, Меркурии, Марсе и  на
спутниках Юпитера. Однако всеми этими региональными  узлами  руководил  один
человек - эвменарх, исследователь  Регулюма  и  абсолютник,  опирающийся  на
Управление - центр стратегического  контроля  -  и  на  К-корпус  -  систему
тактического контроля, и был этот человек выходцем из  Швеции,  хотя  жил  в
России с тысяча девятьсот девяносто первого  года.  До  этого  он  руководил
Равновесием вместе с женой, ставшей после раскола маршалессой  Равновесия-К,
и жил в Стокгольме. Еще раньше - до  тысяча  девятьсот  восемьдесят  шестого
года - системой коррекции Регулюма управлял другой  абсолютник,  выходец  из
мексиканского племени индейцев виррарика Уицило-уичли. Он  был  убит  комбой
(комиссар  баланса)  СТАБСа  прямо  на   общеземном   Совете   законодателей
Равновесия, и его место занял Эльдар  Айдарович  Юхамма,  предками  которого
были скандинавы-варяги.
   Ничего особенного в этих сведениях не было, по мнению Стаса,  но  Максим,
сообщив ему 6 перестановках во властных структурах, тут  же  взял  с  Панова
слово, что тот никому не расскажет, о чем шла речь, и Стас  понял,  что  эта
информация  засекречена  не  зря.  Как  и  всякие  властные  структуры,  оба
Равновесия - А и К - держались  на  авторитарности  и  мощных  разветвленных
силовых системах и усердно собирали  друг  на  друга  компромат.  Таков  был
человек вообще  -  как  биологический  разумный  вид,  получавший  наивысшее
наслаждение от обладания властью и потому добивавшийся ее  всеми  доступными
средствами.
   Вечером двадцать  восьмого  сентября  Стас  решил  добиться  аудиенции  у
Задана, который руководил процессом его обучения и  адаптации,  и  для  этой
цели решил найти в недрах базы Максима.
   Экс-Макс отыскался в баре РА-квистора в компании с  молодым  человеком  с
рыхлым мясистым лицом и неприятным, снисходительно-высокомерным взглядом.
   - Можно тебя на минуту? - обрадовался Стас своему везению: контрразведчик
бывал на базе очень редко.
   - Э, любезный, - небрежно посмотрел на Станислава собеседник  Максима,  -
мы заняты, подожди там, в коридоре.
   - Разве нас представляли, что вы обращаетесь ко мне на  "ты"?  -  вежливо
спросил Стас. Молодой человек нахмурился.
   - Ты что, глухой? Я сказал: подожди!
   - Да пошел ты! - спокойно бросил Стас, глядя на Максима, который  в  свою
очередь с любопытством взглянул на Панова. - Макс, ты мне нужен.
   Собеседник Максима сузил глаза, начал медленно приподниматься, и  Максим,
чтобы разрядить обстановку, остановил его жестом, встал:
   - Я сейчас. Кстати, познакомьтесь: Теодор - Стас.
   Молодой  человек  смерил  Панова   нехорошим   взглядом,   демонстративно
отвернулся.
   -  Это  наш  новый  сотрудник,  -  добавил  Экс-Макс,  -  между   прочим,
абсолютник.
   - Да хоть сам архангел Гавриил, - пробурчал Теодор тоном ниже.
   Стас и Максим отошли.
   - Кто этот напыщенный хамоватый пацан? - оглянулся Панов.
   - Сын эвменарха, -  хладнокровно  ответил  Максим.  -  Кстати,  начальник
"восьмерки". Что ты хотел?
   - Сын самого Юхаммы? - пробормотал шокированный Стас. - Я не знал...
   - Ничего страшного.
   - Он со всеми так себя ведет?
   - Почти.
   - Я чувствую, что он нехороший человек.
   - Я это знаю. Ну?
   - Мне надо попасть к Зидану.
   - Зачем?
   Стас упрямо сжал губы.
   - Я хочу изменить милиссу...
   - Дарьи? - поднял бровь Максим,  догадываясь,  чью  мировую  линию  хочет
изменить Панов.
   -Да.
   - Он не разрешит.
   - Тогда я сделаю это сам, без вашей поддержки. Максим ощупал  отвердевшее
лицо Стаса проницательными серыми глазами, задумчиво почесал горбинку  носа,
покачал головой.
   - Мне тоже не нравится эта идея.
   -Но почему? - воскликнул Стас; на них стали оглядываться входящие  в  бар
сотрудники базы, и он понизил голос. - Разве я требую  глобальных  изменений
реальности? Речь идет всего лишь о судьбе обыкновенной  девушки,  которую  я
люблю!
   - Это невозможно. Вариант реальности, в котором она  дожила  до  двадцати
семи, стал  виртуальным.  Восстановить  его  нельзя.  По  крайней  мере,  не
затронув глобальных планов бытия.
   - Какое она имеет отношение к вашим глобальным проблемам?
   - Не она. Твоя Дарья попала под корректирующий тренд  случайно,  изменить
хотели вовсе не ее милиссу, а  совсем  другое.  После  чего  изменился  весь
Регулюм... и ее судьба вместе с ним.
   - Что произошло? Что вы хотели подкорректировать? В каком году?
   - В тысяча девятьсот девяностом.  "Волчицы"  решили  изменить  реальность
таким образом, чтобы в девяностых годах прошлого века появилось психотронное
оружие  третьего   поколения,   работающее   на   любых   расстояниях.   Это
дестабилизировало бы не только социум, но весь Регулюм. Мы ответили...
   - Каким  образом  это  коснулось  судьбы  Дарьи?  Почему  она  погибла  в
шестилетнем возрасте?
   - Макс, - позвал  контрразведчика  небрежно  куривший  Теодор,  -  кончай
трепаться.
   - Сейчас, - отозвался Максим, разглядывая мрачно-решительное лицо  Стаса.
- Потом поговорим, это долгий разговор. Но к Эсэсу я тебе ходить не советую.
   Стас поморщился. Эсэсом сотрудники "шестерки" называли Сайда  Саркисовича
Зидана.
   - Я все равно добьюсь встречи, даже если ты не поможешь.
   - Хорошо, зайди ко мне через час, обсудим. Максим вернулся к столику,  за
которым его
   ждал сын эвменарха, и Стас услышал реплику
   Теодора:
   - Что ты возишься с этим болваном? Невелика цаца...
   Направившийся было к выходу  из  бара  Станислав  споткнулся,  подумал  и
вернулся. Сказал тихо, но чеканя каждое слово, глядя в глаза с шальной мутью
на дне:
   - Может быть, повторишь погромче, что сказал?
   - Пошел ты!.. - небрежно отмахнулся собеседник Максима.
   - Сам пошел!
   - Что?! - Юхамма-младший вскочил, ноздри его побелели. - Что ты сказал?!
   - Что слышал.
   - Да я тебя землю грызть заставлю!
   - Руки коротки.
   Стас повернулся к нему спиной  и  вдруг  совершенно  инстинктивно  сделал
сложное и по-змеиному гибкое движение: наклонился вперед, влево, повернулся,
разогнулся, выбросил назад локоть и - попал! Теодор,  наносивший  ему  сзади
рубящий удар по шее, промахнулся и получил отличный "смэш" локтем в  челюсть
снизу вверх, отлетел назад, сбил со стола посуду и упал сам.
   В баре стало тихо. Сотрудники базы и телохранители Панова молча  смотрели
на эту сцену, не зная, как на нее реагировать. Еще никто  на  их  памяти  не
давал отпор Теодору. И лишь Максим повел себя в высшей степени  странно:  он
спокойно допил тоник, нагнулся к ворочавшемуся на полу Теодору, пошлепал его
пониже спины и сказал:
   - Если не видишь перед собой тигра, надень очки, малыш.
   Сын эвменарха с трудом встал, белый от ярости и  унижения,  повернулся  к
Стасу, и рука его метнулась под мышку, выдернула длиннер.
   - Я т-тебя с-сейчас навек ус-спокою! - прошипел он. - Чтобы знал, на кого
хвост поднимаешь!
   Стас приготовился обезоружить ошалевшего противника,  обнаруживая  знание
приемов боя, о которых прежде не имел понятия, однако  демонстрировать  свои
эзотерические навыки не пришлось. Максим положил  руку  на  ствол  длиннера,
пригибая его к полу, что-то шепнул на ухо Теодору, потом повернулся к Стасу:
   - Иди к себе, я сейчас приду;
   Стас молча повернулся к остывшему, бормочущему под нос угрозы  Теодору  и
вышел из бара. Но в свой спальный  модуль  не  пошел,  нетерпение  оказалось
сильнее, и он, плюнув на слова Максима, направился на первый горизонт  базы,
где располагался расчетно-аналитический  центр  службы  кризисных  ситуаций,
служба контрразведки и кабинет  ее  шефа  Зидана.  Дима  со  своей  командой
телохранителей Панова последовал за ним, не решаясь подойти ближе.
   Вопреки ожиданиям Стаса личная охрана Зидана  его  не  остановила,  и  он
проник в кабинет шефа контрразведки беспрепятственно.
   Сайд Саркисович по прозвищу Эсэс, как  всегда,  сидел  за  компьютером  и
задумчиво гладил свой бритый лоснящийся череп.
   - Проходи, - кивнул он, не глядя на посетителя,  продолжая  рассматривать
какой-то документ на экране компьютера.
   Станислав остался  стоять  у  порога,  вдруг  ощутив  робость  и  осознав
незначительность своей проблемы по сравнению  с  теми,  которые  приходилось
решать Сайду Саркисовичу  и  его  службе.  Захотелось  бежать  отсюда  и  не
отнимать время у столь занятого человека. Однако он переборол себя и, упрямо
сжав губы, не двинулся с места.
   Зидан повернул к нему голову, окинул рассеянным взглядом, потом выражение
лица его изменилось, в глазах протаяли понимание и насмешливое сочувствие.
   - Надеюсь, ты хорошо подумал? - сказал он. Стас растерялся.
   - Я хотел... я рассчитывал...
   - Мне доложили о твоих проблемах. К сожалению, милиссу этой девушки  -  я
имею в виду Дарью Страшко - изменить весьма непросто.
   - Да почему? - не выдержал Стас. - Как раз все очень просто. Пошлите меня
вместе с группой поддержки в прошлое, мы  последим  за  ней  и  предотвратим
несчастный случай.
   - Нам нельзя посылать такую группу в этот  отрезок  прошлого,  произойдет
накладка  трендов,  глубина  плывуна  увеличится,  придется   сбрасывать   в
"хрономогилу" уже откорректированный вариант реальности...
   - Что вы так цепляетесь за этот вариант? Что произошло в  этом  проклятом
девяностом году, из-за чего вам понадобилось корректировать реальность?
   - Это секретная информация.
   - Я ее все равно узнаю!
   Зидан ощупал злое возбужденное лицо Стаса мрачноватыми  черными  глазами,
покачал блестящей головой.
   - Вы снова торопитесь, Станислав Кириллович, и переоцениваете свои  силы.
Если вы думаете,  что  волхварь  дает  вам  абсолютную  свободу  в  пределах
Регулюма, то ошибаетесь. Инба СТАБСа, передавший  вам  личный  информативный
эйконал, имел гораздо больше  возможностей,  чем  вы,  вплоть  до  временных
перемещений, и все равно не ушел от охотниц маршалессы.
   - Объясните мне, почему нельзя спасти Дарью.
   Она никому не мешает, ни на что не влияет, ее спасение  не  отразится  на
реальности.
   - Как знать. Хотя дело не в этом.  В  тысяча  девятьсот  девяностом  году
"волчицы"      овладели      секретом      дистанционного      психотронного
нейролингвистического  программирования  людей,  и   нам   пришлось   срочно
вмешаться в прошлое, чтобы этого не допустить.
   - При чем здесь Дарья?
   -  Отец  Дарьи,  Валентин  Григорьевич  Страшко,  -   один   из   ведущих
специалистов военной лаборатории психотроники...
   - И вы убили его дочь, чтобы заставить не заниматься проблемой?!
   - Мы не убивали его дочь,  она  погибла  случайно.  Изменить  же  этот  с
невероятным  трудом  стабилизированный  вариант  реальности  очень   трудно,
практически невозможно.
   - Значит, вы мне отказываетесь помочь? Задан погладил череп, покосился на
экран компьютера, по которому ползли строки какого-то текста, снова  оглядел
Панова с ног до головы.
   - Дайте мне слово, что не полезете выручать свою подругу самостоятельно.
   - А если не дам? - Вашу свободу придется ограничить.
   - Я абсолютник.
   - Вы не единственный абсолютник в  организации.  "Восьмерка"  тоже  имеет
абсолютников. Не дай бог вам с ними встретиться.
   Стас пристально посмотрел в глаза начальника контрразведки,  напомнившего
ему о службе ликвидации, повернулся  и  вышел,  столкнувшись  за  дверью  со
спешащим человеком,  который  оказался  Максимом.  Несколько  мгновений  они
смотрели друг на друга, потом Экс-Макс проговорил:
   - Безрезультатно? Стас кивнул.
   - Я предупреждал. Надо было дождаться меня. Стас молча обошел  Максима  и
зашагал прочь от кабинета Задана. Максим проводил его  задумчивым  взглядом,
открыл дверь, вошел.
   - Вызывали?
   - С Пановым встретился?
   - Он весьма разочарован.
   -  Он  становится  опасен.  Как  бы  не   пришлось   всаживать   в   него
зет-программу.
   - Еще рано, он не знает всех своих возможностей  и  лояльно  относится  к
Равновесию.
   - Пора наконец выяснить, что ему передал  инба.  "Волчицы"  не  стали  бы
преследовать инспектора СТАБСа, не имея на то особых оснований: Что  это  за
основания?
   - Знания Бездн. Инба влез в "библиотеку" Метакона, и его нейтрализовали.
   - Это всего лишь  предположение.  Надо  реконструировать  вечер  седьмого
сентября, послать туда активника и попытаться перехватить инбу до встречи  с
Пановым.
   - Проще все же дождаться, когда у Стаса заговорит эйконал инбы. Его  надо
беречь. Почему бы, в конце концов,  нам  не  изменить  милиссу  его  девушки
индивидуальным путем?
   - Ты знаешь, насколько  это  рискованно.  Эвменарх  не  даст  санкции  на
разработку и реализацию тренда.
   -  Тогда  нам  придется  мириться,  что  рядом  живет  мина  замедленного
действия, и ждать, когда она сработает.
   В кабинете  прозвучал  четырехтональный  гудок  вызова.  Зидан  и  Максим
посмотрели  на  трубку  спецтелефона,  начальник  "шестерки"  нажал   кнопку
включения.
   - Сайд Саркисович, зайдите ко мне, - раздался голос эвменарха. - Вместе с
Барыбиным.
   Начальник контрразведки и его подчиненный переглянулись.
   - Эльдар здесь?
   - Как видишь.
   - Зачем ему понадобился я?
   - Сейчас выясним.
   Через несколько минут они входили в кабинет  эвменарха,  расположенный  в
особо охраняемой зоне РА-квистора,  а  встретил  их  сын  Юхаммы,  на  скуле
которого красовался лиловый кровоподтек.
   - Ваш подопечный ведет себя возмутительно,  -  холодно  сказал  эвменарх,
расхаживая  по  кабинету  со  сцепленными  за  спиной  руками;  сесть  своим
подчиненным он по привычке не предложил. - Сегодня он избил Теодора,  завтра
поднимет руку на меня?
   - Теодор виноват сам, - ровным голосом сказал Максим.
   Юхамма-младший оскалился, прошипел, подавшись вперед:
   - Не слишком ли ты к нему благосклонен, Экспромтик? Тебе не  кажется?  Он
же первым начал.
   - Спровоцировал его на драку ты, - невозмутимо возразил Максим. -  Парень
он далеко не воинственный.
   - Тем  не  менее  это  прецедент,  такие  прецеденты  надо  искоренять  в
зародыше. Пусть Теодор в чем-то не прав, однако ни кто не должен  доказывать
это кулаками. Я хочу, чтобы Панов был наказан.
   - Но он абсолютник, - осторожно сказал Зидан.
   - А мне плевать! Вы с ним возитесь почти месяц и до  сих  пор  ничего  не
выяснили, кто и что ему всунул в подсознание! Прекращайте играть благородных
донов, отдайте его экспертам, пусть сканируют память. Может быть, у  него  и
нет ничего ценного в голове.
   Начальник "шестерки" и Максим обменялись косыми взглядами.
   - Хорошо, - после паузы сказал  Зидан.  -  Хотя  я  не  уверен,  что  это
правильное решение. Вмешательство медиков может нарушить записанный эйконал,
и мы вообще ничего не узнаем.
   - Делайте, как я сказал.
   Контрразведчики сдвинули каблуки, коротко поклонились и вышли. В коридоре
Максим сказал:
   - Яблочко от вишенки недалеко падает.
   - Придержи язык, - посоветовал Зидан.
   - Но это  ошибка,  неужели  не  ясно?  Стас  готов  сотрудничать  с  нами
добровольно, ни к чему его насиловать, а если мы надавим на него...
   - Иди за ним.
   - И что дальше?
   - И передай экспертам,  как  ведено.  Максим  посмотрел  на  руководителя
контрразведки, встретил его мрачный понимающий взгляд, кивнул и  заторопился
к лифту.

   ***
   Экс-Макс был на себя не похож, на вопросы отвечал односложно, на Стаса не
смотрел, и тот почувствовал  смутную  тревогу,  постепенно  перераставшую  в
убеждение, что отношение к нему изменилось. Более того, Станислав понял, что
виноват в этом был он сам, поссорившись с сыном эвменарха.
   В медотсеке их  ждала  бригада  медиков  в  голубых  халатах,  два  дюжих
санитара взяли Стаса под локти, чего до этого никогда не было,  и  повели  к
диагностическому  столу.   Стас   оглянулся   на   Максима,   встретил   его
виновато-сожалеющий сосредоточенный взгляд и догадался, что его  ожидает  не
обычное обследование, а нечто другое.
   - Что вы хотите делать? - спросил он бородатого доктора,  которого  видел
впервые, а когда тот не ответил, еще раз  оглянулся  на  контрразведчика.  -
Максим, что происходит?
   -  Все  будет  хорошо,  -  отвел  глаза  Экс-Макс.  -  Не  паникуй  и  не
сопротивляйся, только хуже сделаешь.
   И  сказано  это  было  таким  тоном,  что  Стас  похолодел.  Сомнений  не
оставалось: его собирались  использовать  в  качестве  подопытного  кролика,
чтобы силой вытащить из памяти  записанную  информацию.  Он  напрягся  было,
чувствуя сопротивление санитаров, укладывающих его на стол,  затем  заставил
себя успокоиться и сосредоточился на внутренних ощущениях,  пока  не  уловил
пульсацию крови в сосудах  головы.  Мысленно  нащупал  в  затылке  "сливовую
косточку", погладил ее и сжал на одно  мгновение,  получив  в  ответ  острую
вспышку пронизывающего мозг теплого света.
   В плече родилась боль, горячей  струйкой  достигла  сердца:  ему  сделали
укол. Чувствуя, как все начинает плыть  перед  глазами,  Стас  усилием  воли
вызвал состояние  волхваря  и  оказался  на  поверхности  каменного  столба,
уходящего  в  бездну,  куда  его  раз  за  разом  переносила  память   инбы,
настроенная на возвращение в прошлое.  Он  приподнялся  на  локтях,  пытаясь
оглядеться,  но  введенный  в  кровь  препарат  был  сильней;   Стас   начал
растворяться в звенящем гуле безразличия ко всему на свете, и, понимая,  что
может просто задохнуться  от  нехватки  воздуха  в  состоянии  беспамятства,
позвал мысленно:
   - Ей, кто здесь есть, помогите!..
   Вздрогнули светлые паутинки в бездне черного неба, засияли ярче, создавая
абрис не то человеческого лица,  не  то  звериной  морды,  кто-то  удивленно
посмотрел на человека, лежащего без сил на плоской вершине скалы,  и  тотчас
же с грохотом и гулом скала стала проваливаться в запылавший  огнем  кратер.
Последнее, что успел увидеть Стас, было видение бледного всадника на бледном
коне, проносящегося мимо...
   Очнулся он от лютого холода и, еще не придя в себя как  следует,  Окружил
себя   витасферой   -   оболочкой   индивидуального   жизнеобеспечения,    -
инстинктивно, будто делал это всегда. И не удивился своему  умению  вызывать
то или иное состояние организма. В душе царила  удивительная  уверенность  в
том, что теперь он может делать подобные трюки всегда.
   Открыв глаза, он медленно встал и осмотрелся, чувствуя возвращение сил  и
поднимавшееся из глубин сердца тепло. Тот, кто помог ему выбраться из  бездн
неведомого  мира,  одновременно  почти  очистил  организм   от   усыпляющего
препарата.
   Открывшийся ландшафт принадлежал Марсу!
   Стас находился на дне гигантского каньона, по дну которого когда-то текла
река, оставив после себя извилистое глубокое и широкое русло. Солнце - яркая
звезда низко над горизонтом - освещало одну сторону каньона, другая  сторона
пряталась в густой сиреневой тени: Небо над головой имело фиолетовый цвет  с
заметным сиреневым  оттенком,  кое-где  по  небу  неторопливо  плыли  легкие
перистые облака, светящиеся желтизной. Пейзаж бы необычен, дик искрасив,  им
можно было любоваться долго, однако Стаса  больше  привлекал  берег  древней
реки,  представлявший  собой  самую  настоящую  набережную,  сооруженную  из
треугольных  базальтовых  плит.  Многие  плиты   упали   в   русло,   многие
растрескались, но все  же  искусственность  набережной  бросалась  в  глаза.
Десятки,  а  то  и  сотни  миллионов  лет  назад  по  этим  плитам   бродили
марсиане-лемуры и любовались огромным водным  потоком  шириной  в  несколько
километров.
   Голова у Стаса все еще кружилась, организм все-таки не до конца отошел от
наркотика, введенного в кровь,  поэтому  ему  понадобилось  какое-то  время,
чтобы восстановить трезвость мышления и адекватность  ощущений.  Что  делать
дальше, он не знал, бегство с Земли было вынужденным,  и  теперь  предстояло
решать, как действовать в данной ситуации и каким образом  выполнить  данное
самому себе обещание спасти Дарью. Год ее гибели он узнал - тысяча девят