согласился я. --  Он,  наверное,  ужасно
нервничает.
     --  Он  так  сильно  недосыпает,  что  стал  крайне  раздражительным  и
непредсказуемым, -- продолжала Мае. -- Я никогда не могу предугадать, как он
поступит или как  он на что-то отреагирует. Иногда мне кажется, что он вовсе
не хочет избавляться от роев. Или, может быть, он слишком напуган.
     -- Возможно, -- сказал я.
     -- Как бы  то ни было,  он  совершенно непредсказуем. Поэтому на  твоем
месте  я была бы  очень осторожна, -- предупредила Мае, -- когда ты  пойдешь
охотиться  на  рои.  Ты  ведь  это собираешься  сделать,  правда? Ты пойдешь
охотиться на них?
     -- Да, -- сказал я. -- Это я и собираюсь сделать.

     День шестой. 13:12

     Они  все собрались в комнате отдыха, там,  где были игровые  автоматы и
видеоигры. Только сейчас никто не играл. Все тревожно смотрели на меня, пока
я  объяснял, что мы должны сделать.  Мой план был довольно  прост -- сам рой
вынуждал нас это сделать, хотя об этой подробности я предпочел умолчать.
     В общих чертах я сказал, что мы имеем дело со сбежавшим роем, поведение
которого  не  можем  контролировать.   И  этот   рой  уже  продемонстрировал
способности к самоорганизации.
     --   Наличие  мощного  компонента  самоорганизации  означает,  что  рой
способен восстановить себя после какого-нибудь повреждения или нарушения его
структуры. Так, как рой это сделал в случае со мной. Поэтому рой должен быть
полностью  истреблен   физически.  То   есть   частицы  следует  подвергнуть
воздействию  крайне  высокой  или  крайне  низкой  температуры,  кислоты или
мощного  магнитного  поля.  И  насколько  я  успел  изучить  поведение  роя,
наилучший  шанс  уничтожить  рой  представится нам ночью,  когда рой  теряет
энергию и падает на землю.
     Рики заметил:
     -- Но мы уже пробовали это делать, Джек. Мы не можем найти его ночью...
     --  Конечно,  не можете,  --  подтвердил я. -- Потому  что  вы  его  не
пометили. Пустыня очень  большая.  Рой  можно выследить в его ночном убежище
только  в том  случае,  если  пометить его  достаточно  мощным  маркером, по
которому мы сможем обнаружить его след.
     -- Каким это маркером, к примеру?
     --  Это  мой второй  вопрос, -- сказал я. -- Какие маркирующие агенты у
вас здесь есть? -- Все смотрели на меня ничего не выражающими взглядами.  --
Ну давайте,  ребята. Это  же промышленный  производственный комплекс.  У вас
должно быть  хоть что-нибудь,  чем можно пометить  частицы,  чтобы  потом их
выследить.  Либо  сильно  светящееся  вещество,  либо феромон  с характерным
химическим составом, либо какой-нибудь радиоактивный маркер...
     Снова пустые взгляды. Молчат, только головами качают.
     -- Ну... -- проронила Мае. -- Конечно, у нас есть радиоизотопы.
     -- Отлично.
     Наконец-то хоть что-нибудь.
     -- Мы используем их для отслеживания утечек в системе.
     -- Какие у вас есть изотопы?
     --  Селен-72 и  рений-186. И еще немного ксенона-133. Я  не знаю точно,
что именно сейчас есть в наличии.
     --  Какие  у  них  периоды  полураспада?  Некоторые изотопы  утрачивают
радиоактивность очень быстро, в течение  нескольких часов  или даже минут. В
таком случае они не подходят для того, что я задумал.
     --  Период  полураспада у всех порядка недели, --  ответила Мае.  --  У
селена  восемь  дней.  У  рения  четыре дня.  У  ксенона пять  дней.  Пять с
четвертью.
     --  Хорошо.  Нам  подойдет любой,  --  сказал  я. --  Нам  нужно, чтобы
радиоактивность сохранялась в течение ночи после того, как мы пометим рой.
     Мае продолжала:
     --  Обычно  мы  растворяем  изотопы  в  растворе  глюкозы.  Его   можно
разбрызгать.
     -- Вот и отлично, -- согласился я. -- Где сейчас изотопы?
     Мае неуверенно улыбнулась.
     -- На складе.
     -- А где это?
     -- Снаружи. Рядом со стоянкой машин.
     -- Хорошо, -- сказал я. -- Значит, давайте выйдем наружу и принесем их.
     -- Бога ради! -- воскликнул Рики,  всплеснув руками. -- Ты что,  совсем
спятил, Джек? Ты едва не погиб сегодня утром. Ты больше не будешь выходить.
     -- Другого выбора у нас нет, -- твердо заявил я.
     -- Конечно же есть! Мы можем подождать до ночи.
     -- Нет, -- возразил я. -- Потому что  тогда мы не сможем пометить их до
завтра.  И  не сможем выследить  и  уничтожить  их до  завтрашней ночи.  Это
означает, что мы предоставим лишние тридцать шесть часов организмам, которые
очень быстро эволюционируют. Мы не можем так рисковать.
     -- Рисковать? Джек,  если ты  выйдешь сейчас наружу,  ты погибнешь. Это
совершенно безумная идея. Ты спятил!
     Чарли Давенпорт смотрел на монитор. Теперь он повернулся к остальным.
     -- Нет, Джек  не спятил. И я пойду  вместе с ним, -- он улыбнулся мне и
замурлыкал себе под нос "Рожден для дикой жизни...".
     Я сказал:
     -- Это не так уж необходимо. Мае, ты можешь мне рассказать...
     -- Нет. Я пойду с тобой.
     -- Нам  нужно соорудить  какой-нибудь  аппарат для  опрыскивания, лучше
всего -- с дистанционным управлением, -- предложил Дэвид Брукс. -- Рози, это
твоя специализация.
     -- Ладно, я тоже пойду, -- сказала Рози Кастро, посмотрев на Дэвида.
     --  Вы все  идете? --  Рики  посмотрел на  каждого из нас по  очереди и
покачал головой. -- Это чрезвычайно опасно. Крайне опасно.
     Никто ему не ответил. Мы все просто смотрели на него.
     Тогда Рики раздраженно произнес:
     --  Чарли,  заткнись  наконец,  пожалуйста!  Перестань  мычать.  --  Он
повернулся ко мне: -- Не думаю, что я могу вам это позволить, Джек...
     -- Не думаю, что у тебя есть выбор, -- сказал я.
     -- Я здесь главный.
     -- Сейчас -- нет.
     Я  подавил вспышку раздражения. Мне захотелось  сказать ему, что это он
наворотил тут дел,  позволив рою эволюционировать в природных условиях. Но я
не знал, сколько критических решений приняла  Джулия.  В конце  концов, Рики
ведь всегда подлизывался  к  начальству, старался  угодить  тем, кто главнее
его,  как ребенок  старается  угодить родителям.  Он  подхалимствовал  очень
очаровательно  --  это  был  его любимый способ  продвигаться в жизни. И его
самое слабое место.
     Но сейчас Рики упрямо выпятил подбородок.
     -- Ты  просто не  сможешь  этого сделать, Джек,  --  сказал он. --  Вы,
ребята, не сможете выйти наружу и остаться в живых.
     -- А  вот и  сможем, Рики,  -- возразил Чарли Давенпорт.  Он указал  на
монитор. -- Посмотри сам.
     На монитор  передавалось  изображение  пустыни.  Послеобеденное  солнце
озаряло  колючие кактусы.  Вдали  виднелся  одинокий  кустик  можжевельника,
темный при таком ярком свете. Я не сразу  понял,  что  имел в виду  Чарли. А
потом  заметил,  что  песок  движется  --   ветер  нес  песчинки  над  самой
поверхностью пустыни. Потом я увидел, что куст можжевельника наклонен в одну
сторону.
     -- Да,  ребята,  -- сказал  Чарли  Давенпорт. --  Сейчас там,  снаружи,
сильный  ветер.  Сильный  ветер  --  никаких  роев,  помните?  Им приходится
прижиматься к земле.  --  Он встал и направился к  коридору, который вел  на
энергостанцию. -- Не будем тратить время. Пошли, ребята.

     Все встали и направились к выходу. Я шел последним. Меня  поразило, что
Рики оттер меня в сторону и заслонил проход своим телом.
     --  Прости, Джек,  я не хотел ставить тебя  в неловкое  положение перед
остальными. Но я действительно не могу допустить, чтобы ты это сделал.
     -- Ты предпочел бы, чтобы это сделал кто-нибудь другой? -- спросил я.
     Рики нахмурил брови.
     -- Что ты имеешь в виду?
     --  Рики, пришло время взглянуть в лицо  фактам. Это уже  катастрофа. И
если мы не сможем с ней совладать, нам придется позвать на помощь.
     -- Помощь? Что ты имеешь в виду? -- повторил он.
     -- Я  имею в виду, что придется звонить в  Пентагон. Вызывать армию. Мы
должны призвать кого-то, кто сможет совладать с этими роями.
     -- Господи, Джек! Мы не можем этого сделать.
     -- У нас нет выбора.
     --  Но это  означает  крах для компании. Мы  никогда  больше  не сможем
получить инвестиции.
     -- Это меня волнует меньше всего, -- сказал я.
     Я страшно  разозлился из-за того, что творилось в этой пустыне. Цепочка
неверных  решений,  ошибок  и  промахов  тянулась  недели  и  месяцы.  Такое
впечатление, будто все в этом "Ксимосе" делали  на скорую руку,  накладывали
заплатки поверх  заплаток, по-быстрому, грубо и некачественно. Об отдаленных
последствиях никто не заботился.
     -- Подумай сам,  -- сказал я. -- У вас сбежал рой, который представляет
собой  смертельную опасность.  Вы  больше  не  можете  позволить себе  с ним
заигрывать.
     -- Но Джулия...
     -- Джулии здесь нет.
     -- Но она говорила...
     -- Меня не интересует, что она говорила, Рики.
     -- Но компания...
     --  К  черту  компанию,  Рики!  --  я  схватил его  за плечи  и  крепко
встряхнул.  -- До тебя что, не доходит? Ты не выходишь  наружу -- потому что
ты  боишься  их, Рики! Мы должны их  уничтожить. И если мы не сможем сделать
это быстро, нам придется позвать на помощь.
     -- Нет.
     -- Да, Рики.
     --  Это  мы еще  посмотрим!  -- прорычал он. Его тело напряглось, глаза
загорелись. Он  схватил  меня  за  воротник.  Я  стоял, не  двигаясь, просто
смотрел ему в глаза. Рики пару секунд сверлил  меня пылающим взглядом, потом
ослабил хватку. Похлопал меня по плечу и поправил мой воротник.
     -- Проклятье, Джек! Что  я  делаю? -- проговорил  он и  улыбнулся своей
фирменной  улыбкой -- страдальческой, заискивающей.  -- Прости  меня,  Джек.
Наверное,  у меня просто  нервный  срыв. Ты  прав. Конечно  же, ты абсолютно
прав.  К черту  компанию. Мы  должны это сделать. Мы должны  уничтожить  эти
штуки ко всем чертям.
     --  Да, -- согласился я, все еще не  сводя с него пристального взгляда.
-- Мы должны.
     Рики помолчал, убрал руку от моего воротника.
     --  Ты думаешь,  я веду себя странно?  Мэри тоже кажется,  что  я  стал
немного странным.  Она как-то сказала мне об этом. Я действительно веду себя
странно?
     -- Ну...
     -- Скажи мне, Джек..
     -- Наверное, это от нервов... Сколько ты спишь?
     -- Немного. Пару часов.
     -- Может быть, тебе стоит принять таблетку?
     -- Я принимал. Не  помогает. Это все чертовы нервы. Ужасное напряжение.
Я здесь торчу уже неделю. Теперь ты будешь здесь за главного.
     -- Как и предполагалось.
     --  Да.  Ну,  в  любом случае... -- Он отвернулся,  как будто  внезапно
устыдившись чего-то. Потом сказал: -- Я буду  держать с вами связь по рации.
Буду следить за каждым вашим шагом. Я очень благодарен тебе, Джек. Ты принес
сюда разумность и порядок. Только... Только будь там поосторожнее, ладно?
     -- Постараюсь.
     Рики отступил в сторону.
     Я прошел мимо него и вышел в коридор.

     В коридоре, пока  мы шли к  энергостанции,  Мае пошла рядом со мной.  Я
сказал ей:
     -- Тебе не обязательно выходить наружу, Мае. Ты и по  рации можешь  мне
объяснить, что делать с изотопами.
     -- Меня больше беспокоят  не изотопы, Джек, -- произнесла Мае негромко,
так, что ее  голоса почти  не было слышно за  гулом кондиционеров.  --  Меня
беспокоит кролик.
     Я подумал, что неправильно расслышал ее слова.
     -- Что?
     -- Кролик. Я должна снова исследовать кролика.
     -- Почему?
     -- Помнишь,  я взяла образец  ткани из его желудка? Так вот, пару минут
назад я рассмотрела его под микроскопом.
     -- И что?
     -- Боюсь, у нас большие проблемы, Джек.


     День шестой. 14:52

     Я вышел за дверь первым  и прищурил  глаза,  глядя на освещенную  ярким
солнцем пустыню. Хотя было уже почти три часа дня, солнце как  будто светило
так же ярко и жарко, как раньше. Горячий ветер трепал мою рубашку и брюки. Я
придвинул микрофон рации поближе к губам и спросил:
     -- Бобби, ты записываешь?
     -- Записываю тебя, Джек.
     -- Изображение нормальное?
     -- Да, Джек.
     Чарли Давенпорт вышел наружу и засмеялся.
     -- Знаешь, Рики, ты -- непроходимый тупица. Ты в курсе? -- спросил он.
     В наушнике я услышал голос Рики:
     --  Брось, Чарли.  Ты  же  знаешь, я  не  люблю  комплименты. Мог  бы и
промолчать.
     Потом за дверь вышла Мае. У нее на плече висел рюкзак.
     -- Это для изотопов, -- пояснила она.
     -- Они тяжелые?
     -- Контейнеры -- тяжелые.
     За Мае вышли Дэвид Брукс и Рози. Рози скорчила рожицу, ступив на песок.
     -- Господи, какая здесь жара!
     --  Я думал, ты знаешь, Рози,  что в  пустынях обычно бывает  жарко, --
поддел ее Чарли.
     -- Не воняй, Чарли.
     -- Не бойся, Рози,  я пукну в другую сторону, --  сказал Чарли и громко
рыгнул.
     Я внимательно осмотрел  горизонт, но ничего подозрительного не заметил.
Машины стояли  под навесом, примерно в пятидесяти ярдах от двери.  Навес над
стоянкой  упирался  одним  торцом в  приземистое бетонное  здание  с  узкими
окнами, выкрашенное в белый цвет. Это и был склад.
     Мы пошли к складу. Рози сказала:
     -- А там работают кондиционеры?
     -- Да,  --  ответила Мае. -- Но на  складе все  равно  жарко.  Он плохо
изолирован.
     -- Склад герметичен? -- спросил я.
     -- Не совсем.
     -- Это значит --  нет, -- сказал  Чарли  Давенпорт  и рассмеялся. Потом
спросил в микрофон: -- Бобби, какой у нас ветер?
     -- Семнадцать узлов, -- ответил Бобби Лембек. -- Хороший сильный ветер.
     -- И долго он еще продержится? До заката?
     -- Скорее всего, да. Еще три часа.
     Я сказал:
     -- Времени должно хватить.
     Я  заметил,  что Дэвид Брукс  все время молчит.  Он еще  не проронил ни
слова, просто шел к складу вместе со всеми. Рози держалась рядом с ним.
     -- Ну, с этим никогда не угадаешь, -- сказал Чарли. -- Что угодно может
случиться. В любую минуту, -- и как-то очень нехорошо рассмеялся.
     Рики сказал:
     -- Чарли, может, хватит? Ты всем действуешь на нервы.
     --   Может,  выйдешь   сюда   и  заткнешь   мне   рот,  начальник?   --
поинтересовался Чарли..-- Что, обосрался? Штаны дерьмом залепило?
     Я сказал:
     -- Чарли, давай не будем отвлекаться.
     -- Да я и не отвлекаюсь. Ни капельки не отвлекаюсь.
     Ветер сметал песок,  образуя коричневатую дымку над самой  землей.  Мае
шагала рядом со мной. Она посмотрела в пустыню и вдруг сказала:
     -- Я хочу пойти посмотреть на кролика. А вы идите дальше, если хотите.
     И она повернула  направо,  туда, где лежали  останки  кролика. Я  пошел
вместе с ней. Остальные тоже повернули и потянулись за нами. Мне показалось,
что всем хочется держаться вместе, группой. Ветер не ослабевал.
     Чарли спросил:
     -- Зачем тебе сдался этот кролик, Мае?
     -- Хочу кое-что проверить, -- она на ходу натянула резиновые перчатки.
     В наушнике затрещало, и Рики сказал:
     -- Кто-нибудь удосужится объяснить мне, что происходит?
     -- Мы идем посмотреть на кролика, -- ответил Чарли.
     -- Зачем?
     -- Мае хочет его увидеть.
     --  Она его уже видела. Ребята,  я бы не советовал вам разбредаться  по
пустыне.
     -- А никто и не разбредается по пустыне, Рики.
     Я уже различал вдали тушку кролика, наполовину занесенную песком. Через
пару  минут мы  обступили  тушку со всех сторон. Ветром кролика повалило  на
бок. Мае присела, перевернула его на спинку и развернула тушку.
     -- Твою м... -- пробормотала Рози.
     Я  поразился,  увидев,  что  плоть  кролика  больше не  была  гладкой и
розовой. Все ткани стали шероховатыми, а в нескольких местах  выглядели так,
будто  их поскребли металлической  щеткой.  И все было покрыто молочно-белой
пленкой.
     -- Выглядит так, будто его окунули в кислоту, -- сказал Чарли.
     -- Так  и  есть,  --  ответила Мае.  В  ее  голосе  прозвучала  мрачная
озабоченность.
     Я посмотрел на часы. Это произошло всего за два часа.
     -- Что с ним случилось?
     Мае  достала увеличительное стекло, опустилась  на колени и  склонилась
над кроликом. Быстро перемещая стекло, она осмотрела тушку  с разных сторон.
Потом сказала:
     -- Тушка частично съедена.
     -- Съедена? Но кем?
     -- Бактериями.
     --  Погоди-ка,  --  спросил Чарли Давенпорт, -- ты думаешь, это сделали
Тета-ди? Ты думаешь, его сожрала кишечная палочка?
     -- Это мы скоро узнаем, --  ответила  Мае. Она достала из поясной сумки
несколько стеклянных пробирок, внутрь которых  были вставлены ватные тампоны
на проволочках.
     -- Но прошло так мало времени...
     --  Времени  прошло  достаточно,  --  возразила  Мае.  --  При  высокой
температуре скорость роста бактерий увеличивается.
     Она быстро  взяла мазки  с  разных  участков тушки разными тампонами  и
аккуратно вставила тампоны обратно в пробирки.
     -- При такой жаре Тета-ди наверняка растет очень агрессивно.
     --  Это  естественно  для  бактерий  --  если  у  них  есть  подходящая
питательная  среда.  Их рост  очень  быстро  входит в  фазу  логарифмической
прогрессии, когда они удваиваются каждые две или три минуты.  Я полагаю, что
именно это здесь и происходит.
     Я сказал:
     -- Но если это верно, то, значит, рой...
     --  Я  не знаю, что это означает, Джек,  --  быстро произнесла Мае. Она
посмотрела на меня и  едва  заметно  покачала  головой.  Намек был ясен: "Не
сейчас".
     Но у остальных мысли развивались в том же направлении.
     -- Мае, Мае, Мае... -- сказал  Чарли Давенпорт.  -- Ты утверждаешь, что
рои  убили  кролика  для того, чтобы  его  съесть?  Чтобы  вырастить  больше
кишечных палочек? И создать больше роев?
     --  Я этого  не  говорила,  Чарли, --  ее  голос  звучал  ровно,  почти
успокаивающе.
     -- Но  ты  так  подумала, --  продолжал Чарли. --  Ты думаешь,  что рои
поедают плоть млекопитающих с целью размножения...
     -- Да. Я так думаю, Чарли,  -- Мае осторожно сложила пробирки с мазками
в  сумку  и поднялась  на ноги. --  Но  теперь мы взяли образцы  культур. Мы
посмотрим их под микроскопом, исследуем -- и увидим то, что увидим.
     -- Готов  поспорить,  если мы вернемся  сюда еще через  час, эта  белая
слизь исчезнет, и тушка будет покрыта черной пылью. Новыми наночастицами.  И
постепенно их наберется достаточно, чтобы сформировать новый рой...
     Мае кивнула:
     -- Да. Я тоже так думаю.
     --  И  поэтому вокруг фабрики исчезла  вся  живность? --  спросил Дэвид
Брукс.
     -- Да, -- Мае откинула со лба  прядь  волос.  -- Это происходит уже  не
один день.
     Какое-то   время   все  молчали.  Мы   стояли  вокруг   тушки  кролика,
повернувшись спинами к ветру. Плоть кролика таяла с такой быстротой, что мне
показалось, будто тушка уменьшается буквально у нас на глазах.
     --  Нам  лучше  поскорее  избавиться  от этих  чертовых роев, -- сказал
Чарли.
     Мы все разом повернулись и пошли к складу.
     Все молчали.
     Говорить было не о чем.

     Пока мы шли, некоторые из тех мелких птичек, которые сновали по пустыне
в тени кактусов  чолла, внезапно  вспорхнули  в воздух и,  чирикая, полетели
впереди нас.
     Я сказал, повернувшись к Мае:
     -- Получается, вся живность исчезла, а птицы остались?
     -- Выходит, что так
     Стайка птиц покружилась и вернулась обратно, а потом расселась на песке
в сотне ярдов от нас.
     --  Может  быть, они  слишком маленькие,  и  рои  не  обращают  на  них
внимания, -- предположила Мае. -- Потому что у птиц слишком мало плоти.
     -- Возможно, -- я подумал, что может отыскаться и другое объяснение. Но
для того, чтобы узнать  это наверняка,  я должен  был проверить  программный
код.

     Я вошел из-под солнца в тень под гофрированным навесом и двинулся вдоль
ряда машин  к  двери  складского  помещения.  На двери  виднелись  таблички,
предупреждающие  о   разных   опасностях   --   о  радиоактивных   нуклидах,
микроволнах,   биологической  опасности,   взрывчатых   веществах,  лазерном
излучении. Чарли сказал:
     -- Видишь теперь, почему мы держим все это дерьмо снаружи?
     Когда я п