слушал.  Наоравшись  всласть,  Фол  слегка
успокоился, сказал, что за Миней присмотрят, еще раз обругал Валька - и  под
конвоем доставил меня домой: во избежание!  Потому  как  на  этого  придурка
Алика неприятности из рога изобилия валятся,  а  раз  так,  то  лучше  оному
придурку  сидеть  дома  и  носа  никуда  не  высовывать,  иначе   он,   Фол,
собственноручно на этот нос наедет передним колесом. А потом задним. Ну все,
я поехал. Отсыпайся.

***

   И вот я снова один в темной квартире, и меня всего трусит от пережитого -
а еще дико болит голова. Как с похмелья... Конец дневника. Конец дня.

1

   Четверг, девятнадцатое февраля
   Сквозь волнистые туманы пробивается луна *  Вернулся,  с-собака?!  *  Мне
хорошо, я сирота * Слушай теперь, и о том, что скажу,  не  забудь  *  Сторож
брату своему

   - Имеет ли смысл спрашивать: вы  Залесский  Олег  Авраамович?  -  смеется
воздушный шарик, собирая морщинки-трещинки в уголках нарисованных глаз.
   Дрожь по телу.
   И стыдная, теплая струйка в левой штанине. Ниже, ниже, ни...
   - Имеет ли смысл спрашивать: если ножики все-таки  вынимают  из  кармана,
значит,  это  кому-нибудь  нужно?  И  учтите,  пан  Залесский:  если  вы  не
спрятались, я не виноват! Не виноватый я!
   Шарик надувается сильнее, еще сильнее, страшно  выпячиваются  одутловатые
щеки, рыжие усы щеточкой вспучиваются сумасшедшим веником... Взрыв. Летят во
все стороны полковничьи звезды, складываясь уставным Зодиаком, черный провал
раскрывается пастью Месяца-из-Тумана, беззубой  смертью,  где  что-то  тяжко
ворочается, прорываясь из мглы...
   Крик.

***

   Меня подкинуло на кровати. Ознобные мурашки шустро бегали по всему  телу,
щекочась лапками, и кошмар неохотно размыкал влажные объятия. Ф-фу... так  и
рехнуться недолго.
   "Недолго, парень", - подтвердил кошмар, забиваясь  в  угол  и  подмигивая
оттуда.
   Я, кряхтя, встал и  прошелся  по  комнате.  Коленками  похрустел,  мотнул
забубенной головушкой. Больно, однако, мотать-то: ноет и ноет, точно  гнилой
зуб. Мебель громоздилась  стенами  ущелья,  грозя  обрушиться  лавиной,  все
предметы казались незнакомцами, от которых можно ждать чего угодно, хотелось
тыкать пальцем наугад и вопрошать:
   - Ты кто такой? А ты?!
   "А ты сам кто такой?" - безмолвно интересовались незнакомцы.
   Понятия не имею...
   Поставить, что ли, свечку священномученику Киприану, бывшему до  крещения
славным чародеем, молясь о "прогнании лукавых духов от людей и животных".. А
ведь на память помню, как  оно  в  справочнике:  "От  художества  волшебного
обратився, богомудре, показался ecu миру врач,  мудрейший,  исцеления  даруя
чествующим тя..." Ну тогда уже заодно и от головной боли  ставить...  Иоанну
Предтече?  Нет,  этому  надо  с  пением  тропаря  и   евангельским   чтением
усекновению главы его!.. Лучше Пантелеймону-целителю, там проще будет.
   Вместо этого я, шлепая босыми ногами, выбрался в коридор. Без  цели,  без
смысла. У входных дверей тихонечко скулил  Сват-Кобелище.  Царапал  филенку,
хвостом вилял, бродяга. На волю просился. Хорошо  хоть,  его  выгуливать  не
надо - сам уйдет, сам придет, сам яичницу поджарит... сам съест. Иди  гуляй,
иди, хорошая собака!.. Выпустив пса, я двинулся на кухню - водички попить.
   Попил.
   Утерся.
   И встал у окна.
   Снаружи было не то чтоб темно, а так - мутно. Смутно, как  в  перспективе
моего будущего, которое еще недавно было  относительно  светлым.  Изредка  в
сизой круговерти небес мелькал щербатый пятак луны, и тогда сполохи  гурьбой
бродили  по  снегу.  Вон  серая  тень  заметалась  меж  гаражами,   на   миг
остановилась у штабеля кирпичей и  сгинула,  как  не  бывало.  Сват-Кобелище
гуляет. Территорию  метит.  Сходить,  пособить?..  Или  ладно,  мы  и  здесь
отметимся.
   Резиновая помпа, затыкавшая отверстие сливного  бачка,  опять  слетела  с
кронштейна, и пришлось, ругаясь, в сотый раз прикручивать ее проволокой.  Не
сантехника ж звать из-за такой ерунды. И уж тем более - не утопца  хлебушком
приманивать...
   Сами с усами.
   Во дворе послышался  шум  машины.  Странный  шум,  сдавленный,  хрипотцой
отдает, будто машина и не  хотела  вовсе  шуметь,  а  просто  кралась  себе,
привстав на цыпочки. Дурацкое сравнение.  Дурацкая  машина.  Дурацкий  я.  Я
вернулся  в  кухню  и  снова  встал  у  окна.  Действительно,  по  открытому
пространству двора кругами ездила машина. Свяченый джип  парня  в  дубленке?
Нет, очертания другие. Вот фары погасли, умолк двигатель - и луч галогенного
фонарика полоснул наискось по гаражам. Охота на Сват-Кг оелища? Луч упал  на
снег, по-пластунски двинулся вдоль мокрой  полосы  грязи  -  здесь,  видимо,
проходила подземная теплоцентраль, потому что снег всегда таял  мгновенно  -
затем свет благополучно умер, и во  мгле  шелохнулась  удивительная  машина.
Пересекла грязевую полосу... опять остановилась. Развернулась. Я отшатнулся:
мне почудилось, что в зрачки вонзились две огненные иглы. Почти сразу люди в
машине увели фонарик ниже - балкон, стена, вдоль стены... вход в подвалы...
   Машина заурчала, точь-в-точь как  Миня,  когда  ему  дашь  рафинадику,  и
навозным жуком уползла в подворотню. Рокот удаляется. Тишина.
   Пожав плечами, я все-таки  добрался  до  распечатанной  колоды  иконок  и
выудил наружу священномученика Киприана вкупе с Пантелеймоном-целителем.  На
всякий случай. Хуже не будет. Ишь,  Ерпалыч,  друг  ситный  -  а  образки-то
дорогие, на  меловке,  и  полиграфия  знатная,  полноцветка!  Такие  лишь  в
соборных киосках продаются. Щеголь ты, старичина... где тут у тебя,  верней,
уже у меня, спички? Ага, вот... Запалив свечки, я  сунул  их  в  специальные
подставки перед зажимами  для  образков  и  собрался  было  "баю-бай".  Луна
плеснула  в  просвет  горсть  серебра,  двор  за  окном  вспыхнул  умирающим
фейерверком; и вновь серый силуэт замаячил  близ  теплоцентрали.  Собака?  Я
пригляделся. Человек. Вроде бы  человек.  Силуэт  наклонился,  длинные  руки
зашарили в грязи - аккуратно, осторожно,  словно  опытный  археолог  откопал
наконец заветный черепок и теперь намеревался выколупать его из плена веков,
не повредив и краешка.
   Если б кто знал, как мне все это надоело!
   Что именно, Алик?
   Все.
   Иду спать.

2

   ...это "ж-мс-ж" неспроста! - сказал Винни-Пух.
   Я  потянулся,  хрустя  всем  своим  бедным  скелетом.  И  снова  услышал:
жужжание. Тихое, вкрадчивое. Это "ж-ж-ж"...
   Проклятье!
   Дверь!
   Дома у меня замок английский, хлопнешь дверью - он и закроется.  А  здесь
еще и ручку вертеть надо  -  вот  и  забываю  вечно  запереть.  Так  и  спал
нараспашку. Заходите, люди-нелюди добрые...
   Прокравшись к стенной нише,  я  сунулся  внутрь,  стараясь  не  скрипнуть
лишний   раз,   и    вскоре    стал    счастливым    обладателем    молотка.
Цельнометаллического, с гвоздодером вместо обушка и длиной в локоть. Хорошая
штука. Успокаивает нервы. Подумав, я прихватил еще и парочку "дротов", сунув
их сзади за резинку пижамных штанов.
   Теперь можно и в коридор.
   Еще с полминуты я тупо стоял в коридоре, уставясь на входную дверь.
   Запертую.
   На два оборота.
   Ж-ж-ж... это из ванной комнаты.
   Я подкрался поближе.  Ладони  мигом  вспотели,  молоток  скользким  угрем
заворочался в руках, норовя вывернуться... Свет. Свет из ванной. Там  кто-то
есть! Живой и жужжит. Ну, сейчас он у меня дожужжится!..
   Вперед!
   Всю свою злость, все раздражение беспокойной ночи, всю память о встрече с
Месяцем-из-Тумана я вложил в этот пинок. Дверь  распахнулась  с  болезненным
хрустом,  гулко  ударившись  о   кафель   стенки,   я   взмахнул   молотком,
поскользнулся на мокром линолеуме...
   Очень болела спина. И еще - ниже спины, куда едва не  воткнулся  один  из
спасительных "дротов". Молоток,  предварительно  треснув  меня  по  коленке,
лежал рядом.
   Касаясь гвоздодером  стоптанного  шлепанца  на  босой  ноге,  покрытой  у
щиколотки синими пятнами.
   Шлепанец ловко притоптывал.
   - Хрен ты старый, - собственный голос показался мне чужим. -  Хрен  ты...
старый...
   -  Здравствуйте,  Алик,  -   жизнерадостно   сказал   Ерпалыч,   выключая
электробритву. - Рад вас видеть. Жужжание стихло.

3

   Сидя напротив и по-бабьи подперев щеку ладонью, я с умилением следил, как
Ерпалыч пьет чай. Вприкуску. С печеньем. Вот он макает печеньице в ароматный
кипяток,  внимательно  разглядывает  насквозь  промокшее   лакомство   -   и
отправляет в рот.
   Загляденье.
   Я и не подозревал, что так  соскучился  по  этому  психу.  Жив,  курилка!
Жив...
   Перцовки, что ли, сходить ему купить?
   - Вы даже не представляете, Алик, до чего я  истосковался  по  нормальной
человеческой пище! И вообще... по нормальному образу жизни. Ладно,  об  этом
после. М-м, вкусно! Почему я раньше никогда не замечал, что печенье с чаем -
это прелесть?!
   Пища богов!  Вы  понимаете,  Алик...  кстати,  вы  успели  прочитать  мое
послание? Я киваю.
   - Это славно... это очень даже славно. И что скажете?  Впрочем,  нет,  мы
гурманы, мы неторопливые знатоки, мы начнем с другого: скажите,  пожалуйста,
Алик, что вы делаете в моей квартире?
   Радость  уменьшается  вполовину.  Я  начинаю  чувствовать  себя  Идочкой,
униженной и оскорбленной Идочкой. "Только что ж я теперь... куда я  теперь?!
С работы выгнали, жить мне негде - а тут еще и привод влепили! Все из-за вас
и из-за дружков ваших, и зачем я  только  с  вами  связалась?..  Выкинут  на
улицу, на мороз..." Выдать этому гурману, что ли, от души?
   Или матюгальника вызвать?!
   - Живу я здесь, Ерпалыч. Вашими, так сказать, молитвами.
   - Живете? И давно?
   - Недавно. Как ты, благодетель мой, пропал пропадом, да как  архары  меня
мордой в пол ткнули - с тех пор и живу. Хозяев
   Дожидаюсь. Мне вещички сразу собирать или можно обождать, пока барин чаек
свой допьет?
   - Какие вещички, Алик? Живите,  живите,  хоть  навсегда  вселяйтесь  -  я
только рад буду! Просто... как бы это вам объяснить, Алик?.. Просто я не все
помню. Вернее, помню, но не совсем обычно... А  что  это  вы  все  в  окошко
коситесь? Ждете кого?
   Я достаю сигарету. Чиркаю спичкой.
   - Сват-Кобелища выглядываю, - отвечаю. - С ночи ушел, гад, и по  сей  час
нету...
   - Сват-Кобелище? Это ваш друг?
   - Брат родной. Собака это моя... приблудная. Еще с той, с моей  квартиры.
Потом сюда вот за мной прибежала. Пора б вернуться с  прогулки.  Говорят,  в
городе в последнее время собаки исчезают...
   Ерпалыч смущенно отставляет чашку с чаем в сторону.
   - Понимаете, Алик... тут такое дело... короче, пес ваш вряд ли вернется.
   - Эт-то еще почему?! Жрать захочет, вернется, как миленький!
   - Ну, тут вы правы... просто я уже вернулся.
   Дальше я слушаю, не перебивая.

АКТ ТВОРЕНИЯ,
или Ерпалыч излагает вслух

   - Понимаете, Алик, раз вы здесь, и явно не первый день - значит,  кое-что
вы уже поняли. Не все, конечно,  и  не  так,  как  мне  хотелось  вначале...
впрочем, шоковый метод не самый худший. Многие азиаты это  прекрасно  знали,
да и одни ли азиаты? Вы ведь, Алик, - не обижайтесь, ради всего  святого!  -
вы  ведь  мальчик  из  благополучной  семьи.  Был  раньше  такой   ярлык   у
педагогов... Возможно, оно и к лучшему, что сперва мордой  по  дерьму.  Если
абстрагироваться от того прискорбного факта, что морда своя, не казенная,  а
дерьмо шибко вонючее.
   Хотя я отвлекся.
   Завидую я вам, Алик. Вы  -  существо  редкое,  вы  способны  представлять
невообразимое и воображать невозможное. А в наших  с  вами  условиях,  когда
небыль становится  былью  просто  так,  без  грома  и  молнии,  в  обеденный
перерыв... Я еще когда в НИИПриМе штаны просиживал, одну любопытную теорийку
у моего старичка-эрудита - вы его, Алик, знаете как Деда Банзая  -  выпытал.
Он полагал, что в любой мифологической  реальности  есть  практически  любые
вакансии, кроме одной. Кроме писателя-фантаста, способного  снять  печать  с
окружающей реальности, воображением выйти  за  рамки  представимого;  а  вы,
Алик, только  представьте  себе  рамки  представимого  для  аборигена  такой
реальности - уж простите за тавтологию! Или лучше поясню на примере:  Орфей,
Боян-Златые-Струны  или  менестрель  при  дворе  короля  Артура  сочиняет  о
несуществующем! Не о богах-героях, не про  эльфов-гномов!  -  это  ведь  для
Орфеев с менестрелями бытовка, чуть ли не  повседневность!  Скажем,  сагу  о
мире, где между панельными многоэтажками ездят по рельсам трамваи, - и  даже
слово такое забавное сам придумывает: "трамваи"... не "виманы" индийские, не
печку-самоходку по щучьему  велению,  а  (вслушайтесь!)  -  тра-а-амваи-и-и!
Смеетесь?
   Вот и я поначалу над  старичком  смеялся.  А  он  мне  в  ответ  серьезно
объяснял, что вместо этой вакансии в  реальности  мифологической  существует
иная. Назовем ее условно вакансией мага, или Легата Печати, если вам  больше
нравится.  Ибо  маг  высокой  квалификации  способен  ярко  вообразить  себе
невозможное (скажем, дождь из  глиняных  черепков  с  ясного  неба!),  затем
вербализовать или иным способом оформить  код  своей  фантазии  (заклинание,
обряд, пассы...)  и  волевым  усилием  сорвать  печать  стереотипа,  смешать
реальность внутреннюю с внешней, отстранив плод  фантазии  от  себя  к  нам.
Иными словами, вообразить и немедленно воплотить. Получите и распишитесь: на
голову валятся черепки... или дождь огненный  вкупе  со  стальной  саранчой.
Впрочем, что-то я стал умничать.
   Вы, когда у меня перцовку пили, ничего не заметили?  Присматривался  я  к
вам. Поближе. Записки для вас у меня давно готовы были, я  все  выжидал,  не
решался... а тут, оказывается, уже не просто "Бык...", тут "Легаты"!  Вот  и
решил: пора. Для того и Аполлодора подсунул, чтоб письмишко в него  вложить.
Спросите: почему устно не изложил? Хороший вопрос. А теперь сами и  ответьте
на него:  поверил  бы  Залесский  Олег  Авраамович  болтовне  старого  психа
Ерпалыча?
   Ответили?
   А письмишко вас зацепило бы, заставило бы ретивое взыграть - что написано
пером... да и вы к тексту с большим уважением относитесь, нежели  к  пустому
сотрясению воздуха.  Глядишь,  забежали  бы  через  денек-другой,  проведали
соседа, слово за слово... Жаль, не выпало нам с вами денька-другого. Едва вы
ушли, как ко мне гость нагрянул. Вы его не знаете, он тут  в  Дальней  Срани
живет, в Роганском микрорайоне. Электрик, Саввой кличут,  знал  же,  подлец,
что  я  на  квартиру  являться  строго-настрого  запретил,  -  а  все  равно
примчался. И с порога на колени.
   - Прости, - кричит, - прости, дядько Йор, дурака!
   - Что с тобой, Савва? - спрашиваю. - Садись, давай по порядку...
   Он мне по порядку и выложил.
   Заказ у Саввы на  днях  подвернулся.  Выгодный.  Дружок  сосватал  одному
богатенькому Буратине проводку тянуть. В частном доме, близ  Жихаря.  А  под
конец  работы  Буратино  ругаться  стал:  как  включишь  фен  параллельно  с
пылесосом, так пробки-автоматы и летят.  Нагрузка  малая,  а  им  плевать  -
летят, и все.
   Одно жаль: дружок-благодетель уже с Саввой бутылочку распили.
   - Не боись, хозяин, - смеется Савва. - Нальешь  посошок,  я  тебе  и  без
молебна с водосвятием Лектрючку живо за хвост поймаю! На год вперед.
   И поймал.
   По-нашему, по-дальнесрански.
   Посошок им, ясное дело, выставили. Даже цельный  посох.  А  через  неделю
вызвал Буратино Савву, новый заказ дал. В  гараже  освещение  делать.  После
сел, не чинясь, тяпнул с  электриком  по  стаканчику  на  обмыв...  Савва  и
вырубился. Очнулся:  Буратино  весь  в  кровище,  вокруг  жорики  галдят,  и
судэксперт "розочку" стеклянную в руках вертит.
   Забрали Савву.
   Сутки в камере мурыжили, ан нет! -  отпустили  с  подпиской  о  невыезде.
Дескать, Буратино живой  оказался,  хотя  сильно  порезанный,  а  за  Саввой
криминалу отродясь не водилось, кроме бытового алкоголизма;  короче,  гуляй,
дружок, до суда! Савва - в храм-лечебницу, к Буратине, в ноги пал, молит  не
губить живую душу, а Буратино и сам не против. Оба виноваты, стукнул хмель в
голову... ты только, Савва-электрик, сведи меня с тем человечком,  что  учил
тебя "Лектрючек" гонять и штучки хитрые дал. Ну, которые ты  мне  на  пробки
цеплял. А я и заявление заберу, и вообще... Договорились?
   Договорились.
   Выслушал я Савву, сказал, что подумаю, и домой отпустил. Я ведь не Савва,
я понимаю: нашли меня. Ищущий да обрящет... А если пока не нашли, то вот-вот
найдут. Мне еще когда в декабре одна наглая мадамка через третьи руки хитрый
заказ подкинула, так я себя после долго клял, что согласился. Деньги  сильно
нужны были, вот и рискнул. А заплатили не  по  работе,  круто  заплатили,  с
душой, с душком. Позже узнал: еще четверым моим "крестникам"  похожий  заказ
был. Проверяли, видать: кто непривычным макаром работает, да какие концы  за
кем тянутся? Себя обругал в три этажа: зря я вас, Алик, в такой неподходящий
момент вербовать вздумал! Вот, думаю, я-то уйду, лягу на дно, а они к  парню
прицепятся: водку с хреном старым пил? подарки от него получал? колись!
   Решил я вас предупредить. Предупрежден - значит, воору-;; жен. Да и какой
с вас спрос? Глядишь,  пронесет...  а  водку  с  психами  пить  законами  не
запрещено.
   Где вас искать - понятия не имею.  Позвонил  вам  домой:  пусто.  Звякнул
тогда сюда, в Дальнюю... отыскал Папочку. Она-то мне и сообщила, что  у  вас
сегодня с  Фолом  встреча  в  "Житне".  Да,  забыл  добавить:  я,  когда  по
серьезному делу звоню, всегда "Куретов" ставлю, от прослушивания. И  едва  я
собрался вам в бар звонить, как телефон отключился.
   Видать, прослушивали со смыслом и ничего  не  услыхали,  кроме  топота  с
гиканьем. Вот и решили, от греха подальше... за Саввой-то  наверняка  слежка
была.
   Поймите, Алик, детектив из меня плохой, а  объект  преследования  и  того
хуже. Трус я. Вот тогда-то и решил из шкуры выпрыгнуть. Я  ведь  предметник,
вам не чета, иначе не умею... Как  бы  это  проще  объяснить?  Понимаете,  я
большую часть жизни прожил до Большой Игрушечной, я и верить-то  себя  силой
заставляю - а вы не верите, вы знаете! Я - аквалангист, а вы - рыба в  воде!
Зато я понимаю, что в мифологической реальности любое лыко в  строку...  или
почти любое. Особенно ежели с умом подойти. Оберег от  буйства  квартирника?
Пожалуйста! Деды наши брали старый  валенок,  валенка  нет,  возьмем  рваный
шлепанец; филиппинцы кокосовым молоком  мазали,  берем  сметану  с  толченым
орехом; якуты пихтовую хвою добавляли, мы с сосны рвем  пригоршню  -  клеим,
мажем, ставим... Жаль только, для меня этот оберег - пустое место, я в  него
и под пыткой поверить не сумею. А какой-нибудь Савва или  Валько-матюгальник
(ах, вы знакомы?.. славно, славно...) верят запросто.  Еще  бы:  дядько  Йор
самолично "робыв", да в придачу разъяснял, как пользоваться!
   Для меня это поделка, для них - амулет. Вы - маг, я - деревенский колдун.
   Что ж вы не хихикаете-то, Алик?.. Ах, вам не смешно! Мне, в общем, тоже.
   Ладно,  вернемся  к  телефону.  Делать  игрушку,  чтоб  заставить   связь
работать? Сделать я могу, только сам ей шиш воспользуюсь, по  уже  известным
вам причинам. Идти к вам в "Житень"? Сказано, трус я. Поджилки  трясутся.  И
за квартирой небось следят, после визита Саввы. Остается единственный метод:
ваш. На голом воображении и убеждении, что так бывает. Пусть не здесь, пусть
где-то, пусть не сейчас, а вчера или завтра - но в принципе бывает.
   Дозвонился я в "Житень", Алик. Чего уж там... Когда жареный петух клюнет,
когда страх розгой  подгоняет  -  дозвонился.  Одного  не  учел:  старый  я.
Сердчишко подкачало. Еле успел вас к себе позвать - и вырубился.
   Говорят, там труба дымная и свет в конце... не знаю, не видел.
   Темно там, Алик, темно, сыро и грибами пахнет. Очнулся  уже  в  "Скорой".
Они  меня  всяким-разным  накачали,  я  и  очнулся.   В   окошке   указатель
подсвеченный: "Лозовеньки". А из водительской кабины  разговор  слышен...  я