цем:
   - Шутишь, Кириллыч?  Напротив  нас  отродясь  такой  дом  не  стоял.  Лет
тридцать назад там, где сейчас базар с палатками,  располагалась  церквушка,
так ее давно снесли. Как  ты  себя  чувствуешь?  Мама  говорила,  что  ты  в
больницу попал.
   - Нормально, - промямлил Стас, размышляя, не правы ли  врачи,  утверждая,
что у него после травмы черепа срабатывает эффект ложной памяти.
   - Забегай вечерком, - предложил сосед. -  Кофейку  попьем,  в  шахматишки
сгоняем. Могу пригласить пару приятелей, в картишки  перекинемся,  давно  мы
пульку не расписывали.
   - Через пару дней, - пообещал Стас, проглатывая  ставшую  горькой  слюну,
попрощался и вышел. Он совершенно отчетливо помнил, что никогда до этого  не
играл с отставным генералом в карты.
   После обеда Стас  долго  колебался,  что  делать,  кому  звонить,  с  кем
консультироваться, не поехать ли в банк на поиски Дарьи или на работу,  и  в
конце  концов  выбрал  последнее.   Вопрос   с   Дарьей   требовал   участия
профессионалов,  которых  еще  надо  было   отыскать.   Единственным   таким
профессионалом, которого Стас хорошо знал, был Вадик Борич, но в больнице  с
ним на тему Стасовых иллюзий говорить не  хотелось.  Последняя  их  встреча,
когда Вадим пришел навестить друга с  Кешей  Садовским,  прошла  скомкано  и
нервно, словно они что-то недоговаривали, и Стас в свою очередь  не  рискнул
завести разговор о своих открытиях.
   Собравшись, он поймал  частника  и  поехал  на  работу.  Его  "Рено",  по
сообщению Вадима, взявшего на себя обязанности куратора по  ремонту  машины,
все еще находился в автосервисе, а на такси, вид  которых  вызывал  у  Стаса
болезненное недоумение, ехать не хотелось.
   Директора в издательстве встретили если и не с ликованием,  то  радостно,
отчего у Стаса повысилось настроение, и он с удвоенной  энергией  взялся  за
решение проблем, накопившихся за время его отсутствия  и  требующих  личного
вмешательства. Однако длилось это эйфорическое  состояние  подъема  недолго.
Ему  понадобилась  солидная   монография   отечественного   специалиста   по
информационным технологиям  и  маркетингу  профессора  Красинского,  которая
всегда лежала у него на столе, и Стас, безуспешно  поискав  ее  в  кабинете,
вызвал секретаршу Татьяну и велел найти книгу в офисе. Каково  же  было  его
удивление, когда после долгих поисков в издательстве выяснилось,, что  такой
монографии никто не,  помнит!  Мало  того,  главный  бухгалтер  издательства
Алексей Зеленко утверждал, что ее не существует в природе! То  есть  похожая
по тематике книга имела место быть, но написана она была  не  Красинским,  а
американцем Хаббардом. Панов же был  уверен  на  сто  процентов,  что  книгу
Хаббарда раньше в глаза  не  видел,  хотя  по  уверениям  Татьяны  и  других
сотрудников пользовался ею всю сознательную издательскую жизнь.
   Следующий факт в подтверждение теории Стаса, что  с  ним  творится  нечто
неординарное, не укладывающееся в  рамки  привычных  схем  и  представлений,
появился чуть позже, когда он увидел по телевизору  чествование  знаменитого
киноартиста, которому исполнилось  семьдесят  пять  лет  и  которого  Панов,
знавший, по его мнению, всех отечественных  звезд  кино  и  театра,  никогда
прежде не встречал. Звали артиста Юрий Яковлев.
   В течение первого рабочего дня набралось еще с десяток  подобных  фактов,
создающих впечатление, будто Стас находится не только в чужой стране,  но  и
вообще в чужом мире, лишь внешне похожем на тот,  в  котором  он  родился  и
вырос.
   Так оказалось, что Великая Отечественная война закончилась  девятого  мая
тысяча девятьсот сорок пятого года, а не в  декабре  сорок  четвертого,  как
утверждали учебники истории, которые  он  изучал  в  школе.  На  юге  Россия
граничила не только с Китаем, но и с Монголией, которой в памяти  Станислава
вообще не существовало; по тем  же  учебникам  истории  великое  государство
Моголов распалось раз и навсегда еще в тринадцатом-четырнадцатом веках после
столкновения с Русью, часть его отошла к России  (тогда  -  Великой  Русской
Орды), а часть - к Китаю. Кроме того, Панов был весьма озадачен, узнав,  что
существует всемирная компьютерная сеть  Интернет.  В  его  памяти  хранилась
информация о создании локальных сетей  в  Соединенных  Штатах  Америки  и  в
Японии,  засекретивших  разработки  для  усиления  обороноспособности  своих
стран. В  России  же  существовала  своя  компьютерная  "паутина"  -  Роско,
объединяющая военные и силовые системы.
   И последнее, что окончательно сразило Стаса, было открытие факта  высадки
американских космонавтов на Луну в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году.
Космосом он никогда особенно не интересовался, однако знал, что  первыми  на
Луне высадились в тысяча девятьсот семьдесят первом году немцы и русские  на
корабле "Союз-2".
   К  вечеру  Стас  настолько  устал  от  обилия  впечатлений,  что  уже  не
реагировал на новые несоответствия  между  собственным  жизненным  опытом  и
действительностью. Реальное отсутствие Дарьи в банке "Москредит" и вообще  в
Москве - Стас позвонил в  справочную  службу,  попросил  найти  адрес  Дарьи
Валентиновны Страшко двадцати семи лет от роду и получил ответ, что  таковая
в столице не проживает,  -  не  поразило  его,  хотя  и  заставило  пережить
болезненное состояние растерянности и  страха.  Все  факты  "ложной  памяти"
укладывались в стройную  систему  мира,  отнюдь  не  похожую  на  отрывочные
болезненные  фантазии  "сдвинутой"  психики.  Стас  был  почти  уверен,  что
изменился не он, изменилась окружающая среда, и вполне вероятно,  что  он  в
результате автокатастрофы попал в какой-то "параллельный" мир,  отличающийся
от родного обилием мелких деталей.
   С кем-то надо было посоветоваться, кому-то рассказать о своих  ощущениях,
и Стас созвонился с Вадиком, решив признаться ему первому. Они  договорились
встретиться вечером на квартире Панова,  пригласить  Кешу  и  поговорить  "о
важном деле". Почувствовав некоторое  облегчение,  Стас  отложил  нерешенные
издательские проблемы на завтра, поболтал за чашкой кофе с секретаршей Таней
о том о сем и попросил водителя издательского "Форда-Мустанга"  отвезти  его
на Хорошевку, к банку "Москредит". Захотелось самому  убедиться,  что  Дарья
Страшко там не работает, расспросить сотрудников, не видел ли ее кто-нибудь,
и поговорить с президентом банка.
   Молодой водитель "Форда" Сергей Беликов  не  отличался  разговорчивостью,
был  всегда  подчеркнуто  вежлив  и  с  готовностью  выполнял  все   приказы
директора.  Он-то  и  заметил,  что  за  их  машиной  следует  серого  цвета
"Тойота-Королла", не отстающая от "Форда" и не перегоняющая его.  Понаблюдав
за "Тойотой", Сергей попытался оторваться, не смог и  только  тогда  сообщил
Панову о преследовании.
   Стас оглянулся, в потоке машин сзади "Тойоты" не увидел, но  почувствовал
смутную  тревогу.  Прежние  сомнения  относительно  трезвости   собственного
рассудка  снова  вспыхнули  в  нем,  заставили  вспомнить  визит   дамы   из
Генеральной прокуратуры и кое-какие настораживающие намеки друзей  во  время
их  последнего   посещения   клиники.   Объяснить   их   простым   стечением
обстоятельств было нельзя, намечалась система некоего  контроля,  в  которой
слежка была вполне законным и необходимым элементом. А что за машиной Панова
велось наблюдение, сомневаться не приходилось.
   Сергей свернул в переулок за  зданием  банка,  остановил  машину  в  ряду
других у торца дома.
   Серая "Тойота", следовавшая  за  ними  чуть  ли  не  от  издательства,  в
переулок заезжать не стала, однако остановилась за углом.  Ее  пассажиры,  а
точнее - пассажирки (в салоне "Тойоты" Сергей разглядел трех  женщин),  явно
не хотели выпускать из виду "Форд" Панова.
   - Давайте я вас в холле подожду, - предложил водитель.
   - Не стоит, - отмахнулся Стас. - Я ненадолго, жди в машине.
   Чувствуя учащающееся сердцебиение, он взбежал по ступенькам  центрального
входа в банк, прошел вертящуюся дверь, привычно повернул из холла в  рабочий
зал, но был остановлен вежливым молодым человеком в темно-сером костюме:
   - Простите, вы по какому делу?
   Этого охранника Стас не знал, однако насторожило его совсем другое -  сам
вопрос. Раньше клиентов банка пропускали в зал без проблем.
   - У меня встреча с Петром Дмитриевичем.
   - Он вам назначил время?
   - Нет, но меня он примет.
   - Сожалею, но у нас принято заранее договариваться о встрече. Стас поднял
брови.
   - И когда же вы ввели эту практику?
   - Давно, с начала основания банка.
   Стас невольно покачал головой, но сдержался.
   - Молодой человек, вы, наверное, работаете недавно...
   - Полтора года.
   - Ну, все равно, меня здесь знают, Петр  Дмитриевич  примет  меня  и  без
предварительной договоренности. Передайте ему, что пришел Станислав Панов.
   - К сожалению, не могу, у президента делегация. Попробуйте прийти завтра,
но все же советую перед встречей позвонить.
   Панов с трудом сдержал раздражение, заглянул в зал, нашел взглядом окошко
в стеклянной стене оперативной зоны, где всегда  сидела  Дарья,  девушку  не
увидел и повернул к выходу. И вдруг встретил взгляд молодой  женщины  по  ту
сторону двери, вглядывающейся сквозь стекло в  помещение  банка.  Женщина  в
строгом  темно-синем  костюме  тут  же  отвернулась,  но  Панов   интуитивно
почувствовал тревогу и вспомнил встречу с дамой из  Генпрокуратуры  накануне
автокатастрофы. Та дама тоже носила синий костюм и белую блузку.
   Сердце защемило. Стас сообразил, что женщина следит за ним  и,  вероятнее
всего, является одной из пассажирок  "Тойоты",  преследовавшей  издательскую
машину. Пожалев, что запретил Сергею ждать его в холле банка, Стас  прикинул
свои возможности, но лезть на рожон не стал. Хотя он и занимался  спортом  -
играл в теннис, однако никогда ни с кем  не  конфликтовал,  ни  от  кого  не
защищался и, даже став известным издателем, не окружил себя телохранителями.
   - Разрешите позвонить? - обратился он к охраннику.
   - Разумеется, - кивнул тот.
   Станислав подошел к стойке с монитором охраны, набрал было  номер  офиса,
но передумал и позвонил Вадиму Боричу. Если на кого и можно было  положиться
в любой ситуации, то только на него.
   Уговаривать Вадима  не  пришлось.  Выслушав  сбивчивую  речь  Панова,  он
прервал Стаса коротким: "Жди", - и повесил трубку. В холле банка он появился
буквально через полчаса, хотя ехать ему надо было с  другого  конца  города.
Стас отвел Вадима к окну рядом с дверью, кивнул на крыльцо главного входа  в
банк:
   - Ту девицу в синем видел?
   - Рассказывай, только не  торопись,  -  спокойно  сказал  Борич,  мельком
посмотрев в окно.
   Панов подумал, заставил себя успокоиться и сообщил Вадиму все,  что  знал
сам, свои открытия, впечатления, переживания,  сомнения  и  страхи.  Молодой
охранник,   прохаживающийся   по   холлу,    светловолосый,    голубоглазый,
корректно-сдержанный, поглядывал на них с вопросом в глазах, но выгонять  на
улицу не спешил.
   Вадим выслушал Панова внешне без эмоций, никак  не  реагируя  на  бледные
попытки друга подшутить над самим собой. Он вообще был очень  уравновешенным
и серьезным человеком, хотя юмор  ценил  и  понимал.  Однако  обстоятельства
складывались далекими от смешного, ситуация требовала каких-то объяснений  и
решительных действий, и Вадим, не ответив на вопрос Панова:
   "Надеюсь, ты не считаешь меня психом?" (такой же  вопрос  задавал  ему  и
Викентий Садовский), - принялся действовать.
   - Я выйду первым, - сказал он. - Ты  следом  за  мной.  Проходи  к  моему
"БМВ"...
   - Меня в "Форде" ждет Сергей, издательский водила...
   - Садись в мою машину и жми в спортзал ЦСКА, где  мы  с  тобой  играли  в
теннис, помнишь? Паркуйся у кортов за углом, у ограды,  где  идут  ремонтные
работы, и жди меня.
   - А как же ты?
   - Я тебя догоню.
   - На чем?
   - На твоем "Форде".
   Вадим сунул ключи от "БМВ" Стасу,  хлопнул  его  по  плечу  и,  одетый  в
спортивный костюм и кроссовки, исчез за дверью. В окно Панов увидел, как  он
задержался на крыльце, где все еще стояла. девица в синем костюме с короткой
прической, заговорил с ней, и  вдруг  что-то  произошло.  Стасу  показалось,
будто Вадим пожал ей руку, а потом обнял и  повел  к  стоянке  автомашин,  с
улыбкой жестикулируя свободной рукой, словно рассказывал анекдот.
   Очнувшись, Панов не стал забивать себе голову размышлениями, откуда Вадим
знает девицу в  костюме,  выскочил  на  улицу,  сопровождаемый  внимательным
взглядом голубоглазого охранника, рванул, как заяц, через  дорогу  и  сел  в
"БМВ"  Борича,  не  глядя  на  издательский  "Форд",  водитель  которого   с
изумлением наблюдал за действиями своего начальника. Включив двигатель, Стас
вывел "БМВ" на дорогу и погнал  его  по  Хорошевке  со  всей  скоростью,  на
которую был способен. Он уже не увидел, что произошло на стоянке возле банка
после его отъезда.
   Действия же разворачивались следующим образом.
   Вадим подошел к высокой девице в  костюме  "а-ля  клерк",  короткая  юбка
которого открывала сильные, мускулистые, как у спортсменки,  ноги,  протянул
ей руку, как старой знакомой, воскликнул:
   - Галина! Сколько лет, сколько зим! Как ты здесь  оказалась?  Неужели  не
узнаешь?
   Девушка с густыми бровями и ненакрашенными, бледными губами с  удивлением
оглянулась и совершенно автоматически протянула в ответ свою руку,  а  когда
поняла ошибку и хотела ответить: "Вы обознались", - Вадим нажал на  запястье
руки  определенные  точки,  и   девица   застыла,   полупарализованная,   не
осознающая, где она и что с ней. После чего Вадим обнял ее за плечи и  повел
"подругу детства" к машине Панова. Приятельницы девицы  спохватились,  когда
Вадим довел ее до "Форда", впихнул в  кабину  и  почти  выбросил  ничего  не
понимавшего водителя на тротуар:
   - Извини, друг, шеф тебе потом все объяснит. Добирайся до издательства на
общественном транспорте.
   "Форд" сорвался  с  места,  впритирку  проскочил  мимо  разворачивающейся
"Тойоты", получил три пули в дверцу - женщины в кабине "Тойоты"  действовали
решительно и открыли огонь из пистолетов! - и скрылся за углом.  Перехватить
его не смог и джип  "Шевроле"  с  тремя  девицами  в  такой  же  униформе  -
темно-синие костюмы  в  талию,  блузки,  короткие  юбки,  туфли  на  толстой
подошве, - который стоял неподалеку. Ни те ни другие  не  смогли  просчитать
действия объекта и его прыти, а когда опомнились, "БМВ" и  "Форд"  были  уже
вне зоны видимости.
   Правда,  джип  попытался  догнать  издательскую  машину,   однако   Вадим
прекрасно  водил  все  виды  транспорта,  видел  ситуацию,  притормозил   на
перекрестке и, круто развернувшись, ударил джип в бок на повороте,  так  что
тот с ходу въехал в  витрину  магазина  хозтоваров.  Преследовать  "Форд"  с
Вадимом он уже не мог. "Тойота" же отстала в сплошном потоке машин, и  Борич
легко ушел от погони дворами.
   Стас подъехал к спортзалу ЦСКА всего на несколько минут раньше  Вадима  с
захваченным "языком" - женщиной в костюме. Возбуждение его прошло, наступила
апатия после нервной перегрузки, и он уже почти  с  безразличием  ждал,  чем
закончится попытка Вадима выяснить обстоятельства дела.
   - Покарауль, чтобы не сбежала, - кивнул на притихшую  на  заднем  сиденье
"Форда" пленницу Вадим. - Я сейчас.
   Стас вяло запротестовал, однако Вадим уже  быстрым  шагом  шел  к  зданию
спорткомплекса, открыл в торце незаметную  дверь  с  надписью:  "Только  для
персонала ЦСКА" - и скрылся за ней.
   Стас перевел взгляд на женщину, начавшую проявлять  признаки  осмысленной
деятельности, - она явно приходила в себя, - встретил ее мутноватый взгляд и
поежился. В глубине глаз незнакомки клубилась  слепая  жажда  убийства.  Она
попыталась открыть дверцу машины, но Стас придавил ручку и не дал ей  выйти.
Появившийся Вадим избавил его от необходимости  борьбы  с  пленницей,  молча
взял женщину под локоть и помог ей выбраться. И едва ушел от удара коленом в
пах и кулаком в горло: женщина отлично владела приемами рукопашного боя.
   Что сделал Вадим, Станислав не заметил, но после этого пленница перестала
сопротивляться и покорно последовала за Вадимом в здание.
   Они миновали короткий коридор, прошли мимо  открытой  двери  в  небольшой
спортзал с гимнастическими снарядами, откуда доносились голоса  спортсменов,
и вошли в тренерскую комнату.
   Женщина вновь попыталась освободиться, однако Вадим без  жалости  швырнул
ее в кресло в углу комнаты и тихо сказал, наставив на нее палец:
   - Сиди! Я уже понял, что ты человек команды. А  теперь  отвечай:  что  за
контора тебя послала наблюдать за нами? Зачем? Вы следите за мной, за  моими
друзьями, устраиваете охоту, даже применяете оружие! - и я хотел бы знать, в
чем дело.
   - Напрасно теряешь время, -  скривила  губы  незнакомка,  явно  собираясь
продолжать сопротивление. - Вмешавшись в это дело, ты подписал себе смертный
приговор.
   - Отлично, - кивнул Вадим спокойно. -  Мы  хорошо  понимаем  друг  друга.
Однако тебе все же придется объясниться.
   - Сейчас сюда прибудет моя команда, как ты  правильно  выразился,  и  все
тебе объяснит... вручную.
   - Сейчас сюда приедет моя команда,  -  усмехнулся  Вадим,  -  а  мы  тоже
кое-что умеем, в том числе развязывать языки.  Так  что  рассказывай,  какая
контора пасет Панова и Кешу.
   Вместо ответа незнакомка гибко  метнулась  через  комнату  к  выходу,  но
налетела на руку Вадима, вцепилась в него, целя ногтями разорвать  лицо  или
выбить  глаза,  и  тому  пришлось  отбиваться  всерьез,  применяя   "мягкие"
обтекающие захваты в сочетании с концентрированными ударами в уязвимые точки
тела, называемые "чеками".  Один  из  таких  ударов  едва  не  сломал  палец
разъяренной фурии, в которую преобразилась пленница, и она, вскрикнув, упала
в кресло, с изумлением и ненавистью глядя на Вадима.
   Стасу стало плохо.
   - Я не хочу на это смотреть, - выдавил  он,  отворачиваясь.  -  Можно,  я
посижу в зале?
   - Иди, - сказал Вадим, трогая пальцем царапину на щеке.
   Стас  вышел,  сел  на  скамеечку  у  стены  почти   пустого   зала,   где
тренировалась группа юных гимнастов, и стал тупо глядеть на одетых  в  трико
юношей и девушек,  перебирая  в  памяти  факты  своего  "умопомешательства".
Ничего дельного в голову не приходило, объяснить  случившееся  одним  только
психическим  расстройством  было  невозможно,  женщина  из  команды  агентов
наблюдения была реальна, жизнь вокруг со множеством деталей, которых Стас не
помнил, отражалась в его ощущениях также реально, и понять, что  происходит,
он не мог. Поэтому сидел и ждал, чем закончится беседа Вадима с пленницей из
неведомой спецслужбы, устроившей слежку за директором издательства,  который
не чувствовал за собой никакой вины. Не хотелось ни ехать домой,  ни  что-то
делать, ни вообще двигаться. Гимнасты вскоре ушли, в зале стало тихо, а Стас
все сидел, уставившись взглядом в стену напротив, и ждал.
   Вадим появился в полутемном  зале  спустя  четверть  часа.  Посмотрел  на
отрешенно-мрачное лицо друга, присел рядом на скамейку.
   - Она призналась? - очнулся Стас.
   - Ты кому-нибудь, кроме меня, рассказывал о своих  открытиях?  -  ответил
Вадим вопросом на вопрос.
   - Никому, тебе первому. А что это ты намекнул, что эти... дамы  следят  и
за Кешей?
   - Это не намек, истинная правда. Вы  меня  до  инфаркта  доведете  своими
признаниями. С ним тоже приключилась странная история.
   - Где, когда?
   - На Луне, во время последней экспедиции. Потом расскажу. Однако  у  меня
складывается такое впечатление, что вы оба стали нежелательными  свидетелями
каких-то происшествий, о которых никто не должен знать.
   - Поэтому за нами и началась слежка?
   - Правильно соображаешь.
   - Почему же нас просто не...
   - Не ликвидируют, ты хочешь сказать? Может быть, потому, что не  уверены,
помните вы, что видели, или нет. А может,  и  по