озь воздух. Мадемуазель Эмили
являлась в двух экземплярах  еще много раз на протяжении целых полутора лет.
Об этом узнала  дирекция; но выдать расчет старательной и умной француженке,
хорошей воспитательнице,  долго никто не решался. В конце концов  это все же
вынуждены были  сделать: слухи о странном  явлении дошли до родителей,  и те
стали забирать своих дочерей из заведения, так что пансион едва не прогорел.
Эмили  со  слезами жаловалась очевидцу,  что это  уже  девятнадцатое  место,
откуда ее  увольняют  из-за  необычной  ее способности.  Затем  она  куда-то
уехала;  очевидец  больше  никогда  не  слышал о  ней.  Ради полноты  истины
писатель мог бы  обратиться за справками в  дирекцию пансиона, который тогда
еще  существовал;  однако  он  счел  это  излишним:  настолько  верил  он  в
правдивость очевидца.
     Я должен,  наконец, сказать, кто же был этот  очевидец.  Точнее,
очевидица.
     Ею  была  баронесса  Юлия  Гольденштуббе,  которая  в  тринадцатилетнем
возрасте  воспитывалась  в  том  самом  пансионе,  а в  1856  году, во время
проведения вместе с братом знаменитых спиритических сеансов, рассказала  эту
историю  Роберту  Дейлу  Оуэну.  Кто  же  после  этого  может сомневаться  в
правдивости ее слов! Предыдущая глава | Содержание | Следующая глава

     ЛИТЕРАТУРА О ВАМПИРАХ




 * ЛИТЕРАТУРА О ВАМПИРАХ


     Тело человека-вампира в могиле не подвержено тлению; в жилах его
течет  теплая  кровь, иногда  он даже дышит. Сохраняет он  свое тело и кровь
свежими  потому, что каждую ночь выходит из  могилы  и,  придя  к  выбранной
жертве,  перекусывает ей  жилу на шее и сосет кровь.  Жертва со дня на  день
слабеет,  теряет  силы, хотя признаков какой-либо  болезни не видно, если не
считать синеватых  пятен  на  шее, которые  и выдают  причину  беды.  Жертва
вампира тоже становится вампиром,  то есть после смерти проделывает с
живыми то же  самое, что с  ней  делал  первый вампир; так  случается, что в
какой-то  деревне люди мрут без всякой на то причины. Однако мудрая природа,
напустившая на человечество вампиров, дала и  средство защиты от них: могилу
человека,  заподозренного в том, что  он вампир, нужно разрыть и, если  труп
выглядит  свежим, воткнуть в сердце кол, отрезать голову и сжечь ее вместе с
телом.  Там, где применят такой домашний  метод  лечения,  напасть мгновенно
прекратится.  Вот вкратце все, что следует знать  о вампирах.  Нас, венгров,
все это особенно интересует потому, что в 20-- 30-х годах XVIII века по всей
Европе ходили  страшные рассказы о  разгуле вампиров  в  Венгрии. Не  только
газеты полны  были такими  известиями: появился целый ряд книг и трактатов о
вампирах; вампиры  наши  проникли даже в  зал заседаний  берлинской Академии
наук. Михаэль Ранфт в своем трактате (Tractat von dem Kauen und Schmatzen
der  Todten in Grabern,  worin die  wahre  Beschaffenheit derer Hungarischen
Vampyrs  und  Blut-Sauger gezeigt  etc.  Leipzig,  1734.)  пишет,  что о
вампирах говорят в обществе всюду, и в высших кругах, и в  компаниях простых
горожан, и "даже дамы рассуждают о том же". Посетитель  лейпцигской  книжной
ярмарки, заходя  в книжные  лавки, всюду  видел истории  про вампиров. Ранфт
собрал  даже  библиографию  по  теме: лишь  в  1732--  1733  годах,  по  его
подсчетам,  вышло двадцать таких изданий! Волна бури, поднятой вокруг
вампиров, выплеснулась и на литературный берег. Мы знаем роман Брама Штойера
"Дракула", кинофильм, снятый по нему, и прочие кошмарные истории. Нет смысла
расходовать на них бумагу. Но не лишена интереса одна книга, вышедшая в 1849
году в Веймаре; автором  ее  значится венгр, Ференц Керешхази. Название  ее:
"Die Vampyrbrant"  (Невеста вампира). Это -- втиснутая в форму романа всякая
всячина: известные  истории про вампиров вперемежку  с цыганскими легендами,
предсказанием  будущего,  оборотнями,  этнографическими  описаниями,  Йошкой
Шобри и Банди Андялом -- словом, со всей той экзотикой, которую в те времена
открывал для  себя иностранец, приезжающий в Венгрию. Самое интересное здесь
то,  что  венгерского  писателя  Ференца  Керешхази  в  действительности  не
существовало.  Книгу, по всей вероятности, написал  немец  Норк,  который  в
предисловии говорит о себе как о хранителе рукописи рано умершего Керешхази.
В общем, это довольно доброжелательная книга; в ней с улыбкой рассказан даже
такой эпизод, якобы происшедший с героем книги: трясясь в своем  экипаже  по
скверной дороге, он взмолился в отчаянии: "О Gott" (О, боже! (нем.)),
на что  возница высокомерно заметил: "Да как же, барин, вам господь поможет,
когда вы с ним говорите на таком языке, которого он не понимает". Предыдущая
глава | Содержание | Следующая глава

     ИНФЕРНОГРАФИЯ




 * ИНФЕРНОГРАФИЯ

     Речь здесь  пойдет не о религиозных учениях о преисподней.  Все  знают:
самые разные религии утверждают, что есть где-то ужасное место, где грешники
несут заслуженное наказание,-- и все знают, насколько слабо картина грядущих
мук удерживает  людей  от  греха. Не интересуют  меня  ни кошмарные  видения
душевнобольных,  одержимых  религиозной   манией,   ни  ужасы,  описанные  в
средневековых  хрониках.  Речь  пойдет  только  о  книгах,  авторы которых с
научной дотошностью пытались  найти ответ на вопрос: где, собственно говоря,
находится ад и каково его внутреннее устройство?
     Не  буду я  говорить здесь и  об  адском путеводителе  Данте. Это  лишь
поэтический   шедевр.  В   1621  году  вышла   книга  профессора  Миланского
университета Антонио Руски об аде и демонах (De inferno et statu daemonum
ante mundi exitium).  Автор,  известный в  свое время  авторитет в сфере
инфернологии,  опровергает один за другим  ложные взгляды прочих  писателей.
Ад, по его мнению, нужно искать не на Северном или Южном полюсе, не в хвосте
какой-то кометы, не на  Луне и не  на Солнце.  Ад находится в чреве земли, в
царстве вечного огня; через кратеры больших вулканов можно даже проникнуть в
это огненное чрево.
     Прочие   части  книги   не   представляют   особого   интереса.   Автор
проштудировал мнения  на  этот  счет трехсот  отцов  церкви  и на  шестистах
страницах  изложил все,  что  можно извлечь  из их писаний.  В одном  месте,
впрочем,  он  словно бы споткнулся. Отцы  церкви пугают грешников не  только
разными  видами  огненных  мук,  но  и  страшным,  пронизывающим до  костей,
неодолимым холодом. Но откуда берется холод в царстве вечного огня? Пламя не
способно  родить  холод, это  противоречит  его природе.  Огонь  может  лишь
нагреть воду, но не остудить ее.  Однако  за  старинного  мыслителя можно не
опасаться.  Если  у него нет  никаких аргументов, на  сцену выходит решающий
довод:  "Бог, который создал огонь, в  силах  получить  из  него  и  мороз".
Возразить на это нечего.
     Через  несколько  лет,  в 1631 году, подал  голос еще один  инфернолог,
Иеремия  Дрексель,  придворный священник баварского  курфюрста Максимилиана;
этот стращал верующих книгой "Infernus damnatorum cancer et ragus".
     Особенно  впечатляюще пишет  он о том, что адские муки -- вечны. Прежде
всего здесь встает вопрос:  почему эти муки должны продолжаться вечно. Ответ
гениально прост: "Осужденные божьим судом, терпя наказания, возносят хулу на
Бога и тем  самым совершают все новые прегрешения, а потому должны постоянно
нести   наказания"  (Nec   mirum   damnatos   semper  torqueri:  continue
blasphemant: et sic quasi peccant  semper, ergo  plectuntur.). Ничего не
скажешь:  ясней ясного.  Потруднее было бы решить великий парадокс: вечна ли
вечность? Но наш автор с этим легко справляется:  "Представим себе  огромные
горы,  что  тянутся  во все стороны света и поднимаются  до самого  неба,  а
состоят   из  мельчайших  песчинок.  Представим  далее,  что  каждые  сто
миллионов  столетий  прилетает  воробей   и   уносит  в  клюве   одну   лишь
песчинку. Вечность продолжается до тех пор,  пока последняя песчинка  не
будет унесена". Или: "Представим себе муху, которая ежеминутно выпивает одну
каплю  из  воды  океанов. Вечность продолжается до  тех пор, пока  океаны не
высохнут до дна".
     Правда, даже богатая фантазия автора не помогла ему  решить парадокс до
конца: вечность  у него все же конечна. Уклонился  он и  от другого вопроса:
куда  воробей  уносит  песчинки?  Где собираются  вновь  те капли воды,  что
выпивает из океана муха? Пожалуй, ему нужно было бы завершить свои сравнения
так:  и  тут все  начинается  заново.  Подробно описывает  преисподнюю и  ее
устройство Юстус Георг Шоттель, советник  при Брауншвейгском и  Люнебургском
дворе, в  своей  книге,  появившейся в 1670 году.  Уже заголовок  ее  должен
вызвать благотворный  страх  в тех, кто склонен к греху: "Ужасное описание и
изображение ада и адских мук" (Grausame Beschreibung und  Vorstellung der
hollischen Qual).
     Не  доверяя  читательскому воображению, автор дает совершенно точную
картину ада. По  его утверждениям,  это  невероятной  величины  огненное
колесо. Надпись  на ступице гласит, что  вращение его вечно ("Ewig bin, ewig
herum").  Все  оно  представляет  собой сплошной океан огня,  и  надписи  на
отдельных  спицах  указывают, какие  муки  ждут  грешников. Голод  и  жажда.
Зловоние и  тьма. Горящая смола -- 1000  лет,  горящая сера --  20  000 лет,
скрежет  зубовный --  100  000 лет. Все  это  -- лишь  телесные муки  (Poena
positiva). Надписи по окружности колеса перечисляют  и муки  душевные (Poena
privativa): страх, раскаяние, отчаяние и т. д.
     Колесо состоит из огнеупорного железа и нисколько не портится, совершая
многие сотни  миллионов оборотов,  каждый из  которых  длится  миллион  лет.
Наказание огнем производится таким образом: грешник  сто лет лежит над огнем
на левом боку, тысячу лет -- на правом, двадцать  тысяч  -- на  спине  и сто
тысяч -- на животе. А потом поджаривание начинается снова -- сообщает автор,
которого,   видно,   сам  бог  наказал  скрипучим,  как   немазаное  колесо,
воображением.
     Но тщетно пылал адский огонь в  такого рода  литературе: интерес  к ней
читателей  все слабел, примитивные  детские сказки не пугали  даже старушек.
Тем удивительней был неожиданный успех одной книги, написанной уже в прошлом
веке. Сочинил  ее  некий отец  Фарнис (Furniss), англичанин,  иезуит.  Книга
называлась "Зрелище ада" ("The Sight of Hell") и вышла  в  1861 году. Секрет
успеха  крылся  в том, что зрители восприняли  сочинение  отца  Фарниса  как
юмористическое произведение  и  ужасно  смеялись  над  изображенными  в  нем
ужасами.
     Дело  в  том,  что  автор от  большого  старания забрел в те части ада,
которые доселе  оставались  неизвестными, и, в  частности,  туда, где  несут
наказание  за  земные  грехи  дети.  Одна  шестнадцатилетняя  девочка
попадает сюда за то, что  красила  лицо,  посещала  танцевальную  школу и по
воскресеньям  гуляла в парке, вместо того, чтобы идти в церковь. Расплата за
неправильное  поведение не замедлила наступить: вскоре она  попала в ад, где
до  скончания   веков  будет  стоять   босиком  на  докрасна  раскаленном
пороге.  Другая  юная девочка  ночами  бродила  по  улицам,  "занималась
предосудительными делами". За что и была по заслугам осуждена на муки в печи
огненной, откуда вечно будут нестись ее душераздирающие вопли. В ад попала и
девочка,  ходившая  вместо  мессы  в  театр.  Ей  досталось  особо  страшное
наказание: в жилах у нее закипела  кровь, а в костях -- костный мозг;
причем она сама могла  слышать их клокотание.  Один мальчик  попал в  дурную
компанию и  никогда не  слушал мессу. Надо ли удивляться, что  теперь его по
шею окунают в котел с кипятком, под которым пылает вечный огонь.
     Читатель может  сказать,  что одна ласточка  весны не делает  и три эти
книги, написанные без лишнего ума,  не имеют ни малейшего отношения к догмам
религии, являясь не  более  чем  курьезом.  Однако  другая  мудрость гласит:
глупость --  заразительна. В прошлом  веке  один библиофил, И.  Г. Т.
Грессе, составил  исключительно интересную библиографию литературы о научных
суевериях  былых эпох  (Grasse Y. G. Т. Bibliotheca magica et pneumatica.
Leipzig,  1843). Две главы в ней занимают ученые-инфернологи. Я отбросил
тех, чьи  книги не полностью  посвящены  этой теме, и получил цифру, которая
поневоле  внушает  мысль о  дьявольском вмешательстве: в списке  осталось
ровно сто книг.
     Судя  по  заголовкам,  большинство авторов ломало голову над все тем же
парадоксом: есть  ли конец у  бесконечности? Кроме  того, весьма  занимал их
вопрос, какие методы мучений преобладают в аду и вообще, где находится ад. Я
упоминал  уже  разные научные концепции относительно местонахождения  ада. В
библиографии Грессе  я  нашел  и  такого  автора,  который  убежден,  что ад
находится  на солнце. Книга  его  носит такое  название: "Размышления
Швиндена  о  сущности  адского  огня  и  о  месте  ада,  в  которых особенно
рассматривается  вопрос, что ад следует  искать  на  солнце" (Имя  автора
правильно  -- Суинден (Swinden). Он был англиканским священником в Кэкстоне,
графство  Кент.)  (немецкий  перевод: 1728, без указания места издания).
Были  авторы, снабдившие свои книги иллюстрациями, дабы читатель  как
можно нагляднее представлял  себе место, где вечно  слышны  стоны и  скрежет
зубовный.    Такова,    например,    книга    Джованни    Баттисты    Манни,
монаха-доминиканца, о вечных адских страданиях (по-немецки вышла в Нюрнберге
в  1677  году).  Заголовок ее мало о чем говорит,  но  из  другого источника
известно  о ней больше  (О ней  пишет Джеймс  Мью: Mew James. Traditional
Aspects  of Hell. London, 1903).  Манни  считает,  что  страшное,  почти
непереносимое мучение доставляет человеку сам  вид чертей.  Он ссылается при
этом  на  Св.  Катарину, которая  в  своих  видениях  заглянула в  ад  -- и,
вспоминая  о чертях,  говорит, что предпочла  бы  до  Страшного  суда ходить
босиком по  улицам,  выложенным раскаленными  углями,  чем один  раз увидеть
черта. Автор пишет о  некоем  человеке, который  повстречался где-то с двумя
чертями. Человек этот тоже говорил, что пусть лучше его столкнут в  озеро из
расплавленного металла, чем встретиться с третьим чертом.
     А ведь в аду демонам несть числа.  Иллюстрация показывает  всего
трех  адских  чудищ, но  и  этого вполне  достаточно, чтобы у  неискушенного
читателя побежали мурашки по  спине.  А если бы он  их увидел в бесчисленном
множестве!.. Лишь отчасти относится сюда книга каноника Франсуа Арну "Чудеса
потустороннего мира: страшные муки ада и дивные наслаждения рая" (Arnoult
Francois.  Les merveilles  de  1'autre  monde,  les horribles  tourments  de
1'enfer et les admirables  joyes du  paradis. Arras, 1616. Автора не следует
путать  с  Жаном  Арну,  исповедником  французского  короля  Людовика  XIII.
Неизвестно,  от  чего  он  помешался: не  от  тех ли тайн,  что  шептал  ему
король,--  факт  тот,  что  помешался.  Он  воображал  себя  петухом:  велел
установить в своей  комнате перекладину  и на ночь влезал  на этот насест, а
зарю приветствовал громким кукареканьем.).
     То,  что  касается  рая,   я  вынужден  отложить  до  следующей  главы;
относительно  же  мук, грозящих  в  аду, достаточно рассказать  о  главе,  в
которой  перечисляются  наказания  за  прелюбодеяния.  В  месте  сем,  пишет
каноник, забудьте о  всяких белилах  и румянах, о  нарядной  одежде. Грешных
женщин  и девиц обнаженными  приводят  показывать остальным  обитателям ада,
открывая  самые  потаенные части  их тела, которыми  они грешили  здесь,  на
земле.
     В воображении каноника  эта унизительная процедура  протекает следующим
образом: "Что вы  скажете, дамы, когда черти под гром труб будут таскать вас
по  широким  площадям ада  и,  хохоча  мерзко,  выкрикивать:  "Глядите,  вот
прелюбодейка, вот  шлюха, вот благородная дама,  зовут  ее так-то  и так-то,
живет она там-то  и там-то,  занималась прелюбодеянием с  тем-то  и  тем-то,
столько-то  и столько-то раз".  И  все  это  услышат  ваши  родители, мужья,
братья, сестры, родственники. (Здесь он осторожно добавляет: если они попали
сюда же.)  И сбегутся завистливые соседи (эти уже тоже здесь?)  и, смеясь во
все горло, станут кричать чертям: так ее, так ее, терзайте, мучьте потаскуху
столько, сколько она грешила!"
     Не будем,  однако, подозревать каноника  в женоненавистничестве. Сурово
расправляется он и  с морально неустойчивыми мужчинами.  Вместо мягкого ложа
нечистой любви  они  будут  лежать  на  раскаленной  плите,  в  наказание за
бесчестные  объятия  огненный змей обовьет  их тела, изрыгая серное  пламя и
вдыхая в них серные газы, которые сожгут им внутренности и  будут терзать их
невыносимыми коликами... Предыдущая глава | Содержание | Следующая глава

     КНИГИ О РАЕ




 * КНИГИ О РАЕ

     Теперь  мы  попросим  каноника  Арну  провести нас  по  райским  полям.
Фантазия его и здесь поднимается высоко -- однако что-то словно бы связывает
ее  с землей: Арну никак не может оторваться от земных образов и ассоциаций.
Устроен рай точно по подобию старой Франции.  Бог в нем -- король, архангелы
--  его  придворные.  Дева  Мария  --  королева, святые девственницы  --  ее
придворные и наперсницы. Из девяти ангельских сонмов набирается целая табель
о  рангах:  герцоги,  графы, маркизы, бароны; святые  образуют дворянство, а
удостоившиеся  блаженства  --  народ.  Иисус  Христос  --  верховный  судья,
евангелисты --  его секретари. (Чисто феодальная  структура.  Конституции --
никакой.) Дворец господа состоит из семи этажей: собственно, это семь этажей
небес. Каждый этаж  охраняется ангелом  в капитанском  чине; подчиненная ему
охрана обитает в хрустальном дворце. Во дворце -- 1200 окон, это звезды; два
самых больших окна -- солнце и луна. Здесь нет земных забот, нет печали, нет
страха смерти.
     Это -- царство блаженства и радости. Здесь у всех лишь одна забота: как
бы  поприятнее провести  время, наслаждаясь отдыхом и не ведая труда.
Наслаждения,  захлестывающие  удостоившихся блаженства, относятся  к  земным
радостям в той  же пропорции, в какой море относится к капле. Тело блаженных
сияет, как солнце, с  той  лишь разницей,  что сияние это в семь раз сильнее
солнечного.  И сияющие эти тела  совершенно прозрачны, каждая частица
их  словно  бы  сделана  из  хрусталя.  Интересно,  что   фантазия  каноника
предваряет  здесь  еще  не  открытый  рентген... В то  же время, однако,  он
позабыл все, что писал о  распутных женщинах, которых раздетыми показывают в
аду. То, что там в естественности своей было позором, здесь  сверкает в семь
раз ярче солнца.  Арну даже добавляет, что "Господь этим дает понять, как он
ценит даже мельчайшую частицу уподобившегося  ему нашего  тела".  Сверкающие
эти фигуры так сильны, что любая из них способна была бы взять земной шар  и
играть им, словно мячиком
     Глаза у блаженных в тысячи и тысячи  раз зорче, чем на земле. Они видят
под собой солнце, луну, звезды -- но они могут видеть и края,  где родились,
свой  дом, семью, родственников,  знакомых  (разумеется, если те не попали в
ад). Тело  праведных  источает  аромат,  словно  сосуд, полный роз, гвоздик,
разных прочих цветов, амбры и мускуса. Этот же запах, только в несколько раз
более  сильный,  исходит от тел Марии и Иисуса; кроме  того, весь  рай залит
сладким, словно корица (?),  ароматом, льющимся из тела Господа. "А можно ли
описать   наслаждение   сладостных  поцелуев,  чистых   объятий   и   святых
прикосновений  (saints  attouchements), в которых  ни  Мария,  ни  даже  сам
Спаситель не отказывают ни одному из праведников".
     Блаженным нет нужды поддерживать свои силы едой и питьем, поскольку они
и  так  бессмертны.  Но, чтобы  уж  и  язык не остался  обделенным  райскими
наслаждениями,  в раю существует дивно пахнущий,  вкусом же заменяющий  хоть
тысячу  ростбифов и  отбивных напиток --  вроде слюны  (salive).  Тут
автор снова вступает  в противоречие с самим  собо