ождя,  частицы  посыпались  на  меня,
обволокли все мое тело, забрались  в рот.  Я крепко зажал  рот ладонью,  но,
похоже, это  не имело никакого значения.  Потому что мое тело  в зеркале как
будто растворилось, и  вместо меня появилось отражение  Джулии. Как будто ее
кожа слетела с нее и обволокла меня. Теперь в зеркале отражалось две Джулии,
стоявших рядом друг с другом.
     Я сказал:
     -- Прекрати это, Джулия.
     Она рассмеялась.
     -- Почему? Мне это кажется забавным.
     -- Прекрати, -- повторил я. Хотя я  и выглядел как Джулия, голос у меня
остался прежний, мой собственный.
     -- Тебе  что, не  нравится?  А по-моему, это очень смешно  --  ты вдруг
превратился в меня, на какое-то время.
     -- Я сказал, прекрати это.
     -- Джек, ты просто разучился веселиться.
     Я ухватился за  обличье Джулии  на своем лице  и попытался сорвать его,
как  маску. Но  под пальцами я  ощутил только свою собственную кожу. Когда я
поскреб себя по щеке, в зеркале следы от ногтей появились  на щеке Джулии. Я
потянулся назад  и потрогал волосы у себя на затылке. От  волнения я выронил
зажигалку, и она упала на бетонный пол.
     -- Убери это с меня, -- сказал я. -- Убери это.
     Раздался негромкий шорох,  и маска Джулии исчезла -- поднялась в воздух
и опустилась  на  лицо Джулии.  Но только  теперь Джулия выглядела, как я. В
зеркале передо мной стояли два Джека, друг возле друга.
     -- Так лучше? -- спросила Джулия.
     --  Не  понимаю,  что ты  пытаешься  доказать, --  сказал  я,  переводя
дыхание.
     Потом я наклонился и поднял с пола зажигалку.
     --  Я  ничего  не  пытаюсь  доказать,  --  ответила она.  --  Я  просто
прочувствовала тебя, Джек. И знаешь, что я выяснила? Что у тебя есть  тайна,
Джек. И ты думаешь, что я о ней не узнаю.
     -- Да?
     -- Но я узнала, -- сказала она.
     Я не знал, как относиться к ее словам. Я больше не был уверен, где  я и
что  со  мной  происходит.  Эти  перемены  облика настолько  вывели  меня из
равновесия, что я совсем потерял счет времени.
     --  Ты беспокоишься о времени, правда,  Джек? -- спросила Джулия. -- Не
стоит. Времени у нас предостаточно. Здесь у нас все под  контролем.  Ну что,
ты сам поделишься с нами своей тайной? Или нам придется тебя заставлять?
     У нее за спиной я видел мониторы с текущими параметрами работы фабрики.
На угловом мониторе вспыхивал красный прямоугольник с надписью,  но прочесть
ее  я  не  мог. Некоторые  графики резко пошли вверх,  и,  по мере повышения
показателей,  линии   графиков  становились  из  зеленых  желтыми,  а  потом
красными.
     Я ничего не сделал.
     Джулия повернулась к мужчинам.
     -- Хорошо, -- решилась она. -- Заставьте его говорить.
     Трое  мужчин  разом направились  ко  мне.  Настало время  показать  им.
Настало время захлопнуть мою ловушку.
     -- Без проблем, -- сказал я.  Чиркнул  зажигалкой, поднял руку и поднес
пламя к ближайшему датчику противопожарной системы.
     Мужчины остановились. Они стояли и наблюдали за мной.
     Я  держал  зажигалку   под  датчиком  противопожарной  системы.  Датчик
почернел от копоти.
     Но ничего не произошло.
     От пламени тонкая  табличка из мягкого металла  в нижней  части датчика
почернела  и расплавилась. Серебристые капли металла упали на пол возле моих
ног. И все равно ничего не случилось. Противопожарная система не включилась.
Разбрызгиватели не заработали.
     -- Черт! -- пробормотал я.
     Джулия задумчиво смотрела на меня.
     --  Неплохой  был  план, Джек.  Ты очень  изобретателен.  Голова у тебя
работает. Но ты кое о чем забыл, Джек.
     -- О чем это?
     -- На фабрике есть  общая система безопасности. И когда мы увидели, что
ты   делаешь   с   противопожарными   цистернами,  Рики   отключил   систему
безопасности. Вся  система отключена  -- и противопожарная  в том числе,  --
Джулия пожала плечами. -- Считай, что тебе просто не повезло.
     Я выключил зажигалку. Мне больше  ничего не оставалось делать. Я просто
стоял  там и чувствовал  себя полным дураком. Мне  показалось, что в воздухе
появился какой-то посторонний запах. Сладковатый, отвратительный запах. Но я
не был уверен в этом.
     -- Это, конечно, был неплохой план, -- сказала Джулия. -- Но достаточно
-- значит, достаточно.
     Она  повернулась к мужчинам и кивнула. Все трое сразу двинулись ко мне.
Я сказал:
     -- Эй, ребята, вы что...
     Они  никак не отреагировали.  Их  лица не выражали никаких  эмоций. Они
схватили меня. Я начал вырываться.
     -- Да вы что, ребята... -- я оттолкнул их и освободился. -- Эй!
     Рики сказал:
     -- Не создавай нам лишние трудности, Джек.
     -- Да пошел ты в задницу, Рики!  -- ответил я и плюнул ему в лицо. Меня
тотчас  же  повалили  на  пол.  Я надеялся,  что вирус  попал Рики  в рот. Я
надеялся,  что  это отвлечет его и  задержит,  надеялся, что мы подеремся. Я
готов был  сделать что угодно -- лишь бы еще  немного потянуть время. Но они
повалили меня на пол, все  втроем сели на меня сверху и стали душить. Чьи-то
руки сдавили мне шею, Бобби зажимал мне ладонями рот и нос.  Я попытался его
укусить. Он не отдернул руки -- все так же плотно прижимал их к моему лицу и
спокойно  смотрел  мне  в  глаза. Рики отстраненно улыбался -- как  будто он
никогда не был  со мной знаком  и не  испытывал по отношению  ко мне никаких
чувств. Трое  чужаков убивали меня -- быстро  и хладнокровно. Я отбивался от
них кулаками, пока Рики не прижал коленом к полу одну  мою руку, а Бобби  --
другую. Теперь я вообще не мог двигаться. Я  пытался взбрыкнуть ногами, но у
меня на ногах сидела Джулия. Мир вокруг  меня начал терять четкие очертания.
Он стал размытым и серым, как будто все заволокло туманом.
     Потом  раздался  негромкий  треск  --  как  будто  жарился  попкорн или
лопалось от напряжения стекло. Джулия закричала:
     -- Что это такое?
     Трое мужчин  отпустили  меня,  поднялись на ноги  и  отступили на  пару
шагов. Я лежал на полу и кашлял. Встать я даже не пытался.
     -- Что это такое? -- снова заорала Джулия.
     Первое  щупальце  стеклянного осьминога взорвалось у нас  над головами,
довольно  высоко. Из  разлома с шипением хлынула горячая коричневая жижа, от
которой  поднимался зловонный пар. Потом взорвалась  еще одна труба, другая,
третья.  Цех  наполнило  громкое  шипение  разогретого  пара. Все  помещение
заволокло густым, клубящимся коричневым туманом.
     Джулия закричала:
     -- Что это?
     --  Сборочная  линия  перегрелась,  -- ответил Рики. --  Перегрелась  и
взрывается.
     -- Но почему? Как? Почему это случилось?
     Я сел, все еще кашляя, потом кое-как поднялся на ноги. И объяснил:
     --  Система безопасности отключена -- помнишь? Вы сами ее отключили.  А
теперь сборочный конвейер наполняет комнату вирусами.
     -- Это  не  надолго,  -- сказала  Джулия. --  Мы снова включим  систему
безопасности -- это секундное дело.
     Рики уже стоял у  панели  управления и  лихорадочно колотил пальцами по
клавиатуре.
     -- Быстро  соображаешь,  Джулия,  -- похвалил  я. Щелкнул зажигалкой  и
поднес ее к датчику противопожарной системы.
     Джулия закричала:
     -- Нет! Рики, нет! Перестань!
     Рики перестал.

     Я сказал:
     -- Включите вы систему безопасности или не включите -- уже все равно. В
любом случае вы обречены. '
     Разъяренная Джулия повернулась ко мне и прошипела:
     -- Я тебя ненавижу!
     Ее тело начало терять цвет, поблекло, превращаясь в  нечто монохромное.
То же  самое происходило  и  с Рики  -- он тоже  быстро обесцвечивался.  Это
проявлялось действие вируса, который распространился в воздухе и уже поразил
их рои.
     Где-то  в  верхних  разветвлениях  осьминога  раздался  короткий  треск
электрического  разряда.   Потом   в   другом   месте  вспыхнула   небольшая
электрическая дуга. Увидев это, Рики закричал:
     -- Забудь про это, Джулия! Мы должны рискнуть!
     Он  набрал на  клавиатуре  какой-то код, и  система  безопасности снова
заработала.   Завыли  сигнальные   сирены.  На  экранах  вспыхивали  красные
таблички, предупреждая о критическом превышении концентрации метана и других
газов.  На  главном  мониторе   появилась  надпись:  "Система   безопасности
включена".
     А   из   разбрызгивателей   противопожарной  системы   хлынули   потоки
коричневого раствора.

     Они закричали,  как  только  на  них  попали  первые  капли  коричневой
жидкости. Они сморщивались и  таяли буквально у меня на глазах. Лицо  Джулии
исказилось,  начало расплываться. Она смотрела на меня с откровенной, жгучей
ненавистью.  Но  Джулия  уже  начала  таять.  Она  упала  на  колени,  потом
повалилась на спину. Все другие тоже катались по полу, вопя от боли.
     --  Пора уходить, Джек,  -- сказал кто-то  и потянул меня за рукав. Это
была Мае. -- Пойдем, Джек. Здесь полно метана. Пора уходить.
     Я помедлил, все  еще глядя на Джулию. А потом мы  с Мае  развернулись и
побежали.


     День седьмой. 09:12

     Пилот вертолета открыл дверцу кабины, когда мы  с Мае еще бежали  через
посадочную площадку. Мы запрыгнули внутрь.
     -- Улетаем! -- крикнула Мае.
     --  Я  все-таки  настаиваю, чтобы  вы  пристегнули  ремни безопасности,
прежде чем мы поднимемся в воздух, -- заявил пилот. .
     -- Поднимай эту чертову штуку! -- заорал я.
     -- Прошу прощения, но это правила безопасности, и пристегнуть...
     Из  двери энергостанции, откуда мы только  что выбежали, повалил черный
дым. Клубы дыма поднимались в чистое голубое небо над пустыней.
     Пилот увидел это и сказал:
     -- Взлетаем!
     Вертолет  поднялся  в  воздух  и резко  свернул на  север, подальше  от
корпусов фабрики. Теперь дым валил изо всех вентиляционных отверстий в крыше
комплекса. Небо затягивала черная пелена.
     Мае обернулась ко мне:
     -- Огонь сожжет и наночастицы, и бактерии. Не беспокойся.
     Пилот спросил:
     -- Куда полетим?
     -- Домой.
     Он повернул на запад, и через несколько минут производственный комплекс
остался  позади. Белые здания фабрики  скрылись за  горизонтом.  Мае сидела,
откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Я сказал:
     --  Я  надеялся,  что все взорвется.  Но  они  снова  включили  систему
безопасности, так что взрыва может и не быть.
     Мае ничего не ответила.
     Я продолжил:
     -- Поэтому я бы не стал так спешить. Не стоит сразу отсюда улетать.  И,
кстати, где ты была? Никто не мог тебя найти.
     -- Я была снаружи, на складе, -- объяснила Мае.
     -- И что ты там делала?
     -- Искала термитные шашки.
     -- И как, нашла что-нибудь?

     Звука  не  было. Только  яркая  желтая  вспышка,  которая  на мгновение
сверкнула в  пустыне за горизонтом,  а потом  померкла. Можно было подумать,
что  никакой вспышки  никогда  и  не  было.  Но вертолет  резко  дернулся  и
подпрыгнул в воздухе, когда мимо нас прокатилась взрывная волна.
     Пилот сказал:
     -- Матерь божья, что там такое случилось?
     --  Несчастный  случай  на  производстве,   --  объяснил  я.  --  Очень
неприятно.
     Он потянулся к рации:
     -- Я лучше сразу сообщу об этом.
     -- Да, -- согласился я. -- Лучше сообщите сразу.
     Мы летели  на  запад.  Впереди  уже  показалась зеленая  линия лесов  в
предгорьях Сьерры. Вскоре мы пересекли границу Калифорнии.


     День седьмой. 22:57

     Уже поздно.
     Почти  полночь.  В  доме тихо. Я не знаю  наверняка, чем это обернется.
Всех детей отчаянно тошнит, буквально выворачивает наизнанку после того, как
я дал  им вирус. Я слышу, как мои сын и дочь извергают  содержимое желудка в
отдельных  ванных  комнатах. Несколько  минут  назад  я  заглядывал  к  ним,
проверял, как дела. Оба  были смертельно бледны. Я видел,  что они испуганы,
поскольку знают, что я тоже испуган. Я еще не  рассказал им о Джулии. Они не
спрашивали. Сейчас им слишком плохо, чтобы задавать какие-то вопросы.
     Больше всего  я беспокоюсь  за малышку --  но я должен был дать вирус и
ей.  Это ее единственная надежда. Сейчас с ней Эллен, но  Эллен тоже тошнит.
Малышка только сплевывает, а не срыгивает по-настоящему. Не знаю, хорошо это
или плохо. У маленьких детей может быть совсем другая реакция, не такая, как
у взрослых.
     Со мной  как  будто все в порядке -- по крайней мере пока. Я смертельно
устал. Наверное,  время  от времени  я ненадолго засыпаю,  потом  просыпаюсь
снова. Сейчас  я сижу у окна, смотрю на задний двор и жду Мае. Она перелезла
через изгородь в дальнем  конце  двора  и, наверное, осматривает склон холма
уже за  пределами моего участка -- там тоже стоят поливальные установки. Мае
показалось, что где-то  под  холмом виднеется бледно-зеленый свет.  Я сказал
ей,  чтобы она не ходила туда одна, но я слишком устал и не мог пойти вместе
с ней. Если бы она подождала до утра, сюда приехали бы  солдаты с огнеметами
и выжгли бы все дотла -- что бы это ни было.
     Армия  попыталась замолчать  всю эту  историю, как будто ничего  такого
никогда и не было. Но у меня дома остался ноутбук Джулии, и у нее на жестком
диске  сохранилась  вся переписка  с  Пентагоном. Я  вынул  жесткий  диск из
компьютера -- просто на всякий случай. Скопировал его и  положил оригинал  в
надежный банковский  сейф в городе. Но  на самом деле я  не очень волновался
из-за  армии. Гораздо  больше  меня  беспокоил  Ларри  Хэндлер и  другие  из
"Ксимоса". Они  понимали,  что это  дело грозит  им кошмарными обвинениями в
суде. Компания "Ксимос" уже объявила о банкротстве, но это не освобождает их
от  обвинений  в уголовных преступлениях. Особенно  Ларри.  Я  не стану лить
слезы, если его посадят за решетку.

     Мы  с  Мае сумели найти  объяснение  почти  всем  непонятным  событиям,
которые  произошли  за последние несколько дней.  Раздражение у  Аманды было
вызвано  гамма-ассемблерами  --  микророботами,  которые  собирали  конечные
молекулы  из  фрагментарных  компонентов.  Гамма-ассемблеры были  на  одежде
Джулии, когда она  вернулась домой из лаборатории. Джулия  подозревала,  что
такое возможно.  Поэтому она всегда  принимала  душ  сразу  же,  как  только
возвращалась  домой.  В самой  лаборатории  процедура  обеззараживания  была
достаточно   надежна,  но  Джулия  контактировала  с  роем  и  за  пределами
лаборатории. И она понимала, что это опасно.
     Как  бы то ни  было,  в ту ночь она случайно занесла гамма-ассемблеры в
детскую Аманды. Гамма-ассемблеры изначально рассчитаны на то, чтобы вырезать
фрагменты из силикона, но,  встретившись с такой податливой субстанцией, как
кожа, они только щипали ее. Это  довольно болезненно и вызывает микротравмы,
подобных которым врачи еще никогда  не видели. Никто даже не подозревал, что
такое  вообще возможно. Неудивительно, что у Аманды  началась лихорадка.  Но
инфекции  у  нее не  было. Лихорадку вызвали наночастицы,  которые покрывали
кожу  девочки  и больно  жалили  ее. Мощное  магнитное  поле в  аппарате для
магниторезонансного исследования мгновенно  вылечило Аманду.  При первом  же
импульсе  все ассемблеры  унесло  с  кожи  ребенка. (Очевидно,  то  же самое
произошло и с  тем  экологом  в пустыне.  Он  каким-то  образом наткнулся на
группу   ассемблеров.    Эколог   поставил   палатку   всего   в   миле   от
производственного комплекса "Ксимоса").
     Джулия  знала,  что  происходит  с  Амандой,  но  она никому ничего  не
сказала.  Вместо  этого она вызвала из  "Ксимоса"  команду зачистки, которая
побывала у нас  в доме посреди ночи, пока я сидел  с Амандой в больнице.  Их
видел только Эрик -- и теперь  я тоже знаю, что именно  он видел. Потому что
та  же  самая  команда приезжала сюда несколько часов назад, чтобы вычистить
мой дом.  Это  были  те  же люди, которых я видел  в белом фургоне  на месте
аварии.
     Они носили полностью закрытые серебристые комбинезоны из антимагнитного
материала  и походили  в  них на  привидения.  Из-за серебристых дыхательных
масок казалось, что у них нет  лиц. Сначала команда осмотрела участок вокруг
дома,  потом они пропылесосили и вычистили все в  доме. Я  сказал Эрику, что
ему  все это  приснилось, но он  на  самом деле их видел. Они  оставили  под
кроватью Аманды один из своих детекторов -- специально, чтобы определить, не
осталось  ли в доме гамма-ассемблеров  после  зачистки. Это  был не  сетевой
фильтр,  прибор  просто  был сконструирован  так, что выглядел  как  сетевой
фильтр.
     Когда  я наконец узнал все это,  я страшно разозлился на Джулию за  то,
что она мне ничего не говорила. За то, что  заставляла меня волноваться. Но,
конечно,  она была  уже больна.  И  все  равно теперь  бессмысленно  на  нее
злиться.
     Плеер Эрика вывели из строя тоже гамма-ассемблеры -- точно  так же, как
повредили  они  машины   в   пустыне  и  аппарат   для   магниторезонансного
исследования. По какой-то неясной  причине гамма-ассемблеры разрушали только
чипы памяти,  а главный  процессор  не трогали. Мне  пока так  и не  удалось
понять почему.
     В ночь, когда случилась авария, у Джулии в машине был рой. Она привезла
его  с  собой из пустыни. Не знаю  --  случайно или  намеренно. Рой способен
сжаться  буквально  в  ничто  --  поэтому Эрик  и не  увидел  ничего,  когда
осматривал машину. И я не был совершенно уверен, что именно видел в машине у
Джулии, когда она  уезжала.  Впрочем,  это как  раз понятно.  Наверное,  рой
отразил солнечные лучи необычным образом. Мне запомнилось, что рой  выглядел
как  Рики.   Но   это   вряд  ли  --   в  то  время  рои  еще  не  настолько
эволюционировали,  чтобы  принимать  человеческий  облик.  А может, я увидел
просто какую-то  неясную  фигуру  и в  приступе  ревности вообразил, что это
человек.  Мне самому не казалось,  что я что-то выдумываю, но  такое тоже не
исключено. Эллен думает, что я мог домыслить недостающие детали.
     Когда машина Джулии  попала в аварию,  она  снова вызвала  бригаду  для
зачистки. Поэтому я и  видел их на дороге той ночью. Они ждали,  когда можно
будет спуститься  вниз, в овраг, и зачистить местность. Я не знаю, что стало
причиной самой аварии, имеет ли рой какое-то отношение к аварии, или это был
просто несчастный  случай. И уже не у кого спросить, что  тогда произошло на
самом деле.
     Производственный комплекс  в пустыне полностью уничтожен. В лаборатории
скопилось  столько  метана,  что   при  взрыве  получился  огненный   шар  с
температурой выше двух тысяч градусов по Фаренгейту. Такой температуры более
чем   достаточно,   чтобы   уничтожить   любое    вещество    биологического
происхождения. Но я по-прежнему беспокоюсь. В развалинах не нашли  ни одного
трупа. Не осталось даже скелетов.

     Мае  отвезла  бактериофаги в свою старую  лабораторию  в Пало-Альто.  Я
надеюсь, Мае  смогла доходчиво  разъяснить коллегам, насколько это отчаянная
ситуация. Она  была очень спокойна в отношении их реакции. Я  думал, что они
поселят фаги в  какое-нибудь водохранилище, но Мае сказала, что хлорирование
воды  убьет  фаги.   Наверное,   будет  разработана  специальная   программа
вакцинации. Насколько мы сейчас знаем, фаги убивают рои.
     Время от времени у меня начинает звенеть в  ушах. Это плохой признак. А
иногда я ощущаю  вибрацию в  груди и  в животе. Не знаю, может быть, у  меня
просто  паранойя. А  может,  со  мной  действительно  что-то  происходит.  Я
стараюсь держаться  молодцом  перед  детьми.  Но,  конечно,  детей  обмануть
невозможно. Они знают, что я испуган.

     Последняя загадка, которую осталось объяснить, -- почему рои  постоянно
возвращались к лаборатории. Для меня это никогда не имело никакого смысла. И
меня это беспокоило, потому  что цель была выбрана совершенно нерационально.
Такая  цель не соответствовала формулировкам  программы  "Хи-Доб". Ну  зачем
хищнику постоянно возвращаться к какому-то определенному месту?
     Конечно,  в ретроспективе возможно только  одно нормальное  объяснение.
Рои  специально запрограммировали  так, что