м так. Но временами ты кажешься такой невыносимой чистюлей, которую даже пылинки на каминной полке повергают в ужас. Такого простого парня, как я, подобные привычки прямо убивают.
     - И ты не смог устоять перед соблазном затащить меня сегодня вечером в такое место, где о чистоте и мечтать не приходится, - ехидно закончила она.
     - Я просто подумал, что немного грязи не повредит, а лишь поможет спуститься с небес на землю и побыть наравне с нами, простыми смертными, и увидеть, что это не так уж скучно, - пояснил он, улыбаясь и пожимая плечами.
     Официантка подошла с их заказом. Булочки, масло, блюдо с нарезанными фруктами и сыром - и конечно же устрашающих размеров груда свежеприготовленных крабов на подносе. Она протянула каждому из них по деревянному молотку.
     - Вгрызайтесь, ребята! Я сейчас вернусь с вашим пивом.
     - Ах, вы разве не подаете здесь вино? - все же решилась протестовать Андреа.
     - Поверьте, крабы и вполовину не так вкусны, если их запивать вином, - с ухмылкой заявила официантка. - Даю вам слово, здесь нужно пиво или эль.
     Андреа не имела ни малейшего понятия, с чего надо начинать и с какой стороны ей "вгрызаться" в такое необычное кушанье. Брент, понаблюдав за действиями соседей, лихо схватил с подноса первого краба и принялся обрывать ему ноги.
     - Гадость какая! - сказала Андреа, с гримасой недовольства следившая за его маневрами.
     - Ох, перестань, Андреа, - рассмеялся он. - Не прикидывайся. Ты скроила такую физиономию, словно эта тварь живая и вот-вот вцепится в тебя всеми десятью клешнями! К тому же, я что-то не замечал, что ты воротишь свой прелестный носик от ростбифа или жареного бекона, а ведь по сути это то же самое. Пища есть пища, коль скоро она приготовлена и положена тебе на тарелку.
     - Именно в данный момент у меня тарелки нет, - слабо пыталась сопротивляться она.
     - Так представь себе, что она перед тобою, если это поможет тебе стать менее придирчивой, - предложил он. Орудуя своим молоточком, он расколол и раскрыл панцирь на оторванной ноге и извлек мякоть с помощью одной из меньших клешней. Ухватив пальцами розовое мясо, он окунул его в растопленное масло и отправил себе в рот.
     - М-м-м-м! Умереть - не встать! - воскликнул он, прикрыв глаза от наслаждения райским кушаньем.
     По его подбородку потекла струйка масла. Андреа немедленно схватила салфетку и вытерла ее. Замешкавшись, она вымазала в масле кончик пальца. Прежде чем она успела вытереть и его, Брент рванулся вперед и зажал пальчик между зубами. Его язык принялся облизывать пальчик, а губы с чмоканьем обсасывали его.
     Андреа буквально застыла на месте, застигнутая врасплох. Чувственный трепет пробежал по ее руке и дальше - по всему телу, от макушки до пят. Ее глаза расширились.
     - Ой! - тихонько воскликнула она.
     - Я же предупреждал, что нам не будет скучно, - заявил Брент, выпустив ее палец и широко улыбаясь. - А мы еще только начинаем.
     Он добыл еще кусочек мякоти, обмакнул его в масло и поднес к ее губам.
     - Вот. Попробуй. Я обещаю, тебе понравится это блюдо.
     Она неохотно приоткрыла рот, и он вложил в него лакомый кусочек. А потом провел своим жирным пальцем по ее губам, покрывая их слоем золотистого масла.
     Андреа вздрогнула, ее взгляд был прикован к его глазам, и в ней внезапно проснулась вся ее чувственность. Если бы кто-то попытался убедить ее в том, что пища может быть такой возбуждающей, она бы ни за что не поверила - до этой самой минуты.
     Официантка принесла пиво, разрушив чары, насланные на Андреа Брентом. И только тогда Андреа вспомнила, что во время еды нужно жевать и глотать.
     - Ну, понравилось? - осведомился Брент, а лукавый блеск в кошачьих глазах заставил молодую женщину подумать, что он скорее интересуется не кушаньем, а способом, с помощью которого он ее угощал.
     - Да, - отвечала она, не в силах совладать с ярким румянцем, залившим ее щечки. - Это довольно приятно на вкус, спасибо.
     - И ты тоже, моя дорогая. - Он потянулся, стер капельку масла, оставшуюся у нее в уголке рта, и с удовольствием слизнул ее со своего пальца. - Ты тоже приятна на вкус.
     На протяжении всего вечера он так и кормил ее с рук, и она отвечала ему тем же, решив разбудить в этом дьяволе-искусителе не меньшую жажду наслаждений, чем он в ней. Основательно выпачкав руки (а это произошло довольно быстро), она быстро распрощалась со своим чистоплюйством, и дело сразу пошло на лад. Она отрывала крабьи ноги и раскалывала их панцирь так лихо, словно всю жизнь только тем и занималась.
     И все же для того, чтобы орудовать молотком, требовалась немалая сноровка. Трудясь над очередной скользкой жесткой лапой, Андреа не рассчитала удар, и та выскользнула, пролетела через весь стол и шлепнулась Бренту на колени.
     На миг оба замерли, уставившись друг на друга в молчаливом удивлении. Потом жирные губы Брента искривила двусмысленная улыбка.
     - Ты что-то потеряла, дорогая? - игриво спросил он, вздымая бровь.
     Смущенно покосившись по сторонам в надежде, что никто не заметил ее оплошность, Андреа тихонько простонала:
     - Тише ты! И будь добр поднять эту лапу и положить ее обратно на стол как можно незаметнее.
     - Ты уронила ее сюда, - отрицательно покачал он головой. - Ты и возвращай на место.
     - Будь мы с тобою одни, я еще, может, и согласилась бы с твоим бессовестным предложением, - запальчиво возразила она, - но я просто не могу делать такое в ресторане, полном посетителей!
     - Вот зануда! - скривился Брент и дернул коленом так, что клешня шмякнулась на пол. - Ладно, надеюсь, хоть потом, в отеле, ты не испортишь всю игру.
     - Что ты имеешь в виду? - нахмурилась она.
     - А ты подумай сама, милая. - Он лукаво подмигнул ей так, что у нее бешено заколотилось сердце. - Представь себе, как твой теплый, нежный и влажный ротик чмокает у меня между бедер. Он целует меня, он ласкает меня, он дразнит меня! - Тут он сам вздрогнул и чуть ли не простонал:
     - Тысяча чертей! Поторопись и кончай свой обед! А не то я не вытерплю, затащу тебя под стол и буду любить, любить с бешеной страстью - прямо здесь, не сходя с места!

***

     Они продолжили поиски Ральфа на следующее утро, методично прочесывая весь город из одного конца в другой. Зная пристрастие Маттона к выпивке, они не пропускали ни одной пивнушки, попавшейся на пути.
     Наконец, отчаявшись, Брент подозвал уличного мальчишку и решил попытать счастья, порасспросив его.
     - Представь себе, что ты новичок в городе и присматриваешь себе место, где проще всего заработать пару-другую долларов, не набивая мозолей - неважно, честно или нет, - куда бы ты посоветовал мне податься?
     - Тебе что, нечего делать? - осведомился мальчишка.
     Брент молча протянул ему пятидолларовую золотую монету.
     Мальчишка проверил монету на зуб и лишь после ответил:
     - На треке. Сегодня вечером в Пимлико - лошадиные бега.
     Он повернулся было, чтобы уйти, но Андреа вцепилась в его лохмотья.
     - Ты ловок, но неопытен, - заявила она хладнокровно. - А ну-ка, верни джентльмену его часы, и тогда мы, так и быть, не сдадим тебя ближайшему констеблю.
     Бродяжка злобно покосился на нее и протянул Бре-нту часы. Андреа отпустила его. Он удалился, крича:
     - Ну, прям жисть пошла, ну не дадут заработать честному человеку!
     - Я совершенно не почувствовал, - покачал головой Брент.
     - Иногда только один вор может поймать другого, - заговорщически подмигнула ему Андреа. - Мое искусство то и дело приносит пользу, не так ли?

***

     Этим вечером в Пимлико должны были пройти два заезда. Конечно, это были не столь интересные гонки, что состоялись еще в мае этого года в Прикнессе, но и здесь участвовали в состязании неплохие лошади. Так что, несмотря на середину лета, стадион оказался полон, что было совсем не на руку Бренту и Андреа - в густой толпе искать сложнее. Они решили расположиться поближе к месту, где сидели букмекеры. Конечно, вряд ли у Ральфа было достаточно денег, чтобы делать ставки, но зато именно здесь он мог легче всего обчищать карманы зазевавшихся болельщиков.
     Первый заезд должен был вот-вот начаться, болельщики суетились, пробираясь к своим местам на трибунах, и вдруг Андреа увидела его. Поначалу она даже не поверила своим глазам, так как в глубине души не верила, что им удастся вот так запросто его выследить. Она судорожно вцепилась в рукав Брента, чтобы привлечь его внимание, и взглядом указала направление.
     И в тот же миг Ральф оглянулся и посмотрел прямо на нее. От неожиданности у него буквально отвисла челюсть, он на секунду застыл в полной неподвижности, и Андреа удостоверилась, что это именно он. В следующую секунду Ральф вскочил и принялся улепетывать, словно преследуемый борзыми кролик, и Андреа даже не успела набрать воздух в легкие, чтобы окликнуть его.
     Брент рванулся вслед, за ним Андреа. Не думая о приличиях, она подобрала юбки как можно выше, чтобы они не мешали ей бежать.
     - Ральф! Погоди! Пожалуйста! Где Стиви? - кричала она изо всех сил, не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. - Погоди! Кто-нибудь, остановите же этого человека!
     Если даже Ральф и расслышал ее вопли, он не подал вида, что это так, и никто из присутствовавших не проявил желания вмешаться. Маттон не сбавил скорости, когда помчался по трибунам, и волей-неволей ему пришлось распихивать болельщиков, попадавшихся ему на пути. Ничего удивительного, что его преследователей встречали не очень-то приветливые возгласы.
     На какое-то мгновение им показалось, что они вот-вот схватят Ральфа, к тому же они заметили, что ему наперерез спешит местный охранник в штатском. Но в тот же миг раздался стартовый выстрел, и начался первый забег. Вся толпа, как один человек, дружно вскочила на ноги, крича и подбадривая своих фаворитов, рвавшихся к победе, и Ральф тут же пропал из виду, укрытый людским водоворотом.
     - Туда! - крикнул Брент, схватив Андреа за руку и толкая ее к лестнице, ведущей с трибуны вниз. - Кажется, он побежал в сторону конюшен!
     Андреа кубарем скатилась по ступенькам на своих каблуках. Она пребольно ушиблась обо что-то локтем, так что слезы чуть не брызнули у нее из глаз, но сдержала себя, понимая, что главное теперь - скорость. Они обогнули угол трибуны - и в ту же секунду оказались в настоящей преисподней.
     Прямо перед ними находилась площадка, на которой тренеры и жокеи держали лошадей, которые должны были участвовать в следующем заезде. И тут появилось что-то или кто-то - скорее всего, именно Ральф, - что привело в неистовство этих нервных животных: они заметались по стадиону в полной панике. Там и сям тренеры висли на удилах, стараясь привести в чувство своих горячих чистокровных скакунов. Жокеи припали к лукам седел неистово брыкавшихся лошадей, которые метались, били в воздухе копытами, бешено ржали и вращали обезумевшими, налившимися кровью глазами. Земля сотрясалась под ударами подков.
     Один из совершенно потерявших контроль над собою жеребцов сорвался с места и понесся прямо на Брента и Андреа. В узком проходе они не могли ни убежать, ни спрятаться. Вдруг Андреа почувствовала, что ее отпихнули в сторону. Рухнув лицом в пыль, она едва не задохнулась, когда сверху на нее всей тяжестью навалился Брент. Андреа показалось, что она сейчас задохнется, но Брент уже освободил ее и осторожно поднял. Она все еще переводила дух, когда он нежно прижал ее к груди.
     - Ты жива? - нетерпеливо спросил он. Поскольку она не сподобилась мгновенно ответить, он так встряхнул ее, что чуть не вышиб из нее последний дух.
     - Прекрати! - кое-как пропыхтела она наконец. - Дай мне отдышаться!
     Однако прошло еще несколько минут, пока он поверил, что Андреа не причинили серьезных повреждений. Ему, кстати, тоже, и было удивительно, что их не растоптали обезумевшие кони. Да, погоня за Ральфом становилась с каждым шагом все более опасной для жизни.
     - Он снова ушел от нас, - проворчала Андреа, поднимаясь на ноги и скривившись от боли, пронизавшей локоть. - Просто не верится, какую скорость способен развивать тот безмозглый буйвол! Если бы не тот факт, что он нужен живым - иначе как же мы узнаем, что он сделал со Стиви, - клянусь, я бы без сомнений пристрелила его! Ах, ну почему у меня нет оружия!
     - Если уж ты решила непременно подстрелить его, то позволь мне заняться этим, - отвечал Брент, чей голос дрогнул от жалости, когда он принялся осторожно стирать пыль с ее нежной щечки. - Чтобы отомстить ему за тебя, я обещаю, что непременно раню его.
     - Целься ему прямо в брюхо! - немедленно откликнулась она, удивляясь, чего это он так веселится при виде ее горячности. - Оно у него достаточно большое, чтобы представлять хорошую цель, и возможно, хоть это остановит его, чтобы мы могли наконец вытрясти из него то, что нам нужно!

ГЛАВА 25

     - И что дальше? - спросила Андреа. Они с Брентом вернулись в свой номер в отеле, и теперь она сидела на кровати, приложив к ушибленному локтю пузырь со льдом. Брент бездумно следил за проезжавшими по улице экипажами.
     - Не имею понятия, - признался он. - Наверное, мне стоит порыскать по тавернам возле гавани, а ты посидишь здесь и дашь отдых ногам.
     - Ты, конечно, можешь проверить таверны, но я не вижу в этом смысла, - сказала она.
     Несколько секунд она колебалась, а потом все же высказала то, что не давало ей покоя в течение двух последних дней:
     - Брент, как по-твоему, где он может прятать Стиви? Помнишь, тот контролер сказал, что на вокзале Ральф был один, и сегодня на скачках мальчика с ним не было - разве что он нашел с кем его оставить и заберет его позже. Я места себе не нахожу от страха. Если он привез Стиви сюда, то что он с ним сделал? С кем оставил?
     Итак, вот и наступил момент, которого Брент так боялся. Он обернулся и виновато посмотрел на Андреа.
     - Мы не можем угадать, где сейчас находится Стиви, дорогая. Один из агентов Кена считает, что мальчика потеряли в толпе еще тогда, на рынке. Когда он в последний раз видел Ральфа, то, похоже, Стиви с ним не было... Хотя, конечно, не исключена возможность, что сыщик обознался, а Ральф действительно оставил Стиви у кого-то, прежде чем направиться в Балтимор. Мы просто ничего не знаем наверняка.
     - Все это время, - начала она прерывающимся, дрожащим голосом, с ужасом глядя на Брента, - все эти дни тебе было это известно, и ты не сказал мне ни слова!.. Боже правый, Брент! Да как же ты мог? - Ее голос становился все громче, все истеричнее. - Как ты посмел не сказать мне?!
     Он подошел было к ней, но она отшатнулась, едва не свалившись с кровати. Ее фиалковые глаза прожигали его насквозь. О, он отдал бы все сокровища мира, только чтобы не стоять вот так под ее уличающим взором.
     - Я виноват, Андреа... Кен подумал... Я решил, что лучше не буду зря тебя расстраивать, пока мы не будем знать что-то наверняка - хорошее или плохое.
     - Ты подумал. Ты решил. Но кто дал тебе право решать это за меня? - взорвалась она гневной отповедью. - Стиви мой родной племянник! Мой ребенок, поскольку Лилли умерла и оставила его мне! И я имею исключительное право немедленно знать обо всем, что его касается! Ты не смел скрывать от меня такие важные сведения! У тебя нет на это права!
     - Все-таки я твой муж, и в этом качестве имею право заботиться о твоих интересах, - возразил он. - И в том числе защищать тебя так, как сочту нужным. И делить с тобою твои неприятности так, словно они - мои собственные. И в данном случае я лишь старался смягчить для тебя очередной удар судьбы - хотя бы временно.
     - И на какое же именно время ты бы его продолжал смягчать, Брент? - запальчиво поинтересовалась она. - Ведь, не спроси я об этом сейчас, ты бы продолжал держать меня в блаженном неведении, не так ли? Ты бы продолжал утаивать от меня тот факт, что Стиви, скорее всего, потерян для меня навсегда?! Ведь если он сейчас не с Ральфом и если Ральф не знает, где его потерял, мы уже не сможем разыскать его!
     При этих словах у нее брызнули в три ручья слезы - она внезапно с беспощадной ясностью осознала то, что сию минуту произнесла.
     - Ох, милостивый Боже! Неужели это правда?.. И вот теперь, в эту самую минуту, он бродит неизвестно где?.. Он даже, может быть...
     - Нет! - Брент рванулся к ней и схватил ее за руки, а потом обнял, несмотря на ее сопротивление. - Ты не должна так думать! Кен со своей командой по-прежнему ищут его, Андреа. И, если только он остался в Вашингтоне, они обязательно его найдут. А если он не там, то мы заставим Ральфа сознаться, куда он упрятал его! Ты просто обязана в это поверить, дорогая! И не сомневаться в том, что Стиви будет цел и невредим, когда мы разыщем его!
     В ответ она лишь отчаянно зарыдала, не в силах отказаться от утешения, дарованного его объятиями, на широкой груди, которую принялась обильно поливать слезами. Постепенно рыдания перешли в громкие всхлипывания, а он все продолжал обнимать ее, баюкать, шептать, что скоро все устроится лучшим образом, надо только верить. Наконец она подняла к нему заплаканное лицо, сжала руки в маленькие кулачки и принялась молотить его по плечу, изливая остатки отчаяния:
     - Никогда впредь ничего не скрывай от меня, Брент Синклер! - предупредила она, прерывая свою речь горестными всхлипами. - Я тебе не какая-нибудь нежная орхидея, которая боится сквозняков. Я взрослая женщина, обладающая достаточной волей и стойкостью, чтобы перенести любые удары судьбы, какими бы тяжелыми они ни оказались. И мне оскорбительно то, что ты не желаешь этого понять!
     - А если я соглашусь - ты будешь так добра и перестанешь отбивать на мне дробь? - лукаво спросил он.
     Она в замешательстве уставилась на него, и, словно только сейчас поняв, что же, собственно, делает, замерла с поднятыми в воздух кулаками. Брент осторожно взял ее за руки и поднес к губам судорожно сжатые пальчики.
     - Прости меня, Андреа. Я сам должен был догадаться, насколько болезненнее для тебя окажется то, что ты не узнаешь правду немедленно. Я позабыл, какая ты упрямая, как умеешь идти к намеченной цели, постоять при необходимости за себя. Не многие женщины способны были бы сделать то, что сделала ты, - даже ради любви к ребенку. И я очень горжусь тобою, ты ведь знаешь.
     - А я очень горжусь тобой, - отвечала она, тихонько высвобождая пальцы и погладив его по губам. - И я вовсе не хочу сказать, что ты мне не нужен, Брент. Или что я вполне могу справиться с неприятностями сама, без твоей помощи. О, я так рассчитываю на тебя, на твою силу. На твою любовь. Я уверена, что без тебя не смогу перенести всего этого. Я только хочу, чтобы мы были равными партнерами, союзниками.
     - Мы ими и являемся, милая. И если впредь мне взбредет в голову вести себя как самоуверенный тупица-муж и относиться к тебе как к безвольной взбалмошной дамочке, я даю тебе разрешение в назидание надрать мне уши.
     - Спасибо, милый, - отвечала она с ехидством, - только на самом деле я не нуждаюсь в твоем разрешении. Драть тебе уши - мое законное право, как твоей супруги, а вовсе не крайняя мера в крайней ситуации.

***

     Через несколько минут в дверь их номера постучали. Это оказался контролер с железнодорожного вокзала.
     - Я рад, что сумел разыскать вас, сэр, - сказал он. - Верно, вам будет интересно знать, что тот малый, про которого вы расспрашивали, взял билет на Филадельфию на поезд, что отправляется после полудня. Тот поезд уже ушел, но вы можете успеть на следующий, он идет на три часа позднее. Я виноват, сэр, что раньше не прибег да не рассказал вам про того малого, но мой босс не разрешил мне уйти с вокзала.
     Брент поблагодарил контролера и вручил ему двадцать долларов за труды. Закрыв за ним дверь, Брент обернулся к Андреа.
     - Итак, любовь моя? Что будем делать дальше? Мы можем или вернуться в Вашингтон, или отправиться в Филадельфию по следам Ральфа.
     - Я полагаю, что, если бы стало что-то известно про Стиви, Кен уже известил бы нас, - пустилась в рассуждения Андреа. - Ведь ты связался с ним после т