ее  дрожащей
плоти, снова и снова погружая свой язык  в  ее  пупок,  словно  колибри,
собирающая нектар из самого сердца цветка.
   Когда он закончил  там,  его  внимание  переключилось  на  нетронутую
территорию. Точно обезумевший художник, он вымазал ее ноги  благоухающей
массой и начал прокладывать себе путь языком дальше и внутрь,  он  делал
это так медленно  и  нехотя,  что  Джейд  была  уверена  что  совершенно
потеряет рассудок, прежде чем он закончит. Она дико изогнулась, когда он
раздвинул ее ноги и накапал холодное  мороженое  на  наиболее  чуткое  и
нежное место между ее дрожащих бедер. Его рот  склонился  над  ней,  его
дыхание было теплым и дразнящим. Затем  он  наклонился,  чтобы  отведать
ожидавшей его сладости, и она не смогла удержать  глухого  стона,  когда
страсть полностью охватила ее. Она словно превратилась  в  часть  солнца
только для того, чтобы расколоться на миллионы сверкающих кусочков.  Все
это повторялось снова и снова, и с каждым разом гораздо сильнее, пока ей
не стало казаться, что она  навсегда  останется  в  этом  потрясающем  и
сверкающем великолепии.
   Она вернулась в реальность и увидела Мэтта, нежно смотревшего на нее,
наблюдавшего за блаженным выражением ее лица.
   - Ты  такая  восхитительная!  -  прошептал  он.  -  Такая  невероятно
отзывчивая. Я уже потерял всякую надежду отыскать такую женщину, как ты.
И когда я меньше всего ожидал этого, я огляделся кругом, и там оказалась
ты, как подарок.., сокровище.
   Он поцеловал ее, на его губах все еще сохранился  вкус  апельсинового
мороженого - и  ее.  Неожиданно  у  Джейд  появилась  невероятная  идея.
Желание коснуться языком и губами  каждой  части  тела  Мэтта  так,  как
сделал он.
   Ощутить вкус, запах, саму суть того мужчины, который так  безгранично
любил ее.
   Она дотронулась до его плеч, заставив его посмотреть на нее. Ее глаза
сияли, когда она посмотрел на него и прошептала:
   - Если ты не против, я бы тоже хотела принять участие в этой игре.
   Какое-то мгновение он казался изумленным. Потом на его губах заиграла
улыбка.
   - О, ты, да?
   Она кивнула, в ее взгляде смешались застенчивость  и  дерзость.  Мэтт
подумал, что такое выражение наверняка должно  было  быть  у  нахального
ангела.
   - Но мороженое кончилось, до  последней  капли,  -  сказал  он  ей  с
отчаянием и самодовольством.
   Ее улыбка стала проказливой и игривой, когда она изогнулась под ним и
потерлась об него своим голым липким телом.
   - Думаю, теперь и на тебе есть  капля  или  две.  Вот  здорово  будет
отыскать их.
   Сказав это, она столкнула его с себя и повалила  на  спину.  Раскинув
руки в стороны, он заявил:
   - Делай, что хочешь, искусительница.
   Я весь в твоей власти.
   Она тихо и страстно засмеялась, от  чего  у  него  сильнее  забурлила
кровь.
   - Теперь ты будешь в моей шкуре, милый.
   Теперь лежи спокойно и получай по заслугам, как мужчина.
   - Я-то уже съел свой десерт, - засмеялся он, намеренно меняя смысл ее
слов. - И он был великолепен.
   - Ну, теперь настало время и для моего десерта, - заявила она.
   Она начала с его ушей, коснувшись языком ушной раковины,  и  тихонько
засмеялась,  когда  Мэтт  непроизвольно  содрогнулся.  Ее  горячий   рот
проложил чувственную дорожку вдоль  его  шеи  к  плечу,  потом  вернулся
назад, оставляя на своем пути любовные покусывания и нежные поцелуи.  Он
застонал, но не сделал попытки увернуться от этого или как-то  направить
ее.
   Ее губы добрались до его горла, замерев на пульсирующей  артерии  его
шеи., Потом она направилась ниже, погрузив свой нос в мягкое облако  его
кудрявых волос. Как только ее губы дотронулись до  мужских  сосков,  они
поднялись, словно приветствуя ее любопытный и ласковый язык.
   Он снова застонал и слегка напрягся от ее прикосновения.
   - О милая, ты как маленькая  очаровательная  волшебница!  Я  чувствую
себя так, словно каждый нерв в теле напрягся, ожидая  твоего  следующего
движения.
   - И ты просто задушишь  меня,  если  я  осмелюсь  остановиться  прямо
сейчас, - со смехом ответила она.
   Ее руки крепко обхватили  его  бока,  насколько  доставали,  и  стали
гладить, ее ногти слегка оцарапали его кожу, поднимая мурашки  на  своем
пути. Ее рот постепенно продвигался дальше, а язык добрался до его пупка
и скользнул внутрь. Мускулы его  живота  крепко  сжались,  и  она  снова
засмеялась.
   - Теперь ты знаешь, каково это, - усмехнулась она и  снова  повторила
свое действие.
   Одна ее рука нашла его, и ее пальцы обхватили  его  выросший  клинок,
поглаживая и лаская своими движениями  его  мужское  достояние.  Хриплое
мурлыканье, точно у какого-то большого кота, вырвалось из его груди.
   Она лениво продвигалась ниже, ее  губы  легко  касались  его  живота,
дрожащего  от  напряжения.  От  ласкового  прикосновения  ее  волос  его
напряженные бедра раздвинулись так же легко, как крылья бабочки.  Каждое
ее нежное движение все ближе подводило ее к заветной цели.
   Наконец, когда  он  подумал,  что  больше  не  может  выдержать  этой
чувственной  пытки,  ее  горячие  губы  осторожно  дотронулись  до   его
вздрогнувшего кинжала. Он затаил дыхание в ожидании.  Потом  ее  горячий
нежный рот обхватил его, и он понял, что никогда не ощущал ничего  более
восхитительного. Его пальцы ухватили ее за волосы  и  неистово  сжались,
когда ее рот продолжал ласкать его. Хотя он собирался выдержать всю  эту
сладкую пытку до конца, он с усилием отнял ее голову.
   - Не надо больше, не надо, - повторял он, когда быстро  перевернулся,
подмяв ее под себя и раздвинув ее бедра.
   - Помни о своей ноге, - едва дыша  предупредила  она,  приготовившись
встретить его первую сильную атаку.
   Он издал протяжный стон и произнес:
   - Не беспокойся. Сейчас я не почувствую,  даже  если  мне  ее  совсем
оторвут!
   Затем он начал двигаться, погружаясь глубоко и  отступая,  постепенно
наращивая темп, их сердца начинали стучать все громче и громче. Снова  и
снова он окунался в сладостную негу ее горячего гладкого тела.
   Экстаз захватил их неожиданно, без предупреждения, подняв их к  самым
небесам, словно  распахнув  перед  ними  врата  рая.  Они  парили  среди
облаков, затерявшись в безвременье звездного мира, где были  только  они
двое и где наслаждение не знало границ.
   Прошла,  казалось,  целая  вечность,  когда  Мэтт  наконец  переменил
положение, положив ее голову к  себе  на  плечо  и  накрыв  одеялами  их
прохладные тела. Сон быстро смежил их  веки,  в  то  время  как  в  небе
продолжала парить полная луна.
 
*** 
 
   Джейд помогала Мэтту складывать палатку и укладывать вещи в фургон. И
всякий  раз  ей  приходилось  останавливаться  и  отлеплять  от   живота
прилипающее к нему платье. Она громко ворчала, в то  время  как  Мэтт  с
улыбкой наблюдал за ней.
   - Давай смейся, большой болван!  -  говорила  она.  -  Если  на  меня
сегодня налетят пчелы, то это будет твоя вина. Я уже три раза мылась, но
все никак не могу избавиться от этой липкой массы,  которой  ты  вымазал
меня.
   Что бы я не отдала за настоящую горячую ванну!
   Она все еще продолжала жаловаться, когда Мэвис буквально ворвалась  в
их лагерь с пылающим от волнения лицом, вслед  за  ней  торопливо  шагал
Томас.
   - Слава Богу, что мы застали вас, пока вы не собрались  полностью,  -
воскликнула она.
   - Почему? - спросила Джейд. - Что происходит?
   Мэвис ответила, широко улыбаясь:
   - Мы хотим усыновить одного из ваших сирот, Томас, Ханна и я обсудили
это, и мы действительно хотим это сделать.
   Джейд просто онемела. Но Мэтт заговорил:
   - Которого из малышей вы имеете в виду?
   - Ну, Томас не высказывался об этом прямо, но  мне  кажется,  что  он
предпочел бы мальчика.
   Томас кивнул.
   - У мужчины никогда не бывает слишком много сыновей, как говорится.
   - Похоже, вам придется выбирать тогда между  Заком  и  близнецами,  -
ответил Мэтт.
   - Малыш уж очень маленький, мне хотелось бы ребенка немного постарше,
- призналась Мэвис. - Груднички пугают меня немного.
   - Тогда вы должны взять  обоих  близнецов,  -  ответила  Джейд  своей
подруге. - Мы с Мэттом просто не можем разлучить Гарри и Ларри, особенно
после того, как они потеряли всю свою семью.
   Мэвис обратила к Томасу свои умоляющие карие глаза, и он растаял, как
масло на солнышке.
   - Женщина, когда ты смотришь на меня так, я готов достать  тебе  даже
радугу.
   Мэтт сочувственно засмеялся.
   - Мне хорошо известно это чувство.
   Мэвис от радости сжала руки.
   - Так мы можем? Мы можем взять их обоих?
   Томас снова кивнул, едва не уткнувшись носом в макушку  Мэвис,  когда
она прижалась к нему и обвила руками его шею.
   - Ты только подожди, пока не увидишь их, Томас. Они такие прелестные!
Просто зеркальное отражение друг друга! Ты будешь таким гордым папой!
   - Я видел их вчера вечером, - напомнил он ей.  -  Конечно,  тогда  их
лица  были  перепачканы  мороженым,  так  что  я  не  смог  как  следует
разглядеть их, но они казались довольно симпатичными.
   Он оторвал свою пышнотелую жену от  своей  шеи  и  посмотрел  кругом,
чтобы увидеть мальчиков.
   - А где они сейчас? Мы бы хотели забрать их и их вещи  прямо  сейчас,
если вы не будете возражать.
   - Я приведу их, - отозвался Мэтт. - Они помогают  Джордану  запрягать
волов в упряжку. - Он повернулся к Джейд.  -  Почему  бы  тебе  пока  не
собрать их вещи, дорогая? Ведь уже пора собирать лагерь.
   Джейд неожиданно охватили сомнения. Ее  мысли  ясно  читались  на  ее
выразительном лице.
   Мэвис быстро уловила это.
   - Нет, Джейд, даже и не думай изменить мое решение. Я твердо намерена
создать свою собственную семью, и ты не должна лишать меня этого  шанса.
Я буду следить за этими двумя детьми так, словно они мои собственные,  и
я буду заботливой и любящей матерью для них.
   - Я знаю, Мэвис, что так и будет.
   И я знаю, что Том тоже будет хорошим отцом.
   Просто дело в том, что мне их будет очень  не  хватать!  -  Еще  одна
мысль поразила ее. - А тебя  мне  будет  не  хватать  еще  больше!  -  с
рыданием воскликнула она.
   - О, мне тоже будет не хватать тебя! - заплакала Мэвис.
   В  следующую  секунду  женщины  прижались  друг  к  другу,  заливаясь
слезами. Бедный Том  стоял  рядом  и  казался  совершенно  потерянным  и
беспомощным. Вот так Мэтт и застал их, когда вернулся с близнецами.
   - Что это здесь? -  полюбопытствовал  он,  хотя  уже  догадался,  что
происходило.
   Женщины оторвались друг от друга, вытирая свои мокрые лица.
   - Кто это сказал, что "расставание - это сладкая печаль"? -  спросила
Мэвис, хлюпая носом.
   - Мне кажется, что Вильям Шекспир, - предположил Мэтт.
   - Ну, он просто глупец, черт побери, - произнесла Джейд, ища в  своем
кармане носовой платок. - В этом нет ничего сладкого.
 
*** 
 
   Через несколько минут Джейд с грустью смотрела, как близнецы  уходили
вместе с Мэвис и Томом и болтали,  как  сороки.  Она  тяжело  вздохнула,
когда рука Мэтта обняла ее и крепче прижала к себе.
   - Как тебе это нравится? Они уже совершенно забыли обо мне.
   - Они будут помнить. По крайней мере, некоторое время,  -  утешил  он
ее.
   Она с печальной улыбкой повернулась к нему.
   - Я думаю, гораздо лучше, что они уходят с улыбками, а не со слезами.
Я хочу, чтобы они были счастливы.
   - Они будут счастливы. Мэвис все для этого сделает, - заверил он ее.
   - Хм-м! - громко фыркнула Джейд. - Да она  за  неделю  избалует  этих
двух сорванцов!
   - Так же, как и ты, - заметил он, подталкивая ее к фургону.
   - Попомни мои слова, Мэтт. Эти двое еще устроят ей веселенькую жизнь.
- Она все еще продолжала жужжать у него под ухом, строя самые  различные
предположения, когда их фургон тронулся, приближая их к Орегону с каждым
оборотом колес.
 
Глава 33 
 
   В сравнении  с  остальными  маршрутами  на  Орегон  эта  дорога  была
относительно новой, ею пользовались только последние восемь лет.
   К  тому  же  это   была   единственная   часть   пути,   обустроенная
правительством для удобства продвигавшихся  на  запад  эмигрантов.  Этот
отрезок пути был в значительно лучшем состоянии по сравнению  со  старой
дорогой, которая вела вначале в сторону, к Форт-Бриджер, а  затем  снова
поворачивала на север к Минеральным Ключам. Эта же дорога вела прямо  на
запад, сокращая путь почти на сотню миль, и к тому же более благоприятна
для путешественников, с густой травой и свежей водой вдоль  трассы  и  с
деревьями, пригодными для костров. Конечно, и здесь путникам приходилось
преодолевать горы, но дорога была  тщательно  размечена  и  нанесена  на
карту.
   Ближе к вечеру  на  второй  день  они  разбили  лагерь  в  живописном
местечке   под   названием   Луг   Антилоп.   Местность   была    просто
очаровательной. Сам  луг  порос  густой  травой  и  летними  цветами,  а
поднимавшиеся на севере высокие горы служили прекрасным фоном  для  этой
прекрасной долины.
   Здесь мужчины решили попытать счастья в охоте. Несмотря на  свою  еще
не зажившую ногу и на возражения  Джейд,  Мэтт  не  захотел  остаться  в
стороне. Он оседлал  лошадь,  взобрался  на  нее  и  поскакал  вместе  с
остальными охотниками. Через два часа он вернулся, усталый, но довольный
и с победным видом, потому что удачным выстрелом уложил одну из  четырех
антилоп, которых мужчины несли сзади.
   Свежее мясо поделили между фургонами, и все  по  достоинству  оценили
его. На этой же  стоянке  они  вдоволь  были  обеспечены  топливом.  Как
приятно было снова готовить еду на костре из дров, деревьев здесь  росло
в изобилии.
   И все же Джейд несмотря на сытый желудок и приятное расположение духа
не смогла удержаться, чтобы  не  побранить  Мэтта  за  его  безрассудное
поведение.
   - Ты же знаешь, что доктор Уорли сказал тебе быть аккуратнее со своей
ногой в  следующие  пару  недель.  А  что  ты  делаешь?  При  первой  же
возможности вскочил на лошадь и ускакал!
   Мэтт улыбнулся, преодолевая  стойкое  желание  потереть  свою  нывшую
ногу.
   - Ты знаешь, какая ты хорошенькая, когда стоишь вот так, нахмурившись
и уперев руки в бока? - мягко полюбопытствовал он.
   - Хмм! Мэтт Ричарде! Неужели  ты  думаешь,  я  настолько  глупа,  что
проглочу всю эту  твою  сладкую  болтовню  и  забуду,  как  ты  рисковал
сегодня?
   - Ох, ради Бога, Джейд. Перестань обращаться со мной, как с инвалидом
или ребенком. Я взрослый мужчина и вполне способен решить сам,  что  для
меня плохо, а что нет.
   Моя  нога  совсем  зажила,  и  немного  здоровой  активности  мне  не
повредит.
   - Хороший  удар  кружкой  по  голове  тебе  тоже  не  помешал  бы,  -
предупредила Джейд, сверкнув на него глазами. - Может, это  вобьет  хоть
немного разума в твою голову.
   Мэтт взглянул на нее, в глазах у него промелькнули огоньки.
   - Ты угрожаешь мне, дорогая? - спросил он с некоторым удивлением.
   Джейд выпятила нижнюю губу.
   - А если и так?
   - Ну, это похоже на то, как комар нападает на слона, тебе не кажется?
Да и попробуй только обратить против меня  свое  тщедушное  оружие,  как
твой маленький хорошенький зад расплатится за такое безумие.
   -  До  или  после  того,  как  ты   прекратишь   видеть   звезды?   -
поинтересовалась она.
   Он покачал головой.
   - Тебе не кажется, что этот  болтливый  рот  доведет  тебя  до  беды?
Может, нам поможет хороший кусок мыла? Давай поищем?
   - Ты не посмеешь!
   Одна темная бровь у него приподнялась.
   - Я? - мягко переспросил он. - Кажется  мне,  моя  рука  уже  однажды
прогулялась по твоему заду, - напомнил он ей. - Кусок мыла  между  твоих
зубов не  составит  большой  проблемы.  Разве  только  ты  потом  будешь
несколько дней пускать пузыри.
   Хотя  его   тон   оставался   добродушным,   Джейд   увидела   вызов,
промелькнувший в его голубых глазах. Она благоразумно решила отступить.
   - Ну хорошо. Я не буду больше напоминать тебе о твоей ноге,  но  если
ты снова повредишь ее из-за какой-нибудь своей глупости, не  приходи  ко
мне за утешением.
   - О, я буду очень осторожным, - заверил он ее с дьявольской  улыбкой.
- Я все-таки хочу попотчевать тебя куском мыла в один из этих дней.
 
*** 
 
   Окружающая природа, необыкновенно прекрасная, постепенно  становилась
более  суровой.  Они  пересекли  равнинную  часть,  но  впереди   лежала
значительная часть пути по горным перевалам. Снова им стали  встречаться
суровые знаки в виде могил первопроходцев, которым не  повезло  на  этом
пути. В этом отношении эмигранты могли считать себя счастливыми,  потому
что им не пришлось  столкнуться  с  многочисленными  бедствиями,  и  они
потеряли всего несколько человек из своей партии.
   Конечно, впереди у  них  оставалось  несколько  сотен  миль,  включая
длинный путь вдоль Змеиной Реки и переход через Голубые Горы недалеко от
Орегона.
   К тому времени,  когда  они  добрались  до  Соснового  Каньона,  была
пройдена половина пути по Ландер-Роуд,  уже  неделю  они  шли  по  этому
отрезку дороги, проходя примерно тринадцать  миль  в  день.  Хотя  такая
скорость  продвижения  оказалась  немного  медленнее,  чем   когда   они
двигались по  равнине,  это  соответствовало  графику  маршрута  и  было
немного быстрее, чем если бы им пришлось двигаться на юг к Форт-Бриджер.
Эмигранты были довольны таким движением.
   Форт-Пиней, или Пиней-Форт, как его иногда называли, не был на  самом
деле фортом.
   Он оказался небольшим бревенчатым сооружением, служившим складом  для
тех,  кто  строил  Ландер-Роуд.  Его  давно  покинули,  и   теперь   его
использовали для удобства при разбивке лагеря. Старый  загон  для  скота
оставался нетронутым, что позволяло  путникам  оставить  своих  животных
пастись в безопасности. Не  нужно  было  следить  за  ними  возле  своих
фургонов или палаток, где  они  могли  убежать  или  их  могли  похитить
индейцы. Это действительно было очень удобное новшество.
   Здесь, в этой мирной и живописной долине, снова  произошла  трагедия.
Путешественники решили днем поохотиться, пополнить запасы дров, починить
фургоны  и  дать  передохнуть  своим  животным.   Женщины   использовали
возможность, чтобы перестирать белье в  чистом  и  холодном  ручье.  Они
смеялись и сплетничали, явно наслаждаясь коротким отдыхом от дороги.
   Вдруг воздух  разорвал  резкий  и  пронзительный  детский  крик.  Без
сомнения, это  был  громкий  испуганный  вопль  малыша,  оказавшегося  в
серьезной опасности. Все как одна женщины бросили свое белье и  побежали
на крик.
   Встревожившись, несколько мужчин, и  Мэтт  среди  них,  выскочили  из
лагеря с ружьями в руках. Все  они  стали  свидетелями  самого  ужасного
зрелища.
   В обложенной одеялами колыбельке в укромном месте, где мать  оставила
его всего пятнадцать минут назад, лежал маленький Энди Лэндфорт. Рядом с
ним, угрожающе раскачиваясь, находилась огромная черная  гремучая  змея.
Личико бедного малыша уже посинело, крики превратились в жалобные стоны,
а тоненькие ручки и ножки двигались неуверенно.
   Увидев это. Пег Лэндфорт издала отчаянный вопль  и  кинулась  вперед,
намереваясь спасти своего ребенка, несмотря на опасность,  грозившую  ей
самой. Джейд непроизвольно расставила руки,  загородив  женщине  дорогу,
две другие женщины схватили Пег за руки  и  удержали  ее.  Молодая  мать
боролась с ними, вырываясь изо всех сил, словно обезумевшее животное, но
они крепко держали ее.
   Мужчины старались действовать как можно быстрее, хотя не  обошлось  и
без дебатов.
   - Где Джордан Ричарде? - спросил один парень.
   - На охоте, - резко отозвался Мэтт.
   - Черт! Он же лучший стрелок!
   - Пусть Мэтт  выстрелит,  -  предложил  другой.  -  Он  тоже  отлично
стреляет.
   Мэтт хотел отказаться, боясь, что  может  попасть  в  ребенка,  когда
будет стрелять в змею. Но как он мог? Бедная Пег почти совсем обезумела,
а эта проклятая змея продолжала вонзать свои огромные смертоносные  зубы
в тело ее бедного сына! Не имея времени для раздумывания,  Мэтт  вскинул
руж