тается! - подумал он. - Еще как причитается -  за
того Бориса!"
   - Еще один только вопрос, и я отстану! - сказал  Борис.  -  Как  вы  до
меня-то добрались?
   - Ну, тут уже была чистая логика! Логика плюс хронофизика...
   - Неплохое сочетание! - одобрил, подходя к ним, Шелест. - Это вы о чем,
Александр Григорьевич?
   - Это товарищ Линьков объясняет мне, как он меня  вычислил!  -  ответил
Борис.
   - Вычислил? И что, правильно? - о интересом спросил Шелест.
   -  А  как  же!  И  меня  правильно,  и   всех   нас...   весь   квартет
Стружковых-Левицких! Прямо фантастика и даже мистика!
   - Действительно... - согласился Шелест.  -  А  может,  пойдете  к  нам,
Александр Григорьевич? Хотя  бы  внештатным  сотрудником,  специально  для
таких случаев?
   - Благодарю от души, - сказал Линьков. - Но такие случаи мне,  пожалуй,
будет удобнее анализировать на своей  штатной  должности.  А  вы  что  же,
планируете их на ближайшее время в массовом масштабе?
   - Да ведь кто ж его знает! - с неуверенной улыбкой проговорил Шелест. -
Деточка хронофизика сделала только первые робкие шаги...



13

   Борис-76 оценил ситуацию по достоинству. Он со смеху  покатился,  глядя
на Аркадия.
   - Бедняжечка Аркадий! Славу у него уводят, прямо из стойла! Дорогой  ты
наш первооткрыватель... первопроходец! Как перенесешь ты этот удар!
   Я видел, что Аркадий весь побелел и, того гляди, бросится на Бориса. Но
он сдержался и заговорил относительно спокойно, только  глядел  куда-то  в
сторону:
   - Интересно, как ты бы себя чувствовал на моем месте!  Смешно  ему!  Вы
что, всерьез думаете, что я за приоритет переживаю?
   Мы всерьез так думали, но дипломатически промолчали.
   - Ну просто я  обалдел,  элементарно  обалдел,  неужели  непонятно?!  -
сказал Аркадий, правильно  оценив  наше  молчание.  -  Не  поверил  сразу,
виноват. Да и теперь еще не вполне  верю...  Вот  объяснишь  мне,  Борька,
тогда уж я окончательно... Выкладывай, что ты придумал!
   Суть  моего  открытия  была  так  проста  -  во   всяком   случае   для
хронофизиков, - что изложил  я  ее  в  два  счета.  Для  ясности  набросал
чертежик - все тем же прутиком, уже изрядно ободранным и обломанным.
   Когда я кончил, оба они некоторое время молчали.
   - Ну, Борька! - выдохнул Борис-76. - Я... знаешь...  я  уже  вижу,  как
меня  девушки  на  улице  спрашивают:  "Скажите,  вы  не   тот   Стружков,
который...", а я им скромно так отвечаю: "Да, знаете ли, в  сущности,  тот
самый..."
   - Да брось ты со своими девицами! - отмахнулся Аркадий. - Ты понимаешь,
что Борька сделал?! Нет, скажи - ты понимаешь?!  А  то  сам  он  вроде  не
понимает. Сделал элементарно гениальное открытие и сидит помалкивает! Нет,
ты посмотри, как у него все просто  и  надежно.  И  небось  по  голове  не
бьет... А, Борька? Вот! Не то что у меня!  И  вообще  у  меня  все  в  лоб
сделано, примитивно, прямолинейно...
   Когда Аркадий чем-нибудь восхищался, он тоже не  знал  границ.  А  если
речь шла о хронофизике, он умел восхищаться.
   - Да чего там сравнивать, - не унимался он, - вы сами посмотрите:  поле
я  брал  однородное,  как  всю  жизнь  мы  брали...  а  весь   мой   вклад
исчерпывается  элементарными   упражнениями   в   области   математической
физики...
   Он торопливо набрасывал прутиком формулы и схемы. Конечно, хуже у  него
не было. Может, он кое-что и  не  успел  доработать,  но  в  принципе  это
выглядело  великолепно  -  смелое,   остроумное   математическое   решение
сложнейшей теоретической проблемы.
   - Ну что это как людям везет! Всякие  открытия  на  их  мировых  линиях
совершаются, один я  такой  несчастный...  -  жалобно  заныл  Борис-76.  -
Какая-то  линия  у  меня  захолустная!  Ни  тебе  происшествий,  ни   тебе
открытий... и не исчезает никто...
   - Раз мы здесь, ты за свою  линию  можешь  больше  не  беспокоиться,  -
заявил Аркадий. - Еще и не такие дела завернем,  погоди!..  Борька!  -  Он
снова вцепился в меня. - Ну, запряг ты свои градиенты в работу,  а  дальше
что? Так и поехал сразу в двадцатое мая? Где ж ты  там  прятался,  что  мы
тебя не видели?
   Я начал рассказывать, а попутно уточнял у Аркадия, что  же  происходило
на самом деле. В общем-то, я сам уже понимал почти все.  Разговаривали  на
боковой лестнице два Аркадия - этот  и  "тамошний".  И  насчет  спичечного
коробка я правильно догадался.
   - Пустой коробок был, - сказал Аркадий. - Плохо то, что  я  его  где-то
там, на той линии, выронил.  Найдет  его  какой-нибудь  дотошный  товарищ,
увидит дату...
   - Да ну, станет кто разглядывать дату на сломанном спичечном коробке! -
возразил Борис-76.
   Я им все рассказал в деталях. Объяснил Борису-76, что никакой петли  не
было: Нина и Ленечка видели меня в институте около одиннадцати часов, а я,
вернувшись в прошлое, исчез  из  института  не  позже  десяти,  да  еще  и
таблетки прихватил.
   - Таблетки прихватил... - пробормотал Борис-76. - Погоди! Это, выходит,
ты создал нашу мировую линию?
   - Кажется... - смущенно ответил я. - Вообще-то я не хотел... не имел  в
виду...
   - Оно  и  видно,  что  ты  все  это  нехотя  делал,  спустя  рукава,  -
саркастически   заметил   Борис-76.   -   Мог   бы   создать    что-нибудь
поинтересней... Спасибо хоть моего Аркадия спас!
   - Зато мне он веселенькую жизнь устроил! -  сказал  Аркадий.  -  Это  ж
надо:  такой  удар  с  тыла,  абсолютно  неожиданно!  И  в  такую  минуту!
Представляете? Вышел я из хронокамеры живой-здоровый - значит, думаю,  моя
теория доказана! Ну, настроение, сами понимаете, у меня было сложное...  с
одной стороны, успех, но с другой... в общем, понятно... Из-за  всех  этих
мыслей я даже не сразу сообразил, что если Аркадий Левицкий  в  этом  мире
погиб два года назад, то вахтер на проходной заорет с  перепугу  при  моем
появлении. Вошел я на проходную - и только тут меня осенило! Но назад  уже
ходу нет! Однако, гляжу, Макарыч мне улыбается как ни в чем  не  бывало  и
говорит: "Поздненько вы сегодня! Устали небось?" Я совсем обалдел!  Что-то
буркнул в ответ - и скорей на улицу.  Думаю-думаю:  что  же  случилось?  И
ничего сообразить не могу... То есть понимаю, что Аркадий, очевидно, не...
не сделал...
   - А почему ты, собственно... - начал Борис и запнулся. - Ах,  ну  да...
ты договорился, что он примет снотворное после твоего ухода?
   У Аркадия лицо свела судорога. Всем  нам  опять  стало  тяжело.  Но,  в
конце-то концов, никуда от  этого  вопроса  не  уйдешь.  Надо  только  без
эмоций, по-деловому...
   - А как вам вообще пришла в голову такая идея? - спросил я.  -  Вы  так
сразу и договорились, при первой встрече?
   - Нет, не сразу, - помолчав, ответил Аркадий. - После первого  перехода
я немного подладил камеру, сделал второй переход, потом третий. Из  камеры
я не выходил, так  что  возвращался  каждый  раз  в  свой  мир.  Потом  не
утерпел... Перемещался  я,  разумеется,  вечером,  когда  в  зале  уже  не
работали. Но  я  сообразил:  раз  я  выйду,  то  вмешательство  в  прошлое
неизбежно совершится, пусть даже небольшое, и через два года на том конце,
в будущем, некому будет камеру включить...
   Я снова вспомнил погасший глазок своего пульта. Что и говорить, Аркадий
куда лучше меня продумал все последствия...  Аркадий  помедлил  и  сказал,
смущенно улыбаясь:
   - Вот поэтому мне и пришлось в обязательном порядке встретиться с самим
собой.
   - Почему же в обязательном порядке? - не понял я.
   - А к кому же мне было обратиться, как не к самому себе? Я договорился,
что он через два года повторит мой опыт -  отправит  в  прошлое  камеру  и
включит ее на автомат, чтобы я мог вернуться, - объяснил Аркадий.
   - Вот это да! - ошеломленно пробормотал Борис.
   Решение Аркадия было не просто эффектным: оно вытекало из  всей  логики
наших представлений о времени и одновременно выглядело так  парадоксально,
что не каждый бы до него додумался. Но Аркадий есть Аркадий!
   - Так что действия мои были в известной степени предрешены  заранее,  -
без воодушевления продолжал Аркадий. - Мне повезло,  я  застал  Аркадия  в
лаборатории. Впрочем, я помнил, что в тот период он... то есть я...  часто
засиживался там один. Это было шестнадцатое мая...
   Я покраснел. Борис-76 - тоже.
   - Ну, свои эмоции я описывать не буду, - скороговоркой сказал  Аркадий,
- вы сами сегодня это испытали. В общем-то,  конечно,  ради  одного  этого
стоило... Говорили мы долго, допоздна. Тогда и  сообразили...  Кто  первым
высказал идею, не помню, да  это  и  неважно,  думали-то  мы  одинаково...
Решили действовать, назначили встречу на двадцатое. Потом я  отправился  в
зал. Ребята, до чего странно было входить в камеру и знать, что ее включил
два года спустя человек, который только что с тобой говорил,  который  еще
здесь... В общем, переместился я обратно, встретил того же Аркадия, только
на два года старше. Посмеялись: почему это, мол, я так опоздал на свидание
- на целых  два  года?  Потом  я  кое-как  перекантовался  четыре  дня  на
нелегальном положении в 1976 году.
   - А это еще зачем? - удивился я.
   - Да  просто  у  меня  поле  было  рассчитано  точно  на  два  года.  А
пересчитывать все из-за этих четырех дней... Знаешь, расчеты у меня  очень
сложные, делать их наспех, да еще в таких условиях...
   - Дал бы тому Аркадию, - посоветовал Борис-76.
   - Ну... тоже и ему с этим возиться, на глазах у Бориса...
   - Это у меня, что ли? - заинтересовался Борис-76.
   Аркадий хмыкнул и, сощурившись, поглядел на схему мировых линий.
   - С ума сойти! - сказал он. - Нет, это не у тебя. Это ведь был 1976 год
на линии II, которая началась 16 мая 1974 года, после первой моей  встречи
с двойником. А ты, братец, находишься во-он  где,  -  он  поднял  с  земли
измочаленный прутик и повел им по чертежу на песке, - на этой  вот  линии,
которую оборудовал специально для тебя твой лучший  друг  Борис  Стружков,
обитавший до вчерашнего вечера в 1974 году, на линии  III...  Видишь,  как
все просто и понятно!
   - Куда уж проще! - с тоской пробормотал Борис-76.
   - Не хнычь! - наставительно заметил Аркадий. - Хронофизик ты  или  кто?
Ну, в общем, пересидел я эти дни у одного деда в Заречье, а  потом  двинул
обратно, в двадцатое мая 1974 года...
   - К тому же Аркадию?  -  страдальчески  спросил  Борис.  -  Или  уже  к
другому?
   - Зачем же мне к другому? Все дело заново начинать? К тому же  Аркадию,
конечно. Но с той минуты, как мы встретились, мировая линия  опять  начала
отклоняться. И это был уже третий по счету "я". И третий мир...
   - Мой мир... - сказал я. - Мир, где  Аркадий  Левицкий  умер,  а  Борис
Стружков поскакал в прошлое верхом на градиентах...
   - Я что-то опять не соображаю, ребята, - пожаловался Борис-76. -  Да  и
где мне! Вы мировые линии, как колоду карт, перетасовываете, вам ни петли,
ни двойники не страшны, и поток  времени  вам  по  колено!  А  я  -  серый
провинциал, я не могу...
   - Постыдился бы! - урезонил его Аркадий. - Почему этот Борис  может,  а
ты не можешь? Он же младший!
   - "Младший"... Да он за эти три дня больше пережил, чем я за два  года!
Поэтому в нем гений прорезался, а я как был середнячком, так и остался...
   - Нытик ты, а не середнячок! - заявил Аркадий. - Погоди, сейчас я  тебе
все изображу в художественной форме! - Он заровнял прутиком  все  схемы  и
формулы на песке и начал чертить заново. - Гляди! Дужки под номерами 1 и 2
- это мои первые переходы в прошлое; оба раза я возвращался в свой мир, на
линию I. А переход номер 3 - это тот, когда я встретился с двойником.  Тут
начинается новая мировая линия под номером II. Она сначала двойная: это мы
с Аркадием сидим и разговариваем... было это шестнадцатого мая... Масштаб,
понятно, я не соблюдаю - говорили мы часа четыре, а я тяну линию  чуть  ли
не на полгода, но это для наглядности.
   - А дужка номер 4 - это твое перемещение к тому же Аркадию,  только  на
два года вперед? - спрашивал Борис, разглядывая чертежик.
   - Старайся, Стружков, старайся! - подбодрил Аркадий.
   - Кусочек двойной линии - это твоя отсидка у деда в  Заречье?  А  дужка
номер 5 - переход в двадцатое мая 1974 года, все к тому же Аркадию, на  ту
же линию?
   - Да. И, кстати говоря, эта отсидка в  будущем  гарантировала  меня  от
встречи сразу с двумя Аркадиями. Прыгни я на  ту  же  точку,  где  побывал
однажды, и получилась бы святая троица - один Левицкий в трех лицах.
   - Это что же получается, братцы?! - ужаснулся Борис-76.  -  Попрыгаешь,
туда-сюда - и целый полк  двойников  наберешь?  Нет,  серьезно:  это  ведь
осложнение не пустяковое!
   - Если  серьезно,  -  сказал  Аркадий,  -  то  я  сомневаюсь,  что  это
осуществимо. Наверное, существует какой-нибудь запрет  природы  на  второе
попадание в одну и ту же точку! Есть у меня предчувствие,  что  такая  вот
точка - это особое место на мировой линии... разрыв, что ли...  Ну,  вроде
воронки; говорят ведь, что в воронку бомба снова не попадает.
   - Чепуха! - сказал Борис.
   - В пространстве, может, и чепуха, - задумчиво возразил Аркадий, - а во
времени... Мы ведь так еще мало знаем о времени! Вот я отдышусь  маленько,
осмотрюсь тут, на новом месте, и посоображаю, как бы это проверить...
   - А дужка номер 6 - это у тебя что? - спросил я.  -  По-моему,  тут  ты
заврался...
   - Это я, собственно говоря, не так реальный переход, как  свой  замысел
изобразил, - откликнулся Аркадий. - Дальше:  это  вот  линия  III,  "твоя"
линия, которую породил мой переход номер 5. Тут нас с Аркадием опять двое.
Его линия обрывается вот тут, где я  крест  поставил...  А  я  перехожу  в
будущее. Это и есть эксперимент... - Он откашлялся. - То есть, как вы  уже
понимаете, я рассчитывал, что с момента моего первого перехода во  времени
моя судьба, моя "личная" мировая линия стала  совершенно  самостоятельной,
изолированной от судьбы того Аркадия. Значит, если я выйду из камеры в том
мире, где Аркадий Левицкий не существует с 1974 года...  вот,  я  показал,
что его нет, пунктиром... так начну здесь заново свою линию, то есть  свою
дальнейшую жизнь...
   - Что и говорить, эффект был бы потрясающий, - заметил я. -  Воскресший
покойничек бодро выскакивает из хронокамеры, и жизнь начинается заново!  А
я тебе все подпортил...
   - Пес с ним, с эффектом, - рассеянно ответил  Аркадий,  глядя  на  свой
чертеж. - Ты лучше объясни, все я  правильно  изобразил  или  у  тебя  еще
какие-нибудь тайны за пазухой имеются?.. Ну, высказывайся, не тяни! - И он
перебросил мне  прутик.  -  Я  не  изображал  то,  что  ты  натворил:  сам
отчитывайся!
   - Тайны не тайны, а дополнить кое-что тут надо, не говоря уж о том, что
ты действительно не изобразил ту линию, на  которой  мы  в  данный  момент
находимся... Не изобразил, конечно, из зависти; небось ни на  одной  твоей
линии нет такого шикарного комплекта - два Левицких плюс два Стружкова!  -
Я говорил все это, дорисовывая чертеж Аркадия. - Вот  линия  III,  где  ты
рассчитывал обосноваться начиная с 1976 года. И, наверное, на  этой  линии
ты все проделал без помех... вот, я веду сюда пунктир... То есть  на  этой
линии ты в 1976 году внезапно выскочил из хронокамеры и очень удивил  этим
своим  поступком  всех  сотрудников  Института  Времени,  которые   твердо
помнили, что два года назад присутствовали на твоих похоронах... -  Тут  я
запнулся и не сразу смог  продолжать.  -  Зато  на  этой  линии  с  вечера
двадцать третьего мая 1974 года отсутствует  Борис  Стружков.  Потому  что
я... вот видите этот пунктир с черточками... я двадцать третьего мая  1974
года перешел в двадцатое  мая  того  же  года.  Пока  вы  секретничали  на
лестнице, я забрал в лаборатории таблетки, вообще начал действовать, и обе
ваши линии отклонились, а вместе с  ними  -  линия  присутствующего  здесь
моего двойника, который бездарно проторчал весь этот вечер в библиотеке.
   - Да ведь ты тоже просидел весь вечер в библиотеке,  сам  признался!  -
завопил, обидевшись, Борис. - Это же нечестно!
   - Он зато потом с лихвой наверстал! - сердито сказал Аркадий. - Будь ты
трижды неладен, Борька! Ну просто ведь безобразие: мы такое серьезное дело
затеяли, а этот попрыгунчик орудует за нашей спиной  и  все  превращает  в
какую-то дурацкую комедию... Таблетки он, видите ли,  хватает,  никого  не
спросясь... Спаситель! Принесла тебя нелегкая!
   Он меня все же сумел разозлить, и я не сдержался.
   - Тебе я, конечно, карты  спутал,  -  сухо  проговорил  я.  -  Ты  себе
подготовил мир со свободным местечком, а я тебя перебросил сюда, где  твое
место занято. Ничего, как-нибудь и здесь устроишься. Зато, я думаю.  Борис
спасибо мне скажет, что его Аркадий остался в живых. А тебе,  видно,  мало
одного трупа...
   Тут я глянул на Аркадия и осекся: он откинул голову на спинку скамейки,
закрыл глаза и стал ужасающе похож на  того  Аркадия,  которого  я  увидел
утром двадцать первого мая на диване в лаборатории...  такое  же  бледное,
застывшее лицо, и по нему  пробегают  световые  пятна  и  тени  трепещущих
листьев.
   Аркадий открыл глаза и выпрямился.
   - Ты прав, - глухо сказал он. - Прошу прощения. Продолжай.
   Сможем мы когда-нибудь позабыть все это? Или каждый раз будем  вот  так
бередить раны друг друга? Я был зол на себя... но ведь нужно время,  чтобы
привыкнуть... если вообще к этому можно привыкнуть...
   - Ладно, продолжим. - Я  опять  начал  чертить  прутиком  по  песку.  -
Значит, здесь отклоняются сразу четыре линии - две ваших, две  наших.  Все
это вместе образует линию IV - или же мир IV, историю IV. Линии здешней...
законной, так сказать, пары нормально тянутся к 1976 году, а мы  с  тобой,
Аркашенька, в этом вот месте часов в восемь вечера один за другим  прыгаем
им вдогонку, словно кенгуру... Дуга номер  7:  прыгает  Аркадий  Левицкий;
дуга номер 8: прыгает Борис Стружков. А теперь  объясни  мне,  Аркашенька,
поскольку ты у нас гений и все понимаешь, - кто нам прыгать-то позволил?
   - Что-что? - спросил Аркадий. - Кто нам...
   Он не договорил. Он так и застыл с открытым ртом.
   Я об этом все время думал, пока он вычерчивал свою схему. Как  же  так?
Аркадию пришлось попросить своего двойника, чтобы тот  в  будущем  включил
камеру на возвращение. Мою камеру некому было  включить,  и  поэтому,  как
только я отклонил мировую линию, глазок на пульте  погас.  Ну,  а  кто  же
тогда  подготовил  для  нас  хронокамеру  в  зале,  да  вдобавок   включил
автоматику  не  на  один,  а  на  два  перехода?  Кто  этот   таинственный
благодетель?
   Борис-76 тоже недоумевал.
   - Я действительно не понимаю... - растерянно сказал он. - Ты никому  не
поручал, Аркадий? Ах да, ты же не мог...
   - Почему это я не мог? - удивился Аркадий. - Я ведь сразу решил, что не
останусь там. Значит, я должен был подумать, как обеспечить себе переход!
   - Непонятно,  как  ты  мог  это  обеспечить.  Аркадия  ты  уже  не  мог
просить...
   - А тебя? - Аркадий торжествующе улыбнулся. -  Тот  Аркадий  в  записке
должен был объяснить, что произошло, и попросить тебя,  чтобы  ты  в  1976
году включил хронокамеру... Почем же я знал, что заварится такая каша: что
исчезнет записка, начнется следствие и  ты  полезешь  в  прошлое  выяснять
отношения!
   - Все это, положим, относится не ко мне, а к нему, -  резонно  возразил
Борис, кивнув на меня. - Но  дело  не  в  этом.  А  вот  что  случилось  с
запиской? Борька, ты что-нибудь понимаешь?
   Я ничего тут не понимал. Кто-то вроде  заботится  обо  мне  и  Аркадии,
включает хронокамеру для перехода. И в то же время кто-то крадет  записку,
без которой ужасающий эксперимент Аркадия теряет  всякий  смысл:  остается
факт  смерти,  без  каких-либо  объяснений.  Можно  подумать,   что   этот
таинственный некто умышленно создал такую хитрую путаницу событий: сначала
украл записку, чтобы заставить  меня  вернуться  в  прошлое  и  тем  самым
изменить мировую линию, а  потом  подсунул  нам  с  Аркадием  хронокамеру,
которая перебросила нас вп