образование, порой общался наравне с простолюдинами. И вот, к моему удивлению и
восторгу,  Ян  оказался здесь,  среди нас,  дабы  умножить нашу радость в  этот
чудесный праздничный день. Позвольте вас уверить, друзья мои, что Ян совершенно
безобиден.
     - Но какого дьявола он бормочет эту чепуху? - выкрикнул кто-то.
     - А  что  ему  еще  делать?  -  воскликнул юный  рыцарь,  заломив  руки  в
притворном изумлении. - Что еще делать здесь этой превосходной, одаренной всеми
талантами,  смердящей куче дерьма?!  Эх,  господа,  да перед вами же первый шут
королевства!
     "О нет! - в ужасе подумал Ян. - Только не Годфри..."
     - Посмеши-ка нас,  клоун! - И молодой рыцарь, заливаясь смехом, метко пнул
Яна в бок.

     Глава 7

     Годфри Пинкхэм!
     Это имя вспыхнуло в мозгу Яна тысячей злых солнц,  пока бедняга,  отчаянно
размахивая руками,  чтобы  удержать равновесие,  пятился  по  инерции  к  двери
пивной.
     - Прошу любить и жаловать!  Проездом из Подхвостья - великолепный танцор в
грязи! - объявил сэр Годфри Пинкхэм, добавив Яну еще один удар под дых. От боли
мышцы судорожно напряглись,  из  горла вырвался сдавленный стон.  Ян вылетел на
улицу, дергаясь всем телом.
     В ушах у него зазвенел изумленный и радостный хохот рыцарей.
     - Нет, пожалуйста! Вы должны выслушать меня...
     - Ты что-то сказал,  силач?  -  Годфри Пинкхэм наклонился над поверженным,
приставив ладонь к уху.
     - Годфри... не надо, пожалуйста... я должен объяснить...
     - Боже мой!  -  с наигранным драматизмом воскликнул Годфри. - Этот шут так
счастлив,  что снискал вашу благосклонность! Он просит меня пнуть его еще разок
- под  зад.   Выполнить  его  просьбу?   -   Годфри  повернулся  к   аудитории,
вопросительно приподняв бровь.
     Рыцари застучали по столу кружками и завопили во всю глотку:
     - Да! Да!
     Дрожа от страха и  с трудом переводя дыхание,  Ян попытался подняться.  Но
ему удалось лишь встать на четвереньки и боком,  по-крабьи, поползти в сторону.
Все  это  время он  молча корил себя за  то,  что не  предвидел встретить здесь
Годфри Пинкхэма.  Высокородный Годфри еще в детстве попил из него немало крови,
то прикидываясь его другом, то развлекаясь грубыми шуточками
     на  его  счет.  Время от  времени Годфри делал вид,  что сочувствует Яну и
понимает его  несчастья,  и  извинялся за  свои невинные шалости...  но  спустя
некоторое время  снова  превращался в  хулигана и  унижал  Яна  перед  уличными
мальчишками.  Но с тех пор,  как а одиннадцать лет Годфри стал пажом,  Ян с ним
больше не встречался.
     - Ох,  раны Христовы!  -  задохнулся от восторга его мучитель. - Вы только
посмотрите, как он старается! Сам подставил свою задницу! Милый мой Фарт! Жизнь
тебя не испортила!
     Ян  повернул голову  как  раз  вовремя,  чтобы  увидеть занесенную ногу  и
мерзкую ухмылку на лице Годфри.  А  в  следующую секунду острый носок башмака с
размаху врезался ему пониже спины.  Ян ткнулся лицом в  мостовую -  и удушливая
пыль забила ему ноздри. Он закашлялся, попытался стереть грязь с лица.
     - Итак, джентльмены, вы наблюдаете лучший номер лучшего грогширского шута!
- бойко провозгласил Годфри,  когда рыцари отсмеялись и перестали топать ногами
и  стучать кружками о  стол.  -  Обратите внимание на  его  неповторимую манеру
исполнения: ему удается сохранять на лице выражение возвышенной скорби. До чего
же  забавны все его штучки!  Он безмерно усовершенствовал изящество и  гибкость
движений с тех пор,  как я в последний раз наблюдал его сольное выступление!  -
Рыцарь негромко похлопал в ладоши, изображая восхищение. - Браво! Браво, король
шутов! Давай-ка посмотрим, не стал ли твой репертуар разнообразнее? О, да-да, я
вижу,  как ты доволен,  что тебя вываляли в грязи! Дай-ка я тебя умою! - Взгляд
Годфри упал на  большой кувшин с  элем,  стоящий на столе.  -  Ха-ха-ха!  Какой
чудесный умывальник!
     Повизгивая от восторга, рыцарь повернулся и направился к кувшину.
     Ян выплюнул грязь изо рта, открыл глаза и тут же осознал намерения Годфри.
О,  как он пожалел в  ту минуту,  что недостаточно силен и не может постоять за
себя!  По измазанным щекам вновь покатились слезы. О, как бы он отомстил за все
унижения,  если б мог!  Люди стали бы смеяться над его мучителями,  а не над их
несчастной жертвой! О, что бы он с ними сделал...
     Стоп! Минуточку...
     Ведь этот утренний норх вовсе не был безобидным бельчонком.  Но Ян победил
его,  несмотря на всю свою неуклюжесть. Возможно, ему просто повезло. Возможно,
ему помогло отчаяние. Но ведь по сравнению с норхом Годфри был просто щенок!
     И потом, Годфри убивать не обязательно.
     Внезапно Яна охватило странное ощущение силы и  легкости во всем теле.  Он
молниеносно вскочил на ноги,  хотя полностью выпрямиться так и не смог.  Прежде
чем  зрители  успели  предостеречь своего  приятеля.  Ян,  сам  удивляясь своей
быстроте и решительности, уже подскочил к Годфри Пинкхэму со спины.
     Когда  Ян  прыгнул на  него,  Годфри только-только наклонился к  кувшину с
элем.  Один  удар  -  и  голова рыцаря,  проскочив в  широкое горлышко кувшина,
погрузилась в пенистую жидкость.
     Толпа замерла в  немом изумлении.  Ян,  сам  донельзя ошарашенный,  рывком
вздернул своего обидчика на ноги.  Эль из кувшина струйками побежал по нарядной
тунике и  панталонам Годфри,  через несколько секунд уже  основательно промочив
их.  Застряв головой в  пустом кувшине,  Годфри глухо рычал и  ругался,  обеими
руками пытаясь стянуть с  себя  проклятый сосуд и  напрочь забыв,  что  остался
совершенно беззащитен.
     Едва соображая,  что он делает,  Ян наподдал рыцарю коленом в пах.  Годфри
издал сдавленный вопль,  бросил сражаться с  кувшином,  зажал руками ушибленное
место и со стоном согнулся пополам.
     Ян не преминул воспользоваться преимуществом:  он ухватил Годфри за плечи,
быстро окинул взглядом улицу и изо всех сил толкнул шлемоносного рыцаря вперед.
     Не прекращая стонать, Годфри отчаянно задергал руками. чтобы не упасть, но
в конце концов не удержался и рухнул как раз туда, куда рассчитывал уронить его
Ян, - на вонючую сырую кучу свежего лошадиного навоза, всю облепленную мухами.
     Затем Ян повернулся к притихшей в ужасе публике.
     - А теперь,  будьте так любезны, выслушайте меня! Один из рыцарей пришел в
себя и взревел, тыча пальцем в сторону Яна:
     - Смерть паршивому ублюдку!
     - Это   был  честный  поединок!   -   крикнул  Ян,   но   толпа  хмельных,
истосковавшихся по  своему делу вояк уже надвигалась на него,  жадно протягивая
руки.
     Ян  пустился наутек как  раз в  тот момент,  когда Годфри Пинкхэму наконец
удалось стащить с головы кувшин.  Чертыхаясь, рыцарь запустил его вслед Яну, но
промахнулся.  Пинкхэм  запыхтел  от  злости  и  неуклюже привалился к  дверному
косяку.  Он бы с радостью возглавил погоню,  да только толпа взбешенных рыцарей
уже промчалась мимо, снова сбив его с ног. На сей раз Годфри ткнулся в навозную
кучу не затылком, а лицом.
     Ян  тем  временем несся по  запруженной повозками и  людьми улице со  всей
скоростью, на какую только были способны измученные за день ноги. В сумасшедшей
спешке он сшибал на своем пути подпорки ярмарочных палаток, опрокидывал лотки с
фруктами, раскидывал во все стороны невинных покупателей и зевак.
     Бешеная  погоня  внесла  элемент  оживления в  степенную толкотню весенней
ярмарки.  Под ноги покупателям валились клетки с цыплятами;  люди отплевывались
от пуха и перьев,  а куриные дети возмущенно верещали. Яну казалось, что запахи
и звуки праздничного города слились в плотное,  без единой щелки,  неподатливое
полотно,  сквозь которое приходилось прорываться с  боем.  Затем исчезло и  это
чувство:  остались лишь  судорожная борьба за  глоток воздуха,  привкус крови в
горле да боль в  натруженных мышцах.  Ян поневоле бежал зигзагами,  стараясь не
натыкаться на  слишком  солидные препятствия;  ну  а  незамысловатые помехи  он
просто перепрыгивал или сбивал на бегу.
     Наконец вдалеке показалась цель  -  узкий  проем  между двумя приземистыми
зданиями.  Этот проход выведет Яна в путаницу узких переулочков, где оторваться
от  погони будет легче.  Ян  протиснулся в  спасительную щель  и  очертя голову
ринулся в  прохладную полутьму.  Уже на  середине прохода он  услышал за спиной
характерный шум:  преследователи заметили лазейку и  ломились за  ним по пятам.
Если они схватят его сейчас,  то переломанные конечности и  выбитые зубы -  это
еще самое меньшее,  что ждет его.  Ян торопливо шмыгнул в  боковой переулок,  с
шумом  расплескивая лужи,  и  почти  сразу  же  вновь свернул в  кромешную тьму
улочки, перекрытой на уровне второго этажа сплошным навесом.
     Здесь Ян остановился и позволил себе отдышаться. Он сплюнул накопившуюся в
горле слизь и  строго-настрого приказал своему телу не падать в  обморок.  Тело
нехотя послушалось.  Услышав издалека крики погони, он напрягся и уже готов был
снова  броситься  наутек,  но  тут  сверху  неожиданно брызнул  солнечный  луч,
ослепивший его ярким сиянием.
     Прикрыв рукой глаза, Ян задрал голову с таким видом, словно ожидал увидеть
самого Господа Бога,  явившегося на помощь несчастному беглецу.  Но в проеме на
месте  одной  из  досок навеса виднелось всего лишь  девичье лицо,  полускрытое
длинными рыжими кудрями.
     - Ян! - окликнул его мягкий, но настойчивый голосок. - Ян Фартинг! Скорее!
Поднимайся сюда! Они рыщут по всему лабиринту! Давай же!
     Только одно  существо на  всем  белом  свете называло эту  сеть  переулков
лабиринтом.
     - Хиллари?!
     - Да,  да, кто же еще, увалень ты эдакий! Залезай вон на те бочки, поставь
ногу на подоконник и хватайся за мою руку!
     Да...   у   стены   действительно  стояли   бочки,   деревянные  бочки   с
металлическими обручами. А над ними было окно, и подоконник оказался достаточно
широким,  чтобы поставить на  него ногу.  Ян торопливо взобрался на ближайшую к
окну бочку,  оперся ногой на  выступ и  потянулся вверх,  пытаясь нащупать руку
Хиллари,  неразличимую в чересчур ярком свете.  Наконец ему удалось ухватить ее
запястье,  Хиллари в  свою очередь сжала его запястье,  и Ян стал подтягиваться
изо всех сил,  опираясь ногами на выбоины в каменной стене. Башмак соскользнул,
но  хватка  спасительной руки  стала  сильнее,  а  секунду спустя  вторая  рука
вцепилась в его воротник и дернула вверх.  Свободной рукой Ян дотянулся до края
отверстия в навесе и крепко ухватился за него. Еще несколько усилий - и беглец,
тяжело дыша, перевалился через край и плюхнулся на крышу дома.
     - Убери свою лапищу! - велела Хиллари Булкинс, приподнимая сдвинутую доску
в навесе.
     Ян устало повиновался. Девушка водрузила доску на место.
     - Я все видела,  Ян Фартинг. Не стоило тебе драться с этим рыцарем. Ох, не
стоило!  Надо  было  просто дать деру.  -  Но  губы ее  против воли сложились в
улыбку.  -  Впрочем,  надо признать, у него был тот еще видок с этой плошкой на
кумполе!
     И Хиллари по-девчоночьи хихикнула.
     - Спасибо, Хилли. - Ян с признательностью глядел на нее снизу вверх.
     Хиллари Булкинс была  единственной во  всем  городе (не  считая,  конечно,
мамы),  кто  пытался понять Яна  по-настоящему.  И,  как  ни  странно,  ей  это
удавалось. Хиллари была худенькой пятнадцатилетней девчушкой с едва развившейся
грудью,  с  узкими  бедрами и  длинными костлявыми ногами.  Но  волосы ее  были
прекрасны:  густые,  очень  длинные,  цвета  осенней меди,  отсвечивающие порой
волшебными солнечными бликами.  Она  всегда  носила их  распущенными,  стараясь
скрыть как можно большую часть лица, которое считала ни на что не годным.
     - Сдается мне,  что  тебе просто чертовски повезло.  Но  пора сматываться.
Надо  убраться отсюда  подальше,  прежде чем  им  взбредет в  голову обшаривать
крыши.  -  Хиллари скорчила гримасу,  наморщив нос. - О Боже праведный! От тебя
несет, как от нечищеного нужника!
     - Да,  черт побери!  Хотел бы я понюхать, как от тебя бы несло после таких
приключений!
     Хиллари предостерегающе прижала палец к губам:
     - Притухни, а? Ты хочешь, чтобы они нас сцапали?!
     - М-м-м... извини.
     Стоило Яну пробормотать это,  как до него донеслись вопли и топот рыцарей,
ошалело носящихся по переулкам и  сталкивающихся друг с  другом в темноте.  Да,
Хиллари права:  скоро  они  сообразят,  что  беглец каким-то  образом ухитрился
забраться на  крышу.  Интересно,  сколько их  там?  В  пивной Ян  не  успел  их
сосчитать.
     Хиллари  без  лишних  слов  припустила  по  импровизированному  мостику  к
соседней крыше. Ян последовал за ней, стараясь топать как можно тише.
     На   крышах   грогширских   домов   под   раскидистыми  ветвями   деревьев
разворачивался  причудливый  ландшафт  из   дымоходов  самых   разных  форм   и
конструкций;  черный дым клубами валил из  труб,  колыхаясь на  ветру.  Вдалеке
торчали высокие шпили Грогширского собора.  Слева виднелись укрепления и  башни
Грогширского замка.  Ян  послушно следовал за  Хиллари;  казалось,  это бегство
будет тянуться вечно.  Они тщательно избегали соломенных кровель, придерживаясь
только прочных деревянных покрытий. Они перепрыгивали через проемы между домами
и карабкались по скользким черепичным скатам. Ян, само собой, был хорошо знаком
со  всеми  тайными и  диковинными тропами этого  уровня города,  но  сегодня он
слишком устал  и  был  погружен в  свои  мысли,  чтобы  прокладывать путь.  Как
правило,  тело,  при всей своей корявости,  не подводило Яна,  но в этот раз он
дважды едва не загремел вниз.
     Наконец беглецы добрались до своего давнишнего надежного убежища.  То была
секретная ниша под балконом в стене старого дома,  занавешенная плющом, густая,
листва которого скрывала тайник от  посторонних глаз.  Именно сюда  приходил Ян
зализывать раны после унижений и обид, когда ему не хотелось бродить по полям в
одиночестве.  Правда,  на  отдых времени у  него почти не  было,  но  те жалкие
минуты, что удавалось наскрести, Ян высоко ценил и использовал в полной мере.
     Хиллари  первой  проползла в  нишу,  раздвинув зеленые  стебли.  Здесь,  в
тенистой прохладе,  вдали от вечно заполняющего улицы городского смрада, воздух
был напоен ароматом цветов,  выставленных в горшочках на балконе. Ян со вздохом
облегчения  рухнул   на   шерстяное  одеяло,   наконец   почувствовав  себя   в
безопасности.  Хиллари  порылась в  старом  сундуке,  извлекла оттуда  какой-то
предмет и поставила его на полку, которую Ян смастерил сам еще много лет назад,
когда только обнаружил это укрытие. Заросли плюща почти не пропускали солнечный
свет,  и  редкие  лучи,  пробивающиеся сквозь листву,  придавали тайнику особую
атмосферу уюта и  безмятежности.  Яну это было по  душе,  но  Хиллари не любила
полумрак.
     Она чиркнула огнивом,  раздула крошечную искру и поднесла огонек к большой
бесформенной свече,  слепленной из  огарков,  которые Ян  собирал повсюду,  где
придется. Фитиль занялся, пламя беспокойно затрепетало, но вскоре разгорелось -
ровное,  желтовато-красное.  Хиллари дунула на огниво и  повернулась к Яну.  Ее
веснушчатое лицо  выражало тревогу и  озабоченность.  Волосы отливали золотом в
свете свечи.
     - С  тобой все в  порядке,  Ян?  Что-то  ты  неважно выглядишь.  По крышам
прыгаешь,  как одноногая жаба.  Что с  тобой стряслось?  За каким дьяволом тебя
занесло в эту гадючью яму? Я за тобой следила весь день. Слава Богу, ты попался
мне  на  глаза у  актерского фургона,  иначе эти королевские псы до  сих пор бы
потешались над тобой. Как тебя угораздило задраться с тем слащавым придурком? -
Все  это  Хиллари  произнесла  на  едином  выдохе.   В  словах  ее,   торопливо
натыкавшихся  друг  на  друга,   слышались  и  укор,   и  насмешка,   и  забота
одновременно.  Хиллари была Яну лучшим и,  пожалуй,  единственным другом... но,
Господи, до чего же утомительна она становилась по временам!
     - У  меня не было настроения идти на праздник,  вот папаша и  разрешил мне
потратить этот день по своему усмотрению.  Ему неохота, чтобы я слонялся по его
мастерской и отпугивал моей рожей заказчиков. Вот я и решил сходить на пустоши,
отдохнуть душой.
     - Опять, значит, ходил хныкать над своей тяжелой судьбой!
     - Да,  черт возьми!  А что,  она не тяжелая?!  Ну скажи, Хилли, разве я не
прав?  -  Ян отвернулся и тупо уставился на кавардак, царивший в тайнике. Они с
Хиллари натащили сюда  кучу  всяких диковинных предметов:  кривой стул  о  трех
ногах,  рваный гобелен с  изображением рыцарского турнира,  лоскутки и лохмотья
сношенных плащей... - Кроме того, - добавил он уже спокойнее, - терпеть не могу
смотреть, как люди веселятся.
     - И  зачем я  только связалась с  этим мрачным типом...  Ну,  так  что  же
случилось  на  пустошах?  -  Хиллари  старательно переливала воду  из  кожаного
бурдюка в оловянные кружки.
     - Во-первых,   бедолага  Мрак  увязался  за  мной  и  погиб.   Хиллари  от
неожиданности пролила воду на пол.
     - Мрак?!  Не может быть!  О Господи... Живодер тебя самого на мыло пустит!
Ох, бедный песик...
     Ян заставил себя сесть и взял кружку с водой. В горле у него пересохло, и,
прежде чем приступить к рассказу,  следовало утолить жажду.  Напившись от души,
он выложил Хиллари свои приключения.
     - Так ты думаешь,  она была принцесса?  Ну эта,  Аландра?  -  перебила его
Хиллари. - А как твоя рана? Дай взглянуть.
     - Ерунда. Я ее даже не чувствую. Просто царапина. Пока что нестрашно.
     - А эта тварь,  которая тебя ранила?  Ну,  та,  что в болоте утонула... Ты
говоришь, ее зовут норхом?
     - Норхом.  Это чудище -  из Темного Круга. Если б не я, лошадь той леди не
свалилась бы со скалы.  Она была бы уже здесь, под защитой барона Ричарда. - Ян
с размаху хлопнул себя по лбу. - Ох, болван я косноязычный!
     - Эта леди... эта принцесса, - робко проговорила Хиллари, - она что, очень
красивая, Ян? Ян огорченно вздохнул.
     - Да. Очень, Хилли. У нее синие глаза, темно-синие, как небо после заката.
     - Синее моих, Ян? - тихо спросила Хиллари.
     - Ну еще бы!  И благородное лицо, и прелестная фигура, и длинные белокурые
волосы, способные опутать сердце любого мужчины. - Ян прикрыл глаза и откинулся
на  одеяло,  пытаясь восстановить в  памяти так быстро промелькнувшую мимо него
невиданную красоту.  - Да, Хилли, я в жизни не видел никого прекраснее. Никогда
в жизни!
     Хиллари совсем притихла и погрустнела,  но Ян ничего не замечал.  Все тело
его ныло от боли и усталости;  но еще сильнее мучили его сожаления об упущенном
шансе.  Прекрасная леди исчезла навсегда из  его  жизни -  так  волшебный сон с
исполнением всех желаний сменяется жутким кошмаром. Вынести это было почти выше
сил человеческих.  Ян  чувствовал,  что ему нужно хоть чем-нибудь усмирить муки
совести.
     Он  поднялся,  подошел к  сундуку и  достал оттуда прибереженный на черный
день бочонок темного эля. Вытащив пробку, он отхлебнул большой глоток и секунду
спустя почувствовал, как в желудке разливается блаженное тепло.
     - Хочешь глотнуть, Хилли?
     Девушка отвернулась и уткнулась лицом в колени. Голос ее дрожал:
     - Нет, сейчас не хочу.
     Ян  опрокинул в  себя еще толику пенистого питья,  икнул и  продолжил свой
рассказ.
     - Ян, - снова перебила Хиллари, когда он дошел до своего решения попросить
помощи у рыцарей.  -  Бога ради, объясни, почему ты сперва не разыскал меня? Ты
же знал,  что они тебя не поймут!  - На ее раскрасневшихся щеках по обе стороны
от носа-пуговки сверкали влажные дорожки слез.
     - Ну как ты не понимаешь?!  Я  решил,  что у меня нет времени искать тебя,
Хилли.  Я подумал, что, если буду держаться спокойно и произносить каждое слово
отчетливо, они все поймут.
     - Ты просто тупица,  Ян!  - воскликнула Хиллари, встряхнув головой и снова
опустив ее  на  колени.  -  Они просто не желают понимать тебя!  Чем всякий раз
биться головой о стену, п