бедителем, хотя и расплескал вино на ковер. Гэйлон выпил вторую чашку так же быстро, как и первую, чуть было не закашлявшись.
     - В моих покоях найдется бренди, - предложил Мартен.
     - Нет, - возразил Арлин.
     - Да, - резюмировал Гэйлон. - Мы зайдем к тебе, когда пойдем за плащами и теплыми камзолами. Вперед!
     Он развернулся, остальные последовали за ним, перешучиваясь и подталкивая друг друга локтями. Слуги испуганно шарахались по стенам при их приближении. Только Арлин медленно шел сзади, не принимая участия во всеобщем веселье. Гэйлон больше не шатался от слабости при ходьбе, однако Арлин видел, как осторожны и неторопливы его шаги, а когда король кашлял, из легких его доносились громкие хрипы.
     В своих затхлых, холодных комнатах эрл из Нижнего Вейлса отыскал свой запас бренди и поделился с товарищами лишними плащами и теплыми куртками. Теперь даже король, ведя свою компанию по тропинке через задний двор в сад, был одет в плащ с чужого плеча.
     Утреннее небо было скрыто низкими, скучными серыми облаками, и Арлин мимоходом подумал, что будет, если зима так никогда и не кончится. Воздух был холоден и прозрачен, а после вчерашнего снегопада в саду лежал глубокий рыхлый снег. В саду Гэйлон задержался; прислонившись к чаше обледенелого фонтана, он отдыхал, пока остальные утаптывали снег и передавали друг другу бутылку с бренди.
     - Милорд, обопритесь на мое плечо, - предложил Арлин.
     В ореховых глазах короля промелькнуло раздражение, но он справился с собой, сумев даже вымученно улыбнуться.
     - Благодарю, граф, но я скорее воспользуюсь другим средством, не столь эффективным, но и не столь бросающимся в глаза, - с этими словами король прикоснулся пальцами левой руки к своей правой кисти, где под тонкой перчаткой из козьей шкуры был скрыт перстень с Колдовским Камнем.
     Керил испустил внезапный пронзительный вопль - это Ринн подкрался к нему сзади и опустил за шиворот полную пригоршню снега. Они тузили друг друга до тех пор, пока король не пошел прочь, направляясь к живой изгороди из кустов боярышника, окружавшей сады Каслкипа. Тропа вела их мимо арсенала, мимо фехтовальной площадки, которая была вся завалена свежевыпавшим снегом, мимо высоких розовых кустов, которые были аккуратно обвязаны мешковиной от морозов.
     - Куда же мы все-таки идем? - громко и требовательно спросил Мартен.
     Ему никто не ответил, так как Керил, набрав в руки снега, пытался отомстить Ринну, а остальные наблюдали за их возней. Король заговорил только тогда, когда вся компания углубилась в проход в живой изгороди, ведший к реке. Снегу здесь было по колено, и Гэйлон двигался вперед с трудом, тяжело и хрипло дыша.
     - Я хочу навестить одного старого друга. Кроме того, я подумал, что нам надо поближе познакомиться со смертью, раз уж нам представился такой случай.
     Услышав эти слова, Мартен замедлил шаг и бросил тревожный, вопросительный взгляд на Арлина, но молодой южанин уже догадался, куда направился король. Они шли к холмам, где располагались гробницы королей Виннамира.
     Гэйлон уверенно вел их по невидимой тропе, огибая погребенные под снегом вечнозеленые кустарники и петляя между могучими дубами, с обнажившихся ветвей которых свешивались позвякивающие сосульки. Эрл Нижнего Вейлса пристроился за Арлином.
     - Это же дорога к захоронениям, - прошептал Мартен, и его лицо стало таким же бледным, как у Гэйлона. - Зачем он ведет нас туда?
     Ответил на его вопрос Керил, остановившийся для того, чтобы отпить бренди из бутылки.
     - Кого это волнует? - он протянул бутылку Мартену. - Ты же сам сказал, что вот-вот помрешь от скуки. Видимо, мы идем на твои похороны.
     Эта шутка нисколько не обрадовала Мартена, и он поднес бутылку к губам и сделал хороший глоток.
     - Эй, вы! - раздался из-за деревьев голос Ринна. - Идите сюда! Не отставайте!
     Гэйлон, натянув на голову капюшон своего взятого напрокат плаща, исчез за склоном холма, и сын портного поспешил догнать монарха. Керил отнял у Мартена бутылку и вприпрыжку помчался вслед за ними, постоянно увязая в глубоком снегу.
     Вся троица нетерпеливо дожидалась Мартена и Арлина у невысокой каменной стены, ограждавшей кладбище. Редмонд Грэймаунтский тоже лежал здесь, в небольшой могиле с надгробием из привезенного из Ксенары красного мрамора. Арлин на мгновение задержался возле его могилы, чтобы смахнуть снег с вырезанной на камне короткой надписи. Гэйлон не остановился и здесь, и южанин понял, что это был не тот старый друг, которого собирался навестить Гэйлон.
     Король быстро прошел мимо могилы Редмонда, миновал мавзолей Рыжих Королей, где много лет назад были похоронены его мать и отец, и остановился лишь у древних каменных врат, врезанных прямо в склон холма.
     - Что это такое? - спросил Ринн.
     Рыжеватый Керил, благодаря своему происхождению прекрасно осведомленный во всех историях, так или иначе связанных с королевской родословной, ответил ему, ухмыляясь:
     - Это - гробницы Черных Королей. Говорят, что сам Орим лежит здесь рядом со своими родственничками, с которыми он был тесно связан благодаря постоянному кровосмешению.
     - Совершенно верно, - подтвердил Гэйлон, раздавая приятелям факелы, которые доставал из пещеры. - Именно кости Орима мы и разыскиваем. Ну, и сокровища, конечно.
     - За тысячу лет, - фыркнул Керил, - кости Орима истлели и превратились в пыль. Это все, что мы найдем в катакомбах.
     Лицо Мартена стало белее снега.
     - Негоже тревожить тени умерших, милорд, особенно тени королей-магов.
     - И королев, - весело подхватил Ринн. - Я слышал, что после смерти Орима очень много его родственников были умерщвлены вместе с ним. Должно быть, их пришлось складывать в склепах словно поленья.
     - До сих пор, - сказал король, и странная улыбка тронула его губы, - мы подшучивали лишь над живыми. Но и мертвые также заслуживают нашего внимания, не так ли?
     Стянув перчатку с правой руки, он начертил в воздухе магический знак. Колдовской Камень в его перстне на мгновение вспыхнул голубым огнем, и факел в руках Ринна загорелся.
     Пока остальные поджигали свои факелы от факела Ринна, король прислонился к каменному столбу ворот, и Арлин заметил смертельную усталость в его глазах, в опущенных книзу уголках рта и в заострившемся лице. Это было настоящее безумие - лишь только встав с постели, к которой он был прикован изнурительной болезнью, король отважился на столь тяжелое для него путешествие. Остальные спутники Гэйлона ничего не заметили, следуя за своим королем во мрак гробницы.
     Мартен в последний раз заколебался на пороге.
     - Это добром не кончится, - пробормотал он и, погрузив палец в урну с древесной золой, установленную сразу за воротами, прочертил поперек лба широкую черную полосу.
     Это был древний виннамирский обычай, которым пренебрегли Гэйлон, Керил и Ринн. Арлин был воспитан в религиозных традициях Ксенары, но и он задержался у порога. Скорее всего, духи умерших обитали в этих мрачных катакомбах. Мертвые не всегда обретают мир после похорон. Он знал это очень хорошо и, опасливо оглядевшись, последовал примеру Мартена, начертив у себя на лбу такой же знак. Только после этого он отважился спуститься вниз по узким, вросшим в землю каменным ступеням.
     Свет факелов уже трепетал где-то внизу, и эхо доносило до него голоса Ринна и Керила. Их смех звучал все же несколько напряженно, хотя они и старались это скрыть.
     Лестница привела Арлина в небольшое, тесное и сырое помещение, откуда уходили под холм несколько темных тоннелей. Устья нескольких из них были наполовину засыпаны обвалившимися с потолка камнями. Король исследовал все штольни по очереди, и его приятели следовали за ним по пятам. Мартен остался стоять в центре небольшой комнаты, испытывая сильное нежелание двигаться дальше.
     Арлин присоединился к Мартену как раз в тот момент, когда Гэйлон остановился перед входом в узкий тоннель, начинавшийся справа от лестницы. Взяв из рук Ринна факел, король поднял его высоко вверх, и все увидели высеченный над тоннелем древний герб - вставшего на дыбы медведя с короной в зубах, перечеркнутого двумя скрещенными копьями.
     - Арлин пойдет со мной, - сказал Гэйлон, возвращая факел Ринну. - А вы подождите здесь.
     И, пригнувшись, он нырнул в тоннель.
     Молодой южанин последовал за ним, освещая путь своим факелом. Сосновая смола потрескивала, а пламя факела облизывало низкий свод штольни. Коридор изогнулся и неожиданно оборвался, и король с Арлином оказались в крошечном склепе, посреди которого стояло два каменных саркофага. Мраморная крышка одного из них когда-то была разбита на несколько кусков, но теперь эти куски были скреплены между собой цементным раствором. Обходя вокруг него, Арлин почувствовал, как что-то хрустнуло у него под ногой. Неизвестно что почудилось ему в первый миг, ибо он испуганно вздрогнул и посмотрел на пол. Но это был только цветок - белая роза, высохшая и побуревшая от времени.
     Гэйлон остановился около второго саркофага, который выглядел более новым. Опершись о его крышку обеими руками, он наклонил голову и раскашлялся.
     - Ты чувствуешь этот запах? - спросил он наконец, с трудом переводя дыхание и вытирая рот кончиком плаща.
     - Какой запах, милорд?
     - Сладкий запах лесных фиалок, Арлин.
     Арлин неловко пожал плечами:
     - Нет, милорд. Я чувствую только запах дыма от факела.
     - Почему ты идешь за мной? - неожиданно спросил Гэйлон, и его глаза сузились.
     - Что вы имеете в виду, сир?
     - Я имею в виду только то, что сказал. Почему ты со мной?
     - Потому что вы - король, - растерявшись, ответил Арлин.
     - Роффо - твой король, не я. Отвечай честно.
     - Я с вами потому... - Ксенарский аристократ почувствовал в груди непривычный холод. - Мы все следуем за вами потому, что... любим вас.
     - Боги мои! Что за дурацкая причина! - Гэйлон ударил кулаком по холодному камню, и Арлин почувствовал внезапный гнев.
     - Тогда все мы - дураки, и я - самый главный! Вы "мой" король, и я готов присягнуть вам на верность, если это доставит вам удовольствие. Я с радостью отдам жизнь за вас, милорд!
     - Нет, ради всего святого - нет! - вскричал Гэйлон, и Арлин увидел, как страшно исказилось его лицо и вздулась на лбу жила. - Обещай, что ты не умрешь за меня! Обещай мне это!
     - Нет, сир, этого обещания я дать не могу, - твердо ответил Арлин и сделал небольшой шаг вперед, надеясь отвлечь короля от этой странной темы.
     - Чей это гроб?
     - Еще одного глупца, - с горечью ответил Гэйлон, отворачиваясь.
     Не проронив больше ни слова, король скрылся в темном тоннеле, и Арлин был вынужден последовать за ним.
     Свет факелов, колеблемый потоком холодного воздуха снаружи, плясал по стенам маленького помещения, где вокруг короля уже столпились друзья. Король снова зашелся в кашле, и Арлин, воспользовавшись случаем, отвел Ринна в сторону.
     - Его величество утомлен. Мы должны вернуться в замок.
     Гэйлон услышал его слова, но, к великому удивление южанина, согласился.
     - Да, я устал, - выхватив из рук Мартена бутылку бренди, он запрокинул голову и вылил остатки напитка себе в горло, а затем швырнул опустевший сосуд на каменный пол. - Слишком устал, чтобы преодолеть долгий обратный путь в Каслкип. Может быть, мне удастся найти путь покороче.
     Выхватив факел из рук Керила, король нырнул в тоннель, который находился дальше всех от ступенек.
     - Пошли, - резко сказал Керил Ринну. - Иначе мы его потеряем.
     - Не потеряем, - сварливо отозвался сын портного. - Это игра. Не хочет же он в самом деле заблудиться в этом под вале!
     Несмотря на эти свои слова, Ринн покорно сложился чуть ли не пополам и позволил Керилу втолкнуть себя в тот же тоннель.
     Чуть слышно бранясь, Арлин собирался последовать за ними, но Мартен схватил его за руку.
     - Как ты думаешь, не сходит ли он с ума?
     - Мы всегда это знали. Мартен. Возвращайся. Тебе не нужно ходить туда.
     Эрл коротко рассмеялся:
     - Нужно. Жаль только, что я взял с собой так мало бренди. Там, внизу, холодно, как в могиле. Собственно говоря, это и есть могила.
     И он, опустив факел, вошел в тоннель.

***

     Король в одиночестве уходил все дальше в тоннель. Усталость сказывалась все сильнее, и он ощущал тупую боль в груди, однако он слишком долго провалялся в постели наедине со своими собственными мыслями. Время от времени до него доносились приглушенные голоса товарищей, но вскоре изгиб коридора заглушил и их. Только под ногами бренчали обвалившиеся с потолка штольни обломки пористого камня, обнажавшие прогнившее крепежное дерево.
     Гробница Орима находилась где-то в этом коридоре - Гэйлон ощущал слабую эманацию неуправляемой энергии, подобную той, какую излучал Кингслэйер, и теперь она вела его. На полу штольни тем временем появился странный плотный туман, в который его ноги погружались до самых лодыжек. Туман словно жил самостоятельной жизнью; он волновался, клубился, выпускал вверх гибкие усы, которые словно принюхивались и снова исчезали в густой серой массе.
     По сторонам коридора то и дело мелькали другие тоннели, которые служили входами в небольшие склепы. В каждом таком склепе стояло по одному каменному саркофагу, покрытому пылью и ничем не украшенному. Король проверил все встретившиеся ему ответвления главного коридора и обнаружил, что некоторые из погребальных камер обрушились.
     - Милорд!
     - Я здесь, - отозвался Гэйлон через плечо.
     Вскоре его догнали отдувающиеся Керил и Ринн. Склонный к полноте рыжеватый Керил поднял ногу, и все увидели, как языки тумана потянулись за башмаком, неохотно выпуская свою добычу.
     - Что это такое? Чувствуешь себя так, словно идешь по тарелке с супом, - он чихнул. - И пахнет отвратительно.
     - В таком случае лучше не суй в него свой нос, дражайший кузен, - посоветовал Гэйлон. - И держись посередине коридора, пока ты не задел стену и не обрушил что-нибудь нам на головы.
     - Тут все равно ничего нет, - проворчал Керил. - Давайте вернемся.
     Король не обратил на него никакого внимания и снова пошел дальше, влекомый кромешным мраком, в котором таился дух Орима. В конце концов этот длинный коридор закончился, выведя их в усыпальницу, гораздо большую по размерам, чем все остальные, попавшиеся им по пути. Очутившись в ней, Гэйлон выпрямился во весь рост и шагнул в центр, к единственному каменному саркофагу.
     В свете факела саркофаг тускло заблестел, и Ринн с Керилом едва сдержали восхищенные восклицания.
     По всему периметру гроб был украшен высеченными в камне изображениями древних богов Виндланда - того самого края, который теперь назывался Виннамиром. Каждая фигура была инкрустирована кованым золотом. На крышке саркофага лежали высокая золотая корона и скипетр, тоже из чистого золота. Оба символа королевской власти были богато украшены драгоценными камнями.
     Подняв голову, Гэйлон посмотрел на сводчатый потолок усыпальницы. Он казался целым, единственная тонкая трещина, пересекавшая его, походила на зигзаг молнии и начиналась от самого входа.
     - Какое богатство! - прошептал Керил. От восхищение его голос прозвучал сипло. - Подумать только, тысячу лет оно пролежало здесь, и никто его не тронул!
     - Оно проклято, - отозвался Мартен, который тоже появился на пороге склепа вместе с Арлином.
     Ринн, до сих пор хранивший молчание, пробормотал:
     - Мой отец говорит, что все золото проклято.
     - Это потому, что у него нет своего, - насмешливо фыркнул Керил.
     Гэйлон тем временем навалился плечом на каменную крышку саркофага, но был еще слишком слаб, чтобы сдвинуть ее в сторону.
     - Не делайте этого, милорд!
     Гэйлон не прореагировал на отчаянный вопль Мартена. Он как раз пытался при вести в действие свой Колдовской Камень, однако перстень отзывался еле-еле. Очевидно, Гэйлон потратил слишком много сил, зажигая факелы.
     - Помогите же мне! - потребовал он.
     Его товарищи откликнулись медленно и не очень охотно. Несмотря на холодный воздух склепа, лицо Гэйлона было мокрым от пота. Объединенными усилиями они наконец сдвинули взвизгнувшую крышку в сторону, и король почувствовал внутри слабый отзвук ярости Орима, но то была всего лишь бессильная ярость мертвеца.
     Керил ошибся - кости короля-мага, белые и гладкие, вовсе не превратились в прах за прошедшую тысячу лет.
     - Почему у него все кости переломаны? - шепотом спросил Арлин, осторожно заглядывая в каменный ящик.
     Гэйлон пошатнулся и оперся на саркофаг, чтобы не упасть.
     - Я помню из своих уроков истории, что простые люди боялись его темного могущества. Ломая кости, они верили, что тогда Орим не сумеет нарастить на них новую плоть.
     - По всей видимости, это сработало, - заключил Керил. - Мартен?
     Мартен внезапно повернулся к саркофагу спиной.
     - Я видел, как там что-то шевельнулось! - глухо ответил он.
     - Это просто пламя факелов колеблется и отбрасывает такие тени, - попытался успокоить его Арлин.
     - Нет. Я видел какое-то движение.
     - Мартен! - резко позвал Гэйлон.
     Мартена словно что-то толкнуло в спину, и он, падая, ударился о стену возле входа. Удар был не сильным, но достаточным для того, чтобы слегка встряхнуть древнюю кладку. Раздался протяжный, нечеловеческий стон, а трещина на потолке стала расширяться, и от нее во все стороны побежали новые и новые трещины. На головы оцепеневшим юношам посыпались пыль и мелкие камни.
     - Сир! - закричал Арлин, бросившись на Гэйлона и увлекая его на пол.
     Крыша склепа обрушилась, и громкий стон перешел в глухой отдаленный гул. Порода просела, и на головы людей просыпался настоящий дождь из крупных булыжников, прогнивших деревяшек и холодной земли.
     Наконец грохот затих. Гэйлон лежал ничком, утопая лицом в странном вонючем тумане, а сверху его прижимала тяжесть тела Арлина. Факелы погасли, и вокруг воцарился холодный и сырой мрак.
     Южанин пошевелился.
     - Вы в порядке, милорд?
     - Если ты уберешь свой локоть, то я, может быть, останусь в живых, - проворчал король.
     Арлин послушно отодвинулся, и Гэйлон сел на полу, путаясь в складках плаща.
     - Мартен! Ринн! Керил!
     Ринн и Керил немедленно отозвались, только Мартен не ответил.
     - Кто-нибудь ранен? - спросил Гэйлон.
     Ответом ему были громкие жалобы Керила и сдавленные проклятья Ринна. С огромным трудом король расшевелил свой Камень и осветил призрачным синим светом всю комнату, заваленную обломками и мусором.
     В последний раз они видели Мартена у самого выхода из склепа, и Гэйлон стал пробираться туда через горы мусора. Арлин, запинаясь об обломки, последовал за ним.
     - Вот он, сир! - внезапно сказал он, наклонившись над огромным бревном, которое теперь торчало из стены под странным углом. Гэйлон тоже наклонился и стал сбрасывать мусор с лица эрла.
     - Мартен...
     Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Мартен пошевельнулся и хрипло вздохнул. Глаза его широко открылись.
     - Спокойно, - прошептал ему король. - Не двигайся. Тебе прижало ногу.
     Мы сейчас тебя освободим, но, боюсь, теперь я должен тебе новый плащ. Тот, который на тебе, больше никуда не годится.
     Мартен облизнул губы, и глаза его наполнились болью:
     - Разве ты не чувствуешь? Орим хочет твоей смерти. Он хочет, чтобы ты навсегда остался в этом подземелье вместе с ним...
     - Я чувствую, граф, но все его кости сломаны. Он не имеет надо мной власти... Ни надо мной и ни над кем из нас, - Гэйлон поднял голову и увидел, что к ним присоединились Керил и Ринн, исцарапанные, но живые. - Вам придется приподнять это бревно.
     Керил покачал головой:
     - Его нельзя трогать. Стена едва держится. Если мы сдвинем его с места, стена и потолок обрушатся на нас.
     Орим, безусловно, был где-то поблизости. Гэйлон чувствовал жестокую радость и ликование призрака. Любая смерть обрадовала бы эту хищную, влачившую жалкое существование душу, но гораздо сильнее притягивала ее пульсирующая энергия Колдовского Камня.
     Гэ