ачал головой.
   - Вот  именно,  -  продолжил  он.  -  Поэтому  нужно,  чтобы  ты  стала
капитаном. Команда должна узнать о том, кто ты такая.  А  как  только  они
начнут тебя слушаться, дальше все пойдет  как  по  маслу.  Никакой  резни,
сражений или грабежей не требуется. Только до ближайшего берега.
   Девушка слушала, прикусив губу.
   - То, что ты говоришь, кажется разумным... Но я не умею. Не смогу.  Что
мне делать, что говорить? Как выглядеть?
   - Тебя ждет трудная задача, госпожа,  -  согласился  Раладан.  -  Но  я
думаю, ты справишься. Постараюсь тебе  помочь.  А  ты  постарайся  мне  не
мешать. - Он встал. - Сперва я поговорю с Таресом.



        "8"

   Оба оценивающе разглядывали девушку.
   - Нет, ради Шерни, только не это, - сказал офицер.
   Раладан хладнокровно сидел на корточках у стены, нетерпеливо копаясь  в
сундуке.
   - Чересчур она красива, - сказал он почти со  злостью,  когда  Ридарета
вышла, чтобы примерить очередное платье. - Одноглазая... и  тем  не  менее
красивая. А время идет.
   Они переглянулись. Был уже полдень.
   Взгляд лоцмана остановился на брошенном в угол  каюты  черном  атласном
платье.
   - Самое то, - пробормотал он.
   Он постучал в дверь, ведшую в капитанскую спальню, и вошел.
   - Госпожа...
   Девушка стояла прислонившись к стене, неподвижным взглядом  уставившись
в угол. Платье, которое она собиралась надеть, лежало на полу.
   - Нет, - бесстрастно произнесла она. -  Вся  это  один  лишь  полнейший
бред.
   Она оторвала спину от стены и попыталась было обойти  Раладана,  но  он
встал у нее на пути.
   - Время уходит,  госпожа.  -  Он  протянул  ей  черное  платье.  -  Это
последняя примерка, обещаю.
   Девушка смотрела ему прямо в лицо.
   - Пирата ты из меня все равно не сделаешь, одно  лишь  посмешище.  Тебе
это нужно?
   Раладан продолжал держать платье в вытянутой руке.
   - Последнее платье, госпожа.
   Она медленно взяла его.
   Оба молча ждали. Тарес кружил по каюте. Раладан стоял опершись о стену.
Наконец скрипнула дверь.
   Черное платье сильно изменило девушку, прибавив  ей  роста,  сделав  ее
более суровой и серьезной; казалось, она стала намного старше. Теперь  она
выглядела почти так, как им и хотелось.
   - Драгоценности, - сказал Раладан.
   Прошло несколько мгновений, прежде чем Тарес понял, что  имеет  в  виду
лоцман. Он нахмурился  и  хотел  что-то  сказать,  но  вместо  этого  лишь
повернулся и вышел. Оказавшись у себя в каюте, он вытащил на  ее  середину
довольно большой тяжелый  сундук  и  открыл  крышку.  Сверкнуло  золото  и
драгоценные камни.
   У него задрожали руки, когда он перебирал все эти богатства. Он  выбрал
самые красивые браслеты и перстни, а  также  богато  украшенное  ожерелье.
Однако, подумав, он отложил его в сторону и заменил другим. Точно  так  же
он заменил и часть браслетов. Он менял перстень за перстнем, украшение  за
украшением на менее сверкающие, менее дорогие; наконец перед ним оказалась
груда  дешевой,  часто  лишь  позолоченной  бижутерии,  почти  ничего   не
стоившей... Нет, не мог он отнести ей _это_...
   Тяжело вздохнув, он снова  начал  рыться  в  сундуке.  Однако  к  самым
красивым предметам он не притрагивался, не  в  силах  расстаться  с  этими
безделушками... В конце концов он выбрал лишь холодное  серебро,  но  зато
прекраснейшей работы, маленькие шедевры.  К  ним  он  добавил  ожерелье  с
бриллиантом, завернул  все  в  разноцветный  лоскут,  а  остальное  быстро
спрятал обратно в сундук, который с  облегчением  задвинул  под  койку,  и
вернулся в капитанскую каюту.
   - Это тебе, госпожа, - сказал он, высыпая украшения на стол. Послышался
чистый, мелодичный звон серебра. - Только на время, - предупредил он.
   Девушка невольно усмехнулась.
   Раладан принес зеркало и держал его перед собой, пока девушка примеряла
драгоценности. Вместе с Таресом они внимательно разглядывали ее, с тем все
возрастающим восхищением, которое  свойственно  мужчинам,  наблюдающим  за
прихорашивающейся женщиной. Раладан, стараясь сохранить  серьезный  вид  и
морща  лоб,  пытался  реагировать  на  каждый  жест  девушки,   касавшийся
положения зеркала. Выше... ниже... наклонить... Наконец  она  закончила  и
коротко  фыркнула,  увидев  невероятно  сосредоточенные  физиономии  обоих
мужчин. Несмотря на недавние тяжкие испытания, беззаботная девичья  натура
порой брала верх.
   - Что дальше?
   Выглядела она просто великолепно.
   - Не знаю, - сказал Тарес. - Что было у Алагеры?
   - Бич, - ответил Раладан. - Но никто его не боялся.
   - Бич? - удивленно спросила девушка.
   - Бич. Она все время носила его с собой.
   Они помолчали.
   - Перевяжи чем-нибудь волосы. Платком. Ты выглядишь неприступно, и  это
хорошо, но они должны видеть в тебе и что-то для них  привычное.  Бича  не
будет, - решительно сказал лоцман.
   Он явно взял бразды правления в свои руки.
   - Найди Дороля, - обратился он  к  Таресу.  -  Пусть  пришлет  двоих  с
палками. Наших, из старой команды.  Скажи  ему,  кто  с  сегодняшнего  дня
командует  кораблем,  но  так,  чтобы  об  этом  узнали  все.  Капитан,  -
повернулся он к Ридарете, - любил стоять на юте, откуда хорошо виден  весь
корабль. Мы пойдем туда. Ты облокотишься о релинг и будешь просто стоять и
смотреть - ничего больше. Мы же пустим команду галопом. Они будут носиться
по палубе и таращить на тебя глаза. Ты должна вести себя  так,  словно  на
"Змее" нет никого, кроме тебя. Поняла, госпожа?
   Девушка машинально кивнула; ее хорошее настроение быстро улетучивалось.
   - Иди, господин, - сказал Раладан офицеру.
   Тарес кивнул и вышел.
   - Они еще не знают, что корабль лишился командира, - продолжал Раладан,
покачиваясь на каблуках. - Вчера  они  предали  морю  капитана  и  первого
помощника, но потом всю ночь пили, и до них еще не дошло,  что  случилось.
Если бы Демон воскрес и появился здесь,  их  бы  это  даже  не  удивило...
Вместо него появишься ты, госпожа. Они  привыкнут  видеть  тебя  там,  где
всегда видели капитана. Разнесется весть о том, что ты его дочь.  А  потом
начнутся приказы, обычные, понятные приказы, такие же, как всегда.  Словно
ничего не изменилось, словно Демон по каким-то своим делам сошел на  берег
и передал командование дочери. Все получится, - уверенно сказал он.
   Девушка испуганно покачала головой - нет.
   - Все получится, - повторил он. - Я знаю этих людей, знаю,  о  чем  они
думают и что чувствуют. Ты выглядишь превосходно, и,  если  не  упадешь  в
обморок, не выскочишь за борт или не начнешь кричать, просто не  может  не
получиться. Слышишь, госпожа? - Он мягко, но решительно взял ее под  руку.
- Ну, топай на палубу... капитан. Не  запутайся  в  платье,  когда  будешь
подниматься на ют. Алагера ходила в штанах. Вот только  Алагеру  никто  не
слушал... Ну, давай!
   Почти силой он выволок ее из каюты на палубу.
   - Наверх, - приказал он, показывая на  узкий  трап.  -  На  ют.  Сейчас
вернусь! - обещал он, видя ее испуганный взгляд. - Я оставил на руле двоих
надежных людей, но  за  ними  все  же  нужен  присмотр...  Ну  иди  же!  -
нетерпеливо прошипел он.
   Несколько матросов играли в кости прямо посреди главной палубы. Из люка
за их спиной появилось двое крепких детин, а за  ними  еще  двое  моряков.
Раладан подозвал первых двоих и показал им пальцем на  Ридарету,  стоявшую
на юте. Наклонившись, он что-то долго  им  объяснял.  Подтвердив  пущенную
Таресом и боцманом весть, он добавил:
   - Чтоб охраняли ее как  следует.  Если  кто-то  косо  посмотрит  на  ее
благородие, сразу дать ему по морде. Демон поручил вам  заботиться  о  его
дочери. Заботиться! - с нажимом повторил он. - Понятно?
   Старые гвардейцы капитана Раписа не раздумывая кивнули.
   Раладан пошел на руль.
   Необычная весть взволновала команду. На  главную  палубу  вылезало  все
больше матросов. Собравшись группками, они бродили туда-сюда,  то  и  дело
бросая неуверенные взгляды на одинокую  черную  фигуру  на  юте.  Опершись
спиной о прочный деревянный барьер, она, казалось, не обращала на  них  ни
малейшего внимания...
   Как только Раладан и Тарес снова оказались рядом  с  ней,  она  тут  же
вопросительно посмотрела на  них.  Девушка  чуть  побледнела,  но  владела
собой.
   - Ну и?.. - спросила она.
   - Клюнули, - спокойно ответил Раладан.  -  Вижу,  что  клюнули.  Дороль
сейчас их соберет в кучу.
   Тарес утвердительно кивнул.
   Тотчас же,  словно  по  условленному  сигналу,  раздался  громовой  рык
боцмана. Несколько "стариков" под его  руководством  собирали  матросов  в
большое стадо на кормовой палубе. Стадо... Обычное быдло, ничего больше  -
Ридарета видела это совершенно отчетливо. Она еще больше побледнела.
   - И я теперь... должна... - заикаясь, начала она.
   - Ты должна стоять здесь, госпожа, - с кривой усмешкой сказал  Раладан.
- Просто стоять, и все. Пока ни слова.
   Толпа  внизу  постепенно  успокаивалась,  матросы  тупо,   бессмысленно
переглядывались. Кто-то отхаркался  и  хотел  было  сплюнуть,  но  вовремя
удержался. Другой обернулся к товарищам.
   Волны ритмично били о борт, ветер свистел в снастях.
   Она была дочерью капитана...
   Ведь они видели ее уже не впервые. Но теперь... теперь  они  видели  ее
иначе, ибо в лице ее были черты Демона - его четко очерченный  рот,  форма
подбородка... Вне всяких сомнений, это была дочь Демона...
   Они молча стояли и смотрели на нее.
   Раладан наклонился к девушке.
   - Скажи что-нибудь, госпожа, - негромко  проговорил  он.  -  Мне,  пару
слов.
   - Но что? - так же негромко спросила она;  он  стоял  так  близко,  что
видел, как дрожат ее колени. - Тебе?..
   - Что угодно, они все равно не услышат. А может быть, станешь настоящим
капитаном?
   Нахмурившись, она посмотрела на него:
   - Отлично, мне как раз требовалось немного гнева... Дороль!
   Команда напряженно следила за их тихим обменом фразами.  Раладан  знал,
что делает, - именно так Демон разговаривал со своими офицерами.
   Боцман вышел вперед.
   - Найдешь виновных в беспорядках, - приказал  Раладан.  -  По  тридцать
бичей, Дороль.
   Он снова повернулся к Ридарете:
   - Понимаешь, госпожа?
   Она кивнула.
   - Весь ром за борт! - снова крикнул он, пытаясь перекричать шум моря. -
Немедленно!
   И он, и Тарес уже знали, что победили. Обрадованный Дороль, у которого,
как и у каждого боцмана, было больше всего причин  опасаться  своеволия  и
упадка дисциплины в команде, замахнулся палкой.
   - Ну, пошли! - рыкнул он. - В чем дело? Падаль!
   Толпа матросов ожила. Раладан с едва скрываемым удовлетворением смотрел
то на них, то на Ридарету.
   - Вот и вся тайна власти, - сказал  он.  -  Главное  -  показать  себя,
госпожа. Как видишь,  вовсе  не  обязательно,  чтобы  ты  им  приказывала.
Достаточно, если они будут так думать.
   Он посмотрел на носившихся внизу матросов.
   - Что дальше? - с нескрываемым облегчением спросила девушка.
   - Что прикажешь, капитан.
   Она неуверенно посмотрела на Тареса. Вид у него был не менее довольный.
   - Думаю, пора ложиться на какой-то вразумительный курс, - сказал он.  -
Мы не можем все время кружить на одном месте. Во всяком случае, не здесь.
   - И то правда, -  согласился  Раладан.  -  Капитанские  каюты  с  этого
момента принадлежат тебе, госпожа. Иди туда. Не  к  чему  стоять  здесь  и
смотреть так, словно ты не уверена в том, выполняются ли твои  приказы.  А
ты, господин, - обратился он к Таресу, - займи каюту первого помощника.  Я
займу твою. Сейчас я разберусь со всеми делами, а потом  приду  к  тебе  с
картами и приборами.
   Он посмотрел вслед спускавшейся с юта паре,  потом  подозвал  Дороля  и
отдал несколько коротких распоряжений.
   Ридарета и Тарес скрылись в своих каютах.


   "Морской Змей" медленно  шел  поперек  ветра  на  юго-восток,  прямо  к
берегам Гарры. Уже вскоре они должны были увидеть окружавшие  ее  острова,
но лишь издалека. Они не могли пристать ни  к  одному  из  них,  поскольку
острова со стороны континента были слишком густо заселены и обычно на  них
размещались  гарнизоны  Морской  Стражи  Гарры  и  Островов,  а  иногда  и
Гаррийского Легиона. Скорее следовало обойти Гарру вокруг и  высадиться  с
южной стороны. Там было несколько небольших пристаней и  рыбацких  портов,
где почти не было солдат, а порой  вообще  забытых.  Нужно  было  спешить:
приближалась осень, пора штормов. Осенью движение на  Просторах  замирало;
море было столь капризным, что о мореплавании не  стоило  даже  и  думать.
Яростные штормы могли разнести в щепки любой корабль. Даже такой  большой,
прочный и надежный, как "Морской Змей".
   Обычно с началом осени Рапис распускал команду, после чего с  небольшой
группой наиболее доверенных людей отводил корабль в какое-нибудь  укрытие.
Потом он отправлялся на берег, собирая  сведения  от  хорошо  оплачиваемых
шпионов. Когда в начале зимы команда собиралась снова, он  уже  располагал
информацией о кораблях, которые должны были  везти  особо  ценные  товары:
золото, обученных  рабов,  дорогие  ткани,  высокопоставленную  особу,  за
которую можно было получить выкуп...
   Тарес знал, что  девушка  и  лоцман  не  собираются  следовать  примеру
Демона. Раладан хотел довести корабль до места, где они могли бы сойти  на
берег, и все. Дальнейшая судьба "Морского  Змея"  и  его  команды  его  не
интересовала. Сначала Тарес с ним соглашался,  не  веря,  что  на  корабле
удастся  навести  хоть  какой-то  порядок.  Однако  теперь  ситуация  была
несколько иной.
   Произошло невероятное: дисциплина укрепилась, во всяком случае она была
не  хуже  той,  что  поддерживал  Рапис.  Матросы  _хотели_,   чтобы   ими
командовали! Естественно, не  кто  попало.  Однако  память  о  Бесстрашном
Демоне была слишком свежа; его легенда,  сделавшая  его  великим  уже  при
жизни, теперь давала силы его дочери - так это воспринималось.
   И послушание было полным. Наказание бичами было принято беспрекословно,
никто не возразил и против выброшенных за  борт  бочек  с  ромом.  Матросы
остервенело драили палубу, словно  пытаясь  отработать  все  свои  прежние
проступки. Заправски управлялись с парусами,  любой  приказ  исполнялся  в
мгновение ока. Вахтенные исполняли свои обязанности  столь  добросовестно,
что их мог бы похвалить даже Рапис. А в тот день, когда Раладан  разрешил,
от имени Ридареты,  вскрыть  захваченный  с  торгового  барка  запас  вин,
матросы до поздней ночи пили за здоровье Одноглазой. Тарес подумал  тогда,
что, если бы удалось и дальше командовать кораблем от ее  имени,  "Морской
Змей" снова мог бы стать самым грозным парусником на Просторах. Однако  он
знал, что убедить девушку не сможет.  Возможно,  мог  бы  помочь  Раладан,
единственный,  кому  Одноглазая  полностью  доверяла.   Но   Раладана   не
интересовал корабль. Казалось, его ничто не интересовало - кроме девушки.
   Раладан был на корабле важной персоной. Его боялись,  не  только  из-за
его ножа... Он был лучшим лоцманом из  всех,  кого  Тарес  знал  и  о  ком
слышал, или попросту -  лучшим  на  Просторах.  Его  способности  казались
просто магическими. Он мог вести  корабль  по  любым  водам  и  при  любой
погоде; целые  эскадры  преследовавших  "Морского  Змея"  парусников,  как
правило значительно меньших  размером  и  с  не  столь  глубокой  осадкой,
разбивались о рифы, среди которых невредимой проходила каравелла,  которую
вел Раладан. Среди окружавших Гарру островов столь большие корабли никогда
не ходили, использовались лишь некоторые хорошо известные  пути.  "Морской
Змей" был исключением. Касаясь обшивкой скал - с треском и скрипом,  -  он
входил в укромные бухты, которые во  время  отлива  почти  превращались  в
маленькие озерца. Матросы говорили, что если в рифах есть проход,  который
шире корабля на локоть, то Раладан сквозь него пройдет,  если  только  под
килем найдется воды хоть на палец.
   Даже Рапис считался с Раладаном. Много раз приходилось слышать, как  он
просил у  лоцмана  совета.  Может  быть,  еще  только  Эхаден  пользовался
подобным уважением.
   Тарес прекрасно  понимал,  что  на  фоне  легенды,  живым  продолжением
которой была девушка, и популярности,  которой  пользовался  Раладан,  его
влияние на команду было ничтожным. Он не в состоянии  был  заставить  этих
двоих остаться на корабле, тем более не  в  силах  был  заставить  девушку
играть роль капитана - вопреки ее воле.
   Офицер не знал (впрочем,  и  не  мог  знать),  что  перед  Раладаном  и
Ридаретой стоят проблемы куда более  серьезные,  чем  вопрос  командования
кораблем...



        "9"

   Окаменевшие волны были оловянно-серого цвета; даже клочья  пены  на  их
гребнях  не  сияли  обычной  белизной.  На  грязно-сером  небе,  таком  же
неподвижном, как и вода, не было ни облачка.  Линия  горизонта  просто  не
существовала. Где-то там, далеко,  каменное  море  сливалось  со  стальным
куполом в одно целое, но  не  было  ничего,  что  можно  было  бы  назвать
границей обеих стихий. Раладан стоял на высоком скалистом гребне и смотрел
вдаль. Мертвое небо,  лишенное  туч,  было  ему  безразлично.  Однако  вид
застывшего неподвижно моря причинял  ему  боль.  Просторы,  символ  вечной
жизни и существования во веки веков наперекор всем  могущественным  силам,
не могли окаменеть.
   Лоцман закрыл глаза, а когда снова  их  открыл  -  увидел  Ридарету.  В
глухой тишине она бежала по волнам в сторону берега, а  за  ней,  настигая
ее, катилась тьма. Единственное движение в  застывшей  пустыне  -  мрачная
черная масса, напоминавшая тучу, а может быть, густой клуб  дыма.  Раладан
бросился к краю уступа, желая помочь девушке, но будучи отчего-то  уверен,
что не может коснуться ногами твердых волн, иначе он окаменеет так же, как
и они.
   Хищная тьма клубилась все ближе, догоняя  убегающую  из  последних  сил
девушку.


   Ридарета не видела ни стального неба, ни гранитного моря. Не видела она
и  преследовавшей  ее  угрюмой  тучи.   Она   стояла   посреди   огромного
зала-пещеры, не в силах определить,  в  каком  именно  месте  бурые  стены
переходят  в  пол...  Четкая  граница   отсутствовала.   Девушка   слышала
монотонный скрежет над головой,  который  становился  все  громче,  словно
кто-то двигал тяжелый каменный блок по другому  такому  же  камню.  Задрав
голову, она попыталась разглядеть потолок чудовищного зала, но  взгляд  ее
увяз в холодном мраке. Скрежет нарастал, и девушка вдруг поняла,  что  это
именно потолок медленно опускается к ней. Она точно это  знала  и  ощутила
страх, ибо остановить монументальную плиту не  в  состоянии  был  ни  один
человек. Она была отдана на милость механизма, который мог остановиться  -
или нет.
   Скрежещущий потолок, все еще скрытый в темноте, все быстрее  и  быстрее
опускался вниз...


   Охваченный ужасом Раладан знал,  что  преследующий  девушку  чудовищный
сгусток - это смерть. Он не мог ей помочь, не знал как. Он  был  последней
живой частью Просторов и был уверен, что стоит ему шагнуть на волны - и он
окаменеет, подобно им.
   Девушка была обречена. Ей предстояло погибнуть среди вездесущей тишины,
став жертвой зловещей тьмы. Каким образом он мог ей  помочь?  Как  он  мог
бороться с тем, что ее преследовало?
   Где-то далеко, на самой границе, дальше  которой  не  достигал  взгляд,
виднелась черная точка, столь маленькая,  что  форму  ее  невозможно  было
различить... Раладан вдруг понял, что это - малая часть той самой огромной
клубящейся тучи, часть, оставленная вдали, чтобы та не мешала!  Он  понял,
что это спасение... И в то же мгновение, едва он осознал, что это такое, -
тишина взорвалась! Странная точка на горизонте уже  не  была  неподвижной,
она вздрагивала, словно пытаясь вырваться из невидимых пут. Сквозь  грохот
море и небо содрогнулись от имени:
   "РАЛАДАН!"
   Ветер усилился. Девушка была недалеко от берега, но уже не бежала.  Она
лежала на гребне неподвижной волны, пытаясь заслониться