этаже, когда  Аркадий  вышел  из лифта,  его  встретил,  однако, не
дежурный патрульный эксперт, а репортер -  знакомое лицо, знакомый голос, но
кто  именно?  Аркадий  не расслышал вопроса,  отодвинул представителя прессы
(почему он вообще здесь оказался, неужели в МУРе решили, что  о смерти Алены
можно писать в газеты?) и ворвался в собственную  квартиру, как в осажденную
крепость.
     Алена  лежала на диване в гостиной,  телевизор  все еще был  включен, и
между  стеной  и  круглым  столом  расхаживали  бесплотные  герои  вечернего
сериала,  угрожая друг  другу пистолетами  времен  то ли ВЧК,  то  ли вообще
Крымской кампании. Над Аленой склонились  два  врача, муровский оперативник,
как положено, вел  съемку, а понятые - двое  соседей, лица  которых  Аркадий
помнил,  но  имен  не   знал,  -  стояли  поодаль,  у  окна,  и   о   чем-то
переговаривались.
     Профессионализм взял, наконец, верх  над  чувствами, и к дивану Аркадий
приблизился на твердых ногах, отмечая  все детали.  Дочери в комнате нет,  с
ней наверняка в  ее комнате кто-то из муровских сотрудниц. Глаза у Алены уже
закрыты, правая  рука вытянута вдоль  тела, левая свешивается до  пола. Лицо
спокойное. Пулевых  ранений  нет. Крови  нет.  Следов  асфиксии нет. Приняла
таблетки?  Скорее  всего.  Типично  женский способ покончить с жизнью. Можно
было спасти, если бы Марина вернулась раньше...
     - Таблетки? - спросил Аркадий в пустоту, уже зная, каким  будет  ответ:
он заметил на шее,  там, где начинался вырез платья, темное пятно с неровным
краем,  уходившее  куда-то  вниз.  Не обращая  внимания  на  предупреждающий
возглас  эксперта,  Аркадий рванул  воротник платья,  и грудь  обнажилась  -
запекшаяся,  как мясо, которое  долго  продержали на  сковороде. Пятно  было
темным по краям и  совершенно черным в центре,  на уровне сердца. И не нужно
было иметь никакого воображения, чтобы увидеть: в грудь Алены будто уперлась
раскаленная  ладонь,  с шипением  сжегшая кожу, вот след основания  большого
пальца, а  средний  с  указательным  обозначились  до второй фаланги. Правая
ладонь.
     Аркадий ощупал  ткань платья,  хотя  и так  было ясно,  что  материя не
повреждена. Если  бы  это был луч - как в  случае с Подольским,  - то  ткань
вспыхнула бы,  как свечка. Не было никакого луча. Не было вообще ничего, что
появилось бы снаружи и уперлось в грудь, и жгло, жгло...
     Огонь шел изнутри и ограничился кожей.
     - Послушайте... - сказал Аркадий. - Что это?
     - Ожог первой степени, - деловито ответил один из медиков; он наверняка
знал  Аркадия,  потому  что  не  старался ни  скрыть  информацию, ни хотя бы
смягчить   ее,   полагая,  что   профессионал   обязан   знать   все,  -  но
непосредственная причина смерти, скорее всего, остановка сердца. Ожог возник
позднее - может, на минуту-две. Поскольку  следов температурного воздействия
на платье нет, женщина, видимо, была одета уже потом... В момент  смерти она
была обнажена.
     Что значит -  обнажена? На  Алене  было ее  домашнее  платье, не платье
даже,  а что-то вроде  вечернего  халата, она  любила  ходить в  нем, и  под
платьем у нее обычно ничего не было, она сбрасывала это платье-халат и спала
нагишом, в  комнате всегда было  натоплено, а под одеялом и вовсе жарко... И
она  никогда  не ходила  голой  по  квартире.  Конечно,  она  была в платье,
смотрела  телевизор,  дожидаясь  Марину. Наверняка думала о  Метальникове  и
хотела отвлечься.
     Но если  так...  Когда  собираешься  покончить  с  собой,  не  смотришь
телевизор,  дожидаясь  дочь  и,  возможно,  мужа. Дочь  -  чтобы обругать за
позднее возвращение, а  мужа -  чтобы объявить, что между ними  все кончено.
Она не собиралась уходить из жизни, это совершенно ясно.
     И значит...
     - Нежная моя, - пробормотал Аркадий, - сорока, ты в клюве несешь...
     Это были их  слова, их с  Аленой  - в дни, когда  между ними  все  было
хорошо. Только эти слова и приходили сейчас  в голову, только  их  Аркадий и
мог  произносить  вслух, понимая,  насколько  нелепо  они звучат  над  телом
покойной и в присутствии экспертов, оперативника и понятых.
     - Смерть  наступила около  часа назад,  - продолжал врач, -  примерно в
двадцать два-двадцать два десять...
     Именно  тогда,  когда раввин Чухновский говорил о  возмездии  и смотрел
неистовым взглядом. А сам Аркадий  стоял там,  где утром лежало тело Генриха
Натановича, и неожиданно ощутил слабость, причины которой не понял.
     Некробиотический сигнал?  Или?.. Что  было  причиной, что следствием, и
существовала ли вообще  связь между тем, что происходило в  "Рябине", и тем,
что  в это  время видела, слышала и  ощущала  Алена, сидевшая в  одиночестве
перед телевизором и страдавшая из-за гибели любовника?
     Ладонь дьявола.
     Окна  салона  выходили  на  юг,  Аркадий  сам  подбирал  в  свое  время
расположение  квартиры  таким образом,  чтобы  ничто  не  заслоняло  вид  на
ильинские леса, единственный зеленый массив в этой части города. Он понимал,
конечно, что со  временем и  их  выкорчуют,  но пока...  Ему не  нужно  было
всматриваться в темноту за окном, чтобы удостовериться:  не было там никаких
автотрасс, отражающих зеркал дорожной  инспекции и вообще ничего, кроме неба
и звезд, а сейчас и звезд наверняка не было, потому что с  заходом солнца на
город наползли мрачные тучи, в которых рассеивался свет окраин  -  багровый,
будто пожар.
     Это я убил ее, - возникла неожиданная и нелепая мысль, но именно в силу
своей нелепости она упрямо колотилась в сознании, Аркадий даже  и не пытался
ее отогнать, понимая, что она все равно вернется. Во времени цепочка событий
выстраивалась четко  и,  если  не  разбираться  в  первопричинах,  -  вполне
однозначно. Ночью нечто (назовем это "ладонью дьявола" просто по ассоциации)
убивает  Генриха Подольского, и  примерно  в то  же время погибает  во время
операции группа Метальникова. Вечером того же дня "ладонь дьявола" настигает
Наталью  Раскину,   сослуживца,  друга   (возможно  -   любовницу)   Генриха
Подольского. Еще  через  три часа погибает  Алена - в результате воздействия
той  же "ладони дьявола". Если бы не эта пресловутая  ладонь, сравнивать три
смерти  - Подольского,  Раскиной и Алены - не было бы ни малейших оснований.
Можно, конечно, предположить всякое, в том  числе и случайное совпадение, но
это будет такой натяжкой, что лучше о ней  не думать. И если действовал один
и тот  же фактор...  Что общего  у Алены  с Раскиной или Подольским? Ничего.
Если   не   считать   Аркадия.   Значит...   Если  бы  Аркадий  не   занялся
расследованием... Нет,  это совсем... Голова как  чугунная, двух  причин  не
связать. Должна быть  связь, кроме  Аркадия...  Верую,  ибо  нелепо.  А  еще
Метальников. Может, он -  истинная  причина, может, с него  все началось,  а
Подольский был лишь ответом, и связи нужно нащупывать совсем в другом месте?
     Нужно было  раньше  поинтересоваться, что произошло с  Метальниковым...
Нужно...  Не  до того  было  весь  день. Ах, да что говорить - Аркадию  было
плевать, как погиб этот супермен. Что общего у Метальникова с Подольским?  А
что  если... Была  ли "ладонь дьявола" на груди Метальникова?  Или  на лице?
Нет, тогда в МУРе мгновенно связали бы Метальникова с Подольским, и "Феникс"
не получил бы это расследование. Метальников погиб иначе. Как?
     Аркадий аккуратно поправил халат на груди Алены, прикрыв  ужасный ожог,
встал и сказал:
     - Делайте свое дело, ребята. Запрос о передаче  прав на расследование я
сейчас отправлю.
     Прозвучало это сухо и произвело на экспертов странное впечатление: один
из  них решил, что  Аркадий полностью выпал из реальности и не понимает, что
говорит. У него погибла жена, страшно погибла, а он деловым тоном  толкует о
передаче прав на расследование. Он сам собирается  заниматься  этим? Даже по
процедурным правилам это невозможно, и нужно бы Аркадию это знать, он должен
пойти и лечь, и до утра ни о чем не думать...
     Так,  кажется,  эксперт и говорил, а  Аркадий кивал, не слыша. Две вещи
следовало сделать немедленно, и без Виктора не обойтись, потому что к делу о
гибели Метальникова Аркадия не допустят, не тот уровень. Даже  Виктору могут
отказать -  нужно  обосновать  просьбу,  а  как  ее обоснуешь, разве  только
соображениями о связи Алены и этого  супермена, и тем обстоятельством, что и
Алена, и Подольский...
     Где сейчас может быть Виктор?
     Аркадий отошел к угловому дивану и, не обращая больше внимания на суету
муровских  сотрудников,   принялся  рыскать  в  памяти  телефона  в  поисках
красно-зеленого индекса Виктора. Вот... Судя по числу,  светившемуся рядом с
индексом, Виктор  на вызов  не  ответит.  Наверное,  он  уже  доставил обоих
задержанных  в  камеры Кунцевского КПЗ (оно  принадлежало страховой компании
"Мартын" и  было  самым  приличным в Москве  из  страховых КПЗ  по  условиям
содержания) и теперь то ли спит без задних ног, то ли  цацкается с очередной
подружкой, и от этого занятия его не оторвешь даже домкратом...
     Аркадию было все равно, чем сейчас занимается Виктор,  он послал  вызов
нулевой  категории и  закрыл глаза, чтобы  не  видеть, как эксперты проводят
первые полевые анализы. Надо пойти к Марине... Нет,  только не сейчас. После
разговора  с  Виктором.  Если  он  сейчас пойдет к Марине, то  больше  ничем
заниматься не сможет. Не только сейчас, но - до самых похорон.
     - Ну, - сказал Виктор, - если хочешь говорить, так хотя бы глаза разуй!
     Вот уж действительно... Изображение Виктора  -  только головы, конечно,
начальник предусмотрительно  сузил поле зрения  камеры - повисло перед самым
носом, Аркадию пришлось чуть сдвинуться назад.
     - Прости, что я так... - сказал он.
     - Отчего она умерла? - прервал Виктор,  не собираясь тратить  время  на
церемонии.
     - "Ладонь  дьявола", - пробормотал  Аркадий. - Точно как у Подольского,
только на  груди... На груди, - повторил он,  ему показалось, что Виктор  не
понял, смотрел он с отсутствующим  видом и, похоже, вовсе не  на Аркадия,  а
сквозь него, на то, что  было сейчас перед взглядом Виктора в  той  комнате,
где он находился.
     - Понятно, -  протянул Виктор  ("Интересно, что  ему понятно?"  -  вяло
подумал  Аркадий). -  И ты,  конечно, полагаешь, что... Послушай,  поднимать
сейчас полковника  Бурлеева - значит не получить  ничего, кроме семиэтажного
мата. До  утра  ждать тоже  нельзя. Дежурный отдел  нам дела  без санкции не
отдаст, тем  более, что  речь  идет о твоей  жене.  Ты  можешь проходить как
свидетель или... В любом случае  - лицо  заинтересованное. Послушай, - резко
сказал Виктор,  прервав свои  сумбурные  рассуждения. - Немедленно уходи  из
квартиры. Муровцам сейчас не до  тебя, да  они  и не имеют такой информации,
чтобы сравнивать... Уходи и поезжай ко мне. Не в Марьину Рощу, а в Нелидово.
Я сам  займусь  делом.  Ничего не предпринимай,  пока я не приеду. Ты  понял
меня?
     - Да, - проговорил Аркадий, покосившись  на экспертов, которые возились
у тела Алены. - Здесь Марина, и я...
     -  Нет,  -  резко  сказал  Виктор.   -  Ты  уходишь  и  ни  с  кем   не
разговариваешь, понял?
     - Понял...
     - Действуй. Меня не ищи. Жди на месте.
     Физиономия Виктора  сморщилась,  будто от  ложки  лимонной  кислоты,  и
схлопнулась. Аркадий, не думая уже о том, что делает, прошел мимо экспертов,
отодвинул плечом охранника у входа в квартиру, тот  что-то сказал ему вслед,
Аркадий зафиксировал его слова,  но не понял - потом,  потом,  -  сбежал  по
лестнице, вместо того,  чтобы вызвать лифт, впрочем, он  и раньше не раз это
делал,  после ссор  с Аленой бег  по  ступенькам  приводил  мысли в порядок.
Может,  и сейчас...  Нет, сейчас мысли зациклились на  сожженном  пятне,  на
нежной коже...
     Аркадий подбежал к  стоянке и  сразу увидел, что в  его  машине  кто-то
сидит. В салоне горело потолочное освещение, и непрошенный пассажир выглядел
рельефной  тенью без лица. Кто... Впрочем, это наверняка из МУРа. Почему  из
МУРа?  Эксперты  еще  не  доложили  о результатах,  в  МУРе не могли  ничего
предпринять, да и с чего бы им так плотно и сразу заниматься Аркадием,  и, к
тому же, тот охранник, наверху, просто не выпустил бы его из квартиры...
     Силуэт показался Аркадию  знакомым, но  вспоминать  не было времени, он
рванулся  в сторону, подальше от освещенного  пространства. Человек в кабине
сидел неподвижно  и на бросок Аркадия не реагировал - не успел заметить, как
Аркадий вышел из подъезда? Куда же он, в таком случае, смотрел?
     Неважно.  Аркадий  вбежал в соседний подъезд, поднялся, минуя лифт,  на
третий  этаж,  где  проходила  галерея,  соединявшая  два  дома.  В галерее,
конечно, никого не было, ночь уже, хотя здесь и ночью собиралось порой много
народа  -  молодежь, горланили песни, пили  какую-то  гадость... Из  галереи
прямиком  в лифт и  на  верхний  этаж. Чердак и  крыша.  Здесь  должна  быть
дежурная  машина  домового комитета.  Ни черта  здесь  нет.  Кто-то  взял  и
отправился на  тусовку,  ребятня часто  это делает... Плохо.  Аркадий вызвал
такси и спрятался на чердаке, ожидая машину.
     Ему показалось, что в темноте шевелится какая-то фигура, он вздрогнул и
обругал себя: господи, совсем  расклеился, это же отблески рекламы с площади
Никсона.
     Алену, возможно, уже унесли. А что Марина? Она  ждет  его, не понимает,
куда пропал отец, или она сейчас  о нем не думает? Он  не знал, о  чем может
думать девочка двенадцати лет,  недавно увидевшая мертвую мать и не знающая,
почему отец  не  приходит,  чтобы приласкать  ее и успокоить. А о чем он сам
думал в ее возрасте, когда умер отец - неожиданно, от приступа  стенокардии?
Аркадий смотрел телевизор, отец курил на балконе, неожиданно что-то закричал
и упал. Аркадий видел его фигуру на фоне неба,  а потом фигура исчезла, и он
решил  сначала, что отец свалился вниз. О чем  он тогда думал? Ни о чем. Ему
было страшно - а когда страшно, мыслей не бывает. Одни ощущения...
     Такси  свалилось  из второго  эшелона и  затормозило,  водитель  дважды
мигнул габаритными огнями, он  не  видел  заказчика. Аркадий  одним  броском
преодолел открытое пространство, ввалился в кабину и пристегнулся.
     - Шеф, - бросил он, - давай я адрес сам наберу, долго объяснять.
     - Валяй,  -  сказал таксист,  это был пожилой человек, грузный даже для
своих лет, форменная куртка топорщилась у него во все стороны. - Только учти
- это тебе обойдется, кроме ночного тарифа, еще вдвое.
     -  Удивил, - буркнул Аркадий  и набрал на панели автопилота  координаты
второй  квартиры  Виктора,  куда  шеф  обычно  водил  женщин,  из  тех,  кто
рассчитывал  на длительное  знакомство, перерастающее в сердечную  дружбу  с
перспективой возможного замужества. - За скорость, шеф, плачу втрое.
     - Ты миллионер? - спросил таксист. - Или пристрелил кого-то?
     Аркадий  промолчал.  Не  получив   ответа,  таксист  перевел  машину  в
резервный эшелон для  муниципального транспорта, вручную развернул в сторону
Южной трассы и ювелирными движениями вписал машину в средний ряд. Лишь после
этого он переключил  управление  на автопилот  и  внимательно  посмотрел  на
Аркадия. Если начнет разговаривать, придушу, - подумал Аркадий, но таксист -
все они хорошие психологи - уловил нечто в поведении клиента и отвернулся.
     Часы  на приборном щитке показали полночь, и Аркадий подумал, что самое
время посмотреть новостную программу.
     - Шеф, - сказал он, - включи-ка седьмой канал.
     Таксист, глядя куда-то в  ночь перед  собой,  протянул руку, за  спиной
Аркадия послышался щелчок, и томный голос Элины Гущиной сказал:
     - ...размеры определят сами. Сегодня же президент Дейнека встретился во
второй половине дня...
     Аркадий развернул кресло и увидел  бугристую физиономию президента всея
Руси господина Дейнеки, получившего свой пост благодаря нескольким блестящим
акциям по  захвату  золотоносных  приисков, обнаруженных  лет десять назад в
верховьях Енисея. Его не успели  вовремя  отстрелить соперники, а потом  это
стало не только невозможно, но и попросту невыгодно - гораздо эффективней  в
таких случаях обычный  рэкет. Впрочем, насколько было известно широким слоям
населения,  Дейнека  от  рэкета  сумел отбояриться, а  потом  серией  взяток
должностным лицам  выбил себе место  в Думе; результаты голосования  в таких
случаях фальсифицировались всегда и  без проблем. Для контрольной  комиссии,
куда  входили и  представители Европейского совета, главное  было - соблюсти
видимость.  Дейнеку признали "всероссийским  паханом"  еще  до того, как  он
решил  идти в президенты. Говорили  даже, что  он не хотел,  но его  клану -
клану сибирских золотодобытчиков  - власть нужна была позарез. Дейнека мотал
на президентской должности уже  второй срок и,  будучи человеком  достаточно
молодым (в  прошлом году полвека справлял - вся Россия гудела), намерен  был
остаться и на третий. Если, конечно, не отстрелят, что тоже не исключено.
     - ...Встретился  во второй  половине  дня, -  говорила  между тем Элина
Гущина, - с  прибывшим  в  Россию  с неофициальным  визитом вице-президентом
Соединенных  Штатов  Америки  и  Африки Юлом Грэхемом.  Состоялась  беседа о
проблемах взаимных финансовых претензий, которые...
     Лицо  президента отдалилось,  в  воздухе  кабины повис  круглый стол  с
флажками  России и  СШАА, за которым сидели, развалясь,  десятка два мужчин.
Водитель,  заинтересовавшись, тоже крутанул свое кресло  и  стал смотреть. О
финансовых претензиях СШАА  к  России  говорили второй год. Дело,  по мнению
Аркадия, было  глухим.  У  Штатов  и России  сложились  принципиально разные
правоохранительные системы,  и  то,  что  по  американским законам считалось
криминалом, за который в некоторых штатах до сих пор полагалось  пожизненное
заключение, в России  являлось  поощряемым деянием -  сбор налогов с помощью
налетов  на  офисы,  например.   Или,  как  в  данном  случае,  -  захват  в
международных водах супертанкера с очищенной метаграндой. Один супертанкер -
это деньги,  равные  годовому бюджету такой,  скажем,  страны,  как Франция.
Охранялись супертанкеры  с помощью технологии "стелз",  ни  один  локатор не
показывал это  огромное  судно, и  даже в видимом диапазоне - простым глазом
или  в  бинокль  - обнаружить  корабль  можно  было  лишь при очень  большом
везении.  Или если столкнуться нос к носу, что при современных навигационных
системах было попросту невозможно.
     Случаются, конечно,  казусы. Именно  такой казус  и произошел два  года
назад, когда  в  Японском  море  американский супер  "Виндхук" был обнаружен
российской канонеркой,  название которой  держалось в  секрете. Конечно, это
был секрет Полишинеля - все знали, что "Виндхук" атаковала "Власта" капитана
Минина, но в официальных документах название нигде не упоминалось. Как бы то
ни было, супер взяли на абордаж, хорошо  не потопили в пылу сражения. Россия
получила полмиллиона тонн  метагранды, что позволило  одним разом решить  на
год  вперед проблемы чартерных космических  компаний, обычно  страдавших  от
недостатка  топлива,  а  США  с тех пор  напрасно добивались на  официальном
уровне хотя бы признания  совершенного русскими моряками злодеяния. Проблема
была сугубо  юридическая - что, собственно,  считать  нарушением законности?
Чьей законности, позвольте спросить!
     - ...Договорились о дальнейших встречах, - сказала Элина.
     - Хрен  вам! - воскликнул таксист. - Ты посмотри, как эти американцы  к
нам прицепились! Законный рэкет, понимаешь...
     Аркадий  и не подумал спорить, тем более, что  картинка  сменилась, и в
кабине  возник  длинный  муровский  коридор   второго  этажа,   где  Аркадию
приходилось бывать,  хотя  и не часто.  Навстречу  шел  начальник  спецслужб
генерал  Дьяченко, и  репортер  перехватил его в  тот  момент, когда  он уже
взялся за ручку двери, которая вела в кабинет Генерального инспектора.
     -  В