Мюррей ЛЕЙНСТЕР
Медицинская служба 1-4

"СОС" ИЗ ТРЕХ МИРОВ
ЗВЕЗДНЫЙ ВРАЧ
ЗАПРЕТНЫЙ МИР
Оружие - мутант.




                             Мюррей ЛЕЙНСТЕР

                           "СОС" ИЗ ТРЕХ МИРОВ





               ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЭПИДЕМИЯ НА ПЛАНЕТЕ КРАЙДЕР-2


                                    1

     После  того  как  Кальхаун  и  Мургатройд  расположились   на   борту
космического корабля Межзвездной медицинской службы "Эскулап-20", он вышел
на  стартовую  позицию.  Энергетическая  установка   Главного   управления
Межзвездной  медслужбы  подняла  его,  чтобы,  придав  огромную  скорость,
вывести в  глубокий  космос.  Пройдя  расстояние,  равное  пяти  диаметрам
планеты, на которой находилась штаб-квартира Главного управления,  корабль
вышел из области воздействия силовых  полей  энергоустановки,  и  Кальхаун
занялся навигационной  работой.  До  места  назначения  кораблю  предстоял
долгий путь. Наконец все было готово, и. Кальхаун  нажал  красную  кнопку.
Результат  был  именно  таким,  какого  он   ожидал.   Корабль   вошел   в
гиперпространство: он словно пробил в космосе дыру, вполз  туда  и  втянул
пройденное пространство за  собой,  совершая  суперпрыжок  через  световые
годы.
     Кальхаун испытывал обычные при этом ощущения головокружения,  тошноты
и падения вниз по сужающейся спирали. Затем все вокруг исчезло - словно не
было ни пространства, ни галактик, ни звезд.  Вокруг  корабля  образовался
кокон предельно сжатого пространства, как бы микрокосмос в  космосе.  Пока
этот микрокосмос существовал, корабль был полностью  отделен  от  внешнего
мира. Он мчался сквозь пустоту со  скоростью,  во  много  раз  превышающей
скорость света. Когда поле ускорения исчезнет и корабль вернется в обычное
пространство, он будет  очень  далеко  от  места  старта.  За  каждый  час
движения в подпространстве  корабль  проходил  расстояние,  равное  одному
световому году.
     На этот раз корабль находился в подпространстве три долгих недели  на
пути к планете Крайдер-2. Кальхаун летел туда со специальным заданием.  На
планете  появились  случаи  заболевания,  которое  грозило   перерасти   в
эпидемию. Правительство было в панике, так как эпидемии  такого  типа  уже
дважды возникали на других планетах  и  нанесли  большой  ущерб.  В  обоих
случаях  на  эти  планеты  посылали  представителя   Медслужбы,   которому
удавалось остановить распространение инфекции, и в обоих случаях  это  был
не какой-нибудь новый возбудитель болезни, а разновидность уже  известных.
И также в обоих случаях инфицированию  подвергался  второй  член  экипажа,
маленький зверек тормаль.  На  этот  раз  Кальхаун  и  тормаль  Мургатройд
спешили на  помощь  планете  Крайдер-2.  Они  должны  были  заняться  этой
проблемой.
     Что касалось положения на Крайдере, Кальхауну очень  многое  казалось
непонятным.  Сообщения  с  места  эпидемии  вызывали  у  него  недоумение.
Происходило все примерно так: заболевший попадал в больницу  с  диагнозом,
например, брюшной тиф. Это был отдельный случай заболевания, что нетипично
для  инфекционных  болезней.  Применялся  нужный  антибиотик,  и   больной
довольно быстро вылечивался -  от  брюшного  тифа.  Но  организм  его  был
ослаблен, и он сразу же подхватывал новую инфекцию.  Это  могло  быть  что
угодно,  хоть  менингит.  Следующее  заболевание   тоже   довольно   легко
вылечивалось, но затем появлялась новая вирусная инфекция.  И  так  далее,
пока больной не умирал, в некоторых случаях перенеся десяток  инфекционных
заболеваний.  Иногда  пациент  оставался  жив,  истощенный  и  ослабевший.
Уберечь больного от новых и новых инфекций не удавалось, несмотря  на  все
усилия врачей, причем независимо от того, имел он или не  имел  контакт  с
другими больными. И установить причину этой странной эпидемии  специалисты
на Крайдере-2 не могли. Нельзя сказать, конечно, что решить  эту  проблему
было невозможно, в конце концов все-таки удалось  остановить  эпидемии  на
других  планетах.  Кальхаун  читал  и   перечитывал   официальные   отчеты
предыдущих экспедиций и не мог отделаться от мысли, что  здесь  что-то  не
так. Как сообщалось, представитель Медслужбы,  который  был  направлен  на
борьбу с этими эпидемиями, погиб, но не от болезни, а потому, что  корабль
его взорвался в космопорте планеты Кастор-4. Это вообще было из  ряда  вон
выходящее событие. Кроме  того,  в  обоих  случаях  второй  член  экипажа,
тормаль, заражался и погибал, хотя хорошо  известно,  что  тормалям  любая
инфекция совершенно не страшна.
     Непонятно было  и  то,  что  в  официальных  документах  факт  гибели
тормалей никак не объяснялся. Его вообще никак не комментировали. Кальхаун
раздраженно перебирал бумаги. Один отчет был составлен тем  представителем
Медслужбы, который погиб. По крайней мере он должен был объяснить,  в  чем
дело. Другой документ был подготовлен уже после взрыва корабля  Медслужбы,
но и в этом документе не было объяснений: ни по поводу взрыва на  корабле,
ни о причинах гибели тормалей.
     Пока  Кальхаун  изучал  документы  и  пытался  хоть  как-то   в   них
разобраться, "Эскулап-20" летел со скоростью,  во  много  раз  превышающей
скорость света.  Тот  кокон  сжатого  пространства,  который  вокруг  него
образовался,  делал  этот  полет  абсолютно  безопасным,  и  вмешательства
человека не требовалось. В  нижней  части  корабля  находился  центральный
пульт управления, который следил за работой  всех  приборов.  Он  исправно
работал уже в течение трех недель и  нескольких  часов.  Вскоре  с  пульта
поступило сообщение, что до выхода  из  гиперпространства  остается  всего
один час.
     Наконец из динамика  на  пульте  управления  послышалось:  "Выход  из
подпространства через пять секунд после звукового сигнала".
     Затем раздалось  размеренное  тиканье,  похожее  на  звук  метронома.
Кальхаун положил бумаги под пресс-папье и подошел к креслу пилота. Он  сел
и тщательно пристегнулся. Мургатройд догадался, что должно было произойти.
Он прошлепал к соседнему креслу и приготовился крепко за  него  ухватиться
всеми своими четырьмя лапками и цепким хвостом. Прозвучал гонг, и  начался
отсчет: пять... четыре... три... два... один!
     Корабль завершил свой прыжок в подпространстве. Как и всегда  в  этот
момент, возникло  ощущение  сильного  головокружения  и  тошноты,  которое
сменилось ощущением падения по  сужающейся  спирали.  Корабль  вернулся  в
обычное пространство, включились экраны внешнего обзора.
     На этих экранах должно было появиться  изображение  миллиардов  звезд
всех мыслимых  цветовых  оттенков  и  разных  степеней  яркости,  от  едва
заметного свечения до слепящего блеска  звезд  первой  величины.  Знакомых
созвездий, конечно, отсюда не увидеть. Млечный Путь еще  можно  различить,
но выглядит он немного по-другому. Туманности Лошадиная Голова и  Угольный
Мешок должны быть видны,  но  их  очертания  непривычны  под  новым  углом
зрения. Где-то относительно недалеко должна находиться звезда типа солнца,
с этого расстояния, пожалуй, можно было бы различить ее диск. Это и должна
быть звезда Крайдер-2, и это с ее второй планеты пришла отчаянная  просьба
о помощи. "Эскулап-20"  должен  сейчас  находиться  от  планетной  системы
звезды Крайдер на достаточно близком расстоянии, чтобы она была в пределах
видимости его электронного телескопа.
     Но такого еще никогда не было!
     Медицинский корабль вернулся в обычное пространство. Это  определенно
так. Он находился на расстоянии сотен световых лет от  места  старта.  Это
совершенно точно. Но на экранах почему-то не было  видно  звезд.  Не  было
Млечного Пути, туманностей. И вообще не было ничего,  что  можно  было  бы
ожидать в данной ситуации.
     Экраны показывали, что  корабль  находится  на  поверхности  какой-то
планеты в окружении  множества  зданий  на  фоне  ярко-голубого,  залитого
солнечным светом неба. При более сильном приближении на экранах показались
здания Межзвездной медицинской службы. Значит, Кальхаун, совершив огромный
прыжок в подпространстве, покрыв в течение трех недель расстояние,  равное
сотням  световых  лет,  приземлился  как  раз  там,  откуда   начал   свое
путешествие!
     Мургатройд тоже увидел здания на экранах  визоров.  Вряд  ли  он  их,
конечно, узнал, но приземление всегда было для  него  радостным  событием,
так как в то время, как  Кальхаун  занимался  своими  делами,  Мургатройда
окружали вниманием и заботой.
     Поэтому, увидев на экранах здания,  он  сказал:  "Чи!"  -  с  большим
удовлетворением. Он ждал, когда выйдет  с  Кальхауном  из  корабля  и  все
вокруг начнут около него суетиться и выполнять все его желания.
     Но Кальхаун сидел совершенно неподвижно, глядя на экраны  и  не  веря
собственным глазам.  Да,  корабль,  безусловно,  находился  на  территории
пусковой площадки Главного управления Медслужбы.  На  экранах  были  видны
деревья, небо, облака.  Экраны  показывали  все,  что  было  бы  видно  из
корабля,  стоящего  на  территории  пусковой  площадки   перед   последней
проверкой в ожидании запуска.
     Кальхаун взглянул на прибор, который  показывал  давление  за  бортом
корабля: семьсот тридцать миллиметров - давление  воздуха  на  поверхности
той планеты, где находилось  Главное  управление  Медслужбы.  И  показания
приборов, и изображение на экранах - все говорило об одном и том же.
     - Черт! - сказал Кальхаун:
     Логично было бы, конечно, пойти  к  шлюзовой  камере,  войти  внутрь,
затем открыть наружную дверь  и  выяснить,  что  же,  черт  возьми,  здесь
происходит.  Кальхаун  уже  собрался  встать  и  сделать  именно  так,  но
почему-то остался сидеть и только крепче сжал челюсти.
     Он посмотрел на датчик  прибора,  который  фиксировал  местоположение
ближайшего к кораблю объекта.  Он  показывал  то,  что  и  должен  был  бы
показывать, если бы корабль находился на  стартовой  позиции  на  пусковой
площадке. Он проверил температуру обшивки корпуса. Она была именно  такой,
какой она и должна была бы быть, если  бы  корабль  в  течение  некоторого
времени находился на поверхности планеты. Он снова  посмотрел  на  экраны,
затем на магнитометр, который во время прыжка в подпространстве  показывал
что-то совершенно невероятное, но  в  обычном  пространстве  регистрировал
только  магнитное  поле  самого  корабля.  Его   показания   сейчас   были
стандартными для условий той планеты, где  находилось  Главное  управление
Медслужбы.
     Он выругался и, что  было  довольно  нелогично,  включил  электронный
телескоп. Экран засветился ярким, слепящим светом.  Пользоваться  им  было
нельзя.
     Мургатройд сказал нетерпеливо: "Чи! Чи! Чи!"
     Кальхаун шикнул на него. Все это  было  совершенно  немыслимо!  Этого
просто не могло быть.  Некоторое  время  назад  он  испытал  те  ощущения,
которые типичны для выхода из подпространства. У  него  кружилась  голова,
его тошнило, он испытал ужасное чувство падения по сужающейся спирали. Все
это было вполне реально, в этом не было никакого сомнения.
     Можно сделать так, что приборы будут давать  неправильные  показания.
Курс подготовки  космического  врача  включал  тренировочные  "полеты"  на
кораблях, которые оставались на поверхности  планеты,  но  показания  всех
приборов были такими, как будто бы эти путешествия были настоящими.  Люди,
которые готовились  стать  космическими  врачами,  совершали  воображаемые
путешествия, включающие даже контакты с другими  планетами.  Они  включали
все, что могло произойти и с  кораблем,  и  на  корабле  -  в  общем,  все
возможные ситуации, вплоть до экстремальных. Но единственное,  что  нельзя
имитировать, - это специфические ощущения при входе и  выходе  из  сжатого
пространства, а то,  что  он  все  это  чувствовал,  не  вызывало  никаких
сомнений. Это все произошло в действительности.
     Недовольно и раздраженно Кальхаун включил аппарат космической  связи.
Из динамика послышался характерный шум,  какофония  звуков,  какие  обычно
можно услышать в атмосфере планеты. Он снова стал пристально  вглядываться
в  изображение  на  экранах:  Все  выглядело  абсолютно  достоверно.   Все
подталкивало его к тому, что ему нужно выйти наружу через шлюзовую  камеру
и выяснить, что же все-таки происходит.
     Мургатройд сказал нетерпеливо: "Чи!"
     Кальхаун медленно отстегнул ремень, который должен  был  предохранить
его от всяких  неожиданностей  во  время  выхода  из  подпространства.  Он
медленно поднялся с кресла и пошел к двери в шлюзовую  камеру.  Мургатройд
усердно засеменил за ним. Кальхаун не стал входить в камеру. Он  посмотрел
на  приборы  и  при  помощи  устройств  дистанционного  управления  открыл
наружную дверь шлюзовой камеры  и  так  же  закрыл  ее.  Затем  он  открыл
внутреннюю  дверь  камеры.  Он  услышал  свистящий  звук,  который  достиг
интенсивности крика и затих.
     Кальхаун  даже  задохнулся  от  возмущения.   Все   приборы   корабля
показывали, что он находится на месте старта  у  энергоустановки  Главного
управления Межзвездной медслужбы, но как же тогда надо  понимать  то,  что
только что случилось? Если бы за бортом корабля был воздух, то  ничего  не
произошло бы. Если бы там воздуха  не  было,  воздух  из  шлюзовой  камеры
мгновенно вырвался бы наружу и в камере образовался бы вакуум. Он открыл и
закрыл наружную дверь и открыл внутреннюю, воздух из внутренних  помещений
корабля ринулся в камеру со страшным  шумом.  Значит,  внутри  камеры  был
вакуум, значит, за бортом корабля пустота. "Эскулап-20" вовсе не дома и не
на поверхности какой бы то ни было планеты. Значит, все, что  он  видит  и
слышит, - и изображения на экранах, и звуки радиосигналов в  атмосфере,  -
все это обман. Медицинский корабль, который был  создан  для  того,  чтобы
служить людям, пытался  заманить  его  в  ловушку  -  заставить  выйти  из
шлюзовой камеры в пустоту космического пространства. Он пытался его убить.



                                    2

     На  самом  деле  вокруг  корабля  не  было  ничего,  даже   отдаленно
напоминающего  картину,  которую  можно  было  видеть  изнутри.  Маленький
звездолет  плыл  в  пустоте.  Корпус  его  блестел,  покрытый   оболочкой,
полностью отражающей свет и эффективно сохраняющей тепло. Прямо  по  курсу
корабля светилась яркая желтая звезда. И спереди, и сзади виднелись  такие
же раскаленные добела звезды. Везде мелькали блики разных цветов: голубые,
розовые,  зеленоватые.  Бесчисленное  множество  звезд  всех  мыслимых   и
немыслимых оттенков наполняло Вселенную. Несколько в стороне  и  наискосок
от корабля был виден Млечный Путь. Везде сверкали звезды, тускнея по  мере
удаления от них корабля, до тех пор  пока  от  них  не  оставалось  только
слабое свечение. Это свечение было во  много  крат  интенсивнее  там,  где
находился Млечный Путь.
     Шли минуты. "Эскулап-20" продолжал парить в пустоте. Через  некоторое
время внешняя дверь шлюзовой камеры открылась и осталась открытой. Затем в
безвоздушное пространство пошел, распространяясь во все  стороны,  сигнал.
Это  уже  происходило  раньше,  когда  наружная  дверь  была  открыта,   и
прекращалось,   когда   дверь    закрывалась.    Теперь    сигнал    начал
распространяться в бесконечном  сферическом  пространстве,  неся  какое-то
сообщение. Конечно, сигнал распространялся не быстрее скорости  света,  но
через  минуту  он  уже  оказался  на  расстоянии  восемнадцати   миллионов
километров. Через час он покроет пространство  диаметром  в  два  световых
года - в шестьдесят раз больше. Через Четыре или пять часов  он  достигнет
планет ближайшей к кораблю желтой звезды.
     Кальхаун  посмотрел  на  индикатор  на  Пульте  управления,   который
показывал, что корабль передает сигнал в космос. Корабль сам  послал  этот
сигнал, без приказа Кальхауна, так же, как раньше ой пытался выманить  его
в пустоту за бортом.
     Но корабль ведь не живой. Он не может ничего замышлять и планировать.
Ему приказали лгать, чтобы добиться смерти Кальхауна. А  приказы  эти  мог
отдать только человек. Кальхаун  мог  даже  с  большой  долей  уверенности
предположить, как именно были даны такие приказы - но не кем - и  где  эта
информация хранилась до  тех  пор,  пока  не  пришло  время  ввести  ее  в
действие. Единственное, о чем он не имел представления, -  с  какой  целью
это все делалось.
     Понятно, что  медицинский  корабль  был  весьма  сложной  комплексной
системой, включающей массу  приборов  и  разнообразных  устройств.  Одному
человеку было немыслимо следить за работой  всех  систем  корабля,  и  для
выполнения  этой  функции  на  борту  был  установлен   центральный   блок
управления. По сути,  это  был  специализированный  компьютер,  в  который
поступали данные о работе всех приборов и  систем  и  который  осуществлял
контроль за ними и необходимую корректировку.
     Кальхауну не нужно было, например, следить за содержанием углекислого
газа в воздухе, за темпами его обновления, за уровнем ионизации,  давления
и влажности для того, чтобы знать, что воздух внутри корабля отвечает всем
необходимым требованиям. Центральный блок управления следил за всеми этими
показателями и делал необходимые  распоряжения,  чтобы  управлять  работой
приборов. Он сообщал, что все в  порядке,  когда  все  показатели  были  в
норме, и предупреждал, когда появлялись какие-то отклонения.  В  последнем
случае он мог  проверить  соответствующие  приборы  и  определить,  в  чем
состояла проблема. Но компьютер не принимал  никаких  решений.  Он  только
осуществлял  контроль  и  давал  обычные  распоряжения,  необходимые   для
правильного функционирования всех систем  корабля.  А  такие  распоряжения
несложно изменить.
     Кто-то и изменил их. Скорее всего, на корабле был  смонтирован  новый
дополнительный блок управления, а старый блок отключен. В новый компьютер,
видимо, была заложена программа, которая предусматривала, что  при  выходе
из подпространства нужно было показать, что  корабль  находится  на  месте
старта, и все другие данные должны были  способствовать  укреплению  этого
заблуждения. Компьютер не мог анализировать  правомерность  полученных  им
инструкций и тем более ставить их под сомнение. Это всего-навсего  машина,
хотя и сверхсложная, и, конечно, она должна была слепо их выполнять.
     Значит, сейчас Кальхаун должен был парить в пустоте. Его тело было бы
исковеркано, а все внутри превратилось бы в лед. Корабль выполнил то,  что
от него требовалось, теперь, несомненно, должно было произойти еще что-то.
Кальхаун не посылал сигнала. Он не был бы направлен, если бы это  не  было
нужно кому-то. Скорее всего,  где-то  недалеко  должен  находиться  другой
корабль.
     И еще. Вся  операция  была  продумана  самым  тщательнейшим  образом.
Наверняка был предусмотрен и запасной  вариант,  на  тот  случай,  если  с
первого раза избавиться от Кальхауна  не  удастся.  Ему  удалось  избежать
ловушки, а теперь сам корабль мог стать ловушкой. Конечно,  тот,  кто  дал
машине приказ совершить убийство, не остановится, если первая  попытка  не
увенчается успехом. Если бы Кальхаун решил спуститься в отсек  управления,
чтобы проверить свои подозрения по поводу установки нового компьютера, это
могло бы быть сигналом к взрыву. Во всяком случае можно было суверенностью
сказать, что ему подписан смертный приговор.
     Мургатройд сказал: "Чи! Чи!" Изображения на экранах  внешнего  обзора
для него означали только одно - там на поверхности  их  ждут  люди,  много
людей, и все хотят угостить его  сладостями  и  кофе.  Он  начинал  терять
терпение. Он добавил с беспокойством: "Чи!"
     - Мне это тоже не нравится, Мургатройд, - сказал Кальхаун.  -  Кто-то
пытался убить нас - по крайней мере меня, - и он, наверно, думает,  что  у
него есть для этого какие-то основания, но я совершенно не понимаю, в  чем
дело! Я не понимаю, каким образом  им  удалось  проникнуть