тывают другие к тем,  кто
им дорог, о чем они между собой говорят и чем занимаются. Кстати, это ведь
одна из задач борьбы с преступностью, не так ли?
     - Не может быть цивилизации без проблем, - парировал Уолкер. - Но  мы
стремимся к... - Он открыл дверь. - Моя жена работает с малышами,  которых
старики спихнули на нас. Сюда, пожалуйста.
     Он показал вовнутрь дома. Это было одно  из  укрытий,  построенное  в
рамках бешеной строительной программы, призванной  обеспечить  пристанищем
беженцев с  Федры.  В  нем  было  еще  неуютней,  чем  в  производственном
помещении. Пол был недоделан. Стены не оштукатурены. Оборудование на виду.
Но все-таки была предпринята попытка придать помещению  жилой  вид  -  его
покрасили.
     Когда из соседней комнаты вошла девушка, Кэлхаун все понял. Она  была
моложе мужа, но не намного  и  отнеслась  к  гостю  с  ем  подсознательным
страхом, с каким домохозяйка всегда следит за пришедшим в надежде, что  он
не заметит  беспорядка  в  доме.  Молодая  жена  обладала  тем  инстинктом
женщины, который намного древнее традиций. Долг и преданность  могут  быть
отброшены, но понимание домохозяйкой ее роли незыблемо.
     -  Познакомься,  это  представитель  Медицинской  Службы,  -  коротко
представил Кэлхауна  Уолкер.  -  Я  сказал  ему,  что  у  нас  проблемы  с
некоторыми из детишек. А это моя жена Эльза.
     - Чи! - вмешался Мургатройд, не отрываясь от шеи  Кэлхауна.  Внезапно
осмелев, он слез на пол. Эльза улыбнулась ему.
     - Да он совсем ручной, - обрадовалась она. - Может...
     Кэлхаун протянул руку. Девушка пожала ее. Мургатройд важно подал свою
черную лапу. Взамен конфликтов и ненависти, здесь  он  попал  в  привычную
атмосферу дружественного общения и все больше чувствовал  себя  как  дома.
Забавно было смотреть, как зверек ведет себя совсем по-человечески.
     - Он просто восхитительный! - пришла в восторг девушка.  -  Можно,  я
покажу его Джеку?
     - Эльза занимается с малышами, - объяснил Уолкер. - Она говорит,  что
с ними происходит что-то непонятное. Давай его сюда, Эльза.
     Хозяйка исчезла и через минуту вернулась с  маленьким  мальчиком.  По
всей  вероятности,  ему  было  шесть-семь  лет.  Худенький,  с  блестящими
глазами, он совершенно пассивно сидел у нее на руках. Эльза опустила его в
кресло,  он  настороженно  огляделся,  но  даже  не  пошевелился.   Увидев
Мургатройда, просиял. Тормал направился к  человеку  почти  одного  с  ним
роста. Важно протянул  лапу.  Малыш  захихикал,  но  рука  его  продолжала
безжизненно покоиться на коленях.
     - Он ничего не хочет делать, - отчаивалась Эльза. - Его мускулатура в
порядке, но он не хочет ею пользоваться! Просто сидит и ждет, пока за него
все сделают! Ведет себя так, словно потерял  саму  идею  движения  и  даже
совершения любых поступков вообще! И это свойство начинает проявляться и у
других детей! Они просто сидят! Они достаточно способные... они все  видят
и понимают - но они просто сидят!
     Кэлхаун   осмотрел   малыша.   Лицо   его   старательно    оставалось
бесстрастным. Но он вздрогнул, коснувшись тоненьких, как спички,  ручек  и
ножек ребенка. Все мускулы были жидкие, как кисель.
     Когда Кэлхаун выпрямился, рот его был перекошен вопреки желанию.
     Жена Уолкера встревожилась:
     - Вы знаете, что с ним?
     - В принципе, да, - в голосе Кэлхауна прозвучала безнадежная  ирония.
- Он восстал. Как вы восстали против Федры,  он  восстал  против  вас.  Вы
восстали и нашли себе отличное оправдание войне, в которую вступили. Но  и
он кое в чем нуждается и не получает тоже.  Поэтому  он  восстал  супротив
своей судьбы - как, впрочем, и вы - и теперь умирает, как и вы  вскорости,
в конечном счете, по той же причине.
     Лицо Уолкера зловеще помрачнело.
     - Я не понимаю о чем ты!
     Кэлхаун облизал пересохшие губы.
     - Повторяю доступным языком. Истинная причина его теперешних бед, как
и ваших будущих, в том, что была разрушена общественная система. Куски  не
могут жить сами по себе.  И  я  не  знаю,  какие  медицинские  меры  можно
предпринять, чтобы исцелить тяжело больное общество. Как врача, меня можно
выпороть. Но лучше... Кстати, я сказал вам, что флот Федры  атакует  через
два дня?



                                    5

                     "...Истина всегда согласуется с  сутью  вещей.  Очень
                часто ее не удается  открыть  только  потому,  что  вы  не
                удосужились докопаться до какой-то  мелочи.  Но  еще  чаще
                истина не найдена по той  причине,  что  кто-то  отказался
                понять суть..."
                       "Руководство. Межзвездная Медицинская Служба" c.101

     В первый день Кэлхаун уныло бродил по  детским  приютам,  построенным
первыми юными колонистами, когда корабли начали выгружать совсем маленьких
на посадочные решетки Канополиса. Приюты  не  так  уж  похожи  на  детдом,
конечно, но молодое поколение Федры было поставлено  взрослыми  в  слишком
жесткие  условия.  Время  неизбежной  вспышки  солнца  не  было   известно
наверняка. Она задерживалась, как на сегодняшний день, почти на  пять  лет
со дня обнаружения ее неотвратимости. Если  бы  столь  сильное  отклонение
можно было предвидеть, то сначала бы были отправлены взрослые  и  техника.
Но вспышка не поддавалась расчету. Она  -  игрушка  в  руках  вероятности.
Определенные переменные непостоянства неизбежно совпадут раньше или позже.
Как только это произойдет  -  конец  и  окончательная  катастрофа.  Солнце
превратится в ужасающий огненный шар и уничтожит жизнь в  своей  солнечной
системе. Расчеты показали, что вспышка, скорее всего, произойдет в  первый
же год, два против одного - в два года, пять против одного - в три. Шансов
продержаться столь долго у Федры практически не  было.  Население  планеты
уже должно было погибнуть.
     И, сохраняя трезвость ума и здравый смысл,  люди  поступили  разумно.
Сначала спасли тех своих детей,  что  могли  позаботиться  о  себе,  затем
отправили остальных. Но на юных колонистов было взвалено чудовищное бремя.
Даже взрослым не по силам был бы тот объем горнодобывающих, строительных и
сельскохозяйственных работ, что свалился на подростков. При этом  им  едва
хватало продовольствия, а ртов все прибывало. Излишков  жилья  никогда  не
было, а с каждым новым кораблем  прибывали  все  меньшие  дети,  требующие
жилья и ухода больше, чем предыдущие. А в мире предков их было достаточно.
     Кэлхаун  видел  девочек,  посвятивших  себя  детям-квазисиротам.  Они
привносили с собой, скорее  всего,  трогательную  атмосферу  авторитета  в
среду малышей. Но иногда были способны и на жестокость.  Временами  у  них
появлялась необходимость защищать не детишек, а самих  себя  от  неуклюжих
ухаживаний несовершеннолетних увальней, считавших себя неотразимыми.
     Получалось очень даже хорошо.
     Малыши  были  точно  такими,  как  предполагал   Кэлхаун.   Во   всех
отношениях.  Малыш,  который  первым  встретился  ему  был   экстремальным
случаем, но результат  игр  по  доверенности  бросался  в  глаза  повсюду.
Кэлхаун вынужденно проверял, один за другим,  приюты  для  детей.  За  ним
ревниво следили спокойные лица юных нянек. Но их смешило, когда Мургатройд
вслед за Кэлхауном пытался  измерять  температуру  и  все  остальное.  Его
пришлось остановить, когда он попытался взять  мазок  из  горла,  что,  по
словам Кэлхауна - сущий пустяк.
     После четвертой такой инспекции он сказал Эльзе:
     - В дальнейшей проверке необходимости больше нет. А  куда  подевались
мальчики того же возраста, что и девочки-няни: тринадцати-,  четырнадцатии
пятнадцатилетние?
     В ответе Эльзы послышалось смущение:
     - В большинстве своем  они  живут  в  глуши.  Охотятся,  ловят  рыбу,
осваивают новые территории. Некоторые занялись земледелием... Я не  думаю,
что нам хватало бы продуктов питания, если бы не они, хотя количество ртов
сейчас не прибавляется.
     Кэлхаун понимающе кивнул. Во всех городах галактики малые дети  обоих
полов встречаются повсюду, так же, как девочки-подростки  и  взрослые.  Но
мальчишки упомянутого  возраста  всегда  и  везде  умудряются  становиться
невидимыми.  Они  собираются  в  группы  подальше  от  глаз  людских,  где
устраивают захватывающие  игры  и  абсолютно  бессмысленные  исследования.
Повсеместно им не нужна никакая иная компания, чем общество себе подобных.
     - Твоему мужу, - сказал Кэлхаун, - лучше попытаться собрать часть  из
них в одном месте. Насколько мне не изменяет память, в этом возрасте очень
сильно развито романтическое чувство долга. Очень  скоро  нам  понадобятся
романтики.
     Эльза к этому времени уже поверила в Кэлхауна,  убедившись,  что  его
действительно беспокоит судьба малышей. Расстроившись, она спросила:
     - Ты действительно считаешь... старики атакуют нас? Я повзрослела  за
то время, что нахожусь здесь. Те из нас, что прибыли первыми, сейчас почти
такие же, как оставшиеся на Федре... в определенном смысле. Более  молодые
начали относиться к нам с презрением, потому что мы пытаемся...  управлять
ими.
     - Если ты хочешь сказать,  что  считаешь,  что  к  этой  войне  можно
относиться по-разному, то ты совершенно права. Но  подумай  над  тем,  что
твой муж может сделать, чтобы собрать здесь побольше рыбаков и  охотников.
Я возвращаюсь на корабль.
     Его отвезли обратно к посадочной решетке. Сделал  это  не  Уолкер,  а
другой из находящихся теперь под  подозрением  двадцатипятилетних  жителей
деревушки первопоселенцев. Работавший с Уолкером с самого начала  и  такой
же до предела озлобленный, он вдруг обнаружил, что его относят к  старшему
поколению. И по прежнему был зол сразу на всех на Федре, но...
     - Все это непорядок! - мрачно ворчал парень, пока они ехали по  почти
пустынному городу к посадочной решетке.  -  Мы  должны  организовать  нашу
жизнь лучше, чем у них - это да! Но  чтобы  вообще  отказаться  от  всякой
организации - это же нонсенс! У нас имеется несколько пареньков с железным
характером, которым все это по нраву, но мы поставим их на место!
     У Кэлхауна зародились пока еще не совсем четкие подозрения.  Дефицита
в идеях создания социальных систем, которые превратят жизнь в  рай  земной
для их обитателей, не было нигде и никогда.  Благодаря  случайности  здесь
возник мир, населенный исключительно  молодежью.  Он  попытался  на  время
забыть о том, что (в этом он, к несчастью, был абсолютно уверен) вскорости
обнаружит на корабле; попытался обдумать эту, на первый  взгляд  идеальную
возможность абсолютно  новой  и  лучшей  организации  жизни  человеческого
общества.
     Но поверить в нее  не  мог.  Слишком  уж  хорошо  срабатывает  теория
инстинктивной культуры. Медицинская Служба считала доказанным, что базовый
образец  человеческой  культуры  является  скорее  делом  инстинкта,   чем
результатом эволюции вследствие проб и ошибок. Индивидуальное человеческое
существо в течение жизни проходит сквозь  серию  заготовленных  инстинктом
ролей для  разных  возрастных  групп,  с  помощью  которых  оно  выполняет
различные функции в социальной организации, которая может варьироваться от
общества к обществу, но никогда не  изменяет  своей  природы.  Организация
должна  использовать   последовательность   функций,   которые   исполняет
понукаемый инстинктом индивидуум. Если она не  использует  в  полной  мере
своих членов или дает разгуляться их инстинктам, то  обречена  на  гибель.
Попытки нового общества сделать равными не только всех членов общества, но
и уравнять все возрастные категории еще более летальны. Из этого ничего не
выйдет.
     Кэлхаун с горечью подумал об  ожидающей  его  на  медкоре  работе  по
тестированию  мазков.  Когда  машина  направилась  к  разверстому   центру
решетки, он сказал:
     - Моя работа  -  Медицинская  Служба.  Не  мое  дело  учить  вас  как
планировать новый мир. Даже если у меня и есть  идеи,  я  оставлю  их  при
себе. Но кто бы ни был главным из вас, он должен подготовиться к  грядущим
неприятностям.
     - Мы отразим все атаки Федры!  -  мрачно  заверил  его  юноша.  -  Им
никогда не приземлиться живыми, а если они все  же  умудрятся,  то  горько
пожалеют об этом!
     - Я не о Федре, - ответил Кэлхаун.
     Машина остановилась впритык к медкору. Он вышел. В его  отсутствие  в
корабль кто-то пытался проникнуть. Шайка, находящаяся в здании  управления
и, теоретически, защищающая Пес-3 от вторжения из космоса,  явно  пыталась
удовлетворить свое любопытство, вызванное корабликом.
     Кэлхаун вошел вовнутрь. Мургатройд защебетал, как только его опустили
на пол. Он обалдело носился  по  кабине,  откровенно  радуясь,  что  снова
находится в знакомой обстановке. Кэлхаун не обращал на него  внимания.  Он
закрыл и замкнул двери шлюза, щелкнул выключателем  космофона  и,  экономя
слова, произнес:
     -  Медкор  "Эскулап-20"  вызывает  флот  Федры!  Медкор  "Эскулап-20"
вызывает...
     Динамик буквально оглушил его, когда  кто-то  завопил  в  микрофон  в
здании управления.
     - Эй, там, на корабле! Немедленно прекратите! Никаких  переговоров  с
врагом!
     Кэлхаун приглушил звук и терпеливо повторил.
     - Медкор "Эскулап-20" вызывает флот  Федры!  Отвечайте,  флот  Федры!
Медкор "Эскулап-20" вызывает...
     В ответ послышался хор раздраженных голосов из здания по соседству.
     Пестрая,  чванливая,   самовлюбленная   охрана   посадочной   решетки
пыталалась вломиться в корабль из простого любопытства, но достаточно было
Кэлхауну совершить поступок, не вызвавший всеобщего восхищения, чтобы  они
страшно возмутились. Производимый ими  гам  не  давал  услышать  ожидаемый
ответ космофлота, парящего где-то близко. Но  минуту  спустя  кто-то  один
отпихнул, по всей вероятности, остальных от микрофона и закричал:
     - Эй, ты! Продолжай в том же духе - и мы прикончим  тебя!  Нам  нужна
решетка, в том числе и для этого.
     - Медкор - управлению!  Мне  нужно  вам  кое-то  сказать.  Но  не  по
космофону. Если хотите, пусть ваши ведущие специалисты по  решетке  выйдут
наружу и я все скажу через громкоговоритель.
     Он отключил космофон и  начал  ждать.  Вскоре  из  здания  управления
высыпала стайка рассвирепевших юнцов. Кэлхаун узнал одного из них -  того,
который гордо улыбался после безупречной посадки медкора. Толпа  свистела,
выкрикивала угрозы в сторону корабля.
     Кэлхаун  обратился  к  ним  через  громкоговоритель,  который  обычно
используется для переговоров с наземным персоналом перед стартом.
     - Корабль заправлен для  путешествия  в  овердрайве.  Батареи  Дуэнна
заряжены до предела. Если вы только попробуете создать силовое поле вокруг
него, я разряжу на поле полдюжины овердрайвовых зарядов за один прием, и у
вас не останется ни одной неповрежденной цепи. Как после этого вы  думаете
сражаться с кораблями Федры? Подслушивайте, если хотите,  записывайте.  Но
не пытайтесь мне мешать!
     Он снова включил космофон и терпеливо взялся за старое.
     - Медкор "Эскулап-20" вызывает флот Федры! Медкор...
     Глаза его наблюдали за яростными  спорами  перед  зданием  управления
решеткой.  Некоторые  из  ребят  были  в  бешенстве.   Но   юноша,   столь
профессионально обращающийся с  решеткой,  не  менее  резко  парировал  их
выпады.  Слова  Кэлхауна  не  были  пустой  угрозой.  Поле  решетки  можно
взорвать.  Корабль,  находящийся  внутри   решетки,   может   сделать   ее
неработоспособной. Уходя в овердрайв, корабль этого типа  расходует  около
четырех унций энергии, чтобы создать вокруг  себя  поле,  внутри  которого
можно превзойти скорость света. Мощь до такой  степени  колоссальная,  что
измерять ее в  лошадиных  силах  или  киловатт-часах  бессмысленно.  Когда
корабль выходит  из  овердрайва,  большая  часть  энергии  возвращается  в
батареи. Относительные потери ничтожны. Но, разрядившись в  силовое  поле,
три-четыре таких заряда превратят оборудование решетки в кучу хлама.
     Кэлхаун получил ответ из бездны как раз тогда, когда члены группы  из
здания управления, устав от перебранки, вошли вовнутрь, чтобы послушать, о
чем он будет говорить с врагами.
     - Говорит флот Федры, - послышалось рычание из динамика.  -  Что  вам
надо?
     - Исходя из полномочий офицера Медицинской Службы, -  властно  сказал
Кэлхаун, - хочу вас предупредить, что с сего момента я  объявляю  карантин
на всей территории планеты. Любые контакты с ней из космоса  запрещены  до
тех пор, пока угроза здоровью жителей планеты не станет подконтрольной. Вы
обязаны сообщить о карантине на все корабли и во все космопорты, с  какими
в состоянии связаться. Конец сообщения.
     Тишина. Затянувшаяся тишина. И снова рычание.
     - Что вы сказали? Повторите!
     Кэлхаун  повторил  сообщение.  Потом  этого   отключил   космофон   и
распаковал образцы мазков, которые  взял  в  каждой  из  детских  колоний.
Извлек лабораторное оборудование. Поместил один  из  мазков  в  культурный
слайд, позволяющий исследовать живые организмы  в  их  развитии.  И  начал
проверять свои  профессиональные,  крайне  специфические  подозрения.  Для
начала  испытал  на  них  различные  антибиотики.  Грубо,   но   логически
безупречно идентифицировал инфекцию. С каждой минутой лицо его становилось
все более мрачным. Взяв другой мазок, он  повторил  все  сначала.  Третий,
четвертый, пятый, десятый... Вид его стал совсем угрюмым.
     Наступил вечер. Кто-то замолотил по корпусу корабля. Кэлхаун  включил
микрофон и громкоговоритель.
     - Что вам надо?
     Из сгущающихся сумерек послышался злой голос молодого Уолкера. Экраны
показали дюжину, или даже больше  обитателей  Пса-3,  яростно  спорящих  о
чем-то у него за спиной. Но младший Уолкер и четыре-пять человек  рядом  с
ним стояли в зловещем спокойствии.
     - Что это за нонсенс о карантине? - жестким тоном допытывался стоящий
снаружи. - Дело не в том, что мы можем понести  торговые  убытки.  Просто,
что это все значит?
     - Это значит, - объяснил ему Кэлхаун, - что ваш прекрасный новый  мир
приравнивается к трущобам. Вы заставляли детей вести себя тихо,  используя
психоцепи. В результате дети не ели как следует  и  совсем  не  занимались
физкультурой. Они ослаблены от недостатка  движения  и  недоразвиты  из-за
отсутствия собственных игр. Как и дети трущоб они задержались в  развитии.
Вы на грани самоуничтожения. И легко перешагнете эту грань.
     - Ты с ума сошел! - фыркнул Уолкер. Он обиделся.
     - В четырех колониях для детей, в которых я побывал, мною  обнаружены
четыре случая дифтерии в начальной стадии, два случая тифа, три - краснухи
и кори. В общем, есть случаи почти всех болезней, которые ты  в  состоянии
назвать. Дети вырастили в себе эти болезни из  того  резервуара  инфекции,
который мы, люди, всегда тащим с собой. Они достигли  заразной  стадии  до
того, как я появился здесь. Но вы заставили их вести себя  так  тихо,  что
никто и не заметил, что они больны. Наверняка, они заразили друг  друга  и
нянечек, а через них ребят вашего поколения.  Сделано  все  возможное  для
начала целого ряда самых беспощадных эпидемий. А у вас нет ни  врачей,  ни
антибиотиков. Нет даже шприцов, с помощью которых  можно  было  бы  делать
уколы при наличии лекарств.
     - Ты с ума сошел! - запротестовал младший Уолкер. Просто сошел с ума!
Не трюк ли это Федры, чтобы заставить нас сдаться?
     - Трюк Федры, - ответил Кэлхаун тоном еще более неприязненным, чем до
этого, - это атомная бомба, которую они собираются сбросить на  посадочную
решетку - я думаю, независимо от того, будет карантин или нет, ровно через
два дня. Учитывая общую ситуацию, не думаю, что это так уж важно.



                                    6

                     "...Наиболее  тяжелым   делом   является   обеспечить
                участие  других  в  делах,  о  которых  те  вначале  и  не
                помышляли..."
                       "Руководство. Межзве