ьным обмороком мальчишки. Он и сам был близок к обморочному состоянию,
однако  обошлось.  Открыв  глаза и  увидев  склонившегося над  ним Светлова,
Будимир виновато улыбнулся:
     -- Спасибо, дядя Слава...
     -- За что?
     -- Вы меня вытащили...
     -- Еле успел. Что это было?
     -- Настоящие Чертовы Ворота...
     -- Мне  следовало  догадаться  раньше, старому  дураку,  --  в  сердцах
хлопнул  себя по  лбу  Ростислав. --  Ведь  убедился уже, что  хаббардианцам
доверять нельзя!
     --  Это я  виноват, дядя Слава, я чувствовал, что здесь все _сдвинуто_,
но не сказал.
     -- Что значит -- сдвинуто?
     -- Мы видим не  то,  что  есть на  самом деле. Уж  потом-то  я увидел и
понял, когда началось _понижение_.
     -- Как ты сказал? Понижение?
     -- Я имел в виду  процесс отсоса энергии.  Мне до сих пор холодно...  и
мышцы ватные, не слушаются... Чертовы Ворота отнимают все _силы_.
     --  Это  я уже понял,  старый... -- Ростислав не договорил, заметив еще
одну улыбку мальчика.
     -- По древним понятиям  дурак -- просветленный человек, не пользующийся
умом, -- сказал Будимир извиняющимся тоном. -- Если разобрать это слово,  то
получится: "д" -- данный, "ур" -- свет, "ра" -- солнце, "к" -- принадлежащий
к чему-либо.
     -- Никогда бы не подумал,  -- удивился Ростислав. --  Всю жизнь считал,
что "дурак" -- ругательство.
     --  Дядя Толя  утверждает,  что смысл  многих исконно  русских  слов  и
понятий намеренно искажен и вывернут.
     -- Кем?
     --  Свитой  Сатаны,  добивающейся   власти.  Это  настоящая  культурная
агрессия, которая длится уже более тысячи лет. В русской Всеясветной грамоте
было  сто  сорок  семь  букв,  в  кириллице  --  уже  только сорок три,  а в
сегодняшнем букваре только  тридцать три. Да и то уже идет атака на "лишние"
буквы "е", "и" краткое и твердый знак.
     --  Плюс  идея перехода от  кириллицы  на латиницу. Кто-то очень  хочет
уничтожить  наш язык, я читал в газетах об экспериментах с русским языком. А
ты  неплохо разбираешься в проблеме. -- Ростислав с  уважением  посмотрел на
мальчишку, радуясь, что он  оживился. -- Что ж, как-нибудь просветишь меня в
этом вопросе. Идти сможешь?
     Будимир попытался привстать,  но тут же без сил откинулся на пук травы,
нарванной Светловым. Кровь отлила от его щек, на лбу выступила испарина.
     -- Не... могу... -- прошептал он виновато. -- Прости, дядя Слава...
     -- Лежи,  не двигайся. Сделаем привал до  утра. Сейчас я разведу огонь,
вскипячу чай, мы поужинаем, и ты поспишь.
     -- Кажется, я выронил корзинку с кляцей...
     -- С чем? А, с яйцами... я потом схожу, поищу.
     -- Я с вами!
     -- Ладно, пойдем вместе утром, никуда твоя кляца не  денется. Теперь мы
знаем,  как включаются эти чертовы... гм, то есть  Чертовы  Ворота, и уже не
попадем в ловушку.
     Ростислав  набрал валежника,  быстро запалил  костер и  повесил над ним
свою металлическую  флягу  с  водой. В  одном  из  карманов "доспеха" лежали
пакетики с  чаем и кофе,  и он  похвалил себя, что не забыл прихватить их  с
собой. Вскрыли  единственную  банку  сгущенки.  Ростислав заставил  Будимира
поесть, и тот, насытившись и глотнув горячего чаю, тут же уснул.
     Ростислав тоже напился чаю и  долго сидел у костра, поглядывая на парня
и прислушиваясь к ночной  жизни леса. Собственно,  прислушиваться было  не к
чему, лес  стоял тих  и  угрюм, в нем  не  жили звери и покинули птицы. Лишь
однажды над  головой захлопали крылья, и Ростислав увидел мелькнувший силуэт
хаббардианской  сороки. Птица явно наблюдала за ними,  судя по ее поведению,
однако  он  поленился  достать  рогатку  и  отогнать  ее, о чем впоследствии
пожалел.  Уснул  Светлов уже  под утро, прижав  к себе вздрагивающего во сне
Будимира. А проснулся от острого взгляда, ужалившего спину.
     Солнце уже встало, хотя его  лучи не пробивали густого покрова листвы в
чаще  леса. Тем не  менее  Ростислав хорошо видел окружавшие их деревья,  за
которыми  мог  укрыться  хоть целый  батальон спецназа. Ни одно  движение не
нарушало  утренней неподвижности  лесных зарослей, но сомнений не  было:  за
ними наблюдали с трех сторон сразу.
     Ростислав сел, тронул мальчика за плечо, шепнул:
     -- Вставай, Дима... у нас гости...
     Мальчик  подхватился, не сразу вырываясь из  объятий сна,  и  в тот  же
момент  из-за стволов сосен в полусотне шагов от костра вышли три человека в
красновато-коричневых балахонах. Впрочем, это были  вовсе не люди. Ростислав
сглотнул  ставшую  горькой слюну, неуклюже поднялся, прижав к  себе за плечи
Будимира.
     Все трое  явно были хаббардианцами, но не такими, как горбатый Праселк.
Головы у  них  разделялись на три доли, и  каждая имела  подобие  лица, хотя
центральная  вполне  походила  на  человеческую  голову,  разве  что  сильно
сплющенную с двух сторон. В  руках двое из них держали арбалеты, кроме того,
на их  балахонах -- поясов эта одежда не имела  --  висели на петлях  мечи в
ножнах и  шипастые  палки. Третий хаббардианец  нес  огромное  трехствольное
ружье, больше напоминавшее гранатомет.
     -- Ка бен хур-хурра,  дзесс,  -- проговорил  он свистящим астматическим
голосом. -- Бууф кляцца хи раппала хи бойдо.
     -- Ты нам не нужен, старик, -- перевел лингвер. -- Отдай кляцу и пацана
и уходи.
     Ростислав,  просканировавший   кусты  и   деревья   вокруг  "локатором"
внутреннего зрения, никого больше не  обнаружил  и удовлетворенно кивнул сам
себе.  Праселк  недооценил   его,  сообщая  о  появлении  землян  в  местную
"полицию",  и за ними выслали всего лишь малый или  "бархатный"  патруль СС,
посчитав, что хромой и увечный спутник мальчика  не сможет  оказать должного
сопротивления.  Идея  Такэды приобретала  значение  точного  расчет:  хромой
старик (хотя бы с виду) ни у кого не вызывал особых опасений.
     -- Их  трое... -- прошептал Будимир. -- Я мог бы отвести им глаза... но
еще не набрал...
     -- Спокойно,  дружище,  -- ответил Ростислав.  --  Как только  я начну,
бросайся за ближайшие кусты.
     -- Вы их... убьете?
     -- Если  не  мы  их,  то они  нас. В убийстве во время защиты жизни нет
греха, лишь горькая необходимость.
     -- Что  вы там бормочете? --  донесся  хрип вожака группы  (в  переводе
лингвера). -- Отойди в сторону, хромой, а то я  тебя вообще безногим сделаю!
--  Он  посмотрел на  ближайшего  напарника.  --  Обыщи  его,  он  наверняка
вооружен.
     Один из триглавов подошел к  Ростиславу, косолапя, как  медведь, уперся
ему в бок стрелой арбалета.
     -- Подними грабли.
     В  другое  время  Светлов  улыбнулся  бы  столь  характерному  переводу
лингвера, но  в данный момент ему было  не до  юмора: время слов  кончилось,
наступило время действия.
     -- Беги! -- выговорил он одними губами, подталкивая Будимира в спину, и
одним сложно-спиральным движением обезоружил хаббардианца.
     Будимир сделал шаг и исчез!
     Лишь  потом,  анализируя происшедшее,  Ростислав понял,  что  мальчишка
просто помчался  со скоростью, превышающей скорость  движения глазных  яблок
наблюдателя. То  есть он владел _темпом_!  Но понимание пришло позже. Теперь
же,  уловив  исчезновение  мальчика,  Ростислав  сделал  лишнее движение  --
посмотрел  на  то место,  где он  только  что  стоял, и  это  непроизвольное
движение едва не обернулось бедой.
     Вожак  патруля  тоже обладал  хорошей  реакцией и  ответил  на действия
Ростислава выстрелом из ружья.
     Ширкнуло пламя, раздался гулкий выстрел, пуля с  визгом  выбила арбалет
из руки Светлова, едва не выломав пальцы. Второй  выстрел он упредил, рванув
на себя хаббардианца за  ворот балахона. Пуля  вошла в  спину патрульного, и
тот, охнув в три глотки, обмяк.
     Еще один  выстрел, еще  один шлепок пули в тело  хаббардианца.  А затем
гораздо тише хлопнули выстрелы из пистолета капитана.
     Хаббардианцу  с  ружьем пуля  из  "волка" попала в лоб средней  головы,
швыряя  его  навзничь. Хаббардианец  с арбалетом  получил  пулю  в  висок  и
завертелся  юлой, выронив оружие. Однако оба они буквально через пару секунд
снова вступили в бой, и Ростиславу пришлось стрелять еще  четыре раза, чтобы
поразить  остальные  слои-головы трехликих  уродов.  Только после этого  они
попадали в траву без движения.
     Некоторое  время Ростислав  настороженно  прислушивался  к  наступившей
тишине, отпустил мертвого хаббардианца, и тот рухнул на землю тяжелой мягкой
глыбой.
     -- Дима!
     --  Я здесь,  -- раздался дрожащий голос Будимира, и  мальчик  выступил
из-за огромного пня в двух десятках шагов от места схватки.
     -- Молодец, быстро бегаешь. Уходим отсюда.
     -- Они... умерли?
     -- Живучие  твари, таких одной пулей не  свалишь. Хорошо,  что их  было
всего трое.
     -- "Бархатный" патруль.
     --   Совершенно  верно,  дядя  Толя  предупреждал,   с  кем   мы  можем
столкнуться. Было  бы хуже, если  бы за  нами послали оптимальную  группу --
"пятерку", уж  не  говоря  о достаточной. Ну  что,  оклемался  немного, идти
можешь?
     -- Могу, -- тихо подтвердил Будимир, не сводя потемневших глаз с трупов
хаббардианцев. Было  видно, что  ему не по себе,  он  еще не  встречался  со
смертью людей -- или других существ -- вплотную, и эта встреча подействовала
на него угнетающе.
     Впрочем, Ростислав тоже не радовался победе, понимая,  что  расправился
не с  профессионалами спецназа, а всего лишь с жителями  Хаббарда, в которых
_вселили_ программу охоты. Умирали  они абсолютно  ни за что, не  ведая, что
делают и кому служат.
     Холм с раздвоенной вершиной, оказавшийся ловушкой с установленными  там
Чертовыми  Воротами, обошли стороной. Однако, вспомнив о  лукошке  с яйцами,
Ростислав все же заставил себя вернуться к холму и  дойти до того места, где
их накрыла струя отнимающего энергию тумана.  Ему удалось  найти  два яйца с
кляцей,  остальные закатились неизвестно  куда. Искать же  их  было  опасно,
Чертовы Ворота могли сработать в любой момент.
     --  Дальше  не  ходите,  дядя  Слава,  --  позвал  его Будимир дрожащим
голосом, стоя на безопасном расстоянии. -- Ворота гудят.
     Ростислав, также почуявший струнную вибрацию воздуха у порот, торопливо
сдал назад.
     -- Я нашел только два яйца... Но, как говорится, лучше пиво в руке, чем
девица вдалеке. Не будем рисковать.
     Яйца,  подаренные бабой Домной, были чуть  больше  перепелиных и  легко
уместились в карманах теплой куртки Будимира.
     Обошли  холм  с Чертовыми  Воротами,  ждущими  путников.  Кем они  были
установлены,  Ростислав знать не  мог, но  его смущало,  что  это устройство
располагается  в  дикой  глуши,  где  никто не  появляется  уже  много  лет.
Существа, развернувшие устройство,  не  могли этого  не знать, а это  в свою
очередь означало, что _отсос_ энергии у случайно попавших в ловушку путников
-- не главное предназначение ворот. Что-то здесь было не так, но что именно,
Ростислав догадаться не мог.
     Снова  впереди  поднялась  густая   щетина  леса.  Холмистая  местность
осталась позади,  идти  стало  труднее. Появилась знакомая давешняя  сорока,
наблюдавшая за ними весь  вчерашний день. Подумав  немного, Ростислав достал
рогатку и  с первого же выстрела  сбил  птицу с  ветки сосны. Больше она  не
появлялась. Возможно, сорока была как сорока, любопытная птица,  аналогичная
земным сорокам, но Ростислав  был  почти уверен, что она послана Праселком и
действительно шпионила за ними.
     Вскоре путешественники  вышли к  руслу довольно широкой реки с высокими
берегами. Воды реки имели сиреневый цвет, и почти вся она была покрыта слоем
ровного  пушистого  белесого тумана, слепо глядящего в  небо. Однако  стоило
людям  приблизиться  к воде, как туман  стал  "смотреть" на них, и тотчас же
Будимир остановился.
     -- Мне кажется... что оно... живое...
     --  Я тоже чую, как этот туман нас рассматривает, -- проворчал Светлов.
--  А  так  как Праселк  советовал  плыть  по реке  до  самого  Иокфеила, то
поступать  надо  ровным счетом  наоборот.  Пойдем  вдоль берега  пешком,  не
возражаешь?
     Будимир молча  покачал  головой.  Он  еще  не совсем  пришел в  себя  и
выглядел сонным, явно тяготясь походом.
     -- Садись-ка мне на  плечи, --  предложил Ростислав.  -- Не хочется мне
останавливаться на отдых, гонится за нами кто-то.
     -- Не надо, я сам пойду.
     --  Садись,  говорю, ты  легонький,  не задавишь,  я  не  такие тяжести
таскал. Пару километров выдержу, а ты отдохнешь.
     Ростислав согнулся, мальчишка влез ему на плечи, и  они двинулись вдоль
реки  вниз по течению,  выбирая  места  поровней и потверже,  обходя заросли
кустарника и скалистые выступы. Через час  Будимир зашевелился  и решительно
слез на землю. Ростислав с улыбкой пошевелил занывшими плечами.
     -- В  лошади я все-таки не гожусь.  Была бы  нога  здорова... а так  мы
далеко не уйдем. Может, чайку сварганим?
     --  Нам действительно  не стоит  останавливаться,  --  покачал  головой
мальчик. -- Кто-то приближается, очень недобрый... надо идти.
     -- Тогда я хотя бы водички наберу, пока река рядом.
     Ростислав   снял   колпачок   фляги,   сбежал   к    реке,    зачерпнул
прозрачно-сиреневой воды и вдруг почувствовал дуновение холодного ветра.
     -- Назад, дядя Слава! -- закричал Будимир.
     Туман  над  рекой  встал  дыбом,  хлынул  на  берег,  вытягивая длинные
шевелящиеся белые  щупальца  к  человеку.  Однако  Ростислав  был  начеку  и
действовал быстрее. Он успел взбежать на пригорок, прежде чем туманная струя
настигла его. А затем  в  происходящее вмешался  Будимир. Он вытянул  вперед
руку  с раскрытой  ладонью  и _толкнул_ воздух. Глаза его засияли внутренним
огнем.
     И туманное щупальце остановилось, дернулось назад, поспешно втянулось в
слой тумана,  будто опаленное пламенем.  Остальные струи также остановились,
извиваясь и танцуя  в нерешительности, затем влились  обратно в туман. Через
мгновение над рекой  снова повис ровный белесый слой неизвестной субстанции,
поджидавшей  добычу.  Глаз у нее  никаких  не  было,  но Ростислав продолжал
ощущать взгляд туманной пелены, хотя выяснять, кто это или что, не жаждал.
     -- Чем ты его отогнал? -- вполголоса спросил он.
     --  _Силой_, -- ответил Будимир. -- Это неявь-полоз, он высасывает души
людей. Отец встречался с  такими созданиями где-то в других мирах. Они живут
в "ямах времени".
     -- Это как? Будимир смутился.
     -- Дядя Толя объяснял, но я не все понял. Полозы как бы  частично здесь
и одновременно в других временах... Ростислав усмехнулся.
     -- После встречи  с Вуккубовой родственницей я  готов поверить в  любую
небылицу.  Но  похоже, этот неявь-полоз  является  иллюстрацией  утверждения
твоего  дяди Толи, что любая наша сказка имеет реальное  воплощение в Веере.
Ну-ка посмотри, что я за водицу набрал. Пить ее можно?
     Будимир  взял  флягу,  закрыл  глаза,  держа  ее  между ладонями. Потом
попробовал воду на язык.
     -- Нормальная...только безвкусная.
     -- Что  ж, главное,  что  ее можно пить. Садись-ка  снова  на  закорки,
пойдем дальше.
     -- Я сам...
     --  Садись,   садись,  ты  не  бледный  даже,  а  зеленый.  Пару-тройку
километров я осилю, а там сделаем привал.
     Будимир больше не возражал. Ростислав  помог ему взобраться  на  шею, и
они  двинулись  вдоль реки  с туманным  туловищем странного  "вневременного"
змея, стараясь не приближаться к  ней,  но  и не  отходить далеко. Через час
горизонт   впереди   внезапно    отодвинулся,   река   свернула   влево,   и
путешественники  вышли  на  край  долины,  в  центре  которой  лежали  руины
хаббардианского города Иокфеил.

Глава 4
     Судя по отсутствию следов на тротуарах и улицах, покрытых слоем пыли, в
котором  гости тонули  по щиколотку, город давно никто  не посещал. Ни  люди
(хаббардианцы),   ни  звери.  Уже  один  этот  факт  говорил   о  многом,  и
путешественники  двигались  медленно   и  осторожно,   держась  подальше  от
уцелевших зданий и обходя рухнувшие. Атмосфера давней беды, давящая, глухая,
мрачная, атмосфера безнадежности и страха окутала их, как только они вошли в
город.  И чем  дальше  земляне  продвигались к центру Иокфеила, тем  сильнее
ощущали давление на психику.
     Архитектура зданий  хаббардианского  города  значительно  отличалась от
земной. Почти все они  представляли собой трехкупольные башни на ходулях  --
опять-таки  на  трех,  в основном -- трехсторонние призмы, и очень редко  --
четырехугольные  или  круглые  в сечении. Окон они с  виду  не имели  вовсе.
Материал зданий напоминал зеркальное стекло или полированный металл, хотя по
рухнувшим строениям  было  видно, что сложены они  из кирпичей серого цвета.
Возможно, это была разновидность бетона, а зеркальный слой наносился снаружи
на стены уже после возведения зданий.
     Изредка встречались и трехосные строения, живо напоминавшие о трехликой
сущности хаббардианцев.
     Затем  уцелевшие  сооружения  города стали встречаться реже,  появилась
полностью разрушенная зона с горами обломков, песка и пыли. Давление на мозг
еще  больше  усилилось.   Начали  мерещиться   появляющиеся  и   пропадающие
призрачные фигуры, заставляя Ростислава браться за рукоять пистолета. Уловив
сочувствующий взгляд мальчика, он криво улыбнулся:
     -- Неуютно тут, тебе не кажется?
     -- Это действует заклятие, -- серьезно пояснил Будимир. --  Хорошо, что
оно рассчитано на психику хаббардианцев, иначе мы бы здесь не прошли.
     -- Я тоже ощущаю нечто такое... как гора над головой висит.
     -- А если сделать вот  так? -- Мальчик обвел фигуру Ростислава ладонью,
как  бы  погладил  воздух,  и  тотчас  же   Светлов   почувствовал  заметное
облегчение. Озадаченно посмотрел на спутника.
     -- Что ты сделал?
     -- Ничего особенного, поставил _зеркало_. Ну, такой защитный экран. Вам
не легче?
     -- Намного!  Спасибо. Кажется, ты пришел в норму, это радует. Но где же
тут прячется заколдованный дракон, о котором предупреждал Праселк?
     -- Должно быть, впереди, я чувствую _свечение_.
     -- Я так  понимаю, имеется в виду энергетическое свечение? Идем дальше.
Надеюсь, дракон нас не сожрет.
     Они миновали  холмы разрушенных зданий, вышли на площадь  с торчащим из
нее  высоким  шпилем,  похожим  на самый настоящий винтовочный штык. Площадь
была усеяна мелкими камнями алого цвета и казалась пустой.  Однако Ростислав
чувствовал чей-то взгляд и снова взялся за рукоять пистолета.
     Будимир замедлил шаг, остановился, прошептал:
     -- Вот он...
     -- Где? -- не понял Ростислав, озираясь.
     В то же  мгновение  штыковидная металлическая колонна в центре  площади
сложилась  пополам,  метнулась  к  людям  с глухим  угрожающим рыком. У  нее
выросли кожистые крылья, когтистые лапы, тут же обросшие шерстью, и  длинное
рыло,  удивительно  похожее  на  медвежью  морду  и  карикатурно  искаженное
человеческое лицо с горящими желтым огнем, узкими, длинными, умными глазами.
     Ростислав схватил Будимира за руку, дернул к себе.
     -- Назад!
     Но дракон не долетел до землян.
     Внезапно  алые  камни  зажглись   изнутри,  выбросили  вверх  тоненькие
светящиеся  шипы, вся площадь  ощетинилась,  проросла этими  "колючками",  и
громадный зверь оказался нанизанным на сотни шипов, застрял, с жалобным воем
рухнул на  камни. Заворочался,  раздирая крылья  и тело,  собираясь  в узкий
"штык",  со  стоном  уполз  к  центру  площади,  где  оставалась  небольшая,
свободная от ежастых камней зона. Там  он свернулся клубком и стал похож  на
гигантского пещерного медведя.
     -- Волк... -- прошептал Будимир.
     --  Какой  же  это волк?  -- не согласился Ростислав. -- Это  настоящий
дракон... принявший форму медведя.
     -- Это  Волк Волков, он не из этого хрона.  Папа рассказывал, что такие
звери  населяют  хрон Велесовой Руси, а в Белобог-Руси они  вообще  разумные
существа.
     -- Такэда об этом не упоминал.
     -- Папа долго путешествовал по Вееру б