йти из-под контроля.  Если  дела
пойдут неважно, я, возможно, не сумею сохранить все в тайне. Более того,
я не имею достаточного опыта в этой области. Но, используя ваши  советы,
связи, предложения... вы следите за моей мыслью?
   Предположим, все сойдет в  соответствии  с  нашим  расчетом.  "Чинук"
вернется к Т-машине, послушно сохраняя молчание  по  аутеркому.  Дежурит
сторожевой корабль "Коперник", на помощь ему спешно  выслан  "Альхазен".
Экипажи обоих кораблей предупреждены о том, что "Чинук"  разыскивают  на
Деметре и считают захваченным опасными преступниками. К тому же  Брусcap
из Европейской федерации позаботился, чтобы  на  "Альхазене"  капитан  и
стрелок оказались людьми, которые не рассуждая исполнят приказ  и  будут
стрелять при любом сомнении. Национальное правительство защитит их потом
перед бюро расследований... Итак, предположим, что  "Чинук"  проходит  к
Фебу  без  всяких  инцидентов  и  "Ломоносов"  эскортирует  его   прочь.
Оказавшись подальше от "Бора", "Ломоносов"  посылает  абордажный  отряд,
который  арестовывает   деметриан,   допрашивает   их,   связывается   с
губернатором Хэнкок и ожидает дальнейших распоряжений.
   Мы еще не знаем, что именно успела натворить шайка Бродерсена  и  что
еще  может  сделать.  Следует  рассчитывать  на  какой-нибудь  пакостный
сюрприз. Например, они могли распропагандировать охрану  на  Колесе.  Мы
должны быть готовы к быстрым и решительным действиям.
   Ну а сейчас надо ждать неприятностей, которые  начнутся  в  ближайшие
несколько часов и  реализуются  сотней  непредсказуемых  вариантов.  Что
делать тогда? Повторяю, сэр, события  развиваются  слишком  быстро.  Нам
придется импровизировать, нас мало,  наше  прикрытие  изобилует  дырами.
Слишком много людей - от Гадеса до  Колеса  и  обратно  -  вскоре  будут
задавать слишком много вопросов. Что будем  мы  делать?  Макаров  пыхнул
вонючим дымком.
   - Все зависит от того, какова реальность, - сказал он. - Вы правы,  я
буду ожидать рядом с вами.
   И, подумав мгновение, добавил:
   - Абсолютная реальность всегда чревата смертью.
   Квик выпрямился.  "Я  наполовину  боялся  именно  этого.  Но  неужели
наполовину и желал?"
   - Я не вполне понимаю, - осекся он.
   - Разве у англичан нет поговорки: мертвые не говорят?
   "Да, и сколько же могил наполнили твои палачи, Макаров?"  Язык  Квика
сделался ватным. Ему стало холодно, хотя в кабинете было натоплено.
   - Мы имеем... наша группа... обсуждала  крайние  меры,  -  на  случай
крайней необходимости.
   - Вы только что говорили мне, что необходимость становится крайней, -
осознавая это или нет.
   Квик ухватился за ручки кресла. "Нападение!"
   -  Что,  если  вы  выразитесь  конкретнее,  сэр?   Макаров   взмахнул
сигареткой.
   - Ну хорошо, - голос его оставался деловитым. - Как вы  понимаете,  я
думал об этом и переговорил с людьми из нашей команды. До вас очередь не
дошла, но простите, в этом нет оскорбления. Ваши  действия  и  сам  факт
вашего лидерства демонстрирует наклонность к реализму.
   Можно уничтожить "Чинук" и его экипаж.  А  потом  выслать  доверенное
подразделение и вывести в расход персонал Колеса, в том числе Трокселла.
   Что касается  "Фарадея"...  не  знаю,  можно  послать  "Ломоносов"  и
уничтожить его у Гадеса. Потом придется объяснить все потери прискорбной
серией    несчастных    случаев,    происшедших    в    столь     тесной
последовательности.  Но  в  отношении  "Фарадея"  можно  не  торопиться.
Пожалуй, я бы предпочел пощадить его, поскольку экипаж слышал намеки  на
чудовищ со звезд.
   В идеальном случае мы объясним происшедшее в Колесе тем, что чудовища
поработили экипаж "Эмиссара",  а  потом  взяли  верх  и  на  карантинной
станции.  Ну  а  когда  Бродерсен  явился  к  ним   со   своим   частным
расследованием,  они  приманили  "Чинук"  к  себе,  захватили  людей   и
отправились в корабле на родную планету, к счастью  возбудив  подозрения
на "Ломоносове", который разнес их на куски.
   - Невзирая на общность намерений - фантазии, мой  друг,  фантазии.  -
Квик счел необходимым ответить шепотом. - Вы серьезно предполагаете, что
мы сумеем заставить человечество проглотить подобную чушь?
   - Слопают,  -  отвечал  Макаров.  -  Когда  правительство  что-нибудь
утверждает, граждане не станут оспаривать.
   Имейте  в  виду,  я  не  утверждаю,  что  подобная  стратегия   легко
осуществима, это нам еще следует выяснить. Например, захочет ли  Стедман
в полной мере помочь нам? Самообладание может и отказать этому человеку,
когда он представит  себя  перед  лицом  своего  Бога.  А  если  он  или
кто-нибудь еще окажется ненадежным, тогда как поступить с ними?  И  еще:
как вообще объяснить и оправдать тот факт, что многие высокопоставленные
члены Совета не были приглашены на консультацию? Какие свидетельства  мы
можем сфабриковать? Что посоветовал бы умный человек?
   Проще всего достичь цели можно с помощью воображаемого  вторжения  со
звезд.  Скажем,  что  охране  обеих  Т-машин  было  приказано  истребить
инопланетные корабли в тот самый миг, когда они  появятся.  Общественное
мнение поддержит нас и  потребует  закончить  исследования,  но  следует
считаться с угрозой разоблачения.
   Быть может, безопаснее всего уничтожить  "Фарадей"  вместе  со  всеми
остальными, причем так, чтобы его  гибель  могла  показаться  несчастным
случаем  или  результатом  действий  террористов.  В  таком  случае  нам
придется найти другой политический маршрут  к  нашей  цели,  быть  может
более длинный.
   Поверьте мне, сеньор Квик, следует забыть про  застенчивость.  У  нас
должно   хватить   мужества,   чтобы    рискнуть    многим.    Поверьте,
неопределенность сулит нам еще более грозные опасности. Да, я безусловно
обязан находиться рядом с вами в ближайшие часы, - закончил Макаров.
   - Вы говорите ужасные  вещи,  -  запротестовал  Квик.  -  К  тому  же
некоторые из тех, кого вы собираетесь убить, убежденно помогали нам.
   - Я слыхал одну английскую пословицу, - возразил Макаров. - Не разбив
яиц, омлета не сделаешь - точная мысль.
   Мне  случалось  в  прошлом  подписывать  смертные   приговоры   своим
последователям, прежде исполнявшим важные  роли.  Это  случалось  тогда,
когда они обнаруживали некую независимость в выполнении  моих  приказов.
Или же у них заводились  сомнительные  помощники,  или...  поймите,  мне
приходилось возрождать государство из хаоса, и каждый  отдельный  случай
просто нельзя расследовать.
   Руководствуясь несколько другими причинами, чем вы, сеньор  Квик,  мы
тоже считаем  необходимым,  чтобы  человеческая  раса  оставалась  дома,
выполняла свое природное дело и отгоняла  всех  посторонних  по  крайней
мере  до  тех  пор,  пока  не  сумеет  организоваться  настолько,  чтобы
справиться с ними. Вот что жизненна важно. В дни, не  знавшие  клеточной
терапии, какая женщина не решилась бы удалить  пораженную  раком  грудь?
Красота - красотой, но, если хочешь жить, выбора нет! Более того, сеньор
Квик, - Макаров наклонился вперед. - Более того. Вы  призваны  к  этому,
как и вся наша крохотная организация. У нас был  идеал,  мы,  оступаясь,
продвигались к нему, совершали ошибки, как свойственно людям. И  сегодня
мы близки к гибели. Тем не менее неужели наш  идеал  ложен?  Потом,  как
можно служить человечеству из тюрьмы?
   А тюрьма будет, если наружу вырвется хотя бы намек на факты. Внимание
публики не закончится расследованием.  Наши  подчиненные  будут  спасать
собственную  шкуру,  переваливая  все  на  нас.  "Чинук"  вынуждает  нас
действовать за пределами всех законных  возможностей.  Нас,  безусловно,
можно посчитать заговорщиками, не считающимися с дарованными Обетованием
правами экипажа корабля. Мы уже нарушили их,  преднамеренно  сфабриковав
необоснованный ордер на арест. Ну а  отсюда  следует  бесконечное  число
обвинений в злоупотреблении служебным положением. Нас запрут  надолго...
если не нанести удар немедленно и жестоко.
   Частично Квик припомнил эссе,  которое  читал  несколько  лет  назад,
утверждавшее, что интеллектуалов очень интригует  насилие  как  метод  -
притягивает,  отталкивает,  вновь  притягивает,  -  словно   перспектива
сексуальных  взаимоотношений  с  едва  зрелой  девочкой   или   разумным
нечеловеческим существом; род ксенофилии, и  когда  возникает  конфликт,
который  интеллигенция  одобряет   (а   она   одобряет   большую   часть
конфликтов),  интеллектуалы  возглавляют  толпу,  требующую  боеголовок,
солдат Иных, чтобы бросить их в печь войны.  Тогда  Квик  счел  писанину
реакционной чушью. Позже, культивируя свое прекраснодушие, ему  пришлось
признать известную справедливость этого тезиса.  Этот  сукин  сын  прав:
нельзя  изготовить  омлет,  не  разбив  яйца.  Ну  почему   не   удается
поддерживать порядок в цивилизованном  обществе,  время  от  времени  не
расколотив чью-то буйную голову!
   Христос Всемогущий,  а  ведь  действительно  приходится  продвигаться
вперед.   Иначе   арест...   обвинение...   и    тюремное    заключение?
Психиатр-реабилитатор (приземистый, пухлый,  с  прожилками  на  щеках  и
мясистым носом) исследует психику Айры Квик, которую его  грубой  породе
не понять даже за геологическую эпоху.  А  потом  далекое  освобождение,
серая  старость,  которая  ждет  его   после   погубленной   карьеры   и
общественной жизни. Сыновья, жена, друзья, любовницы... все вокруг будут
считать  его  похитителем   и   убийцей,   это   его-то   -   борца   за
общечеловеческое благо.
   "Известно, что я скор на руку".
   Квик провел языком по губам.
   -  Сэр,  я  не  считаю  возможным   согласиться   со   всеми   вашими
предложениями. - Как  хорошо,  как  спокойно  он  говорит,  невзирая  на
барабанный бой в груди. - Тем не менее,  когда  говорит  государственный
деятель вашего масштаба, я слушаю. Не перейти ли нам к  подробностям?  -
Он отважно улыбнулся. Надо было скоротать ожидание.
   Голоса, окружавшие изображение  кафедрального  собора,  шествовали  к
триумфальному финалу.

Глава 26

   "Чинук" находился более чем в  миллионе  километров  от  цели  и  уже
тормозил, когда на корабль обрушилось первое сообщение. Бродерсен принял
его в кабинете.
   На экране появилась угловатая физиономия, заговорившая на  британском
английском.
   -  Винсент  Лоуэс,  командир  корабля   "Альхазен"   со   специальным
поручением. Вы "Чинук" с Деметры, так? - Это был едва ли вопрос. - Дайте
мне капитана.
   - Слушаю, - отвечал Бродерсен. - Скажите, чем я могу вам помочь?
   Текли секунды, пока световые лучи летали  вперед  и  назад.  Кейтлин,
сидевшая возле Бродерсена, положила руку на его  обнаженное  предплечье.
Он весьма четко  осознавал  теплое  прикосновение,  торопливое  дыхание,
слабый и сладкий запах женского тела.
   - А теперь слушайте меня внимательно,  капитан  Бродерсен,  -  сказал
Лоуэс. Голос его был резок, дергался правый глаз. - Вы разыскиваетесь по
серьезному обвинению. Ваш корабль вооружен. Мне приказано проводить  вас
в систему Феба, где вы будете взяты под  арест.  Я  считаю  вас  опасным
преступником и рисковать не собираюсь. Вы поняли?
   - Каким курсом мы должны следовать? Время.
   - Вы будете маневрировать  как  обычно,  подчиняясь  распоряжениям  -
моим, а не "Коперника". Вы не должны вступать с "Коперником" вообще ни в
какой  контакт.  Все  свои  передачи  вы  будете  посылать  нам   лучом,
ограничившись английским. "Коперник" уведен со своей обычной орбиты.  Он
будет держаться на дальней стороне Т-машины, пока  вы  будете  проходить
поле.  Обратиться  к  нему  вы  можете  только  широковещательно  и   на
испанском, потому что на "Копернике" никто не знает  английского.  И  мы
это обнаружим. Любое неповиновение с вашей стороны вызовет  нашу  атаку.
Повторяю, вы поняли? Подумайте хорошенько, капитан Бродерсен.
   - Боже-Боже, - деметрианин прищелкнул языком. - Что-то вы  уж  больно
грозны. Как так? Какую беду могут причинить короткие переговоры?
   Время.
   Кейтлин певучим шепотом выводила - гаэльское  ругательство,  вспомнил
Бродерсен.
   - У меня приказ, -  отвечал  Лоуэс,  чеканя  каждое  слово.  -  Среди
прочего,  вы  обвиняетесь  в  попытке   распространить   технологическую
информацию, способную подвергнуть общество опасности.  Не  сомневаясь  в
исполнительности экипажа "Коперника", я должен гарантировать, что вы  не
пошлете ни слова - ни им, ни какому-нибудь другому кораблю. Небесполезно
сказать,  что  они  не  настроены  на  вашу  волну.  Если   вы   окажете
сопротивление, они помогут нам.
   - Понимаю. Ну а вы не хотите выслушать нас, капитан Лоуэс? Наша часть
истории достаточно интересна. Нам есть кое-что показать вам.
   Время.
   Единственное удивление, - если стоило  удивляться  вообще,  -  принес
ядовитый пыл Лоуэса.
   - Нет!  Меня  это  абсолютно  не  интересует!  При  первых  признаках
подобной попытки я отключаюсь. А если вы будете настаивать при повторном
вызове, я имею разрешение атаковать.
   - О'кей, о'кей. Что еще? Время.
   Бродерсен шепнул Кейтлин:
   - Они его завербовали, так ведь? Скорее всего не просто обращением  к
воинскому долгу. Он - в конце  концов  -  офицер  Союза,  а  не  Европы.
Подкуп, шантаж...
   - Ваша траектория и векторы не соответствуют переходным, - проговорил
Лоуэс. - Объясните.
   - Я как раз намеревался это сделать. У  нас  тут  забурчала  основная
управляющая  система.   Получили   не   правильный   импульс,   пришлось
компенсировать. Вместо того чтобы  направляться  прямо  к  нашей  первой
базе, мы используем параметры, которые дадут нам  нулевую  относительную
скорость возле маяка Браво. Далее мы проследуем  по  стандартному  пути.
Могу, если хотите, передать вам цифры.
   Далее несколько минут разговор шел на технические  темы.  Наконец,  с
некоторыми колебаниями, Лоуэс ответил:
   - Ну хорошо. Мы будем постоянно следить за вами.  Не  отключайтесь  -
возможны   дальнейшие   инструкции.   Если   вы   не   сделаете   ничего
подозрительного, я выйду на прямую связь в  19.30.  Понятно?  -  Получив
подтверждение, он отключился, не попрощавшись.
   Бродерсен откинулся назад.
   - Ух, -  проговорил  он,  -  мне  даже  подумалось,  что  он  вот-вот
выстрелит. Просто палец зудел на спусковом крючке. Ну конечно, на  таком
расстоянии Фрида сумеет перехватить все, что он может прислать нам.
   - Наши враги в отчаянии, - заметила Кейтлин.
   - Правильно, А чем больше отчаивается человек, тем более  опасным  он
становится, в том числе и мы сами. - Он улыбнулся Кейтлин. Любимое  лицо
придвинулось ближе. - Итак,  до  главных  радостей  осталось  три-четыре
часа. Отдохни-ка, макушла, если сумеешь.
   Кейтлин провела пальцем по его щеке.
   - У меня есть более интересное предложение, моя жизнь.
   - Ха! Я... видишь ли, мне нужно обойти  корабль,  подбодрить  войско,
проверить все...
   - Ответственные уже привели все в порядок, ты опоздал, - сказала  она
твердо. - Успокойся. Я прощупала их так, как не сумеет ни  один  шкипер.
Все флаги на башнях, даже самые слабые укрепились сердцем.  Конечно,  мы
должны собраться на несколько бодрящих песен о революции и  свободе.  Но
это лучше сделать попозже, перед самым нырком. - Она ухмыльнулась. - Так
что у вас есть свободный час, Дэниэл Бродерсен.  Не  сомневаюсь,  что  у
тебя хватит ума провести его должным образом.
   - Видишь ли, я так озабочен, что сомневаюсь в...  Кейтлин  остановила
его поцелуем. Двинулась ее рука. Наконец она расхохоталась.
   - Видишь? Нечего было бояться. - Вскочив на ноги, она схватила его за
руку. - Пошли, бычок. Нечего сопротивляться. Ты обречен.
   В командном центре  звезды  сверкали  на  всех  экранах.  Ослабленное
светофильтрами Солнце светилось подобно горящей  луне.  Земля  пряталась
где-то за ним. В другой стороне от него тусклым золотом  светился  знак,
возле  которого  остановился  корабль.  Где-то  еще   кружился   цилиндр
Т-машины; масса  и  мощь  заставляли  его  казаться  на  этом  крохотном
расстоянии  -  около  пятидесяти  мегаметров  -   чуть   большим   диска
землеподобной планеты... самоцветом, плавающим в небе.
   Бродерсен плавал, привязавшись и  прислушиваясь  к  стуку  крови.  Ее
приливы проходили легче, чем он ожидал. Только нельзя принимать  никаких
успокоительных,  потребуется  быстрая  реакция  до  миллисекунды.  Он-то
предполагал,  что  будет  тугой   струной.   "Пиджин   -   действительно
превосходнейшее лекарство".
   Если бы только она могла быть здесь. Она не стала бы отвлекать его...
по своей воле. Можно не сомневаться, что рядом с ней он сумеет  остаться
тем идеальным роботом, которым и должен быть.  Тяжело  только  понимать,
что скоро она могла умереть.
   Стеф разместил  детекторы  и  коммуникаторные  пульты  в  электронной
рубке; Джоэль-голотевт и Сью-линкер сделались частями корабля  и  словно
пилоты вели его на приближающиеся рифы и буруны, Фил и Мартти находились
в машинном отделении, хотя им оставалось разве что только потеть;  Фрида
расположилась в боевой рубке - вместе с Карлосом, успевшим разобраться и
способным оказать ей кое-какую помощь. Кейтлин утешала Фиделио.  Коротко
включившись, Бродерсен улышал, как они с бетанином обмениваются песнями.
   Моргнувший  экран  и  звонок  заставили  его  обратить  внимание   на
аутерком. Осунувшаяся физиономия Лоуэса выпрыгнула на экран.
   - Сторожевой корабль. Вы готовы?
   - Более или менее, - отвечал Бродерсен. - Только наша проблема никуда
не исчезла. Остается надеяться, что приборы снова не взбесятся. Иначе мы
угодим прямо в Грядущее Царство.
   Временной интервал был почти незаметен. Дозса сообщил, что "Альхазен"
располагается  в  нескольких  тысячах  километров.  При  увеличении  его
обтекаемый силуэт уже  был  различим,  Бродерсен  не  видел  причин  для
беспокойства.
   - Я... надеюсь  на  выполнение  прежней  договоренности...  ради  вас
самих, - проговорил Лоуэс. -  Следуйте  объявленному  летному  плану.  Я
остаюсь подключенным... Действуйте!
   - Да. - Бродерсен проговорил в интерком:
   - Капитан к экипажу: вы слыхали? - за дело. - Он  увидел,  как  Лоуэс
побагровел и стиснул зубы, словно бы еще раз убедившись, что имеет  дело
с  шайкой   пиратов.   Невесомость   подчинилась   небольшому   боковому
переменному  ускорению,  и  все  ощутили   кориолисову   силу;   "Чинук"
раскручивал гироскопы. Они остановились, на миг корабль замер на орбите,
а потом включил двигатели и ринулся вперед. Ускорение вдавило Бродерсена
в сиденье.
   Инструменты Лоуэса и компьютеры лишь  через  минуту  определили,  что
происходит.
   - Остановитесь! - завопил он. - Вы движетесь не правильно.
   - Черт побери, если я знаю почему, - отрезал Бродерсен, самым  лучшим
образом стараясь изобразить возмущение.  -  Я  же  говорил,  что  у  нас
неприятности с двигателем. Слушайте - не мешайте мне.
   - Что вы делаете?
   - Неужели вы решили, что мы хотим сбежать по случайной  траектории  и
исчезнуть навсегда? Вали с моей шеи, мне нужно затормозить корабль.
   - Я даю вам очень мало времени, капитан, - Лоуэс сжал губы. Бродерсен
и его экипаж обменялись заученными словами.
   Ионный двигатель выключился, как и следовало,  чтобы  "Чинук"  прошел
путем, вычисленным для него Джоэль. В следующей точке  перегиба  корабль
повернул нос. Радар мог бы обнаружить движение, будь он настроен на это,
но Бродерсен рассчитывал, что это не придет Лоуэсу в голову.
   - Навигационные оценки свидетельствуют, что мы можем  задержаться  на
этой траектории шесть часов, не заходя в поле слишком глубоко, -  сказал
он. Это было верно. - Мои инженеры рассчитывают,  что  сумеют  исправить
поломку до этого срока.
   Лоуэс поджал губы.
   - Я хочу знать все. Почему вы не сообщили об этом раньше?
   - Разве мы не должны были  соблюдать  молчание?  Мы  не  преступники,
капитан,  а  законнопослушные  граждане,  стремящиеся  попасть  домой  и
обелить свои имена. Хотелось бы знать, в  какой  чертовщине  нас  сумели
обвинить... хорошо, если вы  х