рессивности, он не пытался ни нападать на  нас,
ни убегать. По внешнему виду чужака мне трудно было  судить  об  обуревавших
его чувствах, но  то,  как  он  сутулился,  как  моргал  близко  посаженными
глазами, как оттопыривалась его шерсть и  подрагивали  ноздри  на  вытянутой
морде, позволяло предположить, что он поражен услышанным не меньше, чем  его
спутники-люди.
   - Нет, это невозможно, - наконец произнес альв на скверном английском.  -
Я не могу в это поверить. Чтобы мои  братья  восстали  против  людей,  своих
благодетелей... Нет, здесь какая-то ошибка!
   - Никакой ошибки, - жестко ответил Шанкар. -  Твои  соплеменники,  как  и
пятидесятники с дварками, предали людей. Вы не затевали этой войны -  но  вы
присоединились к нашим врагам. Вы фактически ударили нам в спину: ведь  люди
доверяли вашим расам, как самим себе, а в итоге оказалось, что  мы  пригрели
на своей груди гадюку... вернее, целый клубок  гадюк,  которые,  окрепнув  и
набравшись сил, принялись нас кусать.
   Альв закрыл лапами морду. (Хотя, поскольку речь шла о разумном  существе,
следовало сказать "закрыл руками лицо").
   - Это ужасно! - глухо проговорил он. - Это... это кощунственно! Как могли
мои братья дойти до такого? Как могли они забыть, сколько добра вы  для  нас
сделали? Ведь мы всем, всем на свете обязаны вам!
   Когда вы пришли, мы обрабатывали землю деревянными плугами, а вы дали нам
уникомбайны, научили нас мелиорации, гидропонике, селекции Вы пересадили нас
с колесниц на гравикары и флайеры, помогли нам  построить  теплые  и  уютные
жилища,  объяснили,  как  правильно  организовать  государство.  До   вашего
появления многие наши дети умирали от простого насморка, а  вы  открыли  нам
тайны своей медицины, научили нас лечить болезни. Пока вас не было, мы много
воевали друг с другом за жалкий клочок земли или лесного угодья, а вы  взяли
нас за руку, вывели в Космос и сказали: "Смотрите, как много  вокруг  звезд.
Если вам тесно на одной  планете,  ищите  себе  другие  и  заселяйте  их.  В
Галактике хватит места для всех". До вас мы молились жестоким богам, которые
постоянно требовали жертвы, и альвы резали на алтарях других  альвов,  чтобы
задобрить своих злых богов. А ваши миссионеры сказали: "Это  не  правильные,
плохие боги. Одно мыслящее существо не должно убивать другого, это  неугодно
истинному Богу. Если вам нужно кому-то молиться, то молитесь нашему  Господу
- доброму и милосердному, который любит все свои создания и не нуждается  ни
в каких жертвах"... Вы много для нас  сделали.  Вы  поменяли  нашу  жизнь  к
лучшему и за одно столетие превратили нас в космическую расу. Вы всегда были
нашими учителями, наставниками, старшими братьями. А теперь... теперь...
   Альв убрал лапы, и я увидел, что его глаза блестят влагой, а  мех  вокруг
них мокрый.
   "Боже мой! - подумал я в растерянности. - Он  плачет!  Он  в  самом  деле
плачет..."
   - Мир сошел с ума, -  между  тем  продолжал  Шелестов,  и  в  его  голосе
слышались чисто человеческие нотки  горя  и  отчаяния,  -  Мои  братья,  мои
далекие потомки взбесились. Они потеряли память, они подняли руку на  людей.
Господь покарает их за это... Господь покарает всех святотатцев!..
   Альв снова закрыл морду лапами и теперь уже разрыался по-настоящему.
   Шанкар поставил свой пистолет на предохранитель и отвернулся.
   - Не могу... - пробормотал старик удрученно. - Это выше моих сил.  Он  не
тот чужак, которого я с удовольствием пристрелил  бы.  Нам  следовало  сразу
убить его, нужно было не сдерживать Арчибальда...
   Я испытывал похожие чувства. Будь передо мной пятидесятник,  меня  бы  не
остановили никакие рыдания и причитания. Мне было  бы  достаточно  вспомнить
про Вайолет... Но нет, лучше не думать об этом!
   После недолгих раздумий я подозвал к себе Сигурдсона и спросил:
   - Вы еще можете прикоснуться к этому... существу?
   Он бросил быстрый взгляд на рыдающего альва и кивнул:
   - Да, могу. Это же мой... -  Сигурдсон  явно  хотел  сказать  "друг",  но
вовремя прикусил язык. - Это совсем другой альв, чем... чем те,  которых  вы
знаете.
   - Я вижу. Однако для меня, для всех нас, он остается врагом Нужно отвести
его в шестую каюту, это у нас вроде каземата. Там уже  сидит  один  человек,
предатель, прислужник Иных. Думаю, он будет рад компании альва.
   Сидевший рядом Агаттияр тихо произнес:
   - Но будет ли сам альв рад его компании? Очень в этом сомневаюсь.

4

   Встреча с "Валькирией" полностью переменила наши дальнейшие планы.  Когда
мы с Сигурдсоном водворили безутешного альва  в  шестую  каюту  и  вернулись
обратно, Шанкар предложил нам  лететь  не  прямиком  на  Терру-Галлию,  а  в
систему Пси Козерога.
   - Это гораздо безопаснее, - утверждал  он.  -  В  локальном  пространстве
Дельты Октанты мы рискуем попасть под перекрестный огонь, если окажемся  там
во время очередной атаки Иных. А это, насколько я понял, случается  довольно
часто.
   - Примерно раз в десять дней, - подтвердила Рашель.  -  Чужаки  регулярно
проводят "разведку боем", чтобы под ее  прикрытием  забросить  к  нам  новых
агентов и дать возможность предыдущим проскользнуть сквозь наши заслоны.
   - В том-то и дело, - продолжал Шанкар. -  Раньше  мы  рассматривали  этот
риск  как  неизбежный,  у  нас  не  было  другой  возможности  связаться   с
галлийцами. Зато теперь она есть.
   - А вы уверены, что к нашему прибытию флот еще останется  в  системе  Пси
Козерога? - спросил я, - Лично я в этом сомневаюсь.
   - Почему?
   - Из рассказа мистера Сигурдсона следует, что  весь  флот  был  собран  в
дром-зоне и выстроен в боевые порядки. - Я посмотрел на пилота "Валькирии":
   - Ведь так, сэр?
   Он кивнул:
   - Совершенно верно. Насчет  боевых  порядков  я,  правда,  не  уверен,  в
военных делах я совершенно не разбираюсь, но что  вся  армада  находилась  в
области дром-зоны - это факт.
   - Следовательно, - подытожил я,  -  корабли  уже  были  готовы  к  началу
вторжения. Иначе они не маячили  бы  на  виду,  а  скрывались  бы  где-то  в
глубинах Космоса. Пусть даже эта система необитаема и находится в стороне от
основных путей, все  равно  военное  командование  не  стало  бы  рисковать,
базируя флот в дром-зоне. - Тут мне в голову пришло еще одно соображение:
   - И кстати. Как следует из имеющихся в  памяти  компьютера  разведданных,
габбары держат свои патрули во всех необитаемых системах, которые  соединены
с Землей каналами первого рода. Стало быть, флот Терры-Галлии там вообще  не
базировался; Пси Козерога - лишь перевалочный пункт, последняя остановка  на
пути к Земле. Полагаю, что сначала в тамошнее локальное  пространство  вошло
лишь  несколько  галлийских  кораблей,  которые  перехватили  и   уничтожили
вражеские патрули, прежде чем они связались  со  своим  командованием.  А  в
случае   неудачи   это   можно    был    бы    представить    как    обычную
диверсионно-разведывательную вылазку галлийцев.
   -  Вы  правы,  капитан,  -  согласился  со  мной  Шанкар.  -  Да   и   то
обстоятельство,  что  яхту  не  обстреливали   и   даже   не   преследовали,
свидетельствует о том, что они уже не особо заботились о  сохранении  тайны.
Следовательно, атака должна была начаться в самое  ближайшее  время.  Мистер
Сигурдсон, когда вы встретились с флотом?
   Тот посмотрел на свой наручный хронометр и ответил:
   - Примерно восемь часов назад. Я немного подумал.
   - Ну, тогда есть еще шанс, что мы успеем. Если, конечно, поторопимся.
   - В любом случае, - заметила Рашель, - наши должны оставить там резерв.
   - Значит, решено, - сказал я. - Летим к Пси Козерога.
   Поднявшись в рубку управления, я вызвал карту  Сектора  Один  и  на  глаз
прикинул возможные маршруты. Звезду Дашкова и  Пси  Козерога  разделяло  сто
шестьдесят  парсеков,  это  минимум  двенадцать  скачков.  Поскольку  память
компьютера содержала сведения о точном  расположении  областей  входа-выхода
всех каналов для каждой из семи миллионов здешних звезд,  то  на  их  поиски
тратить время не пришлось бы, и при некотором везении мы смогли бы добраться
до цели часа за три, максимум - за четыре.
   Но  был  еще  один  вариант,   хоть   и   требовавший   гораздо   больших
энергетических затрат, зато значительно снижавший риск случайной  встречи  с
противником и позволявший сэкономить столь драгоценное для нас время.  Всего
в одном скачке  отсюда  находилась  звезда  Хадар,  Бета  Центавра,  имевшая
исследованный канал второго рода,  который  напрямую  вел  к  Пси  Козерога.
Обычно такие короткие каналы были бесполезны и использовались крайне  редко,
однако в нашем случае, когда речь шла не об экономии энергии и  собственного
бортового времени, а о скорости и безопасности, это было настоящим  подарком
судьбы. Простой расчет  показывал,  что  при  мощности  работы  резонансного
генератора в 400 гигаватт переход от Хадара до  Пси  Козерога  займет  всего
лишь тринадцать минут объективного галактического времени.
   В конечном итоге это и решило наш  выбор  в  пользу  "затяжного  прыжка".
Оставив яхту  "Валькирия"  дрейфовать  вместе  с  дром-зоной  вокруг  Звезды
Дашкова (Сигурдсон был огорчен, но  смирился  с  неизбежным),  мы  совершили
скачок к Бете Центавра, а оттуда на сутки с  лишним  собственного  бортового
времени ушли в канал второго рода, чтобы через четырнадцать минут по времени
галактическому выйти к системе Пси Козерога.
   В самом начале "затяжного прыжка" Лайф Сигурдсон, который присутствовал в
рубке, сидя в кресле наблюдателя, мертвенно побледнел и напряженно уставился
на  специальный  дисплей,  где  выводились  подробные  сведения   о   работе
резонансного генератора. Я прекрасно  понимал  его  чувства  -  ведь  совсем
недавно его угораздило провести в гиперпространстве без малого тысячу лет.
   - Боитесь? - сочувственно спросила у него Рашель.
   - Да, боюсь, - честно признался он. - Похоже, у меня теперь стойкая фобия
к "затяжным прыжкам".
   - Не переживайте, - постарался успокоить его я. - Генераторы нынче не те,
что были в ваше время. Они обладают пятью ступенями защиты, и  за  последние
двести лет - я имею в виду довоенные двести лет - не  было  зарегистрировано
ни единого случая, чтобы корабль исчезал в канале  второго  рода...  Гм-м...
Речь,  конечно,  идет  об  исследованных  канатах.  При  прыжках   "вслепую"
исчезновения  бывали.   Некоторые   из   пропавших   кораблей   впоследствии
объявлялись, проведя в гиперпространстве несколько лет  или  десятилетий,  -
просто оказывалось, что они попадали в чересчур длинные каналы, а их пилоты,
понадеявшись  на  удачу,  давали  слишком  малую  мощность  генераторам.  Но
некоторые, следует признать, так и не возвращались -  возможно,  их  уносило
куда-нибудь в запредельную область, к одной из блуждающих между  галактиками
звезд, а может, они попадали в район  Галактического  Ядра  и  там  попросту
гибли при выходе из канала. Однако,  повторяю,  это  касается  лишь  прыжков
наугад. А путешествия по исследованным каналам - штука вполне безопасная.
   Судя по всему, мои слова  немного  успокоили  Сигурдсона.  Еще  некоторое
время он сидел, глядя на многочисленные экраны и датчики  на  своем  пульте,
затем как-то нерешительно прикоснулся к консоли.
   - За эти тысячу лет, - промолвил он задумчиво, - наука и техника  шагнули
далеко вперед. Сейчас я чувствую себя, наверное, так же, как  чувствовал  бы
средневековый рыцарь, попав  в  двадцатый  век  и  очутившись  за  штурвалом
самолета.
   - Крайне  некорректное  сравнение,  -  тотчас  отозвался  через  интерком
Агаттияр, который дежурил в машинном отделении. - За время вашего отсутствия
в науке не случилось  ничего,  что  коренным  образом  перевернуло  бы  наше
мировоззрение. Фактически, с тех пор как человечество достигло  звезд,  наша
цивилизация шла по экстенсивному пути развития, без каких-либо  существенных
качественных скачков. Мы исследовали и осваивали Галактику, делали открытия,
совершенствовали свою технику, однако со времени обнаружения  Марушкопулосом
гиперканалов ничего переломного, ничего эпохального, по сути, не  произошло.
Да и общество  с  началом  межзвездной  экспансии  человечества  практически
затормозило свое развитие. Выходец из средневековья, оказавшись в  двадцатом
веке, просто не смог бы сориентироваться в окружавших  его  реалиях.  Вы  же
отнюдь не кажетесь нам отсталым дикарем, а мы в ваших глазах выглядим  почти
такими же, как ваши современники. Ваш двадцать седьмой век  и  наш  двадцать
шестой не разделяет культурная, социальная и научно-техническая пропасть. Мы
общаемся с вами на равных, хорошо понимаем  друг  друга,  вам  известны  все
принципы, на основании которых функционируют устройства  нашего  корабля,  а
космические полеты для вас дело привычное. К тому  же  вы  квалифицированный
пилот, и проблема только в том,  чтобы  разобраться  во  всех  внесенных  за
последнюю тысячу лет усовершенствованиях. Я уверен, что вы справитесь с этим
за считанные дни.
   - Ну, вы преувеличиваете, - смущенно произнес Сигурдсон.
   - Вовсе нет, сэр. Здесь  у  нас  есть  виртуальные  тренажеры-симуляторы,
пойдите  попрактикуйтесь  на  них,  и  я  могу  поручиться,  что  всего   за
пару-тройку часов  вы  вполне  освоитесь  с  новой  системой  управления.  -
Агаттияр повернулся лицом к камере, которая передавала изображение на  экран
моего монитора:
   - Как вы думаете, капитан?
   - Я думаю точно так же, - ответил я, с  ходу  сообразив,  к  чему  клонит
профессор. Он хотел отвлечь нашего гостя от  мрачных  мыслей  об  утраченном
тысячелетии, о потерянных друзьях и родных, о том бедственном  положении,  в
котором ныне оказалось человечество. Ну а что может  быть  лучшим  утешением
Для пилота, как не управление кораблем - пусть даже виртуальным...
   Я поднялся с кресла, передал вахту Рашели и обратился к Сигурдсону:
   - Пойдемте, Лайф. - Мы уже стали называть друг друга по имени. - Я покажу
вам наши симуляторы и объясню, как с ними работать.
   Сигурдсон без раздумий согласился, я отвел его в тренажерный зал и  помог
ему войти в нужную виртуальность. Я немного опасался, что  может  возникнуть
языковая проблема  -  тренажеры,  в  отличие  от  бортового  компьютера,  на
английский не переключались,  -  но  оказалось,  что  Лайф  отлично  владеет
французским и не нуждается ни в каких переводчиках.
   Оставив Сигурдсона тренироваться, я направился в медсанчасть, где  сейчас
находилась Рита,  присматривавшая  за  Мелиссой  Гарибальди.  В  отличие  от
Лай-фа, с его нордической сдержанностью, Мелисса восприняла все  происшедшее
чересчур эмоционально, и в конце  концов  Рите  пришлось  вколоть  ей  смесь
антидепрессантов с транквилизаторами. Женщина вскоре уснула, однако  сон  ее
был тревожным и неспокойным, поэтому Рита не рисковала оставлять ее одну.
   Также спали Ортега с Шанкаром. Я отправил их по своим каютам сразу  после
того, как мы соверши та скачок к Бете Центавра и не обнаружили  там  никаких
неприятных сюрпризов. Через девять часов эта пара должна была сменить нас  с
Агаттияром.  Что  же  касается  Рашели,  то  ей  отводилась  роль  "вольного
художника" - она уходила отдыхать, когда ей хотелось, и попеременно дежурила
то с нами, то с "дедушкой Радживом" и "дядей Арчи".
   В лазарете я застал Риту, дремавшую  на  диване,  а  за  перегородкой  на
широкой мягкой койке спала Мелисса Гарибальди. Расслабленное выражение  лица
женщины и ровное, размеренное  дыхание  свидетельствовали  о  том,  что  она
наконец успокоилась.
   - Ну как дела? - спросил я у Риты.
   - Да  вроде  нормально,  -  ответила  она,  протирая  глаза.  -  Кажется,
лекарства подействовали. Но, боюсь, это еще не конец. Ей понадобится  помощь
квалифицированного психолога.
   - Она что, такая ранимая?
   - Все люди ранимые, Стас. Тем более при таких обстоятельствах.  Оказаться
за тысячу лет от своей родной  эпохи...  -  Рита  зябко  повела  плечами.  -
Мистеру Сигурдсону тоже не обойтись без курса  адаптации.  Просто  он  более
уравновешен и не так открыто выказывает  свои  эмоции.  К  тому  же  Мелисса
потеряла гораздо больше, чем он. Насколько я  поняла,  Сигурдсон  по  натуре
одинокий волк, космический странник. А у Мелиссы была  семья  -  муж  и  две
маленькие дочки-близняшки.
   - Вот как? - удивился я. - А мне почему-то казалось,  что  они  с  Лайфом
любовники.
   - Нет. Сигурдсон просто друг  их  семьи.  Впрочем,  я  допускаю,  что  он
влюблен в Мелиссу. И теперь - но это только мое предположение,  учти,  -  он
находит определенный позитив в своей нынешней ситуации. Мужа  Мелиссы  давно
нет в живых, а он остался единственным близким ей  человеком  во  всем  этом
чуждом для них мире.
   - Ясненько, - сказал я, присел рядом с Ритой  на  диван  и  обнял  ее  за
талию. - Кстати, о любовниках. Как насчет того, чтобы немного  поразвлечься.
Мы не потревожим твою пациентку?
   Она прильнула к моей груди.
   - Если мы не станем сильно шуметь, то все в порядке.
   - А если станем? Если мы будем плохими мальчиком и девочкой?  Очень-очень
плохими, как сказала бы Рашель.
   Рита подняла голову и улыбнулась:
   - Тогда нам лучше перейти в соседнюю палату.  Там  можно  шуметь  сколько
угодно.

5

   Примерно через час я покинул медсанчасть в отличном  настроении  и  вновь
поднялся в рубку управления. Вместо  Рашели  я  застал  там  Агаттияра,  чье
внимание  было  сосредоточено  на  экране  интеркоча,  который  транслировал
изображение из шестой каюты. Я шагнул было к пульту, чтобы выключить его, но
профессор решительным жестом остановил меня:
   -  Погодите,  мистер  Матусевич.  Вы  только  послушайте  -   это   очень
занимательно.
   Между тем на экране альв Шелестов говорил, обращаясь к Ахмаду:
   - Я тебя не понимаю, брат-человек. Ты несешь ужасную  несусветицу.  Какая
дискриминация? Какой геноцид? Люди - самые добрые, самые  гуманные  существа
во Вселенной. Они всегда относились к нам лучше, чем даже к самим себе.  Они
вывели нас из дикости, сделали цивилизованной  нацией,  подарили  нам  целые
планетные системы, помогли освоить их и  колонизировать.  А  ты  говоришь  -
истребляли и притесняли. У тебя что-то не в порядке с логикой. Если бы  люди
хотели нас истребить, то сделали бы это сразу, еще на Альвии. Мы  со  своими
мечами и луками даже  дня  не  продержались  бы  против  ваших  бластеров  и
плазмотронов.
   - Ты отсутствовал тысячу лет... - начал было Ахмад,  но  альв  запальчиво
перебил его:
   - А хоть и две тысячи! Хоть и десять тысяч! Я не верю  и  ни  за  что  не
поверю, что люди так изменились. Они прекрасные и благородные,  они  сделали
много добра для нас. И не только для нас, но  и  для  всех  других  разумных
существ в Галактике. Они потратили столько  сил,  столько  времени,  столько
средств, чтобы помочь нам встать на ноги. Зачем, спрашивается?  Чтобы  потом
притеснять и истреблять?
   - Чтобы потом беззастенчиво эксплуатировать вас, сделать своими слугами и
рабами, - чуть ли не менторским тоном заявил Ахмад. -  Ты  ведь  с  двадцать
седьмого века, так? Значит, ты должен знать о том, как в две тысячи  пятьсот
семьдесят третьем году  сорок  тысяч  альвов  и  дварков  были  захвачены  и
отправлены на рудники планеты Урании-пять. Около двух тысяч там и погибло, а
половина из тех, что вернулись, позже умерли от последствий лучевой болезни.
Это, по-твоему, не геноцид?
   - Да, я знаю об этом позорном эпизоде, - сказал альв. - И знаю также  то,
что люди, которые сделали  это,  были  преступниками  и  заплатили  за  свои
злодеяния. Знаю я еще и то, что среди этих преступников были не только люди,
но также и алъвы, и дварки. В каждой семье не без уродов, а это  как  раз  и
были выродки,  отщепенцы,  позор  всех  наших  рас.  Кроме  того,  ты  забыл
упомянуть, что именно  отряд  земных  коммандос  уничтожил  этот  преступный
синдикат и освободил альвов с дварками из  рабства.  Так  что  ты  лукавишь,
друг-Ахмад, ты передергиваешь факты, искажаешь их в угоду с