райней мере знакомый вид, - объяснила она Кейтлин, - Ворота мне
не знакомы.  Я  никогда  не  проводила  корабль  через  них,  только  на
имитаторах. Видишь ли,  мы...  предполагали  -  да,  провести  несколько
переходов до Солнца и обратно, прежде чем попробовать что-нибудь новое.
   - А нужно ли это было? - спросила Кейтлин. -  Мне  рассказывали,  что
переход происходит точно - не в  плясовом  ритме,  и  даже  не  в  ритме
парадного марша, - но как шахматные фигурки перепрыгивают с квадрата  на
квадрат, и любой автопилот может провести нужным курсом корабль.
   - Это верно, и на деле  почти  всегда  корабль  ведет  автопилот.  Но
допустимые вариации невелики.  Только  выйди  за  грань  допуска,  и  мы
попадем в другие Ворота. Один только Господь может сказать, где мы тогда
окажемся, а  я  не  верю  в  него.  Нетрудно  угодить  и  куда-нибудь  в
межзвездное пространство, где рядом не будет Т-машины, и тогда останется
болтаться в вакууме до самой смерти. Во  всяком  случае  ни  один  зонд,
посланный нами от Солнца, пока не вернулся. - Сюзанна чуть поежилась.  -
Важно,  чтобы  линкер  контролировал  процесс  перехода,  готовый  гибко
включиться в управление, если случится непредвиденное... Чай готов. Чего
тебе долить? - Пожалуйста, молока, ой, прости, я забыла, что у  нас  нет
свежего. Выпьем простого чая и спасибо тебе. - Кейтлин позволила хозяйке
каюты разлить напиток в корабельную посуду. Ее зеленые глаза блуждали.
   Но смотреть было не на что,  если  не  считать  прежнего  величия  на
экране. Как и все, Сюзанна в спешке грузилась на борт; если  не  считать
кабинета капитанской каюты, оба помещения отличались  лишь  цветом;  эта
комната была окрашена в бело-розовые  тона.  Никакой  разницы,  если  не
считать аромата чайника и чашек.
   Если бы Сюзанна делила ее с кем-нибудь -  подобная  возможность  была
учтена, - каюта сделалась бы жилой. Но компьютерщица предпочитала жить в
одиночестве. Невысокая, худая, сутулая, длиннорукая... этакий лягушонок;
черные жидкие волосы завязаны на затылке  в  конский  хвост,  на  взгляд
старше своих двадцати восьми земных лет. Красивый голос и модное  кимоно
не помогли  улучшить  положение.  Приходилось  сосредотачиваться  на  ее
глазах, действительно прекрасных: больших с густыми ресницами, блестящих
и карих.
   - Я бы предложила тебе лучший чай, будь у меня  выбор,  -  извинилась
она. - Я достаточно хорошая повариха, чтобы оценить то,  что  ты  умеешь
сотворить из стандартного  набора  продуктов.  Возможно,  когда  у  меня
найдется свободное время, я сумею тебе помочь.
   - Ох, да что ты, обслужить столько человек не работа,  -  проговорила
Кейтлин. - Но если ты хочешь отвлечься, буду рада твоему обществу.
   - Я думала, что мы  познакомимся  поближе,  -  застенчиво  предложила
Сюзанна, садясь в  кресло  напротив  гостьи.  -  Это  путешествие  может
сделаться опасным, или долгим.
   - Или и тем и другим. Кроме нас других женщин на  борту  нет.  Но  ты
можешь рассказать мне об остальных членах экипажа. Случилось так, что  я
знаю здесь только Сергея Зарубаева, с другими же могла только обменяться
приветствиями или техническими  вопросами.  Дэн  чересчур  уж  старается
держать меня при деле.
   Сюзанна покраснела:
   - Он лучше всех понимает людей. Есть у него такая способность. А я...
я не слишком понимаю их.
   - Но ты можешь помочь мне хотя бы взглядом со  стороны.  И  пока  нам
удается остаться вдвоем, то на пояснения времени уже не остается.
   Улыбка Кейтлин померкла, когда Сюзанна  покраснела  еще  больше  и  с
шумом прихлебнула чай. Потянувшись, она похлопала хозяйку по колену.
   - Прости мой язык, я чуточку бесстыдна, но это от счастья.
   - Значит, вы любите друг друга? - Слова эти были едва слышны. -  Ага.
Певчие птички, розы и столетнее виски. Но не опасайся  за  его  брак:  я
никогда не поставлю его под угрозу, потому что  он  любит  свою  жену  -
весьма милую даму - и она его тоже.
   Сюзанна поглядела в сторону Солнца, потом на Кейтлин:
   - А как вы познакомились?
   - Боги устроили наше знакомство через Лиз. Вне сомнения,  ты  знаешь,
что она принимает участие в театре  "Аполлон",  организует,  подыскивает
средства, приглаживает взъерошенные перышки...  в  особенности  перышки!
Ну, я однажды выступала на той сцене, сыграла  небольшую  роль  и  спела
несколько песен. Потом Лиз устроила вечеринку у себя дома... ты случайно
не была на том представлении?
   Сюзанна покачала головой:
   - Я не часто выхожу из дома. Кейтлин смягчила тон.
   - Да, говорят, что линкеры живут интересами более  возвышенными,  чем
простые люди.
   - Нет, просто другими, да и то пока мы подключены; отсоединенными  мы
делаемся такими, как  и  все  остальные.  -  Сюзанна  подняла  ладонь  и
встретила ровный взгляд собеседницы. - Конечно, сказываются годы упорных
занятий, работа lui-meme  влияет. Нас часто называют
глубокими интравертами, и это предельно верно. Эта профессия  привлекает
к себе подобных людей. - Сюзанна попробовала  усмехнуться.  -  Бывают  и
исключения: среди нас попадаются и нормальные, но их немного.
   - Я бы не стала считать вас ненормальными, - заверила ее  Кейтлин.  -
Ты, например, быть может,  чуточку  застенчива,  в  чем  есть  некоторое
очарование, для такой бывалой девицы, как я. И  твой  английский  акцент
радует мое ухо. Ты родом с юга Франции?
   - Не я, а мои родители. Я родилась  уже  в  Эополисе.  Ты  знаешь  La
Quincaillerie ,  большой  магазин  приборов  на
Тенари-авеню?  Он  принадлежит  им.  Я   была   единственным   ребенком,
совершенно  не  общительным,  все  близкие  друзья,  естественно,   тоже
французы, поэтому... - опустив чашку на ближайший стул, Сюзанна  развела
руками.
   - Дэн говорил о том, что ты родом с Земли?
   - Он видел мой curriculum vitae , но откуда ему
знать о моем девчачестве, девичестве...  опять  напутала!  Мои  родители
послали меня на Землю учиться, когда  мне  было  шестнадцать  земных,  и
экзамены показали, что у меня есть талант. На Деметре не учат  линкеров.
Я жила у тети и дяди, а после выпуска  работала  на  фирме  в  Бордо,  и
только шесть лет назад затосковала  по  дому,  и  возвратилась.  Капитан
Бродерсен вскоре нанял меня.
   Наступило молчание, большое и неуютное. Кейтлин постаралась  прервать
его:
   -  А  теперь  моя  очередь,  если  тебе   интересно.   (Компьютерщица
решительно кивнула.) Хотя я не так уж  много  могу  рассказать  тебе.  Я
родилась в Байле Атта Клиат - в Дублине, как ты бы  сказала.  Мой  отец,
врач, преуспевал и мог послать своих детей  на  праздники  в  знаменитые
края, в том числе и в твою страну, Сюзанна, но  чаще  я  топтала  дороги
Эйре: скверная девчонка, бунтарка. Мне становилось все хуже  и  хуже,  и
наконец,  когда  мне  исполнилось  девятнадцать  земных  лет,  я  подала
заявление на эмиграцию. Квота на ирландцев почти не выполнялась, - после
Бед наша страна потеряла почти половину населения, -  и  меня  сразу  же
взяли. С тех пор я нахожусь на Деметре. - Она вздохнула.  -  Ох-о-нюшки,
как я хочу еще раз походить по зеленой-зеленой траве,  поцеловать  своих
родителей.  Невзирая  на  все  наши  разногласия  и  обиды,  которые   я
причинила, они так скучают по мне.
   - Удивительно, что за столько лет ты не утеряла свой  местный  patois
.
   - Да, гаэльский наш основной  язык,  ты  это  знаешь,  и  нам  всегда
приходилось бороться за то, чтобы сохранить свое лицо  среди  Островного
Кантона, а  потом  Европы,  а  потом  всего  мира.  -  Кейтлин  изменила
интонацию.  -  Когда  надо,  я  могу  разговаривать  и  на   эополисском
английском. Могу на британском, шотландском... на языке восточных янки и
южных... собирателю баллад приходится многому учиться.
   - Ты живешь в Эополисе?
   - Да, в хижине возле реки на Ленивом Бережку,  вместе  с  дворняжкой,
парой трусливых мышей,  банкой  радужных  мотыльков,  похотливой  старой
кошкой и множеством ее котят. Я работаю фельдшером.  То  есть  когда  не
брожу где-то еще. Но довольно обо мне, не сомневаюсь...  я  кажусь  тебе
странной, Сюзанна.
   - Ленивый Бережок - это плохой район, - пробормотала связистка.
   Кейтлин расхохоталась:
   - Это район для полиглотов,  дешевый,  буйный,  забавный,  где  плохо
живется тому, у кого нет друзей. Ну а если запасешься друзьями и  будешь
держать язык  при  себе,  жаловаться  не  на  что.  Ну  а  останки  моей
добродетели претерпевали больше угроз в больничных палатах Святого Еноха
или модных домах на Наковальном Холме, чем у себя на Бережку.
   - Но ты путешествуешь по всей планете, так ты сказала?
   - Ага.
   - И кто же заботится о твоих питомцах, когда тебя нет дома?
   - Один такой оборванец, дедуся по имени Мэтт Фрай.  Как  ему  удалось
попасть на транспорт, я так и  не  узнала,  как  и  все  остальные.  Эту
повесть он никому не рассказывает в одном варианте. И притом не обладает
какими-нибудь знаниями или умением,  способными  оправдать  его  проезд,
если не считать того, что он, должно быть, самый очаровательный негодяй,
родившийся на свет после сэра Джона Фальстафа. Я по крайней мере  смогла
сделаться медиком, поскольку папочка мой позаботился,  чтобы  его  дочка
хорошо стартовала в жизни.
   Но Мэтт ласков и понимает животных,  он  содержит  дом  в  порядке  и
следит, чтобы его не ограбили; за это я предоставляю ему  кров  плюс  та
выпивка, что осталась после  меня,  но  полными  бутылки  не  бывают.  -
Кейтлин покачала головой. - Мне бы хотелось давать ему приют целый  год,
но тогда ни у него, ни у меня не  было  бы  уединения,  к  тому  же  мои
друзья, мужчины... - Она умолкла. - Опять я, опять смутила тебя. Прости,
пожалуйста.
   - Нет-нет-нет, - промолвила Сюзанна,  краснея.  -  Ничего.  Я  просто
подумала... ты и Дэниэл - нет, как  ты  сказала,  уединение  личности...
aliens, меняем тему, так?
   - Лучше бы, - трезвым голосом согласилась Кейтлин. - Мой язык слишком
болтлив. Ирландская черта, как  склонность  к  пьянству.  Дэн  постоянно
осаждает меня.
   - Ну, по-моему, болтовня и пьянка  проблемы  всего  человечества  как
вида, а не национальные, - торопливо проговорила Сюзанна, оставив личные
темы и оттого приобретая уверенность.  -  Я  еще  никогда  не  встречала
ирландку,  правда,  читала  кое-что  из  ваших  книг,  смотрела   пьесы,
видеоматериалы... Быть может, в нашем путешествии  ты  сможешь  показать
мне твою землю?
   - Ей-богу, мне бы хотелось это сделать.
   - А потом я возьму тебя в Прованс. И дальше, если у нас будет  время.
Но сперва мы поедем в Ирландию, потому что тебя там ждут родители.
   - Великолепно! Что ты предпочитаешь: современный город - говорят, что
Дублин  стал  сейчас  восхитителен,  -  или  исторические  монументы   и
уединенные чарующие сельские края? Возможно,  нам  потребуется  выбирать
между тем и другим.
   - Сельскую местность. Города  Земли  слишком  похожи,  а  окрестности
каждого уникальны.
   - У нас часто идет дождь, - предупредила Кейтлин,  -  моросит,  льет,
потом наползает туман, и снова льет, даже бывает  снег;  я  уже  забыла,
какое сейчас будет время года.
   - Cela ne fait rien . Мне бы хотелось увидеть. Наша
французская  campagne    теперь  слишком  цивилизованна.
Агродомены, парки, поселки  и  между  ними  несколько  уголков,  которые
сохраняют неприкосновенность для туристов.
   Кейтлин скорбно улыбнулась:
   - Тогда поспешим в Ирландию, потому что,  насколько  я  слыхала,  мой
край быстро следует тем же путем. Рада я, что застала  свою  страну  еще
дикой и что Деметра останется такой, пока я живу. - Она пропела одну-две
строчки.
   - Что это? - спросила Сюзанна.
   - Говорят, старая колыбельная. Я  сочинила  ее  на  свои  собственные
слова не так уж давно, после того как мать написала мне из Лахинча,  где
она отдыхала.
   - Слова? Может, споешь?
   - И когда же бард отказывался? - расхохоталась Кейтлин. -  Песня  эта
приятно коротка.
   К нам туристы едут, Слышь, туристы близко, К нам  туристы  едут,  Спи
же, моя киска. Вот они приедут, То-то будет шума. Заработать денег,  Вот
ирландца дума.
   А потом обе они еще более оживились.

Глава 16

   "Чинук" находился примерно в миллионе километров от  Т-машины,  когда
сторожевой корабль "Бор" вошел с ним в лазерный контакт.  На  сторожевик
передали  извещение  о  том,  что  кораблю  разрешен  полет  к   Солнцу.
Оставалось  совершить  пару  формальностей,  сопровождавшихся   отсылкой
вперед небольшого автоматического роболоцмана, который сообщит охране на
другом конце Ворот о том, что через них проследует космический корабль и
необходимо принять обычные меры безопасности. Процедуры были  завершены,
и "Чинук" направился к первому маяку, которые предстояло использовать на
пути к Земле. Это был не самый дальний из всех.  Путь  корабля  пролегал
возле семи светящихся шаров и не был похож на траекторию, приводившую  к
Фебу от солнечной Т-машины,  имевшей  десять  маяков.  Многие  гадали  о
причинах подобных отличий. "Инопланетные космоплаватели  уже  обнаружили
некоторые ответы", - подумал Бродерсен.
   Он сидел один в командном центре.  Все  шло  к  тому,  что  во  время
перехода ему придется  оставаться  простым  пассажиром.  Кибернетические
системы обязаны были  самостоятельно  справиться  со  всеми  делами.  На
случай ошибки - скорее просто возможности ее - за компьютером находилась
Сью Гранвиль; следуя  ее  указаниям,  Фил  Вейзенберг  и  Мартти  Лейно,
дежурившие в двигательном зале, немедленно приняли бы меры и  приступили
бы к делу. Тем не менее он ощущал себя обязанным находиться  здесь,  так
чтобы Пиджин не отвлекала его, хотя ему очень хотелось провести эти часы
с ней. Бродерсен никогда не уставал наблюдать. Визуально  приближение  к
Воротам уступало в величии многим видам космоса. Но он  думал  о  смысле
того, что сейчас видел заново, и пытался понять, какие  существа  смогли
сотворить такие Ворота, и душа, как всегда, растворялась  в  глубинах  и
трепетала.
   Каждый переход  чем-то  отличался  от  всех  остальных:  маяки  вечно
изменяли свою конфигурацию, компенсируя вращение звезд Галактики (и  кто
знает, какие  еще  аспекты  протействующей  Вселенной?).  Перемены  были
слишком заметны, чтобы человеческие чувства могли ощутить их  ранее  чем
за десятилетие и легко компенсировались; в  любом  случае  корабль  имел
определенный допуск: если он отклонялся от конкретного курса, скажем, на
несколько километров, то появлялся в назначенном  месте,  хотя  время  и
точка прибытия достаточно отличались от расчетных. Словом, учитывая все,
космический закон по праву требовал медленно перемещаться по траектории,
стараясь свести ошибки к минимуму.
   Грубые отклонения могли выбросить вас в  неизвестное.  Поскольку  для
перехода требовалось два или более маяков, и наличие  семи  давало  5913
возможных направлений. (Беспилотные зонды автоматически подтвердили  это
предположение; отправляясь к звездам из обеих  систем,  они  никогда  не
возвращались.)   Кроме   того,   существовало   бесконечное    множество
траекторий, пролегавших не от маркера к маркеру, каждая из которых также
уводила тебя куда-то. Робозонды подтвердили и эту  идею,  однако  власти
решили, что потеряли слишком много аппаратов.
   Бродерсен знал, что одна из траекторий приведет  его  к  месту,  куда
летел корабль чужаков, а следом за ним "Эмиссар", вернувшийся  в  полном
порядке, чтобы пропасть - но уже в ловушке другого  рода.  Подобно  всем
остальным,  ему  не  сообщили  параметры  траектории.  (В  то  время  он
посчитал, что подобная секретность вполне разумна.) На том  конце  Ворот
должна быть и Т-машина. Один из посланных  человечеством  зондов  должен
был уже побывать там. Но если инопланетяне и заметили аппарат, то  никак
не могли определить, откуда он  послан.  Подобно  большей  части  людей,
Бродерсен не сомневался в том, что многие - быть может и  все  -  курсы,
пролегавшие  прямо  от  маяка  к  маяку,  аналогичным  образом  ведут  к
Т-машинам. Весь вопрос заключался в том, как, оказавшись там, определить
обратный путь? Можно скитаться вслепую  от  Ворот  к  Воротам,  пока  не
иссякнут припасы или же не удастся найти  развитое  общество,  способное
помочь тебе. "Эмиссар" отправился в надежде именно на это, но зная,  что
подобная цивилизация существует.  И  все  же  следующая  Т-машина  могла
оказаться просто релейной станцией у необитаемой  звезды...  Безусловно,
очень немногие из траекторий вели к  обиталищам  рас,  сведущих  в  этих
материях. Система Феба не располагала такими знаниями, не говоря  уже  о
космоплавающей цивилизации, - пока Голос не привел сюда людей.
   Шли часы. Постепенно "Чинуком" овладела невесомость, и не привязанный
к  своему  месту   Бродерсен   поплыл,   покоряясь   ее   восхитительной
призрачности. Когда корабль вышел на предписанную  дистанцию  от  маяка,
гидрорули с мягким шелестом развернули  его,  коротко  пыхнули  ракетные
двигатели,  и  вернувшийся  на  несколько  минут  вес  исчез,  возвращая
возможность полета. В корабле царило молчание. Ему хотелось переговорить
с Пиджин по интеркому, но эти слова  слышал  бы  весь  экипаж.  Впрочем,
никому не хотелось разговаривать при виде великолепия на экранах.
   На фоне тьмы возникла сфера, на  взгляд  размером  с  луну,  блеснула
ирландской зеленью и исчезла из виду... за ней Т-машина - вид  вблизи  -
короткий цилиндр в несколько секунд  дуги,  белый,  отливающий  жемчугом
среди звезд, и холодок по спине от мысли, как  плотно  упакована  масса,
стремительно вращающаяся рядом с кораблем... затем сфера, светившая  уже
в невидимой области спектра... Млечный Путь, туманности  и  галактики  -
там вовне...
   Теперь небо менялось уже заметным  для  него  образом:  то  одна,  то
другая звезда приближалась или отодвигалась,  мотыльком  растворяясь  во
тьме, а "Чинук" все глубже  и  глубже  погружался  в  поле,  создаваемое
чудовищной массой, вращающейся с немыслимой скоростью...
   Время  тянулось,  превращаясь  в  ничто,   наконец   взвыла   сирена:
"Внимание!" Пульс Бродерсена участился,  он  вцепился  в  ручки  кресла,
корабль тяжело повернулся и  на  мгновение  замер.  Сила  ухватила  его.
Маневр  вдоль  любой  траектории  заканчивался   резким   ускорением   в
направлении машины.
   Он не ощутил ни  перехода,  ни  скачка,  ничего  -  только  свободное
падение, и тут выключился  двигатель.  На  видеоэкране  вновь  появилась
вселенная. Дрогнув, изображение  сразу  же  сделалось  четким.  Причиной
эффекта была оптическая иллюзия.
   Небо  открылось  в  своей  титанической  ясности:   цилиндр,   издали
казавшийся ниточкой, был уже не тем, что только  что  промелькнул  перед
его глазами;  звездный  диск  напоминал  Феб,  только  выглядел  ярче  и
свирепее... диск Солнца. "Чинук" миновал Ворота.
   Он приступил к своим капитанским обязанностям.
   - Арам Янигьян, командир сторожевого корабля "Коперник", - проговорил
появившийся на  экране  человек  с  испанским  акцентом.  -  Приветствую
"Чинук".
   - Говорит Дэниэл Бродерсен,  командир.  Благодарю  вас,  -  прозвучал
столь же ритуальный ответ. - На борту все в порядке.
   - Хорошо. Ваши позиция и  вектора  скорости  находятся  в  допустимых
пределах. В немедленной коррекции нет необходимости.
   Все было знакомо. Бродерсен еще раз восхитился тем, что корабль,  как
всегда, появился у второй Т-машины с той самой скоростью,  которую  имел
относительно первой  во  время  скачка.  Энергетические  различия  между
звездами каким-то образом компенсировались  транспортирующими  полями  -
или же существовал какой-то закон сохранения, о котором люди не знали.
   - Ваши координаты? - проговорил Янигьян.
   Данные передали из компьютера в компьютер, начиная с точного местного
времени. Экран показал Бродерсену,  что  время  прибытия  отличается  от
расчетного  в  пределах  двух  часов.  Неплохо.  Потом  шли  сведения  о
солнечном ветре, расположении кораблей в системе  и  так  далее,  и  так
далее. Покончив с навигационной инф