что даже не попробовал единорожьего мяса. Хиллари к нему, как известно, тоже не притронулась. Даже сейчас от одной мысли об этом на ее лице выразилось крайнее отвращение, и она покрепче прижала к себе Алебастра.
     - Именно. Выполняйте повеление, о, мои рыцари, - приказал сэр Годфри. И первым вытащил кинжал. - Ерунда, это же не больно! - с этими словами он слегка надрезал палец. - У-у-у-у-ай! - вырвалось у него. - Ер-рунда, н-немножко очень больно...
     Годфри выжал из пальца каплю крови.
     Один за другим рыцари окропляли своим жизненным соком основание единорожьего рога.
     - Благодарю вас, джентльмены, - проговорила Аландра. - А теперь, если вы будете так любезны немного попятиться... - Она взяла рог за кончик, держа его основанием к земле, и начала произносить таинственное заклинание, богатое ассонансами, аллитерациями, эвфонизмами и эвфемизмами.
     Внезапно - будто невидимый карандаш прилетел и принялся за дело - в воздухе возник контур. Туловище, ноги, хвост. В нужном месте контур смыкался с рогом. Между линиями - пустой воздух, но вот...
     Еще одно слово излетело из пунцовых губ Аландры.
     Черный контур запылал огнем. Из верхней точки огненной линии закапала кровь, заполняя пустоту. Проскочила искра - и красное стало костями и артериями; взметнулось ослепительное пламя - кости и артерии сгустились в белое, совершенно белое, как только что выпавший снег, тело.
     Единорог!
     Пламя опало, потухло, не оставив даже копоти. Единорог встряхнул гривой, затопал ногами и взмахнул хвостом: показал, что живой.
     - Да! - вскричал единорог. - Да!
     - Единороги - отзывчивые зверята, - проговорила Аландра. - От них не услышишь слова "Нет"! - И потрепала единорога по носу, определенно наслаждаясь своим успехом.
     Прочие участники похода так и застыли с разинутыми ртами.
     - Он... он красивый, - промолвила Хиллари. - Разве такое существо может быть противным?
     - О, скоро сама увидишь, - процедила Аландра.
     - Живем! - вскричал сэр Вильям. - Это же масса провианта!
     - Болван! - оборвал его сэр Годфри. - Я проник в замысел нашей обворожительной, гениальной принцессы! Какая удача, что мы не выбросили рог! Разве вы не видите, мои рыцари? Теперь у нас есть вьючное животное! Мы можем взвалить на этого отважного и могучего зверя нашу поклажу!
     - Ого, какой он сообразительный, правда, Ян?
     Ян кивнул:
     - Наверное, потому-то он - наш предводитель.
     Единорог немного побродил по лужайке. Настроен он был кротко. Его взгляд был устремлен только на Хиллари, а остальных присутствующих - в том числе тех, в чьих желудках он когда-то побывал, - зверь, казалось, даже не замечал.
     - Вот бестолочь! - сердито тряхнула головой Аландра. - Не может отличить девственницу королевской крови от простой девки! Ну что ж, джентльмены, - передернула принцесса плечами. - Грузите на него свое барахло и давайте двигаться. Вы сами увидите, что единорогам свойственны дружелюбие и покладистость - и только в некоторых обстоятельствах...
     - И в каких же... э-э-э... обстоятельствах следует ожидать иного? - вопросил сэр Годфри.
     Аландра затрепетала как осиновый лист. На миг с нее слетело все кокетство и самоуверенность, а губы тихо пролепетали:
     - Молите Бога, сэр рыцарь, чтобы вам никогда не довелось этого узнать.
     Впрочем, лицо ее тут же прояснилось. Вспорхнула белая ручка, рассыпались по плечам локоны.
     - Но, в сущности, в сущности, беспокоиться ровно не о чем. А вьючное животное нам нужно позарез! Единорог вполне сгодится!
     Сэр Годфри окинул зверя скептическим взглядом. В глазах единорога замерцали тусклые огоньки, и призрачное сияние окутало его пушистые бока - казалось, будто в шерсти заблудились первые лучи рассвета.
     - Ну что ж, седлайте зверя, мои честные рыцари. Но остерегайтесь, чтоб он вас не освежевал своим рогом!
     Рыцари опасливо повиновались, и вскоре единорог пригнулся к земле под тяжестью клади - впрочем, он ничем не выдавал, что хоть чуть-чуть замечает это бремя. После того как виверны получили надлежащие инструкции, единорог послушно побрел вслед за Хиллари Булкинс в сторону гор, потихоньку думая свои непостижимые единорожьи думы и вознося к солнцу сверкающий рог.
     Отряд молча шагал в указанном Пугаром северо-северо-западном направлении, остолбенело разглядывая попадавшиеся на каждом шагу географические извращения. Спираль Мёбиуса... нет, трехмерная гравюра Эшера, кое-где, возможно, подправленная кистью Иеронима Босха, - вот во что превратился Темный Круг стараниями Яна Фартинга! Впрочем, в последнее время Ян все чаще ловил себя на сомнениях: похоже, виноват был все-таки не он.
     Теперь воздух Темного Круга чуть ли не звенел, наполненный какой-то новой Силой, неведомыми, нехорошими вибрациями. Эта Сила реяла над землей, билась в любом стебельке травы, в каждой кочке, пробиралась с кошачьей грацией из мига в миг, сквозь плачущие холмы, сквозь вторящие им деревья, сквозь ошалелых птиц и зверушек. Над водоворотом Темного Круга медленно кружился черный плащ перемен - невиданных перемен, которые, как ни странно, оказались созвучны самым потаенным мечтам местной Мировой Души, так что она уже готовила новые, еще неслыханные симфонии-какофонии сфер.
     Ян Фартинг не отходил ни на шаг от Аландры. Сосредоточившись на ее красоте и на любви, которую она в нем разожгла (о дрожь восторга, о жужжащие в крови пчелы, о вздохи безмолвных глаз!), он ненадолго позабыл о донимавших его дурных предчувствиях относительно исхода всего этого злоключения.
     В конце концов, он ведь искупил свою ужасную оплошность. Благодаря его усилиям принцесса Аландра спасена и воссоединена с сэром Годфри, который непременно приведет их отряд к Предначертанной Цели и... и...
     Дальше этого момента его разум не рисковал заглядывать в будущее. Слишком много страшного ожидало впереди. Ибо Ян знал, что ныне его будущее накрепко переплелось с будущим Аландры... а прошлое уходит корнями во что-то несравнимо более глубокое и зловещее.
     И так они шли, ведя за собой навьюченного единорога. Аландра очаровательно щебетала о радостях и тяготах детства волшебной принцессы. Ян благоговейно слушал: его собственное детство промелькнуло незаметно за тяжким трудом, во мраке убогого средневекового быта; юность, стреноженная кожаными ремнями, распятая сапожными гвоздями, питаемая материнской овсяной кашей и отцовским пивом; короче, навоза на эту жизнь не жалели - но зато из этой кучи удобрений выросли мечты. Хиллари помогла этим мечтам окрепнуть, и Яну самому было горько, что, забыв про нее, он теперь глаз не сводит с Аландры. Но, по крайней мере, Хиллари не осталась в одиночестве: судя по всему, она нашла замечательного друга в лице своего нового знакомца, кота Алебастра.
     "Интересно, о чем это она так увлеченно беседует с котом?" - подумал Ян.
     Впрочем, какая разница?..
     Они шли и шли, с горки на горку, из дола в дол, час за часом, и загадочные фантастические твари, с потерянным видом скитавшиеся по местности, точно беглецы из психиатрического зверинца доктора Карла Юнга, не чинили нашим героям никаких препон.
     Но стоило выйти к шоссе "Три шестерки", как судьба повернулась к путникам затылком.
     Это случилось очень быстро. Ян толком и разглядеть ничего не успел. Он слушал рассказ Аландры о ее коллекции кукол - и вдруг раздался громовой голос сэра Оскара Корноухского: "Тревога! Нас атакуют!"
     Ян мгновенно обернулся, решив загородить принцессу Аландру от потенциальной опасности собственным телом.
     "Наконец-то возьму реванш!" - промелькнуло в его голове.
     Пока остальные торопливо вытаскивали из ножен мечи и приосанивались, с холма прямо на них сбежал какой-то огромный зверь. Ян с первого взгляда опознал в нем громадного-громадного медведя.
     Нет, наверное, медведицу, так как зверюга была в платье и лифчике, а на ее морду был наложен настоящий человеческий макияж.
     - Р-рык! - взревела медведица вполне медвежьим голосом, приближаясь к ним и сверкая накрашенными глазами. - Рык!
     - Господи ты Боже, Ян, - вымолвила Аландра. - Сделай что-нибудь!
     Ян полез в карман за Пером. Но от волнения заторопился, задергался... и сам не заметил, как оружие выскользнуло из его пальцев.
     Прежде чем он успел что-либо предпринять, медведица навалилась на него: сплошные когти, клыки, обильно капающая слюна и запах духов.
     "Духи?!" - такова была последняя мысль Яна перед тем, как косматая лапа вышибла из него сознание.

ГЛАВА 2

     Маг ожидал свою мать перед Линкольновским центром. Подпирая спиной фонарный столб, он смотрел, как пролетают по Бродвею автомобили, как полосы света играют в чехарду с клубами вечернего сумрака. Смотрел и слушал, блаженно подставив уши какофоническому, сладостному, умиротворяющему многоголосию города Нью-Йорка.
     Он готовился к Большой Игре. Вы еще убедитесь, маловеры: Кроули Нилрема голыми руками не возьмешь! Ему предстояло вернуться в свой мир и помериться силами с врагом в решающем поединке, а этот крохотный участок материальной (он игриво пощупал полу собственного пиджака) и твердой (он топнул ногой по тротуару) реальности должен был стать для него отличным якорем.
     Да-да, якорем - если верить утверждениям маман. Он был вынужден ждать, пока она не поможет ему проложить ход назад в Темный Круг. В одиночку даже пробовать бесполезно. Он появился жутко не вовремя, застав маман почти что в дверях - она собиралась на балет.
     - Ну что ж, - промолвила она, - ты пока выкупайся, Элмор (иногда она звала его "Элмор", время от времени - "Сидни", а порой, хотя и очень редко, с ее языка срывалось неуместное на этом ярусе реальности обращение "Мерлин"), прими, миленький, горячую ванну и переоденься во что-нибудь из шкафа с запасной одеждой. Потом сходи прогуляйся, покушай в каком-нибудь миленьком китайском ресторанчике, выпей шерри, выкури сигару и жди меня на углу Шестидесятой и Бродвея в одиннадцать. Если к тому времени Барышников еще не перестанет трясти гузкой, как-нибудь постараюсь слинять пораньше.
     Отдых сотворил с Кроули Нилремом чудеса. Его силы восстановились полностью, точно после целой вечности крепкого сна. Конечно, малая толика фирменного матушкиного чая тоже внесла свой вклад, а обильно сдобренная специями тарелка креветок по-хунаньски до сих пор плясала от восторга с целой компанией поглощенных коктейлей, но главной панацеей было время: свободное время, которое дало ему возможность поостыть, отдышаться, поразмыслить и перегруппироваться.
     А сделать это следовало давно - ведь с того самого злосчастного броска, когда кости упали "змеиными глазами" вверх, его жизнь стала беспрерывной гонкой по вертикали сквозь Полимир, гонкой на износ!
     Гудели ночные такси. В воздухе висел едкий запах подгоревших каштанов. Обрывок газеты юркнул в канаву, точно живое существо в поисках укрытия от беспощадных автомобильных колес. Кроули Нилрем затянулся своей гаванской сигарой, подержал во рту дым, услаждая язык и нёбо, и выдул, еще одно облако в другое небо - звездный небосклон над Манхэттеном. "Слушай меня, Колин Роулингс, - подумал он, созерцая молодую луну. - Ты не победишь. Даю слово! Может, одна-две партии и останутся за тобой... но чтоб весь раунд! Не говоря уже о матче!"
     - Сидни! - послышалось из-за его спины. - Милый мой Сидни!
     Обернувшись, Нилрем увидел, что к нему, как он и ожидал, движется матушка. То была высокая, величественная дама безупречного телосложения: пышный, царственный бюст и изящно обтекаемая фигура, отвечающая новейшим веяниям великосветской моды. В нескромном вырезе ее платья колыхались в такт шагам жемчуга. Она шла под руку с пожилым джентльменом аристократической наружности: костюм в мелкую полоску, очки, бородка клинышком. Его лицо было незнакомо Кроули Нилрему, но дрожь в ауральных структурах неоспоримо свидетельствовала, что спутник матушки балуется магией.
     - Маман! - воскликнул Нилрем с радостной улыбкой, начиная ощущать себя... самим собой, тем прежним, самоуверенным Нилремом. - Секунда в секунду! - ему не терпелось вернуться в матушкин вест-сайдский особняк, дабы переместиться оттуда в Темный Круг.
     - Кроули, я хочу познакомить тебя с моим деловым партнером, - произнесла миссис Эрнестина Беннетт, улыбаясь своему высокому очкастому спутнику. - Мистер Алоизиус Де-Лион.
     - Очень рад, - произнес джентльмен чопорно, но без снобизма. Весь он был какой-то накрахмаленный: бесцветный, безупречно-аккуратный, вылитый добропорядочный труп. - Я знаю вашу мать уже много... лет.
     - Мистер Де-Лион напомнил мне, Кроули, - проговорила миссис Эрнестина с задорным огоньком в глазах, - что сегодня состоится ежегодный бал Американской ассоциации Колдовских Дел Мастеров.
     "Проклятие, только не это! - подумал Нилрем. - Как же, как же, слыхивал я про эту публику!"
     - И, - продолжала миссис Беннетт, - он был так любезен, что пригласил нас на этот бал!
     - Мама, - взмолился Маг-Игромейстер. - Разве вы не помните... Мне очень важно успеть в совсем другое место.
     - Ну-ну, мой мальчик, - хмыкнул Де-Лион. - Ваша матушка рассказала мне о проблемах с этими вашими... сошедшими с рельсов Играми. Думаю, у кого-нибудь из членов нашего общества найдется в рукаве уловка-другая, которые будут вам в помощь. Ума нам не занимать!
     - Да, Сидни, это так! Твоя матушка очень хотела бы побывать на балу и похвастаться сыном. Мы можем наложить на время Заклятие Растяжения, так что ты никуда не опоздаешь.
     Нилрем открыл рот, чтобы возразить, но тут же сам себе приказал замолчать.
     "Минутку, - сказал он себе. - Возможно, они правы". Что греха таить - помощь ему очень даже нужна. Кто знает, какие ценные изобретения сделали Мастера Колдовских Дел в суровых условиях этого технократического яруса реальности! Колин Роулингс в жизни не догадается, что Нилрем может обрушить на него такое!
     Кроме того, больше часа-двух он не потеряет.
     - Хорошо, но надолго задерживаться мне нельзя.
     - Да-да, конечно, - промолвила его мать, не скрывая радости. - Мы отправим тебя прямым рейсом в твою Черную Дыру, и ты сможешь выяснить отношения с этим скверным мальчишкой Роулингсом.
     - В Темный Круг, маман, - отозвался Нилрем. - И, хотя ты запомнила его как мальчишку, которого могла отшлепать одной рукой, уверяю тебя, что ныне Колин Роулингс такой же взрослый, как и я.
     Поймав такси, они направились в отель "Уорвик", где в банкетном зале на самом верхнем этаже уже дым шел коромыслом.
     По дороге Де-Лион прочел Нилрему лекцию о достижениях Мастеров и их общественном положении в современной Америке.
     - Как и следовало ожидать от нашего яруса реальности, мой мальчик, в эти времена официальные лица смотрят на магию либо сурово, либо пренебрежительно, - сообщил Де-Лион. - Насколько я понимаю, вам доводилось бывать у нас в дни предаристотелевской вольности. С тех пор жизнь магов стала несравнимо труднее. Настолько труднее, что ныне больше невозможно зарабатывать нашим ремеслом на жизнь, - так что мы поневоле предпочитаем считать себя любителями.
     - Да, - отозвалась маман. - Я как раз говорила Сидни, что обстановка на этом ярусе просто обвораживает меня своей увлекательностью. Достаточно несколько дней проглядывать газеты, чтобы получить неопровержимые доказательства!
     - Доказательства чего, мама? - спросил Нилрем.
     - Разве я неясно выражаюсь? Доказательства закона, что стоит изъять фантастику из реальности... как сама реальность становится фантастикой!
     - Совершенно верно! Великолепно подмечено! - проговорил Де-Лион, глубокомысленно кивая.
     Нилрем встряхнул головой, точно прочищая свои мозговые извилины:
     - В этой фразе заложен какой-то глубокий смысл... понять бы только какой!
     Откинувшись на спинку сиденья, Маг-Игромейстер попытался успокоиться и отдаться радостям автомобильной прогулки. Голова у него гудела. Он истосковался по безмятежной и одновременно нескучной жизни у Игрового Стола. Управлять потоками событий было несравненно, неизмеримо приятнее, чем болтаться в этих потоках, как сухой листок на штормовом ветру.
     Де-Лион тем временем принялся разъяснять, что ассоциация Колдовских Дел Мастеров - это вполне демократичное сообщество дилетантов, которое имеет положенные по закону устав, печатные органы, права и обязанности. От прочих общественных организаций она отличается лишь тем, что занимается проблемами практической магии в мире, где правит логика.
     - Конечно, на нашем ярусе практическая магия, как правило, не действует, но рассуждать о том, что было бы, если б она действовала, весьма и весьма приятно, - сообщил Де-Лион.
     - Да, вероятно, - согласился Нилрем.
     - Поймите меня правильно, вполне возможно, что где-то еще... может быть, даже в вашем Темном Круге... наши методы будут работать. Но проблема их адаптации к иным мирам нас не заботит. Для нас магия - скорее интеллектуальное упражнение. Заклинания, заговоры и тому подобное мы публикуем в наших журналах. А потом присуждаем друг другу награды за самые высокохудожественные, остроумные, сложноструктурированные и тому подобное. Также мы издаем книги. Иногда их экранизируют, так что кое-какие доходы мы имеем. Но, в общем и целом, плоды наших трудов здесь, на Земле, совершенно бесполезны! - В голосе Де-Лиона звучало искреннее довольство таким положением дел.
     - Вы хотите сказать, что магия здесь больше не действует?
     - О, иногда случается, что действует... а если очень постараться и очень долго терпеть, она действует наипрекраснейшим образом! - внесла ясность маман. - Но старые добрые времена миновали. Правда и то, милый, что в старые добрые времена любая оплошность могла бы привести меня на костер...
     Все смешалось в голове Нилрема.
     - Но... стоит ли ваша Игра свеч? - озадаченно спросил он. - Почему вы не идете в политики, или в инженеры, или в программисты?
     Если бы он, Кроули Нилрем, застрял на этом ярусе, то первым делом подыскал бы себе Рабочее Место Силы.
     - Ах, мой мальчик, неужели вы не понимаете? Те, кого вы перечислили, - это и есть маги нашего времени, наши подлинные адепты светлых и темных Сил, - возразил Де-Лион. - Наши Маги-Игромейстеры, если хотите. Они-то и ввергли наш мир в столь же глубокую пучину бедствий, как вы - свои миры.
     - Сдаюсь, - пробурчал Нилрем.
     - Успокойся, сыночек, я уверена: что на свете ни делается, все к лучшему! Кажется, Нострадамус написал эти мудрые слова в своей "Дианетике"?
     - Нет, моя дорогая, - поправил ее Де-Лион. - То был мистер Хаббард, полноправный член нашей ассоциации.
     - О да! Как я могла перепутать! - за покровом внешней светской любезности угадывалось, что этих двоих связывает непринужденная, ничем не омрачаемая дружба. Нилрем лениво задумался, не является ли Де-Лион очередным звеном в длинной цепи любовников его матушки. Один из этих любовников стал отцом Нилрема... хотя, если "миссис Беннетт" и знала, который из них, сына она об этом не информировала.
     "Да оно и не важно", - думал Нилрем, глядя на стройные ряды зданий-монолитов, окольцованных огнями, возносящихся к небу подобно закованным в бетон умирающим титанам. Всю жизнь он распрекрасно обходился без отца. Все его мечты сбывались... и в обиду он себя не давал. Все всегда кончалось замечательно - с его-то врожденным талантом к Игровой Магии!..
     Он похлопал по карману пиджака, где уютно устроился его личный комплект игральных костей - Глаза Слоновой Кости. Да, все вернется на круги своя... как только он, извините за каламбур, вернется в Темный Круг... стоит только посрамить Колина Роулингса в бою и рассеять этого подлеца до прежнего состояния...
     Нилрем невольно вздохнул, давя в себе смутную тревогу, которая упрямо пыталась подняться со дна его души.
     "Все обойдется", - сказал он себе. Ведь если сбудутся замыслы этого безумца, то не только Полимир невозвратимо преобразится... но и он сам, Кроули Нилрем, Верховный Маг-Игромейстер, продует Великий Матч всухую.
     А он, Кроули Нилрем, в лепешку разобьется, чтоб такого не допустить!
     Отел