но было.
   - Дело было не в везении или невезении, Военачальник. До этой минуты.
   - Везение кончилось. Квайский вопрос решается,  как  это  и  должно  было
быть. И его символ вскоре получит последний удар.
   - Ты питаешь вражду за пределами разумного, Военачальник. Я,  потерпевший
поражение, забыл твое имя. А ты питаешь ненависть столь старую, что  рвешься
к убийству через тридцать столетий.
   - Не убийство, но выполнение должного... Голос женщины перекрыл другой.
   - Здесь не будут никого убивать, как бы это ни называлось.
   Женщина взбесилась и выдала, что она не из плоти. Она  не  обернулась  на
говорившего.
   А Панцирь обернулся, и древние  воспоминания  подсказали  ему,  кто  этот
человек. Диктат. Но со знаками различия Военачальника и все еще  находящийся
среди живых. Такое сочетание делало его могущественнее всех на борту. И куда
опаснее призрака, чьи мотивы были неприкрыты.
   Женщина и ее спутники стали прозрачными, обратив свое внимание внутрь.  И
женщина была решительно настроена возразить.
   - Это ценный кадр, - ответил ей живой Военачальник. Он сошел с трона. - И
я не буду терять его ради старой грызни.
   По сидевшим справа и слева фигурам прошла рябь. Это Обожествленные, понял
Панцирь. Идущий к нему человек был здесь единственным живущим. Здесь тоже до
этого дошло? И мертвые правят "Джеминой-7", а  живые  повинуются  в  надежде
быть сопричисленными к лику бессмертных?
   Женщина плюнула в сторону живого Военачальника. Плевок немедленно  исчез.
У их чернокнижия тоже есть пределы.
   "Они - призраки, - сказал он себе. - Но  призраки  с  волей  к  убийству.
Призраки, что могут переделать по своему подобию всю вселенную".
   Янтарная душа застонала.
   Псионический удар заставил Панциря покачнуться. Военачальник остановился.
У него отвалилась челюсть. Кожа еще больше побледнела, глаза  выпучились,  и
руки задрожали. Но он взял себя в руки. И пошел вперед.
   Панцирь оглянулся. Миднайт распростерлась поверх Янтарной Души,  раскинув
крылья. Отлично. Не всегда у нее разум пуст. Она отвлечет на  себя  внимание
от Янтарной Души.
   Военачальник остановился на расстоянии прыжка:
   - Так это ты тот самый Кез Маэфель из легенды об Ужасе Лучезарном?
   -  Был  когда-то  давно,  Военачальник.  Сейчас  я   Панцирь   -   старый
негуманоидный инопланетник, загнанный в щель законами Канона.
   - Долго живут кваи.
   - Мудрецы и воины, Военачальник. У остальных гифу жизнь куда короче.
   - Верно. Ваши генетики  хотели,  чтобы  люди  этих  каст  жили,  пока  их
кто-нибудь не убьет.
   "Каста" не была точным синонимом слова "гифу". Но зачем поправлять  этого
человека? Беда не в этом.
   - Такова была надежда.
   - А ты родился на свет от скрещивания,  которое  должно  было  слить  две
касты в одну.
   - Слишком поздно пришла эта идея.
   - Я  студентом  изучал  твою  тактику  битвы  в  открытом  космосе.  Ужас
Лучезарный действовал куда лучше, чем позволяли его силы.
   Панцирь пожал плечами:
   - Это ему мало помогло.
   - Никому  ничего  никогда  не  помогает.  Но  они  никогда  не  перестают
пытаться.
   - Чего ты хочешь? Никто из нас не нарушил законов Канона или "Джемины-7".
   - Обожествленные были заинтересованы. Ты  когда-то  их  одурачил.  Теперь
заинтересован я. Вы отказались принять участие в восстании. Почему?
   - Чтобы помешать бессмысленной бойне. Конкорд - сборище идиотов. Они были
глухи к воплям идиотов четырех тысячелетий, что были до  них  и  утащили  за
собой без счета невинных. А люди Высшего Города были такими же идиотами, как
их предки. Вот они и мертвы. Мертвы идиоты из Конкорда. А невинные  все  еще
умирают. Ни за что.
   Военачальник ответил лишь задумчивым взглядом. Панцирь снова оглянулся на
Янтарную Душу. От  нее  исходила  эманация,  бившая  его  по  нервам.  -  На
Военачальника это не действовало.
   - Что с ней? Ей нужна медицинская помощь?
   - Ее надо убрать с  "Джемины-7".  Она  псионически  чувствительна.  Нутро
Стража  набито  душами,  все  они  активны  электромагнитно,   некоторые   -
псионически. Она борется ради сохранения своей личности. -  В  чем  дело  на
самом деле - Панцирь понятия не имел. Но это звучало убедительно. - Если  ее
не удалить, мы ее потеряем.
   Военачальника это не озаботило. Он начал было какой-то вопрос.
   - Я говорил достаточно. Я тебе ничего не должен. Ты приволок  этих  людей
сюда силой, вопреки праву, справедливости и закону. Я не буду  содействовать
твоим преступлениям.
   Военачальник рассмеялся:
   - Ты меня позабавил. Закон здесь - я. Правом и справедливостью будет  то,
что я таковым назову. И он снова стал задавать вопрос. Панцирь отвернулся.
   - Путь страуса? Это верный путь к смерти, Кез Маэфель.
   - Смерть неизбежна.
   - Внимание.
   Панцирь обернулся и увидел зеленоватое мерцание за плечом  Военачальника.
Оно жужжало, как крылья насекомого.
   -  "Миротворец-один",  остановить  все  медицинские  и  восстановительные
работы до следующих распоряжений. - Насекомое зажужжало  сильнее.  -  Вопрос
рассматривается.
   Власть. Власть в чистейшем виде.
   - Ты в самом деле так поступишь?
   - Мне все равно. На  спасательные  работы  уходит  время,  которое  лучше
потратить на выслеживание пути заразы бунта.
   - Отправь остальных, и я  буду  сотрудничать.  Мерцание  загудело  снова.
Военачальник поднял бровь;
   - Персональная защита, включение. - Мерцание окутало его с головы до ног.
Он прошел вперед, растолкал Неприкосновенных и  поднял  Миднайт  с  Янтарной
Души. - Вот эта останется. И эта крылатая.  Остальных  -  обратно  на  Мерод
Скене.
   На лучшее Панцирь не  мог  рассчитывать.  Военачальник  приказал  вывести
Неприкосновенных и возобновить спасательные работы. Он сел в кресло.
   - Подойди сюда, Кез Маэфель.  Садись.  Панцирь  сел,  всем  телом  ощущая
испытующее внимание нескольких сот Обожествленных.
   - Кто это создание?
   - Янтарная Душа? Не знаю. Никто не знает. Думаю, она не знает и сама.
   - Как она стала Неприкосновенной?
   - Потому что она чертовски опасна.
   - Псионически?
   - Да.
   - Создание ее вида было на тревеллере, который  привез  крекелена  на  П.
Джексонику.  Оно  называет  себя  Искателем  Потерянных  Детей.   Тебе   это
что-нибудь говорит?
   - Нет.
   Панцирь глядел,  как  охрана  Стража  выводит  Неприкосновенных.  Миднайт
смотрела  на  него  отчаянным  взглядом,  крылья  ее  повисли,  грустные   и
обесцвеченные. У нее был виноватый вид.
   Янтарная Душа кричала.

Глава 22

   Капитан-лейтенант Хагет быстро расхаживал из угла в угол. Джо  раздражало
хлопанье  его  подметок.  Хотелось  ему  сказать,  чтобы  сел  и   прекратил
суетиться.
   - Сержант.
   - Да, сэр?
   - Есть предложения, чем заполнить ничем не занятое время? Никогда  раньше
мне не было нечего делать.
   "А ты бы мемуары писал. Глядишь, на десять минут и хватило бы".
   Джо пожала плечами:
   - В военном экипаже нас на долгое ожидание замораживают. При  коротких  -
спим, тренируемся,  играем.  Трахаемся  от  души..,  сэр,  -  добавила  она,
прикусив губу, чтобы не выдать улыбку. Его реакция  была  точно  такая,  как
ожидалось. В военном экипаже о таком офицере много чего могли бы сказать.
   - Почему вас выбрали для этого задания?
   - Высунулась и попалась на глаза.
   - А вы не хотели бы быть замеченной?
   - Это то же самое, что вызываться добровольцем. -  Где  вообще  жил  этот
тип? Ну  и  народ  в  операционном  экипаже!  Бедняги  недолговечные.  Этот,
пожалуй, даже не помнит Кола Мармигуса живым. - У нас  не  принято  лезть  в
добровольцы. Сколько вам лет, сэр?
   Вопрос застал его врасплох. Как будто был чересчур личным. Что  ж,  может
быть. В операционном экипаже свои обычаи.
   - Тридцать девять.
   - У вас хорошая карьера, сэр. Уже капитан-лейтенант.
   - Похоже на то. А вам сколько лет?
   - Меня выбрали четыре тысячи лет назад. - Она усмехнулась в ответ на  его
реакцию.  -  Физически  -  двадцать  шесть.  Только  меня  убили  во   время
Энхерренраата. И я не знаю, сколько мне тогда было или сколько  воспоминаний
пропало при оживлении.
   У него был этот его забавный вид. Будто он  говорит  с  привидением.  Они
никто и по-настоящему не понимают. А с Обожествленными дело имеют  за  милую
душу, хотя Обожествленные - всего лишь электронные шепоты. Чудной народ.
   В дверь легонько постучали. Хагет исчез. Джо открыла дверь:
   - Входите, шкипер Тиммербах.
   - Мне нужно видеть капитан-лейтенанта. Хагет появился:
   - Слушаю вас?
   - Вы не могли бы прибыть на ходовой мостик, сэр?
   - В чем дело?
   - Сущность, сэр.
   Страх Тиммербаха был почти осязаем.
   - Вы хотите, чтобы я удостоверился, что это не мелкая пакость,  сделанная
по случаю моего присутствия, шкипер?
   - Я бы сказал, что можно и так сформулировать, сэр.
   - Хорошо. Сержант, вы к нам не присоединитесь?
   - Есть, сэр!
   Джо была более возбуждена, чем смущена, и сама удивлялась, что не боится.
   Ей никогда не приходилось бывать в командном центре ни одного корабля.  А
Сущность - это было нечто такое, что она воспринимала лишь  разумом.  Стражи
такого не боялись. Она от них убегала.
   И твердых доказательств, что она беспокоила малые корабли, тоже не  было.
Кроме одного: эти корабли иногда исчезали.  А  экипажи  тех,  кого  Сущность
зацепляла краем, долго не могли прийти в себя.
   На мостике  царило  мертвое  молчание.  Они  оказались  не  единственными
зрителями. Тут же был и  Ханел  Шолот,  трезвый  и  мрачный.  Хагет  кивнул,
подтверждая его право присутствовать. Рискующий тревеллер был шолотским.
   Хагет подошел к Тиммербаху, стоящему у высокого экрана  четыре  на  шесть
метров. Джо шла с ним, Шолот следом.
   На экране извивалась лента желтого  дыма,  уходя  за  обрез  экрана.  Джо
показалось, что тревеллер идет сквозь ее размытый край.
   Хагет хмыкнул:
   - Мы, должно быть, совсем рядом.
   - Мы настолько близко к краю,  насколько  посмели,  и  идем  для  Паутины
чертовски медленно. Но все же движемся к ней. Возмущения и туман  становятся
сильнее. Вы не чувствуете, сэр?
   Джо ощутила неопределенный ужас, ползущий вдоль позвоночника холод. Рядом
было  что-то  голодное,  смертельное,  и   оно   приближалось...   Нет   это
бессмысленно. Нет реального объекта страха.
   - Да. Полагаю, что поблизости впереди поворотного узла нет?
   - Нет, сэр. - Тиммербах показал на далекое звездное скопление. - Это  Дж.
Дуосконика, якорный пункт восьми прядей. Если мы до него доберемся -  все  в
порядке.
   Скопление приближалось медленно.
   Джо всегда полагала, что с Паутины звезды видны так же, как в космосе.  В
конце концов, не может же пространство быть пустым?
   У краев экрана были светлые точки.
   Что-то впереди скрывало все, кроме сияния этого якорного пункта.
   Страх нарастал.
   Туманная лента туманилась сильнее.
   И это было не правильно. Здоровая прядь выглядит как  волоконный  кабель,
сияющий светом, твердый и поблескивающий, когда смотришь на него со стороны.
Как пряди, выходящие из якорного пункта.
   - Вы можете сойти возле Дж. Дуосконики? И лечь в  дрейф,  пока  здесь  не
затихнет?
   - Эта звезда - белый карлик, сэр. Связь лежит слишком близко. Там слишком
горячо. Остается только идти вперед. И молиться,  чтобы  добраться  туда  за
Сущностью.
   Страх нарастал.
   Началась вибрация.
   Сначала это была дрожь, которую Джо еле улавливала подошвами  ног.  Через
минуту тревеллер мотало, как самолет в грозовом облаке.
   Тиммербах крикнул с мостика:
   - Больше не можем идти не по центру, сэр! Рискуем преждевременным сходом!
   Джо сморщилась. Если они слетят,  то  будут  всего  в  световом  годе  от
слишком  горячей  Дж.  Дуосконики.  И  залезть   обратно   может   оказаться
невозможным. Приборы не найдут такую затуманенную прядь.
   Она стиснула коммуникатор:
   - Полковник Вайда! Класс вызывает.
   - Вайда слушает, сержант, - ответил после краткой паузы голос. - Что  там
у вас?
   -  Ерунда  с  Паутиной.  Я  на  мостике.  И  подумала:  может   оказаться
интересным, что там делают наши чужаки? Можете проверить?
   - Сделаем, сержант.
   - Хорошая мысль. Класс,  -  кивнул  капитан-лейтенант  Хагет.  -  Шкипер,
сколько до якорного пункта?
   - Десять  минут,  сэр.  По  грубой  оценке.  Нам  придется,  может  быть,
вернуться на ту же прядь, если...
   - Шкипер!  -  крикнул  кто-то.  -  Там  за  нами  кто-то  есть  и  быстро
нагоняет... Боги! Это же здоровенный носитель... Черт, что он творит? Он  же
собирается на нас налететь!
   Тиммербах подбежал, выругался и погрозил кулаком второму экрану.
   - Быстро к центру! Полный вперед! Это Страж! Это Страж, кол ему в глотку,
и он выбьет нас с Паутины к чертовой матери!
   Тревеллер задрожал, заурчал и  рванул.  Джо  покачнулась,  ухватилась  за
поручень. Прядь становилась  размытее,  корабль  мотало.  Он  потрескивал  и
стонал. Откуда-то сзади доносился визг терзаемого металла.
   В  экране  заднего  вида  распухал  яйцеобразный  корпус,  идущий  сквозь
Паутину.
   - Этот гад нас видит! - ярился Тиммербах. - И ему наплевать, если он  нас
раздавит! Сволочь наглая! Селиго! Сворачивай на исходящую прядь от якоря!
   - Сэр, если я ошибусь...
   - Выполняй! Наши шансы пять к, одному. Если сначала они не  напорются  на
Сущность, подумала Джо. Если Страж не спихнет их  с  пряди,  ведущей  к  Дж.
Дуосконике...
   Тиммербах рвал и метал,  требуя  добавить  скорость.  Страж  приближался.
Стали видны обводы.
   - Это "Траяна-4"! - выдохнула Джо. Хагет глотнул воздух. Впервые  за  все
время он сбросил маску спокойствия.
   - Не может быть! Ее никто не видел с самого Энхерренраата!
   - Добавить ходу! - дымился Тиммербах. - Проклятая  Паутина,  здесь  можно
только по прямой! Селиго! Рассчитай курс на  ближайшую  отходящую  прядь  на
случай, если нас вышибут.
   По прикидкам Джо, до якорного пункта было две световые недели. Секунды по
Паутине. И месяцы в пространстве.
   Коммуникатор зашептал:
   - Класс? Вайда говорит. Когда  я  проходил.  Посыльный  впал  в  буйство.
Сейчас, кажется, в кататонии. Второй ничего не делал.
   - Понял вас. Конец связи.
   - Может выйти, черт возьми! - Тиммербах обернулся к экрану заднего  вида.
"Траяна-4" заполнила все поле. - Дай мне минуту, слышишь, ты, паразит?  Одну
минуту дай!
   "Искатель славы" трясся,  будто  разваливаясь.  Страх  стал  густым,  как
туман. Джо почти чуяла его запах. И подумала, что так пахнет древняя смерть.
Глава 23

   Трегессерский вояджер "Элмор Трегессер" сошел с Паутины далеко в  стороне
от Примы Трегессера. Так распорядился Лупо  Провик.  Вторая  пошла  в  корму
информировать  пассажира.  Лупо  кивнул  Третьему,  послав  его  подготовить
фальшивый отзыв, если будет запрос. Они должны были прибыть  не  замеченными
ни агентами Канона, ни сторонниками Валерены.
   Провик  направил  вояджер  к  П.  Бенетонике  ЗЕ   -   обычной   станции,
обслуживающей  рудники  внутри  системы.  Если  не  будет  запроса,  вояджер
притворится, что идет из этой системы.
   Это был обычный для Симона Трегесеера способ тайно проскальзывать в  свою
систему и из нее.
   Запроса  не  было.  Здесь  контроль  движения  был   небрежен   и   плохо
организован. Так больше нравилось Симону Трегессеру.
   Лупо послал код своим людям на станции.  Когда  вояджер  вошел  в  ангар,
остальные секции были закрыты. Поблизости были только верные люди.
   Нет смысла рисковать зря.
   Когда приходило время перемещать Симона, никто в команде не был похож  на
Лупо Провика. Это были с виду грубые шахтеры с астероидов,  может  быть,  из
одной семьи.
   Той породы люди, что повезут опасный груз, не  задавая  вопросов.  Такие,
каких и нанял бы Лупо Провик.
   Вскорости к порту на севере от Гораты Трегессера  направился  потрепанный
лихтер. Через шесть часов он приземлился. Еще через  час  операторы  лихтера
доставили Симона Трегессера в цоколь  одного  здания  неподалеку  от  Пилона
Трегессера - шестикилометровой башни, вознесшейся от Нижнего  Города  Гораты
Трегессера к Верхнему Городу, а оттуда все выше и выше, пролетая мимо  башен
Высшего Города Гораты Трегессера и еще на километр вверх. В шаре,  венчавшем
вершину Пилона, ждал дубль Симона Трегессера.
   Лупо глядел на колоссальной высоты Пилон. Ему башня не нравилась. Слишком
уязвимая. Большая показуха. Монумент самомнению Симона. Он,  Лупо,  знал  не
меньше дюжины способов свалить  эту  штуку.  Неужто  Симон  думает,  что  не
найдется сумасшедшего, готового убить тысячи, чтобы добраться до одного?  Он
бы сам не задумался так сделать.
   - Слабое место, - сказал он. - Вот куда Валерена ударит, если ее разведка
такая, как должна быть.
   - Она не такая, - сказала Вторая. - У Валерены нет того,  что  для  этого
нужно. Она ленива.
   - Это есть. Не люблю я Герату Трегессерскую.
   - Это потому, что она не в твоей власти.
   - Да.
   Герата была замечательна своей огромностью. Ни Высший, ни Верхний  Города
не могли вместить всех, кому полагалось там жить. Когда был  расчищен  центр
Нижнего Города под основание Пилона, Верхний Город просочился вниз  и  занял
площадь вокруг. Теперь социальный градиент падал вниз от Пилона  до  Черного
Кольца, потом рос опять. В тридцати километрах оттуда росли оседлавшие  холм
дворцы новых суперклассов, на шаг возвысившихся над шушерой Высшего Города.
   Самый большой из  них,  феерическая  крепость,  оседлавшая  край  обрыва,
откуда  открывался   вид   на   природный   абсурд   нагромождений   разлома
Фуэрогоменга, принадлежал Валерене Трегессер.
   Отдел Безопасности,  которым  командовал  Лупо,  занимал  десять  уровней
Пилона, захватывая и Высший Город. Лупо не любил этого сооружения, но жил  в
нем, когда бывал дома.
   В секторе неба между дном Верхнего Города  и  слоновой  костью  облицовки
Пилона толклись воздушные лодки. Мошки, подумал Лупо. Смертоносные мошки. Он
смотрел на каждую из них, наполовину ожидая  самоубийственной  атаки.  Такое
случалось. Пилон на километр вверх был покрыт языками черной копоти.
   - Если волнуешься, вызови  службу  наблюдения,  -  предложила  Вторая.  -
Спроси, что у них есть.
   - Мне с ними не связаться, не назвав себя. А  мне  сейчас  не  полагается
быть на Приме.
   - Мы в графике. Нетерпение - это на тебя не похоже, - заметила Четвертая.
   Верно. Обычно у него было терпение паука.
   - Это все из-за этого места. Это волчья яма.
   - Валерена его, может быть, снесет, если унаследует.
   - Если унаследует. Когда я говорю с Симоном о наследнике, он  колеблется.
У него свои соображения. А у меня - свои.
   Дубли посмотрели на него.
   - У Блаженного есть то, что нужно, чтобы властвовать.
   - Валерена о нем не беспокоится.
   - У нее самомнение истинного Трегессера. Учитывая ее горизонтальный стиль
жизни, сомнительно, чтобы она могла вообразить, будто хоть какой-то  мужчина
представляет для нее опасность.
   - А что она построит на месте Пилона? - спросила Четвертая.
   - Что-нибудь столь же смехотворное, как замок, только в сто раз больше.
   Лупо глянул на Пилон. Если бы  желание  могло  свергнуть  Симона,  он  бы
сейчас преодолевал звуковой барьер.
   Вернулся Третий:
   - Он приближается.
   - Пусть его перевезут. Я хочу, чтобы вояджер ушел  раньше,  чем  Валерена
даже подумает установить наблюдение.

***

   Колокол в подвале был точно такой же, как и  отбывший.  Идентификационные
метки и серийные номера были продублированы. Сидящее  внутри  создание  было
изувечено по образу и подобию Симона Трегессера.
   Лупо смотрел, как дубли загружают колокол. И поморщился. Симон любил быть
умнее других. Не перехитрит ли он сам себя,  притворившись,  что  его  дубль
возвращается, а на самом деле оставив дубля на месте?
   Может быть. Чертовски может быть.
   Нужно было выполнить кое-какие проверки. Лупо напомнил об этом Третьему и
Четвертой, сделав предложения. Они отведут вояджер обратно в  космос.  Он  и
Вторая останутся.
   У него были идентификацион