атор  или  как там тебя,
выпускай нас.
     Дверь в номер "гостиницы"  растаяла. Ростислав взял мальчика  за руку и
вывел на "улицу", в мир ледяных утесов с зеркально сверкающими гранями.
     * * *
     Около двух  часов они провели в "спальне"  Гиибели,  открывая в поисках
"сейфа" с оружием пространственные  объемы с  разными физическими условиями,
законами  и ландшафтами,  которые  создал  для своего  отдыха и  развлечений
Великий  игва. Два пространственных кокона  представляли  собой удивительные
искусственные  образования,  напоминающие  бесконечные  заросли мхов  и горы
мыльной пены, в которых легко можно было потерять ориентацию  и заблудиться.
Что делал в этих странных, с человеческой точки  зрения, местах Гиибель, как
отдыхал,  представить  было  трудно. Очевидно,  здесь развлекалась  та часть
многомерного  организма  Великого игвы,  которая  отражала  иные  физические
конструкции, отличные от трехмерных.
     Третий объем  поразил  Ростислава тем,  что он был темен, как подвал, и
велик, как космос. Оказавшись  внутри, путешественники повисли в пустоте, не
падая,  некоторое  время  пытались  разглядеть  ландшафт,  не  смогли  (даже
Будимиру сделать  это не  удалось) и  вышли  обратно, одинаково ошеломленные
эффектом  встречи  с  реализацией  таких  понятий,  как  "Ничто" и  "Нигде".
Ростислав предложил назвать  данный  объем "Кубом Малевича" -- по аналогии с
малевичевским "Квадратом", и сын Сухова,  знавший о существовании картины, с
ним согласился.
     В  четвертом развернутом объеме бушевал  пожар. Лишь благодаря  реакции
Будимира  путешественники  не  сгорели  и даже не успели серьезно  обжечься.
Пожар  или  бушевавший  огонь  были  самыми   настоящими,  однако   защитный
энергетический экран отгородил землян от языков огня, а потом Будимир закрыл
объем. Ошарашенные "слишком теплой" встречей  путешественники  с облегчением
перевели дух,  и  Ростислав мрачно  предположил,  что они  случайно попали в
мусоросжигательную печь Гиибели. Добавил:
     -- Или в преисподнюю, где он наказывал своих нерадивых слуг.
     Будимир оценил шутку слабой улыбкой.
     --   Возможно,  мы  попали  в  пространство  с  более  энергонасыщенным
вакуумом.
     -- Допустим. И что здесь делал Гиибель? Купался в огне?
     -- Огонь  видели  наши глаза и ощущали наши органы чувств. Гиибель  мог
здесь повышать тонус, энергетически насыщаться.
     -- То есть, по-твоему, это его столовая? Бар? Или массажный кабинет? --
Светлов хохотнул. Будимир остался серьезным.
     -- Почему бы и нет? Мы все время ищем земные  аналоги местным явлениям,
но для многомерных структур и процессов они не годятся.
     -- Ты прав, -- согласился  слегка пристыженный  Ростислав. -- Я  смеюсь
над  собственной  недальновидностью.  Действительно,  чтобы  описать эффекты
иномерия, нужен другой язык, вербальный обмен информацией неадекватен. Итак,
что будем делать?
     -- Искать, -- пожал плечами мальчик.
     -- Так мы  можем бродить по этим коконам целый год. Надо еще  раз найти
выход на местный компьютер и спросить, где его  хозяин хранил сейф с важными
документами и ценными вещами.
     --  В  те  времена, когда  Великие  игвы  создавали  свои миры, они  не
пользовались компьютерами.
     --  Но  что-то   же  было  вместо   компьютеров?  Какие-то  управляющие
хозяйством системы?
     Взгляд Будимира стал виноватым.
     -- Я  не  могу настроиться на канал  связи с... компьютером,  здесь все
давно мертвое... ничего не слышно...
     -- Как это -- мертвое? А коконы со свернутыми помещениями и пейзажами?
     -- Они почти не требуют энергетической подпитки, в них время течет "под
углом"  к  соседним,  и  они  самоподдерживаются.   Когда-то  все  они  были
развернуты и  пересекались друг с другом самым причудливым образом, создавая
один сложнейший многомерный объем. Папа здесь был и рассказывал. Он говорил,
что у  Гиибели была такая... очень большая...  ну, тюрьма, что ли,  где жили
женщины...
     -- Гарем, что ли?
     Щеки мальчика порозовели.
     -- Да, гарем. Папа искал там маму  и... в общем, там, наверное,  мог бы
находиться сейф. Только выглядит он скорее всего иначе.
     -- Это я понимаю, сейфом я  назвал хранилище ценных вещей условно.  Что
ж, поищем гарем. Может,  попытаемся настроиться синхронно? Ты  будешь искать
энергетические колебания  гарема,  а  я через тебя  -- оценивать их  с точки
зрения мужского опыта.
     Будимир подумал и кивнул.
     Они подошли к очередному ледяному утесу, в гранях которого  карикатурно
отражались  человеческие  фигуры.  Ростислав  вызвал  состояние  _вибрации_,
позволяющее ему расширять сферу чувств. Чья-то невидимая рука дотронулась до
его  лба,  он  в ответ протянул свою мысленную "руку", произошло нечто вроде
электрического короткого замыкания, и Ростислав  сразу начал видеть, слышать
и  чувствовать  на  порядок глубже  и  шире, чем  прежде. Появилось ощущение
окрыленности, подъема, переливающейся по жилам _силы_.  В этом состоянии он,
наверное, мог бы даже летать, если бы захотел.
     Утес  перед  ними  перестал  быть  плотным  кристаллическим  монолитом,
превратился в  облако искажений пространства,  в  струю  нагретого воздуха с
мерцающими внутри звездами.
     "Открывать?" -- прилетел тихий мыслеголос Будимира.
     "Не надо, --  ответил так же  мысленно  Светлов. -- Объем гарема должен
иметь другой спектр энергоинформационных колебаний".
     Они подошли к следующему ледяному утесу, но и в нем не обнаружили того,
что  искали.  Только  перебрав  с  десяток  свернутых  в  "ледяные"   коконы
пространственных   объемов,   путешественники   наткнулись   на   структуру,
_позвавшую_ их множеством еле слышных бесплотных голосов.
     -- Это здесь! -- уверенно сказал Ростислав. -- Открываем!
     Будимир  "вспыхнул" в  диапазоне  ментального  "света", и кокон  гарема
Гиибели раскрылся, обнял их со всех сторон.
     Они оказались  внутри  половинки  светящегося многогранника, образующей
сверкающий  купол,  каждая  грань  которого  казалась  твердой, зеркальной и
одновременно зыбкой, как пленка воды. Воздуха внутри этого помещения не было
вовсе, поэтому Ростиславу пришлось перейти на "внутреннее дыхание", экономно
расходуя  запасы  кислорода  крови. Лишь  позже  он понял,  что  перешел  на
"внутреннее дыхание" автоматически, будто делал это всю жизнь.
     -- Картотека,  --  удовлетворенно  прокомментировал  он,  не  удивляясь
своему   _знанию_;   нужная   информация   теперь    появлялась   в   памяти
самопроизвольно,  без  усилий, как только  в  ней возникала нужда. -- Теперь
надо попытаться эту "картотеку" пролистать. С какой грани начнем?
     Будимир завертел головой, пытаясь разобраться в сверкании многоугольных
пластин  купола,   неуверенно   ткнул   пальцем   в  один  из   матово-белых
многоугольников:
     -- Может быть, с этой?
     -- Попытка не пытка, открывай.
     Будимир подошел к стенке купола, дотронулся пальцем до выбранной грани.
Произошел  как  бы бесшумный  взрыв, грань  брызнула во  все стороны ручьями
белого дыма,  заполнившего все огромное помещение. Затем дым с треском осел,
разошелся,  открывая  нечто  вроде стеклянной  горы  с плоской  вершиной, из
склонов  которой  вырастали плоские светящиеся белесые  квадраты,  абсолютно
пустые, как листы бумаги.
     Здесь был воздух -- чистый кислород, как мимолетно определил Ростислав,
небо цвета апельсина,  с виду -- такое  же пористое и  бугристое,  и близкий
горизонт, ограниченный со всех сторон туманной пеленой.
     -- Пусто, -- сказал Ростислав с разочарованием. -- Что это за экраны?
     -- Входы в свернутые квартиры, -- предположил Будимир.
     --  Или будуары, -- добавил  Ростислав. -- Или камеры,  где содержались
обитательницы гарема. Сейфа здесь явно нет. Идем дальше.
     Пейзаж с горой исчез.
     Путешественники снова очутились под  многогранным  куполом  "картотеки"
гарема.
     "Попробуем теперь этот вход".
     Ростислав сам дотронулся до  соседнего с белым многоугольника, имеющего
опаловый оттенок.  Пластина входа в  иномерный  объем  вспенилась, обхватила
людей и оставила их на вершине стеклянной горы с теми же пустыми квадратами.
     -- Что за чертовщина?! Почему нас вынесло в тот же объем?
     -- Это другой объем, -- возразил мальчик.
     Ростислав пригляделся и понял, что они действительно оказались в другом
пространстве. Стеклянная гора осталась той же, а вот цвет  неба изменился на
сиреневый,  да  и  в квадратах плавала какая-то  призрачная  дымка,  изредка
кристаллизуясь в красивые прозрачные "снежинки".
     --  На женщин эти  фигуры похожи мало, -- почесал затылок Ростислав. --
Неудачно я выбрал вход. Однако и здесь сейфа нет, насколько я понимаю. Но не
будем отчаиваться, мы в самом начале пути.
     Они  вышли   обратно  под   купол  "картотеки",  выбрали  многоугольник
темно-зеленого цвета  и оказались все на той же прозрачной горе  под зеленым
небом. Но теперь  квадратные "экраны",  усеивавшие  склоны горы,  пустыми не
были. В каждом из них сидело  жуткое существо, похожее  на гигантскую жабу и
одновременно на  динозавра. Иногда этот жабодинозавр начинал скакать из угла
в угол  квадрата, и  тогда остальные монстры, похожие на него как  две капли
воды,  начинали  синхронно  повторять  его движения. Впечатление было такое,
будто все это скопище "экранов" передавало один и тот же фильм.
     --  А вот  и царевна-лягушка... -- пробормотал  Ростислав. --  Странные
вкусы были, однако, у маэстро Гиибели. Неужели ему нравились такие уродины?
     Будимир промолчал.
     -- Поехали дальше,  -- с преувеличенным оптимизмом предложил Ростислав.
-- Ищи камеру с сейфом сам, я могу его и не увидеть.
     Четвертая попытка развертки  гарема Великого  игвы привела  их в объем,
где   "экраны    телевизоров"   показывали   самую   настоящую   трехголовую
хаббардианку. Полюбовавшись на нее и поискав сейф, путешественники вернулись
в помещение "картотеки" и уныло посмотрели друг на друга.
     -- Закончили осмотр?  -- скривил губы  Светлов.  -- Или испытаем судьбу
еще раз?
     -- Как хотите.
     --  Эт-то еще что за тон? -- грозно нахмурил брови Ростислав. -- Откуда
у парня испанская грусть, как поется в старой песне?  Ну-ка выше нос! Ничего
особенного не произошло. Русские без боя не сдаются! Слышал такую поговорку?
     Будимир кивнул с улыбкой.
     -- Вперед, Избавитель!
     Они открыли очередной свернутый объем гарема...

Глава 4
     Все  та  же гора, то  же  бугристое  небо  нежно-голубого цвета,  те же
квадратные  "экраны",  абсолютно плоские, не  имеющие  толщины,  и  существо
внутри...
     У  Ростислава оборвалось дыхание! Словно молния ударила с небес, лишила
его ума и языка!
     На  сей раз по всем "экранам" бродила золотоволосая  девушка немыслимой
красоты,  одетая   в  нечто  полупрозрачно-кисейное,  вспыхивавшее   чистыми
спектральными  красками  или  вдруг  превращавшееся  в  трико,  обтягивающее
великолепную фигуру. Она не видела наблюдателей  и бесцельно перемещалась из
угла в угол "экрана", замирая надолго  в  задумчивости, словно рассматривала
что-то,  недоступное взгляду извне.  Вот  она повернулась к путешественникам
лицом: большие, ясные,  зеленовато-голубые глаза, тонкий носик, полные губы,
высокий  лоб,  узкий подбородок --  все  как у всех. Ростислав опять испытал
самое настоящее потрясение и шок  и даже шагнул вперед, подчиняясь неведомой
силе, которая всколыхнула душу  и  заставила почувствовать  восторг, тоску и
боль.  Точно  такую  же  тоску,  обреченность  и боль  он  прочитал в широко
открытых глазах девушки.
     Она отвернулась.
     Ростислав уловил косой взгляд Будимира, опомнился. Сказал глухо:
     -- Вот  и не  верь  после  этого  сказкам... Как  ты  думаешь,  они все
землянки?
     -- А разве это имеет значение? -- серьезно ответил мальчик.
     --  Ты прав,  не  имеет. Хотя я  не понимаю, как обитательницам  гарема
удается сохраниться в этих окнах живыми и здоровыми столько лет после гибели
хозяина.
     -- Мы видим срезы времени, а не окна или экраны.
     -- Свернутое время? -- догадался  Ростислав. --  Сам гарем представляет
собой  систему  свернутых  пространств, а  собственно  камеры  --  свернутые
времена? Логично. Получается, пленницы могут находиться в них вечно?
     -- Долго, но не вечно. Иссякнет энергия Эхурсагкуркурры, и они...
     -- Погибнут все до одной.
     -- Здесь только одна пленница.
     --  Как -- одна? Их же  сотни! В каждом  окне -- по  девушке... Или это
эффект многомерного дублирования?
     Термин возник в голове сам собой, но Ростислав этому не удивился.
     Будимир кивнул.
     --  Гиибель  создал  систему копий,  так  как  сам  представляет  собой
многомерную систему.
     -- Как же определить, кто из них настоящая? Мальчик слабо улыбнулся.
     -- Вспомните сказки.
     Ростислав  выпятил  губы,   с  сомнением  глядя  на   десятки  экранов,
отражавших движения одной-единственной обитательницы "временной камеры".
     -- В  сказках  говорится о мухе либо о комаре, которые должны сесть  на
плечо настоящей Василисы Прекрасной. Может быть, вызвать  на помощь Инсекта?
Чем муравей хуже комара?
     -- У нас есть подарок Ягойой...
     -- Ты имеешь в виду свет-зеркальце? А ведь точно, старуха говорила, что
оно отражает явь!
     Ростислав  достал  из  кармашка  зеркальце  в  деревянной  оправе  и  с
деревянной ручкой, шагнул на склон горы.
     -- Вы хотите ее спасти? -- робко спросил Будимир. Ростислав оглянулся.
     -- Хочу. Мы не имеем  права оставлять ее здесь на верную смерть. Или ты
против?
     -- Конечно, я не против, -- смущенно  возразил мальчишка. --  Но вы все
время забываете, что наши глаза видят не то, что есть на самом деле. А вдруг
там... ну, ведьма, что ли, уродка или старая женщина?
     --  Ты так  считаешь?  -- Ростислав  оценивающе посмотрел  на девушку в
ближайшем  квадрате, наткнулся  на  ее  невидящий  взгляд  и  снова  получил
психо-эстетический удар, всколыхнувший все чувства до  глубины души.  --  Не
верю! Я вижу ее...  -- он хотел сказать: сердцем, но удержался: -- Я вижу ее
иначе.
     Осторожно  спустившись  по  скользкому склону  к  светящемуся  "экрану"
величиной четыре на  четыре метра, он  таки  поскользнулся  и  зацепил рукой
кромку  квадрата. Пальцы обожгло,  будто  они наткнулись  на  острое  лезвие
бритвы.   Закапала   кровь.   Ростислав  с   недоумением  глянул  на  порез,
пересекавший три пальца, усилием воли остановил кровь, отступил на шаг.
     Задетый  им   "экран"  пошел  рябью,  завибрировал,  по  нему  побежали
интерференционные волны,  а  через мгновение он вдруг протаял  в  глубину  и
превратился  в  длинную  пустую  комнату  с  летающими  по  ней  прозрачными
вихриками.
     Ростислав напряг зрение, и ему на миг показалось, что  вихрики на самом
деле -- части человеческой фигуры, живущие самостоятельно.
     --  Помоги,  -- позвал  он, вглядываясь в свет-зеркальце. --  Ничего не
вижу.
     --   Там   пусто,    --   отозвался   Будимир.   --   Внутри   движется
энергоинформационный пакет, но он закодирован.
     --  Понятное  дело,  маэстро   Гиибель  не  хотел,  чтобы  его  гаремом
пользовались другие. Ничего, я ее все равно найду! Как закрыть эту камеру?
     Будимир не сделал ни одного движения, но помещение с вихрями внутри как
бы  втянулось   само  в  себя,  стало  плоским,  превратилось  в  "экран"  с
изображением зеленоглазой красавицы.
     Еще  одним внутренним  усилием  Ростислав заживил  порезы на пальцах  и
двинулся к соседнему квадрату -- "срезу времени".  Но  и этот "экран"  после
его  развертки  показал только пустое помещение,  внутри  которого бесцельно
кружились стеклянисто-прозрачные струи,  никак не  реагирующие  на появление
посторонних в их жилище.
     Сжав  зубы,  Ростислав  перебрался   к  соседнему   "экрану",  затем  к
следующему и, перебрав около двух  десятков пустых камер, выдохся. Оглянулся
на Будимира, терпеливо наблюдавшего за ним.
     --  Может быть, все эти девицы -- только видеозапись? А  живой прототип
уже давно умер? Мальчишка покачал головой.
     -- Там,  где нет живых людей,  "экраны" пусты.  Мы уже встречали  такие
необитаемые ниши.
     -- Может, я неправильно пользуюсь зеркалом?
     -- Надо просто смотреть на отражение.
     -- Я так и делаю -- без толку. В камерах никого и ничего нет. Во всяком
случае, в зеркале ничего не отражается.
     -- Другого пути нет. Она живет  в какой-то из камер, и определить --  в
какой именно, можно только с помощью зеркала. Давайте, я помогу, дядя Слава.
     -- Я  сам! -- упрямо мотнул головой Светлов. --  Надо понять принцип...
иначе искать ее можно до скончания века.
     Он  вернулся на вершину горы, заставил себя успокоиться, сосредоточился
на  внутренней энергосфере  и вызвал состояние  "саммай".  Подождал немного,
закрыв  глаза, прислушиваясь  к  глубокой,  пульсирующей ожиданием тишине, и
окинул расширившимся полем зрения-чувствования  всю панораму горы с системой
"экранов".
     Ему показалось,  что кто-то тихо вскрикнул.  Сдерживая дыхание, Светлов
определил   направление  этого  бесплотного  ментального  "звука",   нащупал
взглядом квадрат, с  которого смотрела на него  -- именно на  него, как  ему
показалось! --  девушка  с золотыми  волосами и печальными  глазами. Вытянул
вперед руку, проговорил севшим голосом:
     -- Там!..
     Будимир проследил за его взглядом,  странно посмотрел на  спутника,  но
ничего не сказал. Впрочем,  Ростислав и не ждал  ответа. Медленно, не  сводя
глаз  с  "экрана",  направился  по  склону горы вниз.  Остановился  напротив
квадрата, чувствуя, как неистово колотится сердце. Проговорил беззвучно:
     -- Выходи...
     "Экран" обрел глубину.
     Никого...
     И чей-то радостно-удивленный взгляд...
     Ростислав  посмотрел  на  свет-зеркальце  и увидел  дрожащее  отражение
девичьей фигурки --  совсем голой, без одежды! Он не ошибся, пленница жила в
этой камере.
     -- Выходи! -- сказал он  уже смелее,  пряча зеркало.  --  Никто тебя не
обидит.
     Что-то сверкнуло  в  глубине  помещения,  похожего  на длинный бетонный
подвал,  и с волной теплого  воздуха в  метре  от Светлова проявилась фигура
девушки  в  кисейном пеньюаре.  Вблизи  ее лицо  показалось  ему  еще  более
прекрасным, и он с трудом сдержал вздох восхищения.
     -- Выходите, вы свободны.
     --  Кто ты, гридь? [Гридь --  воин, дружинник  (др.-рус.)]  -- спросила
пленница  Гиибели  по-русски,  но  с  каким-то необычным  акцентом, схожим с
белорусским говором. -- Судя по одежде, ты издалека?
     Ростислав поразился бархатному  теплому  тембру ее  голоса, не  обратив
внимания на русский язык незнакомки.  Даже если  бы она заговорила на  любом
другом языке Шаданакара, он бы понял ее и без переводчика.
     -- Меня зовут Ростислав, -- хрипло отозвался он. -- А вас?
     -- Я Ненагляда, дочь ваятеля Дамирия. А это кто с тобой, гридь?
     Ростислав оглянулся.
     -- Димка, иди сюда, знакомься. --  Повернулся к девушке. -- Это Будимир
Сухов, сын моего друга. Без него я бы вас не освободил.
     -- Вы не из Бело-Руси?
     Ростислав озадачился. Последнее слово девушка произнесла как два, делая
два ударения. Потом его осенило:
     -- Вы имеете в виду Белобог-Русь? Так вы оттуда?
     На лицо пленницы набежала тень.
     -- Я жила в стольном Руян-граде, пошла на гулянье и... оказалась здесь.
-- Девушка содрогнулась, в глазах ее мелькнул ужас. -- Это было так жутко! А
ОН... больше не придет?!
     Ростислав понял, что она имеет в виду Гиибель.
     -- Не придет, он давно мертв. И как долго ты здесь живешь?
     -- Много дней, наверное, год, хотя я не считала дни.  Ты  заберешь меня
отсюда, гридь? Век буду благодарить!
     -- Да уж не  оставлю. -- Ростислав  положил руку на  плечо  подошедшего
Будимира, во все глаза разглядывающего жительницу Белобог-Руси, родины Волка
Волков.  -- А благодарить  надо его,  не меня. Он --