.
     Падение с высоты двадцати  метров  сделало  то,  что  не  удалось
Карелину   в   Египте  с  помощью  геологического  молотка,  -  камень
раскололся.
     Вернее, откололись    и    отделились    верхние   напластования,
отложившиеся на  камне  за  тысячелетия.  Перед  Карелиным,  когда  он
развернул   свой   экспонат,  чтобы  положить  его  в  шкаф,  оказался
правильной формы прямоугольный брусок.
     Николаю Тихоновичу  стало  ясно,  что  извлеченный  из древнейшей
гробницы камень  имеет  все  следы  обработки  человеческой  рукой  и,
следовательно,   не   случайно  оказался  рядом  с  другими  остатками
захоронения, как говорил Кичев.
     Он понял, что не имеет права оставлять у себя подобную находку, и
тотчас послал телеграмму Василию Васильевичу.  До его приезда каменный
брусок лежал на письменном столе, и Карелин боялся даже дотронуться до
него.
     Кичев не сразу поверил своему другу и позвонил ему по телефону. И
только после подробного рассказа и после  того,  как  Карелин  показал
ему,  во  что  превратился  камень,  Василий  Васильевич  примчался  в
Ленинград.
     - Кто  бы  мог  подумать!  -  сказал он взволнованно,  рассмотрев
брусок и держа его в руках так осторожно, словно он был хрустальным. -
Какая счастливая случайность!
     - Пропал мой экспонат, - шутливо сказал Карелин.
     - Да уж конечно! Ему место в музее, а не в частной коллекции.
     - Что он из себя представляет?
     - Трудно  сказать.  До сих пор таких вещей в египетских гробницах
никогда не находили. Исключительно интересно!
     Камень казался сплошным. Кичеву, так же как и Карелину, не пришло
в голову, что в нем может что-то находиться.
     О том,  что  произошло дальше,  Николай Тихонович узнал через две
недели, увидевшись с Кичевым в Москве.
     - Сначала,  - рассказал Василий Васильевич,  - был обнаружен шов.
Брусок оказался состоящим из двух половинок,  чем-то склеенных друг  с
другом.  Чем  именно  -  так  и  не удалось узнать.  Пока не удалось -
поправился он.  - Этим  вопросом  занимаются.  А  внутри  лежала  туго
свернутая  рукопись  на  столь древнем языке,  что ее с трудом удалось
расшифровать.  Ведь рукописи двенадцать тысяч лет!  Самого  Египта,  в
нашем понимании, еще не существовало!
     - Ее перевели?
     - Да,  конечно!  Это  что-то  вроде сказки о посещении Атлантиды.
Зачем  ее  так  тщательно  упаковали  и  положили  рядом  с  мумией  -
неизвестно.  Скорее всего,  причуда того человека, останки которого мы
нашли.  В более поздние времена на грудь мумий обычно клали  изречения
из "Книги мертвых".
     - А эта рукопись не может служить  доказательством  существования
Атлантиды?
     Кичев рассмеялся.
     - Не более, чем любая сказка, - ответил он. - Содержание рукописи
лишено интереса,  но на чем она написана?  Это не папирус, и, конечно,
не пергамент.
     - А что же?
     - Еще не выяснено.
     - Любопытно,  - сказал Карелин, - откуда могла явиться двенадцать
тысяч лет назад мысль об Атлантиде?
     - Эта легенда очень древняя. Кстати, автор рукописи не говорит об
Атлантиде. Он называет ее "Страна Моора".
     - Что это такое - Моор?
     - Такого слова нет. Видимо, оно придумано автором рукописи.
     - Почему же ты говоришь, что речь идет об Атлантиде?
     - Прочти и увидишь сам.
     - У тебя есть копия? - обрадовался Карелин.
     - Я  приготовил  ее для тебя,  подумав,  что тебе будет интересно
познакомиться с фантастикой древнего Египта.
     - Признателен за внимание.
     - Эта рукопись попала в наши руки благодаря тебе.
     - Вернее сказать, благодаря плохой корзине.
     Карелин прочел перевод.  Он был сделан  явно  "технически",  и  с
литературной  точки  зрения  его нельзя было назвать даже подстрочным.
Это было изложение содержания, никак не больше. Видимо, тот, кому была
поручена эта работа, отнесся к ней несерьезно, считая древнюю "сказку"
не заслуживающей внимания.
     Но Николай Тихонович придерживался иного взгляда.
     - Типично для ученого с предвзятым мнением,  - сказал он жене.  -
Придется сделать вторичный перевод.
     - Вряд ли кто-нибудь захочет этим  заниматься,  -  заметила  Вера
Павловна.
     - Я знаю человека, который это сделает, если я попрошу.
     Получить подлинник    рукописи   Карелину   не   удалось.   После
лабораторного исследования его отдали в музей.  Но Василий  Васильевич
был хорошим другом, и с его помощью Николай Тихонович получил отличную
фотокопию.
     Школьный товарищ   Карелина,   известный   египтолог   и   знаток
древнейших наречий Египта, Сафьянов согласился сделать новый перевод.
     - Я очень рад,  - сказал он,  - такие древние письмена попадаются
крайне редко.

"СПИРАЛЬ ВРЕМЕНИ"

     - Ты был прав, - сказал Сафьянов, передавая Карелину свою работу.
-   В  первом  переводе  действительно  пропущены  многие  детали,  и,
по-моему,  весьма существенные.  Я сделал точный  перевод.  Но  только
подстрочный.  Сохранить  язык автора мне не удалось.  Да вряд ли это и
нужно.  В древнейшем Египте говорили и писали так,  что  теперь  никто
ничего  не  поймет.  Пришлось  бы  к  каждому  слову давать пояснения.
Слишком велика разница во времени. Все было тогда совсем другим: язык,
понятия, верования. Мне даже пришлось заменить имена богов на знакомые
нам из более поздней истории Египта.  Но  за  точность  смысла  каждой
фразы я ручаюсь.
     - Что и требуется, - сказал Карелин. - Большое спасибо!
     - Благодарить  не  стоит.  Я  работал  с удовольствием.  Рукопись
проливает свет на кое-какие детали истории "доисторического" Египта  и
его  связей  с Атлантидой.  В том,  что речь идет именно об Атлантиде,
сомневаться  нельзя.  Что  касается  самой  фабулы  рассказа,  то  она
любопытна,  хотя  и неправдоподобна.  Что ты собираешься делать с этой
сказкой?
     - Я еще и сам не знаю, - ответил Карелин.
     Но, говоря так,  Николай Тихонович кривил  душой.  Он  уже  знал,
зачем  нужна ему "сказка" древнего Египта,  но не считал нужным прежде
времени говорить об этом.
     Содержание рукописи  удивительным  образом  сходилось  с выводами
гипотезы, над которой он работал. Это и было тем "непредвиденным", что
вмешалось  в  его  чисто математическую работу и неожиданно превратило
Карелина в историка.

     Отделанный белым пластиком зал, где происходило сегодня заседание
ученого  совета,  не  имел  окон и освещался мягким голубоватым светом
люминесцентных ламп, скрытых за карнизом высокого потолка.
     В воздухе,  подогреваемом кондиционными установками, едва заметно
пахло хвоей.
     Большинство публики  составляла  молодежь.  Студенты-математики и
молодые  ученые  заполнили   все   кресла   амфитеатра,   как   всегда
привлеченные  именем  Карелина  и  необычным,  обещавшим что-то новое,
названием его доклада.
     Возле кафедры   сидели   члены  ученого  совета,  девять  человек
известных физиков и математиков.
     Они казались  спокойными и невозмутимыми,  хотя каждый из них был
заинтересован гипотезой не меньше любого студента.  Николай  Тихонович
Карелин всегда преподносил что-нибудь необычное и парадоксальное.
     Никто еще   не   подозревал,   что    сегодняшний    доклад    по
"фантастичности"  оставит  далеко позади все предыдущие,  что вслед за
строгой наукой им поднесут  нечто  такое,  чего  они  никак  не  могли
ожидать даже от Карелина.
     Вначале никакой фантастики не было, только неожиданность.
     Пока продолжалась вводная речь докладчика, занявшая около часа, в
зале царила внимательная тишина.
     Но вот Карелин положил мел.
     Огромная черная  доска  сверху   донизу   оказалась   заполненной
уравнениями   и   формулами.   В   самом  низу,  дважды  подчеркнутая,
обособленно стояла конечная функция.
     Все взгляды были прикованы к ней.
     Только теперь,  когда из-под руки докладчика белой вязью легла на
доску знакомая всем присутствующим строчка цифр и символов,  слушатели
поняли,  что  означает  удивившее  их  название  доклада  -   "спираль
времени".
     Это было большой неожиданностью.
     И все,  что  им предстояло услышать дальше,  внезапно приобретало
волнующее значение неведомого.
     Карелин вытер руки и вернулся на кафедру.
     - Итак,  - спокойно сказал он,  - вы все видели, как получилось у
меня уравнение спирали. Вы могли следить за моими выводами и проверять
все выкладки,  которые я писал на этой доске. Тех, кто этого не делал,
могу  заверить,  что  математических ошибок здесь нет.  Если начальная
предпосылка верна, то мы неизбежно приходим к этому уравнению. Но, как
вы,  конечно,  давно  заметили,  в  получившемся уравнении есть лишний
член,  что и отличает его от обычного уравнения спирали. Это множитель
с,  стоящий в конце.  О чем же говорит нам множитель с?  О том,  что в
математическом смысле время течет не прямолинейно,  а  спирально:  оно
как  бы  развертывается  в будущее бесконечными витками материально не
существующей  спирали.  Известные  гипотезы   о   расширяющейся,   или
пульсирующей,  Вселенной  могут  помочь вам понять мою мысль.  Спираль
времени - неотделимая часть пространства и материи.  И если я говорю о
ней, то только в том смысле, в каком мы говорим о времени вообще.
     Карелин замолчал и, точно решившись, продолжал другим тоном:
     - Теперь  я  перехожу к самому трудному для меня разделу доклада.
То,  что вы слышали до сих пор,  это обычная математика, примененная к
необычной гипотезе.  Сейчас я попрошу вас переключиться на философию и
понимать мои слова именно в философском смысле.  Все  дальнейшее  надо
понимать умозрительно.  Человек живет во времени.  Нашему сознанию оно
кажется прямолинейным.  Вчера - сегодня - завтра!  Прямая линия. Вижу,
что  некоторые  хотят возразить.  Правильно,  линия "вчера - сегодня -
завтра" может быть и криволинейной,  в частности  витком  спирали.  Но
будем   рассматривать   время   жизни   отдельного  человека  и  всего
человечества в целом,  как линию прямую; подчеркиваю: в том же смысле,
в  каком  я  только  что говорил о времени вообще.  Подобное допущение
приводит к интересным выводам. Прямая линия, идущая от того же центра,
где началась спираль, пересекает ее витки...
     Шум в зале заставил Карелина прервать свою речь. Шумели, конечно,
студенты.  Но  не  только  они.  Даже члены совета о чем-то заговорили
между собой. О чем именно, Карелин не мог расслышать среди гула других
голосов.
     Шум постепенно смолк.
     - Я очень рад,  - сказал Николай Тихонович, - что моя мысль дошла
до вас  раньше,  чем  я  успел  ее  закончить.  Меня  иногда  называют
"фантастом". Мы с вами занимались строгой наукой больше часа. Не будет
ничего плохого в том,  что сейчас мы  немного  пофантазируем,  в  виде
отдыха.  Тем  более  что  в  конце доклада я намерен познакомить вас с
документом,  который заставляет думать,  что здесь даже и нет  никакой
фантазии,  а только неизвестная еще нам реальность. Да, вы поняли меня
правильно.  Прямая линия времени,  пересекающая витки спирали того  же
времени,  приводит к выводу,  что может существовать "машина времени"!
(Снова,  на короткое  время,  возник  шум  и  смолк.)  Ведь  мы  можем
рассматривать расстояние между витками спирали как нечто,  где времени
вообще не существует.  Витки спирали, как легко заметить из написанных
мною формул, находятся бесконечно далеко друг от друга и вплотную друг
к другу, одновременно. Коэффициент, обусловливающий эту особенность, -
величина  переменная,  и  не будет слишком смелым сказать,  что она не
только переменная,  но и зависимая.  Связь между временем,  как я  его
понимаю,  и  пространством  очевидна,  но я сейчас об этом говорить не
буду. Скажу только, что если современная наука признает существование,
пусть   умозрительное,   нулевого   пространства,   где  нет  никакого
пространства,  то у нее нет никаких оснований  не  признавать  тех  же
свойств  и  за  временем.  А  вывод  может  быть  только  один.  Когда
человечество найдет способ передвижения в  нулевом  пространстве,  оно
неизбежно  окажется  и  в нулевом времени.  Иначе говоря,  исчезает не
только пространство, которое надо преодолеть, но и время, которое надо
затратить на путь, скажем, до соседней галактики. Космические корабли,
субсветовые скорости и тому подобное перестанут занимать  человеческий
ум. Человек сможет достичь любой точки Вселенной, не затрачивая на это
никакого времени. Подождите, я еще не кончил. Есть основания полагать,
что   такая,   сугубо   теоретическая   для   нас   с   вами,   машина
"пространство-время" где-то уже создана и применена для путешествия из
этой,  неизвестной нам,  точки сюда,  к нам на Землю. Это и есть то, с
чем я обещал вас познакомить. И если вы разрешите...
     Карелин достал   из   портфеля   несколько   листков   бумаги   и
вопросительно посмотрел на членов совета.  В согласии  публики  он  не
сомневался,  настолько красноречивы были напряженно-взволнованные лица
молодежи.
     Председатель совета вежливо ответил:
     - Если вы считаете  это  нужным,  мы  не  можем  возражать.  Ваша
гипотеза  -  я  говорю  только  о спирали времени - интересна,  хотя и
спорна. Мы благодарим вас за ваш доклад и готовы слушать до конца.
     Студенты встретили эти слова дружными аплодисментами.
     - Благодарю,  - сказал Карелин.  - Да, я считаю это нужным и даже
необходимым.  Но  прежде чем прочесть вам перевод древней рукописи,  -
обратился он снова к публике,  - я должен познакомить вас  с  историей
этого  документа.  Он  был найден два года назад...  - Карелин коротко
рассказал о экспедиции Кичева в Египет и находке каменного футляра.  -
Человек, останки которого мы нашли, считал эту рукопись очень важной и
завещал положить ее с собой в гробницу.  Кто  знает,  может  быть,  он
сделал  это  именно  для  того,  чтобы мы,  отдаленные потомки,  могли
ознакомиться с ней. Перевод сделан известным египтологом Сафьяновым по
моей просьбе. В целях лучшего понимания, древние египетские названия и
обороты речи изложены языком более близким к нашему времени. Суть не в
форме,   а  в  содержании.  Должен  предупредить:  значительная  часть
рукописи отсутствует; несмотря на герметическую упаковку, время стерло
очень   многие   фразы.   Вторая  половина  стала,  вследствие  этого,
совершенно непонятной. Но я прочту вам все...

РУКОПИСЬ ДАИРА

     "Пришло время!
     Для каждого человека приходит великий час, для одного раньше, для
другого позже.
     Теперь он пришел для меня.
     Мне - Даиру,  сыну хаохита Рамсуна, верного слуги Хонсу, ушедшего
в  дни  моего отсутствия на поля Осириса,  - пришло время следовать за
отцом.
     Я готов!
     Сердце мое  следует  дремоте  и  усталое  тело  жаждет  отдыха  в
спокойствии гробницы своей.
     Много видели мои глаза и много испытал я за долгие годы.
     Дважды милость Осириса сохраняла мне жизнь чудесным образом. Будь
благословен великий Осирис и лучезарный  Ра,  указавший  мне  путь  на
родину на закате дней моих!
     В чужой,  далекой стране видел я бессчетное количество  раз,  как
восходит  над миром светозарный бог,  и понимал,  что своим появлением
говорит он сыну Рамсуна:  "Вернись в страну своих  предков!  В  страну
Та-Кем!"
     Безумец! Долгие годы не внимал я голосу бога  и  едва  не  погиб.
Бессмертная Ка едва не лишилась пищи на полях Осириса!
     Но так не случилось.
     Видимо, отец  мой Рамсун умолил Хонсу,  которому верно служил всю
свою жизнь,  и Хонсу свидетельствовал перед Осирисом,  и  Осирис  спас
сына Рамсуна от такой участи.
     И вот пришло время!
     В стране Моора, среди красных людей, видел я то, что родственники
и друзья мои сочли за безумие старика и о чем не захотели слушать.
     А видел  я великое и чудесное,  чему нет названия на человеческом
языке.
     Я должен записать все,  чтобы Рамсун, отец мой, мог узнать о том,
что видел его сын.
     Рамсун знает, почему покинул страну Та-Кем сын его Даир. Он знает
и то, что заставило Даира пребывать в стране Моора столь долгое время,
пока не изгладилось из памяти людей прошлое и не забылось совершенное.
     Но довольно об этом!
                               -  -  -
     У них были лица столь белые,  что походили на чистейшее облако. А
одежда их была голубая, как небо.
     Весь город Воана,  вся страна  Моора  боялись  их.  Они  не  были
людьми,  и  сила  богов  исходила  от  них часто и чудесно.  Они могли
говорить с каждым человеком на его языке,  как будто знали  все  языки
земли.
     И со мной говорил один из них на языке Та-Кем.
     Впервые они  появились в саду верховного жреца страны Моора.  Они
появились,  выйдя из-под земли,  - как я потом  узнал,  из  подземного
убежища,  о котором никто никогда не слышал,  о котором никто не знал,
ни сейчас, ни в далеком прошлом страны Моора.
     И туда  же  они ушли,  когда настало время.  И убежище снова было
скрыто в земле, по их велению.
     Слухи просачиваются  подобно воде,  и народ в городе Воана вскоре
заговорил о том, что они ушли не для того, чтобы умереть под землей, а
для того, чтобы жить в другом месте и с другими людьми.
     Так говорили они сами.
     Конечно, они были боги!
     Странны были их лица и странна одежда.  Никто  на  Земле  не  был
похож на них.
     Они могли  убить  человека,  не  пользуясь  никаким  оружием,  не
подходя  к  нему близко.  Так убили они женщину,  которую жрецы должны
были сжечь в священном огне, так как она стала безумной.
     Это рассказывал жрец, и, значит, это действительно было так. Жрец
сам видел, как это случилось.
     Они принесли  с  собой  непонятный  и пугающий черный шар.  И шар
вспыхивал на крыше дома верховного жреца и светил, как солнце.
     А когда  они  ушли,  шар  остался,  и его бросили в великое море,
омывающее берега страны Моора.
     Там он и лежит теперь...
                               -  -  -
     Белый бог увидел и остановил меня.
     - Ты кто?  - спросил он на языке Та-Кем. - Твое лицо не похоже на
лица людей страны Моора. И кожа твоя не красная, как у них.
     - Господин! - ответил я, потому что так обращались в стране Моора
к тем, кто выше тебя. - Я действительно из другой страны.
     - Далеко твоя страна? - спросил бог.
     - Много дней надо плыть до нее, господин.
     - Не называй меня господином, - сказал бог. - Я такой же человек,
как и ты.  Все люди равны.  Все они братья, потому что все дети одного
отца - Солнца.
     Я не осмелился ослушаться бога.
     - Я рад,  - ответил я,  - что ты называешь себя сыном  солнца.  В
стране Моора Ра не считают богом.
     - Ты неправильно понял меня,  - сказал он.  - Солнце не  бог.  Но
люди,  где  бы  они ни жили на Земле,  обязаны Солнцу своей жизнью,  и
потому они - дети Солнца.
     Туманны были его слова.
     Ра дал жизнь и Ра не бог, - так он сказал.
     - Мой разум не в силах постичь твои слова, - сказал я.
     Странные у них были глаза.  Прикрытые  веками,  они  походили  на
глаза всех людей,  а иногда становились огромными и совсем круглыми. И
тогда уже не походили на глаза людей.
     - Иди!  - сказал бог. - Запомни то, что слышал от меня, и передай
другим. Не ты, так дети и внуки твои поймут мои слова.
     И я  ушел  от него с радостью.  Не может человек долго говорить с
богом и не умереть тут же.
     Но он был богом - сыном Ра и сохранил мне жизнь.
     И удалившись от  него,  я  сказал  самому  себе:  "Почему  же  он
заговорил со мной на языке Та-Кем,  когда еще не знал, что я прибыл из
этой страны?"
     Тот, кто обладает большей мудростью, чем я, пусть тот и решит эту
загадку.
                               -  -  -
     Они ушли,  и я думал,  что никогда уже не увижу ничего  столь  же
чудесного.
     Но пришлось увидеть!
     Я увидел  такое,  что  мне  самому  кажется  иногда  сновидением,
посещающим человека ночью.
     А другие  люди,  даже те,  лоб которых покрыт морщинами мудрости,
считают слова об этом лишенными смысла.  И многие говорят о