инистрации Создателя. Это самое близкое
по смыслу определение.
   Стас недоверчиво заглянул в глаза собеседника, но не заметил в них и тени
иронии. И только тут до него дошел смысл сказанного Дервишем.
   - Вы ангел?! Или... дьявол?! Дервиш засмеялся.
   - Дались вам определения. Но, с другой стороны, я А-персона  или,  скажем
так, один из тех, кто знает и может. Кстати, ты тоже один из нас, хотя  тебе
еще рано владеть полным  контролем  действительности.  Ты  должен  научиться
принимать  взвешенные  ответственные  решения,  пройти  тест  на  деловые  и
моральные качества. А пока тебе здорово  везет,  землянин.  Тебе  подчинился
эйконал, затем универм.
   - Макс-фактор... - пробормотал Стас.
   - Да, макс-фактор, - задумчиво посмотрел на его профиль Дервиш. - Большой
аванс с большими последствиями. Хотя об этом мы  еще  поговорим.  Ответь  на
такой вопрос: как ты воспринимаешь саму идею Регулюма?  Не  слишком  ли  это
простое решение вопроса создания сложных форм жизни?
   Стас покачал головой.
   - Наоборот, я считал, что идея регулюмов чересчур сложна для  реализации.
Слишком много побочных  вариантов  реальности  не  используется,  умирает  в
"хрономогилах".
   - Ну, на самом деле ты даже не представляешь,  насколько  сложными  могут
быть варианты вселенных. Даже в вашей Галактике существуют регулюмы со столь
экзотическими видами  материи,  как  "левая"  и  "правая",  "зеркальная",  с
нулевой и "мнимой" массой, с "отрицательной" энергией.  Что  уж  говорить  о
других вселенных, реализующих весь спектр идей Создателя. Еще один вопрос...
- Дервиш не договорил.
   Каменная дорога у них под ногами вздрогнула, пошла трещинами, в  пропасть
светящихся туманов посыпались обломки скальных краев дороги.
   - Надо уходить отсюда! - вспомнил Стас  свое  последнее  посещение  этого
мира. - Мы в опасной зоне...
   - Ничего страшного. - Дервиш прислушался к  чему-то.  -  Просто  один  из
исполнителей воли Метакона пытается воздействовать на тебя, уж очень ты  его
озадачил. В следующий раз будь с ним повежливей.
   - Я ни в чем не виноват, - пробормотал Стас.
   - Ты нарушил ламинарное течение событий в Регулюме,  а  такие  прецеденты
всегда наказуемы. Может быть поколеблено диктуемое сильными и воспринимаемое
слабыми представление об Истории. Для службы Равновесии это означает  потерю
власти. Хотя, с другой стороны, именно благодаря борьбе Равновесии  в  вашем
Регулюме начался процесс свертывания  цивилизации.  Начался  преждевременно.
Это видно даже по уменьшению релевантности между  намерением  и  результатом
коррекций.
   - Я-то здесь при чем?
   - Ты можешь изменить положение вещей.
   - Каким образом?
   - Борьба  Равновесии  в  Солнечной  системе  сказывается  уже  на  уровне
физических законов, ведет к множественным разрывам пространства  -  времени.
"Волки" и "волчицы" слишком часто локально изменяют  временные  соотношения,
из-за чего увеличивается количество "хроноязв" и что в конечном итоге  ведет
к потере полного контроля над ситуацией.
   - Разве я могу что-либо изменить?
   -  Решение  достаточно   простое:   надо   изменить   милиссы   эвменарха
Равновесия-А и маршалессы Равновесия-К. Разделение одной службы на две ветви
было ошибкой. Тебе вполне по силам сделать так,  чтобы  господин  Юхамма  не
разошелся с женой в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
   Стас недоверчиво усмехнулся.
   - Вы переоцениваете мои возможности.
   -  Зато  ты  их  явно  недооцениваешь.  Тебе  ведь  передали   достаточно
значительный объем необходимой информации.
   Стас замедлил шаг, размышляя об услышанном. Остановился.
   - Необходимой для чего?
   Остановился и "заместитель главы администрации Создателя", оглядываясь.
   - Ты еще не догадался?
   - Нет, - помедлив, покачал головой Стас.
   - Что ж, у тебя пока есть  время  для  анализа  происходящего.  Мой  тебе
совет, невыключенный: ищи друзей и меняй реальность.
   - Но ради чего я должен это делать?! - не выдержал Стас. - Я не стремлюсь
к власти, мне не нужно бессмертие, я хочу только спасти свою  невесту!  Ради
чего я должен рисковать?
   - У меня есть ответ на этот вопрос, но я хочу, чтобы на него  ответил  Ты
сам. Когда созреешь. Прощай.
   Дервиш кивнул и зашагал по  бесконечной  дороге,  снова  сцепив  руки  за
спиной, как никуда не спешащий прогуливающийся человек. Станислав остался на
месте с прижатыми к груди кулаками. Очнулся, догнал, чуть забегая вперед.
   - Но если вы все знаете и все можете, почему не хотите нам  помочь?  Ведь
есть же у вас какой-нибудь спецназ?
   - Конечно, есть, - лукаво покосился на  Панова  Дервиш.  -  Этот  спецназ
называется "совесть". Совесть. Высшая этика.
   Станислав стушевался, некоторое время шел молча, споря сам собой и злясь,
что не находит подобающих случаю аргументов. Сказал наконец:
   - Почему вы уверены, что я справлюсь?
   - А я вовсе не уверен, - со странной улыбкой сказал Дервиш. И исчез.
   А Панов остался стоять с ощущением пощечины,  пока  не  налетел  на  него
огненный дракон - страж этого мира - и не заставил бежать к родным  берегам,
в Солнечную систему, где он вспомнил, что друзья ждут его в "хрономогиле".

   * * *
   Проспал он чудовищно много - около четырнадцати часов, прежде чем  сторож
организма спохватился и разбудил его. Открыв глаза. Стас вспомнил, кто он  и
где находится, однако встал не сразу, переживая поднявшуюся было в душе бурю
чувств. Он не знал, что делать, где искать Вадима, Диану и Дарью.
   На Земле их не оказалось.
   Панов использовал все свои вновь приобретенные знания,  чтобы  втайне  от
обоих Равновесии отыскать друзей,  двое  суток  рыскал  по  Москве  "родной"
реальности, проник в секретные подземелья РА и РК, пообщался с  компьютерами
"волчиц" и "волков", но никаких следов Дианы, Дарьи и Вадима не обнаружил. В
этом времени их не было, и,  судя  по  переговорам  разведслужб  Равновесии,
беглецов продолжали искать в других временах.
   Тогда Стас  нагло  пробрался  в  бункер  "волчиц",  нейтрализовал  охрану
хронотранса  -  абсолютника  здесь  никак  не  ждали  -   и   направился   в
"хрономогилу", где была родина Дарьи-два. Однако  и  там  девушку,  а  также
капитана с подругой - агентом Ди отыскать не удалось. Ни на Ганимеде, ни  на
других планетах "тающей" Солнечной системы, ни на Земле их не было.
   Потратив еще трое суток на их поиски, Панов устал так, что  вынужден  был
дать себе отдых. Вернувшись в "хрономогильную" Москву,  темп  жизни  которой
замедлялся буквально на глазах, он зашел в первую же  попавшуюся  гостиницу,
мысленным усилием подчинил волю администраторши, не спросившей в  результате
ни документов, ни фамилии, получил ключ  от  двухместного  номера  на  пятом
этаже и рухнул на кровать, не раздеваясь. Сон упал могильной плитой...
   Решение пришло, как всегда, робким вопросом самому  себе:  почему  бы  не
поискать  агентов  СТАБСа?  Того  же  чисбу,  охотившегося  за  беглецами  с
упорством машины. Вполне вероятно,  он  настиг  убегавших  и  захватил  всех
троих.
   Полежав  еще  немного  на  холодной  кровати  (температура  в  номере  не
поднималась  выше  пятнадцати  градусов,  батареи  не  грели,  а  одеяла  не
согревали), Стас принял окончательный план действий и наконец поднялся.
   Почистил зубы, умылся, разглядывая отросшие усы и  бородку,  вознамерился
было сбрить их или хотя бы подровнять, но вспомнил, что он не в командировке
и бритвенных принадлежностей не имеет. Махнул на свой вид рукой:  таким  его
узнать было трудно, а то, что ему удастся уклониться от встреч  с  командами
"волков" (с ликвидаторами Теодора, например) и  "волчиц",  рыщущих  по  всем
временам в поисках абсолютника, никто не гарантировал.
   Не выходя из гостиницы, Стас провел сеанс медитации и  начал  копаться  в
эйконале в поисках средств  связи  с  агентурой  СТАБСа,  потом  вспомнил  о
модем-ключе Дианы. Достал золотую пластинку, с помощью которой встретился  с
Дервишем, но сразу инициировать ее  не  стал.  Для  встречи  с  инспекторами
СТАБСа необходимо было подготовиться и  предложить  им  что-то  в  обмен  на
свободу друзей, а так как предлагать, кроме себя самого, было  нечего.  Стас
решил прежде все же добраться до Знаний Бездн, переданных ему инбой Цальгом,
и попытаться их освоить. Только в этом крылся реальный шанс остаться в живых
и выручить Дарью.
   Первые попытки прорыва в глубь собственной психики ни к чему не  привели.
Бездна чужого сакрального опыта сопротивлялась проникновению  в  нее  потока
любопытства и воли человека,  как  сопротивляется  броня  танка  на  попытки
пробить ее снарядом  или  ракетой.  Однако  Стас  был  настроен  решительно,
подключил к своему сознанию внутренние резервы, а по сути - знания  инбы,  и
наконец добился своего.
   Удар  по  всей  сфере  сознания,  по  чувственному  миру  был   силен   и
непередаваемо жгуч!
   Стас едва не закричал от хлынувшей в голову  плотной  "раскаленной"  лавы
информации, в которой невозможно было  разобраться  непосвященному,  и  лишь
опыт  борейца   Цальга,   адаптивные   возможности   которого   превосходили
возможности человека, помог Стасу  не  раствориться  в  потоке  невероятных,
невозможных,   парадоксальных,   экзотических,   жестоких   и   одновременно
непередаваемо  прекрасных  ощущений,  сопровождавших   взрыв,   оседание   и
упорядочивание активированных знаний в голове.
   Передать словами свое состояние Стас бы не смог, да и не пытался.
   Он стал бесплотной пустотой и в то же время  сверхплотной  черной  дырой,
льдом и пламенем, элементарной частицей и всей Вселенной сразу!
   Он ощущал себя безмерно малым и безмерно великим, мог свободно проникнуть
в центр любой звезды и, наоборот, покатать ее в руках, как теннисный  шарик,
мог взглядом заморозить океан планеты и дыханием растопить все  ее  льды.  В
конце концов он мог окинуть полем сверхзрения чуть  ли  не  все  Мироздание,
оценить его непрерывное живое  кипение  и  сравнить  с  Замыслом  Создателя,
который вдруг стал ему понятен.
   Правда, впоследствии ощущение понимания и причастности к Замыслу ушло, но
Стас об этом не  сожалел:  груз  абсолютных  знаний  об  устройстве  и  цели
Вселенной был слишком велик для одного человека,  пусть  и  заглянувшего  за
пределы своих возможностей и сил.
   Контакт со  Знаниями  Бездн  длился  недолго,  всего  полминуты,  мозг  и
сознание Панова не выдержали энергетической и  психологической  нагрузки,  и
сторож организма отключил образовавшийся канал связи  между  подсознанием  и
сферой интеллекта. Стас провалился в темноту небытия,  озаренную  бесшумными
всполохами успокаивающихся, тающих в глубинах психики открытий  и  озарений.
Пришел в себя он лишь час спустя, ощущая неуютную тесноту и  рыхлость  тела,
ограниченность чувственной сферы и  пространства  маневра  и  медлительность
физиологических реакций, не позволявших ему двигаться с желаемой  скоростью.
Зато теперь он знал и понимал гораздо больше, чем раньше, а главное, ему уже
не было нужды вызывать эйконал на связь, чтобы спросить у него то или  иное,
потому что информационно-личностный опыт инбы  Цальга  стал  теперь  целиком
опытом Панова.
   Золотая  пластинка   модема   исправно   высветила   код   ментасвязи   с
информационно-сигнальной системой СТАБСа. Панов создал  энергоинформационный
объем, модулирующий торсионное поле Вселенной, и послал его во все стороны:
   "Вызываю комбу Оллер-Бата! Прием".
   Гулкое   пространство   космоса,   заполненное   свистами   и    скрипами
электромагнитных излучений, никак  не  прореагировало  на  вызов,  продолжая
шуршать, шелестеть и вздыхать, как безмерный объемный океан.
   "Вызываю комиссара баланса Оллер-Бата. Прием".
   Космос перечеркнула бесшумная судорога мента-волны:
   "Я Оллер-Бат. Ваш позывной?"
   В  пронизывающее  Вселенную  эфирное  тело   Панова   вонзились   колючие
коготки-усики, начали подбираться к его  мыслесфере.  Стас  понял,  что  его
пытаются таким образом запеленговать.
   "Я Станислав Панов, землянин, невыключеныш. Агент Ди у вас?"
   Трехсекундная пауза.
   Коготки продолжали поиск источника сигнала, но благодаря принятым Пановым
мерам соскальзывали, цепляли пустоту.
   "Мы ждали твоего появления, землянин, и готовы к встрече. Агент Ди у  нас
вместе с  твоими  друзьями.  Освобождать  их  силой  не  имеет  смысла,  они
погибнут".
   "Речь идет о взаимовыгодном контакте. Называйте место и время рандеву".
   "Солнечная  система,  планета  Марс,  резиденция  фундатора,  год  двести
миллионов сто тысячный до Новой земной эры. Предлагаю выход по пеленгу".
   "Не надо, - усмехнулся  Стас,  понимая,  что  его  квантовый  переход  по
пеленгу может закончиться в ловушке, из которой  даже  вооруженный  Знаниями
Бездн человек не сможет вырваться. - Я найду вас без вашей помощи".
   "Ждем",  -  лаконично  отозвался  комиссар  СТАБСа,  и  его   мента-волна
перестала "корчить" вакуум мира.
   "Ждите", - рассеянно подумал Стас, ощущая внезапный озноб  страха.  Очень
не хотелось никуда мчаться, напрягаться, доказывать свои  права  и  драться.
Затем перед его мысленным взором  встало  нежное  умоляющее  лицо  Дарьи,  и
колебания прекратились. Он был готов к разговору с фундатором СТАБСа. И даже
к бою, хотя очень не хотел драться.

   * * *
   Марс эпохи расцвета цивилизации (за двести миллионов лет до появления  на
Земле потомков атлантов) на Стаса  произвел  сильное  впечатление.  Особенно
красивым  ему  показалось  изумрудно-прозрачное  море  с  поистине   золотой
солнечной дорожкой на вечно играющих серпиках волн (В условиях более слабого
тяготения поверхностное  натяжение  пленки  воды  стохастически  меняется  и
приводит к эффекту непрерывной интерференции волн.), хотя  и  серебристые  с
золотом горы были хороши, и  жемчужно-серебряное  небо  с  рябью  светящихся
платиной облаков. Вырастающие из моря  колонны  ребристых  шаров  -  колонии
марсиан  со  своими  законами  жизни  и  смерти  -  казались   естественными
представителями растительного мира  планеты,  а  дрейфующие  по  воле  ветра
ажурные  диски  со  свисающими  с  них  "усами",   наоборот,   походили   на
искусственные  сооружения,   хотя   на   самом   деле   представляли   собой
полуживотных-полурастения.
   Резиденция главного  координатора  СТАБСа  напоминала  хрустально-снежный
зонт и была органично вписана  в  бордовые  и  красные  живописнейшие  скалы
побережья, покрытые бело-серебристым пушистым мхом и лесом  хвощей,  похожих
на черную щетину.
   Комба Оллер-Бат ждал Стаса на крупнозернистом  оранжевом  песке  морского
берега в окружении дюжины марсиан, выделяясь среди них как могучий  богатырь
среди  мартышек.  Стас  ни  разу  в  своей  жизни  не  встречался  с  живыми
марсианами, но в памяти инбы Цальга были свежи  воспоминания  о  встречах  с
этими разумными псевдолемурами,  передавшими  свои  знания  первым  разумным
существам Земли: гигантам-асурам и их потомкам - атлантам.
   Увидев  Панова,  атлант,  одетый  в  переливающийся   перламутром   плащ,
переходящий в шаровары и - ниже - в необычной формы ботинки, шагнул  вперед.
Несмотря на свою видимую массивность и размеры,  он  не  оставлял  на  песке
следов, будто был невесом или шел как бы по воздуху, быстро и легко.
   "Приветствую  землянина,  -  поймал  Стас  его   мысль.   -   Ты   хорошо
ориентируешься в пространствах Регулюма. Бывал уже здесь?"
   "Не я, - ответил Стас. - Инба Цальг. Где мои друзья?"
   "Живы и здоровы, хотя перенесли  хронопереход  с  некоторыми  неприятными
ощущениями. Но этого следовало ожидать: обыкновенные люди с трудом переносят
пространство с другой мерностью".
   Стас  промолчал.  Оллер-Бат  был  прав.  С  течением   времени   мерность
пространства Регулюма менялась, хотя и не слишком сильно. Если  пространство
Солнечной системы двадцать первого века  (по  земной  датировке)  имело  три
измерения  плюс-минус  несколько  сотых,  то  мерность  пространства   Марса
двухсотмиллионолетней давности приближалась к числу "пи".
   "Я хочу их видеть".
   "Увидишь. Они в гостевых апартаментах фундатора. Идем, он ждет нас".
   Панов  помедлил,  сканируя   окружающий   ландшафт   всей   приобретенной
"внечувственной" сферой, приготовлений к его силовому захвату не  заметил  и
двинулся по песку к "зонтику" резиденции фундатора,  стараясь  идти  так  же
легко, свободно и бесшумно, как и комиссар СТАБСа.
   Огромный многокилометровый "двор" резиденции оказался окруженным глубоким
каньоном, по дну которого текла река бурлящего сизо-синего дыма. Стас понял,
что это такое: фундатор защитил свои владения  зоной,  свободной  от  любого
временного сноса. Даже всесильные службы Метакона .вряд  ли  могли  изменить
реальность данного времени Марса. Хотя, с другой стороны, время,  отведенное
марсианской  цивилизации  для  управления  Регулюмом,  близилось  к   концу.
Цивилизация скатывалась в пропасть деградации, умирала, и СТАБС не  в  силах
был остановить этот процесс.
   Фундатор Имнихь родился за десять миллионов лет до появления  человека  -
по   земному   летоисчислению,   представляя   собой   последнее   поколение
марсиан-переселенцев на Меркурии, но, достигнув стадии самореализации,  став
абсолютником, предпочел жить на Марсе во времена его  процветания.  А  чтобы
его не  могли  нейтрализовать  этик-маги  Метакона,  окружил  себя  гвардией
преемников-атлантов, а резиденцию - мощной защитой.
   По-видимому, Оллер-Бат почувствовал настроение гостя, потому что  сказал,
не глядя на него:
   "Ничто не вечно во Вселенной. Властители приходят и  уходят,  а  регулюмы
остаются. Солнечную систему  пестовали  семь  цивилизаций,  уйдут  марсиане,
уйдем мы, придете вы, люди, но и ваш век закончится, и на смену  вам  придут
другие равновесники, кто научится поддерживать стабильность Регулюма".
   "Философия обреченности", - хмыкнул Стас.
   "Философия жизни, - возразил атлант. - А точнее,  философия  Создателя  в
нашей Сверхсистеме. Возможно, в других Системах регулюмов он реализовал иной
подход к жизни, иные этические принципы. Хотя нам до этого действительно нет
никакого дела".
   Стас промолчал. Он был не согласен с  комиссаром  СТАБСа,  воля  которого
была явно подавлена волей фундатора, но спорить с ним  не  хотел.  Оллер-Бат
жил по инерции, как и его повелитель.
   Над каньоном с рекой дыма возник прозрачно-золотой мост.
   Комиссар и гость фундатора перешли  его,  пересекли  ворота  в  бликующей
ртутью стене и оказались на  самой  настоящей  лужайке  с  изумрудно-зеленой
травой,  окруженной  земным  лесом.  Марсиане,  сопровождавшие   Оллер-Бата,
остались за дверью "патио", это была его личная охрана,  доступ  которой  во
владения фундатора был запрещен.
   Из-за деревьев на лужайку вышел марсианин, серебристо-седой от  старости,
и Станислав, ощутив его внутреннюю силу, сразу понял, что это сам фундатор.
   "Добрый день,  землянин,  -  раздался  в  голове  Панова  тихий  безликий
мыслеголос. - Разумно,  что  ты  согласился  встретиться  с  нами.  Судя  по
владению хроноспейсом, ты получил доступ к  информации  Метакона  четвертого
уровня".
   "Прошу прощения, - заявил Стас прямо, - но разговора не получится до  тех
пор, пока вы не отпустите на свободу моих друзей".
   "Это невозможно. Они слишком много знают. К тому же  агент  Ди  допустила
очень большую оплошность, помогая тебе".
   "Я останусь вместо них".
   "Едва ли это равноценная замена".
   "Вы ошиблись, я получил доступ к пятому уровню Метакона".
   Фундатор  внимательно  ощупал  лицо  Стаса  светящимися,  как  у   кошки,
оранжево-желтыми глазами с вертикальными зрачками.
   "Этого не может быть".
   Стас  посмотрел  на  стоящего  рядом  с  ним  без  движения   Олллер-Бата
ивспыхнул. Комба исчез.
   Руководитель СТАБСа притушил сияние глаз, что означало: он озадачен.
   "Фокусы с телекинезом не могут служить доказательством..."
   Стас вспыхнул еще раз, и  рядом  с  ним  появилась  Диана.  Огляделась  с
недоумени