местная концентрация углерода, азота, кислорода
и прочих элементов, необходимых, чтобы могли сконденсироваться  планеты,
способные породить жизнь, даже  раньше  чем  возникли  первые  очертания
галактики. А одна или несколько  образовавшихся  там  жизненных  форм  и
эволюционировали в Иных.
   - Не исключено, - договорила Джоэль, - что малая доля наших  с  тобой
собственных тел образуется сейчас на этой  звезде,  прямо  перед  нашими
глазами.
   Хлопнув в ладоши, Кейтлин сказала:
   - Так вот почему  Иные  сделали  здесь  Ворота;  они  прилетают  сюда
посмотреть...
   - Вне сомнения, - Джоэль вздохнула. - Я надеялась, что Иные  оставили
здесь  исследовательскую  станцию.  Поэтому  мы  движемся  под  углом  к
Т-машине, а не прямо возвращаемся назад. Но я больше не верю  тому,  что
здесь что-то найдется. Подобная станция оказалась  бы  неподалеку.  Ведь
все здесь, включая Т-машину, должно быть прислано  из  прошлого.  А  это
чудовищное  предприятие  -  полубоги  они   или   нет.   Конечно,   Иных
интересовало многое. Кроме того,  взрыв  гиганта  уничтожит  здесь  все,
кроме разве что самой Т-машины. Нет, скажу так: Иные  прилетают  сюда  в
кораблях - или в том, что у них заменяет космический транспорт, -  чтобы
провести наблюдения. Интервал может составлять тысячи лет.  -  Помедлив,
она добавила:
   - Но если у них есть здесь  что-то,  несмотря  на  все  мои  догадки,
искать можно повсюду. Остается лишь помолиться, чтобы отыскать  в  столь
просторной звездной системе  искусственный  объект.  Итак,  мы  проведем
здесь  день  или  два,  посмотрим,  пощупаем,  послушаем...  -  а  потом
предпримем новый прыжок.
   Джоэль внимательно глядела на звезду, и Кейтлин спросила:
   - А ты была бы счастлива, изучая этот мир?
   - Здесь работать трудно, - Джоэль криво  улыбнулась.  -  Израсходовав
массу, мы вынуждены будем перейти во вращение,  а  это  ужасно  помешает
любым исследованиям. Хуже того, нам останется только  гадать,  от  каких
возможностей мы отказались. Надо идти дальше. - Она помедлила. -  А  это
пугает. - И выпалила, не справившись с порывом:
   - Вселяй же в нас бодрость, Кейтлин.
   Квартирмейстер  покраснела,  ресницы  ее  задрожали,  голос  дрогнул,
голотевту еще не приводилось видеть ее столь застенчивой.
   - Как это сделать? Я... Я всего только бард.  Но  ты  творец,  доктор
Кай, ты - посвященная, ты - друид. Наши жизни зависят от тебя.
   - Нет. От Фиделио... при нынешнем положении дел. И ты  понимаешь  то,
что я не могу... прости меня. - Джоэль повернулась. - Пой. Я вспомнила о
делах. - И вышла широким шагом. Кейтлин было видно, как дрожат ее плечи.
Глава 33

   Прыжок.
   И небо  наполнилось  звездами.  Сердце  Бродерсена  на  миг  замерло:
Т-машины как будто  не  было  рядом.  И  только  потом  обнаружив  вдали
крошечную иголку, он сумел оглядеться и удивиться.
   Солнце казалось отсюда примерно таким же, как земное светило,  однако
же отливало зеленью - возглас удивления вырвался у него - и было  просто
усеяно  темными  пятнами.  Прибор  утверждал,  что  светимость   единицы
поверхности на тридцать процентов превосходила светимость Солнца. Вокруг
звезды полыхала лохматая корона, Бродерсен без  специального  увеличения
различал  огненные  гейзеры  протуберанцев,  но  зодиакального  свечения
заметить не смог, даже погасив экран почти до предела и включив усиление
слабых источников света. Приняв отчеты, он приказал ускорить  "Чинук"  в
орбитальной  плоскости   транспортного   устройства   и   приступить   к
исследованиям,  поскреб  в  затылке,  а  потом  посетовал,  обращаясь  в
интерком:
   - Эй, там, что случилось? Я не знал, что  главная  последовательность
включает зеленые звезды.
   Голотевты  не  ответили,  они  были  слишком  увлечены  делом.  Через
какое-то время к нему пробился робкий голос Сью Гранвиль:
   - У меня есть догадка. Зеленые звезды существуют, но в слишком  узком
диапазоне поверхностных температур, так, что мы слишком редко  наблюдаем
их.
   - И поэтому Иные заинтересовались этой звездой?
   - Нет, по-моему, она просто покидает главную последовательность и  на
короткое время приняла зеленый оттенок. В  ядре  водород  выгорел,  зона
ядерных реакций продвигается к поверхности.
   - Подожди-ка. А почему звезда не превращается в красного гиганта?
   - Да, этим дело закончится, но сперва звезда сожмется  и  значительно
разогреется, что укорачивает максимальную длину  волны  излучения.  Фаза
расширения уже началась, но необходимо время, чтобы поверхность  остыла,
свет ее покраснел и возросла полная светимость...  -  Она  разочарованно
добавила:
   - Но ты же ведь знаешь элементарную астрономию.
   - Не надо, Сью, я не сумел сообразить этого сам.
   Убедившись, что никто не обнаружил ничего опасного, Бродерсен оставил
командный центр. Не имея сил противиться себе, он обошел исследователей,
назадавал им вопросов и, постаравшись  не  быть  обузой,  отправился  на
поиски Кейтлин. Она находилась в кают-компании  посреди  видеоэкранов  и
восхищалась. Едва  он  вошел,  она  метнулась  к  нему  с  циклоническим
поцелуем и обхватила шею руками.
   Бродерсен отвечал соответствующим  образом;  прервав  поцелуй,  чтобы
набрать в грудь воздуха, она проворковала:
   - О, Дэн, какие виды! Сколько мы еще узнаем и сделаем!
   - Я сейчас лучше взялся бы за  дело,  -  буркнул  он.  -  Собственная
бесполезность действует мне на нервы.
   Она склонила голову набок. Улыбка сделалась шаловливой.
   - О, капитан, тогда ты,  наверное,  можешь  уделить  минуту  внимания
бедному, заброшенному квартирмейстеру. Это  зрелище  пробуждает  во  мне
желание.
   - Великий  Боже!  Интересно,  какое  зрелище  не  пробуждает  в  тебе
желание?
   Высвободившись, она взяла его за локоть:
   - А потом ты поможешь мне  приготовить  еду.  Через  несколько  часов
начали поступать отчеты.
   Если судить по изменившимся  очертаниям  Млечного  Пути  и  положению
ближайших галактик, корабль находился в тысячах световых лет  от  Земли.
Кое-какие астрономические объекты не слишком переменились, в том числе и
чудовищная S Золотой рыбы . Это подтверждалось отсутствием
пыли вокруг и слабыми линиями металлов в спектре. Тем не  менее  тяжелых
элементов в  ней  было  больше,  чем  следовало  ожидать.  Должно  быть,
образовались возле остатков когда-то взорвавшейся сверхновой.  (Не  того
ли голубого гиганта, который они недавно видели? Впрочем,  предположения
бесполезны.) Звезда располагала планетами. Одна обращалась  примерно  на
том же расстоянии от нее, что и Т-машина -  чуть  более  астрономической
единицы - и опережала ее примерно на 90°. По размеру планета  напоминала
Землю и в атмосфере ее присутствовал кислород.
   Трудно  было  сказать,  где   Иные   первоначально   поместили   свое
устройство. Скорее всего не в точке, соответствующей 60°.  Скорее  всего
оно находилось по ту сторону обитаемого мира, - за  его  солнцем  -  как
было с Землей, Бетой и всеми планетами,  известными  родне  Фиделио.  Но
если так, возможности Ворот иссякли и они более не могли удерживать свое
положение на орбите и теперь обращались вокруг звезды,  как  подвластное
всем возмущениям небесное тело.
   Бродерсен качнул головой и прищелкнул языком. Любые слова были сейчас
неуместны.
   - Ну, - проговорил он, - похоже, что  эти  края  давно  не  интересны
Иным. Иначе они бы не забросили Т-машину. Или они  хотят  проследить  за
тем, как умирает звездная система.
   Вскоре приемники Дозсы заставили усомниться в таком предположении.  С
землеподобной планеты шла радиоволна явно искусственного  происхождения,
несмотря на простоту и повторяемость сигнала. Маяк или послание? Но  для
"Чинука" это был зов.
   Лететь предстояло три дня.
   Все,  кто  умел  заниматься  астрономией,  были  заняты,  обеспечивая
Фиделио данными, которые он объединял  во  все  более  сложную  картину.
Любые результаты поступали к нему слишком  медленно.  Но  тем  не  менее
бетанин проводил  все  свое  время  в  голотезисе,  прощупывая  звездное
окружение с помощью приборов. И чаще всего,  размышляя  о  Предельном  -
так, чтобы те, кого он любил, обретали реальность в одном пространстве и
времени с ним.
   Тем временем инженеры проверили, как "Вилливо" выдержал трудный полет
на  Дану,  полностью  обследовали   кораблик   и   постарались   получше
приспособить его уже для других условий, наконец заправили баки бота  из
цистерн "Чинука". Бродерсен помогал всем, чем только  мог.  Для  большей
рабочей бригады не было места.
   У Карлоса Руэды и Сью досуга было больше,  чем  им  хотелось.  Джоэль
тоже полностью бездельничала.
   Просыпалась она очень рано - во время второй утренней вахты  -  и  не
могла снова уснуть, а потому читала  книги  и  слушала  музыку,  или  же
вставала, натягивала комбинезон и уходила. Первым делом она отправлялась
на кухню, предпочитая возиться здесь, чтобы приготовить себе чаю, и пока
бетанин спал, подсоединялась к машине. Одной было не совсем  удобно,  но
просить помощи она не хотела. Зачем унижать себя, тем более что  она  не
намеревалась предпринимать  ничего  значительного,  ей  просто  хотелось
погрузиться в сердца атомов и звезд, - в то, что о них известно, и ни во
что другое. Она не могла даже удовлетворить привычку.  В  конце  концов,
еще совсем недавно она могла насладиться этим во всей полноте.
   В полноте... а теперь все опустело.
   Коридор  лишь  подчеркнул  это  чувство,  едва  она  вошла  в   полую
металлическую трубку, изгибавшуюся в обе стороны. По бокам ее  виднелись
закрытые двери, струился прохладный воздух. Одна из  дверей  -  в  каюту
Фриды фон  Мольтке  -  поползла  в  сторону,  Джоэль  вздрогнула,  почти
испугалась.
   Из нее вышел Мартти Лейно,  он  помахал  рукой,  прежде  чем  закрыть
дверь, и, только повернувшись, заметил голотевта. Не  менее  удивленный,
он выпалил:
   - Доброе утро, доктор Кай, как дела? - Лохматая голова, беспорядок  в
одежде.
   - Бессонница, - проговорила Джоэль, считая себя почему-то  виноватой.
- Ну а у вас?
   Лейно казался вполне довольным собой.
   - Я тоже не слишком долго спал и хотел сейчас выпить кофе  на  кухне.
Не хотите присоединиться?
   Джоэль решила не пить кофе. Зачем это она краснеет ?
   - Нет, спасибо, я лучше пройдусь, - она оставила  его.  "Неужели  эта
подстилка обслуживает всех мужчин на борту? - подумала она. - Но если  и
так, что мне до того! Во всяком случае Лейно теперь доволен, а  ведь  он
казался таким унылым последние дни.
   Но что было тому причиной? Мне показалось, что ночью после  вечеринки
он отправился к этой Малрайен и с тех пор, похоже, избегает ее.  Неужели
он надеялся получить приглашение в постель и вместо  этого  нарвался  на
отказ; или... они поссорились, но она любезно  разговаривает  с  ним  за
едой, хотя редко добивается более чем односложных ответов".
   Не знаю. Мне никто ничего не  рассказывает.  Наверно  потому,  что  я
никогда не спрашиваю. А я просто не знаю, как это делать.  И  ничего  не
знаю о людях вообще.
   "На короткое время Эрик сделал меня полностью человеком, - но потом я
опередила его и влюбилась в эту чересчур  завораживающую  реальность.  Я
сделалась  картезианкой.  Несколько  последующих   любовников-голотевтов
пользовались своими телами  как  приложением  к  интеллекту,  во  всяком
случае в отношении меня. Остальные  были  просто  телами,  гигиеническим
средством... в лучшем случае ручными  зверюшками.  Неужели  это  сделало
меня уязвимой для чар Крис, прекрасной ласковой Крис?  Любить  -  значит
быть ранимым... ах! Из этого ничего  не  получится.  Правильно?  Что  же
касается Дэна..."
   Ноги несли ее в ход, ведущий к научному уровню, где  располагался  ее
компьютер. Металл стискивал Джоэль своей узостью. Она вспомнила фразу из
проведенного в Теннесси  детства.  Когда  она  уже  работала  в  проекте
"Итака", расширяя  границы  человеческого  познания,  приемные  родители
посылали ее в воскресную школу. Там армейский  протестантский  священник
читал им молитвенник и Библию. Она вспомнила все это: выбеленные  стены,
банальную  картину,  на  которой   Иисус   благословлял   детей,   окно,
пропускавшее  в  комнату  запах  клевера  и  жужжание  пчел,   и   своих
одноклассников, аккуратно сидевших на прямых деревянных скамьях,  а  над
головами бас рослого мужчины грохотал... "Окованные горем и железом".
   "А знаешь, он был похож на Дэна, даже голосом. В  эти  юные  годы  он
произвел на меня сильное впечатление. Интересно бы  знать,  невзирая  на
все его благочестие, хорош ли он был в постели? Прекрати!"
   Джоэль улыбнулась:
   - Почему? Разве это богохульство?
   "Нет, - поняла она. - Это просто опасно. Я  не  смею  позволить  себе
впасть  в  новое  наваждение  с  Дэном.  Получится  новая  Крис,  а   он
принадлежит Малрайен. О, конечно, она охотно одолжит его  мне,  когда  я
захочу, и он согласится  на  это,  но  все  равно  будет  сожалеть,  что
проводит время не с ней; прошедшие  годы  разделили  нас.  И  мне  будет
одиноко,  очень  одиноко.  И  я  не  осмеливаюсь  признать,  что  Декарт
(создатель символов, в которых осталось научного смысла не больше, чем в
Страшном суде) был не прав".
   Достигнув нужного коридора, Джоэль направилась путем, который  привел
ее в астролабораторию. Дверь осталась открытой, она услыхала разговор  в
темном помещении и с удивлением остановилась.
   Карлос Руэда Суарес:
   - ...да, я гарантирую тебе то, что правительство Деметры нуждается  в
полной реформе: должно быть, сама планета имеет право на более  открытое
выражение своих интересов в политике, но автономия?  Независимость?  Это
же не зародыш нации.
   "И у меня были на него кое-какие виды". Джоэль замерла на месте.
   Сюзанна Гранвиль:
   - Что ты называешь  нацией?  Разве  Перу  однороден?  Или  Английская
конференция? Почему наши разрозненные колонии  не  имеют  права  создать
свой собственный всемирный союз? - На испанском голос  ее  звучал  почти
без акцента, в  голосе  слышалась  не  застенчивость,  не  оживление,  а
некоторый пыл.
   Руэда:
   - Я слышу слова Дэниэла Бродерсена. Гранвиль:
   - Я слушала его и училась. Руэда:
   - И думала сама, как я вижу. - Горький смешок. - О чем мы спорим? Что
значит для нас политика? Мы плывем  в  пространстве  и  времени.  Земля,
Деметра и все человечество не существуют для нас,  и  эта  фразы  нельзя
считать бессмыслицей. Проверяй, если хочешь.
   Гранвиль:
   - Быть может, мы найдем дорогу, - и добавила на английском:
   - Мы еще не побеждены, мой друг.
   Руэда:
   - И вновь слышу Дэниэла. Ну ладно, Сью, мы о  многом  переговорили  с
тобой за последнее время. О жизни, судьбе и Боге, о тех мелочах, что нам
дороги - почему бы не вспомнить о Деметре? Но лучше сделать  это,  когда
мы отдохнем.
   Гранвиль, более мягким тоном:
   - У тебя есть причина, Карлос. К тому же  вид  слишком  завораживает,
чтобы спорить. Погляди.
   "Дэн не одобрит меня за подслушивание, - подумала Джоэль. -  Я  могла
бы развернуться в обратную сторону, но ему бы  понравилось,  если  бы  я
сумела предупредить их о своем появлении". Постаравшись, чтобы  шаги  ее
зазвучали, она остановилась в дверях и окликнула:
   - Привет.
   Помещение было заставлено мрачными шкафами.  Свет  из  коридора  лишь
чуть выхватывал из тьмы лица Руэды и Гранвиль,  сидевших  лицом  друг  к
другу, соприкасаясь коленями. Позади них единственный видеоэкран источал
чистейшую тьму, на которой  покоились  звезды,  Млечный  Путь,  планета,
окруженная желто-зеленым сиянием, а  возле  нее  золоченая  точка  луны.
Кейтлин предложила назвать планету Пандорой; никто  не  знал,  что  ждет
здесь экипаж "Чинука", надежда или беда, или смесь того и другого.
   Руэда вскочил, чтобы отвесить изысканный поклон.
   - А, доктор Кай! Что привело вас сюда? - Ни он, ни линкерша как будто
бы не смутились, впрочем, Джоэль показалось, что ее появление расстроило
обоих.
   - Я... я хотела  проверить  некоторые  распечатки,  -  ответила  она.
"Какого черта, откуда это смущение?" - А вы?.. - "Зачем я начинаю  прямо
с этого вопроса ?"
   - Это не секрет, я думал, что все  знают.  Мы  со  Сью  сделались  на
корабле настоящим балластом - в лучшем случае никчемными помощниками - и
решили овладеть смежными специальностями, в которых  нуждается  корабль.
Поэтому мы пришли поиграть с приборами, пока они не нужны.
   "А потом занялись разговором, увлекшим вас  на  целую  ночную  вахту.
Сколько теплоты слышалось в их голосах!" Джоэль  поежилась  немножко  от
предутреннего холодка.
   -  Понимаю,  ну  что  ж,  желаю  удачи.  -  И  направилась  к   своим
компьютерам.
   Выйдя на орбиту вокруг Пандоры, собравшийся  в  кают-компании  экипаж
"Чинука" с высоты двадцати пяти тысяч километров рассматривал планету на
экране. Умирающее солнце, горевшее позади  них,  окрашивало  съежившиеся
океаны  аквамарином,  из  которого  бурыми,  четко  очерченными  пятнами
выступали континенты. Очертания редких водяных облаков  казались  словно
бы прорисованными бледно-оливковой  краской,  густые  темно-желтые  тучи
несли пыльные бури, нигде и пятнышка льда или снега,  повсюду  искрились
обширные солончаки. Над горизонтом стояла луна, - иззубренный полумесяц,
- в пол овину Луны, когда смотришь на нее с ныне утраченной  Земли,  или
же Персефоны, видимой с потерянной навсегда Деметры. А вокруг  -  звезды
вселенной.
   Плавая перед своим экипажем, Бродерсен бурчал:
   - Черт побери,  нам  придется  послать  вниз  отряд,  или  же  просто
признаться себе, что мы не хотим  домой.  Видок  малообещающий,  но  как
знать, может быть, и Бета показалась бы нам не более гостеприимной, если
не знать заранее. Так, Фиделио?
   Инопланетянин отвечал соответствующим звуком. Глаза его были обращены
к миру еще более чуждому для него, чем для людей-землян.
   Некогда Пандора обладала нужной массой и располагалась на необходимом
расстоянии от вполне подходящей звезды, чтобы породить  жизнь.  Растения
выделяли кислород в воздух, покоряли сушу, кормили  животный  мир;  годы
эволюции за сотни миллионов лет произвели  существо,  умевшее  думать  и
работать.
   Но теперь планету терзала старость. Утомленная приливами, она  делала
один оборот вокруг оси почти за месяц. Ее ближайшая луна отошла  далеко,
другая - небольшое тело на собственной орбите - оторвалась вовсе.  Давно
иссякшие запасы радиоактивных веществ в коре более не производили тепла,
способного  передвигать  литосферные  плиты,  превратив  их   в   холмы.
Сохранились только чудовищные  отрывы  там,  где  континентальный  шельф
рушился ко  дну  мертвых  океанов,  превратившемуся  в  покрытые  коркой
пустоши и соленые болота. Гаснувшее солнце уже сорвало с планеты большую
часть ее атмосферы, - нагревом и солнечным ветром, от  которого  Пандору
более не защищало магнитое поле. За воздухом последовала вода.  Высыхая,
океаны отдали растворенную в воде двуокись углерода, и парниковый эффект
еще более повысил температуру.
   В некоторых местах еще случались проливные дожди,  в  особенности  на
закате и на рассвете, но большая часть суши иссохла, и ветер ее сделался
едок. Тропики, должно быть, сгорели. Во всяком случае, исследователи  не
обнаруживали в них признаков  жизни.  Растительность  уцелела  там,  где
прежде располагались умеренная и полярная зоны. В долгую, как на  Земле,
зиму и ночь, в двадцать пять  раз  более  долгую,  внизу  царил  колючий
холод, днем же всегда было тепло.
   Ситуация на планете будет ухудшаться еще два миллиарда лет, а  потом,
наконец, красный гигант заполнит все небо и сожрет свое дитя, прежде чем
сжаться в ничто - в черный карлик.
   - Мы уже обнаружили как будто руины разрушенных городов, - проговорил
Бродерсен. - И небольшую наземную базу,  которая  излучает  стационарные
сигналы; еще мы обследовали передающий спутник, вероятно, используемый в
качестве маяка для гостей, после того как они проникнут в Ворота.
   Они с Вейзенбергом вышли  в  космос  в  специальны