во
всеобщей суматохе. Потом это стало бы сложнее или вовсе невозможно.  Кроме
того, любое промедление означало, что  ее  люди,  которых  она  обучала  и
содержала с мыслью об  Агарах,  будут  втянуты  в  сражения  с  имперскими
легионами, возможно длительные и наверняка кровавые. Сколько их  останется
для ее целей?
   И вот теперь выясняется,  что,  захватив  Агары,  она  вынуждена  будет
хранить этот факт в тайне  целый  месяц,  прежде  чем  осенние  штормы  не
отрежут острова от  остального  мира!  Возможно  ли  это?  Конечно  да,  в
отношении Кирлана... Ведь весь план в значительной мере держался  на  том,
чтобы  как  можно  дольше  обманывать  империю.  Но  удастся  ли  обмануть
повстанцев?  Людей,  у  которых  она  уведет  прямо  из-под   носа   столь
необходимые  им  захваченные  корабли?  Которых  она  поставит  в  тяжелое
положение, забрав несколько сотен своих людей? Ведь их будут преследовать.
Если бы все разыгрывалось в соответствии с первоначальным планом, то  есть
за две-три недели до штормов, она могла быть уверена, что преследующие  ее
эскадру корабли вернутся назад или же, напротив, заберутся слишком  далеко
и не успеют вернуться на Гарру до  начала  бурь.  Впрочем,  даже  если  бы
выяснилось, что цель ее - именно Агары, это не имело бы большого значения.
Однако новая ситуация превращала все эти расчеты в пустые рассуждения,  не
имеющие  никакой  ценности.  Если  вожди  восстания  узнают,  куда   пошли
захваченные парусники, естественно, они сделают все, чтобы об этом услышал
Кирлан. Хотя бы лишь затем, чтобы отвлечь внимание  империи  от  Гарры.  И
затем, если восстание добьется значительных успехов раньше,  Армект  может
счесть, что поспешное вмешательство ничего не  даст.  Подготовка  к  войне
пойдет полным ходом, но война начнется лишь зимой. Однако  Армекту  хватит
сил и средств, чтобы отправить ко дну несколько кораблей, которые будут  у
нее на Агарах. Император не дурак, он с легкостью сообразит, что  позднее,
ведя  борьбу  с  Гаррой,  он  не  скоро  сможет  позволить  себе  агарскую
авантюру...
   Неделя времени! Ради Шерни, едва неделя на то,  чтобы  составить  новый
план! Нужно было немедленно завершить все дела, продать  все,  что  можно,
ибо потом, когда вспыхнет восстание, никто не даст и серебряного слитка за
каменный дом в Дороне...
   Алида зевнула.
   - Ты все продумала, госпожа? - спросила она. -  Что  еще  за  сомнения?
Насколько я знаю, подготовку, если не считать мелочей,  ты  закончила  уже
давно.  Перенос  срока  имеет  определенные  преимущества,   все   труднее
сохранить происходящее в тайне...
   Семена кивнула. В этом они были согласны... Ее стрельцов и арбалетчиков
никто не держал  в  казармах.  Они  получали  жалованье,  но  болтались  -
естественно, без оружия - по всему острову и делали что  хотели.  Говорили
они тоже что хотели... Ходили  какие-то  слухи,  а  в  гарнизоне,  похоже,
всерьез начали задумываться о том, что означают странные разговоры о новом
оружии, якобы лучшем, чем арбалет... Этим уже собирался заняться доронский
Трибунал, но Алиде каким-то образом удалось не дать делу хода. Однако  она
не могла ни в чем упрекнуть свое войско. И снова - ей не хватало Аскара.
   - Захвати столицу, - сказала Алида, - а об остальном не беспокойся.
   - Конечно, - ответила Семена. - Просто изменение срока  меня  несколько
удивило. Ты же знаешь, госпожа, что у меня собственное дело.  И  восстание
не принесет ему ничего хорошего. Но - что поделаешь. С голоду скорее всего
не помру.
   - Об этом тоже не беспокойся. Займи столицу, а после освобождения Гарры
найдутся люди, которые позаботятся о твоем  благополучии,  -  заверила  ее
Алида.
   "Ты что, на самом деле веришь в победу? - мысленно спросила Семена. - Я
считала тебя более разумной".
   - Город будет взят.
   - Да, кстати... - Алида бросила в рот горсть изюма. - Еще  одно:  Багба
под твоим контролем?
   - Конечно. Так, как мы договорились.
   - Значит, госпожа, ты будешь согласовывать действия в Багбе и в Дороне.
В помощь получишь двух человек - одного там, другого здесь.
   Семена метнулась к столу, за которым сидела блондинка.
   - Что это значит? - яростно спросила она.
   - Ничего, кроме того, что я уже сказала, - удивленно ответила Алида.  -
Что случилось, моя дорогая?
   - Ты прекрасно знаешь, что  случилось!  -  Семена  отступила  к  стене,
словно для разбега. - Хочешь за мной следить?
   Алида с легкой улыбкой раздавила изюминку между пальцами и облизала их.
   - Скажи, госпожа, почему ты меня терпеть не можешь?
   - Взаимно, не так ли?  -  скорее  утвердительно,  нежели  вопросительно
сказала Семена.
   - О да... - Блондинка почти кокетливо посмотрела  на  нее.  -  У  тебя,
госпожа, натура шлюхи. Этого я не могу терпеть ни у кого, кроме себя.
   Семена снова подскочила  к  столу  и  смахнула  с  него  блюдо.  Фрукты
покатились по полу, дождем посыпались изюминки.
   - Не знаю почему, - прошипела она, - но когда кто-то сравнивает меня со
шлюхой, у меня возникает желание скормить его сердце псам.
   Алида вздохнула. Не похоже было, что услышанное произвело на  нее  хоть
какое-то впечатление.
   - Ну ладно... Мы ведь нужны друг другу, правда?
   Семена взяла себя в руки.
   - Конечно. К сожалению.
   - Тогда обсудим детали. Осталась всего неделя.



        "53"

   Они возвращались.
   "Сейла" ровно шла поперек ветра на юг, чуть отклоняясь к  востоку.  Они
должны были  обогнуть  Малый  Дартан  и  плыть  дальше,  вдоль  дартанских
берегов, а потом на юго-запад, в сторону Гарры.
   Лето было в самом разгаре.
   Работы на корабле было немного; в первый же день после  того,  как  они
покинули Дурной Край, матросы, не говоря  уже  о  солдатах,  нашли  немало
минут, чтобы обсудить тамошние чудеса. Говорили  и  о  загадке  замедления
времени, но довольно неохотно, ибо она не поддавалась разумному объяснению
и потому попросту пугала. Каждый когда-то слышал об  этом  феномене,  одно
дело, однако, слышать, а совсем другое - самому убедиться в том,  что  это
отнюдь не сказка...
   Погода  была  великолепная,  и  мало  кто  торчал  под   палубой.   Все
радовались, что опасности таинственной земли остались  позади.  Дартанское
море казалось всем привычным и безопасным.
   Они заметили, что косатки их уже не сопровождают...
   Лишь двоих нельзя было увидеть в этот  день  на  палубе  -  капитана  и
мудреца-Посланника. С того момента, когда решено  было  возвращаться,  они
почти не покидали своих кают.
   Из-за присутствия старика на корабле матросы чувствовали себя несколько
неуверенно.  Кроме  того,  они  везли  множество  Брошенных  Предметов,  о
названиях и свойствах которых предпочитали не спрашивать. Вполне хватало и
тех приключений, которые они пережили на Черном Побережье. К тому  же  они
потеряли еще двоих.
   Раладан и Таменат много разговаривали. Капитан хотел знать все о  своем
происхождении; спрашивал  он  и  о  содержании  Пророчества,  желая  лучше
понять, что, собственно, такое Законы  Всего.  Прежде  всего,  однако,  он
расспрашивал о Ридарете...
   Но ответа, который мог бы его удовлетворить, он не получил.
   Между тем Посланник знал намного больше, чем говорил Раладану.  Уже  не
раз он хотел рассказать обо всем, но  всегда  вспоминал  одну  из  великих
житейских мудростей: несбывшаяся надежда может даже убить...
   Он хотел уберечь не себя, но Раладана. И потому молчал. Однако это  был
год замыкания петли. И события следовали друг за другом быстро,  неизбежно
и неумолимо.


   На следующий день, после полудня, Раладан стоял на носу  (сам  того  не
сознавая, он особенно полюбил место, на котором обычно - когда-то - стояла
Риолата: в шаге слева от форштевня, на высоте клюза).  Ветер  утихал,  его
горячее дыхание слабо шевелило паруса. Небо было чистым,  но  на  востоке,
над самым горизонтом, висела, словно  приклеенная  к  голубому  небосводу,
черная тучка.
   - Вахтенный! - скорее сказал, чем крикнул капитан.
   Матрос, стуча пятками о доски, тут же подбежал к нему.
   - Позови первого помощника. Штормовые паруса - на мачты.
   - Есть, капитан.
   Раладан пошел к корме, навстречу своему заместителю.
   - Бохед, будет  буря.  Проследи  за  сменой  курса.  Идем  по  ветру  к
дартанским берегам. Мы должны успеть, но все должно делаться  молниеносно!
Молниеносно!
   Чуть позже капитан вошел в каюту,  предоставленную  Посланнику.  Старик
спал; Раладан уже знал, что тот не лучшим образом чувствует себя на море.
   - Будет буря, господин, - сообщил он, когда старик протер лицо. -  Хочу
спросить,  нужно  ли  каким-то  особым  образом   обеспечить   сохранность
Брошенных Предметов? На случай, если мы не успеем к дартанским берегам?
   - Мы идем в Дартан? - с неожиданным оживлением спросил Посланник.
   - Это единственное, что можно сделать. Шторм идет с востока. Если мы не
найдем безопасного убежища, он погонит нас как раз  в  сторону  дартанских
берегов. Ты можешь этого не знать, господин, но во время  шторма  земля  -
самый опасный враг для любого корабля.
   - Но ведь мы туда и плывем?
   - Да, но по собственной воле, а не на  крыльях  бури.  Если  мы  найдем
какую-нибудь бухту, укрытую от ветра и волн, мы бросим там якорь  и  будем
почти в безопасности. Другое дело, если шторм бросит нас на берег.
   - Море кажется спокойным, - заметил Таменат.
   - Разве ты не слышал, господин, как  порой  говорят  о  "затишье  перед
бурей"? - удивился Раладан. - Проведя полжизни  на  острове,  ты,  похоже,
мало что знаешь о капризах моря?
   Старик чуть улыбнулся.
   - Меня  всегда  забавляло,  когда  Безымянную  Землю  называли  "Дурным
Краем", - сказал он. -  Потому,  что  он  куда  менее  "дурной",  чем  все
остальное... В Крае не бывает штормов, ураганов, наводнений, не  случаются
засухи или убийственные морозы. Поверь мне, капитан, за всю свою  жизнь  я
ни разу не видел бури на море! Не говоря уже о том, чтобы пережить  ее  на
палубе парусника.
   Раладан, естественно, знал, что отнюдь не все люди на свете  -  моряки.
Однако сам он провел на море всю жизнь, и мысль о том, что кто-то  мог  не
видеть бури, показалась ему чуть ли не забавной.
   - Лучше закрепи, господин, - сказал он, - все  свои  вещи.  Пергаменты,
перья и, уж конечно, бутылку с чернилами! Возможно, первые  порывы  шторма
застигнут нас в пути. А если даже и нет, все равно "Сейла"  будет  плясать
на якоре как безумная. Еще раз спрашиваю про Предметы: никаких специальных
предосторожностей не нужно?
   - Если сундуки хорошо закреплены, то нет, - ответил Таменат. - Гееркото
не могут  соприкасаться  с  Дор-Орего,  это  единственное,  за  чем  нужно
обязательно проследить, если мы не хотим получить  в  трюме  войну  Темных
Полос со Светлыми.
   - Я все  еще  раз  проверю,  -  обещал  Раладан.  -  Если  тебе  что-то
потребуется, господин, найдешь меня на палубе.
   С этими словами он вышел.
   Вскоре они уже мчались к берегам Дартана.
   Бухта, которую они нашли, была,  с  точки  зрения  Раладана,  не  самым
подходящим местом: она слабо защищала от ветра  и  почти  не  защищала  от
волн. Выбора, однако, у них не было.
   "Сейлу",  крепко  вцепившуюся  в  дно  якорями,   подбрасывали   волны,
переваливая с носа на корму. Вода унесла одну из шлюпок со средней палубы,
пока,   однако,   серьезных   повреждений   не   было.   Изящный   корабль
пренебрежительно, почти с  презрением,  противостоял  морю.  Команда  была
начеку,  готовая  действовать  немедленно,  лишь  только  возникнет  такая
необходимость.
   Усилившуюся качку  хуже  всего  переносил  Таменат.  Раладан  постоянно
находился  рядом  со  стариком.  В  очередной  раз   он   убеждался,   что
громбелардский  мудрец-Посланник  не  обязательно  должен  быть   каким-то
удивительным  существом,   в   любых   условиях   излучающим   могущество,
благородство и силу. Это был просто человек.  Обычно  несколько  шутливый,
даже грубоватый, сейчас тяжко страдающий от морской болезни, день ото  дня
же предававшийся своему любимому занятию, которое было ничем не лучше и не
хуже любого другого. Обязанностью солдата было уметь воевать, обязанностью
моряка - плавать по морям; обязанностью же Посланника - понимать Шернь.  И
не более того. Наверняка понимание Шерни давало доступ  к  силам,  которые
могли быть использованы во многих обстоятельствах; в конце концов,  именно
Шернь правила миром. Однако теперь Раладан  понимал,  сколь  забавным,  по
существу, кажется именование  Посланника  магом  или,  в  некоторых  краях
Шерера, почти отождествление его с неким чародеем.
   - Разве ты не можешь сделать так, господин, - наконец спросил он,  видя
смертельную бледность старика, - чтобы страдания твои были не столь тяжки?
   Тот слабо улыбнулся:
   - Могу, капитан, и притом одним лишь словом. Вернее, мог бы...  Но  моя
сила, так  же  как  и  сила  каждого  среди  Посланников,  проистекает  из
понимания Шерни. Нам известно могущество Полос, и именно потому мы  знаем,
когда можно и нужно его использовать. Капитан,  если  бы  тебе  дана  была
власть над ветрами, ты всегда призывал бы их, каждый раз, когда нужно было
бы задуть свечку?
   Раладан кивнул в знак того, что мысль старика ему понятна.
   - Так что не удивляйся, что я не использую силу Полос для такой ерунды,
как мое недомогание. Если бы мне предстояло от него умереть, будь  уверен,
я не колебался бы ни мгновения,  и  Шернь  простила  бы  мне  обращение  к
Полосам.
   - Буря не должна долго продлиться, - сказал капитан. - В это время года
штормы на Дартанском море обычно довольно внезапны, но кратковременны.
   - Хорошо бы! - пробормотал  Таменат,  уже  не  бледный,  но  совершенно
зеленый. - Дай-ка мне, братец, эту лоханку и лучше  проваливай,  поскольку
помочь все равно не можешь...  а  зачем  тебе  смотреть,  как  благородный
мудрец блюет  с  усердием,  недостойным  его  почтенного  возраста...  Ну,
проваливай...
   Раладан исполнил его просьбу.


   Как и предвидел капитан, уже к утру буря начала утихать,  а  к  полудню
погода улучшилась настолько, что  можно  было  продолжать  рейс.  Раладан,
однако, не  спешил.  Повреждения,  которые  можно  было  исправить  уже  в
открытом море,  он  решил  устранить  немедленно,  не  снимаясь  с  якоря.
Отправляться решили  только  утром  следующего  дня.  Всех  это  несколько
удивило, особенно Давародена и Бохеда, которые видели, как он торопился до
этого. Правда, день, потраченный в Дурном Крае, значил несравненно больше,
чем день, потраченный за его пределами, но все же... Тем более  что  якорь
не подняли и утром. Капитан потребовал сначала разыскать унесенную волнами
шлюпку (от которой могла остаться в лучшем  случае  болтающаяся  где-то  у
берега груда поломанных досок), затем - пополнить запасы питьевой воды  (в
которой, собственно, не было недостатка, хотя, конечно, вкус у нее был  не
слишком приятный, как у любой воды, которую долго держали в одном сосуде).
Моряки, хотя и несколько удивленные,  отнеслись  к  предложению  сойти  на
берег с радостью, - в конце концов, не они командовали кораблем, а спешить
им было некуда. Еще большую радость проявлял Таменат.
   Шлюпка отчалила от борта "Сейлы" около полудня. В ней  сидели  Раладан,
Таменат и Давароден, остальную часть экипажа составляли матросы.
   Давароден, с недавнего времени решивший ничему не удивляться и ни о чем
не спрашивать, изредка  бросал  взгляды  на  молчаливого,  погруженного  в
размышления капитана. Раладан,  держа  румпель,  в  глубокой  задумчивости
смотрел на берег, то возникавший над носом лодки, то снова исчезавший  под
его краем, по мере того как волны поднимали их и опускали.  Раз-другой  он
озабоченно оглянулся на "Сейлу".
   Давароден, вооруженный как всегда, то есть с мечом на  боку,  арбалетом
под мышкой и шлемом под другой, был не единственным  человеком  в  шлюпке,
имевшим при себе оружие: у Тамената, одетого в свою серую мантию, был пояс
с мечом, крепко затянутый на талии. Это подчеркивало необычную ширину плеч
Посланника; Давароден подумал, что этот однорукий мудрец  наверняка  сумел
бы справиться с двумя его солдатами, и притом безо всяких Формул и  прочих
штучек с Шернью.
   Матросы подняли весла. Шлюпка еще немного проплыла  по  инерции,  затем
заскрежетала о дно. Гребцы  выпрыгнули  на  мелководье  и  потащили  ее  к
берегу. Раладан и Посланник почти не замочили ног.
   Моряки привязали  лодку  и  двинулись  вдоль  берега.  Ясно  было,  что
унесенную волнами шлюпку они не найдут; но раз капитан приказал искать...
   - Это Дартан, не безлюдная пустыня, - сказал  Раладан,  оглядываясь  по
сторонам. - Думаю, где-то поблизости должна быть какая-нибудь деревня.
   - Наверняка, - кивнул Давароден. - Поищем?
   Капитан кивнул в ответ.
   Где-то невдалеке послышался стук копыт. Давароден тут же надел  шлем  и
взял наизготовку оружие. Вскоре из-за песчаных холмов  донеслось  фырканье
коня, а в следующее мгновение на поросшем травой бархане  появился  силуэт
всадника, державшего под уздцы вьючную лошадь. Раладан побледнел так,  что
стоявший рядом Давароден принял это за внезапный приступ слабости и  хотел
его поддержать. Однако тут же он  остолбенел  сам...  ибо  узнал  девушку,
которую видел связанной, с кляпом во рту, на Берегу Висельников...
   Девушка закричала. Раладан бросился к ней.
   Они бежали навстречу друг другу: он карабкался  по  сыпучему  песку  на
холм, она, оскальзываясь на склоне, спешила  к  нему.  Он  заключил  ее  в
объятия, они покатились по песку, но тут же поднялись, стоя на  коленях  и
держась за руки. Множество чувств охватило Раладана: он  боялся  поверить,
что она снова его  нашла  (или,  может  быть,  он  ее,  каким-то  чудесным
образом?); он хотел просить у нее прощения за то, что отдал ее в руки той,
боялся вновь услышать  из  ее  уст  враждебные  слова,  искал  во  взгляде
признаки безумия, которое так недавно заполняло ее душу без остатка... Она
поняла  обуревающие  его  сомнения,  ибо,  не  отвечая  ни  на   один   из
невысказанных вопросов, внезапно поцеловала его,  со  слезами  на  глазах,
прямо в лицо, где-то между носом и небритой щекой, погрузила его ладони  в
свои волосы и крепко прижала.
   Таменат и Давароден  переглянулись,  потом  снова  посмотрели  на  них;
арбалетчик почувствовал странный комок в горле. Повернувшись, он  пошел  к
самому берегу моря, туда, где волны омывали  песок,  посмотрел  в  сторону
"Сейлы", а потом снова вернулся к капитану и девушке. Они все  еще  стояли
на коленях, лицом к лицу, что-то говоря друг другу, о чем-то спрашивая...
   - Все прошло, - шептала она. - Прошло. Я помню  каждый  день  и  каждое
мгновение, все понимаю, но больше всего то, что... я  снова  стала  собой.
Стала собой, хотя, наверное, не совсем... Понимаешь? _Ты_ - понимаешь!
   Он смотрел на нее, качая головой.
   - Я тоже... - беспомощно говорил он. - Я тоже... не знаю. Как  ты  меня
нашла? Что дальше?
   - Я знала, Раладан. Я _знала_, что ты окажешься в этом месте...  Я  жду
уже неделю, готова была ждать всю жизнь. Я видела  корабль  и  лодку...  а
потом узнала тебя на берегу.
   Дрожащими руками он гладил прекрасные, густые волосы девушки.
   - Идем, - наконец сказал он.
   Он не отходил от нее ни на шаг, словно  боясь,  что  снова  кто-то  или
что-то их разлучит. Услышав о том, кто такой великан старик, она подошла и
подала ему руку. Потом кивнула арбалетчику.
   - Мы не можем здесь оставаться, - сказала она. - Я скрываюсь.
   - Давароден, собери людей, - тут же приказал  Раладан.  -  От  кого?  -
спросил он, снова повернувшись к девушке.
   - От солдат, они меня преследовали. Я украла лошадей...  -  Она  хотела
еще сказать, что убила  нескольких  человек  и  сожгла  деревню,  но  пока
воздержалась.
   Давароден побежал по пляжу, догоняя матросов. Раладан огляделся вокруг:
   - При лошадях есть что-нибудь, что тебе нужно, госпожа?
   - Немного еды и  два  пледа...  Ничего  такого,  чего  нельзя  было  бы