пример, травоядные животные без ног, ползающие,
как змеи. Или существо размером с голубя, но с  крыльями  из  радужной
туманной чешуи. Попадались создания, живущие в  симбиозе,  и  Кэлхауну
было  очень  любопытно  узнать,  действительно  ли  это   экзотические
симбиоты или только формы одного организма, наподобие самцов  и  самок
земных светляков.
        Но  путь  лежал  к  городу,  и  времени    на    биологические
исследования  не  оставалось.  Весь  первый  день  похода  он    искал
подходящую местную пищу, чтобы сохранить  в  целости  неприкосновенный
запас походного рациона. Здесь очень пригодился Мургатройд.  Маленький
тормал имел несколько полезных функций в  экипаже  "Эклипсуса-20".  Он
был не просто забавным зверьком, имитировавшим поведение людей,  но  и
приносил пользу. Мургатройд гордо вышагивал на задних  лапах  рядом  с
Кэлхауном, иногда опускался  на  все  четыре  и  все  время  что-то  с
интересом исследовал.
        Кэлхаун заметил, например,  как  Мургатройд  пробует  на  вкус
невзрачного вида стебель кустарника. Попробовав, Мургатройд  проглотил
кусок. Кэлхаун про себя отметил растение и отрезал образец, который  с
помощью эластичного бинта прикрепил к  участку  кожи  на  руке  повыше
локтя. Несколько часов спустя аллергическая реакция все еще не дала  о
себе знать, и Кэлхаун  попробовал  растение  на  вкус.  Вкус  оказался
удивительно знакомым - что-то вроде спаржи или шпината: зеленая масса,
хорошо наполняющая желудок, но малокалорийная.
        Немного позднее Мургатройд обнюхал роскошного вида плод, низко
свисавший над травой, но, не притронувшись  к  нему,  побежал  дальше.
Кэлхаун отметил про себя и  это  растение.  Тормалов  в  штаб-квартире
Медслужбы разводили из за некоторых очень ценных свойств.  У  них  был
очень чувствительный желудок и сходный с человеческим  обмен  веществ.
Если тормал ел какую-то пищу, на 99% она годилась и для человека. И на
оборот - не следовало трогать пищу, отвергнутую тормалом. Но настоящая
ценность тормалов заключалась далеко не в дегустации незнакомых плодов.
        Остановившись  на  ночлег,   Кэлхаун    развел    костер    из
кактусообразного  растения,  пропитав  его  горючим  маслом.   Окружив
растение  валиком  земли,  он  получил  что-то  вроде  нагревательного
элемента электропечки. В свете  круглого  масляного  костерка  Кэлхаун
даже немного почитал, но свет  был  слабым,  и  глаза  быстро  устали.
Кэлхаун зевнул. Конечно, в Медслужбе не продвинуться далеко,  если  не
умеешь прогнозировать поведение людей. Иначе как проверить  истинность
заявлений пациентов или местной власти? Но сегодня он пешком преодолел
изрядное расстояние. Кэлхаун посмотрел на Мургатройда, который сидел в
такой же позе, внимательно всматриваясь в собственное подобие книги  -
в большой плоский лист.
        - Мургатройд, - сказал Кэлхаун, - уверен,  что  любой  шум  из
темноты  будет  истолкован   тобой    как    признак    нежелательного
субъективного опыта, то есть опасности. Поэтому, если услышишь, что  к
нам что-то приближается, дай мне знать. Заранее благодарю.
        Мургатройд сказал:
        - Чи!
        Кэлхаун застегнул спальный мешок и уснул.
        На следующий день утром  они  подошли  к  границе  кукурузного
поля.  Поле  было  обработано  очень  хорошо,  злаки  были   привезены
колонистами  и  для  колонистов.  Кэлхаун  решил    осмотреть    поле,
определить, как давно появились здесь фермеры. И совершенно неожиданно
наткнулся на труп.
        Труп  был  свежий.  Взяв  себя  в  руки,  Кэлхаун   постарался
осмотреть умершего - или  погибшего  -  без  лишних  эмоций,  с  чисто
медицинской точки зрения. Что и когда с этим человеком  случилось?  Он
был очень истощен и, судя по всему умер от голода. Едва ли он мог быть
полевым  рабочим.  Хотя  до  города  было  далеко,  это  был  типичный
горожанин, судя по костюму и драгоценностям,  довольно  состоятельный.
Впрочем, в эту эпоху драгоценности указывали больше на характер и  род
занятий владельца, чем на богатство. В карманах у  трупа  обнаружились
деньги,  письменные  принадлежности,  бумажник   с    документами    и
фотографиями  и  прочие  безделицы,  которые  обычно  носит  с   собой
городской житель. Это  был  государственный  служащий,  и  умирать  от
голода у него не было причин.
        Тем более здесь, рядом с полем сочной зрелой кукурузы!  Стебли
уходили  вверх  на  десяток  футов.  Рядом  с  трупом  лежали  остатки
обгрызенных початков. Они были съедены несколько дней  назад,  и  один
остался недоеденным. Если бы человек не мок усваивать кукурузу, у него
раздулся бы живот. Но живот у трупа был нормальный. Итак, он ел  сырую
кукурузу, его организм усваивал пищу, но человек тем не менее умер  от
голода.
         Кэлхаун нахмурился.
        - Не отведаешь ли початка, Мургатройд? - спросил он.
        Он нагнул стебель, сорвал  здоровенный,  с  пол-ярда  початок,
очистил от  жесткой  листвы.  Мягкие  желтые  зерна  аппетитно  пахли.
Кэлхаун протянул початок тормалу.
        Мургатройд взял початок в передние лапки  и  через  секунду  с
наслаждением начал есть.
        - Значит, он умер не от кукурузы, - хмуро  сказал  Кэлхаун.  -
Что противоречит фактам. Он должен  был,  на  90%  умереть  именно  от
голода.
        Нужно было подождать. Мургатройд  прикончил  последние  зерна,
его брюшко заметно выпятилось.  Кэлхаун  дал  ему  второй  початок,  и
тормал с неменьшим энтузиазмом принялся за добавку.
        - За всю историю Медслужбы еще никому  не  удавалось  отравить
тормала, - сказал  Кэлхаун.  -  Твоя  пищеварительная  система  подает
звонок тревоги, как только почует что-нибудь вредное. Если бы кукуруза
не годилась в пищу, тебя бы уже свалил приступ тошноты.
        Но Мургатройд набил желудок до отказа  и  с  явным  сожалением
оставил второй  початок,  на  котором  еще  было  столько  ярко-желтых
аппетитных зерен. Положив его аккуратно рядом с  собой,  тормал  потер
усы с левой стороны, прочистил  языком,  повторил  процедуру  с  усами
справа и сказал удовлетворенно:
        - Чи!
        - Прекрасно! - похвалил помощника Кэлхаун. - Чем  дальше,  тем
страшнее!
        В рюкзаке имелась, конечно, лабораторная сумка  с  миниатюрном
набором инструментов. В полевой  работе  Медслужбы  процедура  анализа
была  сведена  к  стандартным  операциям.  Сморщившись,  Кэлхаун  взял
образец ткани и стоя произвел все операции  анализа.  Когда  процедура
была  закончена,  он  кое-как  похоронил  труп  и  снова,  в   мрачном
настроении, двинулся в путь, к городу.
        Примерно  полчаса  они  шагали  в  тишине.  Мургатройд   после
плотного обеда бежал на четырех лапах.  Кэлхаун  вдруг  остановился  и
сказал:
        - Давай-ка проверим тебя, Мургатройд.
        Он пощупал пульс тормала, проверил выделение влаги через поры,
частоту дыхания. Выдыхаемый  воздух  был  пропущен  через  анализатор,
определяющий основные  показатели  обмена  веществ.  Маленький  тормал
привык к этим процедурам и спокойно подчинялся. Результат проверки  не
обманул ожиданий Кэлхауна: Мургатройд был в норме.
        - Но! - сердито сказал Кэлхаун. - Мужчина умер от истощения. В
образце ткани практически не было жира. Он ел початки,  переваривал  и
умирал с голоду.
        Мургатройд неловко заерзал, словно во всем был виноват  именно
он.
        - Чи! - сказал он жалобно и посмотрел на Кэлхауна.
        - Я на тебя не сержусь, - сказал Кэлхаун. - Но, черт возьми...
        Он уложил  комплект  полевого  лаб-анализа  в  рюкзак,  и  они
двинулись в путь. Следующая остановка последовала  всего  минут  через
десять.
        - Что же  произошло?  Я  сделал  неправильный  вывод.  Он  ел,
усваивал пищу. Почему тогда он умер от  голода?  Потому  что  перестал
есть? Это невозможно, но это случилось.
        - Чи! - уверено пропищал Мургатройд.
        Кэлхаун громко вздохнул, и они замаршировали  дальше.  Человек
умер не от болезни,  это  ясно.  Во  всяком  случае,  непосредственно.
Анализ тканей показывал, что все органы работали нормально  до  конца.
Значит, организм вдруг перестал функционировать. Он перестал есть?
        - Он жил в городе...  -  проворчал  Кэлхаун.  -  А  до  города
чертовски далеко. Во-первых, что он здесь делал?
        Постояв в нерешительности, Кэлхаун двинулся дальше.  Возможно,
горожанин заблудился?
        - Сам он из города, - медленно рассуждал Кэлхаун. -  Город  он
покинул. Город практически  пуст  -  там  наши  с  тобой  незадачливые
убийцы. Город был постоен для колонистов, вокруг распаханы  и  засеяны
поля. Город стоит, на полях созрел урожай, а где население?
        - Он нахмурился, глядя  под  ноги.  Мургатройд  тоже  старался
нахмурится, но получалось плохо.
        - Он  был  вынужден  покинуть  город?  Его  изгнала   болезнь,
эпидемия?
        - Чи, - без особой уверенности сказал Мургатройд.
        - И я не знаю, согласился Кэлхаун. - Он умер сам, не был убит.
Возможно, он покинул город, спасаясь от тех же людей,  которые  напали
на нас? Они пытались его убить? Но зачем? И зачем они напали  на  нас?
Потому что мы - Медслужба? Чтобы наша  служба  не  узнала,  что  здесь
появилась болезнь? Смехотворно!
        Мургатройд  обнюхал  какое-то  мелкое  растение,  решил,   что
интереса оно не представляет, и вернулся к Кэлхауну.
        - Все это мне  не  нравится,  -  сказал  Кэлхаун.  -  В  любой
экологической системе есть стервятники.  Некоторые  из  них  крылатые.
Если бы город был полон трупов, над ними кружили бы стервятники. А где
они?  И  возникни  эпидемия,  корабль  Медслужбы    приняли    бы    с
распростертыми объятьями! Итак, что все это нам дает, а, Мургатройд?
        Мургатройд взял лапкой ладонь Кэлхауна и потянул  -  ему  было
скучно. Кэлхаун слишком часто останавливался, и  вообще  они  медленно
продвигались, чересчур медленно.
        - Парадоксов в природе не бывает, - мрачно сказал Кэлхаун.
        - Только когда вмешивается человек, получается что-то...что-то
вроде чумы, во время которой нападают на корабль Медслужбы. Да,  здесь
что-то не чисто. Здесь, в космопорту и вообще на  каждом  шагу.  Нужно
смотреть в оба, Мургатройд.
        Кэлхаун теперь шагал  широко,  и  Мургатройд,  отпустив  руку,
ускакал вперед, на разведку. Впереди показалась новая цепочка  холмов,
и через час Кэлхаун добрался до  нее.  Это  были  источенные  временем
остатки древней горной цепи, теперь  не  превышавшие  тысячи-тысячи  с
половиной футов в высоту. На самом гребне Кэлхаун  остановился.  Самое
подходящее время, чтобы передохнуть, осмотреться, вспомнить  все,  что
он видел. Мягкими волнами местность уходила к  горизонту,  сливаясь  с
голубой полоской моря. Левее что-то белело. Кэлхаун вздохнул и  достал
бинокль.
        Это был единственный город Марис-3, столица колонии с  Деттры,
страдавшей  от  перенаселенности.  С  самого   начала    планировалось
население в сто тысяч человек. Он должен был  стать  ядром  прекрасной
всепланетной цивилизации, которая в будущем влилась  бы  в  сообщество
обитаемых миров.
        Кэлхаун начал осматривать город. Конечно, бинокль не шел ни  в
какое сравнение с электронным телескопом, но и его окуляры было  видно
достаточно хорошо. Город  был  идеален,  совершенно  цел  и  пуст.  Он
казался не мертвым, а скорее замороженным. Одна автострада бежала  как
раз вдоль линии зрения, но цветных пятнышек машин не  было.  Дорога  и
небо над городом пустовали.
        Сжав губы, Кэлхаун исследовал прилегающую к городу  местность.
Квадраты и прямоугольники  полей  с  подготовленной  к  приему  земных
культур почвой. Сначала почву очищали мощные  бульдозеры,  убивая  все
местные микроорганизмы, семена, корни.  Потом  над  полем  распылялись
аэрозоли    земных    почвенных    бактерий,    азотосвязывающие     и
фосфоросодержащие, живущие в симбиозе  с  земными  растениями.  Но  до
этого ставились контрольные опыты, чтобы выяснить, как бактерии  будут
жить в окружении местной микрофлоры. И только после  этого  высевались
семена.
        Кэлхаун видел знакомую зелень, оттенок которой  ни  с  чем  не
спутаешь. Предки этих растений когда-то процветали на земле  и  теперь
следовали за детьми планеты по всей Галактике.
        - По полю всегда можно сказать, что за люди за ним  ухаживают,
- сказал Кэлхаун, довольно долго рассматривая поля в бинокль. - Вот на
тех, впереди, никто не  бывал  уже  несколько  недель.  Поля  ухожены,
борозды  прямые,  вид  у  злаков  здоровый,  но  проступают   признаки
заброшенности. Этими полями никто не занимается!
        Мургатройд с умным  видом  рассматривал  поля,  размышляя  над
словами Кэлхауна.
        - Короче, - сказал Кэлхаун, - мы попали в переплет.  Население
практически нулевое. Иначе с современными машинами даже  один  человек
мог  бы  ухаживать  за  чертовски  большой  площадью.  Здесь,    явно,
решительным  образом  изменились  планы.  Радоваться    нечему.    Без
видеоэкранов в штаб-квартиру не  вернуться.  В  помощи  нашей  они  не
нуждаются, хотя Медслужба и получила запрос на инспекцию колонии.  Или
кто-то отчаянным образом изменил  намерения,  или  решеткой  командуют
другие люди.
        Мургатройд глубокомысленно заметил:
        - Чи!
        - Тому  бедняге,  сто  я  похоронил,  помощь  очень  бы   даже
пригодилась. Возможно, население  разбилось  на  две  группы.  Одна  в
помощи не нуждается  -  они-то  нас  и  потрясли  немного  на  орбите.
Вторая... им помощь необходима. Следовательно возможно противостояние,
столкновение определенного рода...
        Насупив брови, Кэлхаун смотрел вдаль, на горизонт. Мургатройд,
совершенно человеческим жестом прикрыв  глаза  от  солнца,  смотрел  в
другую сторону. Кэлхаун ничего особенного не замечал.
        - Сделаем  предположение,  Мургатройд,  -  сказал  Кэлхаун.  -
Мертвый человек, люди в космопорту, просьба об инспекции.  Есть  здесь
связь?
        Мургатройд  пристально  наблюдал  за  кустарником  примерно  в
пятидесяти ярдах слева. Кэлхаун  двинулся  по  склону  холма  вниз,  а
Мургатройд, в позе увлеченного наблюдателя, остался  на  месте.  Спина
шагавшего Кэлхауна была обращена к кустам.
        Что-то басовито, как тугая толстая струна, зазвенело, и толчок
в  спину  заставил  Кэлхауна  споткнуться:  он  упал   и    замер    в
неподвижности. Древко толстой стрелы торчало из спины.
        Мургатройд заскулил, бросился  вниз  к  Кэлхауну,  возбужденно
попискивая, затанцевал  вокруг  хозяина.  Передние  лапки  он  комично
заломил в жесте  отчаяния,  попытался  тащить  Кэлхауна  за  руку,  но
Кэлхаун не шевелился.
        Из зарослей появилась девушка. Она была  очень  худая,  скорее
изможденная, хотя одежда  говорила  о  состоятельности  хозяйки  и  ее
принадлежности к горожанам. В руках она держала  напоминавшее  арбалет
примитивное оружие. Подойдя к Кэлхауну,  она  нагнулась,  потянула  за
древко стрелы.
        Кэлхаун ожил. Он дернул девушку за руку, и та неожиданно легко
упала на траву. Она сопротивлялась, но преимущество силы и внезапности
было на стороне Кэлхауна.  Девушка  вдруг  тяжело,  часто  задышала  и
прекратила борьбу. Мургатройд возбужденно танцевал вокруг борющихся.
        Быстро вскочил на ноги, а девушка осталась лежать и его ног.
        - Честное слово, - профессиональным тоном  сказал  Кэлхаун.  -
Как врач могу сказать, что вам лучше бы лежать в постели, а не бродить
по зарослям, да еще стрелять в незнакомых людей. К тому же,  из  такой
вот штуки. Давно с вами такое? Сейчас я вас осмотрю. Мы с Мургатройдом
надеялись, что встретим  кого-нибудь  вроде  вас,  то  есть,  местного
жителя.  Единственный  местный  житель,  повстречавшийся  нам,  ничего
рассказать уже не мог.
        Он  стащил  со  спины  рюкзак,  сердито    выдернул    стрелу.
Наконечника не было, стрела оказалась просто заостренной палкой.
        Кэлхаун достал футляр полевой лаборатории - она по  счастливой
случайности  не  пострадала.  Сосредоточившись,  он  приготовился    к
экспресс-анализу незадачливой убийцы.
        Состояние  было  тяжелым.  Сразу  бросалось  в  глаза  сильное
истощение. Глаза задыхавшейся девушки глубоко запали, она  с  всхлипом
втягивала воздух, не приносивший, казалось облегчения. Так и не сказав
ни слова, она провалилась в беспамятство.
        - А вот теперь, - произнес Кэлхаун, - на сцене появляется  наш
друг Мургатройд. Для таких случаев тебя и воспитывали.
        Он энергично  принялся  за  работу,  заметив  некоторое  время
спустя:
        - Кроме  чувствительного  пищеварения  и  системы    выработки
антител, тебе, мой друг, не помешал бы инстинкт сторожевого пса. иначе
в следующий раз меня кто-нибудь подстрелит со  спины,  как  наша  юная
пациентка. Ты пока посмотри, не бродит ли неприятель в округе?
        - Чи! - согласился Мургатройд,  хотя,  разумеется,  ничего  не
понял.
        Кэлхаун ловко ввел иглу в вену девушки, взял немного  крови  и
впрыснул в специальное место в боку  Мургатройд.  Боли  Мургатройд  не
почувствовал, ему еще в недельном возрасте  сделали  особую  операцию,
отключив в этом месте болевые окончания нервов. Половина крови ушла  в
Мургатройда, половина - микроампулу экспресс-лаборатории.
        - Скажу вам, как коллега коллеге, -  сообщил  Кэлхаун.  -  Вы,
наверное, уже заметили симптомы анексии, кислородного  голодания.  Что
есть  полный  абсурд  на  свежем  воздухе,  где  мы  свободно  вдыхаем
кислород. Еще один парадокс, Мургатройд! Но нужно срочно  действовать.
Как помочь, если нет кислорода?
        Он внимательно посмотрел  на  девушку.  Она  была  в  глубоком
обмороке. Явственные признаки истощения, как у  мужчины,  умершего  на
обочине кукурузного поля,  только  девушка  была  на  несколько  более
ранней стадии. Лук и стрелы - орудие  убийства  -  не  соответствовали
орудиям, которыми располагали люди  на  космодроме.  Девушка  явно  не
принадлежала к их группе и  даже,  возможно,  сама  была  под  угрозой
гибели бежала из города.
        Кэлхаун взвесил все факты, сопоставил и  громко  от  горечи  и
злости выругался. И тут же оборвал себя, опасаясь, что она услышит.
        Но девушка ничего не слышала: она не приходила в сознание.


                        ГЛАВА 3

        "Тот фактор  человеческого  поведения,  который  еще  называют
        "самоуважением", имеет любопытное сдерживающее свойство.  Он
        сдерживает от упоминания при  коммуникации  с  другими  людьми
        фактор неблагоприятных случайностей, которые,  как  доказывает
        теория вероятности, обязательно случаются. С  другой  стороны,
        этот же фактор  поощряет  передачу  другим  людям  сведений  о
        благоприятных  случайностях,   тем    самым    в    культурах,
        практикующих  "самоуважение",  нарастает  атрофия   принципов,
        ведущих к такому  типу  поведения.  Упадок  общества  приносит
        неудачу его членам в соответствии с законами вероятности..."
                      Фитцджеральд. "Вероятность и поведение человека"

        Она постепенно, как после кошмарного сна, медленно приходила в
себя. Когда она в первый раз открыла глаза, ее блуждающий взгляд  упал
на Кэлхауна и во взгляде немедленно затлела  ненависть.  Рука  девушки
шевельнулась, пальцы потянулись к  ножнам  на  поясе,  хотя  нож  этот
скорее был из столового прибора,  чем  серьезным  оружием.  На  всякий
случай Кэлхаун нож отобрал.  Чья-то  неопытная  рука  источила  лезвие
почти в иглу, явно путем долгого трения о камень.
      - Как лечащий врач, запрещаю вам колоть  людей  таким  шилом,  -
укоризненно сказал Кэлхаун. - Ничего хорошего не  выйдет.  Меня  зовут
Кэлхаун, я из Медслужбы  вашего  сектора.  Я  прибыл  для  планетарной
санинспекции. Но мой визит пришелся не по вкусу каким-то  личностям  в
городе, и они попытались нас прикончить. Способ был прост  -  тряхнуть
корабль полем решетку, размазать меня по стенкам кабины. Пришлось идти
на аварийную посад