ла  бы  все  как  надо.  А  я  просто  пародирую  священника.  Я...
проклятие, зачем это перехватывает  горло  и  туманятся  глаза.  Плакать
нельзя, понял? Так! Лиз моя, Лиз, и солнечные лучи в окнах храма,  когда
мы..."
   - Мои дорогие, - начал Бродерсен, - в этот день  нашего  изгнания  мы
собрались, чтобы создать дом. Затерянные посреди небесного  великолепия,
пребывающие  в  опасности,  но  не   потерявшие   надежды,   мы   просим
благословения у Бога, просим, чтобы жизнь  благословила  двоих  из  нас,
Карлоса и Сюзанну. Мы благодарим их за отвагу, за то, что  они  укрепили
наш  дух.  Спутники  мои,  да  сопутствует  вам  счастье.  А  теперь  мы
засвидетельствуем ваши обеты, и пусть этот момент заново объединит  всех
нас...
   Взвыла сирена.
   Только что совершивший поворот "Чинук" еще не отошел  слишком  далеко
от Т-машины - на праздник было отведено  четыре  часа  -  до  следующего
изменения  ориентации.  Со   скоростью   электронного   прибора   Джоэль
переключила нужный видеоэкран на полное увеличение. Жернов  вращающегося
цилиндра и пара маяков словно вспрыгнули  в  комнату.  Но  все  заметили
только пятно, мелькнувшее и исчезнувшее.
   Какое-то  мгновение  музыка  непристойным  образом   нарушала   общее
молчание, а потом раздался ровный голос Джоэль:
   - Это корабль. Он совершил переход за тридцать семь секунд.
   - Nome de Dios ! -  прошептал  Руэда,  привлекая  к
себе невесту. Чтобы не заплакать, Кейтлин обняла их  обоих  и  окликнула
Бродерсена.
   - Дэн, мы еще не окончили более важное дело.  Сперва  отпразднуем,  а
потом будем обдумывать неудачу. Ты сможешь начать заново?

***

   Капитан сидел один в своем кабинете. Его личный аппарат был  соединен
с голотевтическим залом. Крепко зажатая трубка  наполняла  воздух  едким
дымом, обжигающим язык. Бутылка виски стояла на столе возле  распечаток,
снятых с высокой скоростью.
   На  снимках  запечатлелось  трехмерное  кружево  поперечником   около
километра в самом широком месте, не имевшее простых очертаний; изящное и
хрупкое словно паутина, оно мерцало огоньками-росинками, как паучья сеть
на рассвете. Весь корабль утопал в жемчужном свечении, которое совместно
с расстоянием скрывало мелкие  подробности.  Точная  траектория  корабля
также осталась неизмеримой.
   Джоэль сказала:
   - На мой взгляд, судно почти  лишено  массы  и  едва  ли  не  целиком
состоит из силовых полей.  Они  могут  защищать  пассажиров  и  груз  от
фантастических ускорений, неизбежных на подобной траектории, -  если  на
нем был  груз,  если  на  нем  были  пассажиры.  Корабль  может  быть  и
автоматическим, пилотироваться роботами -  какая  грубая  идея  рядом  с
подобной конструкцией. Он может перевозить  только  схемы,  -  несколько
молекул, на которых записана информация.  Зачем  посылать  куда-то  свое
тело, если можно отправить полную характеристику личности,  включающейся
по прибытии в идентичной плоти, быть может, изготовленной  для  какой-то
конкретной цели? Такое тело может сделать и перенести  все,  что  нужно.
Полученную потом запись можно передать обратно и переписать на себя. Так
можно прожить тысячу жизней на многих различных мирах, а  потом  собрать
их все воедино.
   - Ты уверена в этом? - тупо спросил Бродерсен.
   - Конечно же, нет. Но я знаю, что такое возможно. И даже в  известной
мере представляю, как это  сделать.  А  воспользовался  бы  ты  подобной
способностью, если бы обладал ею?
   - Ага. Наверно. Значит, они нас не заметили?
   - Я этого не сказала.
   - Итак, они нас не заметят?
   - Не буду  уверять  в  этом.  Быть  может,  здесь  встречаются  более
примитивные материальные корабли. Не все расы в содружестве находятся на
одном технологическом уровне - для этого достаточно  причин.  Или,  быть
может, здесь бывают даже Иные. Только сейчас это были не они, Дэн.  Иные
обратили бы на нас внимание.
   Бродерсен отпил.
   - А как ты оцениваешь вероятность вариантов? Кто пролетал мимо нас  -
существа не слишком совершенные, чтобы обратить на нас внимание, так  же
как нам не хватает развития, чтобы обратить внимание на своего  брата  -
человека в лесу? Или ушедшие чересчур далеко, чтобы  заметить  на  ветке
какого-нибудь воробья?
   - По-моему, наши шансы невелики.
   - И по-моему, тоже. Мы можем с тобой смертельно ошибаться,  Джоэль...
смертельно. Однако у нас ничего нет, кроме догадок,  которые  поставляет
тебе мозг, а мне слепой инстинкт. Оставшись здесь на несколько  месяцев,
- и летая вперед и назад, чтобы иметь вес, -  мы  растратим  реакционную
массу, и нам придется переходить на режим вращения и оставаться в нем. А
я бы предпочел сохранить свободу действий. Отыскать место, где тяготение
позволяет, так сказать, бросить якорь, и уже потом  обсудить  и  выбрать
голосованием.
   Трубка Бродерсена погасла. Он разжег огонь, чтобы снова  воспламенить
ее.
   - Отложим решение на пару недель, - заявил он, - быть может,  за  это
время кто-нибудь да объявится, хотя надеяться на это не следует. Пусть у
Сью и Карлоса будет медовый месяц.

***

   Но никто не появился.

Глава 42

   Прыжок.
   В полнейшей тьме на целой четверти неба пылало колоссальное  огненное
колесо. С того места, откуда на него глядел экипаж "Чинука" оно казалось
наклоненным; взгляд сперва пересекал рукав, потом ядро, от  которого  он
отходил, потом противоположную ветвь.  От  золотисто-красной  сердцевины
уходили сине-белые спирали, повсюду  искрились  скопления.  Прислуживали
ему редкие облака, только подчеркивавшие величие своим светом.
   - Межгалактическое пространство, - прошептал Бродерсен.
   - Мы в  пятидесяти  тысячах  световых  лет  от  галактики.  А  сейчас
пересекли еще большее расстояние, - в голосе Джоэль слышался восторг.  -
Судя по цвету и относительности яркости внутренних и внешних областей, в
ней меньше гигантских звезд, чем считали наши астрономы, меньше  пыли  и
газа, - сырья для образования новых звезд. Мы  по-прежнему  находимся  в
будущем, разве что еще дальше углубились в него. Миллиард  лет?  Давайте
побудем здесь немного, чтобы я могла приглядеться.
   Бродерсен осмотрел цилиндр и светящиеся маяки.
   - Вот еще одна самостоятельная Т-машина, величиной  она  не  уступает
предыдущей. Порог на пути к  галактикам...  и  векам.  Ты  действительно
выбираешь самые длинные траектории.
   - Здесь не найти помощи, - отозвался Лейно усталым голосом.  -  Долго
ли еще продлится эта охота? В какие странные места она еще приведет нас.
   Бродерсен скривился:
   - Угу. Я и сам начинаю гадать. Быть может, мы не  правы,  продвигаясь
вперед. А что, Джоэль, наверно, пора поворачивать назад, если ты  можешь
это сделать.
   - Похоже, я в общем представляю себе, как это  делается,  -  ответила
та, - но мне необходимо больше информации. А ее я должна собрать в любом
случае, и чтобы уточнить свои  вычисления,  вне  зависимости  от  нашего
решения, мне придется собрать ее.
   - О'кей, -  отвечал  Бродерсен,  -  покрутимся  здесь  немного.  Дело
простое.  -  Он  потер  глаза.  -  Есть  возможность  подумать.  И  даже
передохнуть после свежего удара.
   Кейтлин тихо спросила:
   - Неужели никто из вас не видит, как она прекрасна?
   Плавая посреди кают-компании, она восхищалась.  Часы  уже  показывали
22.30 тех же суток, - экипаж возил время с собой, - общее собрание в тот
день закончилось рано.
   Появившийся в дверях Дозса оттолкнулся и полетел к ней,  остановился,
ухватившись за кресло,  которое  находилось  рядом  с  тем,  за  которое
держалась она. Свет проникал только снаружи, серебро и  роза,  расшившие
мягкую лунную гладь. Лучи обрисовывали Кейтлин на фоне смутных  теней  и
тьмы более глубокой, наполнявшей каюту.
   - Я так и думал, что найду тебя здесь, - сказал Дозса. - Ну как?
   - Я за пределами счастья, - отвечала Кейтлин,  не  отводя  взгляд  от
небес.
   - Да, зрелище великолепное. Как жаль, что больше  некому  восхититься
им. Кроме Джоэль, как я полагаю, на ее холодный манер... а такое зрелище
для влюбленных.
   - Ты прав, Стефан.
   Помощник капитана улыбнулся и обнял ее за талию. Кейтлин не стала  ни
поощрять его, ни противиться.  Дозса  прикоснулся  к  ее  щеке,  вдохнул
аромат плоти и свободно расчесанных волос.
   - Но ты, Кейтлин, куда более великолепное зрелище, - пробормотал он.
   Она усмехнулась.
   - Благодарю вас, добрый сэр, за комплимент, - ее усмешка  погасла.  -
Прости, не хочу обидеть тебя, но, пока мы здесь, я  хочу  погрузиться  в
зрелище, которое сейчас перед нами.
   - О! - Он пододвинулся ближе.  -  Кейтлин,  милая.  Та  напряглась  и
повернулась прямо к нему:
   - Стефан, мы были хорошими друзьями. Прошу, не порть отношений.
   Дозса поцеловал ее в губы. Кейтлин оттолкнулась, не вырвавшись из его
хватки, но отодвинувшись на полметра.
   - Пусти меня, - потребовала она. Он потянул ее к себе.
   - Пусти, - сказала она, выговаривая отчетливо каждое слово, -  или  с
помощью Морриган я отправлю тебя в больницу.
   Дозса покорился, его  негодование  было  сродни  ее  ярости.  Кейтлин
тяжело дышала.
   - Если не веришь, - предупредила она, - и решил  положиться  на  свое
каратэ, - останешься по меньшей мере  без  глаза  и.  боюсь,  без  обеих
фамильных  драгоценностей.  Я  умею  не  только  собирать  людей,  но  и
разбирать их на части.
   Гнев покорился.
   - Наверно, я перегнула, - проговорила Кейтлин. - Не сомневаюсь, ты не
хотел плохого. Забудем об этом.
   Раздражение не уступало.
   - Но ты ведь не женщина Дэна Бродерсена,  честная  и  простая,  -  он
сплюнул. - Еще - ты и баба Мартти Лейно, и чья еще?
   Кейтлин снова взвилась.
   - Своя собственная и ничья более.
   - Значит, трешься хвостом там, где хочешь! И я  для  тебя  плох?  Она
попыталась изобразить кротость.
   - Стеф, дорогой. Мартти нуждался в помощи. Я  не  могу  тебе  сказать
почему, но так было. И он вылечился,  а  сейчас  в  опасности  Дэн.  Ему
приходится принимать решение  за  решением,  не  зная,  на  что  он  нас
обрекает. Я облегчаю Дэну жизнь. А он для меня главное, он любит меня, и
я его тоже.
   - Ага! Сегодня он с Фридой. Не думай, что я не видел, как  вы  втроем
пошептались, и они отправились прочь.
   Кейтлин кивнула:
   - Ага. Как оказалось, она тоже нуждается  в  помощи.  Ты  никогда  не
пытался понять ее, увидеть в ней  не  только  большое  сильное  тело?  Я
поняла, что Фрида приуныла настолько, что... но это неважно.
   - А как насчет меня? Тебе не приходило в  голову,  что  я  тоже  могу
страдать?
   -  Ой,  Стефан,  опускай-ка  занавес  на  эту  сцену.  Ты  много  раз
наслаждался Фридой и сделаешь это еще не раз.  Сейчас  ты  просто  решил
воспользоваться возможностью. - Ока оградилась рукой. - Да, я знаю,  что
тебе не хватает семьи,  оставшейся  дома;  ты  боишься,  что  больше  не
увидишь их. Но ты не менее крепок душой, чем я. На тебе  не  лежит  груз
ответственности, как на Дэне, и ты не... ох, что-то мы увлеклись, помимо
помощи мы обязаны доставлять друг другу радость.
   - Значит, ты думаешь, что я не порадую тебя, - сказал он с горечью.
   Она расхохоталась:
   - Ну, друг мой, я немало недель глядела на тебя с  интересом,  просто
условия складывались неподходящие.
   Дозса просветлел:
   - Ну же?
   Она покачала головой:
   - Давай отложим. Я же сказала тебе, что Дэн нуждается во мне. Сегодня
он  проявил  доброту,  и  тем  не  менее  мне  пришлось  попросить  его.
Развлечься не грех, однако я не могу рискнуть на другое дело,  столь  же
серьезное, как с Мартти.
   Дозса казался веселым.
   - Я обещаю тебе, Кейтлин, все ограничится короткой интрижкой.
   - Но ты  считал,  что  вправе  требовать  этого,  -  отвечала  она  с
сочувствием в голосе. - Прости меня, Стеф, но я не могу  позволить  тебе
такого.
   Помощник капитана сглотнул, поглядел на руки,  стиснувшие  кресло,  и
наконец сказал:
   - Прости меня.
   - Не сомневаюсь, что ты  окажешься  великолепным  в  постели,  -  она
погладила его по щеке. -  А  теперь  обо  всем  забудем.  И  как  друзья
восхитимся этой невероятной красой.

Глава 43

   Прыжок.
   И вокруг ничто: чернота слепая и абсолютная. В ужасе застонал экипаж.
   Маяки  вокруг  Т-машины  казались  свечами  -  красной,   фиолетовой,
изумрудной, янтарной, -  зажженными  против  проклятой  тьмы;  крошечные
огоньки едва светились, словно  бы  обещая  вот-вот  погаснуть.  Наконец
вдали, на пределе видимости, зрение обнаружило  единственную  светящуюся
точку.
   - Успокойтесь, - приказала та часть Джоэль, которую она  отделила  от
себя ради этой цели. -  Непосредственная  опасность  нам  не  грозит.  Я
исследую ситуацию. - Она воссоединила единство своего ума. И  потянулась
вперед всеми чувствами и органами корабля.
   Радар обрисовал  очертания  вращающегося  цилиндра.  Большего  экипаж
"Чинука" не видел. Находящаяся в невесомости Джоэль тем не менее ощущала
эту массу и силу, запертую внутри. Оптика и радио с огромным увеличением
показали ей звезды:  редкие  и  слабые  угольки,  готовые  скользнуть  в
забвение. Корабль окружал  почти  предельный  вакуум.  Известные  прежде
излучения и материя исчезли, оставив после  себя  нечто  уже  совершенно
лишенное плотности и температуры. После недолгих поисков она  обнаружила
на месте соседних галактик такие  же  угольки.  Очертания  их  сделались
расплывчатыми. Она попыталась отыскать скопления галактик  и  сумела  бы
заметить несколько ближайших,  начиная  с  того,  что  в  Деве  даже  по
последним выдохнутым ими перед смертью фотонам,  но  и  они  слишком  уж
ослабели.
   Внимание Джоэль вернулось к непосредственному окружению;  инструменты
предоставили ей достаточно данных, чтобы можно было понять,  что  машина
находится на орбите вокруг совершенно мертвой  звезды.  Подобно  Солнцу,
она так и не взорвалась сверхновой, потому что не  обладала  нужной  для
этого массой,  но  уже  прошла  через  стадию  красного  гиганта  и  все
последующие, сжавшись в шар величиной с планету, плотность которого  еще
позволяла атомам сохранять свою природу, и теперь  медленно  охлаждалась
от белого каления до уголька. Уцелели  и  некоторые  из  планет,  одетых
камнем или замороженной атмосферой. Кроме одной...
   Джоэль вспомнила, что ей следует спуститься с высот и сообщить своему
народу о том, что было увидено ею.
   - Мы  перенеслись  в  отдаленное  будущее,  сейчас  находимся  внутри
галактики, примерно через семьдесят или сотню  миллиардов  световых  лет
после нашего рождения.  Никаких  звезд  уже  не  осталось,  кроме  самых
неярких (блаженны кроткие, ибо наследуют они), но теперь смерть пришла и
к ним,  а  сама  галактика  распадается.  По  сравнению  с  нашим  днем,
вселенная сделалась просторней  в  четыре  или  пять  раз.  Отправившись
дальше, мы сможем узнать, действительно ли она будет вечно  расширяться,
или правы те, кто в старину утверждал, что в конце концов начнется новый
коллапс и родившийся огненный шар вновь превратится в космос.
   - И ты хочешь вести нас дальше? - вскрикнул кто-то из экипажа. Джоэль
не узнала искаженный страхом голос и не хотела этого делать. - О нет,  о
нет!
   В голосе Бродерсена звучали чисто прагматические интонации.
   - Что это за желтый огонек? Наверно, он неподалеку.
   - Он совсем рядом. У этого Черного карлика есть спутники  и  один  из
них является источником света. Я не представляю  его  природы.  Надо  бы
взглянуть. Т-машина располагается в троянской  позиции  по  отношению  к
основному светилу, вокруг которого она  вращается  на  расстоянии  около
одной-полутора  астрономических  единиц.   Лететь   не   более   четырех
стандартных дней при полной гравитации.
   - По-моему, нам следует  это  сделать,  -  сказал  Бродерсен.  Ровным
голосом  Джоэль  напомнила  ему  -  удивление  пело  и  бушевало  внутри
голотевтической личности:
   - Видишь ли, это, без сомнения, работа Иных.

***

   "Чинук" летел.
   Видеоэкраны в кают-компании выключили. Никто не  помнил,  кто  первым
предложил это сделать, но не было никаких споров. На экранах в своей уже
забытой яркости сменялись изображения незабытых шедевров человечества  -
Перикла, мавзолей Шах Джахана ,  картин  Хокусая,
Моне, изваяния Фидия и Родена, и так далее,  негромко  пела  музыка,  но
немногие обращали на это внимание.
   Поскольку на корабле не хватало людей, было принято,  что  после  еды
все свободные от вахты помогают квартирмейстеру и  ее  помощнику  быстро
убрать со стола. Поэтому Филипп Вейзенберг оказался рядом с  Кейтлин  по
дороге от раковины.
   - Похоже, ты сегодня вечером приуныла? - спросил он. - Что случилось?
Быть может, я сумею помочь?
   -  Спасибо,  ничего,  -  отвечала  она,  изображая  улыбку.  -   Так,
настроение... прихоть.
   - Отнесись к этому внимательно, моя дорогая. Изоляция от человечества
- невзирая на все величие окружающего, делает  нас  все  более  и  более
беззащитными - от самих себя. - Он почти приложил губы к ее  уху.  -  Ты
помогла мне пережить скверную ночь. Я не забыл этого. Позови меня, когда
потребуется.
   - Ну... - она схватила его за руку. - Тогда давай отойдем в  сторонку
и поговорим.
   Они отправились к нему в каюту. Вейзенберг включил "Лебединое  озеро"
- спектакль, записанный  на  Луне  сотню  миллионов  тысячелетий  назад,
просто чтобы оживить комнату. Ни алкоголя, ни марихуаны,  она  отклонила
его предложение выпить чаю. Спокойно усевшись в кресло, он смотрел,  как
Кейтлин расхаживает по каюте.
   - Да, ты сказал правду, - сказала она. - Мы действительно отрезаны от
людей,  и  мелочность,  свойственная  нашей  породе,  овладевает   нами,
превращая в запертых в клетке обезьянок. Я только что поняла это, потому
что сюда мы летели от великолепия  к  великолепию.  А  в  этой  гробнице
Творения до меня наконец дошло - столько всего случилось, -  неужели  мы
действительно будем винить себя, когда обезумеем? Дома, при любой  малой
беде у нас есть закаты, восходы, леса, холмы, горы, перешейки,  ласточки
или просто город, мир, полный таких же, как мы,  людей,  куда  мы  можем
пойти и заняться делами. Здесь же, в металлической  оболочке,  мы  можем
только смотреть, следуя за болотными огоньками, ведущими нас в никуда...
Нет, хуже того, потому что болотный огонек может завести нас в  истинную
трясину, в холодную воду, ржавые тростники, где будут квакать лягушки; а
потом, когда мы утонем, вода примет нас и сохранит для  потомков,  чтобы
они нашли наши тела и дивились им через тысячу лет.
   - Значит, и ты? - отвечал он. - И ты  тоже  хочешь  повернуть  назад?
Никто не рассчитывает найти здесь дом... но чтобы новую землю?  Кейтлин,
у нас на это нет даже шанса.
   - Ох, я это знаю. И у нас еще  есть  впереди  звезды.  К  тому  же...
Земля... и Деметра не являются единственными живыми  мирами.  Я  могу  с
восторгом умереть на Дану среди певцов и танцоров.
   - Мы не можем вернуться даже туда. Мы не сможем попасть назад, просто
обратив наше передвижение. И у Джоэль нет всей информации и  тех  основ,
которые необходимы, чтобы точно рассчитать траекторию.
   - Все это я знаю. Но мы можем вернуться  во  время,  когда  Галактика
была еще жива, правда?
   Кейтлин некоторое время расхаживала  взад  и  вперед.  Яркие  фонтаны
прыгали под тягучую музыку. Наконец  она  встала  перед  Вейзенбергом  и
потребовала ответа:
   - И что, по-твоему, мы должны сделать?
   - Идти вперед, - отвечал он.  -  Пока  это  необходимо  или  пока  мы
способны двигаться.
   - В слабой надежде когда-нибудь найти  лоцмана,  способного  привести
нас домой, к Солнцу?
   - Да. - Из своей сдержанной худобы он  поглядел  на  всю  полноту  ее
отчаяния и сказал:
   - Кейтлин, мне кажется, я понимаю, в  глубине  души  ты  согласна  со
мной. Мне намного легче принять такое решение. Я не дитя просторов Земли
и небес, а инженер. Машина столь же естественна для меня, как дерево или
дождь. Пространство было всегда моей любовью... пространство,  звезды  и
мечта об Иных... конечно, Сара и дети были