ехал через лужайку, таща за собой их вьючную лошадь. С его широкого пояса свисал старинный обоюдоострый меч. Улыбаясь, он остановился рядом с ними, затем заметил мокрые щеки Джессмин.
     - Не беспокойтесь, миледи, - бодро объявил он, - я сберегу его для вас.
     - Я знаю.
     Джессмин знаком велела ему наклониться к ней и внезапно поцеловала его прямо в губы.
     Бледное лицо герцога Госнийского стало малиново-алым, и Гэйлон расхохотался, отчего юноша смутился еще больше.
     - А где же мой поцелуй?! - возмутился Гэйлон.
     - Ваш, милорд, - отвечала со слабой улыбкой Джессмин, - будет ждать вашего возвращения.
     - Тогда мне придется поторопиться, - Гэйлон развернул кобылу, чтобы скрыть боль, причиненную ему словами Джессмин.
     Выезжая со двора и на дороге к городу, он слышал позади стук копыт обоих лошадей Дэви, но ни разу не обернулся. Шум лагеря и крики мужчин, упражняющихся с оружием, больше не оглашали окрестности замка. Солнце карабкалось все выше над притихшей пустынной землей, и знойный летний день быстро вступал в свои права. В зарослях звенели цикады. Смерть и война казались очень далеко, хотя на самом деле они ждали всего в ста двадцати пяти лигах к югу.

15

     Король и его юный герцог по пути на юг ненадолго остановились в Ривербенде. Проезжая по улицам городка, они видели лишь женщин и детей, даже пожилые мужчины попадались им редко, и Дэви не без тревоги направил гнедого ко двору гостиницы "Веселая Речка". Здесь, в тени древнего раскидистого дуба, росшего у заднего крыльца гостиницы, он остановился. Постоялый двор с его облупившимися стенами и перекошенными ставнями совсем не изменился, и Дэви это казалось тем более странным после всех перемен, которые произошли в его жизни.
     Гэйлон остановил свою кобылу рядом с юношей.
     - Мы могли бы задержаться здесь на денек, если хочешь.
     - Нет, - ответил Дэви после секундного размышления. - Мы даже не будем заходить, просто проедем мимо.
     В этот момент дверь распахнулась, и из полутемных сеней показалась какая-то фигура. На секунду Хэбби задержалась на крыльце вглядываясь в лицо сына, а потом в глазах ее сверкнула радость.
     - Дэви!
     Дэви был поражен. Его мать никогда не была склонна выставлять напоказ свои сильные чувства, и видеть ее столь счастливой было ему непривычно. Справившись с собой, он перегнулся с седла, чтобы обнять ее и подставить щеки для поцелуев.
     - Входи же. - Хэбби узнала Гэйлона, и ее радость сразу погасла. - Входите оба...
     - Мы торопимся присоединиться к нашей армии в Нижнем Вейлсе, мам, - объяснил Дэви. - Мне очень жаль, но мы не можем...
     - Да-да, конечно. Я понимаю, - Хэбби кивнула и с трудом улыбнулась: -
     Ты так вырос, Дэви! И одет как настоящий герцог и солдат - я еле узнала тебя. Мне показалось, что в мой двор заехали два знатных господина, вот я и...
     Дэви неловко разглядывал зажатые в руке поводья.
     - Как ты тут жила, ма? Все ли благополучно?
     - Какое может быть благополучие, если родной сын едет на войну? - Хэбби снова посмотрела на Гэйлона, на этот раз со странным вниманием. - Прошу вас, милорд, берегите его. Он еще мальчик.
     Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило юного герцога с трудом сглотнуть, однако ответ короля оказался еще более обескураживающим:
     - Как бы вы ни думали, мадам, но его жизнью я дорожу куда больше, чем своей собственной. Я потерял его отца и не хочу потерять сына.
     Хэбби наклонила голову.
     - Когда-то я желала вам зла, Гэйлон Рейссон, да и сейчас не питаю к вам особой любви. Я стану молиться за победу Рыжего Короля только ради Дэви и ради Виннамира.
     - Тогда пусть боги Виннамира услышат ваши молитвы. - Король кивнул Дэви: - Я поеду вперед, если тебе нужно немного...
     - Нет, - перебил Дэви поспешно. - Времени нет. Прощай, ма.
     Хэбби подняла было руки, чтобы обнять сына, но не дотянулась и бессильно уронила их вниз. Дэви развернул своего коня. Выезжая на дорогу, он все еще чувствовал на себе ее взгляд.

***

     Виннамирская армия пришла в Нижний Вейлс чуть позже запланированного времени, что объяснялось в основном частыми поломками фургонов. Несколько беспорядочно, зато без всякого промедления солдаты разбивали палатки и обустраивали свои стоянки. Зреющий урожай почти везде погиб под ногами и копытами, однако этого и следовало ожидать. Фермеры, от чьих полей ничего не осталось, вливались в ряды солдат, и численность маленькой армии увеличилась до четырех тысяч человек.
     Мартен, выйдя из палатки и оглядывая поля, решил, что их шансы, пожалуй, увеличились. Над головой нависало тяжелое серое небо, а в низинах и балках скапливался туман. На таком расстоянии от морского побережья ранний утренний туман был одновременно и благословением, и проклятьем. Уже сейчас морская влага превратила жирную плодородную почву долины в вязкую тяжелую грязь, которая липла к башмакам солдат и копытам коней, а фургоны и повозки то и дело соскальзывали в ирригационные канавы или вязли в колеях.
     В палатке за спиной Мартена продолжал спать Арлин. В последнее время молодой южанин отчего-то быстро утомлялся, а его аппетит ухудшился. Впрочем, напряжение последних дней могло воздействовать на различных людей по-разному. Сам Мартен почти не мог спать и поэтому немного завидовал своему спящему другу.
     Вдали на трехглавом холме высилась усадьба Мартена. Она была пуста. Леди Вайла с детьми, так же как и семьи фермеров, уехали на север, в Ривербенд и другие поселки. Скоро прибудет король, и тогда начнутся военные действия. За горами, на широкой южной равнине ждал их могучий враг.
     Мартен мрачно улыбнулся. Накануне он послал Ринна и Керила вместе с двумя лучниками из числа здешних жителей к водоводам, надеясь что им удастся доставить врагу небольшое неудобство. Если счастье будет на их стороне, то вместо мелких неудобств армию противника ждет крупная неприятность.

***

     - Пригнись! - громко предостерег Керила Ринн, когда кузен короля безрассудно выпрямился, чтобы посмотреть вперед поверх зарослей кизила, в которых укрывались разведчики.
     Ветки этого кустарника были усыпаны мелкими белыми цветами, и от движения Керила от потревоженных растений поплыл сладкий аромат пыльцы. Редкие листья этого кустарника почти не скрывали маленький отряд, однако лежать в любом случае было безопасней.
     Керил послушно упал на влажную мягкую землю, едва не задев свой арбалет.
     - Чего от нас хочет Мартен? Что мы должны сделать?
     Им не было нужды говорить тихо. Скрежет и стук ветряных насосов способен был заглушить и более громкие звуки. Шум водяного потока и завывание ветра, который почти постоянно дул в этом ущелье, приводили к тому, что человек почти немедленно получал здесь сильную головную боль, от которой потом было нелегко избавиться.
     Сын портного с любопытством разглядывал ветряки Роффо. Четыре огромные постройки были выше, чем самые высокие дома, которые Ринн когда-либо видел. Широкие лопасти, сделанные из парусины, натянутой на деревянные рамы, действовали как паруса, улавливая ветер и вращая механизм, который качал воду почти вертикально вверх по сложенным из камня колодцам, диаметр которых был больше человеческого роста. Отец как-то рассказывал Ринну, что тысячи ксенарских рабов трудились здесь больше десятка лет, возводя эти колодцы и прорубая тоннели в скалах. Теперь драгоценная виннамирская вода поднималась насосами до этих тоннелей и под давлением шла сквозь гору, выходя на поверхность лишь на южных склонах Серых гор. Оттуда она текла по акведукам в Занкос и Катай.
     - Чего от нас хочет Мартен? - снова спросил Керил. Он тоже повысил голос, очевидно полагая, что Ринн не расслышал его.
     - Я думаю, - печально сказал Ринн, - что Мартен был бы доволен, если бы мы сломали эти чудесные машины.
     - Но как? Ты только посмотри, какие они огромные.
     Ринн теребил себя за подбородок, заросший соломенного цвета щетиной. Затем он обернулся на двух молодых фермеров, которые залегли в кустарнике чуть позади.
     - Мне кажется, что конструкция этих насосов мало чем отличается от мельниц, на которых мелют муку, или от тех, что приводят в движение пильные станки на лесопилках.
     - Но они гораздо больше, - возразил Керил.
     - И сложнее, как мне кажется. Однако именно их размер и может оказаться их слабым местом. Нам нужно только посмотреть на них поближе.
     - Для этого нам понадобится гораздо большее количество воинов, - проворчал Керил. - Я насчитал десять ксенарских солдат.
     - Двенадцать. Ты не обратил внимания на двоих, которые охраняют вход в тоннель, - Ринн показал куда-то вверх и вправо. - К тому же ты не сосчитал двух жрецов Мезона, которые засели сразу за насосами.
     - Где?
     - А вон там. Видишь непонятные фигуры в тени на другой стороне ущелья?
     Это торчат локти и колени. Они ни разу не пошевелились с тех пор, как мы появились здесь.
     Керил изрыгнул одно из своих самых цветистых богохульств.
     - Я вовсе не собирался здесь умирать, - закончил он. - Я вообще не собираюсь этого делать, однако когда-то это все же должно случиться. Но только не сейчас и не здесь.
     - Заткнись и дай мне подумать. И прекрати размахивать руками - если мы видим жрецов, то и они могут нас заметить.
     Пока Ринн думал, Керил оставался совершенно неподвижным. Охранников необходимо было убить, всех до одного, и Ринн взялся за свой арбалет. Это было смертоносное и точное оружие, но не очень дальнобойное. Охранников наверху у тоннеля могли снять лишь фермеры со своими длинными луками. Мартен выбрал этих двоих в спутники Керилу и Ринну потому, что оба были превосходными стрелками, и оставалось только надеяться, что эрл Нижневейлсский не ошибся в них. Остальных ксенарских солдат нужно было каким-то способом выманить на открытое пространство и перебить всех вместе. Тогда остаются только жрецы.
     Только жрецы... Эти бесполые существа, должно быть, и были той самой причиной, по которой водонапорные станции так легко охранялись. Ринн тихонько выругался про себя, однако постарался победить свое беспокойство. Шансы на успех у них все-таки были.
     Ринн потряс Керила за плечо, чтобы привлечь его внимание.
     - Мне нужно, чтобы ты упал с лошади.
     - Что?!
     - Ты должен будешь упасть с лошади, прямо здесь.
     - Ты что, с ума сошел? Меня же убьют!
     - Не убьют, если будут считать тебя мертвым. Ты должен будешь воспользоваться стрелой, вот так... - Ринн выдернул стрелу из колчана одного из лучников и зажал ее под мышкой. - Смотри, если ты будешь держать ее таким образом, то со стороны будет казаться, будто тебя прострелили насквозь.
     - Вот ты займись этим.
     - Послушай, Керил, я стреляю из арбалета лучше тебя. А ты превосходно падаешь с лошади. У тебя это получается очень естественно.
     Рыжеволосый родственник короля гневно взглянул на Ринна:
     - Мартен сказал, что мы можем вернуться за подмогой, если окажется, что водоводы очень хорошо охраняются.
     - Если мы вернемся сюда с целым войском, то нам не удастся застать их врасплох, а тогда мы наверняка понесем потери. - Керил все еще не выглядел убежденным, и Ринн продолжал наседать: - Подумай, в конце концов, о славе. Подумай о тех песнях и балладах, которые о нас сложат. Наверняка одну из них напишет сам Мартен.
     - Но мы никогда ее не услышим, если он только не придет спеть ее на наших могилах.
     Ринн вздохнул:
     - Ну, хорошо. Я упаду с лошади. А ты используй оба арбалета и держи стрелы под руками, чтобы быстрее перезаряжать. Наши друзья-фермеры возьмут на себя солдат в устье тоннеля, а ты постарайся как можно скорее прикончить жрецов. Это важно. Затем вы трое должны...
     - Нет уж, - проворчал Керил, отдавая свой самострел Ринну. - Ты не сумеешь упасть с лошади так убедительно, как я, ты слишком хороший наездник. А у меня не такое хорошее зрение и твердая рука.
     - Ты будешь героем и прославишься! - Ринн от избытка чувств хлопнул друга по спине.
     - Меня просто убьют, вот и все.
     Молодой крестьянин со шрамом над бровью вызвался сходить за лошадью Керила. Ринн уже успел позабыть имена своих спутников и проводников. Это было и не важно - они были братьями-близнецами и различить их можно было лишь по шраму у одного, и по крупным, как у кролика, передним зубам у другого.
     Кузен короля, мрачный и сосредоточенный в предвиденье злой судьбы, молча сел и смотрел прямо перед собой до тех пор, пока Ринн не похлопал его по плечу и не отвел к ожидающей лошади.
     - Пригнись за шеей лошади, - посоветовал сын портного. - Тогда они увидят лишь древко стрелы. Когда упадешь, лежи на том боку, с какой стороны будет стрела. И ради всего святого - не шевелись. Остальное - не твоя забота.
     Затем Ринн повернулся к лучникам:
     - Не спускайте глаз с тоннеля - первыми надо убить засевших там солдат, потому что им удобнее всего стрелять по нам. Договоритесь, кто в кого будет целиться, чтобы не поразить двумя стрелами одного.
     Лучник со шрамом показал на себя.
     - Беру правого.
     - А я - левого, - кивнул второй.
     - Превосходно, - подвел итог Ринн. - Пусть то же самое относится и к остальным солдатам, которые выбегут из-за мельниц. К тому времени мне надо будет уложить как минимум двоих.
     - А как быть со жрецами? - с легкой тревогой в голосе спросил лучник с кроличьими зубами.
     - Я о них позабочусь, - Ринн покосился на Керила.
     - От меня ничего не ждите, - кисло ответил королевский брат. - Я буду мертвее мертвого.
     - Тогда нам придется с этим примириться.
     Все еще ворча, Керил вскарабкался в седло и приладил стрелу. Однако когда он попробовал наклониться, наконечник царапнул его мерина по плечу, и конь подпрыгнул.
     - Осторожнее! - вырвалось у Ринна. Усталость и беспокойство подействовали даже на него. Крепко схватив лошадь под уздцы, он повел ее через кустарник, затем махнул рукой лучникам, чтобы те занимали свои места.
     - Пошел! - прошипел Ринн.
     Керил пришпорил коня и поскакал вниз по склону, а затем вывернул на поляну. Тут же из тоннеля наверху раздался предупреждающий крик, и двое солдат выступили из-за прикрытия, натягивая луки. Однако они не стали стрелять, увидев, как всадник медленно сползает с седла и безвольно падает на траву и листья. Стрела, которая огорчала" из его тела, шевелилась, но противник, похоже, этого не видел.
     Ринн удостоил своего товарища лишь одного короткого взгляда, сосредоточившись на воине, который показался из-за ближайшего ветряка. Ксенарец что-то крикнул солдатам наверху.
     - Пора! - воскликнул Ринн.
     Три стрелы были выпущены одновременно и мгновение спустя поразили цели. Один из засевших наверху солдат закувыркался вниз по склону, второй упал назад. Стрела Ринна тоже попала в цель, и он торопливо схватил второй арбалет, чтобы выстрелить во второго солдата, который появился на площадке внизу и подхватил своего тяжело раненного товарища. Оба они умерли одновременно.
     Над ухом Ринна зазвенела тетива - это братья выстрелили во второй раз. Сам он, уперев самострелы в землю, прижал их ногой и натянул снова, зацепив жилу за крючок. Затем он вложил в пазы стрелы. Все это время он не сводил взгляда со жрецов. Последние вышли из своей тени на свет, и теперь стало ясно видно, что в руках у них нет никакого оружия, а лица обоих - спокойны и безмятежны.
     Следующая стрела Ринна отскочила от выкрашенной в белый цвет кирасы одного из жрецов и отлетела в сторону. Его ушей достиг какой-то смущающий душу напев, и над поляной появилось мерцающее зеленое свечение. Один раз увидев его, Ринн не мог больше оторвать от него своих глаз, совершенно загипнотизированный.
     Между тем зеленое свечение становилось все ярче и больше, превратившись в огненный шар, такой горячий, что жар его Ринн чувствовал даже на большом расстоянии. Керил вскочил на ноги и что-то беззвучно кричал, но его слова были заглушены громким гимном жрецов Мезона. Поняв, что его не слышат, Керил со всех ног бросился бежать к своим товарищам.
     Шар изумрудно-зеленого пламени колыхался в воздухе высоко над головами жрецов. Острый приступ страха, который вдруг испытал Ринн, помог ему справиться с гипнозом, и он схватил второй, заряженный арбалет как раз в тот момент, когда к нему подбежал запыхавшийся Керил.
     Над ними занялись и с треском запылали ветви ели, а зеленый шар, набирая скорость, заскользил по воздуху к Ринну и его товарищам, оставляя за собой хвост дыма.
     Ринн опустился на колено и, быстро, но тщательно прицелившись, выстрелил. Один из жрецов завертелся волчком и упал, из его левого глаза торчал короткий и толстый черенок оперенной стрелы. Огненный шар рухнул в заросли кизила, и Керил, вскрикнув, закрыл руками обожженное лицо. Ринн успел только закрыть глаза.
     Наступила тишина. Казалось, что даже огромные мельницы на секунду остановились. Остальные чувства, однако, подсказали Ринну, что он все еще жив. Огонь и жар исчезли вместе со смертью священника, но гортанный выкрик ксенарского офицера напомнил Ринну, что еще не все кончилось. Лучники-крестьяне возобновили стрельбу, а Ринн открыл глаза и сунул арбалет в дрожащие ладони Керила.
     Прошло совсем немного времени, и четверо разведчиков обнаружили, что им не в кого больше стрелять. Мертвые и умирающие противники были разбросаны повсюду, и двое братьев, ни слова не говоря, вынули кинжалы и отправились добивать тех, кто еще дышал.
     - У нас - ни единой царапины, - прошептал Керил с удивлением в голосе.
     - Взгляни, чего мы тут понаделали... и ни единой царапины.
     Ринн посмотрел и почувствовал подступающую к горлу тошноту. Они не могли бы позаботиться о раненых воинах противника, не говоря уже о том, чтобы взять их с собой в долины, чтобы там им была оказана помощь, так что то, что делали братья, было скорее актом милосердия, нежели жестокостью. Почему же ему тогда так скверно?
     Один из братьев, тот, что был со шрамом, вернулся первым и подошел к Ринну.
     - Все мертвы кроме одного, - доложил он. Лицо его при этом не выражало ни радости, ни сожаления. - Нигде не видно второго жреца.
     Один все-таки спасся. Теперь этот воин-монах пробирается где-нибудь в чаще леса, торопясь оказаться подальше от этой поляны.
     - Догнать его?
     - Нет, - резко возразил Ринн. - Нам нельзя терять время.
     С этими словами он пошел к ближайшему насосу, двигаясь по краю водного потока, который несся по желобу из накопительного резервуара. На пороге мельницы лежало тело солдата, и Ринн аккуратно перешагнул его, стараясь не наступить в кровавые лужицы на каменных ступенях. Изнутри постройки доносился грохот огромных шестеренок, и деревянный настил под ногами Ринна слегка дрожал.
     - Невероятно! - закричал Керил, перекрывая шум воды и работающих механизмов.
     Кузен короля стоял, разинув рот и запрокинув назад голову, чтобы лучше разглядеть длинный стальной вал, который спускался откуда-то с потолка постройки и уходил вниз, к механизму.
     Но это было больше чем невероятно. Трудолюбиво вращающийся вал был толщиной со ствол молодого кедра, таким же высоким и прямым. В Виннамире еще не умели выковывать такие большие металлические предметы. Передаточные шестерни, которые вращались внизу, тоже были огромными - размером с самое большое тележное колесо, какое когда-либо приходилось видеть Ринну.
     - Принеси мне гаечный ключ, - приказал Ринн лучнику с кроличьими зубами. - Вон он лежит - большой железный инструмент с развилкой на конце.
     Ему подали ключ, и Ринн после краткого раздумья накинул его на огромную гайку, которая удерживала в зацеплении две шестерни разного размера. Однако сколько он ни дергал, как ни налегал на рукоятку ключа, гайка не поддавалась.
     - Ну-ка, помогите! - прокричал Ринн. - Мы должны расцепить эту муфту.
     Керил налег на ключ всей своей тяжестью.
     - Откуда ты столько знаешь о ветряных мельницах? - спросил он.
     - Я работал на лесопилке в заливе Полной Луны, когда мне было двенадцать лет. Она была очень похожа на эту мельницу, только там вал вращ