  он  редко  и  как-то  неохотно.  Часто
задумывался и терял нить  разговора,  немного  напоминая  этим  самого
Николая Тихоновича.
     Им показалось,  что веселый тон,  в котором Котов вел  первый  их
разговор, свойствен ему вообще. Но много позже Вера Павловна узнала от
самого Котова,  что он намеренно взял такой тон,  понимая  подавленное
состояние  Карелина.  Чуткость  была  отличительной  чертой  характера
Константина Константиновича. И безошибочная тактичность.
     Но сейчас они еще не знали Котова.
     Карелин заметно оживился.
     - И что же хочет нам сказать великий знаток фольклора?  - спросил
он.
     - Во-первых,  -  ответил  Котов,  - он хочет сказать,  что был на
вашей сегодняшней лекции.  И,  ровно ничего не понимая  в  математике,
аплодировал  ее  концу.  А  во-вторых,  он  хочет  сказать,  что может
сообщить нечто, имеющее прямое отношение к этому концу.
     Карелин подумал, что имеет дело с человеком, которому не терпится
высказать свое мнение  о  древней  легенде.  Ему  совсем  не  хотелось
продолжать  прения  в домашней обстановке.  Он нахмурился и уже открыл
рот, чтобы сказать непрошеному рецензенту, что устал, хочет отдохнуть,
а   выслушать   мнение  Котова  готов  как-нибудь  в  другой  раз.  Но
"непрошеный рецензент" опередил его.
     - Не  хмурьте  брови,  уважаемый  товарищ,  -  сказал он.  - Я не
собираюсь критиковать  ваши  выводы.  Понимаю,  что  вы  утомлены,  но
уверен, что вы будете мне только благодарны, когда выслушаете.
     Такая проницательность смутила Карелина.
     - Я готов слушать, - сказал он.
     - Тогда начинаю.  Несколько лет тому назад я работал  с  древними
рукописями  в  архивах  самаркандской  городской библиотеки.  Надо вам
сказать,  что Самарканд сейчас не более как областной город  Узбекской
ССР,  но  в  древние времена он был даже столицей Согдианы и назывался
Маркандом.  В четвертом веке до нашей  эры  он  был  взят  Александром
Македонским,  в седьмом веке завоеван арабами,  в десятом веке это был
один из крупнейших центров государства саманидов.  В тринадцатом  веке
его  разрушил Чингисхан,  в четырнадцатом он был столицей Тимура.  А к
России был присоединен в тысяча  восемьсот  шестьдесят  восьмом  году.
Прошу  вас  извинить  меня  за  эту  историческую справку,  но я хотел
освежить в вашей памяти историю Самарканда,  чтобы  вы  лучше  поняли,
почему я так сильно интересовался его архивами.
     - Этих подробностей мы не знали, - сказала Вера Павловна.
     - Тем лучше, значит я оправдан. В сокровищнице библиотеки я нашел
много материалов,  собранных из различных мест - из  подвалов  медресе
Шир-Дор, из-под развалин обсерватории Улуг-бека и даже найденных среди
развалин Афросиаба, кстати сказать, разрушенного тем же Чингисханом. В
общем,  там было много интересного для меня.  Конечно, я интересовался
исключительно преданиями,  легендами,  сказками.  Искал в них связи  с
фольклором  других  народов  и часто находил их.  Не буду утомлять вас
подробностями,  которые интересны только  литературоведам.  Я  исписал
множество  тетрадей  и  вот  уже несколько лет занимаюсь исследованием
того,  что тогда  было  записано.  Поверьте,  мне  очень  трудно  быть
кратким, говоря о самом любимом.
     - А вы не стесняйтесь, - сказал Карелин. - Мы вас с удовольствием
слушаем.
     - Несколько минут назад вы  совсем  не  хотели  меня  слушать,  -
заметил  Котов.  -  Я это помню и потому буду краток.  Я еще не сказал
ничего действительно интересного для вас.  Но сейчас  скажу.  На  вашу
лекцию  я  попал  совершенно  случайно,  меня затащил один друг.  Будь
благословенно его  имя,  как  говорят  на  востоке.  Прочитанный  вами
рассказ древнего египтянина возбудил во мне смутное воспоминание.  Мне
казалось,  что я его знаю,  вернее, слышал о чем-то очень похожем. Эта
мысль не давала мне покоя,  и,  придя к себе домой, я стал вспоминать.
Собиратель фольклора обязан иметь хорошую  память.  И  я  вспомнил.  А
когда разыскал в одной из тетрадей,  относящейся как раз к Самарканду,
очень древнюю легенду, меня едва не хватил удар...
     - Эта легенда имеет отношение к Атлантиде? - взволнованно спросил
Карелин.
     - Никакого отношения, вернее, почти никакого. Я понимаю, о чем вы
подумали.  Нет,  это совсем другое.  Легенда относится к  тринадцатому
веку нашей эры.
     - А! - разочарованно произнес Карелин.
     Ему на  мгновение  показалось,  что  Котов нашел что-нибудь вроде
подтверждения рассказа Даира.
     - Подождите  вы с вашим "а",  - сердито сказал Котов.  - Дело еще
интереснее. В вашей рукописи, которую вы прочли, упоминается о четырех
странных  людях,  появившихся  в Атлантиде двенадцать тысяч лет назад.
Этот Даир (так кажется?) писал,  что они были чудесно могущественны  и
имели кожу белого цвета, "как облако". Верно?
     - Да, верно. Неужели и в вашей легенде...
     - Совершенно  верно.  В  ней  упоминаются  четверо "джиннов".  Вы
знаете, что такое "джинны"?
     - Знаю.
     - Так вот в легенде - это скорее даже не легенда,  а  предание  -
говорится о четырех джиннах,  тела которых были голубыми,  как небо, а
лица и руки белы,  как  самаркандская  бумага.  Видимо,  речь  идет  о
голубой одежде, плотно облегающей тело.
     - К какому времени относится легенда?
     - К  концу  царствования Чингисхана,  то есть началу тринадцатого
века. Но это еще не все...
     - Не более как совпадение! - сказал Карелин, перебивая Котова.
     - Зря вас называют фантастом, - еще более сердито сказал Котов. -
У вас нет ни грана воображения.  Почему вы так нетерпеливы? Выслушайте
до конца.
     - Простите!
     - Вы же сами говорили о машине пространства - времени.  Не только
пространства,  но и вре-ме-ни! Неужели вы успели