т избавить от  беды  прекрасную даму,  причем  это  будет
весьма  важная  особа,  спасение которой  принесет Годфри  неимоверную славу  и
популярность.
     Поэтому  неудивительно,   что,   услышав  о   принцессе  Аландре,   Годфри
воспользовался всем  доступным  ему  политическим  влиянием,  чтобы  возглавить
спасательный отряд,  направившийся в  Темный Круг под руководством механической
головы лорда Пугара. Неудивительно и то, что рыцарь так огорчился и расстроился
из-за катастрофы, разразившейся еще до того, как отряд пересек зловещую границу
Круга.
     - Проклятие!  - было первым его словом, когда Годфри очнулся и увидел, что
шестеро его спутников валяются вокруг без сознания. - Что случилось?
     Годфри  Пинкхэм  всегда  отличался  завидно  упорядоченным мировоззрением,
поэтому преображение ландшафта потрясло его до глубины души.
     - О ужас!  -  простонал он.  -  Черная магия!  - Рыцарь глубоко вздохнул и
зажмурился,  чтобы преодолеть головокружение.  - Надо срочно спасать принцессу!
Обещанные катаклизмы уже начались!
     Годфри обошел своих спутников, привел их в чувство и поставил на ноги.
     - Надеюсь,  в конце нас ждут груды сокровищ и бессмертная слава!  - ворчал
сэр Оскар Корноухский, садясь в седло.
     Его поддержал целый хор дрожащих от страха голосов. Годфри подозревал, что
лишь могучая рыцарственная инерция не  дает им поджать хвост и  броситься сломя
голову домой, к мамочке.
     - Вы что,  не понимаете?  - прикрикнул на них сэр Годфри. - Об этом походе
будут  сложены  высокохудожественные  легенды!   -  Впрочем,  несмотря  на  всю
торжественность своих слов, глава отряда был тоже не в силах преодолеть дрожь в
голосе.
     - Это  верно,  -  согласился сэр  Рональд Кроватт.  -  Но  что проку нам в
легендах, если мы все погибнем?
     - Нас зовет долг, джентльмены, - сказал сэр Годфри. - Наш долг священен.
     Поспорить с  этим не  смог никто из  рыцарей:  эту  идею все они всосали с
молоком матери.
     - Может  быть,  этот  Пугар  объяснит нам  что-нибудь  или  посоветует?  -
предположил; сэр Мяллори.
     - Когда творились все те  чудеса,  он  был в  необщительном настроении,  -
заметил сэр Годфри. - Но я попытаюсь еще раз.
     Ореховый ларчик лежал на земле. Сэр Годфри поднял его и откинул крышку.
     Глаза головы были широко открыты.
     - Какая-то неслабая хрень стряслась!  -  сообщил лорд Пугар. - Даже сквозь
сонное заклятие чую.
     - Ваши предчувствия справедливы,  лорд Пугар,  - отозвался Годфри и поднял
говорящую голову так,  чтобы  она  могла  окинуть взглядом новый пейзаж.  -  Вы
только взгляните!..
     Стеклянные  линзы   механических  глаз   оглядели  искореженный  горизонт;
механические брови нахмурились.
     - Тля буду,  ребята,  -  заявила голова наконец,  -  но  только ни фига не
понимаю. Трансформация, блин, такая, что аж слов нет!
     - Нет ли у вас каких-либо предположений о том,  что все это может означать
и предвещать? - поинтересовался сэр Оскар Корноухский.
     - Нет, - после секундного размышления ответил лорд Пугар. - Просто у этой,
у структуры мира, шарики за палочки зашли.
     - А  то  мы  без  вас  не  заметили!  -  съязвил сэр Мортимер Щитсон своим
гнусавым  -  хорошо  еще,  что  его  густые  висячие  усы  несколько приглушали
неблагозвучие тембра, - голосом.
     - Ишь какой!  Еще пошути у меня,  Нептун тебе в ноздрю!  - воскликнул лорд
Пугар, вновь обретя самомнение.
     - Это  как-то  связано с  принцессой Аландрой?  -  спросил Годфри,  указав
жестом на преображенный ландшафт.
     - Да  нет.  Мухи отдельно -  коньяк отдельно,  -  проворчал лорд Пугар.  -
Какая-то новая фигня,  типа...  вроде...  блин,  быть не может!  Выходит, я тут
погряз в мыслях о всяких там Аландрах, о полярности квадрантов и о Моргшвиновых
кознях,   а   о   главном  позабыл?!   Ох,   сюда  бы   астролога  толкового  с
эсхатологическим уклоном!
     - О чем вы, лорд Пугар?..
     - Не обращайте внимания, сэр Годфри, я об этом... о своем, о девичьем...
     - Не  значит ли  это,  что  наш поход окончен?  -  с  надеждой спросил сэр
Рональд, украдкой поглядывая на ведущую к дому тропку.
     - Еще чего,  клянусь юбками Юпитера!  Наоборот,  его важность растет не по
дням,  а  по  часам!  И  если  вам  хоть  сколько-нибудь  дорого счастье вашего
долбаного клочка земли, продолжайте путь и слушайте мои указания!
     - Но,  лорд  Пугар,  -  проговорил  сэр  Оскар,  -  если  все  вокруг  так
изменилось,  откуда вы  узнаете путь  к  замку Моргшвина...  если тот  все  еще
существует?
     - Не бойсь, провожу в лучшем виде. Хочу вас заверить, сэр Фома Неверующий,
что  мы  догоним  Аландру  задолго до  того,  как  норхи  доставят ее  в  столь
ненавистное ей обиталище! Тля буду!
     - Вы  все  слышали,  ребята?  -  рявкнул  сэр  Годфри,  пошатнувшийся было
авторитет которого снова восстановился.  -  По коням и в путь!  - Он заглянул в
глаза живой голове.  - Я пока что подержу вас снаружи. Мы на подходе к границе!
Ваши советы нужны буквально на каждом шагу!
     Лорд Пугар согласился с тем, что это великолепная идея. Сэр Годфри вытащил
голову из ларца и зажал ее под мышкой.
     Граница  Темного  Круга  теперь  стала  куда  менее  отчетливой;   еще  не
добравшись до  нее,  сэр  Годфри  почувствовал,  что  в  воздухе разлито что-то
необычное. Даже деревья выглядели какими-то зловеще скрюченными.
     Рыцарь сообщил об этом голове Пугара.
     - Угу, колдовство наружу поперло, - подтвердил лорд Пугар, осмотревшись. -
Свинство какое!  Магия должна знать свое место!  Слышь,  Годфри, такие перемены
говорят о чудовищном смещении этого,  как его,  баланса Вселенной! А значит, на
вас лежит куда большая ответственность, чем сперва казалось, поняли?
     Сэр Годфри серьезно кивнул:
     - Понимаю. Смею заверить вас, что в отряд вошли лучшие рыцари Грогшира.
     - Только зря тут нет того страхолюдика, который мне голову срубил.
     - Кто-кто?  Ян Фартинг?!  Да он ведь наш городской дурачок! Его победа над
вами - чистой воды случайность. Кроме того, мы прихватили с собой его волшебное
оружие. Какой толк от сопливого кретина, лорд Пугар?
     - Ой,  не  скажите...  В  этом  парне есть что-то  такое этакое...  сродни
ситуации, в которую мы с вами влипли. Кто полезнее дураков в дурацкие времена?
     - Вы  играете словами,  лорд Пугар,  -  упрекнул его сэр Годфри.  -  Он не
только не был бы полезен,  но даже помешал бы нам.  Поверьте мне,  я давно знаю
этого юродивого.  Все наши неприятности начались с того, что он не дал королеве
Аландре  спастись от  погони.  Эти  времена -  для  героев  с  великим духом  и
стальными языками, а не для горбатых карликов!
     - Ладно,  посмотрим,  -  проворчал лорд Пугар.  -  Посмотрим, любезный сэр
Годфри.
     Рыцари  постепенно  углублялись в  угрюмые  земли  пограничья  в  весеннем
воздухе повис тягостный дух осеннего тления.
     Впервые в  жизни сэр  Годфри Пинкхэм почувствовал неуверенность.  Глядя на
вывернутый горизонт,  он  спрашивал себя:  не  принесет ли  этот поход ему лишь
неудачу и  гибель  вместо  чести  и  славы?  За  последние двадцать четыре часа
произошли события,  заставившие юного рыцаря сильно изменить взгляды на мир. Он
даже начал подозревать,  что его достоинство,  доблесть и свершения -  вовсе не
центр вселенной и не пуп земли.
     Но тут сэр Годфри прервал свои упадочнические размышления и приободрился.
     Наверняка все это -  испытание, посланное самим Господом Богом, пожелавшим
проверить,  достоин ли Годфри после смерти взойти на самое высокое из Его Небес
вместо обычного банального местечка в  раю,  уготованного заурядным рыцарям без
страха и упрека.
     "Что ж,  выбивайся из сил.  Сатана! - торжествующе подумал сэр Годфри. - Я
отвечу ударом на каждый твой удар!"
     Холмы  вокруг сменились зазубренными скалами,  дорога сузилась до  тесного
прохода  между  двумя  отвесными каменными стенами.  На  дальнем  конце  долины
маячили  мрачные  признаки  магической  земли  -  низкорослые корявые  деревца,
жесткий вереск и заросли дрока.
     Но  путь  к  этим  вратам  Темного  Круга  перекрывало самое  чудовищное и
невероятное существо,  какое только доводилось видеть за свою жизнь сэру Годфри
Пинкхэму.
     Оно было ростом в десять футов.  Поначалу сэр Годфри решил,  что это всего
лишь некий монстр, охраняющий Темный Круг от незваных пришельцев.
     Но когда существо выпрямилось в полный рост, расправило щупальца, взревело
и  уставилось на рыцарей глазами,  налитыми кровью и ненавистью,  Годфри понял,
что перед ним гигантская отрубленная рука.
     - Одинов вырвиглаз!  - выругался лорд Пугар. - Больно уж буквальный, блин,
символ!
     Сэр Мяллори радостно гикнул и занес копье для броска.
     - Первое препятствие на пути священного похода! - вскричал он и, пришпорив
лошадь,  понесся навстречу монстру.  -  С  нами Бог!  -  Эхо разнесло по ущелью
грохот копыт.
     Два огромных пальца с  неожиданным проворством перехватили копье на лету и
отшвырнули  его  в  сторону.  Чудовищная ладонь  накрыла  незадачливого рыцаря,
жадная пасть разверзлась в ее центре.  Не прошло и секунды, как монстр довольно
рыгнул, поглотив сэра Мяллори вместе с лошадью.
     - Ой, подкачала у нас тактика, - заметила голова Пугара. - Ой, подкачала!

     Глава 16

     Хотя проделывать это  приходилось практически каждое утро,  Ян  Фартинг до
смерти не любил вставать на рассвете и  выбираться из уютной постели.  Примерно
полчаса  после  пробуждения  ему  обычно  казалось,  что  его  опоили  каким-то
зловредным зельем,  лишающим жизнь всякой надежды и радости.  Хоть плачь,  хоть
стой, хоть падай...
     Поэтому Ян с удовольствием хватался за всякую возможность отсрочить момент
подъема (а сегодня такая возможность была,  поскольку отец с  матерью наверняка
еще спали после вчерашней скромной, но праздничной пирушки).
     Завернувшись в  одеяла и  вцепившись в свою тощую подушку,  Ян размышлял о
том,  что  переживает сейчас подлинное райское блаженство.  "Будь я  поэтом,  -
думал он,  -  наверняка посвятил бы этому состоянию сонный сонет.  Я  воспел бы
скитания по берегам Леты,  дремотные и сладостные объятия медлительного потока,
тишайший  ветерок  моего  дыхания,  мелодичные переливы благословенной рапсодии
сопения.  Как приятно просто спать и  ничего не делать,  как чудесно,  что этот
абсолютный покой очищает сердце от всех мучительных воспоминаний..."
     Но  тут  в  счастливую  полудрему  Яна  грубо  вторглись  какие-то  резкие
посторонние звуки.  Издалека послышался гневный  возглас  и  треск  ломающегося
дерева.
     Ян повернулся на другой бок и  плотнее натянул шерстяное одеяло на голову,
чтобы не  слышать всего этого безобразия.  Если  кому-то  вздумалось колотить в
какую-то дверь, это не должно помешать его блаженству.
     Но неумолимая рука выдернула его из царства грез.
     - Эй, Ян! - донесся до него отцовский голос. - Что ты наделал?
     - Наделал?! О чем ты, пап?
     Выудив ответ на  свой вопрос не  столько из слов приемыша,  сколько из его
голоса,  мистер  Фартинг указал заскорузлым пальцем куда-то  в  сторону входной
двери.
     - Там  собралась целая толпа народу.  Они  хотят с  тобой потолковать.  На
твоем месте я  бы перекинулся с ними парой слов из окна нашей спальни.  Суровые
ребята. Что случилось? Ты что, вчера им всем башмаки испоганил?
     Ян  выбрался из-под  одеял  и,  пошатываясь,  побрел вверх  по  лестнице в
спальню родителей. Мать уже проснулась.
     - Что там за шум? - спросила она.
     - Какие-то люди пришли поговорить с Яном,  -  ответил Соме Фартинг.  - Так
что же все-таки стряслось,  сынок?  -  Сапожник почесал голову так яростно, что
перхоть ливнем посыпалась из волос. - Ты что, выдурил у них лишние монеты?
     Ян покачал головой, не разжимая губ.
     Мистер Фартинг перевесился через подоконник и крикнул вниз:
     - Эй, вы там! Кой черт сюда вас принес?
     Ян  осторожно подкрался к  окну,  чтобы  взглянуть на  столпотворение.  На
полутемной улице собралось не менее дюжины человек.  В руках у них были факелы,
а на лицах -  зловещее выражение.  Впереди стоял живодер Хэнк с перекошенной от
ужаса и гнева физиономией.
     - Ты  его от  нас не  прячь,  Фартинг!  Мы его все равно выцарапаем!  Он -
настоящий колдун,  мерзостный чародей, лопни его глаза! Вчера весь город видел,
как он самому Черному Властителю голову отрезал -  не хухры-мухры!  А сегодня с
самого утра земля трясется,  небо растрескалось, черная тьма накрыла наш бедный
Грогшир! Погибаем, без вины виноватые!
     - Да!  -  признал Сомс  Фартинг,  втянув носом прогорклый воздух и  окинув
взглядом клочки тумана, ползущие к дому из переулков. - Похоже, что-то неладно.
     Ян  вздрогнул.  Он  попытался отступить от  окна,  но ноги не послушались.
Такое обычно бывало перед припадком.
     - Ты   ему  про  собаку  скажи,   Хэнк!   -   выкрикнул  какой-то   тип  с
болезненно-желтоватым лицом. - Скажи ему про беднягу Мрака!
     "Мрак? - удивился про себя Ян. - Но ведь Мрака убил тот норх!"
     - Сегодня утром,  -  сказал  живодер,  -  ко  мне  в  калитку стал  кто-то
царапаться. Я открыл и увидел только половину моего бедного песика...
     "О Боже!" - только и смог подумать Ян.
     - ...одержимую каким-то злым духом! И дух мне говорит, что всю эту жуть на
наш город накликал Ян Фартинг -  вот кто!  Отдай его нам,  сапожник!  Пускай он
наведет порядок в  городе,  или мы  сожжем его!  Я  всегда чуял,  чем от твоего
дурачка воняет.  Соме Фартинг!  Черная магия,  вот!  А  теперь нам,  порядочным
людям,  приходится расплачиваться за  то,  что  ты  приютил в  своем  доме  это
чудовище!
     - Чушь и  бред!  -  откликнулась на  это  Матильда Фартинг.  -  Они всегда
недолюбливали бедного Яна. Сомс! - вполголоса добавила она, чтобы снаружи никто
не услышал.  -  Задержи их разговором.  Поспорь с ними. Главное, чтобы двери не
полезли ломать. - Она схватила Яна за руку и потащила его из спальни. - Пойдем,
мой мальчик. Тебе нельзя дома оставаться.
     - Погоди-ка минутку,  Хэнк,  -  сказал мистер Фартинг, сменив удивление на
гнев и решимость.  -  В свое время ты был мастак придумывать сказки,  но теперь
превзошел даже самого себя!
     Миссис Фартинг тем временем прикрыла за собой дверь и торопливо повела Яна
по узкому коридору к лестнице, выходящей на крышу.
     - Давай,  Ян,  вылезай на крышу и бегом к конюшням. Семь бед - один ответ.
Укради чью захочешь лошадь и беги из Грогшира куда глаза глядят.
     Ян  кивнул.  Он лазил по этой лестнице на крышу много раз,  но в  основном
забавы ради.  Где находятся конюшни,  он знал.  Но ведь он никогда еще не ездил
верхом на лошади, тем более на краденой. При мысли о том, что ему предстоит, он
онемел от ужаса.
     - Пошевеливайся,  Ян.  Еще не  хватало,  чтобы мой сын попал в  лапы таким
болванам!
     - Я люблю тебя,  мамочка,  - замирающим голосом пробормотал Ян, когда руки
его уже нащупывали перекладины лестницы.
     - Заткнись и  убирайся,  иначе я заставлю тебя прихватить с собой холодной
овсянки на дорогу! - со слезами в голосе прошептала Матильда. - Дуй, Ян!
     Ян поднялся по лестнице и распахнул крышку люка,  ведущего на крышу. Порыв
холодного ветра помог ему окончательно проснуться,  и  тут Ян  в  очередной раз
замер от изумления.
     Все вокруг было совсем не таким, как раньше!
     Темное небо, расчерченное непрестанными вспышками молний, казалось, висело
вверх тормашками; между грозовыми облаками виднелись звезды вперемешку с горами
и  прочими обрывками ландшафта.  Прямо над  головой у  Яна  красовалась изнанка
какого-то иного уровня земли,  покрытая лесом,  с  такого расстояния похожим на
ковер мха. Смотреть на это слишком долго было небезопасно для рассудка, поэтому
Ян опустил глаза.
     Но Грогшир был не многим лучше.  В  этом полумраке,  с клочьями туч и едва
различимыми переменами  в  структуре  самого  воздуха,  он  напоминал  какую-то
злобную  пародию  на  привычный средневековый город.  Так  могло  бы  выглядеть
какое-нибудь  невеселое местечко в  пригороде ада.  Гигантский замок  в  центре
города, и прежде-то не казавшийся особо симпатичным, теперь походил на изваяние
из черного льда, греха и порока.
     Все изменилось, запахи стали другими, вкус воздуха - тоже.
     Новый порыв ветра всколыхнул одежду.  "Темный Круг!  -  внезапно сообразил
Ян.  - Так пахло только в Темном Круге! Значит, катаклизм, перемешавший землю и
небо,  каким-то образом спустил магию с цепи,  и теперь она хлынула на Грогшир,
меняя все вокруг до неузнаваемости".
     А те люди на улице думали,  что во всем виноват Ян Фартинг. Неудивительно,
что они хотят добраться до него!
     - Ян!  -  донесся снизу приглушенный оклик матери. - Что там у тебя еще не
слава Богу?
     - Все! - прохныкал Ян.
     Мать просунула в люк ручку метлы и подтолкнула его.
     - Убирайся! Быстро, пока не поздно!
     Она была права, но Ян медлил, не в силах рассудить, что лучше - смерть или
этот безумный,  в одночасье ставший чужим и пугающим мир.  Но с другой стороны,
еще вопрос,  будет ли смерть похожа на сон,  на уютное дремотное забытье. "Если
со смертью мне повезет,  как в жизни везло,  -  тогда совсем труба", - рассудил
Ян.  Так  что  смерти следовало бояться больше,  чем всяких дурацких выкрутасов
неба и земли.
     Ян осторожно добрался до края крыши и перепрыгнул на соседнюю, схватившись
за  дымоход.  Медленно,  опасливо он  продвигался по  корявой смоленой дранке и
зыбкой соломе кровель к месту, где находились общинные конюшни Грогшира.
     Еще  издали он  услышал встревоженное ржание лошадей,  почуявших в  городе
что-то необычное.  "Может, фиг с ней, с лошадью, - подумал Ян, - лучше спрячусь
где-нибудь в укромном местечке, и пускай Хиллари обо мне заботится".
     Но он тут же вспомнил,  что Хиллари теперь обижена на него.  Возможно, она
не  захочет больше иметь  дела  с  этим  жалким полутрупом.  Да  и  толпа скоро
разрастется и  начнет прочесывать грогширские трущобы.  Нет,  надо оказаться от
них как можно подальше.  Мама права. Побег - его единственный шанс на спасение,
и вся его надежда - конюшни.
     Проникнуть через крышу конюшен внутрь было невозможно, поэтому Ян спрыгнул
на землю и заглянул в окно. К счастью, конюхов внутри не оказалось; в полумраке
виднелись только силуэты лошадей.
     Ян открыл окно,  неуклюже перевалился через подоконник и плюхнулся на кучу
сена.  Поспешно поднявшись и отряхнув солому с одежды, он двинулся к ближайшему
стойлу.  Там  стояла  гнедая кобыла с  роскошной рыжей  гривой;  прежде Ян  уже
встречал ее на улицах.  Это животное чем-то привлекало его.  Если уж красть, то
красть то, что нравится.
     Кобыла тоже,  по-видимому, узнала Яна, припомнив лакомые кусочки, которыми
тот иногда угощал ее.  Ян всегда испытывал к животным большую приязнь, и теперь
ему впору было благодарить себя за это полезное свойство.
     Хотя  Яну  в  жизни не  приходилось собственноручно седлать и  взнуздывать
лошадей,  он видел,  как другие делают это, и помнил последовательность. Кобыла
терпеливо ждала,  пока Ян прилаживал ей на спину седло в  тусклом свете,  слабо
сочившемся с улицы через окно.
     Ян  открыл дверь.  С  восточной стороны,  где  стоял  его  дом,  донеслись
приближающиеся голоса. Надо было поспешить.
     Из-за невысокого роста Яну было трудно взобраться на лошадь. Он подтащил к
кобыле лесенку.  Но и оказавшись в седле, он чувствовал себя крайне неуверенно:
ему казалось,  что в любой момент он может свалиться. Все наездники, которых Ян
прежде  видел,  на  посторонний  взгляд  не  испытывали  никаких  затруднений в
верховой езде... но для Яна это было не так-то просто!
     Он  пригнулся и  вцепился лошади в  гриву,  пытаясь направить ее на запад,
прочь от голосов толпы и от границы Темного Круга.
     - Давай,  дружище,  -  дрожащим  голосом  прошептал он  в  ухо  лошади.  -
Поторопись, только не сбрось меня ненароком.